Но с каждым моим шагом по направлению к спокойно сидящему волку ее паника набирала обороты. Она хотела бежать отсюда сломя голову, не оглядываясь, на пределе всех сил и возможностей. И при этом не могла оставить меня наедине со смертельной опасностью, которой ей представлялся зверь.
Я был уже рядом, когда она, заламывая руки, взмолилась:
- Не подходи к нему, пожалуйста, он же… он же… – всхлипнула тихо.
При моем приближении волк встал и глухо заворчал. Уж не знаю, что переклинило в электронных мозгах, но такой команды я ему не давал.
- Он сейчас нападет, – завизжала Эль, прижав сжатые в кулаки ладони к груди.
Не задумываясь, что делаю, я протянул серому руку. Он открыл полную острых зубов пасть и...
И оказался буквально сметен ураганом по имени Эль, самоотверженно кинувшейся на мою защиту. Вставшей преградой, выставив вперед ладони.
- А теперь открой глаза, – сказал я спокойно, понимая, что в этот момент она зажмурилась в ужасе, ожидая неминуемого нападения.
Я вывел перед собой шкалу эмоций зверя, контролировал его поведение, движения и наглухо заблокировал любую самодеятельность. И прекрасно понимал, что никакого побоища не будет. Только если в голове у Эллизы. Но при этом был до глубины души тронут ее поступком. Она боялась до паники, до полной потери разума, до неконтролируемой истеричности. Но при этом ринулась в самое пекло, потому что была уверена, что мне грозит опасность. Редкое, да что там говорить, практически уникальное качество для нашего общества, где каждый сам за себя.
- П-почему он м-медлит? – спросила, заикаясь.
- Потому что он – не враг. Протяни руку, – не попросил, приказал я.
Полагаю, что в эту секунду она представляла откушенную кисть, хлещущую кровь. Мотала головой в отрицании, дрожала так, что все тело сотрясалось. Но все же выполнила требование, подчиняясь прозвучавшей в голосе властности.
Вместо ожидаемой атаки, направляемый мной волк лизнул пальцы и по-собачьи вильнул хвостом.
Эль застыла в неверии, весь ее многолетний кошмар сейчас осыпался пеплом, погребая под собой основы мироздания.
Нервное напряжение оказалось настолько велико, что она стала терять сознание. Но я успел подхватить под локоть, дав волку команду покинуть нас. Развернувшись, он потрусил прочь. А девушка смотрела ему вслед, постепенно оттаивая от пережитого шока.
- Ты сильнее, чем о себе думала, – подбодрил я, закрепляя результат. – Смогла победить свой страх. Сама.
Пусть она еще не осознала переломного момента, но именно сейчас, буквально несколько минут назад, сделала нечто грандиозное для своей психики. Вступила в битву и вышла из нее победителем.
Ей сейчас самое время побыть одной, успокоиться. Поэтому я отпустил напарницу домой, занявшись доработкой дизайн-документа. Мы оба не любили эту писанину, откладывая на крайний срок. Только кому-то ведь надо делать…
Но только я открыл файл и вник в читаемое, как на пороге кабинета возник упакованный в дорогой костюм амбал.
- Марк Азимович желает вас видеть, – пробасил он с таким видом, что если я сию же секунду не встану – потащит за шкирку.
Марк, Марк… что-то не припомню такого. А спрашивать: «Кто это?» сейчас не самое подходящее время, судя по всему. И только когда лифт отправился на последний этаж, где находились офисы акционеров, меня торкнуло осознание: отец Эллизы. Только что ему нужно? В голове сразу образовалась масса мыслей.
Может, они вызнали, кто скопировал данные из сети? Ведь случайно зацепленный мной запороленный файл появился там именно из-за безалаберности одного из акционеров. А я даже до сих пор не знаю что там. Но явно что-то серьезное, раз служба безопасности до сих пор пытается найти пути утечки информации. Девчонки в столовой рассказывали, что проверка компов и допросы не прекращаются. Это мы с Эль целый день в виртуальности, вот и не особо в курсе, что происходит в офисе.
