Но в этот раз всё осложняла война и место назначения. Эссен находится далеко. О том, что творится в этой колонии, известно только со слов пленных, попавших в руки Метрополии, да немногих здравомыслящих в руководстве колоний, севших за стол переговоров. Слухи, бредни и байки. Но общую картину знали все. Ставлю свою жизнь против ржавого гвоздя, наведаться в гости к Рангози мало кто хотел.
Уж про его тайную полицию и её методы, в то время мы уже слышали. Поэтому и мой человек, не собирался приземляться посреди их столицы и выйдя из корабля, интересоваться, где можно найти Александра Борроу, у меня мол к нему дело.
- Тогда за что же он взял деньги?
- Он взял аванс. Для начала за информацию. Ему нужно было время всё обдумать и найти лазейку. А даже на это нужны средства. Главный вопрос – где сейчас Борроу. Покидает ли он Эссен? Если – да. То, как часто, куда и с какой целью он летает? Искать его на родной планете и встречаться с ним, было бы чистым самоубийством. Риск слишком велик. Он общественный деятель, член партийного руководства, круглые сутки на виду, наверняка с охраной. И дома и вне его под постоянным наблюдением. Если честно, я плохо представлял какие есть варианты передать ему сообщение от нас. Кто-то должен был сделать это лично. Устно. И получить ответ, боясь быть тут же арестованным и переданным в лапы их полиции. Я бы первым делом выяснил, где он бывает и чем занимается. Для этого лучше всего подходят взятки. Нашёл бы нужных людей и подкупил бы их. Но деньги хорошо стимулируют мозговую деятельность, поэтому мы и заплатили моему знакомому. Теперь это его проблемы.
Я доверял его деловым качествам. Он попытается сделать всё возможное. Если нет, откажется от договора и честно вернёт непотраченные деньги. В этом я был уверен.
Мы условились, что как только он соберёт информацию и разработает план, способный привести нас к цели, мы получим его подробности и передадим причитающуюся ему сумму. Оставалось только ждать.
- Звучит так, будто Вы искренне решили помогать властям.
- А какой у меня был выбор? Сбежать?
- Ну да, не думали об этом?
- Я всегда чётко знаю чего хочу. И не меняю своих решений. Условия договора меня устраивали. Как и моя роль в этом деле. Если метаться, сомневаться или действовать наудачу, велик риск остаться ни с чем, а в этой игре на кону стояла моя жизнь. Так что я не собирался отступать и тем более искать пути побега. Куда бы я отправился, по-вашему? Кругом шла война. Спокойного места не найти. В Метрополии я преступник, а в колониях чужак, не заслуживающий доверия. Когда меня раскрыли, по большому счёту выбора у меня не оставалось. Этот вариант был самым лучшим. И в моих намерениях было довести дело до конца. Желательно с положительным результатом.
К тому же дальнейшие события сделали из меня должника, а я не люблю быть должным. Маркус Альери не из тех, кто не платит по счетам.
- Что вы имеете в виду?
- Мы возвращались на Третью Республику. Джонг доложил руководству о результатах нашей встречи. Я не слышал его разговора боссом, только заметил, как он поменялся в лице, после этого. Выйдя из кабины пилотов, он плюхнулся в кресло напротив меня и по обыкновению принялся тереть глаза. Я уже знал, что в такие моменты он размышляет и думает о чём-то серьёзном. В этот раз Джонг был необычайно хмур и, казалось, взволнован.
