Горовая не улыбнулась, ее лицо осталось бесстрастным. Она подвинула к себе ноутбук, давая понять, что интервью закончено. Марьяна положила руки на стол и царапнула его поверхность ногтями, извлекая неприятные звуки.
- Николай разделяет вашу версию?
- Что?
- Вы же коллеги? Или я ошибаюсь?
- Думаю, вам лучше побеседовать об этом с ним, - не моргнув глазом, ответила ворона.
- Он почему-то недолюбливает журналистов.
- Еще бы... - без тени усмешки согласилась Горовая. - Простите, мне надо заполнить дневники.
Марьяна неохотно встала.
- И последний вопрос, Валентина Михайловна. Кому могли не угодить ваши раскопки?
Археолог едва заметно нахмурилась.
- В смысле?
- Из-за пропавшего ребенка вы и ваши люди вынуждены остановить свою работу. Кому это выгодно?
- Вот вы о чем... Не думаю, что люди из монастыря стали бы похищать ребенка. У них другой стиль.
- А кроме церковников? Кто еще мог быть заинтересован в том, чтобы помешать вам? Подумайте сами, Валентина Михайловна, платок нашли в лесу, а рюкзак здесь, рядом с вашим лагерем, как будто кто-то намеренно его подкинул.
Она потерла пальцем лоб, и только тут Марьяна заметила у нее круги под глазами. Блеск в глазах тоже был нездоровым, вероятно, она использовала капли, чтоб снять покраснение. Плакала? Или не спала всю ночь? Скорее, второе. Представить плачущую ворону было выше возможностей Марьяны.
- Нет, ничего не приходит в голову.
- Простите, вы выглядите усталой...
- Всю ночь разворачивали лагерь и делали первые... - она осеклась. - Послушайте, я действительно устала, поэтому буду вам крайне признательна, если вы наконец дадите мне спокойно поработать.
Из столицы приехал следователь по особо важным делам, привез свою команду и стал всем распоряжаться. Нику он сразу не понравился. Это был мужчина высокого роста, лицом худощавый, с маленьким ртом и подбородком, несуразность которых еще больше подчеркивалась куцой эспаньолкой неопределенного цвета. Имя тоже было с претензией - Эрнест Аккаржей.
- Удалить всех посторонних, - потребовал он.
Местные добровольцы переглянулись и стали расходиться. Ник остался стоять.
- Вам особое приглашение требуется?
Капитан Ворох откашлялся и сказал:
- Рымаренко хорошо знает местность, он второй год проводит здесь...
- Обойдемся.
Но медлительный капитан был не из тех, кого можно перебить.
- ... проводит здесь слеты и учения пластунов. Кроме того...
- Капитан!
- Кроме того, это он нашел платок Павлика. И рюкзак.
Вот теперь капитан закончил. Столичный фрукт смотрел на него презрительно.
- И вы этим, похоже, бравируете, капитан? Посторонний нашел улики, залапал их, не обеспечил сохранности...
- Какие улики? - не выдержал Ник. - Павлик на спор ушел из лагеря, чтобы забраться в Чернечий Яр. Его никто не похищал.
Аккаржей развернулся к нему и прищурился, щипля пальцами свою козлиную недобородку.
- А где были воспитатели? Почему никто не остановил мальчика? Преступная халатность? Или преступный сговор? Участие в похищении? И кто у нас первый подозреваемый? Который так удачно находит улики, чтобы увести следствие в сторону? И который так рвется участвовать в поисках, чтоб быть в курсе о ходе следствия?
Он тыкнул Ника пальцем в грудь, надвигаясь на него и думая, что выглядит грозно. Выглядел он смешно и глупо. Ко-ко-ко. Однако Нику было не до смеха. Он болезненно реагировал на любое нарушение личного пространства, поэтому быстро шагнул вперед, тоже двигаясь навстречу следаку. Тот не успел среагировать, и они столкнулись.
- Твою мать!.. Куда ты прешь!..
- Я с вами на брудершафт не пил, не надо мне тыкать, - процедил Ник. - Меня вчера в лагере вообще не было.
- Как удачно!.. А где же ты был?
