- Давай в другой раз? – оборвал его. – Не расположен я сегодня на задушевные разговоры.
- Жизнь – дерьмо, а черная полоса закончилась большой зебровой жопой? – покивал глубокомысленно и отключился.
И я совершенно не удивился, когда рыжий приперся минут через пятнадцать, да еще Аслана притащил. В представлении Эда, если уж раздавить пузырь, то непременно на троих. Но, как ни странно, их присутствие вывело из мрачной меланхолии.
Сначала Аслан рассказывал о вариантах выбора нового мобиля, достоинствах и недостатках моделей этого года. Даже я заинтересовался, вспомнив, что верный железный конь малость поизносился за эти годы, и если уж не менять, то установить новую электронную начинку не мешало бы. Прогресс же не стоит на месте, идя в ногу со временем семимильными шагами. За что и выпили. Общими усилиями решили, что климат-контроль мне поменять бы, сигнализация давно устарела, да и движок мощнее не помешало поставить, как и более емкие солнечные батареи.
От абгрейда моего мобиля, под звон стаканов, плавно перешли на обсуждение результатов матча по виртуал-болу. Аналог футбола, где мяч можно подавать не только ногами, но и руками. И не требующий личного присутствия игроков на поле, а болельщиков на трибунах, что позволяет собрать людей со всего земного шара. Как же не поддержать тостом победу команды родного города? Пришлось даже пополнять запасы спиртного, вызвав с пульта беседки робота-разносчика.
Затем затронули тему работы. Парни поведали, что «Сабмиссия» выпущена в массы, появился повод обмыть старт. Народ активно ринулся покорять просторы Иль-юниверса. Игровой форум буквально распирает от обсуждений, идей по улучшению функционала, взлетов и падений местных игроков-фаворитов, появились кланы, новые профессии. Сталкеры бродят в поисках артефов, хвалятся достижениями. Ловцы не успевают составлять опись характеристик мутантов, как те уже обзаводятся новыми. Ильвы сплотились против угрозы, строят укрепления, отстреливают пришельцев. Идея с внедрением игроков в стан местных жителей прошла успешно, желающие вовсю постигают мудрость «Бдсмсутры». В общем, жизнь кипит. Мне даже завидно стало.
А потом грустно: вспомнилась Майлина-Майя. Не чокаясь, выпили за упокой души. Помолчали. Каждый думал о своем. А я о невыполненном обещании, что жгло пуще каленого железа. Люди не должны умирать вот так по чужой прихоти, особенно красивые молодые девушки. Сколько таких еще будет на счету ублюдка, что походя ломает чужие судьбы в угоду низменным желаниям? Кулаки сами собой сжались в бессильной ярости. Долго, слишком долго все. А я еще даже на след не встал. Ни одной зацепки.
От игры перешли к зависаниям в виртуальности, которые, как оказалось, за последнее время только участились. Причем часть с летальным исходом. В «Сабмиссии» не было пока ни одного случая, а вот нескольким играм не повезло, родственники погибших подали иск из-за якобы недостаточного уровня безопасности. Но большинство людей пропадали прямо на улицах Virtual-lend’a. В основном молодые, симпатичные парни и девушки. Еще жить да жить, как говорится. А тут виртуальная кома и смерть от сердечного приступа, если не успевали откачать в течение ближайших минут. Но ведь рядом с зависшим нет возможности постоянно держать медиков.
Я посетовал, что у меня сейчас большая часть жизни проходит в виртуальности, вот зависну – никто и не узнает. Выпили за мое здравствование.
Рассказал, как продвигается операция под кодовым названием: «имел я всех в клубе». Воспоминание об обучении чуть было не вернуло к тяжелым размышлениям. Но парни уже расспрашивали о содержании стыренных на работе данных. Пришлось поведать свои выкладки, а также слить на портативные компы друзей досье на тех людей, кого неплохо было бы пошерстить по сети. Мне все некогда этим заняться, а они сами предложили.
Перешли на обсуждение создаваемой мной сейчас игры. Вместе поржали над случайно вышедшей Недотрахой. Да так громко, что андроид-охранник даже подошел и попросил включить звукоизоляцию беседки.