Я не стал ни о чём спрашивать. Мало ли какие проблемы у дипломатов. Может, их очередной проект по примирению сторон рухнул, по причине отсутствия мозгов у переговорщиков. Некоторое время он молчал, расхаживал по салону, иногда снова садился в кресло и тут же вставал, посматривал на меня или беззвучно шевелил губами. В общем, раздумывал. Признаться, меня это забавляло. Никогда не понимал людей, готовых тратить свои нервные клетки и время, а иногда и рисковать, возможно, даже жизнью, ради высоких идеалов и всеобщего счастья. Одно дело, если за это платят, причём не мало, а другое трудиться за «спасибо» или за эфемерное понятие «долг». Глупости…
Поэтому я не сильно удивился, узнав, что по пути в штаб-квартиру Комитета мы заглянем на Глизе, по несомненно, важному делу. Крюк был небольшой, мы изменили курс и двинули туда. Джонг объяснил, что там он хочет встретиться с агентом Комитета, работавшего ранее на Новом Пекине и переговорить с ним. Глизе, так Глизе. Мне было всё равно. «Я человек подневольный, куда Вы туда и я» - сказал я. Он лишь промолчал. И оставался хмурым и неразговорчивым до конца полёта.
Через три дня мы сидели в уличном кафе. На переполненной людьми улице, во втором по величине городе планеты Кардин. Я никогда там не бывал. Хотя и город и планета не сильно отличались от остальных внутренних миров Метрополии. Чистота, благосостояние, размеренность и лёгкий налёт скуки. Ещё недавно мы наблюдали паническое бегство не многих уцелевших после вторжения колоний, обитателей Флопеи, а теперь я лицезрел их соотечественников, спокойно болтающих и попивающих кофе, на залитой ярким солнцем, утопающей в зелени, улице, посреди мирного, живущего другими треыогами города. Беды одних, совершенно не изменили традиционный уклад других. Впрочем, как и всегда. Я с улыбкой представил как эта толпа, окружающая меня и беззаботно расхаживающая по улицам и площадям, разбегается во все стороны с дикими криками и вытаращенными глазами, появись в их небе штурмовики Колоний, сбрасывающие бомбы на их головы и дома. Вот было бы зрелище…А пока я наслаждался чистым воздухом и прохладой, особенно долгожданной, после перелётов. Терпеть не люблю замкнутые пространства кораблей и спёртый воздух в их салонах и помещениях. Я с удовольствием жевал превосходный стейк и запивал его местным напитком, на основе какого-то злака. Крепким и обжигающим. И не сильно прислушивался к разговору Джонга и его коллеги, он представился как Николай, а фамилию я и не пытался запомнить. Они обсуждали свои дипломатические делишки, связанные с Новым Пекином. Я так понял, Николай работал с их политическим руководством, на первых этапах войны, а теперь приехал домой, повидать семью. Тогда я и услышал, что Метрополия высадила войска на Пекин, буквально несколько дней назад. Переговоры не увенчались успехом. Комитет проиграл эту схватку. В дело вступили пушки. Меня это мало заботило, а вот Джонга очень интересовал Новый Пекин, он буквально заставлял своего собеседника вспоминать все подробности, фамилии, места и события, свидетелем которых был Николай до отъезда с колонии… Позже я узнал причину этого любопытства… А пока мне всё нравилось. Еда, выпивка, отдых.
Я как раз управился со своим стейком, как в нескольких десятках метров от нас, дальше по улице, раздались крики и шум визжащих покрышек автомобилей. Поверх голов, сидящих вокруг людей, я заметил несущийся в нашу сторону маленький фургон. Ну, знаете из тех, в которых обычно перевозят замороженные продукты или полуфабрикаты, с холодильной установкой внутри. Он летел как сумасшедший, вилял, сбивал людей, таранил препятствия, будто водитель уснул за рулём или считал, что такой стиль вождения подходит ему как нельзя лучше. Послышался и звук сирен патрульных машин. Полиция гналась за фургоном, лавируя среди беспорядка, оставленного их преследуемым. Раздались выстрелы. Толпа в кафе и на тротуарах рядом со мной испустила дружный не то рёв, не то крик и ринулась врассыпную, не разбирая дороги, сшибая и опрокидывая столы. Люди падали. Давили друг друга, толкались и буквально лезли по головам, лишь бы очутиться подальше от проезжей части и тротуара. Фургон в это время качнулся из стороны в сторону, накренился и врезался в угол здания метрах в пятнадцати от нас. Всё это заняло считаные секунды. Его появление, паника и звонкий удар металла и пластика о кирпичную стену.