- Это допрос? Тогда вызывайте повесткой. А я пока буду искать Павлика, потому что в ответе за своих воспитанников.
Ник развернулся и пошел прочь, не обращая внимания на окрик следака. Он понимал, что повел себя глупо, что заедаясь с полицейским, только приблизит собственное разоблачение, но ничего с собой поделать не мог. Старая рана открылась и кровоточила гневом и болью. Полицейские, мать их за ногу!..
Света вела машину ровно и аккуратно, поглядывая в зеркальце заднего вида. Черная «Тойота» Марьяны следовала за ней, не отставая. У девушки было время подумать обо всем, что произошло, и она уже жалела, что пригласила Марьяну к себе домой. Но как теперь отказать? Неудобно. Но больше всего ее занимало то, что сказал Богданчик. Неужели отец Егор верит в существование чертовой куклы? Ладно, отец Захарий, недалекий и чванливый задира, который вечно лезет во все городские дела, но отец Егор?.. А с другой стороны, Богданчик вряд ли бы стал придумывать подслушанный разговор. Может быть, при расширении территории монастыря и в самом деле что-то нашли? И теперь опасаются, что археологи... Ход ее мыслей прервал телефонный звонок от Ника.
- Да?
- Света, можешь присмотреть за Богданчиком? Мы распускаем табор на время поисков. Тут полно полиции, и я хочу остаться, чтобы помочь в поисках...
- Конечно, присмотрю.
- Тогда я завезу его к тебе? Ты уже дома?
- Нет, в дороге, едем.
Молчание.
- В смысле? Кто с тобой?
- Марьяна.
- Гони ее взашей!
Света подавила раздражение.
- Ник, я взрослая девочка, - напомнила она.
- Она же тебя использует.
- А ты? Ты меня не используешь?
- Не передергивай, пожалуйста. Она журналистка. И все, что ей от тебя надо, это разузнать грязных подробностей, чтоб потом вывалить на всеобщее обозрение...
- У меня нет грязных подробностей, Ник, а кроме того, она приехала сюда, чтобы помочь тебе. Не знаю, как тебе, но мне неудобно гнать ее взашей.
На этом Света дала отбой и сосредоточилась на дороге.
Марьяна с любопытством разглядывала скромный одноэтажный домик, утопающий в зелени. Большую часть участка занимал фруктовый сад. Краснобокие яблоки отягощали ветви деревьев так, что те гнулись к земле. В общей картине чувствовалась некоторая запущенность, как будто за домом и садом следили, любовно ухаживали, но потом вдруг забросили.
- Проходите. Мамина комната пустует, вы сможете устроиться там. Папа, я дома!
Света распахнула дверь перед Марьяной, и женщина оказалась в скудно обставленной комнате. Кровать, комод и зеркало. Ничего лишнего. Впрочем, Марьяне большего и не требовалось.
- А где ваша мама?
- В Чехии.
- Ого. Отдыхает?
- Нет. На заработках. А вот вы отдыхайте. Я пока разогрею обед. Ванная дальше по коридору.
Света развернулась и ушла, не дав возможности расспросить подробнее. Марьяна вздохнула, поставила на пол дорожную сумку и прислушалась. У хищницы был отменный слух, не раз выручавший ее. Где-то за стенкой приглушенно работал телевизор, и на его фоне голос Светы прозвучал звонко.
- Папа, у нас постоялица. Ее зовут Марьяна, она поживет у нас какое-то время.
- Чего это вдруг? - ворчливый мужской голос.
- Она платит, папа.
- Сколько?
- Тысячу в сутки.
Мужчина одобрительно закряхтел, послышался скрип.
- Погоди, я тебе помогу.
Дальше последовала небольшая возня, пыхтение, скрип колес. Инвалидная коляска? Марьяна торопливо вытащила из сумки полотенце и вышла в коридор. В коляске, словно в гнезде, сидел маленький воробушек. Нахохлившийся мужчина был болезненно худ и смотрел настороженно.
- Добрый день, - поздоровалась Марьяна, поправляя полотенце на плече и всем видом показывая, что собралась в ванную комнату.
- Знакомьтесь, - сказала Света. - Это мой отец, Петр Родионович, а это Марьяна.
