- Марка? Дорогая?
- Дорогая и невероятно редкая! Меня вообще засмеяли, когда я предположил, что это из серии марок, выпущенных к шестой САЭ!
- Что за САЭ? Не зли меня, Грег.
- САЭ - это сокращение от советской антарктической экспедиции! 1960 - 1962 года!
Даты показались Марьяне знакомыми, она нахмурилась, вспоминая.
- Погоди... это же те самые года, где в биографии Кахеладзе был пробел...
- Вот именно! Все укладывается, понимаете? В Антарктиду наши полярники как добирались? Через Южную Америку!..
Марьяна схватилась за голову.
- Погоди, не так быстро! Через Южную Америку... значит, версия с бриллиантами все равно остается. Не из-за марки же они украли коробку, пусть та и редкая? Они ведь трясли коробку и проверяли, дребезжит ли в ней что-то... что-то мелкое. Это бриллианты. Банальные бриллианты.
- Или колбы с доисторическим вирусом! - тут же выпалил Грег.
Парень увлекался различными теориями заговора, верил в мировое тайное правительство и даже допускал существование пришельцев-рептилоидов, что несомненно было более вероятным, чем оборотни и призраки, в которых верила его начальница.
- Какой еще вирус, Грег! Не зли меня.
- Да вы сами подумайте, Марьяна Петровна, - с жаром бросился доказывать свою теорию парень. - Кахеладзе был кем? Доктором. А что делал доктор в антарктической экспедиции? Ставил эксперименты и изучал вирусы! Вы же знаете, что в залежах вековых льдов в Антарктиде вполне могли сохраниться биологические образцы еще мезозойского периода...
- Все, уймись, Грег. Там были бриллианты - и точка. Дело закрыто. Мы их все равно никогда не найдем. Ищите неизвестную с записи.
Марьяна встала и направилась к себе, но Каренин ее окликнул:
- Марьяна, можно с тобой поговорить?
- Я устала, Жека, и хочу переодеться.
- Я не буду подглядывать, обещаю.
При падении Калантай рассек лоб и заработал синяк, а сверху его закрыла Лея, упав на него. Взрыв был несильным, но огонь долго не могли потушить, несмотря на оперативно сработавшую пожарную сигнализацию. Более того, когда с потолка начала распыляться вода, огонь вспыхнул еще сильнее.
Чарторыйский подоспел в больницу к финалу. Он застал адвоката в отделении неотложки, когда ему накладывали швы на рану.
- Что случилось?
Калантай поморщился и кивнул куда-то в сторону. Чарторыйский повернулся и увидел Лею. Выглядела она очень живописно. Всклокоченная грива рыжих волос стояла дыбом, с остатками огнетушащей пены, блузка пропиталась кровью, а юбка разошлась по шву, демонстрируя порванные чулки и нижнее белье. Но девушку это мало смущало. Лея бурно жестикулировала и что-то объясняла на повышенных тонах двум стражам правопорядка, а медсестра бегала вокруг нее, в отчаянии пытаясь усадить пациентку и обработать раны.
- Пусть ей дадут что-нибудь прикрыться, - пробормотал адвокат. - И угомонят... хотя бы на пять минут... сил уже нет ее слышать... успокоительное или еще что-нибудь... покрепче...
Он снова поморщился и прикоснулся к вискам. Чарторыйский покачал головой.
- И все-таки, что случилось?
- Прокурора взорвали.
- Хм... Она?
- Нет. Не думаю. Маловероятно. Разве что она умеет поджигать взглядом. Она пробыла в палате недолго, к Яшмину не приближалась.
- Могла что-то принести с собой... или активировать взрывное устройство?..
- Нет, не могла. Я потратил два часа, чтобы ее привели в порядок, Варвара Михайловна привезла ей одежду, всю новую, даже трусы. Нет. Исключено. При ней ничего не было.
Чарторыйский снова посмотрел на Лею.
- Она направляется сюда.
- О нет... - простонал адвокат и повалился на кушетку, прикрыв глаза.