Я, Николай и Джонг вскочили со своих мест, но не побежали. Сохранили хладнокровие и не поддались панике. Мы увидели, как задняя дверь фургона открылась и оттуда выскочило несколько вооружённых людей. Они принялись палить в полицейских. Тут уже мы, не сговариваясь, пригнувшись, поспешили к стоящему рядом автомобилю и все втроём спрятались за ним. В такой ситуации лучше уйти с линии огня, спрятаться, а не нестись с криками по открытому пространству, в надежде на спасение. Найти временное убежище и оценить обстановку, а потом уже действовать. Выглянув из-за машины, я увидел, как некоторые паникёры попадали под пули, намереваясь будто бессмертные, проскользнуть прямо между стрелявшими. Одна женщина, видимо, обезумев от страха побежала к дверям магазина, рядом с которым остановился фургон, при этом она чуть не свалила одного из этих людей. Наткнулась на него, что-то выкрикнула и упала. Пуля полицейского, стрелявшего в того мужчину, попала ей в грудь.
Численный перевес был на стороне блюстителей закона. Это хорошо понимали и убегающие от них. Как-то разом они выдали дружный залп и побежали в нашу сторону, стреляя на ходу. Причём не только в полицию. Во всех, кто попадался на глаза. Один из них поравнялся с нашим укрытием и хладнокровно застрелил скорчившегося за цветочной клумбой официанта кафе. Повернул голову и увидел нас. За доли секунды пока он поворачивал ствол винтовки в нашу сторону, Николай, бывший к нападавшему дальше меня и Джонга, с невообразимой скоростью успел кинуться к нему и принять на себя короткую очередь, предназначавшуюся нам. Его тело ещё не успело потерять равновесие, как он был мёртв. Тут же меткая пуля пробила голову стрелявшего в нас мужчины, не дав ему шанса закончить начатое. Николай упал на меня и тут же прогремел взрыв. Фургон был напичкан взрывчаткой. Кто-то привёл её в действие.
Оглушённый, я попытался подняться, и мой взгляд упал на лежавшего рядом стрелка, на отвороте его куртки был прицеплен маленький знак с изображением орла – символа «Сопротивления». (пауза)
- Позже я узнал, что у Николая осталась жена и двое детей.
Зак Черезку
- Меня хотели отправить в тыл, на лечение, но я отказался. Готовилось что-то крупное и я горел желанием принять в этом участие. Синяки и ушибы сошли быстро, чертовски болело колено, отбитое при том допросе, но боль только распыляла во мне жажду мести. Хотелось найти тех сволочей и поменяться с ними местами. Вот была бы потеха. Я бы показал им, что не только они поднаторели в искусстве близкого общения с пленными… Руки, конечно, доставляли самое большое неудобство, болели долго. Но нажимать на спусковой крючок я мог, а большего и не требовалось. Полковой врач только махнул рукой на мой отказ от эвакуации в тыловой госпиталь и раздражённо бросил «лишь бы ты не был обузой». Ему было всё равно. А я хотел действовать.
Наш полк больше не распылял силы, гоняясь за маленькими отрядами неприятеля. Такая тактика себя не оправдала. В этой игре мы постоянно оказывались на шаг позади. Плясали под чужую дудку. По их правилам. Хорошо, что командование не топталось на месте. Реагировало на обстановку. Если Сопротивление и его мобильные отряды пользуются поддержкой коренного населения, устраивают свои базы в их деревнях или снабжают оружием, значит, пришла пора избавиться от этих местных. Выжечь их дома и тайные убежища. Лишить Сопротивление возможности опираться на них. Полностью зачистить территорию. Планомерно и тщательно. Всё тот же принцип – если вы не с нами, значит вы враги.