За обедом Марьяне удалось разговорить Петра Родионовича. Ключиком к мужчине оказалась неприкрытая лесть.
- У вас такая замечательная дочь.
Он мгновенно просиял, и больше его было не заткнуть. Он рассказал, как Света училась, как сама по конкурсу поступила в столичный вуз, как устроилась на хорошую работу. Марьяна про себя отметила, что про мать ни слова сказано не было. Она собиралась спросить, но Петр Родионович не давал ей даже слова вставить. Расчирикался!..
- Но вот из-за меня ей пришлось вернуться и прозябать здесь в глуши. А она у меня талант. Будущий всемирно известный кутюрье. Я всегда в нее верил.
- Папа, - с легкой укоризной сказала Света.
- Я правду говорю. Марьяна, вы видели, каких кукол она шьет? Это же произведения искусства!
- Папа, Марьяна здесь из-за Ника. Она приехала ему помочь.
Лицо мужчины вновь сделалось настороженным, воробушек нахохлился.
- Я так и знал, что с ним будут проблемы.
Раздался звонок от ворот, и Света торопливо поднялась из-за стола и выглянула в окно, приподняв шторку.
- А вот и он. Привез Богданчика.
Отец что-то недовольно проворчал, а Марьяна забеспокоилась:
- В смысле? Ребенок останется здесь?
- Да, пока Ник занят в поисках.
Планы Марьяны вздремнуть пару часиков с треском провалились. Как и все кошки, ей требовалось спать не менее двенадцати часов в сутки, чтобы чувствовать себя комфортно, а этой ночью она вообще не спала. Но на какую тишину в доме можно рассчитывать, если в доме появляется ребенок?
Ник завел Богданчика в гостиную и остановился, буравя взглядом Марьяну.
- Что она здесь делает? - резко спросил он.
- Я пригласила ее пожить у меня, - сказала Света. - Богданчик, давай на кухню, я тебе сейчас борщу насыплю, поешь.
- Но я...
- Иди.
Сказано это было мягко, но непреклонно. Лебедушка со стальным клювом. Марьяна невольно усмехнулась, глядя на взъерошенного орлана. Не пара они. Совсем не пара.
- Света, зачем? - он возмущенно кивнул на Марьяну, упорно продолжая ее игнорировать и говорить о ней в третьем лице.
- Николай, а почему вы так не любите журналистов? Был неприятный опыт общения?
Его лицо опасно застыло. Марьяна склонила голову набок, разглядывая мужчину. Он был не на шутку взбешен. Интересно, а Сергей знал о нелюбви приятеля к журналистам?
- Ник, - Света дотронулась до его руки. - Уходи.
- Я не оставлю сына вместе с этой... - он отмахнулся от Светы и шагнул в сторону кухни.
- Николай, давайте успокоимся, - заступила ему дорогу Марьяна. - Я же на вашей стороне, вы помните? Но если вы сейчас меня оттолкнете, я не посмотрю на обещание вашему другу и начну копать против вас.
- Это угроза?
- Нет. Я просто любопытна. Ужасно любопытна. И если вас это немного успокоит, я не работаю на СМИ. Я сама по себе. Вот, держите.
Она протянула ему визитку своего агентства. По его лицу она видела, что он хочет выбить клочок бумаги из ее рук, растоптать или разорвать, но он сдержался. Взял.
- Агентство журналистских расследований «Кошки-мышки». Если мы беремся за расследование, то всегда доводим дело до конца.
- Да неужели? Еще скажите, что пишете правду и ничего, кроме правды.
- Именно. Погуглите мои публикации, а потом решайте. Договорились?
Он наклонил голову, его светло-русая шапка волос казалась встопорщенными перьями. Ник развел руками-крыльями, и сходство стало полным. Орлан готовился взлететь и напасть на обидчика. Но Марьяна сама была хищницей, поэтому продолжала улыбаться, хотя ее улыбка уже давно превратилась в подобие оскала. Ситуацию разрешила Света:
- Дай ей шанс, Ник. Дай всем нам шанс, - тихо сказала она.
Он заложил руки обратно за спину, вскинул голову и пожал плечами.
- Хорошо, только под ногами у меня не путайтесь.
