Нда… Я, помнится, тогда подумала точно так же. Вот он, настоящий современный принц на своем усовершенствованном по последнему слову техники белом коне. И неважно, что байк был черного цвета, какие несущественные мелочи. Боже, как больно падать с этих самых белых коней, да лицом без кожи прямиком в грязь. В теле проворачивались ножи, безжалостно разрезая, кромсая на кусочки все самое хорошее в душе. «Таня, я ведь тебя предупреждала», – начала было девочка-отличница, но договорить очередное нравоучение не смогла, острый нож перерезал ее пополам. «Он был так похож на принца, просто один в один, не мудрено было перепутать, – всхлипнула мечтательница, прежде чем в ее сердце воткнулась холодная сталь. «Все мужики козлы!» – озвучила народную истину феминистка и упала с перерезанным горлом. «Как же я теперь без него!» – зарыдала развратница, но острые лезвия были безжалостны, воткнулись ей между ног, а потом в живот, вырезая ее, мою, женскую сущность. Они их зарезали, они меня всю порезали.
– И когда Шувалов предложил поехать к себе после той вечеринки, я не смогла устоять…
Как же много в сестре эгоизма… Увидела, понравился, не смогла устоять. Но ведь мы уже давно выросли. Детство, когда Юля могла забирать мои любимые игрушки, закончилось. Теперь все намного серьезней… Таня, Шувалов далеко не игрушка, а скорее бессердечный, играющий в грязные игры, кукловод.
– Алекс говорил, что ему нравится трахать сразу двух сестричек. Да еще таких разных, сегодня темненькая, завтра светленькая… Я думала, побуду с ним, пока это возможно, и, конечно, ничего не собиралась тебе рассказывать. Только ребенок внес свои коррективы. Не знаю, как получилось, что я забеременела, Алекс иногда увлекался во время процесса, забывал о резинке…
Нда, помнится, первый раз со мной Шувалов тоже проявил неосторожность, позабыл о презервативе. Правда, вовремя спохватился, прервал акт, излившись мне на ягодицы. Скотина!! Похотливое животное! Разве можно так со мной, с моей младшей сестрой?! Она еще девочка. Глупенькая, многого не понимающего в жизни, ослепленная своим первым сексуальным опытом и любовью. Он развратил ее, превратил… в подстилку, готовую на все ради возможности раздвинуть перед ним ноги. Боже мой, какая грязь.
– Я-я не хотела залететь, точнее никогда не задумывалась о такой возможности, просто наслаждалась нашей любовью. Но теперь знаешь, мне очень дорог этот ребенок, ведь он от любимого мужчины!
В развороченный ножами живот засунули лед и девочки все вздрогнули… Последний раз, а потом забились в агонии… Бедные мои, хорошие... Я понимаю, вываляться в такой грязи и не задохнуться невозможно.
– Таня, прости! – обняла меня сестренка, как будто опутала прохладными противными змеиными телами. – Я просто любила, как могла…
Ее прикосновения жалили ядом. Любовь, какое, оказывается, это страшное чувство, страшное слово…
– Т-таня, сестренка, пожалуйста, я не хотела тебе делать больно… Я как под гипнозом была…
Дитя, маленький эгоистичный ребенок. Любила, хотела, не хотела… Но он-то умный взрослый мужик и должен был предвидеть последствия своих поступков. Такой же эгоист до мозга костей? А я – наивная дура! Ведь девочка-отличница меня столько раз предупреждала – принцы не влюбляются в нудных бухгалтерш! Оказывается, в реальности они вообще не способны любить, только производить выгодные расчеты и удовлетворять свою похоть.
Руки у сестренки тряслись, лицо перекосилось… Сейчас ее невозможно было назвать красивой. Она была омерзительна… Кошмар! Как я умудрилась угодить из пронизанной любовью сказки в пропитанный эгоизмом и пошлостью кошмар! Где все не те, кем казались. Где кругом грязь, грязь, грязь… Грязь и зловоние!
Я не могла ничего ответить, слова сказать, онемела, застыла, умерла, располосанная ножами мерзкой правды.