А может дело в самой Эллизе? Кто-то мог видеть нас вместе в парке или том готском клубе. Насколько я помнил, на дочь у высокопоставленного папаши грандиозные планы. И ему, скорее всего, не понравится, что некто ошивается рядом с ценной родопроизводительницей. До того, что наглого выскочку уберут подальше с горизонта.
Или затык в самой игре, которая неплохими темпами движется к завершению? Что его совершенно не устраивает, ведь выполнение проекта в срок лишит даже видимости контроля над и без того не особо управляемой дочерью. Именно с его стороны я ожидал всяческих подлянок, вплоть до форматирования поддерживающего сайт с игрой сервера. Поэтому регулярно делал копии, чтобы при любых сторонних неполадках можно было загрузить прошлую версию с независимого носителя. Но если мне предложат саботировать проект, окажусь в непростой ситуации. Не привык я бросать дела незаконченными, да и оставлять Эль без помощи тоже не хочется. Так что гордое увольнение – не вариант. Придется ломать голову, как создавать видимость незавершенности игры, дезинформировать наблюдателей. Так чтобы потом к сроку вывести на первый план рабочую версию. А потом – хоть трава не расти. Карьеру загубленную, конечно, жалко будет. Но зато совесть чиста.
Пока я гадал, мы подошли к просторному холлу перед кабинетом. Миловидная секретарша с кукольным личиком предложила мне сесть на диван и сообщила боссу о прибытии. Я уже настроился на долгое ожидание – непременный атрибут психологического давления. Но, на удивление, мне сразу предложили пройти.
Марк Азимович оказался моложавым, подтянутым. Темные с проседью волосы, немного резкие черты лица и цепкий взгляд. Даже не смотря на то, что Эль всячески изменяла свою внешность с помощью экстравагантного макияжа и прически, фамильное сходство бросалось в глаза.
Мужчина встал из-за массивного стола, протянув руку. Ответив на приветствие, я сел в предложенное кресло и огляделся. В обстановке чувствовался стиль и достаток. Дорогая и функциональная мебель, хороший ремонт, современная техника. И при этом кабинет ощущался уютным, что ли. Жаль, что наверняка разговор предстоит не из легких. Итак, какой же из вариантов развития событий привел меня сюда?
- Как вам работается с моей дочерью? – не стал затягивать собеседник.
Так, значит первый отметается.
- Нормально, – ответил нейтрально.
- Вы можете быть честны со мной, – сказал таким тоном, будто требовал немедля вывернуть всю душу наизнанку. Привычка жестко управлять людьми ощущается с первых слов. А «можете» автоматически заменяется на «должны».
Ага, сейчас! Вместо ответа, я облокотился на стол, положил подбородок на кулак и похлопал честными-честными глазами. У Эдварда научился. Стоило мне включить «жестокого начальника», как это паяц тут же разыгрывал «наивного подчиненного» и начинал гнать полную чушь, загружая массой не относящихся к делу подробностей. Что я, собственно, и продемонстрировал, рассказывая общие сведения об игре и восторженно превознося заслуги Эль в ее изготовлении.
Видимо, роль недалекого идиота далась мне неплохо. Марк Азимович сначала морщился, как от зубной боли, потом пытался вставить хоть слово в идущий по третьему кругу монолог. В конце концов схватился за голову и рявкнул:
- Да, я уже слышал, что моя дочь талантливый дизайнер и отлично может создавать мертвецов. Стоит побыть с ней подольше, так самому в могилу закопаться хочется. Что вы о ней самой можете сказать, как о человеке?
Второй вариант? Или просто интересуется сторонним мнением?