Поскольку выспаться у Марьяны все равно не получилось, сразу после обеда она отправилась исследовать город. План наметился сразу: монастырь, особняк Балуева и жилище его старшего сына Влада. С адресами помогла Света, вернее, ее лучшая подружка Катя, которая удачно оказалась женой капитана Вороха и местной всезнайкой. Марьяна ее не видела, но слышала пронзительный голос в телефонной трубке, поэтому мысленно окрестила Катьку сорокой-трещоткой.
В монастырь пришлось звонить и договариваться о встрече с игуменом Саввой, который согласился принять докучливую журналистку лишь после вечерней службы. Чтобы не терять время, Марьяна повернула машину к гранитному обнажению, которое местные называли «Ямой». В этом районе находился дом Дарьи Ибрагимовны. Оказалось, что Влад перебрался жить к матери, а подаренную квартиру сдавал.
- Никаких комментариев, - отрезала бывшая жена Балуева и попыталась захлопнуть калитку у Марьяны перед носом.
- Ваш сын станет первым подозреваемым, - сказала Марьяна.
- Что? - опешила женщина и потеряла бдительность.
Марьяна ловко проскользнула во двор и огляделась. Скромно, но со вкусом. Аристократичный вкус чувствовался во всем, а в первую очередь - в самой Дарье Ибрагимовне. В молодости она несомненно была красивой, а с годами приобрела еще и некую утонченность. Невысокого роста, чуть выше Марьяны, в простом белом сарафане, худощавая и загорелая, она привлекала к себе внимание необычным разрезом глаз, в которых чудилось нечто загадочно-восточное. Эдакая Нефертити местного розлива, которую не портила одинокая седая прядка в темных волосах.
- Вы наверняка уже знаете, что у вашего бывшего мужа похитили ребенка. Об этом весь город гудит.
- При чем здесь Влад? - удивилась Дарья Ибрагимовна.
- Ваш сын нуждается в деньгах. Чем не мотив? - Марьяна выставила вперед ладонь, предупреждая возражения. - Как минимум, его могут спросить, где он был прошлой ночью.
Хищница ничего особенного не ожидала от этого визита, скорее, ею двигало пресловутое любопытство, сгубившее не одну кошку, но реакция Дарьи Ибрагимовны оказалась довольно неожиданной. Женщина изменилась в лице и как-то закрылась, окаменела. Сфинкс.
- Немедленно покиньте мой дом, - потребовала она.
Марьяна не шелохнулась.
- Значит, с алиби у Влада проблемы, - констатировала она.
Дарья Ибрагимовна ничего не сказала, просто схватила нахалку за локоть и вытолкала за калитку. Марьяна осталась стоять за забором. У нее не было нужды подбрасывать «жучков», чтоб подслушать разговор негостеприимной хозяйки, в который раз пригодился чуткий кошачий слух. Хлопнула дверь в доме, быстрые шаги, скрип ступенек, опять шаги, тишина, потом голос:
- Влад, ты где?
Увы, ответа собеседника Марьяне слышно не было.
- Где ты был всю ночь?
Молчание, нервное постукивание пальцем по твердой поверхности.
- Прекрати. Этой ночью похитили твоего брата.
Секундная пауза.
- Господи, да не делай ты из себя дурака! У тебя один брат! Пашка!
Еще через полминуты раздраженное:
- Живо домой! Надо все обсудить. И ни с кем без меня не говори.
Марьяна постояла еще немного под забором, но Дарья Ибрагимовна, судя по звукам, успокоилась. Вероятно, ее сын Влад не ночевал дома, но из разговора с ним женщина сделала для себя вывод, что он не причастен к исчезновению ребенка.
Особняк Балуева поражал воображение размерами участка и был обнесен кованой высокой оградой. Зеленые лужайки, роскошный сад, фонтан, бассейн - все в лучших традициях местных богачей. На звонок Марьяны переговорное устройство на воротах долго безмолвствовало, потом наконец прозвучал женский дребезжащий голос:
- Кто?
- Марьяна Стожар. Виктор Александрович должен был предупредить о моем приходе.
Последовала где-то пятиминутная заминка, и в тот момент, когда Марьяна уже собиралась повторно нажать кнопку звонка, ворота перед ней плавно разъехались.