Юля закрыла трясущимися пальцами лицо.
– Я-я просто любила...
Маленькая эгоистичная девочка, бессердечная дрянь, у которой внутри бьется маленькое сердечко, созданное при непосредственном участии моего неправильного принца… Этого самовлюбленного монстра.
Но ребенок ведь ни в чем не виноват.
Как трясутся Юлины руки, кажется, она действительно переживает.
Вспомнились слова доктора: «Постарайтесь ее не волновать сильно, это сейчас очень важно».
– Юляш, успокойся, – бесцветным тоном прошептали мои губы, – тебе сейчас нужно думать не только о себе.
– Таня, прости…
Простить?! Это выше моих сил.
– Все будет хорошо… – произнесла я замогильным голосом.
Хорошо… Стандартные слова. Но ничего хорошего я уже не видела, и неизвестно, буду ли вообще когда-нибудь способна видеть. Глаза заволокла, закрыла черная пелена боли.
Юля опять всхлипнула.
– Не н-надо слез, сестренка, думай о ребенке, т-тебе нельзя расстраиваться.
Встала со стула, больше я была не в силах находиться в этой светлой кишащей омерзительными чудовищами палате. Ноги подкашивались… Того гляди, упаду в обморок. Сестренка беременна от моего любимого мужчины, она нагло украла мои мечты и желания, безжалостно их разрушила. А каким подлецом оказался тот самый любимый мужчина – «сегодня темненькая, завтра светленькая». Одна – идеальная кандидатура на роль жены, другая – готова прибежать по первому зову, чтобы воплотить в реальность его грязные эротические желания. Уверена, после нашей свадьбы их связь продолжилась бы. Они бы смеялись за моей спиной, трахались, как кролики, пока я увлеченно, старательной девочкой с синдромом отличницы изо всех сил пыталась создать для нас с Шуваловым уютный семейный очаг. Возможно, даже лучше, что так случилось.
– Юля, я-я, пожалуй, пойду, береги себя и малыша…
– Таня, а что с Алексом?!
С ним навсегда покончено, дорогая моя сестренка… Ты убила сказку, убила любовь, навсегда меня покалечила.
– Это ваши дела, Юля, сама с ним разбирайся. Я уже все для себя решила, роль идеальной жены при таком непорядочном муже, мне, конечно же, не подходит.
Сделала шаг по направлению к двери… Нужно побыстрее уйти отсюда, поскольку чудовища не побрезгуют, проглотят даже мои порезанные испоганенные останки.
Как пьяная, вышла из палаты.
В коридоре ждали родители.
– Таня, о чем вы так долго говорили?! – бросилась с расспросами мама.
Долго сдерживаемые слезы побежали по щекам. Я отшатнулась, потому что все вокруг казались ужасными тварями, даже самые родные близкие люди.
– Дочка, что случилась?! Ты вся белая, – приблизился ко мне отец.
Папочка, они зарезали моих девочек, они выпотрошили меня, засунув вместо них кучу огромных омерзительных тараканов. Но вслух я, конечно, этого не сказала. Если отец сейчас обнимет, едва держащаяся оболочка, называемая Таней Лазаревой, станет водопадом из слез и стечет прямо в канализацию… Именно туда меня отправили эти два чертовых развратных эгоиста.
– Что-то с Юлей?!
– Юля беременна от Шувалова, – сказала я безэмоциональным голосом зомби и побрела к выходу из больницы, не желая видеть округлившиеся от шока глаза родителей…
А на улице было красиво, там бушевало зеленое, солнечное лето… Даже поразилась… Как такое возможно?! Моих девчонок убили, испоганили, растоптали душу, а вокруг все цветет и буйствует.
Млять, кто врубил музыку! Что за бред?! Так хотелось еще немного поспать, тем более, мне снился очень приятный сон про Таню Лазареву, она ластилась ко мне грациозной кошечкой и шептала на ушко всякие откровенные непристойности. Таня, мы расстались несколько часов назад, а мое тело уже ломало желанием снова чувствовать ее рядом с собой. Хочу, чтобы она всегда была не дальше, чем на расстоянии вытянутой руки.