Я начал задушевно рассказывать о креативном подходе к одежде и внешности, оригинальном типе мышления. Пусть лучше недооценивает и считает неопасным дурачком. По крайней мере, второй вариант своим поведением я перечеркнул начисто. Ранее подчеркнуто доброжелательный, теперь мужчина смотрел на меня с некоторым раздражением. Знаю я эту доброжелательность, именно с таким выражением лица подписываются смертные приговоры.
Осталось только как-то отбрехаться от предположительно навязываемой роли с игрой. Я видел, как его перекашивало всякий раз, когда я упоминал о рабочем проекте. Видимо ему это, учитывая поставленное Эль условие, как кость в горле. И тут уже недостатком профессионализма не отговориться, мои возможности учитывались при приеме на работу. Длительный трудовой опыт, обширное портфолио сделанных игр, профильное обучение, рекомендации с прошлых мест работы и от преподавателя – все это говорило само за себя. Тут придется как-то тоньше действовать. Только вот как? Ладно, посмотрю по обстановке. Назначит информатором – будет регулярно кормиться дезой. Предложит затягивать срок выхода игры за счет намеренных ошибок – придется писать дополнительную прогу, разом все сделанные ошибки устраняющую. Трудоемко, но вполне возможно. Заставит подсадить в игру вирус – с этим сложнее, нужно отталкиваться от возможностей и конечного результата работы данной программы. В любом случае придется тянуть время, якобы принимая условия.
- Дэвид Каримович, – официально обратился он. – Я понимаю, что работать с моей дочерью непросто. Знаю об увольнении ваших предшественников. И совершенно не желаю вам подобной участи, учитывая, что если это произойдет до окончания трехмесячного срока – вы уйдете по статье с отметкой о профнепригодности.
О как! А при приеме на работу об этом ни слова не сказано. Дядя решил начать сразу с кнута, видимо, чтобы пряник потом слаще показался. Только вот мы и сами хм-м-м… с кнутами.
- Я не собираюсь уходить, – поставил в известность.
- Это хорошо, поскольку мне нужна ваша лояльность, а также полная отдача в рабочее время. Не смотря на любые разногласия с дизайнером игры.
Во, начинается. Итак? Что же вы мне готовы предложить, мистер главный начальник? На какую подлость сподвигнете под девизом лояльности интересам Корпорации?
Я изобразил внимание, ожидая продолжения фразы.
- Доделайте уже эту чертову игру! Так, чтобы она была сдана в срок, и не имела никаких существенных нареканий. Хоть ночуйте на работе, убейтесь над ней, но сделайте!
Шок.
Я просто потерял дар речи, ожидая прямо-таки противоположного. Но собеседник интерпретировал мое молчание по своему.
- Да, работать с Эллизой сложно. Но вы взрослый мужчина и должны понимать, что такое взятые на себя обязанности. И не обращать внимание на проделки психически неуравновешенной девочки, – это он о дочери что ли? Родительская «любовь» прямо-таки характерна. – Я должен был поговорить с вами сразу же, но тянул, думал все как-то само образуется… Уже жалею об этом дурацком споре, когда… а, неважно! Вы главное выполните свои обязанности, как программиста. Полагаю, такое понятие как срочность, вам известно? Пусть лучше игра будет завершена раньше, чем вы не уложитесь в сроки.
- Предусмотрены санкции? – ну, давай, напугай меня.
- Лучше вам об этом не знать! – ответил резко и угрожающе.
Эх, а как же страшилка для нерадивого работника? Впрочем, я в любом случае собирался сделать работу в срок. Так что интерес чисто теоретический. Увольнением по статье ведь уже пригрозил. Всегда полезно знать, что еще припрятано в рукаве у противника.
- А чтобы лучше работалось, предлагаю заинтересовать вас материально. Скажем, пятидесятипроцентная прибавка к зарплате вас устроит? – наверное, у меня такой ошарашенный вид, что он тут же добавил: – за весь испытательный срок, конечно. И премия по итогам сдачи проекта.
Ого, мне денег посулили? Поди плохо, еще и нажиться на правильных поступках.
