Сказала же, наверно, тебе? - я стиснул челюсти. Ни да, ни нет, я говорить не спешил. Всё выглядело бы жалким. Почему девчонка не оставила свой телефон, если всё серьёзно у нас. Или почему не удосужилась сегодня ночью сообщить, что улетает, когда я стискивал нежное тело? - Не сказала? - мужик хохотнул. - Ну извини. Видно не посчитала нужным. Сам понимаешь, кто ты, и где она, да?
- На одном уровне? - нарываюсь, чёрт. Всё же задел меня, гад!
- Не. - отмахнулся. Был немного недоволен, но не вышел из себя как я. - Кстати, не хочешь узнать откуда я узнал про вас?
- Она у меня оставалась. - я бы пожал плечами, если бы руки не были так плотно стянуты сзади. - Проследил, конечно. Может, телефон по локации отследил. Не знаю.
- Не. Друг твой сдал.
- Эмм... - не нашелся что ответить, озадаченно перебирая в памяти знакомых, кто мог так подосрать.
- Павел Славянский. - ехидно выложил отец Конфетки. - коллега и друг.
- Не друг. - меня всего перекосило. Вот падла! Это же вчера Оля его, наверно, увидела в доме напротив. Только эта гнида там жил. И неизвестно сколько он нас пас.
- Напрасно. Парень так переживал за тебя, чтобы у вас всё далеко не зашло и вы не наломали дров. Да только опоздал малость. Сильно уж ты шустрый оказался со своим членом.
- Ага. - промычал согласие. - Просто самому не обломилось, вот и решил, гнида, отомстить.
- Ну, это уже твоё дело, что он там хотел, а что нет. Только такое дело: не он в мою дочь свой хер совал. И отвечать не ему за это.
- Угу. - кивнул. В конечном итоге, разве я не знал, к чему всё это приведёт? Знал. Даже, можно сказать, ждал уже.
- По хорошему, отрезать бы тебе хозяйство, но я же мужик жалостливый. Ну оступился пацан, с кем не бывает? Сейчас ум на место поставим, да и жить дальше будешь. А без хозяйства как мужику жить?
- Может хватит уже разглогольствовать? Надоело мне. - вздохнул. Достало оттягивать момент избиения этими разговорами.
- Ну как скажешь, Максим. - пожал плечами Тихонов. - Надеюсь, мы друг друга поняли. В следующий раз повторим жёстче, если не дойдёт сейчас. - и удалился, падла, изображая из себя Чикагского мафиози.
Меня выкинули у ворот больницы, где пропускной пункт для скорых. Охранники связались с приёмником и моё тело отконвоировали в реанимацию. Привели в сознание, навтыкали уколов, перебинтовали сломанные рёбра, и голову. Вправили нос, зашили ухо и бровь. Наложили шину на сломанную кость левой руки.
Я был красавчик.
Через сутки, в мою палату заявился интересный чувак. Он был в возрасте - где-то за сорок, - слишком хорошо одет, для нашей больнички. Смотрелся вообще инородно. И слышался, потому что был немцем, хотя неплохо говорил и понимал русский.
- Меня зовут Георг Феликс Бекер. И ты меня не знаешь. - начал мужик, рассевшись на стуле для посетителей, будто где-то у себя в офисе. - В свою очередь, хочу сразу сказать, что я о тебе тоже не знал ещё сутки назад.
- Ммм... - промычал. - Чем обязан?
- Ну, - он замялся. Даже замолчал. Это не вязалось с его лицом и типом характера. - Я бы хотел предложить тебе улететь со мной, в Германию.
- Что я там забыл? - знаю, что грубо так разговаривать с незнакомым человеком, но мне сейчас было насрать вообще на многое. Мать было жалко, когда ей сообщили. И Ольге в глаза хотел посмотреть. И спросить многое. Всё. Только это и волновало. Но немец сумел удивить.
- Я - твой отец, Максим.
- Слушай, - начал, когда немного оклемался от шока. Даже заржал, но тут же скривился от боли в рёбрах. - Иди нахуй, папаша. Тихонову привет передавай. - и отвернулся.
- Не имею понятия, кто такой Тихонов. Никак с ним не связан. Но я говорю правду. - Бекер ещё немного посидел, не дождался моей реакции и ушёл, аккуратно попрощавшись.