Музыка продолжала играть. Блин, кто надумал звонить так рано?! Ведь знают же, я предупредил, что прилечу ни свет ни заря… Потянулся за телефоном, только звонок уже закончился. Ну, Шувалов, ты горазд спать. На мобильном было три пропущенных вызова от начальника службы безопасности. Что-то беспокойно екнуло в животе. Андрей Анатольевич просто так звонить не будет.
– Алло, Андрюх, прости, не слышал твоих звонков… Вырубился. Самолет задержали, а ночь в аэропорту – тяжкое испытание для организма. Что-то серьезное случилось?
– С прибытием, шеф. Насчет серьезности не знаю, но мне показалось, информация может быть важной. Ту девушку, за которой ты сказал проследить, сестру твоей зазнобы, ее сегодня из дома увезла скорая.
Вот это поворот.
– Ребята выяснили, в чем дело?
– Не совсем, только удалось узнать, что ее определили в гинекологическое отделение. Сейчас медперсонал прошаренный, по телефону справок не дает. Все подробности, говорят, выясняйте у лечащего врача… Парни побоялись дальше проявлять интерес, чтобы не выдать себя.
– Понятно, спасибо, что сообщил, молодцы ребята, правильно действовали.
– Таня Лазарева вместе с родителями тоже приехала в больницу.
Бедная моя девочка, ей так и не удалось поспать. А ведь все азербайджанские вечера и даже часть ночей я безбожно мучил Таню своими ласками, утром был ранний подъем, днем мы также бодрствовали, изучали достопримечательности и архитектуру великолепного Баку. Впрочем, днем свой темперамент мне тоже не удавалось сдержать. «Попробуем догнать Боттаса», – вдруг вспомнились веселый голос моей черноволосой нимфы и она, стоящая на коленях в роскошном бакинском номере, нанизывающаяся своими великолепными пухлыми губами на мой член. По телу прошлась жаркая волна. Ни одну женщину я еще так не хотел, не любил.
– Шеф? – вопросительно произнес начальник службы безопасности, прерывая возникшую паузу
– Хорошо, я разберусь, Андрей… Еще раз спасибо за информацию.
– Ребятам продолжать вести открытую слежку за девушкой?
Если Юля попала в больницу, особенно по «скорой», то наверняка младшую Лазареву продержат там несколько дней.
– Пока отбой, потом сообщу дополнительно, нужна ли еще будет слежка. И спасибо, Андрей.
– Да что ты, босс, мелочи.
Что же произошло с гадюкой-блондинкой?! А тревога, да, это точно тревога, нарастала в теле, сердце сильнее застучало в груди.
Надо позвонить Тане, узнать, как у нее дела… Она наверняка сильно переживает. Моя девочка такая ранимая, такая любящая. Мне тоже нужно прикинуться заботливым парнем, который искренне переживает за ее сестру. Хотя по большому счету на здоровье этой белобрысой сучки мне плевать. Набрал Танюшкин телефон… Послышались гудки, один второй, третий, десятый… Однообразные, вносящие смятение гудки. Какого лешего Таня не берет трубку?! Не слышит или, может, оставила где-то сумочку. А вдруг с Ля-ля-ля случилось что-то серьезное?! Мать твою… Таня! Не мучай меня беспокойством, возьми эту чертову трубку! Гудки продолжались, а вот ответа не было. Какого хрена там происходит?!
Несколько минут встревоженно бегал взад-вперед по квартире, потом снова позвонил Андалузской красавице. Но вместо любимого голоса в трубке слышались долбаные однообразные гудки… Может, мне позвонить Юле?! Совсем рехнулся, Шувалов? Если с этой белобрысой сучкой действительно случилось что-то серьезное, то твой звонок будет не вовремя. Кроме того, Юлин телефон может быть у родных, значит, есть шанс, что Таня увидит, кто звонит ее любимой сестренке. И как тогда объяснять данный факт? Мобильных телефонов Таниных родителей у меня, к сожалению, не было. Черт, девочка, возьми трубку, мне просто необходимо тебя услышать.