- А те, кто просто прятался от войны? Встречали таких?
- Да, были и такие. Не скажу, как было в других местах. Знаю только то, чему был сам свидетелем. Им не повезло больше остальных. Переждать - не лучший выбор. Думаете Метрополия – зло? Куда там!
Вот вам пример… Наверное, в том месте раньше добывали мрамор или что-то подобное. Я не специалист по камням. Но там был большой карьер, в предгорье, старый и заброшенный. Несколько зданий, ангары для техники и оборудования. Рядом озеро, возможно образовавшееся после ухода людей, на месте извлечённой породы. Линия электропередач, позже выяснилось, что действующая. В общем, находка для лагеря или постоянной базы.
Мы двигались на север, судя по картам, в этом районе было полно таких брошенных разработок. Между ними даже сохранилась старая железная дорога, пришедшая в негодность, поросшая кустарником и травой. Мы должны были прочесать окрестности, в поисках убежищ повстанцев. Найти их норы или маршруты передвижения. Зачистить этот сектор.
Колонна нашей техники вышла к тому карьеру не задолго до темноты. Первое, что я увидел – тела. Много тел. Мёртвые лежали у дороги, вдоль проволочного забора вокруг административного здания, двухэтажного, с плоской крышей, на которой я заметил импровизированный наблюдательный пункт. Раздвижные ворота ограды покорёжены. Большой грузовик, со сгоревшими покрышками и пятнами копоти, уткнулся в стену бетонной будки, находящейся за ними. Возле него два обгоревших тела. Видимо, водитель и тот, кто сидел рядом. Они протаранили ворота, прежде чем их подожгли. На площадке перед зданием стояло десяток машин, и легковые и внедорожники, даже дом на колёсах, подобный я видел в детстве, в нём жила семья моего товарища, мы вместе ходили в школу. Машины изрешечены пулями, местами повреждены огнём. Среди них также тела – все в гражданском. Не военные.
В самом здании на первом этаже, мы нашли ещё больше погибших. Я видел детей и женщин. Многие находились в почерневшей от огня комнате, среди самодельных кроватей, столов и спальников, расстеленных на полу. Тут же были их вещи и одежда. Они задохнулись от дыма. Сложно понять кто, нападавшие или защищающиеся, а может, те и другие использовали самодельные зажигательные гранаты, что-то наподобие ёмкости с горючим и фитилём, поджигаемым перед броском, одна из таких штук угодила в окно и подожгла находящиеся в комнате тряпьё, от него вспыхнуло всё остальное… Наверное, так и было. Или почти так.
Мы обошли все строения и округу. Насчитали тридцать восемь тел.
- Кто это сделал и почему?
- Откуда мне знать?! Мне уже осточертела эта планета и эта операция. Надоело… Может, это сделали повстанцы, может одна группа гражданских, укрывшихся здесь, не впустила, послала к чёрту или отказалась делиться припасами с другой группой, таких же как они… Не знаю. Мало ли кто. Война шла уже давно, и в этом безумном котле всё перемешалось. Правительственные войска, союзные колонии, сопротивление, гражданские, поддерживающие нас, гражданские поддерживающие восстание… гражданские никого не поддерживающие… мародёры и беглецы… Там всех хватало. Это вам не грёбаная шахматная партия, где есть белые и чёрные, не конфликты прошлого, где исполненные гордости и чести, посвятившие всю свою жизнь войне рыцари, в честной схватке решали кто достоин победы, а мирное население с равнодушием наблюдало со стороны исход боя, понимая, что их жизнь останется прежней, кто бы не взял верх… Новый Пекин – это не две стороны и не благородство и не честь.
Много людей не пожелало ни остаться лояльными Метрополии, ни кинуться в объятия союзных колоний. Они спасали себя… и свои семьи. Возможно, на их месте я поступил бы так же. Их бросили. И они никому не доверяли. Ни нам ни Сопротивлению. Решив уйти подальше от заварушки, они надеялись остаться в стороне, но там где нет сторон – нет и законов, а беззаконие порождает произвол, за которым следует жестокость и стремление к выживанию, даже за счёт других.