На следующий день немец притащился ко мне вместе с моей матерью. Это насторожило. Что эти суки хотят от неё?!
- Максим! - всхлипнула мама, прикрывая ладонью глаза.
- Вера, прошу. - мужик аккуратно подвёл её к стулу рядом с моей кроватью и усадил. - Тебе нельзя нервничать. Твоё заболевание может дать прогресс.
- Зачем вы притащили сюда мою мать? - я был готов убить его, если бы мог. - Чтоб она видела, что со мной есть и будет в будущем, если я не оставлю Ольгу?! Уроды!
- Максим! - вскрикнула мать. - Перестань! Я и так не должна была звонить Георгу, но обстоятельства... Тебя убьют из-за той девочки! Я не могу этого допустить! Мне пришлось рассказать о тебе твоему отцу.
- Отцу? - скривился. - Значит он всё же существует?
- Как видишь. - развёл руками немец.
- Не боитесь, что вам наёбывают? - выгнул бровь, следя за мужиком. Мать поморшилась от грубости, а Бекер и ухом не повёл.
- В этом нет никаких сомнений. Ты - мой сын. Мне было достаточно твоей фотографии, чтоб поверить. Но, если хочешь, можем сделать экспертизу.
- Хочу! - выдохнул зло. Кому надо вообще заморачиваться с экспертизами? Оплачивать анализы, имея мизерные шансы на положительный ответ? Да и ничем я не рискую. Ну сделает двинутый на голову мужик ДНК, ну увидит отрицательный показатель, и отцепится. Одной проблемой меньше.
- Нет проблем. - кивает немец. Подходит, выдёргивает внаглую у меня пару волосин. Завернул в носовой белоснежный платок, спрятал в карман пальто и снова выжидательно уставился на меня. - Может понадобиться некоторое время. Но если для тебя это так принципиально, я подожду.
- Слушайте, что вы хотите от нас? От меня? - испытываю грёбанное чувство дежавю, потому что только несколько дней назад этот же вопрос уже задавал другому человеку. Пользуюсь популярностью в этом месяце, ёпта..!
- Я бы хотел забрать тебя и Веру с собой.
- Зачем?
- В Германии гораздо лучше уровень медицины чем тут. - Бекер обвёл глазами палату. - Вера нуждается в обследованиях и хорошем лечении. Ты не можешь это отрицать.
- Не могу. - пришлось признать.
- Я навёл справки об этом Тихонове, про которого ты мне вчера говорил.
- И что узнали? - огрызнулся. Не хотел сейчас об этом говорить. Не при всхлипывающей матери.
- Узнал, что для меня он не составляет никакой проблемы, Максим.
- В каком смысле? - обтекаемая фраза "не составляет проблемы" могла означать как то, что он просто не пересекался и никогда не пересечётся с отцом Ольги. Но она же и могла значить, что Бекер круче Тихонова.
- Я могу... Как это сказать... Настоять, чтоб он передал мне свой бизнес просто так.
- Отжать что ли? Как в девяностых?
- Ну да. - кивнул. - Могу припугнуть и забрать для тебя его дочь. Могу уничтожить совсем. Так что он будет у храма монеты выпрашивать. - немец чуть замолчал, но тут же продолжил. - Для тебя, Максим.
- Зачем вам это? Зачем вешать на себя мои проблемы?
- Потому что ты - мой сын.
- Это не повод...
- Это самый весомый из всех поводов. - немец припечатал меня тяжелым взглядом, но тут же смягчился. - Я понимаю, что ты мне не доверяешь. Но и ты пойми - я не знал о тебе. Иначе давно бы уже забрал к себе. - мать тут же снова всхлипнула и скомкала больничный халат на коленках.
- Мам? - позвал её.
- Я всё расскажу, Максим. - она повесила голову, глянув исподлобья.
- Хорошо. - кивнул.
- Думаю, вам есть о чём поговорить, Вера. Я бы тоже хотел с тобой переговорить. Потом. Не сегодня. Извините меня... - и удалился из палаты.
- Расскажешь? - спросил, дотянувшись до её ладони своей неповреждённой правой рукой и сжал холодные пальцы.