Дом вместе с обширным парком и садом производил какое-то странное тягостное впечатление.
- Николай разделяет вашу версию?
- Что?
- Вы же коллеги? Или я ошибаюсь?
- Думаю, вам лучше побеседовать об этом с ним, - не моргнув глазом, ответила ворона.
- Он почему-то недолюбливает журналистов.
- Еще бы... - без тени усмешки согласилась Горовая. - Простите, мне надо заполнить дневники.
Марьяна неохотно встала.
- И последний вопрос, Валентина Михайловна. Кому могли не угодить ваши раскопки?
Археолог едва заметно нахмурилась.
- В смысле?
- Из-за пропавшего ребенка вы и ваши люди вынуждены остановить свою работу. Кому это выгодно?
- Вот вы о чем... Не думаю, что люди из монастыря стали бы похищать ребенка. У них другой стиль.
- А кроме церковников? Кто еще мог быть заинтересован в том, чтобы помешать вам? Подумайте сами, Валентина Михайловна, платок нашли в лесу, а рюкзак здесь, рядом с вашим лагерем, как будто кто-то намеренно его подкинул.
Она потерла пальцем лоб, и только тут Марьяна заметила у нее круги под глазами. Блеск в глазах тоже был нездоровым, вероятно, она использовала капли, чтоб снять покраснение. Плакала? Или не спала всю ночь? Скорее, второе. Представить плачущую ворону было выше возможностей Марьяны.
- Нет, ничего не приходит в голову.
- Простите, вы выглядите усталой...
- Всю ночь разворачивали лагерь и делали первые... - она осеклась. - Послушайте, я действительно устала, поэтому буду вам крайне признательна, если вы наконец дадите мне спокойно поработать.
Из столицы приехал следователь по особо важным делам, привез свою команду и стал всем распоряжаться. Нику он сразу не понравился. Это был мужчина высокого роста, лицом худощавый, с маленьким ртом и подбородком, несуразность которых еще больше подчеркивалась куцой эспаньолкой неопределенного цвета. Имя тоже было с претензией - Эрнест Аккаржей.
- Удалить всех посторонних, - потребовал он.
Местные добровольцы переглянулись и стали расходиться. Ник остался стоять.
- Вам особое приглашение требуется?
Капитан Ворох откашлялся и сказал:
- Рымаренко хорошо знает местность, он второй год проводит здесь...
- Обойдемся.
Но медлительный капитан был не из тех, кого можно перебить.
- ... проводит здесь слеты и учения пластунов. Кроме того...
- Капитан!
- Кроме того, это он нашел платок Павлика. И рюкзак.
Вот теперь капитан закончил. Столичный фрукт смотрел на него презрительно.
- И вы этим, похоже, бравируете, капитан? Посторонний нашел улики, залапал их, не обеспечил сохранности...
- Какие улики? - не выдержал Ник. - Павлик на спор ушел из лагеря, чтобы забраться в Чернечий Яр. Его никто не похищал.
Аккаржей развернулся к нему и прищурился, щипля пальцами свою козлиную недобородку.
- А где были воспитатели? Почему никто не остановил мальчика? Преступная халатность? Или преступный сговор? Участие в похищении? И кто у нас первый подозреваемый? Который так удачно находит улики, чтобы увести следствие в сторону? И который так рвется участвовать в поисках, чтоб быть в курсе о ходе следствия?
Он тыкнул Ника пальцем в грудь, надвигаясь на него и думая, что выглядит грозно. Выглядел он смешно и глупо. Ко-ко-ко. Однако Нику было не до смеха. Он болезненно реагировал на любое нарушение личного пространства, поэтому быстро шагнул вперед, тоже двигаясь навстречу следаку. Тот не успел среагировать, и они столкнулись.
- Твою мать!.. Куда ты прешь!..
- Я с вами на брудершафт не пил, не надо мне тыкать, - процедил Ник. - Меня вчера в лагере вообще не было.
- Как удачно!.. А где же ты был?
- Это допрос? Тогда вызывайте повесткой. А я пока буду искать Павлика, потому что в ответе за своих воспитанников.