- Константин Генрихович! - возмущенно и звонко воскликнула Лея, подходя к ним. - И не надо делать из себя умирающего лебедя. Я же вам говорила!.. Ведь говорила же!..
Она потрясла у него перед носом парой изящных туфель на шпильке.
- У меня каблук сломался!.. Поэтому я упала на вас! А вот была бы я в своих бутах, так я бы вас успела дотащить и закинуть за угол!..
Чарторыйский удивленно хмыкнул.
- Так это вы спасли господина Калантая?
- Да! - девушка повернулась к нему. - Я теперь его телохранитель! Хотя он этому всячески противился. Теперь будете меня слушаться, Константин Генрихович?
Она снова наклонилась над адвокатом и потыкала его сломанной шпилькой. Он вяло отмахнулся.
- Ну что вы молчите? - требовательно спросила она.
- Приведите себя в порядок, Лея Яковлевна, - пробормотал он, неохотно садясь на кушетке.
Девушка возмущенно открыла рот, чтобы набрать побольше воздуха и разразиться гневной тирадой, но Калантай предвосхитил ее речь.
- Сергей Михайлович, дайте ей свой пиджак, пусть прикроет задни... эмм... спину и ниже...
Пока Лея с ужасом ощупывала то, что ниже, перекрутив юбку и пытаясь ее прихватить, Чарторыйский снял пиджак и протянул его девушке, однако не удержался от вопроса.
- А почему это сразу мой пиджак? Могли бы и своим поделиться, как-никак ваша спасительница.
- Мой ей будет мал, - лаконично ответил Калантай. - Лея Яковлевна, как вы узнали о взрыве?
Пиджак не спасал положение, поэтому Лея, недолго думая, повязала его за рукава вокруг талии и гневно уставилась на адвоката. Руки в боки, брови насуплены, волосы стоят дыбом.
- Сначала вы, Константин Генрихович, признаете, что я таки была права! Я вам говорила? Говорила! Меня надо слушаться! А еще!.. - она легко пресекла попытку Калантая вставить слово, уставив на него указательный палец. - Больше никаких каблуков и дурацких мини-юбок! И требую себе бронежилет! И молоко за вредность!
- Вы закончили? - поинтересовался Калантай, брезгливо отодвигая ее палец от своего носа.
- Я закончила, а вот вы не начали!..
- Лея Яковлевна...
- Я целых восемнадцать лет как Лея Яковлевна!..
Чарторыйский с наслаждением слушал их перебранку. Наконец-то хоть кто-то сумел вывести адвоката из себя и сбить с него спесь. Девочка явно не промах.
- Лея? - раздался удивленный вопрос.
Девушка запнулась на полуслове, обернулась, а потом с радостным визгом бросилась на шею окликнувшему. Им оказался главврач, полноватый мужчина с характерным крючковатым носом, на котором громоздились большие очки.
- Дядя Мойша!..
- Бог ты мой, Лея, ты почему здесь и в таком виде?..
- Только маме не говорите!.. И это, дядя Мойша, у меня к вам дело!.. Вот прям очень нужно!..
Она шустро уволокла Моисея Ивановича в сторону, и его свита из докторов и интернов в растерянности топталась возле вип-пациента, который свесил ноги с кушетки и задумчиво пробормотал:
- Интересно, есть ли на свете место, где у нее не найдется родственников?
Больница перестраховывалась, поэтому Калантая из отделения неотложки перевели в отдельную вип-палату, где он наконец-то смог побыть немного в тишине.
- Что с прокурором? - спросил он, сидя на кровати.
Провинившийся телохранитель понурил голову.
- Снова в реанимации, но шансов мало.
- А где наш специалист-взрывотехник?
- Работает на месте.
- Семен, как получилось, что вы не проверили палату? - в голосе Калантая слышалось раздражение и скрытый гнев.
- Ее проверяли. Люди из охранного агенства «Кукушка». Дважды.
- Есть записи с камер наблюдения?
- Да, с ними тоже работают.