Потом Эдвард пытался вызнать номер Эль, чем меня немало удивил. А еще больше поразила собственная реакция, когда мужской интерес друга вызвал яростный протест в душе. Его то я хоть понимал, девочка – тот еще экземплярчик, с такой не соскучишься. А прожженный ловелас любил экзотику. Но какое мне в принципе должно быть дело до личной жизни напарницы? Совершеннолетняя деваха сама в состоянии разобраться с кем общаться. В итоге напоролся на подколки, что типа девочку для себя приберег. Да ну, бред! Никого я не берегу, и вообще от баб одни проблемы!
Закончились посиделки купанием в пруду на спор. Конец весны, вода еще не прогрелась толком, но пьяным ведь пофиг. Мы брызгались, пытались друг друга притопить, кидались водорослями. В итоге утихомирились уже ближе к полуночи. Мокрые и замерзшие, приняли еще по пятьдесят для сугрева и разошлись по домам. Причем я оказался круче всех, поскольку мог добраться до квартиры на своих двоих, а оставшимся индивидам пришлось вызывать такси-мобиль.
Не успел утром дойти до рабочего кабинета, как вызвали в службу безопасности. Что за хрень? Неужто вызнали чего? Стало как-то неуютно.
Угрюмый мужик развалился в кресле, глядя как на преступника. В маленьком кабинете даже сесть негде. Посетители вынуждены стоять, как провинившаяся школота в кабинете директора. Еще один метод психологического давления. Наряду с бьющим в глаза светом от люстры. Так что ты оказываешься как бы в освещенном кругу, а остальная часть помещения, включая хозяина, затемнена.
Так еще и перед кабинетом мурыжили минут пятнадцать, изверги. Опять же стоя. Чтобы извелся, дошел до кондиции, все грехи вспомнил.
Инвар Михайныч Ненашев, как гласила табличка на двери, не спешил начинать разговор. Сначала глубокомысленно перебирал бумажки на столе. Потом сверлил тяжелым взглядом, хмурился. Чтобы я занервничал, сорвался. Начал спрашивать, зачем вызвали.
Плавали, знаем. Роберт Алексович когда злился тоже пытался азы психологии применять. Не прокатило ни разу.
Видя демонстративное пренебрежение, я подошел к окну. Вид – зашибись. На бетонную стену соседнего здания. Полагаю, чтобы как раз не за что взглядом зацепиться. Зато подоконник широкий. Не раздумывая, уселся на него и включил мини-комп.
- Что вы себе позволяете? – тут же последовал возмущенный возглас, больше похожий на рык.
Ух ты, сколько мощи психопрессинга в голос вложил.
- Вы человек занятой, – равнодушно пожал плечами, загружая девайс, – я – тоже.
- Я вас вызвал для беседы, – выплюнул последнее слово, как будто говорил: «для допроса».
- Угу, – кивнул безразлично, – сообщите, когда освободитесь, – и уткнулся обратно в экран.
Только вместо созерцания пиктограмм на рабочем столе краем глаза наблюдал за мужчиной в кресле. Видимо, никто еще так нагло не вел себя в этом кабинете. Мощный, похожий на медведя комплекцией, мужик гневно хмурился, сжимал кулаки. Видно было, что желает наглого посетителя за шкирман к себе развернуть, врезать пару раз для разговорчивости. Но увы…
Значит, нет у них пока ничего на меня. Иначе не так безопасник себя бы вел, совсем не так.
- Сядьте уже нормально! – наконец не выдержал хозяин кабинета.
И собственноручно принес из-за шкафа раскладной стул, со стуком треснув им об пол. Неудобный, неустойчивый чтобы посетитель не чувствовал себя свободно и комфортно. Но все ж лучше, чем раньше.
Я сел, положив ногу на ногу и уставившись на Михайныча тяжелым взглядом. Ага, и я так умею. К тому же настроение у меня тоже не ахти. Даже не смотря на принятый утром детокс, последствия вчерашней пьянки еще давали о себе знать.