Ник развернулся и пошел прочь, не обращая внимания на окрик следака. Он понимал, что повел себя глупо, что заедаясь с полицейским, только приблизит собственное разоблачение, но ничего с собой поделать не мог. Старая рана открылась и кровоточила гневом и болью. Полицейские, мать их за ногу!..
Света вела машину ровно и аккуратно, поглядывая в зеркальце заднего вида. Черная «Тойота» Марьяны следовала за ней, не отставая. У девушки было время подумать обо всем, что произошло, и она уже жалела, что пригласила Марьяну к себе домой. Но как теперь отказать? Неудобно. Но больше всего ее занимало то, что сказал Богданчик. Неужели отец Егор верит в существование чертовой куклы? Ладно, отец Захарий, недалекий и чванливый задира, который вечно лезет во все городские дела, но отец Егор?.. А с другой стороны, Богданчик вряд ли бы стал придумывать подслушанный разговор. Может быть, при расширении территории монастыря и в самом деле что-то нашли? И теперь опасаются, что археологи... Ход ее мыслей прервал телефонный звонок от Ника.
- Да?
- Света, можешь присмотреть за Богданчиком? Мы распускаем табор на время поисков. Тут полно полиции, и я хочу остаться, чтобы помочь в поисках...
- Конечно, присмотрю.
- Тогда я завезу его к тебе? Ты уже дома?
- Нет, в дороге, едем.
Молчание.
- В смысле? Кто с тобой?
- Марьяна.
- Гони ее взашей!
Света подавила раздражение.
- Ник, я взрослая девочка, - напомнила она.
- Она же тебя использует.
- А ты? Ты меня не используешь?
- Не передергивай, пожалуйста. Она журналистка. И все, что ей от тебя надо, это разузнать грязных подробностей, чтоб потом вывалить на всеобщее обозрение...
- У меня нет грязных подробностей, Ник, а кроме того, она приехала сюда, чтобы помочь тебе. Не знаю, как тебе, но мне неудобно гнать ее взашей.
На этом Света дала отбой и сосредоточилась на дороге.
Марьяна с любопытством разглядывала скромный одноэтажный домик, утопающий в зелени. Большую часть участка занимал фруктовый сад. Краснобокие яблоки отягощали ветви деревьев так, что те гнулись к земле. В общей картине чувствовалась некоторая запущенность, как будто за домом и садом следили, любовно ухаживали, но потом вдруг забросили.
- Проходите. Мамина комната пустует, вы сможете устроиться там. Папа, я дома!
Света распахнула дверь перед Марьяной, и женщина оказалась в скудно обставленной комнате. Кровать, комод и зеркало. Ничего лишнего. Впрочем, Марьяне большего и не требовалось.
- А где ваша мама?
- В Чехии.
- Ого. Отдыхает?
- Нет. На заработках. А вот вы отдыхайте. Я пока разогрею обед. Ванная дальше по коридору.
Света развернулась и ушла, не дав возможности расспросить подробнее. Марьяна вздохнула, поставила на пол дорожную сумку и прислушалась. У хищницы был отменный слух, не раз выручавший ее. Где-то за стенкой приглушенно работал телевизор, и на его фоне голос Светы прозвучал звонко.
- Папа, у нас постоялица. Ее зовут Марьяна, она поживет у нас какое-то время.
- Чего это вдруг? - ворчливый мужской голос.
- Она платит, папа.
- Сколько?
- Тысячу в сутки.
Мужчина одобрительно закряхтел, послышался скрип.
- Погоди, я тебе помогу.
Дальше последовала небольшая возня, пыхтение, скрип колес. Инвалидная коляска? Марьяна торопливо вытащила из сумки полотенце и вышла в коридор. В коляске, словно в гнезде, сидел маленький воробушек. Нахохлившийся мужчина был болезненно худ и смотрел настороженно.
- Добрый день, - поздоровалась Марьяна, поправляя полотенце на плече и всем видом показывая, что собралась в ванную комнату.
- Знакомьтесь, - сказала Света. - Это мой отец, Петр Родионович, а это Марьяна.
За обедом Марьяне удалось разговорить Петра Родионовича. Ключиком к мужчине оказалась неприкрытая лесть.
- У вас такая замечательная дочь.