- Георг приезжал в Россию вместе со своим отцом налаживать связи. Я тогда работала в доме их партнёра. Там молодой мистер Бекер и познакомился с Катериной, дочерью партнёра отца. Он увлёкся, вроде даже влюбился. Но и я полюбила его.
Он был таким милым! Плохо говорил по-русски и очень часто улыбался. Не только мне, но вообще всем. А я была молодой и впечатлительной. Сердцу не прикажешь. Я была не против даже интрижки, если бы он только заметил меня. Но Георг видел только свою обожаемую Катерину.
Он просто спутал нас в темноте коридора ночью. Всё шептал: "Кати, Кати, Кати...", а я не отвечала, позволяя себя обнимать, неожиданно попав в руки к любимому мужчине.
Уж не знаю, что он подумал утром, что спрашивал у Катерины, или наоборот не спрашивал. На меня после той ночи по прежнему никто не обращал внимания и ни о чём не спрашивал. Георг женился на Катерине через четыре месяца, увезя её в Германию. Больше я о них не слышала, потому что уволилась и уехала. И всю жизнь боялась, что если мистер Бекер узнает о тебе, он сразу же отнимет тебя у меня. Может, он бы так и не сделал, да только я не стала тобой рисковать. Ты - всё что у меня есть от любимого мужчины. Ты - всё что у меня вообще есть в этой жизни. Прости меня, Максим.
- Мам, - мне требовалось время, чтобы уложить в голове историю моего рождения. - я тебя люблю. Но это эгоистично, понимаешь? Я бы обиделся на Ольгу, если бы она скрыла от меня сына. Да ещё и двадцать лет скрывала. Не знаю, мам. А я? Я тоже имел право знать, не находишь?
- Максим - простонала, утирая слёзы.
- Мам, я тебя ни в чём не виню. Возможно, если вдруг у меня был ребёнок и Тихонов мог его забрать, возможно и не отдал бы. Может и скрыл. Я не знаю, мам.
- Ты любишь эту девочку?
- Я не знаю. - я улыбнулся, вспоминая какой настойчивой она была. Какую ерунду несла и не смущалась. Но тут же вспомнил и её поездку, о которой она ничего не сказала.
- Она выглядит совсем молодой, сын. - осторожно начала мать.
- Ей шестнадцать, если ты это хотела узнать.
- Максим! - её глаза округлились. - Так вот почему тебя избили! Но зачем?! Почему она?!
- Так получилось. - стиснул челюсти. Ни с кем не хотел обсуждать свою личную жизнь. С мамой в том числе.
- Неужели не нашлось какой-нибудь хорошей простой девочки для тебя?
- Не нашлось. Только она. Прошу, закроем тему. Я не буду обсуждать свой выбор.
- Это выбор? Не на пару встречь? Она - твой выбор?
- Да. Всё, я больше не буду это обсуждать.
У меня была вся ночь, чтобы обдумать ситуацию со всех сторон и прийдти к решению. Если Бекер действительно согласится помогать, я хочу забрать Ольгу с собой. Если она согласится. Если скажет, что отец обманул и никакого жениха нет, или она не хочет иметь с ним дел. Может, её заставляют выйти замуж за какого-нибудь старого урода, в угоду бизнесу. Ведь неспроста же она прыгнула на член практически первому встречному. Наводит на мысли, что бежала от чего-то. Но всё это я узнаю, лишь поговорив с ней.
Своё решение я озвучил Георгу Бекеру и уже через сутки знал, когда она прилетает и во сколько будет дома. Неплохо бы перехватить её прямо в аэропорту, но там будет мать и не даст нам поговорить. И тем более увезти дочь "без пыли". Поэтому я благополучно отлежал в больнице, заживляя свою страшную морду, чтоб не пугать лишний раз, и в нужное время караулил у дома Тихоновых, наблюдая из кустов, точно грабитель.
Вот машина остановилась на стоянке у дома и из неё вышла моя Конфетка и её мать. Девчонка была какой-то грустной, но потом разулыбалась, кинувшись на шею молодому красивому мужику. Он её поймал, принялся целовать щёки. Она смеялась, вися на его шее.
Похоже, она никогда не была только моей Конфеткой. Или вообще моей не была.