Уж про его тайную полицию и её методы, в то время мы уже слышали. Поэтому и мой человек, не собирался приземляться посреди их столицы и выйдя из корабля, интересоваться, где можно найти Александра Борроу, у меня мол к нему дело.
- Тогда за что же он взял деньги?
- Он взял аванс. Для начала за информацию. Ему нужно было время всё обдумать и найти лазейку. А даже на это нужны средства. Главный вопрос – где сейчас Борроу. Покидает ли он Эссен? Если – да. То, как часто, куда и с какой целью он летает? Искать его на родной планете и встречаться с ним, было бы чистым самоубийством. Риск слишком велик. Он общественный деятель, член партийного руководства, круглые сутки на виду, наверняка с охраной. И дома и вне его под постоянным наблюдением. Если честно, я плохо представлял какие есть варианты передать ему сообщение от нас. Кто-то должен был сделать это лично. Устно. И получить ответ, боясь быть тут же арестованным и переданным в лапы их полиции. Я бы первым делом выяснил, где он бывает и чем занимается. Для этого лучше всего подходят взятки. Нашёл бы нужных людей и подкупил бы их. Но деньги хорошо стимулируют мозговую деятельность, поэтому мы и заплатили моему знакомому. Теперь это его проблемы.
Я доверял его деловым качествам. Он попытается сделать всё возможное. Если нет, откажется от договора и честно вернёт непотраченные деньги. В этом я был уверен.
Мы условились, что как только он соберёт информацию и разработает план, способный привести нас к цели, мы получим его подробности и передадим причитающуюся ему сумму. Оставалось только ждать.
- Звучит так, будто Вы искренне решили помогать властям.
- А какой у меня был выбор? Сбежать?
- Ну да, не думали об этом?
- Я всегда чётко знаю чего хочу. И не меняю своих решений. Условия договора меня устраивали. Как и моя роль в этом деле. Если метаться, сомневаться или действовать наудачу, велик риск остаться ни с чем, а в этой игре на кону стояла моя жизнь. Так что я не собирался отступать и тем более искать пути побега. Куда бы я отправился, по-вашему? Кругом шла война. Спокойного места не найти. В Метрополии я преступник, а в колониях чужак, не заслуживающий доверия. Когда меня раскрыли, по большому счёту выбора у меня не оставалось. Этот вариант был самым лучшим. И в моих намерениях было довести дело до конца. Желательно с положительным результатом.
К тому же дальнейшие события сделали из меня должника, а я не люблю быть должным. Маркус Альери не из тех, кто не платит по счетам.
- Что вы имеете в виду?
- Мы возвращались на Третью Республику. Джонг доложил руководству о результатах нашей встречи. Я не слышал его разговора боссом, только заметил, как он поменялся в лице, после этого. Выйдя из кабины пилотов, он плюхнулся в кресло напротив меня и по обыкновению принялся тереть глаза. Я уже знал, что в такие моменты он размышляет и думает о чём-то серьёзном. В этот раз Джонг был необычайно хмур и, казалось, взволнован.
Я не стал ни о чём спрашивать. Мало ли какие проблемы у дипломатов. Может, их очередной проект по примирению сторон рухнул, по причине отсутствия мозгов у переговорщиков. Некоторое время он молчал, расхаживал по салону, иногда снова садился в кресло и тут же вставал, посматривал на меня или беззвучно шевелил губами. В общем, раздумывал. Признаться, меня это забавляло. Никогда не понимал людей, готовых тратить свои нервные клетки и время, а иногда и рисковать, возможно, даже жизнью, ради высоких идеалов и всеобщего счастья. Одно дело, если за это платят, причём не мало, а другое трудиться за «спасибо» или за эфемерное понятие «долг». Глупости…
Поэтому я не сильно удивился, узнав, что по пути в штаб-квартиру Комитета мы заглянем на Глизе, по несомненно, важному делу. Крюк был небольшой, мы изменили курс и двинули туда. Джонг объяснил, что там он хочет встретиться с агентом Комитета, работавшего ранее на Новом Пекине и переговорить с ним. Глизе, так Глизе. Мне было всё равно. «Я человек подневольный, куда Вы туда и я» - сказал я. Он лишь промолчал. И оставался хмурым и неразговорчивым до конца полёта.