- Работают, работают... - протянул Калантай и с отвращением принюхался к своей рубашке, потерявшей ослепительную белизну. - Мне нужна чистая одежда.
- Хорошо, босс! - обрадовался телохранитель возможности исчезнуть с глаз долой.
- И для нашего ангелочка... будь она неладна... тоже захвати...
Чарторыйский подошел к окну, разглядывая чудесный осенний пейзаж за окном. Ему не было жаль прокурора, в вине которого он не сомневался. Туда ему и дорога. Но взрыв? В больнице?.. Это уже не месть, а самый настоящий терроризм. Могли пострадать другие люди.
- Мы опять опоздали... - сказал Калантай.
Чарторыйский обернулся. Адвокат снова улегся в кровать, выглядел он плохо. Надо же!.. Лея больше пострадала, прикрыв его собой, и то носится, как угорелая, а этот неженка...
- Вам нехорошо? Позвать доктора?
- Нет. Голова болит, как бы приступ не начался...
Чарторыйский усовестился, вспомнив, что у Калантая бывают эпилептические припадки.
- Вы не думаете, что целью мог быть и не прокурор, а вы, например?
Калантай помотал головой.
- Маловероятно, но подождем, что скажут эксперты.
В палату зашел Фима. Этого высокого мужчину с квадратным лицом Чарторыйский помнил еще по первому знакомству с Ахашвер - это был начальник ее личной охраны и доверенное лицо. С неизменно туповатым выражением лица, он однако был умен и опытен, дело свое знал отлично. Но если он здесь, значит, в дело вмешалась сама Генриетта Борисовна.
- Константин Генрихович, есть предварительные выводы экспертов, - сказал Фима. - И ваша матушка...
- О нет... И она здесь?
- Да, сейчас у главврача.
Калантай снова сел, растирая виски пальцами. Лицо у него позеленело. Фима следил за его движениями с явной тревогой.
- Прокурор жив, ожоги тридцати процентов тела, но медики не дают обнадеживающего прогноза. Они до сих пор не могут... потушить пациента. Его ввели в медикаментозную кому, чтобы облегчить боль.
- Не могут потушить? Как это возможно? - удивился Чарторыйский.
- Наш эксперт предполагает, что при взрыве одним из отравляющих факторов мог выступать белый фосфор или его производные. Он проникает под кожу, где продолжается химическая реакция горения, вплоть до поражения костей. Константин Генрихович, я попрошу, чтобы вас прокапали на всякий случай. Вы могли наглотаться дыма.
- Лучше выясните, что и как могло сдетонировать в палате, защищенной от прослушки и находящейся под круглосуточной охраной.
Фима достал планшет и сел рядом с адвокатом.
- Вот, посмотрите. Запись из палаты.
Чарторыйский заглянул им через плечо. На экране было видно троих. Прокурора на больничной койке, адвоката, стоящего довольно близко к нему, и Лею, которая жалась у двери. Чарторыйский заметил, что девушка неотрывно смотрела на тень прокурора, которая чернела на стене. Калантай повернулся к девушке, что-то ей сказал, но она отрицательно замотала головой, а потом схватила его за шкирку и вытащила из палаты. Смотрелось бы это комично, если бы не последовавший за этим взрыв. Белая вспышка света там, где стоял... кислородный концентратор.
- Очагом стал именно он, - постучал пальцем по экрану Фима. - И скорей всего, взрыв был химически отложенным, без какого-либо детонатора. На месте не нашли ничего похожего на взрывное устройство.
- Примечательно, что Лея даже не попыталась спасти прокурора, - сказал Чарторыйский.
- Она сказала, как же там было?.. Что он убийца... и что сам не жилец, - ответил адвокат. - Он ее не узнал, никак не отреагировал на ее появление. Но успел сказать про сон. Ему приснился кошмар, ставший явью. Фима, скажи врачам, пусть выведут пациента из комы, обколют обезболивающими, а вы, Сергей Михайлович, заглянете ему в глаза... пока он еще жив. Надо узнать, что за сон он видел.