В груди заныло и разорвалось болью и злостью. Как я мог так ошибиться? Как мог закрыть глаза на её деньги и воспитание? Знал же, в самом начале - она мажорка. Беспринципная, разбалованная деньгами шлюшка. Люди для таких ничего не значат. Я ничего не значил и значить не буду.
И я ушёл.
Молча. Развернулся и ушёл. Сел в машину к отцу, в которой несколько часов назад сам вскрыл конверт с результатом теста на ДНК и узнал, что мужчина не обманул. Он действительно мой отец. И сегодня должен был увезти маму, меня и Ольгу с собой в Германию, но увозил только меня и маму.
Мстить Тихонову я не стал. Он был в своём праве. Я бы действовал так же, если бы кто-то воспользовался моей дочерью в её шестнадцать. Поэтому, пусть остаются тут. А я уеду туда, как можно дальше от неё.
Прошло почти шесть лет. Шесть лет, когда я учился управлению, языкам. Мою левую руку, которая начала сростаться как то не так, снова собрали по косточкам и срастили. Пришлось ходить на реабилитации, разрабатывать её полностью. Потом я увлёкся боксом. Спортзал стал отдушиной, где я забывал об моей Ольге. Но она неизменно являлась каждую ночь. Даже если я засыпал с другой женщиной. Их тоже теперь было много. Фамилия Бекер, которая перешла ко мне после того, как отец официально признал меня своим сыном и наследником, давала неплохую фору в этом плане.
У меня, как оказалось, имеется брат. Он был младьше на год с небольшим и намного мягче характером чем я. Мать его, та самая Катерина о которой говорила моя мама, бросила их сразу после рождения сына. С Георгом они построить отношений не смогли. Любовь быстро рассыпалась, столкнувшись с непрекращающимися истериками и претензиями женщины. Они с трудом продержались до рождения Давида, после чего Катерина с удовольствием оставила Георгу орущий свёрток и укатила в штаты. Оттуда же прислала документы на развод.
Давид, этакий улыбчивый тип, пользовался женским вниманием ещё больше моего. На этом и жили. Мама проходила комплексные терапии в многочисленных частных центрах и её болезнь была остановлена. Не вылечена, к сожалению. Отмершие очаги в мозгу было уже никогда не восстановить.
И вот, столько лет спустя, буквально на пороге одного из кафе Берлина, мне в руки падает ОНА! Сердце пропускало удар за ударом, пока глаза лихорадочно бегали по повзрослевшему и заострившемуся лицу, по губам, и бездонным глазам, по пополневшей груди и такой же тонкой талии... Я узнал её мгновенно. А она меня, похоже, нет.
Олька.
Моя душа болела полгода. Полгода в душевных муках, вплоть до юбилея дядьки. И если бы не шорох, что тут навела Ритка, я бы так и оставалась в неведении.
" - Ты на что, сука, намекаешь?! Я твою дочь никогда бы не тронул, даже если б мне дуло к башке приставили! - кричал дядька, психованно выдирая волосы из шевелюры.
- Я знаю что это не она - спокойно выдал отец - Чего давно уж нет у Ольки, так это этого добра.
- Чего? - дядька охуевши замер.
- Ну, у меня глаза не на жопе. Да и на мозги пока не жалуюсь. Я их просёк недели через две. - врёт отец, потому что не было у нас этих двух недель. У нас были только две ночи. - Проследил. Потом щегла этого выцепил и немного повредил там кое-чего по мелочи. Сволочонок в больнице отлежался и смылся от греха с горизонта.
- Он что...
- Да не. Ты что Ольку не знаешь? Сама полезла. - тут он оказался прав. - Никак не пойму что у современных этих дур в головах происходит. Нахрена в шестнадцать под кого-то лезть надо? Мода что ли, бля, такая..?"
Вот так. Он просто отправил меня в Крым, а сам в это время ломал кости моего мужчины. Всё так, как и говорил Макс. Мой Макс. Ему просто не оставили выбора. Нам не оставили шанса.