Он мгновенно просиял, и больше его было не заткнуть. Он рассказал, как Света училась, как сама по конкурсу поступила в столичный вуз, как устроилась на хорошую работу. Марьяна про себя отметила, что про мать ни слова сказано не было. Она собиралась спросить, но Петр Родионович не давал ей даже слова вставить. Расчирикался!..
- Но вот из-за меня ей пришлось вернуться и прозябать здесь в глуши. А она у меня талант. Будущий всемирно известный кутюрье. Я всегда в нее верил.
- Папа, - с легкой укоризной сказала Света.
- Я правду говорю. Марьяна, вы видели, каких кукол она шьет? Это же произведения искусства!
- Папа, Марьяна здесь из-за Ника. Она приехала ему помочь.
Лицо мужчины вновь сделалось настороженным, воробушек нахохлился.
- Я так и знал, что с ним будут проблемы.
Раздался звонок от ворот, и Света торопливо поднялась из-за стола и выглянула в окно, приподняв шторку.
- А вот и он. Привез Богданчика.
Отец что-то недовольно проворчал, а Марьяна забеспокоилась:
- В смысле? Ребенок останется здесь?
- Да, пока Ник занят в поисках.
Планы Марьяны вздремнуть пару часиков с треском провалились. Как и все кошки, ей требовалось спать не менее двенадцати часов в сутки, чтобы чувствовать себя комфортно, а этой ночью она вообще не спала. Но на какую тишину в доме можно рассчитывать, если в доме появляется ребенок?
Ник завел Богданчика в гостиную и остановился, буравя взглядом Марьяну.
- Что она здесь делает? - резко спросил он.
- Я пригласила ее пожить у меня, - сказала Света. - Богданчик, давай на кухню, я тебе сейчас борщу насыплю, поешь.
- Но я...
- Иди.
Сказано это было мягко, но непреклонно. Лебедушка со стальным клювом. Марьяна невольно усмехнулась, глядя на взъерошенного орлана. Не пара они. Совсем не пара.
- Света, зачем? - он возмущенно кивнул на Марьяну, упорно продолжая ее игнорировать и говорить о ней в третьем лице.
- Николай, а почему вы так не любите журналистов? Был неприятный опыт общения?
Его лицо опасно застыло. Марьяна склонила голову набок, разглядывая мужчину. Он был не на шутку взбешен. Интересно, а Сергей знал о нелюбви приятеля к журналистам?
- Ник, - Света дотронулась до его руки. - Уходи.
- Я не оставлю сына вместе с этой... - он отмахнулся от Светы и шагнул в сторону кухни.
- Николай, давайте успокоимся, - заступила ему дорогу Марьяна. - Я же на вашей стороне, вы помните? Но если вы сейчас меня оттолкнете, я не посмотрю на обещание вашему другу и начну копать против вас.
- Это угроза?
- Нет. Я просто любопытна. Ужасно любопытна. И если вас это немного успокоит, я не работаю на СМИ. Я сама по себе. Вот, держите.
Она протянула ему визитку своего агентства. По его лицу она видела, что он хочет выбить клочок бумаги из ее рук, растоптать или разорвать, но он сдержался. Взял.
- Агентство журналистских расследований «Кошки-мышки». Если мы беремся за расследование, то всегда доводим дело до конца.
- Да неужели? Еще скажите, что пишете правду и ничего, кроме правды.
- Именно. Погуглите мои публикации, а потом решайте. Договорились?
Он наклонил голову, его светло-русая шапка волос казалась встопорщенными перьями. Ник развел руками-крыльями, и сходство стало полным. Орлан готовился взлететь и напасть на обидчика. Но Марьяна сама была хищницей, поэтому продолжала улыбаться, хотя ее улыбка уже давно превратилась в подобие оскала. Ситуацию разрешила Света:
- Дай ей шанс, Ник. Дай всем нам шанс, - тихо сказала она.
Он заложил руки обратно за спину, вскинул голову и пожал плечами.
- Хорошо, только под ногами у меня не путайтесь.