А ничего так мужик оказался. Я был о нем худшего мнения, судя по рассказам Эль. А он, видимо, просто устал от ее выходок, психанул, вот и поставил условие. Которому, впрочем, и сам оказался не рад.
Выходил я с работы с весьма хорошим настроением. А впереди еще ждала встреча с Альмой. На которую я имел грандиозные планы. Девушка мне нравилась. И я надеялся сделать наши встречи более похожими на свидания, сблизиться, так сказать.
Полный радужных мыслей, зашел в цветочный магазин, придирчиво подбирая букет. Хотелось чего-то не вычурного, но при этом романтического. В отличие от большинства магазинов, за прилавком стоял не андроид, а вполне себе живая девушка. Которая задорно подмигнула, предлагая варианты цветовой гаммы роз. Оказывается, даже цветом лепестков можно что-то такое сказать одариваемой. В результате, основываясь на моих кратких и неохотных пояснениях, продавщица расплылась в понимающей улыбке и подобрала букет с красными розами, обложенными какой-то травой и цветной сеткой. Уверяя меня, что избранница намек обязательно поймет. Да уж, самому бы еще понять…
Уже находясь рядом с домом Альмы, решил предупредить о своем появлении. Но внезапно видеофон в руках ожил, звякнув принимаемым вызовом. О, как раз объект моих мыслей и чаяний, легка на помине.
- Скоро буду у тебя, – ответил сразу же, как только развернулось изображение.
И только после этого заметил, что одетая весьма фривольно девушка держит в руках виртуальный шлем.
- Извини, Дэвид, сегодня не выйдет с обучением, – деловито настраивая девайс, она даже не глянула в мою сторону. – София вызвала на работу, говорит, что сложные клиенты намечаются.
Вот так вот и рушатся иллюзии… Нет, безусловно я понимал, что представляет собой ее работа в борделе. Более того, сам был клиентом. Но как то даже не думал, что не единственным.
И такая злость взяла! На себя. Что расслабился, смешал личное с деловым. Мечтатель, блин, хренов!
Я с размаху впечатал букет в урну, и еще ногой саданул в избытке чувств.
И тут же за плечом замаячил полицейский дрон, вызванный камерой слежения на ближайшем доме. На экране требование оплатить штраф за порчу общественного имущества. «Высокие технологии, е-мое, куда не плюнь – везде попадешь!» – выругался в сердцах, прикладывая карту. На экране тут же замигала новая надпись: «Плевки расцениваются как нарушение общественного порядка, штраф…» «Лети уже!», – отвернулся от соблазна придать жестянке ускорения, даже не дочитывая, во сколько расценивалась моя прошлая фраза.
Приехав домой, сразу отправился в регулярно посещаемый фитнес-клуб. Но если раньше избиение боксерской груши меня всегда успокаивало, то сейчас агрессия только нарастала. Альма же не просто проститутка, продающая свое тело любому желающему. В БДСМ-борде и без того клиенты с придурью, а если еще и сложные? Любители унижения? Или садисты, прущиеся от чужой боли? Хрен редьки не слаще. Да и сам секс… Неприятно, что ей, умной, отзывчивой, немного язвительной и не лишенной гордости и чувства собственного достоинства, будут пользоваться как вещью. Имел ли я право диктовать взрослой женщине, как ей жить и с кем спать? Нет. Я ей фактически никто. Да что там говорить, если меня собственная девушка не посчитала за авторитет. Воспоминание о Николь в очередной раз кольнуло болью. Но тут хоть понятно, столько времени вместе были. А Альму знаю всего ничего. Почему же тогда не все равно? И при одной мысли о том, что кто-то в этот самый момент может избивать или заставлять униженно ползать на коленях, хочется бить скотов как эту долбанную грушу.
А еще хотелось напиться. Вдрызг. Вот прямо до полного отключения сознания. Чтобы не думать.
Поняв, что спорт не приносит желаемого облегчения, я забурился в одну из беседок у пруда рядом с домом. Где меня и застал звонок Эдварда.