Через три дня мы сидели в уличном кафе. На переполненной людьми улице, во втором по величине городе планеты Кардин. Я никогда там не бывал. Хотя и город и планета не сильно отличались от остальных внутренних миров Метрополии. Чистота, благосостояние, размеренность и лёгкий налёт скуки. Ещё недавно мы наблюдали паническое бегство не многих уцелевших после вторжения колоний, обитателей Флопеи, а теперь я лицезрел их соотечественников, спокойно болтающих и попивающих кофе, на залитой ярким солнцем, утопающей в зелени, улице, посреди мирного, живущего другими треыогами города. Беды одних, совершенно не изменили традиционный уклад других. Впрочем, как и всегда. Я с улыбкой представил как эта толпа, окружающая меня и беззаботно расхаживающая по улицам и площадям, разбегается во все стороны с дикими криками и вытаращенными глазами, появись в их небе штурмовики Колоний, сбрасывающие бомбы на их головы и дома. Вот было бы зрелище…А пока я наслаждался чистым воздухом и прохладой, особенно долгожданной, после перелётов. Терпеть не люблю замкнутые пространства кораблей и спёртый воздух в их салонах и помещениях. Я с удовольствием жевал превосходный стейк и запивал его местным напитком, на основе какого-то злака. Крепким и обжигающим. И не сильно прислушивался к разговору Джонга и его коллеги, он представился как Николай, а фамилию я и не пытался запомнить. Они обсуждали свои дипломатические делишки, связанные с Новым Пекином. Я так понял, Николай работал с их политическим руководством, на первых этапах войны, а теперь приехал домой, повидать семью. Тогда я и услышал, что Метрополия высадила войска на Пекин, буквально несколько дней назад. Переговоры не увенчались успехом. Комитет проиграл эту схватку. В дело вступили пушки. Меня это мало заботило, а вот Джонга очень интересовал Новый Пекин, он буквально заставлял своего собеседника вспоминать все подробности, фамилии, места и события, свидетелем которых был Николай до отъезда с колонии… Позже я узнал причину этого любопытства… А пока мне всё нравилось. Еда, выпивка, отдых.
Я как раз управился со своим стейком, как в нескольких десятках метров от нас, дальше по улице, раздались крики и шум визжащих покрышек автомобилей. Поверх голов, сидящих вокруг людей, я заметил несущийся в нашу сторону маленький фургон. Ну, знаете из тех, в которых обычно перевозят замороженные продукты или полуфабрикаты, с холодильной установкой внутри. Он летел как сумасшедший, вилял, сбивал людей, таранил препятствия, будто водитель уснул за рулём или считал, что такой стиль вождения подходит ему как нельзя лучше. Послышался и звук сирен патрульных машин. Полиция гналась за фургоном, лавируя среди беспорядка, оставленного их преследуемым. Раздались выстрелы. Толпа в кафе и на тротуарах рядом со мной испустила дружный не то рёв, не то крик и ринулась врассыпную, не разбирая дороги, сшибая и опрокидывая столы. Люди падали. Давили друг друга, толкались и буквально лезли по головам, лишь бы очутиться подальше от проезжей части и тротуара. Фургон в это время качнулся из стороны в сторону, накренился и врезался в угол здания метрах в пятнадцати от нас. Всё это заняло считаные секунды. Его появление, паника и звонкий удар металла и пластика о кирпичную стену.