Напялил на себя одежду, ведь завалился дрыхнуть только в одних трусах. Поеду в больницу. Блин, не самая умная мысль, точнее очень-очень глупая. Что ты скажешь?! Откуда у тебя информация?! Юля не звезда мировой величины, чтобы о ее пребывании в медицинском учреждении стало моментально известно общественности. Млять, успокойся, Шувалов. Чего ты взбеленился?! С чего эти приступы необъяснимой паники?! Моя роза такая, всем сопереживает, а тут болеет любимая гадина-сестра. Тане в этот момент совершенно не до тебя. Однако сердце, ускорившееся после звонка директора службы безопасности компании «Стройинвест», продолжало все так же неровно и быстро стучать в груди, вызывая тревогу в душе. Заметался по квартире, не зная, что предпринять. Прежде всего, нужно успокоиться и не накручивать себя. Когда будет возможность, моя Роза перезвонит. Стараясь не обращать внимание на эти панические ощущения, выбрался на кухню, попил крепкого кофе с парочкой бутербродов… Млять, все равно было неспокойно. И почему, черт возьми, она не перезванивает? Снова схватился за телефон.
Один гудок, второй, третий, а потом раздалось тихое «да» моей Розы…
Облегченно выдохнул.
– Таня, Танюш, как ты, моя хорошая?!
Мобильный телефон подозрительно молчал. Чуть повысил голос:
– Таня, у тебя все в порядке?!
– Са-аша, зачем ты так со мной, я ведь тебя любила-а-а…
От холода, прошедшего по телу, сердце остановилось, закрутилось в бараний рог, ведь в голосе Андалузской красавицы явственно слышалась боль. «Она знает» пронеслось в мозгу, это белобрысая сучка все рассказала моей девочке.
– Таня, я тебя тоже очень сильно люблю, – попытался сказать максимально убедительным голосом.
Розочка лишь презрительно и горько хмыкнула.
– Моя сестра Юля ждет от тебя ребенка, – произнесла она ровным, даже как будто равнодушным, не выражающим эмоций голосом телефонного автоответчика.
Млять, смысл этих тихих слов как мешок льда за шиворот, а из-под ног вышибли табурет, оставшееся полотнище пустого мешка затянулось на шее, мешая дышать.
– Этого не может быть! – потрясенно прохрипел я, выдавая себя с головой. – Таня, нам надо с тобой поговорить.
– Никогда, слышишь, Саш, никогда больше я не хочу тебя видеть, а уж тем более разговаривать. НИКОГДА!..
– Черт, Таня, прошу тебя, девочка!..
Зря просил, меня больше не пожелали слушать. В трубке была тишина, обреченное категоричное безмолвие. Андалузская красавица прервала звонок.
– Мать твою!! Да что за хрень такая!! Блядь, сука белобрысая!
Впечатал кулак в стену, потом еще раз. Стал заниматься со стенкой гостиной борьбой без правил, молотя по ней ногами, руками, головой. Дралась она прилично, от боли даже в глазах потемнело.
– Вот тебе, придурок, получи, под дых, осел, будешь знать, как спать непонятно с кем!
Млять, кто бы мог подумать, что моя неосторожность, постельная безалаберность приведет к таким фатальным последствиям… Какой-то кошмар! Я ее убью, придушу эту мелкую блондинистую сучку!.. Она врет, наверняка брешет, как собака… Я всегда старался напяливать презерватив, позволял себе расслабиться, только если на сто процентов доверял девочке. А таких можно по пальцам пересчитать. Млять… Первый вечер мы точно трахались в резинке. Несмотря на алкогольное опьянение, мне помнилось, что я озаботился этим вопросом. Сука!! Сверху продолжали сыпать снег мне на голову, за шиворот и бить наотмашь по лицу холодными руками понимания. Черт, когда мне снился типа эротический сон, делающая минет Таня Лазарева, тогда не было резинки. Конечно, зачем во сне напяливать презерватив?! Млять, млять!! Ну почему я не остановился!.. Ты же взрослый умный мужик, Сашка, а повел себя тогда, как придурок, прыщавый юнец, думающий, прежде всего, отростком между ног. Хотя к тридцати одному году пора уже было научиться включить мозги. Мать твою! Сука! Не могла же она залететь с первого раза?! Запустил пальцы в волосы, сжал, больно сдавливая короткие темные пряди.