Прощу ли я отца? Вряд-ли. Всё понимаю умом, но простить не могу. Бесят все его попытки подложить меня под кого-то из этих зажравшихся быков, меринов и шакалов. Всех ненавижу автоматически, если они побывали в нашем доме, на одном из этих вечеров-смотрин. Ни одного раза, ни с одним из мужчин ничего не ёкнуло. Не вспыхнуло желания. Не возникло симпатии. То ли перегорело, как отрезало, то ли я оказалась однолюбом.
- На одном уровне? - нарываюсь, чёрт. Всё же задел меня, гад!
- Не. - отмахнулся. Был немного недоволен, но не вышел из себя как я. - Кстати, не хочешь узнать откуда я узнал про вас?
- Она у меня оставалась. - я бы пожал плечами, если бы руки не были так плотно стянуты сзади. - Проследил, конечно. Может, телефон по локации отследил. Не знаю.
- Не. Друг твой сдал.
- Эмм... - не нашелся что ответить, озадаченно перебирая в памяти знакомых, кто мог так подосрать.
- Павел Славянский. - ехидно выложил отец Конфетки. - коллега и друг.
- Не друг. - меня всего перекосило. Вот падла! Это же вчера Оля его, наверно, увидела в доме напротив. Только эта гнида там жил. И неизвестно сколько он нас пас.
- Напрасно. Парень так переживал за тебя, чтобы у вас всё далеко не зашло и вы не наломали дров. Да только опоздал малость. Сильно уж ты шустрый оказался со своим членом.
- Ага. - промычал согласие. - Просто самому не обломилось, вот и решил, гнида, отомстить.
- Ну, это уже твоё дело, что он там хотел, а что нет. Только такое дело: не он в мою дочь свой хер совал. И отвечать не ему за это.
- Угу. - кивнул. В конечном итоге, разве я не знал, к чему всё это приведёт? Знал. Даже, можно сказать, ждал уже.
- По хорошему, отрезать бы тебе хозяйство, но я же мужик жалостливый. Ну оступился пацан, с кем не бывает? Сейчас ум на место поставим, да и жить дальше будешь. А без хозяйства как мужику жить?
- Может хватит уже разглогольствовать? Надоело мне. - вздохнул. Достало оттягивать момент избиения этими разговорами.
- Ну как скажешь, Максим. - пожал плечами Тихонов. - Надеюсь, мы друг друга поняли. В следующий раз повторим жёстче, если не дойдёт сейчас. - и удалился, падла, изображая из себя Чикагского мафиози.
Меня выкинули у ворот больницы, где пропускной пункт для скорых. Охранники связались с приёмником и моё тело отконвоировали в реанимацию. Привели в сознание, навтыкали уколов, перебинтовали сломанные рёбра, и голову. Вправили нос, зашили ухо и бровь. Наложили шину на сломанную кость левой руки.
Я был красавчик.
Через сутки, в мою палату заявился интересный чувак. Он был в возрасте - где-то за сорок, - слишком хорошо одет, для нашей больнички. Смотрелся вообще инородно. И слышался, потому что был немцем, хотя неплохо говорил и понимал русский.
- Меня зовут Георг Феликс Бекер. И ты меня не знаешь. - начал мужик, рассевшись на стуле для посетителей, будто где-то у себя в офисе. - В свою очередь, хочу сразу сказать, что я о тебе тоже не знал ещё сутки назад.
- Ммм... - промычал. - Чем обязан?
- Ну, - он замялся. Даже замолчал. Это не вязалось с его лицом и типом характера. - Я бы хотел предложить тебе улететь со мной, в Германию.
- Что я там забыл? - знаю, что грубо так разговаривать с незнакомым человеком, но мне сейчас было насрать вообще на многое. Мать было жалко, когда ей сообщили. И Ольге в глаза хотел посмотреть. И спросить многое. Всё. Только это и волновало. Но немец сумел удивить.
- Я - твой отец, Максим.
- Слушай, - начал, когда немного оклемался от шока. Даже заржал, но тут же скривился от боли в рёбрах. - Иди нахуй, папаша. Тихонову привет передавай. - и отвернулся.
- Не имею понятия, кто такой Тихонов. Никак с ним не связан. Но я говорю правду. - Бекер ещё немного посидел, не дождался моей реакции и ушёл, аккуратно попрощавшись.
На следующий день немец притащился ко мне вместе с моей матерью. Это насторожило. Что эти суки хотят от неё?!