Чарторыйский содрогнулся от такой перспективы.
- Он горит заживо. Вы думаете, его сон что-то даст, кроме кошмарной боли?
Калантай на секунду задумался.
- Заживо горит, говорите?.. А что, если пылающий ангел - это не метафора? А вполне конкретное указание на причину, по которой прокурора решили сжечь живьем? Проверьте все его дела, в которых были пожары, поджоги, взрывы, химические отравления.
- Сделаем, - кивнул Фима. - Пойду искать главврача.
- Да, главврач... и Лея! Где ее черти носят? - забеспокоился Калантай.
- Вы же мечтали от нее отдохнуть? - поддел его Чарторыйский. - И кстати, она тоже могла наглотаться дыма.
- Вот именно.
Адвокат встал и, пошатываясь, побрел к двери.
- Вы куда? Вам надо лежать. Сейчас придет медсестра, поставит капельницу...
- Мне надо найти девчонку. Нельзя спускать с нее глаз. Она - ключ ко всему. Я в этом уверен.
Ни появившийся в палате телохранитель со свежей одеждой, ни Чарторыйский, ни даже авторитетный Фима не смогли уговорить адвоката лечь. Он торопливо разделся, брезгливо повертел в руках принесенную рубашку - дешевую, из синтетики, а не сшитую под заказ из дорогой натуральной ткани, тяжело вздохнул и стал одеваться.
- Сергей Михайлович, отправляйтесь к прокурору. Мне нужен его сон. Фима, проверь, кто имел доступ в палату и к кислородному концентратору. Черт, ей же выдали новый телефон? С нашей симкой? Какой там у нее номер?
На ходу натягивая пиджак и зажав телефон между ухом и плечом, Калантай похромал к выходу. Раньше Чарторыйский всегда гадал, что не так с походкой адвоката. Ему казалось, что тот слегка приволакивал ногу, но чтобы хромал?.. Такое он видел впервые.
- Почему вы хромаете?
Калантай лишь отмахнулся, скрываясь за дверью.
- Дорогая и невероятно редкая! Меня вообще засмеяли, когда я предположил, что это из серии марок, выпущенных к шестой САЭ!
- Что за САЭ? Не зли меня, Грег.
- САЭ - это сокращение от советской антарктической экспедиции! 1960 - 1962 года!
Даты показались Марьяне знакомыми, она нахмурилась, вспоминая.
- Погоди... это же те самые года, где в биографии Кахеладзе был пробел...
- Вот именно! Все укладывается, понимаете? В Антарктиду наши полярники как добирались? Через Южную Америку!..
Марьяна схватилась за голову.
- Погоди, не так быстро! Через Южную Америку... значит, версия с бриллиантами все равно остается. Не из-за марки же они украли коробку, пусть та и редкая? Они ведь трясли коробку и проверяли, дребезжит ли в ней что-то... что-то мелкое. Это бриллианты. Банальные бриллианты.
- Или колбы с доисторическим вирусом! - тут же выпалил Грег.
Парень увлекался различными теориями заговора, верил в мировое тайное правительство и даже допускал существование пришельцев-рептилоидов, что несомненно было более вероятным, чем оборотни и призраки, в которых верила его начальница.
- Какой еще вирус, Грег! Не зли меня.
- Да вы сами подумайте, Марьяна Петровна, - с жаром бросился доказывать свою теорию парень. - Кахеладзе был кем? Доктором. А что делал доктор в антарктической экспедиции? Ставил эксперименты и изучал вирусы! Вы же знаете, что в залежах вековых льдов в Антарктиде вполне могли сохраниться биологические образцы еще мезозойского периода...
- Все, уймись, Грег. Там были бриллианты - и точка. Дело закрыто. Мы их все равно никогда не найдем. Ищите неизвестную с записи.
Марьяна встала и направилась к себе, но Каренин ее окликнул:
- Марьяна, можно с тобой поговорить?
- Я устала, Жека, и хочу переодеться.
- Я не буду подглядывать, обещаю.