- Какие отношения связывают вас с гражданкой Никифровой? – прошипел сквозь сжатые зубы, мерно постукивая ручкой по бумаге.
- А кто это?
Я не издевался. Действительно не понимал о ком речь. У напарницы другая фамилия.
- Луиза Никифрова, с которой вы находились в нерабочее время в закрытом и затемненном кабинете. Что вы там делали?
А, вот он о ком.
- Что могут делать двое молодых людей, если не занимаются работой? – ответ получился дерзкий. Особенно учитывая мое поведение до начала разговора.
- Отвечайте по существу, а не вопросом на вопрос! – вспылил мужик.
Я явно выводил его из себя своим независимым видом.
- Вам как, в подробностях рассказать? – меня начало выбешивать это вмешательство в личную жизнь.
И плевать, что ничего такого между нами в том кабинете не происходило. Хочет нормальных ответов, так пусть и вопросы задает соответствующие. И не пытается превратить беседу в дознание, где ответчик по определению виновен, неважно уж в чем.
- Кто из вас осуществлял копирование через порт находящегося там компьютера?
А вот это уже конкретика. Я почувствовал, как конец распутанного безопасником клубка закручивается вокруг моей шеи, перекрывая дыхание. Единственный выход, что я видел – играть в несознанку. Чтобы ненароком не подставить ни себя, ни девушку.
- Понятия не имею о чем вы, – пожал плечами.
- Произошла утечка важных данных. И если вы, – ткнул в меня пальцем, – к этому причастны – разговор будет уже другим и в другом месте.
К удушающему влиянию фантомной нити прибавилась тяжесть сжавших запястья наручников. Пока тоже эфемерных, существующих только в воображении обвинителя. А ведь у меня ни связей юридических, ни оправданий толком нет, зачем влез во все это дерьмо. Кто ж поверит, что зацепил разом все, до чего смог дотянуться, а не предметно шпионил. В подобных конторах засланцев не любят.
- Угрожаете? – я сощурил глаза, не выдавая своих мыслей. Лучшая защита – нападение. – С каких это пор ухаживание за девушкой считается преступлением? Не знаю, о чем вы говорите, но кроме распития бутылки вина ничего предосудительного мы не делали, – с независимым видом откинулся на спинку стула. – А если важные данные можно скачать через комп обычной сотрудницы отдела кадров, то это уже вопрос к надежности информационной безопасности, а не ко мне.
Он разозлился на эту шпильку, очень. Аж побагровел весь. Только обвинить меня пока не в чем. Из разговоров с девчонками в столовой я понял, что на потребление легких спиртных напитков тут смотрят сквозь пальцы. Сотрудники отмечают дни рождения, праздники, затариваясь тортами, пирогами и вином в ближайшем супермаркете. Главное, чтобы не вредило рабочему процессу. А вот копирование официально запрещено. Только в таком случае не надо оставлять сотрудникам подобную возможность. Перекрыть порт – раз плюнуть. Не сделали – расхлебывайте последствия.
- Если появятся новые сведения – мы вас вызовем, – безопасник понял, что не получит от меня ни шиша, и решил свернуть допрос. – И будьте уверены, я сделаю все, чтобы найти виновника.
- Как скажете, – я поднялся и направился к выходу.
Но взвинтило посещение меня знатно. Может и не стоило злить этого бульдога. Ведь вцепится, рыть будет, чтобы найти, чем меня прижать. И имеет неплохие шансы нарыть.
Предостерегающе зыркнул на желающую сделать едкое замечание Эль. Сорвусь ведь. А она тут совершенно ни при чем. Молча достал все, что нужно для выходы в виртуал.
- Ты чего это злой как черт? – все-таки влезла с дурацким вопросом девчонка. – Баба не дала?
- Михайныч ваш раком не встал, – ответил в том же духе.
- Ах, вон оно что-о-о, – протянула многозначительно. – Не переживай, его нагнуть еще никому не удавалось.
Вообще-то я думал, что смутится и отстанет. Но эту острую на язык особу, кажись, никакой словесной пошлостью не проймешь. Хорошо еще не стала тему развивать.