– И когда Шувалов предложил поехать к себе после той вечеринки, я не смогла устоять…
Как же много в сестре эгоизма… Увидела, понравился, не смогла устоять. Но ведь мы уже давно выросли. Детство, когда Юля могла забирать мои любимые игрушки, закончилось. Теперь все намного серьезней… Таня, Шувалов далеко не игрушка, а скорее бессердечный, играющий в грязные игры, кукловод.
– Алекс говорил, что ему нравится трахать сразу двух сестричек. Да еще таких разных, сегодня темненькая, завтра светленькая… Я думала, побуду с ним, пока это возможно, и, конечно, ничего не собиралась тебе рассказывать. Только ребенок внес свои коррективы. Не знаю, как получилось, что я забеременела, Алекс иногда увлекался во время процесса, забывал о резинке…
Нда, помнится, первый раз со мной Шувалов тоже проявил неосторожность, позабыл о презервативе. Правда, вовремя спохватился, прервал акт, излившись мне на ягодицы. Скотина!! Похотливое животное! Разве можно так со мной, с моей младшей сестрой?! Она еще девочка. Глупенькая, многого не понимающего в жизни, ослепленная своим первым сексуальным опытом и любовью. Он развратил ее, превратил… в подстилку, готовую на все ради возможности раздвинуть перед ним ноги. Боже мой, какая грязь.
– Я-я не хотела залететь, точнее никогда не задумывалась о такой возможности, просто наслаждалась нашей любовью. Но теперь знаешь, мне очень дорог этот ребенок, ведь он от любимого мужчины!
В развороченный ножами живот засунули лед и девочки все вздрогнули… Последний раз, а потом забились в агонии… Бедные мои, хорошие... Я понимаю, вываляться в такой грязи и не задохнуться невозможно.
– Таня, прости! – обняла меня сестренка, как будто опутала прохладными противными змеиными телами. – Я просто любила, как могла…
Ее прикосновения жалили ядом. Любовь, какое, оказывается, это страшное чувство, страшное слово…
– Т-таня, сестренка, пожалуйста, я не хотела тебе делать больно… Я как под гипнозом была…
Дитя, маленький эгоистичный ребенок. Любила, хотела, не хотела… Но он-то умный взрослый мужик и должен был предвидеть последствия своих поступков. Такой же эгоист до мозга костей? А я – наивная дура! Ведь девочка-отличница меня столько раз предупреждала – принцы не влюбляются в нудных бухгалтерш! Оказывается, в реальности они вообще не способны любить, только производить выгодные расчеты и удовлетворять свою похоть.
Руки у сестренки тряслись, лицо перекосилось… Сейчас ее невозможно было назвать красивой. Она была омерзительна… Кошмар! Как я умудрилась угодить из пронизанной любовью сказки в пропитанный эгоизмом и пошлостью кошмар! Где все не те, кем казались. Где кругом грязь, грязь, грязь… Грязь и зловоние!
Я не могла ничего ответить, слова сказать, онемела, застыла, умерла, располосанная ножами мерзкой правды.
Юля закрыла трясущимися пальцами лицо.
– Я-я просто любила...
Маленькая эгоистичная девочка, бессердечная дрянь, у которой внутри бьется маленькое сердечко, созданное при непосредственном участии моего неправильного принца… Этого самовлюбленного монстра.
Но ребенок ведь ни в чем не виноват.
Как трясутся Юлины руки, кажется, она действительно переживает.
Вспомнились слова доктора: «Постарайтесь ее не волновать сильно, это сейчас очень важно».