Я, Николай и Джонг вскочили со своих мест, но не побежали. Сохранили хладнокровие и не поддались панике. Мы увидели, как задняя дверь фургона открылась и оттуда выскочило несколько вооружённых людей. Они принялись палить в полицейских. Тут уже мы, не сговариваясь, пригнувшись, поспешили к стоящему рядом автомобилю и все втроём спрятались за ним. В такой ситуации лучше уйти с линии огня, спрятаться, а не нестись с криками по открытому пространству, в надежде на спасение. Найти временное убежище и оценить обстановку, а потом уже действовать. Выглянув из-за машины, я увидел, как некоторые паникёры попадали под пули, намереваясь будто бессмертные, проскользнуть прямо между стрелявшими. Одна женщина, видимо, обезумев от страха побежала к дверям магазина, рядом с которым остановился фургон, при этом она чуть не свалила одного из этих людей. Наткнулась на него, что-то выкрикнула и упала. Пуля полицейского, стрелявшего в того мужчину, попала ей в грудь.
Численный перевес был на стороне блюстителей закона. Это хорошо понимали и убегающие от них. Как-то разом они выдали дружный залп и побежали в нашу сторону, стреляя на ходу. Причём не только в полицию. Во всех, кто попадался на глаза. Один из них поравнялся с нашим укрытием и хладнокровно застрелил скорчившегося за цветочной клумбой официанта кафе. Повернул голову и увидел нас. За доли секунды пока он поворачивал ствол винтовки в нашу сторону, Николай, бывший к нападавшему дальше меня и Джонга, с невообразимой скоростью успел кинуться к нему и принять на себя короткую очередь, предназначавшуюся нам. Его тело ещё не успело потерять равновесие, как он был мёртв. Тут же меткая пуля пробила голову стрелявшего в нас мужчины, не дав ему шанса закончить начатое. Николай упал на меня и тут же прогремел взрыв. Фургон был напичкан взрывчаткой. Кто-то привёл её в действие.
Оглушённый, я попытался подняться, и мой взгляд упал на лежавшего рядом стрелка, на отвороте его куртки был прицеплен маленький знак с изображением орла – символа «Сопротивления». (пауза)
- Позже я узнал, что у Николая осталась жена и двое детей.
Зак Черезку
- Меня хотели отправить в тыл, на лечение, но я отказался. Готовилось что-то крупное и я горел желанием принять в этом участие. Синяки и ушибы сошли быстро, чертовски болело колено, отбитое при том допросе, но боль только распыляла во мне жажду мести. Хотелось найти тех сволочей и поменяться с ними местами. Вот была бы потеха. Я бы показал им, что не только они поднаторели в искусстве близкого общения с пленными… Руки, конечно, доставляли самое большое неудобство, болели долго. Но нажимать на спусковой крючок я мог, а большего и не требовалось. Полковой врач только махнул рукой на мой отказ от эвакуации в тыловой госпиталь и раздражённо бросил «лишь бы ты не был обузой». Ему было всё равно. А я хотел действовать.
Наш полк больше не распылял силы, гоняясь за маленькими отрядами неприятеля. Такая тактика себя не оправдала. В этой игре мы постоянно оказывались на шаг позади. Плясали под чужую дудку. По их правилам. Хорошо, что командование не топталось на месте. Реагировало на обстановку. Если Сопротивление и его мобильные отряды пользуются поддержкой коренного населения, устраивают свои базы в их деревнях или снабжают оружием, значит, пришла пора избавиться от этих местных. Выжечь их дома и тайные убежища. Лишить Сопротивление возможности опираться на них. Полностью зачистить территорию. Планомерно и тщательно. Всё тот же принцип – если вы не с нами, значит вы враги.
- А те, кто просто прятался от войны? Встречали таких?
- Да, были и такие. Не скажу, как было в других местах. Знаю только то, чему был сам свидетелем. Им не повезло больше остальных. Переждать - не лучший выбор. Думаете Метрополия – зло? Куда там!