- Квасишь, да еще и в одну харю?! – возмутился приятель, увидев початую бутылку и стакан.
Я был уже рядом, когда она, заламывая руки, взмолилась:
- Не подходи к нему, пожалуйста, он же… он же… – всхлипнула тихо.
При моем приближении волк встал и глухо заворчал. Уж не знаю, что переклинило в электронных мозгах, но такой команды я ему не давал.
- Он сейчас нападет, – завизжала Эль, прижав сжатые в кулаки ладони к груди.
Не задумываясь, что делаю, я протянул серому руку. Он открыл полную острых зубов пасть и...
И оказался буквально сметен ураганом по имени Эль, самоотверженно кинувшейся на мою защиту. Вставшей преградой, выставив вперед ладони.
- А теперь открой глаза, – сказал я спокойно, понимая, что в этот момент она зажмурилась в ужасе, ожидая неминуемого нападения.
Я вывел перед собой шкалу эмоций зверя, контролировал его поведение, движения и наглухо заблокировал любую самодеятельность. И прекрасно понимал, что никакого побоища не будет. Только если в голове у Эллизы. Но при этом был до глубины души тронут ее поступком. Она боялась до паники, до полной потери разума, до неконтролируемой истеричности. Но при этом ринулась в самое пекло, потому что была уверена, что мне грозит опасность. Редкое, да что там говорить, практически уникальное качество для нашего общества, где каждый сам за себя.
- П-почему он м-медлит? – спросила, заикаясь.
- Потому что он – не враг. Протяни руку, – не попросил, приказал я.
Полагаю, что в эту секунду она представляла откушенную кисть, хлещущую кровь. Мотала головой в отрицании, дрожала так, что все тело сотрясалось. Но все же выполнила требование, подчиняясь прозвучавшей в голосе властности.
Вместо ожидаемой атаки, направляемый мной волк лизнул пальцы и по-собачьи вильнул хвостом.
Эль застыла в неверии, весь ее многолетний кошмар сейчас осыпался пеплом, погребая под собой основы мироздания.
Нервное напряжение оказалось настолько велико, что она стала терять сознание. Но я успел подхватить под локоть, дав волку команду покинуть нас. Развернувшись, он потрусил прочь. А девушка смотрела ему вслед, постепенно оттаивая от пережитого шока.
- Ты сильнее, чем о себе думала, – подбодрил я, закрепляя результат. – Смогла победить свой страх. Сама.
Пусть она еще не осознала переломного момента, но именно сейчас, буквально несколько минут назад, сделала нечто грандиозное для своей психики. Вступила в битву и вышла из нее победителем.
Ей сейчас самое время побыть одной, успокоиться. Поэтому я отпустил напарницу домой, занявшись доработкой дизайн-документа. Мы оба не любили эту писанину, откладывая на крайний срок. Только кому-то ведь надо делать…
Но только я открыл файл и вник в читаемое, как на пороге кабинета возник упакованный в дорогой костюм амбал.
- Марк Азимович желает вас видеть, – пробасил он с таким видом, что если я сию же секунду не встану – потащит за шкирку.
Марк, Марк… что-то не припомню такого. А спрашивать: «Кто это?» сейчас не самое подходящее время, судя по всему. И только когда лифт отправился на последний этаж, где находились офисы акционеров, меня торкнуло осознание: отец Эллизы. Только что ему нужно? В голове сразу образовалась масса мыслей.
Может, они вызнали, кто скопировал данные из сети? Ведь случайно зацепленный мной запороленный файл появился там именно из-за безалаберности одного из акционеров. А я даже до сих пор не знаю что там. Но явно что-то серьезное, раз служба безопасности до сих пор пытается найти пути утечки информации. Девчонки в столовой рассказывали, что проверка компов и допросы не прекращаются. Это мы с Эль целый день в виртуальности, вот и не особо в курсе, что происходит в офисе.