При падении Калантай рассек лоб и заработал синяк, а сверху его закрыла Лея, упав на него. Взрыв был несильным, но огонь долго не могли потушить, несмотря на оперативно сработавшую пожарную сигнализацию. Более того, когда с потолка начала распыляться вода, огонь вспыхнул еще сильнее.
Чарторыйский подоспел в больницу к финалу. Он застал адвоката в отделении неотложки, когда ему накладывали швы на рану.
- Что случилось?
Калантай поморщился и кивнул куда-то в сторону. Чарторыйский повернулся и увидел Лею. Выглядела она очень живописно. Всклокоченная грива рыжих волос стояла дыбом, с остатками огнетушащей пены, блузка пропиталась кровью, а юбка разошлась по шву, демонстрируя порванные чулки и нижнее белье. Но девушку это мало смущало. Лея бурно жестикулировала и что-то объясняла на повышенных тонах двум стражам правопорядка, а медсестра бегала вокруг нее, в отчаянии пытаясь усадить пациентку и обработать раны.
- Пусть ей дадут что-нибудь прикрыться, - пробормотал адвокат. - И угомонят... хотя бы на пять минут... сил уже нет ее слышать... успокоительное или еще что-нибудь... покрепче...
Он снова поморщился и прикоснулся к вискам. Чарторыйский покачал головой.
- И все-таки, что случилось?
- Прокурора взорвали.
- Хм... Она?
- Нет. Не думаю. Маловероятно. Разве что она умеет поджигать взглядом. Она пробыла в палате недолго, к Яшмину не приближалась.
- Могла что-то принести с собой... или активировать взрывное устройство?..
- Нет, не могла. Я потратил два часа, чтобы ее привели в порядок, Варвара Михайловна привезла ей одежду, всю новую, даже трусы. Нет. Исключено. При ней ничего не было.
Чарторыйский снова посмотрел на Лею.
- Она направляется сюда.
- О нет... - простонал адвокат и повалился на кушетку, прикрыв глаза.
- Константин Генрихович! - возмущенно и звонко воскликнула Лея, подходя к ним. - И не надо делать из себя умирающего лебедя. Я же вам говорила!.. Ведь говорила же!..
Она потрясла у него перед носом парой изящных туфель на шпильке.
- У меня каблук сломался!.. Поэтому я упала на вас! А вот была бы я в своих бутах, так я бы вас успела дотащить и закинуть за угол!..
Чарторыйский удивленно хмыкнул.
- Так это вы спасли господина Калантая?
- Да! - девушка повернулась к нему. - Я теперь его телохранитель! Хотя он этому всячески противился. Теперь будете меня слушаться, Константин Генрихович?
Она снова наклонилась над адвокатом и потыкала его сломанной шпилькой. Он вяло отмахнулся.
- Ну что вы молчите? - требовательно спросила она.
- Приведите себя в порядок, Лея Яковлевна, - пробормотал он, неохотно садясь на кушетке.
Девушка возмущенно открыла рот, чтобы набрать побольше воздуха и разразиться гневной тирадой, но Калантай предвосхитил ее речь.
- Сергей Михайлович, дайте ей свой пиджак, пусть прикроет задни... эмм... спину и ниже...
Пока Лея с ужасом ощупывала то, что ниже, перекрутив юбку и пытаясь ее прихватить, Чарторыйский снял пиджак и протянул его девушке, однако не удержался от вопроса.
- А почему это сразу мой пиджак? Могли бы и своим поделиться, как-никак ваша спасительница.
- Мой ей будет мал, - лаконично ответил Калантай. - Лея Яковлевна, как вы узнали о взрыве?
Пиджак не спасал положение, поэтому Лея, недолго думая, повязала его за рукава вокруг талии и гневно уставилась на адвоката. Руки в боки, брови насуплены, волосы стоят дыбом.
- Сначала вы, Константин Генрихович, признаете, что я таки была права! Я вам говорила? Говорила! Меня надо слушаться! А еще!.. - она легко пресекла попытку Калантая вставить слово, уставив на него указательный палец. - Больше никаких каблуков и дурацких мини-юбок! И требую себе бронежилет! И молоко за вредность!