Вот вам пример… Наверное, в том месте раньше добывали мрамор или что-то подобное. Я не специалист по камням. Но там был большой карьер, в предгорье, старый и заброшенный. Несколько зданий, ангары для техники и оборудования. Рядом озеро, возможно образовавшееся после ухода людей, на месте извлечённой породы. Линия электропередач, позже выяснилось, что действующая. В общем, находка для лагеря или постоянной базы.
Мы двигались на север, судя по картам, в этом районе было полно таких брошенных разработок. Между ними даже сохранилась старая железная дорога, пришедшая в негодность, поросшая кустарником и травой. Мы должны были прочесать окрестности, в поисках убежищ повстанцев. Найти их норы или маршруты передвижения. Зачистить этот сектор.
Колонна нашей техники вышла к тому карьеру не задолго до темноты. Первое, что я увидел – тела. Много тел. Мёртвые лежали у дороги, вдоль проволочного забора вокруг административного здания, двухэтажного, с плоской крышей, на которой я заметил импровизированный наблюдательный пункт. Раздвижные ворота ограды покорёжены. Большой грузовик, со сгоревшими покрышками и пятнами копоти, уткнулся в стену бетонной будки, находящейся за ними. Возле него два обгоревших тела. Видимо, водитель и тот, кто сидел рядом. Они протаранили ворота, прежде чем их подожгли. На площадке перед зданием стояло десяток машин, и легковые и внедорожники, даже дом на колёсах, подобный я видел в детстве, в нём жила семья моего товарища, мы вместе ходили в школу. Машины изрешечены пулями, местами повреждены огнём. Среди них также тела – все в гражданском. Не военные.
В самом здании на первом этаже, мы нашли ещё больше погибших. Я видел детей и женщин. Многие находились в почерневшей от огня комнате, среди самодельных кроватей, столов и спальников, расстеленных на полу. Тут же были их вещи и одежда. Они задохнулись от дыма. Сложно понять кто, нападавшие или защищающиеся, а может, те и другие использовали самодельные зажигательные гранаты, что-то наподобие ёмкости с горючим и фитилём, поджигаемым перед броском, одна из таких штук угодила в окно и подожгла находящиеся в комнате тряпьё, от него вспыхнуло всё остальное… Наверное, так и было. Или почти так.
Мы обошли все строения и округу. Насчитали тридцать восемь тел.
- Кто это сделал и почему?
- Откуда мне знать?! Мне уже осточертела эта планета и эта операция. Надоело… Может, это сделали повстанцы, может одна группа гражданских, укрывшихся здесь, не впустила, послала к чёрту или отказалась делиться припасами с другой группой, таких же как они… Не знаю. Мало ли кто. Война шла уже давно, и в этом безумном котле всё перемешалось. Правительственные войска, союзные колонии, сопротивление, гражданские, поддерживающие нас, гражданские поддерживающие восстание… гражданские никого не поддерживающие… мародёры и беглецы… Там всех хватало. Это вам не грёбаная шахматная партия, где есть белые и чёрные, не конфликты прошлого, где исполненные гордости и чести, посвятившие всю свою жизнь войне рыцари, в честной схватке решали кто достоин победы, а мирное население с равнодушием наблюдало со стороны исход боя, понимая, что их жизнь останется прежней, кто бы не взял верх… Новый Пекин – это не две стороны и не благородство и не честь.
Много людей не пожелало ни остаться лояльными Метрополии, ни кинуться в объятия союзных колоний. Они спасали себя… и свои семьи. Возможно, на их месте я поступил бы так же. Их бросили. И они никому не доверяли. Ни нам ни Сопротивлению. Решив уйти подальше от заварушки, они надеялись остаться в стороне, но там где нет сторон – нет и законов, а беззаконие порождает произвол, за которым следует жестокость и стремление к выживанию, даже за счёт других.