А может дело в самой Эллизе? Кто-то мог видеть нас вместе в парке или том готском клубе. Насколько я помнил, на дочь у высокопоставленного папаши грандиозные планы. И ему, скорее всего, не понравится, что некто ошивается рядом с ценной родопроизводительницей. До того, что наглого выскочку уберут подальше с горизонта.
Или затык в самой игре, которая неплохими темпами движется к завершению? Что его совершенно не устраивает, ведь выполнение проекта в срок лишит даже видимости контроля над и без того не особо управляемой дочерью. Именно с его стороны я ожидал всяческих подлянок, вплоть до форматирования поддерживающего сайт с игрой сервера. Поэтому регулярно делал копии, чтобы при любых сторонних неполадках можно было загрузить прошлую версию с независимого носителя. Но если мне предложат саботировать проект, окажусь в непростой ситуации. Не привык я бросать дела незаконченными, да и оставлять Эль без помощи тоже не хочется. Так что гордое увольнение – не вариант. Придется ломать голову, как создавать видимость незавершенности игры, дезинформировать наблюдателей. Так чтобы потом к сроку вывести на первый план рабочую версию. А потом – хоть трава не расти. Карьеру загубленную, конечно, жалко будет. Но зато совесть чиста.
Пока я гадал, мы подошли к просторному холлу перед кабинетом. Миловидная секретарша с кукольным личиком предложила мне сесть на диван и сообщила боссу о прибытии. Я уже настроился на долгое ожидание – непременный атрибут психологического давления. Но, на удивление, мне сразу предложили пройти.
Марк Азимович оказался моложавым, подтянутым. Темные с проседью волосы, немного резкие черты лица и цепкий взгляд. Даже не смотря на то, что Эль всячески изменяла свою внешность с помощью экстравагантного макияжа и прически, фамильное сходство бросалось в глаза.
Мужчина встал из-за массивного стола, протянув руку. Ответив на приветствие, я сел в предложенное кресло и огляделся. В обстановке чувствовался стиль и достаток. Дорогая и функциональная мебель, хороший ремонт, современная техника. И при этом кабинет ощущался уютным, что ли. Жаль, что наверняка разговор предстоит не из легких. Итак, какой же из вариантов развития событий привел меня сюда?
- Как вам работается с моей дочерью? – не стал затягивать собеседник.
Так, значит первый отметается.
- Нормально, – ответил нейтрально.
- Вы можете быть честны со мной, – сказал таким тоном, будто требовал немедля вывернуть всю душу наизнанку. Привычка жестко управлять людьми ощущается с первых слов. А «можете» автоматически заменяется на «должны».
Ага, сейчас! Вместо ответа, я облокотился на стол, положил подбородок на кулак и похлопал честными-честными глазами. У Эдварда научился. Стоило мне включить «жестокого начальника», как это паяц тут же разыгрывал «наивного подчиненного» и начинал гнать полную чушь, загружая массой не относящихся к делу подробностей. Что я, собственно, и продемонстрировал, рассказывая общие сведения об игре и восторженно превознося заслуги Эль в ее изготовлении.
Видимо, роль недалекого идиота далась мне неплохо. Марк Азимович сначала морщился, как от зубной боли, потом пытался вставить хоть слово в идущий по третьему кругу монолог. В конце концов схватился за голову и рявкнул:
- Да, я уже слышал, что моя дочь талантливый дизайнер и отлично может создавать мертвецов. Стоит побыть с ней подольше, так самому в могилу закопаться хочется. Что вы о ней самой можете сказать, как о человеке?
Второй вариант? Или просто интересуется сторонним мнением?
Я начал задушевно рассказывать о креативном подходе к одежде и внешности, оригинальном типе мышления. Пусть лучше недооценивает и считает неопасным дурачком. По крайней мере, второй вариант своим поведением я перечеркнул начисто. Ранее подчеркнуто доброжелательный, теперь мужчина смотрел на меня с некоторым раздражением. Знаю я эту доброжелательность, именно с таким выражением лица подписываются смертные приговоры.