Уже хотел надеть шлем, но обратил внимание на неловкие движения напарницы.
- Что у тебя с рукой? – спросил, заметив на темной ткани влажное пятно.
- Ничего! – ответила резко, даже агрессивно.
А я был не в том состоянии, чтобы уступать. Поймал за кисть, сдернув ткань с плеча. И остолбенел. Левое предплечье девушки оказалось испещрено шрамами, от старых, бледно-розовых и заживших до ярко-алых, сочащихся кровью.
Шрамирование. Варварское искусство. Практически искорененное в цивилизованном обществе.
- Кто тебя так? – спросил потрясенно.
Первая мысль: клуб «Замок», от его посетителей всего можно было ожидать, а от отца-настоятеля – так точно.
- Сама, – буркнула недовольно, прикрываясь. – Что, противно, да? Мать говорит, что ее тошнить начинает когда видит. Отец орал с час, что порядочная леди не ходить с такой мерзостью. Высшее общество не простит подобного уродства. Требовал вывести шрамы немедленно и все в подобном духе. Так же думаешь, небось? – выплюнула с негодованием.
- Думаю, что нужно обработать, чтобы не началось воспаление.
Пока ходил к мобилю за аптечкой, сбрызгивал кожу антисептиком и заклеивал бинтом, Эль немного успокоилась.
Судя по углу наклона, рисунок действительно наносился правой рукой самой девушки.
- А теперь, художница-живодерка, рассказывай, зачем над собой издеваешься.
И постучал по дивану рядом с собой, намекая на долгий разговор.
- Ты не поймешь, – присела на краешек и отвернулась.
- Так попробуй объяснить, а там видно будет.
- У древних варваров был обычай наносить на кожу свидетельства воинской доблести, собственных заслуг, победы в знаковой битве. Считалось, что художественно выполненные рисунки украшают. А боль при их нанесении очищает душу от скверны, что сеет страх.
- И какое же отношение к тебе имеют заморочки древних мужиков-войнов?
- Для меня это возможность очистится, избавится от давящего вот здесь, – приложила руку к сердцу, – груза, от терзающего страха. Свидетельство победы над собой. И я верю, что когда рисунок будет закончен, я полностью избавлюсь от всего, что гнетет. И мне безразлично, что все считают его отвратительным, – глянула с вызовом. – Для меня он по-своему прекрасен, поскольку я знаю истинный смысл каждой линии.
- Да нет, нечто в этом есть, – произнес задумчиво, вспоминая похожий на изломанный цветок орнамент. – Но самое главное, если подобный боди-арт позволяет тебе достигнуть единства с собой, вернуть уверенность в своих силах, отмечая победы на психологическом поприще. Доработка рисунка из-за волков, да?
Она кивнула.
- Тебе следует гордиться, что можешь победить свои страхи. Пусть даже таким варварским методом. И не стоит стыдиться, если это требует физического воплощения на теле. Тем более, сам рисунок красивый. И в особенности это должно быть заметно при его завершении.
- Ты действительно так думаешь? – доверчивый взгляд ребенка, такой щемяще беззащитный.
И как легко ее обидеть сейчас, оттолкнуть. Только зачем? Я более чем искренен в данный момент.
- Думаю, думаю, – взъерошил непослушные цветные пряди. – А теперь айда работать. Хватит разговоров об искусстве живописи, – нахлобучил сверху дизайнерский шлем.
Ну и сам отправился следом в просторы виртуальности. Упыри и вурдалаки уже заждались своих создателей.
Привычная деятельность через какое-то время вернула нормальный настрой. С одной из башен замка я оглядел получившееся творение. И что-то меня царапало… Даже не пойму сам. Вроде антураж что надо, пугалок и страшилок вдоволь. Сам замок состарили так, что чуть ли не сыпется под ногами, пол ходуном ходит, луна в прорехи крыши подмигивает. Стены паутиной украсили, кровавыми подтеками. Лезвия ржавые из стен выскакивают, лестницы в ямы с кольями проваливаются. Попробуй дойди еще до главного злодея. А вот чего-то не хватает…
- Жизнь – дерьмо, а черная полоса закончилась большой зебровой жопой? – покивал глубокомысленно и отключился.
