Люди, отдав последний долг уважения графу Морану, тихо выходили из склепа, оглядываясь на старика в песочного цвета хламиде с капюшоном, преклонившего колени перед мраморным гробом. Уткнувшись лбом в холодную плиту, вытесанную из большого куска горной породы, он что-то быстро шептал речитативом, словно долгую молитву на одном дыхании. В шаге от него замер Рихард, не мигая глядел на плоскую, белую в серых прожилках крышку саркофага с выгравированным именем отца. Застывшее осунувшееся лицо пугало своей безжизненной маской.
Наконец старец закончил скорбный «плач» и тяжело поднялся на ноги.
– Прости меня, мой мальчик, – сказал тихо, повернувшись к молодому мужчине, – за то, что не сберег, за то, что не успел…
Граф прикрыл глаза и еле заметно кивнул на слова воргула.
– Спасибо, что все это время был там с ним, – произнес глухим голосом.
Я, не выдержав, беззвучно заплакала, задержавшись у самого выхода, не решаясь оставить дорогого мне человека в такой скорбный момент. Шмыгнула носом.
Хьюго, мягко взяв меня под руку, потянул на улицу.
– Пойдем, милая. Сейчас его родители будут слушать только своего сына. Это их час.
Раскидистый клен в глубине парка родового поместья графа Морана дрожал листьями на ветру. Осень еще не коснулась их своей желтой и красной краской, лишь с одного бока длинную ветку чуть припудрила золотой пыльцой. В тени дерева на скамейке с резной спинкой двое. Мама в темно-синем платье смотрелась бледно – этот цвет совсем ей не подходит. Рядом Леонард. Поникший. Он до последнего держался молодцом. Первый вызвался в это нелегкое путешествие в мой мир за останками графа. С каким-то нездоровым остервенением махал лопатой, выкидывая землю из ямы. Все время находился рядом с кузеном, не давая тому погрязнуть в чувстве горькой тяжелой печали. И вдруг наступил такой момент, когда его выдержке пришел конец. Говорят, мужчины не плачут – они выходят на лестницу покурить. Лео вышел из склепа с первым ударом колокола…
Глядя в одну точку, он слушал, о чем ему тихо говорила госпожа Алина. Пальцы теребили листок с дерева. Рвали его по прожилкам. На коленях тонкая тетрадь – один из дневников графа Морана. Уже зачитанные до дыр, они так и не открыли нам секрет связи «таурон – Вилмор Моран». Близнецы продолжали «общаться» со мной, посылая иногда видения или сны, чаще просто нагревались или становились обжигающе-холодными, но это уже в случае, когда ребятки были категорически против чего-то. Поддержку или согласие выражали мягкой пульсацией. Успокаивали, окатывая тело ласковым теплом. Предупреждали – словно дергали током. Мне потребовалось немало времени, чтобы согласовать с тауроном этакий «код ощущений». Но самое главное, как мне показалось, он с большим удовольствием переправлял по желанию из одного мира в другой и обратно меня и всех, кто был со мной рядом. Достаточно телесного контакта с хозяйкой магической вещицы и её «будьте так любезны» – и оказываешься в том или ином месте. Я все чаще обращалась к оберегу, как к предмету из двух половинок – «Лисбет и Танор», «близнецы», «ребятки».
Присела подле родительницы.
– Что ты хотел найти в нем? – спросила у виконта, указав на тетрадь.
– Ответ на вопрос: можно ли с помощью артефакта совершить невозможное? – Усмехнулся криво, нервно. – У тебя получилось вернуться в прошлое, изменить его…
– Я думала об этом, Лео. Не питай напрасные надежды. Там, в Мексике, на месте захоронения я на какой-то миг почувствовала себя всесильной: как же, с такой штуковиной мне подвластно все! Обмануть время, вмешаться в события, возвращать, спасать, перекраивать историю… За что и получила по мозгам. Оберег очень хорошо дал понять, что он не будет вмешиваться в то, что произошло много лет назад. Я не могу передать то ощущение, когда голова буквально разрывается от видений жутких катастроф – последствий необдуманных желаний. Да и не все, полагаю, подвластно даже ему.
И будто в подтверждении моих слов артефакт под лифом платья нагрелся, не обжигая кожу, но довольно ощутимо. Мама подтянула меня к себе, поцеловала в висок.
– Моя дочь права: не надо воображать себя богом. Это все может плохо кончиться.
Младший Карре отстраненно кивнул и, извинившись, ушел в раздумьях, оставив нас одних.
– Я переезжаю в Злавику, – как бы между прочим заявила родительница, огорошив меня. – Не смотри на меня так! – Улыбнулась на мой обескураженный вид. – Не могу я быть приживалкой, дочь, не умею! Граф Карре помог мне с покупкой дома с маленькой мастерской. В том же квартале, где лавка Аррии.
– Ты что-то придумала?
– Да. Батик!
– О-о-о… – На большее меня не хватило, настолько невероятной была новость.
Я знала, что мама хорошо рисует. Знала, что давним её увлечением была роспись по ткани. Но ничего серьезного – всего лишь хобби на досуге.