– Юляш, успокойся, – бесцветным тоном прошептали мои губы, – тебе сейчас нужно думать не только о себе.
– Таня, прости…
Простить?! Это выше моих сил.
– Все будет хорошо… – произнесла я замогильным голосом.
Хорошо… Стандартные слова. Но ничего хорошего я уже не видела, и неизвестно, буду ли вообще когда-нибудь способна видеть. Глаза заволокла, закрыла черная пелена боли.
Юля опять всхлипнула.
– Не н-надо слез, сестренка, думай о ребенке, т-тебе нельзя расстраиваться.
Встала со стула, больше я была не в силах находиться в этой светлой кишащей омерзительными чудовищами палате. Ноги подкашивались… Того гляди, упаду в обморок. Сестренка беременна от моего любимого мужчины, она нагло украла мои мечты и желания, безжалостно их разрушила. А каким подлецом оказался тот самый любимый мужчина – «сегодня темненькая, завтра светленькая». Одна – идеальная кандидатура на роль жены, другая – готова прибежать по первому зову, чтобы воплотить в реальность его грязные эротические желания. Уверена, после нашей свадьбы их связь продолжилась бы. Они бы смеялись за моей спиной, трахались, как кролики, пока я увлеченно, старательной девочкой с синдромом отличницы изо всех сил пыталась создать для нас с Шуваловым уютный семейный очаг. Возможно, даже лучше, что так случилось.
– Юля, я-я, пожалуй, пойду, береги себя и малыша…
– Таня, а что с Алексом?!
С ним навсегда покончено, дорогая моя сестренка… Ты убила сказку, убила любовь, навсегда меня покалечила.
– Это ваши дела, Юля, сама с ним разбирайся. Я уже все для себя решила, роль идеальной жены при таком непорядочном муже, мне, конечно же, не подходит.
Сделала шаг по направлению к двери… Нужно побыстрее уйти отсюда, поскольку чудовища не побрезгуют, проглотят даже мои порезанные испоганенные останки.
Как пьяная, вышла из палаты.
В коридоре ждали родители.
– Таня, о чем вы так долго говорили?! – бросилась с расспросами мама.
Долго сдерживаемые слезы побежали по щекам. Я отшатнулась, потому что все вокруг казались ужасными тварями, даже самые родные близкие люди.
– Дочка, что случилась?! Ты вся белая, – приблизился ко мне отец.
Папочка, они зарезали моих девочек, они выпотрошили меня, засунув вместо них кучу огромных омерзительных тараканов. Но вслух я, конечно, этого не сказала. Если отец сейчас обнимет, едва держащаяся оболочка, называемая Таней Лазаревой, станет водопадом из слез и стечет прямо в канализацию… Именно туда меня отправили эти два чертовых развратных эгоиста.
– Что-то с Юлей?!
– Юля беременна от Шувалова, – сказала я безэмоциональным голосом зомби и побрела к выходу из больницы, не желая видеть округлившиеся от шока глаза родителей…
А на улице было красиво, там бушевало зеленое, солнечное лето… Даже поразилась… Как такое возможно?! Моих девчонок убили, испоганили, растоптали душу, а вокруг все цветет и буйствует.
ГЛАВА 17
Млять, кто врубил музыку! Что за бред?! Так хотелось еще немного поспать, тем более, мне снился очень приятный сон про Таню Лазареву, она ластилась ко мне грациозной кошечкой и шептала на ушко всякие откровенные непристойности. Таня, мы расстались несколько часов назад, а мое тело уже ломало желанием снова чувствовать ее рядом с собой. Хочу, чтобы она всегда была не дальше, чем на расстоянии вытянутой руки.
Музыка продолжала играть. Блин, кто надумал звонить так рано?! Ведь знают же, я предупредил, что прилечу ни свет ни заря… Потянулся за телефоном, только звонок уже закончился. Ну, Шувалов, ты горазд спать. На мобильном было три пропущенных вызова от начальника службы безопасности. Что-то беспокойно екнуло в животе. Андрей Анатольевич просто так звонить не будет.