И я совершенно не удивился, когда рыжий приперся минут через пятнадцать, да еще Аслана притащил. В представлении Эда, если уж раздавить пузырь, то непременно на троих. Но, как ни странно, их присутствие вывело из мрачной меланхолии.
Сначала Аслан рассказывал о вариантах выбора нового мобиля, достоинствах и недостатках моделей этого года. Даже я заинтересовался, вспомнив, что верный железный конь малость поизносился за эти годы, и если уж не менять, то установить новую электронную начинку не мешало бы. Прогресс же не стоит на месте, идя в ногу со временем семимильными шагами. За что и выпили. Общими усилиями решили, что климат-контроль мне поменять бы, сигнализация давно устарела, да и движок мощнее не помешало поставить, как и более емкие солнечные батареи.
От абгрейда моего мобиля, под звон стаканов, плавно перешли на обсуждение результатов матча по виртуал-болу. Аналог футбола, где мяч можно подавать не только ногами, но и руками. И не требующий личного присутствия игроков на поле, а болельщиков на трибунах, что позволяет собрать людей со всего земного шара. Как же не поддержать тостом победу команды родного города? Пришлось даже пополнять запасы спиртного, вызвав с пульта беседки робота-разносчика.
Затем затронули тему работы. Парни поведали, что «Сабмиссия» выпущена в массы, появился повод обмыть старт. Народ активно ринулся покорять просторы Иль-юниверса. Игровой форум буквально распирает от обсуждений, идей по улучшению функционала, взлетов и падений местных игроков-фаворитов, появились кланы, новые профессии. Сталкеры бродят в поисках артефов, хвалятся достижениями. Ловцы не успевают составлять опись характеристик мутантов, как те уже обзаводятся новыми. Ильвы сплотились против угрозы, строят укрепления, отстреливают пришельцев. Идея с внедрением игроков в стан местных жителей прошла успешно, желающие вовсю постигают мудрость «Бдсмсутры». В общем, жизнь кипит. Мне даже завидно стало.
А потом грустно: вспомнилась Майлина-Майя. Не чокаясь, выпили за упокой души. Помолчали. Каждый думал о своем. А я о невыполненном обещании, что жгло пуще каленого железа. Люди не должны умирать вот так по чужой прихоти, особенно красивые молодые девушки. Сколько таких еще будет на счету ублюдка, что походя ломает чужие судьбы в угоду низменным желаниям? Кулаки сами собой сжались в бессильной ярости. Долго, слишком долго все. А я еще даже на след не встал. Ни одной зацепки.
От игры перешли к зависаниям в виртуальности, которые, как оказалось, за последнее время только участились. Причем часть с летальным исходом. В «Сабмиссии» не было пока ни одного случая, а вот нескольким играм не повезло, родственники погибших подали иск из-за якобы недостаточного уровня безопасности. Но большинство людей пропадали прямо на улицах Virtual-lend’a. В основном молодые, симпатичные парни и девушки. Еще жить да жить, как говорится. А тут виртуальная кома и смерть от сердечного приступа, если не успевали откачать в течение ближайших минут. Но ведь рядом с зависшим нет возможности постоянно держать медиков.
Я посетовал, что у меня сейчас большая часть жизни проходит в виртуальности, вот зависну – никто и не узнает. Выпили за мое здравствование.
Рассказал, как продвигается операция под кодовым названием: «имел я всех в клубе». Воспоминание об обучении чуть было не вернуло к тяжелым размышлениям. Но парни уже расспрашивали о содержании стыренных на работе данных. Пришлось поведать свои выкладки, а также слить на портативные компы друзей досье на тех людей, кого неплохо было бы пошерстить по сети. Мне все некогда этим заняться, а они сами предложили.
Перешли на обсуждение создаваемой мной сейчас игры. Вместе поржали над случайно вышедшей Недотрахой. Да так громко, что андроид-охранник даже подошел и попросил включить звукоизоляцию беседки.