– Я показала Флайт свои последние работы. Те, с лотосом и сакурой. Помнишь? Она была впечатлена. Если бы ты видела, какие журавли получились при помощи волшебной краски. – Склонившись ко мне, вдохновенно зашептала: – Они как живые крыльями машут, стоит только слегка колыхнуть полотно! Представляешь? – Залюбовалась родительницей: горящий взгляд, предвкушающая улыбка. – Бай Хайрат обалдел, когда увидел! Уже сделал заказ на десять палантинов!
– А ты…
– А я счастлива!
– Я рад, – раздался над нашими головами мужской голос. Обе вздрогнули от неожиданности. На плечи Алины Векшиной лег мягкий плед. – Становится прохладно.
Мама смущенно поблагодарила, накрыв ладонью руку Гектора Карре, которую тот не спешил убирать с её плеча. Я умилилась.
Никто не знает, чем закончится этот их осторожный роман. Но то, с какой нежностью эти двое принимают друг от друга знаки внимания, говорит о большой взаимной симпатии. Об очень большой.
Не так давно родительница в разговоре «между нами, девочками» сказала мне: «Аристократы не женятся на пастушках, Анюта. Это тебе повезло стать бессой, а меня кто удочерит? Но, знаешь, этого человека я готова до самой старости любить даже с такими недостатками, как титул и положение в обществе».
Ну а я просто верила — его сиятельство что-нибудь обязательно придумает.
Можно было бесконечно сидеть вот так, молча, греясь в тепле, исходящем от этих двоих, но тянуло туда, в конец аллеи, где меня уже ждали. К одинокой фигуре человека, безумно дорогого, единственного, любимого.
– Тельма прислала записку.
Талию обвили сильные руки.
– Закончились карточки?
Прислонила голову к мужской груди, слушая размеренный стук сердца.
Пожалуй, с моей стороны было свинством обязать ведьму писать пригласительные на церемонию свадебного обряда, в коем соединятся брачными узами граф Рихард Моран и бесса Анна-Лаэта Ньер. Но не трудно было представить реакцию уважаемых господ на каракули будущей графини. Упаси Боже от такого позора на головы почтенного семейства!
– Аша сбежала из дома.
Фыркнула в сюртук.
– Не впервой. Перри найдет. Всегда находит. Рич, я тут подумала...
– Я знаю этот тон… – Усмехнулся мне в макушку. – Что затеяла на этот раз?
– Дикий континент.
– Опять?!
– Будет преступлением не собрать оставшиеся самородки! Ты помнишь тот, с мой кулак, я запомнила, куда он закатился... совсем неглубоко! И потом, не каждый же день там землетрясение. Ну да, мы все перепугались в первую минуту, но три-четыре балла – это не девять... Не сверли меня взглядом, я не жадная! Я – дальновидная. – Говорила сбивчиво, волнуясь и теребя пуговицу на его одежде, пока та не повисла на одной ниточке. Рванула и втихаря спрятала в кулачке. – Последний раз, честное слово! Не закатывай глаза!
Обманывать нехорошо. Я и не думала и не собиралась выкидывать из головы идею собрать все, что лежит буквально под ногами!
Хьюго оказался ценным информатором! Он де сам когда-то с покойным графом исследовал оставленный первыми поселенцами материк. Куда только не забрасывал их таурон! Опасен путь первопроходца. Однажды два авантюриста чуть не угодили в жерло действующего вулкана. А сколько раз они чудом избегали острых зубов, встретившись при переносе нос к носу с кровожадными хищниками!
Обширная низменная долина на севере запретных земель открыла им секрет не только на наличие золота. В пойме одной быстрой речки путешественники с удивлением и восторгом обнаружили целые россыпи драгоценных камней.
Я этот факт бессовестно скрыла от его светлости. До поры до времени… Ювелир в Ливике вот уже вторую неделю создает шедевр по моему заказу – перстень с большим рубином в подарок жениху.
– Мне порой кажется, что ты задалась целью перещеголять меня в состоянии.
Отстранилась от мужчины в легком недоумении.
– Отнюдь, всё непременно в общую копилку, и потом… я думаю о будущем наших детей.
– Ну-у... до них...
– Ой ли!
Рукой невольно провела по животу. Взгляд Рихарда уловил этот красноречивый жест.
Наверное, солнце еще никогда не светило так ярко, счастье не было таким полным, а выражение лица любимого – таким обескуражено-глупым.
Конец.
__________________________
*Майсун – мусульманское женское имя означает: обладающая красивым лицом и телом.
Послесловие
Ну вот и дописан мой первый самостоятельный роман - сказка. Не скажу, что дался он мне легко, но без вас, мои добрые читатели, обязательно завис бы замороженным в какой-нибудь момент.
Спасибо огромное за вашу поддержку, за отзывы и комментарии. За награды и лайки.
Низкий поклон моему суровому, но справедливому первому читателю и критику Жанне Штиль за подсказки, за пинки, за похвалу.
Благодарна безмерно Ксении Маврицкой - это она боролась с моими "блохами", пунктуацией и ляпами.
И, конечно, огроменное спасибо Эри - моему бессменному редактору, корректору и просто замечательному человеку.
Остаюсь всегда ваша, Долгова Жанна.