- Вы закончили? - поинтересовался Калантай, брезгливо отодвигая ее палец от своего носа.
- Я закончила, а вот вы не начали!..
- Лея Яковлевна...
- Я целых восемнадцать лет как Лея Яковлевна!..
Чарторыйский с наслаждением слушал их перебранку. Наконец-то хоть кто-то сумел вывести адвоката из себя и сбить с него спесь. Девочка явно не промах.
- Лея? - раздался удивленный вопрос.
Девушка запнулась на полуслове, обернулась, а потом с радостным визгом бросилась на шею окликнувшему. Им оказался главврач, полноватый мужчина с характерным крючковатым носом, на котором громоздились большие очки.
- Дядя Мойша!..
- Бог ты мой, Лея, ты почему здесь и в таком виде?..
- Только маме не говорите!.. И это, дядя Мойша, у меня к вам дело!.. Вот прям очень нужно!..
Она шустро уволокла Моисея Ивановича в сторону, и его свита из докторов и интернов в растерянности топталась возле вип-пациента, который свесил ноги с кушетки и задумчиво пробормотал:
- Интересно, есть ли на свете место, где у нее не найдется родственников?
Больница перестраховывалась, поэтому Калантая из отделения неотложки перевели в отдельную вип-палату, где он наконец-то смог побыть немного в тишине.
- Что с прокурором? - спросил он, сидя на кровати.
Провинившийся телохранитель понурил голову.
- Снова в реанимации, но шансов мало.
- А где наш специалист-взрывотехник?
- Работает на месте.
- Семен, как получилось, что вы не проверили палату? - в голосе Калантая слышалось раздражение и скрытый гнев.
- Ее проверяли. Люди из охранного агенства «Кукушка». Дважды.
- Есть записи с камер наблюдения?
- Да, с ними тоже работают.
- Работают, работают... - протянул Калантай и с отвращением принюхался к своей рубашке, потерявшей ослепительную белизну. - Мне нужна чистая одежда.
- Хорошо, босс! - обрадовался телохранитель возможности исчезнуть с глаз долой.
- И для нашего ангелочка... будь она неладна... тоже захвати...
Чарторыйский подошел к окну, разглядывая чудесный осенний пейзаж за окном. Ему не было жаль прокурора, в вине которого он не сомневался. Туда ему и дорога. Но взрыв? В больнице?.. Это уже не месть, а самый настоящий терроризм. Могли пострадать другие люди.
- Мы опять опоздали... - сказал Калантай.
Чарторыйский обернулся. Адвокат снова улегся в кровать, выглядел он плохо. Надо же!.. Лея больше пострадала, прикрыв его собой, и то носится, как угорелая, а этот неженка...
- Вам нехорошо? Позвать доктора?
- Нет. Голова болит, как бы приступ не начался...
Чарторыйский усовестился, вспомнив, что у Калантая бывают эпилептические припадки.
- Вы не думаете, что целью мог быть и не прокурор, а вы, например?
Калантай помотал головой.
- Маловероятно, но подождем, что скажут эксперты.
В палату зашел Фима. Этого высокого мужчину с квадратным лицом Чарторыйский помнил еще по первому знакомству с Ахашвер - это был начальник ее личной охраны и доверенное лицо. С неизменно туповатым выражением лица, он однако был умен и опытен, дело свое знал отлично. Но если он здесь, значит, в дело вмешалась сама Генриетта Борисовна.
- Константин Генрихович, есть предварительные выводы экспертов, - сказал Фима. - И ваша матушка...
- О нет... И она здесь?
- Да, сейчас у главврача.
Калантай снова сел, растирая виски пальцами. Лицо у него позеленело. Фима следил за его движениями с явной тревогой.
- Прокурор жив, ожоги тридцати процентов тела, но медики не дают обнадеживающего прогноза. Они до сих пор не могут... потушить пациента. Его ввели в медикаментозную кому, чтобы облегчить боль.