Потом Эдвард пытался вызнать номер Эль, чем меня немало удивил. А еще больше поразила собственная реакция, когда мужской интерес друга вызвал яростный протест в душе. Его то я хоть понимал, девочка – тот еще экземплярчик, с такой не соскучишься. А прожженный ловелас любил экзотику. Но какое мне в принципе должно быть дело до личной жизни напарницы? Совершеннолетняя деваха сама в состоянии разобраться с кем общаться. В итоге напоролся на подколки, что типа девочку для себя приберег. Да ну, бред! Никого я не берегу, и вообще от баб одни проблемы!
Закончились посиделки купанием в пруду на спор. Конец весны, вода еще не прогрелась толком, но пьяным ведь пофиг. Мы брызгались, пытались друг друга притопить, кидались водорослями. В итоге утихомирились уже ближе к полуночи. Мокрые и замерзшие, приняли еще по пятьдесят для сугрева и разошлись по домам. Причем я оказался круче всех, поскольку мог добраться до квартиры на своих двоих, а оставшимся индивидам пришлось вызывать такси-мобиль.
***
Не успел утром дойти до рабочего кабинета, как вызвали в службу безопасности. Что за хрень? Неужто вызнали чего? Стало как-то неуютно.
Угрюмый мужик развалился в кресле, глядя как на преступника. В маленьком кабинете даже сесть негде. Посетители вынуждены стоять, как провинившаяся школота в кабинете директора. Еще один метод психологического давления. Наряду с бьющим в глаза светом от люстры. Так что ты оказываешься как бы в освещенном кругу, а остальная часть помещения, включая хозяина, затемнена.
Так еще и перед кабинетом мурыжили минут пятнадцать, изверги. Опять же стоя. Чтобы извелся, дошел до кондиции, все грехи вспомнил.
Инвар Михайныч Ненашев, как гласила табличка на двери, не спешил начинать разговор. Сначала глубокомысленно перебирал бумажки на столе. Потом сверлил тяжелым взглядом, хмурился. Чтобы я занервничал, сорвался. Начал спрашивать, зачем вызвали.
Плавали, знаем. Роберт Алексович когда злился тоже пытался азы психологии применять. Не прокатило ни разу.
Видя демонстративное пренебрежение, я подошел к окну. Вид – зашибись. На бетонную стену соседнего здания. Полагаю, чтобы как раз не за что взглядом зацепиться. Зато подоконник широкий. Не раздумывая, уселся на него и включил мини-комп.
- Что вы себе позволяете? – тут же последовал возмущенный возглас, больше похожий на рык.
Ух ты, сколько мощи психопрессинга в голос вложил.
- Вы человек занятой, – равнодушно пожал плечами, загружая девайс, – я – тоже.
- Я вас вызвал для беседы, – выплюнул последнее слово, как будто говорил: «для допроса».
- Угу, – кивнул безразлично, – сообщите, когда освободитесь, – и уткнулся обратно в экран.
Только вместо созерцания пиктограмм на рабочем столе краем глаза наблюдал за мужчиной в кресле. Видимо, никто еще так нагло не вел себя в этом кабинете. Мощный, похожий на медведя комплекцией, мужик гневно хмурился, сжимал кулаки. Видно было, что желает наглого посетителя за шкирман к себе развернуть, врезать пару раз для разговорчивости. Но увы…
Значит, нет у них пока ничего на меня. Иначе не так безопасник себя бы вел, совсем не так.
- Сядьте уже нормально! – наконец не выдержал хозяин кабинета.
И собственноручно принес из-за шкафа раскладной стул, со стуком треснув им об пол. Неудобный, неустойчивый чтобы посетитель не чувствовал себя свободно и комфортно. Но все ж лучше, чем раньше.
Я сел, положив ногу на ногу и уставившись на Михайныча тяжелым взглядом. Ага, и я так умею. К тому же настроение у меня тоже не ахти. Даже не смотря на принятый утром детокс, последствия вчерашней пьянки еще давали о себе знать.