– Алло, Андрюх, прости, не слышал твоих звонков… Вырубился. Самолет задержали, а ночь в аэропорту – тяжкое испытание для организма. Что-то серьезное случилось?
– С прибытием, шеф. Насчет серьезности не знаю, но мне показалось, информация может быть важной. Ту девушку, за которой ты сказал проследить, сестру твоей зазнобы, ее сегодня из дома увезла скорая.
Вот это поворот.
– Ребята выяснили, в чем дело?
– Не совсем, только удалось узнать, что ее определили в гинекологическое отделение. Сейчас медперсонал прошаренный, по телефону справок не дает. Все подробности, говорят, выясняйте у лечащего врача… Парни побоялись дальше проявлять интерес, чтобы не выдать себя.
– Понятно, спасибо, что сообщил, молодцы ребята, правильно действовали.
– Таня Лазарева вместе с родителями тоже приехала в больницу.
Бедная моя девочка, ей так и не удалось поспать. А ведь все азербайджанские вечера и даже часть ночей я безбожно мучил Таню своими ласками, утром был ранний подъем, днем мы также бодрствовали, изучали достопримечательности и архитектуру великолепного Баку. Впрочем, днем свой темперамент мне тоже не удавалось сдержать. «Попробуем догнать Боттаса», – вдруг вспомнились веселый голос моей черноволосой нимфы и она, стоящая на коленях в роскошном бакинском номере, нанизывающаяся своими великолепными пухлыми губами на мой член. По телу прошлась жаркая волна. Ни одну женщину я еще так не хотел, не любил.
– Шеф? – вопросительно произнес начальник службы безопасности, прерывая возникшую паузу
– Хорошо, я разберусь, Андрей… Еще раз спасибо за информацию.
– Ребятам продолжать вести открытую слежку за девушкой?
Если Юля попала в больницу, особенно по «скорой», то наверняка младшую Лазареву продержат там несколько дней.
– Пока отбой, потом сообщу дополнительно, нужна ли еще будет слежка. И спасибо, Андрей.
– Да что ты, босс, мелочи.
Что же произошло с гадюкой-блондинкой?! А тревога, да, это точно тревога, нарастала в теле, сердце сильнее застучало в груди.
Надо позвонить Тане, узнать, как у нее дела… Она наверняка сильно переживает. Моя девочка такая ранимая, такая любящая. Мне тоже нужно прикинуться заботливым парнем, который искренне переживает за ее сестру. Хотя по большому счету на здоровье этой белобрысой сучки мне плевать. Набрал Танюшкин телефон… Послышались гудки, один второй, третий, десятый… Однообразные, вносящие смятение гудки. Какого лешего Таня не берет трубку?! Не слышит или, может, оставила где-то сумочку. А вдруг с Ля-ля-ля случилось что-то серьезное?! Мать твою… Таня! Не мучай меня беспокойством, возьми эту чертову трубку! Гудки продолжались, а вот ответа не было. Какого хрена там происходит?!
Несколько минут встревоженно бегал взад-вперед по квартире, потом снова позвонил Андалузской красавице. Но вместо любимого голоса в трубке слышались долбаные однообразные гудки… Может, мне позвонить Юле?! Совсем рехнулся, Шувалов? Если с этой белобрысой сучкой действительно случилось что-то серьезное, то твой звонок будет не вовремя. Кроме того, Юлин телефон может быть у родных, значит, есть шанс, что Таня увидит, кто звонит ее любимой сестренке. И как тогда объяснять данный факт? Мобильных телефонов Таниных родителей у меня, к сожалению, не было. Черт, девочка, возьми трубку, мне просто необходимо тебя услышать.