- Максим! - всхлипнула мама, прикрывая ладонью глаза.
- Вера, прошу. - мужик аккуратно подвёл её к стулу рядом с моей кроватью и усадил. - Тебе нельзя нервничать. Твоё заболевание может дать прогресс.
- Зачем вы притащили сюда мою мать? - я был готов убить его, если бы мог. - Чтоб она видела, что со мной есть и будет в будущем, если я не оставлю Ольгу?! Уроды!
- Максим! - вскрикнула мать. - Перестань! Я и так не должна была звонить Георгу, но обстоятельства... Тебя убьют из-за той девочки! Я не могу этого допустить! Мне пришлось рассказать о тебе твоему отцу.
- Отцу? - скривился. - Значит он всё же существует?
- Как видишь. - развёл руками немец.
- Не боитесь, что вам наёбывают? - выгнул бровь, следя за мужиком. Мать поморшилась от грубости, а Бекер и ухом не повёл.
- В этом нет никаких сомнений. Ты - мой сын. Мне было достаточно твоей фотографии, чтоб поверить. Но, если хочешь, можем сделать экспертизу.
- Хочу! - выдохнул зло. Кому надо вообще заморачиваться с экспертизами? Оплачивать анализы, имея мизерные шансы на положительный ответ? Да и ничем я не рискую. Ну сделает двинутый на голову мужик ДНК, ну увидит отрицательный показатель, и отцепится. Одной проблемой меньше.
- Нет проблем. - кивает немец. Подходит, выдёргивает внаглую у меня пару волосин. Завернул в носовой белоснежный платок, спрятал в карман пальто и снова выжидательно уставился на меня. - Может понадобиться некоторое время. Но если для тебя это так принципиально, я подожду.
- Слушайте, что вы хотите от нас? От меня? - испытываю грёбанное чувство дежавю, потому что только несколько дней назад этот же вопрос уже задавал другому человеку. Пользуюсь популярностью в этом месяце, ёпта..!
- Я бы хотел забрать тебя и Веру с собой.
- Зачем?
- В Германии гораздо лучше уровень медицины чем тут. - Бекер обвёл глазами палату. - Вера нуждается в обследованиях и хорошем лечении. Ты не можешь это отрицать.
- Не могу. - пришлось признать.
- Я навёл справки об этом Тихонове, про которого ты мне вчера говорил.
- И что узнали? - огрызнулся. Не хотел сейчас об этом говорить. Не при всхлипывающей матери.
- Узнал, что для меня он не составляет никакой проблемы, Максим.
- В каком смысле? - обтекаемая фраза "не составляет проблемы" могла означать как то, что он просто не пересекался и никогда не пересечётся с отцом Ольги. Но она же и могла значить, что Бекер круче Тихонова.
- Я могу... Как это сказать... Настоять, чтоб он передал мне свой бизнес просто так.
- Отжать что ли? Как в девяностых?
- Ну да. - кивнул. - Могу припугнуть и забрать для тебя его дочь. Могу уничтожить совсем. Так что он будет у храма монеты выпрашивать. - немец чуть замолчал, но тут же продолжил. - Для тебя, Максим.
- Зачем вам это? Зачем вешать на себя мои проблемы?
- Потому что ты - мой сын.
- Это не повод...
- Это самый весомый из всех поводов. - немец припечатал меня тяжелым взглядом, но тут же смягчился. - Я понимаю, что ты мне не доверяешь. Но и ты пойми - я не знал о тебе. Иначе давно бы уже забрал к себе. - мать тут же снова всхлипнула и скомкала больничный халат на коленках.
- Мам? - позвал её.
- Я всё расскажу, Максим. - она повесила голову, глянув исподлобья.
- Хорошо. - кивнул.
- Думаю, вам есть о чём поговорить, Вера. Я бы тоже хотел с тобой переговорить. Потом. Не сегодня. Извините меня... - и удалился из палаты.
- Расскажешь? - спросил, дотянувшись до её ладони своей неповреждённой правой рукой и сжал холодные пальцы.
- Георг приезжал в Россию вместе со своим отцом налаживать связи. Я тогда работала в доме их партнёра. Там молодой мистер Бекер и познакомился с Катериной, дочерью партнёра отца. Он увлёкся, вроде даже влюбился. Но и я полюбила его.