- Какие отношения связывают вас с гражданкой Никифровой? – прошипел сквозь сжатые зубы, мерно постукивая ручкой по бумаге.
- А кто это?
Я не издевался. Действительно не понимал о ком речь. У напарницы другая фамилия.
- Луиза Никифрова, с которой вы находились в нерабочее время в закрытом и затемненном кабинете. Что вы там делали?
А, вот он о ком.
- Что могут делать двое молодых людей, если не занимаются работой? – ответ получился дерзкий. Особенно учитывая мое поведение до начала разговора.
- Отвечайте по существу, а не вопросом на вопрос! – вспылил мужик.
Я явно выводил его из себя своим независимым видом.
- Вам как, в подробностях рассказать? – меня начало выбешивать это вмешательство в личную жизнь.
И плевать, что ничего такого между нами в том кабинете не происходило. Хочет нормальных ответов, так пусть и вопросы задает соответствующие. И не пытается превратить беседу в дознание, где ответчик по определению виновен, неважно уж в чем.
- Кто из вас осуществлял копирование через порт находящегося там компьютера?
А вот это уже конкретика. Я почувствовал, как конец распутанного безопасником клубка закручивается вокруг моей шеи, перекрывая дыхание. Единственный выход, что я видел – играть в несознанку. Чтобы ненароком не подставить ни себя, ни девушку.
- Понятия не имею о чем вы, – пожал плечами.
- Произошла утечка важных данных. И если вы, – ткнул в меня пальцем, – к этому причастны – разговор будет уже другим и в другом месте.
К удушающему влиянию фантомной нити прибавилась тяжесть сжавших запястья наручников. Пока тоже эфемерных, существующих только в воображении обвинителя. А ведь у меня ни связей юридических, ни оправданий толком нет, зачем влез во все это дерьмо. Кто ж поверит, что зацепил разом все, до чего смог дотянуться, а не предметно шпионил. В подобных конторах засланцев не любят.
- Угрожаете? – я сощурил глаза, не выдавая своих мыслей. Лучшая защита – нападение. – С каких это пор ухаживание за девушкой считается преступлением? Не знаю, о чем вы говорите, но кроме распития бутылки вина ничего предосудительного мы не делали, – с независимым видом откинулся на спинку стула. – А если важные данные можно скачать через комп обычной сотрудницы отдела кадров, то это уже вопрос к надежности информационной безопасности, а не ко мне.
Он разозлился на эту шпильку, очень. Аж побагровел весь. Только обвинить меня пока не в чем. Из разговоров с девчонками в столовой я понял, что на потребление легких спиртных напитков тут смотрят сквозь пальцы. Сотрудники отмечают дни рождения, праздники, затариваясь тортами, пирогами и вином в ближайшем супермаркете. Главное, чтобы не вредило рабочему процессу. А вот копирование официально запрещено. Только в таком случае не надо оставлять сотрудникам подобную возможность. Перекрыть порт – раз плюнуть. Не сделали – расхлебывайте последствия.
- Если появятся новые сведения – мы вас вызовем, – безопасник понял, что не получит от меня ни шиша, и решил свернуть допрос. – И будьте уверены, я сделаю все, чтобы найти виновника.
- Как скажете, – я поднялся и направился к выходу.
Но взвинтило посещение меня знатно. Может и не стоило злить этого бульдога. Ведь вцепится, рыть будет, чтобы найти, чем меня прижать. И имеет неплохие шансы нарыть.
Предостерегающе зыркнул на желающую сделать едкое замечание Эль. Сорвусь ведь. А она тут совершенно ни при чем. Молча достал все, что нужно для выходы в виртуал.
- Ты чего это злой как черт? – все-таки влезла с дурацким вопросом девчонка. – Баба не дала?
- Михайныч ваш раком не встал, – ответил в том же духе.
- Ах, вон оно что-о-о, – протянула многозначительно. – Не переживай, его нагнуть еще никому не удавалось.
Вообще-то я думал, что смутится и отстанет. Но эту острую на язык особу, кажись, никакой словесной пошлостью не проймешь. Хорошо еще не стала тему развивать.