Напялил на себя одежду, ведь завалился дрыхнуть только в одних трусах. Поеду в больницу. Блин, не самая умная мысль, точнее очень-очень глупая. Что ты скажешь?! Откуда у тебя информация?! Юля не звезда мировой величины, чтобы о ее пребывании в медицинском учреждении стало моментально известно общественности. Млять, успокойся, Шувалов. Чего ты взбеленился?! С чего эти приступы необъяснимой паники?! Моя роза такая, всем сопереживает, а тут болеет любимая гадина-сестра. Тане в этот момент совершенно не до тебя. Однако сердце, ускорившееся после звонка директора службы безопасности компании «Стройинвест», продолжало все так же неровно и быстро стучать в груди, вызывая тревогу в душе. Заметался по квартире, не зная, что предпринять. Прежде всего, нужно успокоиться и не накручивать себя. Когда будет возможность, моя Роза перезвонит. Стараясь не обращать внимание на эти панические ощущения, выбрался на кухню, попил крепкого кофе с парочкой бутербродов… Млять, все равно было неспокойно. И почему, черт возьми, она не перезванивает? Снова схватился за телефон.
Один гудок, второй, третий, а потом раздалось тихое «да» моей Розы…
Облегченно выдохнул.
– Таня, Танюш, как ты, моя хорошая?!
Мобильный телефон подозрительно молчал. Чуть повысил голос:
– Таня, у тебя все в порядке?!
– Са-аша, зачем ты так со мной, я ведь тебя любила-а-а…
От холода, прошедшего по телу, сердце остановилось, закрутилось в бараний рог, ведь в голосе Андалузской красавицы явственно слышалась боль. «Она знает» пронеслось в мозгу, это белобрысая сучка все рассказала моей девочке.
– Таня, я тебя тоже очень сильно люблю, – попытался сказать максимально убедительным голосом.
Розочка лишь презрительно и горько хмыкнула.
– Моя сестра Юля ждет от тебя ребенка, – произнесла она ровным, даже как будто равнодушным, не выражающим эмоций голосом телефонного автоответчика.
Млять, смысл этих тихих слов как мешок льда за шиворот, а из-под ног вышибли табурет, оставшееся полотнище пустого мешка затянулось на шее, мешая дышать.
– Этого не может быть! – потрясенно прохрипел я, выдавая себя с головой. – Таня, нам надо с тобой поговорить.
– Никогда, слышишь, Саш, никогда больше я не хочу тебя видеть, а уж тем более разговаривать. НИКОГДА!..
– Черт, Таня, прошу тебя, девочка!..
Зря просил, меня больше не пожелали слушать. В трубке была тишина, обреченное категоричное безмолвие. Андалузская красавица прервала звонок.
– Мать твою!! Да что за хрень такая!! Блядь, сука белобрысая!
Впечатал кулак в стену, потом еще раз. Стал заниматься со стенкой гостиной борьбой без правил, молотя по ней ногами, руками, головой. Дралась она прилично, от боли даже в глазах потемнело.
– Вот тебе, придурок, получи, под дых, осел, будешь знать, как спать непонятно с кем!
Млять, кто бы мог подумать, что моя неосторожность, постельная безалаберность приведет к таким фатальным последствиям… Какой-то кошмар! Я ее убью, придушу эту мелкую блондинистую сучку!.. Она врет, наверняка брешет, как собака… Я всегда старался напяливать презерватив, позволял себе расслабиться, только если на сто процентов доверял девочке. А таких можно по пальцам пересчитать. Млять… Первый вечер мы точно трахались в резинке. Несмотря на алкогольное опьянение, мне помнилось, что я озаботился этим вопросом. Сука!! Сверху продолжали сыпать снег мне на голову, за шиворот и бить наотмашь по лицу холодными руками понимания. Черт, когда мне снился типа эротический сон, делающая минет Таня Лазарева, тогда не было резинки. Конечно, зачем во сне напяливать презерватив?! Млять, млять!! Ну почему я не остановился!.. Ты же взрослый умный мужик, Сашка, а повел себя тогда, как придурок, прыщавый юнец, думающий, прежде всего, отростком между ног. Хотя к тридцати одному году пора уже было научиться включить мозги. Мать твою! Сука! Не могла же она залететь с первого раза?! Запустил пальцы в волосы, сжал, больно сдавливая короткие темные пряди.