Осталось только как-то отбрехаться от предположительно навязываемой роли с игрой. Я видел, как его перекашивало всякий раз, когда я упоминал о рабочем проекте. Видимо ему это, учитывая поставленное Эль условие, как кость в горле. И тут уже недостатком профессионализма не отговориться, мои возможности учитывались при приеме на работу. Длительный трудовой опыт, обширное портфолио сделанных игр, профильное обучение, рекомендации с прошлых мест работы и от преподавателя – все это говорило само за себя. Тут придется как-то тоньше действовать. Только вот как? Ладно, посмотрю по обстановке. Назначит информатором – будет регулярно кормиться дезой. Предложит затягивать срок выхода игры за счет намеренных ошибок – придется писать дополнительную прогу, разом все сделанные ошибки устраняющую. Трудоемко, но вполне возможно. Заставит подсадить в игру вирус – с этим сложнее, нужно отталкиваться от возможностей и конечного результата работы данной программы. В любом случае придется тянуть время, якобы принимая условия.
- Дэвид Каримович, – официально обратился он. – Я понимаю, что работать с моей дочерью непросто. Знаю об увольнении ваших предшественников. И совершенно не желаю вам подобной участи, учитывая, что если это произойдет до окончания трехмесячного срока – вы уйдете по статье с отметкой о профнепригодности.
О как! А при приеме на работу об этом ни слова не сказано. Дядя решил начать сразу с кнута, видимо, чтобы пряник потом слаще показался. Только вот мы и сами хм-м-м… с кнутами.
- Я не собираюсь уходить, – поставил в известность.
- Это хорошо, поскольку мне нужна ваша лояльность, а также полная отдача в рабочее время. Не смотря на любые разногласия с дизайнером игры.
Во, начинается. Итак? Что же вы мне готовы предложить, мистер главный начальник? На какую подлость сподвигнете под девизом лояльности интересам Корпорации?
Я изобразил внимание, ожидая продолжения фразы.
- Доделайте уже эту чертову игру! Так, чтобы она была сдана в срок, и не имела никаких существенных нареканий. Хоть ночуйте на работе, убейтесь над ней, но сделайте!
Шок.
Я просто потерял дар речи, ожидая прямо-таки противоположного. Но собеседник интерпретировал мое молчание по своему.
- Да, работать с Эллизой сложно. Но вы взрослый мужчина и должны понимать, что такое взятые на себя обязанности. И не обращать внимание на проделки психически неуравновешенной девочки, – это он о дочери что ли? Родительская «любовь» прямо-таки характерна. – Я должен был поговорить с вами сразу же, но тянул, думал все как-то само образуется… Уже жалею об этом дурацком споре, когда… а, неважно! Вы главное выполните свои обязанности, как программиста. Полагаю, такое понятие как срочность, вам известно? Пусть лучше игра будет завершена раньше, чем вы не уложитесь в сроки.
- Предусмотрены санкции? – ну, давай, напугай меня.
- Лучше вам об этом не знать! – ответил резко и угрожающе.
Эх, а как же страшилка для нерадивого работника? Впрочем, я в любом случае собирался сделать работу в срок. Так что интерес чисто теоретический. Увольнением по статье ведь уже пригрозил. Всегда полезно знать, что еще припрятано в рукаве у противника.
- А чтобы лучше работалось, предлагаю заинтересовать вас материально. Скажем, пятидесятипроцентная прибавка к зарплате вас устроит? – наверное, у меня такой ошарашенный вид, что он тут же добавил: – за весь испытательный срок, конечно. И премия по итогам сдачи проекта.
Ого, мне денег посулили? Поди плохо, еще и нажиться на правильных поступках.
А ничего так мужик оказался. Я был о нем худшего мнения, судя по рассказам Эль. А он, видимо, просто устал от ее выходок, психанул, вот и поставил условие. Которому, впрочем, и сам оказался не рад.