- Не могут потушить? Как это возможно? - удивился Чарторыйский.
- Наш эксперт предполагает, что при взрыве одним из отравляющих факторов мог выступать белый фосфор или его производные. Он проникает под кожу, где продолжается химическая реакция горения, вплоть до поражения костей. Константин Генрихович, я попрошу, чтобы вас прокапали на всякий случай. Вы могли наглотаться дыма.
- Лучше выясните, что и как могло сдетонировать в палате, защищенной от прослушки и находящейся под круглосуточной охраной.
Фима достал планшет и сел рядом с адвокатом.
- Вот, посмотрите. Запись из палаты.
Чарторыйский заглянул им через плечо. На экране было видно троих. Прокурора на больничной койке, адвоката, стоящего довольно близко к нему, и Лею, которая жалась у двери. Чарторыйский заметил, что девушка неотрывно смотрела на тень прокурора, которая чернела на стене. Калантай повернулся к девушке, что-то ей сказал, но она отрицательно замотала головой, а потом схватила его за шкирку и вытащила из палаты. Смотрелось бы это комично, если бы не последовавший за этим взрыв. Белая вспышка света там, где стоял... кислородный концентратор.
- Очагом стал именно он, - постучал пальцем по экрану Фима. - И скорей всего, взрыв был химически отложенным, без какого-либо детонатора. На месте не нашли ничего похожего на взрывное устройство.
- Примечательно, что Лея даже не попыталась спасти прокурора, - сказал Чарторыйский.
- Она сказала, как же там было?.. Что он убийца... и что сам не жилец, - ответил адвокат. - Он ее не узнал, никак не отреагировал на ее появление. Но успел сказать про сон. Ему приснился кошмар, ставший явью. Фима, скажи врачам, пусть выведут пациента из комы, обколют обезболивающими, а вы, Сергей Михайлович, заглянете ему в глаза... пока он еще жив. Надо узнать, что за сон он видел.
Чарторыйский содрогнулся от такой перспективы.
- Он горит заживо. Вы думаете, его сон что-то даст, кроме кошмарной боли?
Калантай на секунду задумался.
- Заживо горит, говорите?.. А что, если пылающий ангел - это не метафора? А вполне конкретное указание на причину, по которой прокурора решили сжечь живьем? Проверьте все его дела, в которых были пожары, поджоги, взрывы, химические отравления.
- Сделаем, - кивнул Фима. - Пойду искать главврача.
- Да, главврач... и Лея! Где ее черти носят? - забеспокоился Калантай.
- Вы же мечтали от нее отдохнуть? - поддел его Чарторыйский. - И кстати, она тоже могла наглотаться дыма.
- Вот именно.
Адвокат встал и, пошатываясь, побрел к двери.
- Вы куда? Вам надо лежать. Сейчас придет медсестра, поставит капельницу...
- Мне надо найти девчонку. Нельзя спускать с нее глаз. Она - ключ ко всему. Я в этом уверен.
Ни появившийся в палате телохранитель со свежей одеждой, ни Чарторыйский, ни даже авторитетный Фима не смогли уговорить адвоката лечь. Он торопливо разделся, брезгливо повертел в руках принесенную рубашку - дешевую, из синтетики, а не сшитую под заказ из дорогой натуральной ткани, тяжело вздохнул и стал одеваться.
- Сергей Михайлович, отправляйтесь к прокурору. Мне нужен его сон. Фима, проверь, кто имел доступ в палату и к кислородному концентратору. Черт, ей же выдали новый телефон? С нашей симкой? Какой там у нее номер?
На ходу натягивая пиджак и зажав телефон между ухом и плечом, Калантай похромал к выходу. Раньше Чарторыйский всегда гадал, что не так с походкой адвоката. Ему казалось, что тот слегка приволакивал ногу, но чтобы хромал?.. Такое он видел впервые.
- Почему вы хромаете?
Калантай лишь отмахнулся, скрываясь за дверью.