Уже хотел надеть шлем, но обратил внимание на неловкие движения напарницы.
- Что у тебя с рукой? – спросил, заметив на темной ткани влажное пятно.
- Ничего! – ответила резко, даже агрессивно.
А я был не в том состоянии, чтобы уступать. Поймал за кисть, сдернув ткань с плеча. И остолбенел. Левое предплечье девушки оказалось испещрено шрамами, от старых, бледно-розовых и заживших до ярко-алых, сочащихся кровью.
Шрамирование. Варварское искусство. Практически искорененное в цивилизованном обществе.
- Кто тебя так? – спросил потрясенно.
Первая мысль: клуб «Замок», от его посетителей всего можно было ожидать, а от отца-настоятеля – так точно.
- Сама, – буркнула недовольно, прикрываясь. – Что, противно, да? Мать говорит, что ее тошнить начинает когда видит. Отец орал с час, что порядочная леди не ходить с такой мерзостью. Высшее общество не простит подобного уродства. Требовал вывести шрамы немедленно и все в подобном духе. Так же думаешь, небось? – выплюнула с негодованием.
- Думаю, что нужно обработать, чтобы не началось воспаление.
Пока ходил к мобилю за аптечкой, сбрызгивал кожу антисептиком и заклеивал бинтом, Эль немного успокоилась.
Судя по углу наклона, рисунок действительно наносился правой рукой самой девушки.
- А теперь, художница-живодерка, рассказывай, зачем над собой издеваешься.
И постучал по дивану рядом с собой, намекая на долгий разговор.
- Ты не поймешь, – присела на краешек и отвернулась.
- Так попробуй объяснить, а там видно будет.
- У древних варваров был обычай наносить на кожу свидетельства воинской доблести, собственных заслуг, победы в знаковой битве. Считалось, что художественно выполненные рисунки украшают. А боль при их нанесении очищает душу от скверны, что сеет страх.
- И какое же отношение к тебе имеют заморочки древних мужиков-войнов?
- Для меня это возможность очистится, избавится от давящего вот здесь, – приложила руку к сердцу, – груза, от терзающего страха. Свидетельство победы над собой. И я верю, что когда рисунок будет закончен, я полностью избавлюсь от всего, что гнетет. И мне безразлично, что все считают его отвратительным, – глянула с вызовом. – Для меня он по-своему прекрасен, поскольку я знаю истинный смысл каждой линии.
- Да нет, нечто в этом есть, – произнес задумчиво, вспоминая похожий на изломанный цветок орнамент. – Но самое главное, если подобный боди-арт позволяет тебе достигнуть единства с собой, вернуть уверенность в своих силах, отмечая победы на психологическом поприще. Доработка рисунка из-за волков, да?
Она кивнула.
- Тебе следует гордиться, что можешь победить свои страхи. Пусть даже таким варварским методом. И не стоит стыдиться, если это требует физического воплощения на теле. Тем более, сам рисунок красивый. И в особенности это должно быть заметно при его завершении.
- Ты действительно так думаешь? – доверчивый взгляд ребенка, такой щемяще беззащитный.
И как легко ее обидеть сейчас, оттолкнуть. Только зачем? Я более чем искренен в данный момент.
- Думаю, думаю, – взъерошил непослушные цветные пряди. – А теперь айда работать. Хватит разговоров об искусстве живописи, – нахлобучил сверху дизайнерский шлем.
Ну и сам отправился следом в просторы виртуальности. Упыри и вурдалаки уже заждались своих создателей.
Привычная деятельность через какое-то время вернула нормальный настрой. С одной из башен замка я оглядел получившееся творение. И что-то меня царапало… Даже не пойму сам. Вроде антураж что надо, пугалок и страшилок вдоволь. Сам замок состарили так, что чуть ли не сыпется под ногами, пол ходуном ходит, луна в прорехи крыши подмигивает. Стены паутиной украсили, кровавыми подтеками. Лезвия ржавые из стен выскакивают, лестницы в ямы с кольями проваливаются. Попробуй дойди еще до главного злодея. А вот чего-то не хватает…