Поскольку выспаться у Марьяны все равно не получилось, сразу после обеда она отправилась исследовать город. План наметился сразу: монастырь, особняк Балуева и жилище его старшего сына Влада. С адресами помогла Света, вернее, ее лучшая подружка Катя, которая удачно оказалась женой капитана Вороха и местной всезнайкой. Марьяна ее не видела, но слышала пронзительный голос в телефонной трубке, поэтому мысленно окрестила Катьку сорокой-трещоткой.
В монастырь пришлось звонить и договариваться о встрече с игуменом Саввой, который согласился принять докучливую журналистку лишь после вечерней службы. Чтобы не терять время, Марьяна повернула машину к гранитному обнажению, которое местные называли «Ямой». В этом районе находился дом Дарьи Ибрагимовны. Оказалось, что Влад перебрался жить к матери, а подаренную квартиру сдавал.
- Никаких комментариев, - отрезала бывшая жена Балуева и попыталась захлопнуть калитку у Марьяны перед носом.
- Ваш сын станет первым подозреваемым, - сказала Марьяна.
- Что? - опешила женщина и потеряла бдительность.
Марьяна ловко проскользнула во двор и огляделась. Скромно, но со вкусом. Аристократичный вкус чувствовался во всем, а в первую очередь - в самой Дарье Ибрагимовне. В молодости она несомненно была красивой, а с годами приобрела еще и некую утонченность. Невысокого роста, чуть выше Марьяны, в простом белом сарафане, худощавая и загорелая, она привлекала к себе внимание необычным разрезом глаз, в которых чудилось нечто загадочно-восточное. Эдакая Нефертити местного розлива, которую не портила одинокая седая прядка в темных волосах.
- Вы наверняка уже знаете, что у вашего бывшего мужа похитили ребенка. Об этом весь город гудит.
- При чем здесь Влад? - удивилась Дарья Ибрагимовна.
- Ваш сын нуждается в деньгах. Чем не мотив? - Марьяна выставила вперед ладонь, предупреждая возражения. - Как минимум, его могут спросить, где он был прошлой ночью.
Хищница ничего особенного не ожидала от этого визита, скорее, ею двигало пресловутое любопытство, сгубившее не одну кошку, но реакция Дарьи Ибрагимовны оказалась довольно неожиданной. Женщина изменилась в лице и как-то закрылась, окаменела. Сфинкс.
- Немедленно покиньте мой дом, - потребовала она.
Марьяна не шелохнулась.
- Значит, с алиби у Влада проблемы, - констатировала она.
Дарья Ибрагимовна ничего не сказала, просто схватила нахалку за локоть и вытолкала за калитку. Марьяна осталась стоять за забором. У нее не было нужды подбрасывать «жучков», чтоб подслушать разговор негостеприимной хозяйки, в который раз пригодился чуткий кошачий слух. Хлопнула дверь в доме, быстрые шаги, скрип ступенек, опять шаги, тишина, потом голос:
- Влад, ты где?
Увы, ответа собеседника Марьяне слышно не было.
- Где ты был всю ночь?
Молчание, нервное постукивание пальцем по твердой поверхности.
- Прекрати. Этой ночью похитили твоего брата.
Секундная пауза.
- Господи, да не делай ты из себя дурака! У тебя один брат! Пашка!
Еще через полминуты раздраженное:
- Живо домой! Надо все обсудить. И ни с кем без меня не говори.
Марьяна постояла еще немного под забором, но Дарья Ибрагимовна, судя по звукам, успокоилась. Вероятно, ее сын Влад не ночевал дома, но из разговора с ним женщина сделала для себя вывод, что он не причастен к исчезновению ребенка.
Особняк Балуева поражал воображение размерами участка и был обнесен кованой высокой оградой. Зеленые лужайки, роскошный сад, фонтан, бассейн - все в лучших традициях местных богачей. На звонок Марьяны переговорное устройство на воротах долго безмолвствовало, потом наконец прозвучал женский дребезжащий голос:
- Кто?
- Марьяна Стожар. Виктор Александрович должен был предупредить о моем приходе.
Последовала где-то пятиминутная заминка, и в тот момент, когда Марьяна уже собиралась повторно нажать кнопку звонка, ворота перед ней плавно разъехались.
Дом вместе с обширным парком и садом производил какое-то странное тягостное впечатление.