Выходил я с работы с весьма хорошим настроением. А впереди еще ждала встреча с Альмой. На которую я имел грандиозные планы. Девушка мне нравилась. И я надеялся сделать наши встречи более похожими на свидания, сблизиться, так сказать.
Полный радужных мыслей, зашел в цветочный магазин, придирчиво подбирая букет. Хотелось чего-то не вычурного, но при этом романтического. В отличие от большинства магазинов, за прилавком стоял не андроид, а вполне себе живая девушка. Которая задорно подмигнула, предлагая варианты цветовой гаммы роз. Оказывается, даже цветом лепестков можно что-то такое сказать одариваемой. В результате, основываясь на моих кратких и неохотных пояснениях, продавщица расплылась в понимающей улыбке и подобрала букет с красными розами, обложенными какой-то травой и цветной сеткой. Уверяя меня, что избранница намек обязательно поймет. Да уж, самому бы еще понять…
Уже находясь рядом с домом Альмы, решил предупредить о своем появлении. Но внезапно видеофон в руках ожил, звякнув принимаемым вызовом. О, как раз объект моих мыслей и чаяний, легка на помине.
- Скоро буду у тебя, – ответил сразу же, как только развернулось изображение.
И только после этого заметил, что одетая весьма фривольно девушка держит в руках виртуальный шлем.
- Извини, Дэвид, сегодня не выйдет с обучением, – деловито настраивая девайс, она даже не глянула в мою сторону. – София вызвала на работу, говорит, что сложные клиенты намечаются.
Вот так вот и рушатся иллюзии… Нет, безусловно я понимал, что представляет собой ее работа в борделе. Более того, сам был клиентом. Но как то даже не думал, что не единственным.
И такая злость взяла! На себя. Что расслабился, смешал личное с деловым. Мечтатель, блин, хренов!
Я с размаху впечатал букет в урну, и еще ногой саданул в избытке чувств.
И тут же за плечом замаячил полицейский дрон, вызванный камерой слежения на ближайшем доме. На экране требование оплатить штраф за порчу общественного имущества. «Высокие технологии, е-мое, куда не плюнь – везде попадешь!» – выругался в сердцах, прикладывая карту. На экране тут же замигала новая надпись: «Плевки расцениваются как нарушение общественного порядка, штраф…» «Лети уже!», – отвернулся от соблазна придать жестянке ускорения, даже не дочитывая, во сколько расценивалась моя прошлая фраза.
Приехав домой, сразу отправился в регулярно посещаемый фитнес-клуб. Но если раньше избиение боксерской груши меня всегда успокаивало, то сейчас агрессия только нарастала. Альма же не просто проститутка, продающая свое тело любому желающему. В БДСМ-борде и без того клиенты с придурью, а если еще и сложные? Любители унижения? Или садисты, прущиеся от чужой боли? Хрен редьки не слаще. Да и сам секс… Неприятно, что ей, умной, отзывчивой, немного язвительной и не лишенной гордости и чувства собственного достоинства, будут пользоваться как вещью. Имел ли я право диктовать взрослой женщине, как ей жить и с кем спать? Нет. Я ей фактически никто. Да что там говорить, если меня собственная девушка не посчитала за авторитет. Воспоминание о Николь в очередной раз кольнуло болью. Но тут хоть понятно, столько времени вместе были. А Альму знаю всего ничего. Почему же тогда не все равно? И при одной мысли о том, что кто-то в этот самый момент может избивать или заставлять униженно ползать на коленях, хочется бить скотов как эту долбанную грушу.
А еще хотелось напиться. Вдрызг. Вот прямо до полного отключения сознания. Чтобы не думать.
Поняв, что спорт не приносит желаемого облегчения, я забурился в одну из беседок у пруда рядом с домом. Где меня и застал звонок Эдварда.
- Квасишь, да еще и в одну харю?! – возмутился приятель, увидев початую бутылку и стакан.