Он был таким милым! Плохо говорил по-русски и очень часто улыбался. Не только мне, но вообще всем. А я была молодой и впечатлительной. Сердцу не прикажешь. Я была не против даже интрижки, если бы он только заметил меня. Но Георг видел только свою обожаемую Катерину.
Он просто спутал нас в темноте коридора ночью. Всё шептал: "Кати, Кати, Кати...", а я не отвечала, позволяя себя обнимать, неожиданно попав в руки к любимому мужчине.
Уж не знаю, что он подумал утром, что спрашивал у Катерины, или наоборот не спрашивал. На меня после той ночи по прежнему никто не обращал внимания и ни о чём не спрашивал. Георг женился на Катерине через четыре месяца, увезя её в Германию. Больше я о них не слышала, потому что уволилась и уехала. И всю жизнь боялась, что если мистер Бекер узнает о тебе, он сразу же отнимет тебя у меня. Может, он бы так и не сделал, да только я не стала тобой рисковать. Ты - всё что у меня есть от любимого мужчины. Ты - всё что у меня вообще есть в этой жизни. Прости меня, Максим.
- Мам, - мне требовалось время, чтобы уложить в голове историю моего рождения. - я тебя люблю. Но это эгоистично, понимаешь? Я бы обиделся на Ольгу, если бы она скрыла от меня сына. Да ещё и двадцать лет скрывала. Не знаю, мам. А я? Я тоже имел право знать, не находишь?
- Максим - простонала, утирая слёзы.
- Мам, я тебя ни в чём не виню. Возможно, если вдруг у меня был ребёнок и Тихонов мог его забрать, возможно и не отдал бы. Может и скрыл. Я не знаю, мам.
- Ты любишь эту девочку?
- Я не знаю. - я улыбнулся, вспоминая какой настойчивой она была. Какую ерунду несла и не смущалась. Но тут же вспомнил и её поездку, о которой она ничего не сказала.
- Она выглядит совсем молодой, сын. - осторожно начала мать.
- Ей шестнадцать, если ты это хотела узнать.
- Максим! - её глаза округлились. - Так вот почему тебя избили! Но зачем?! Почему она?!
- Так получилось. - стиснул челюсти. Ни с кем не хотел обсуждать свою личную жизнь. С мамой в том числе.
- Неужели не нашлось какой-нибудь хорошей простой девочки для тебя?
- Не нашлось. Только она. Прошу, закроем тему. Я не буду обсуждать свой выбор.
- Это выбор? Не на пару встречь? Она - твой выбор?
- Да. Всё, я больше не буду это обсуждать.
У меня была вся ночь, чтобы обдумать ситуацию со всех сторон и прийдти к решению. Если Бекер действительно согласится помогать, я хочу забрать Ольгу с собой. Если она согласится. Если скажет, что отец обманул и никакого жениха нет, или она не хочет иметь с ним дел. Может, её заставляют выйти замуж за какого-нибудь старого урода, в угоду бизнесу. Ведь неспроста же она прыгнула на член практически первому встречному. Наводит на мысли, что бежала от чего-то. Но всё это я узнаю, лишь поговорив с ней.
Своё решение я озвучил Георгу Бекеру и уже через сутки знал, когда она прилетает и во сколько будет дома. Неплохо бы перехватить её прямо в аэропорту, но там будет мать и не даст нам поговорить. И тем более увезти дочь "без пыли". Поэтому я благополучно отлежал в больнице, заживляя свою страшную морду, чтоб не пугать лишний раз, и в нужное время караулил у дома Тихоновых, наблюдая из кустов, точно грабитель.
Вот машина остановилась на стоянке у дома и из неё вышла моя Конфетка и её мать. Девчонка была какой-то грустной, но потом разулыбалась, кинувшись на шею молодому красивому мужику. Он её поймал, принялся целовать щёки. Она смеялась, вися на его шее.
Похоже, она никогда не была только моей Конфеткой. Или вообще моей не была.
В груди заныло и разорвалось болью и злостью. Как я мог так ошибиться? Как мог закрыть глаза на её деньги и воспитание? Знал же, в самом начале - она мажорка. Беспринципная, разбалованная деньгами шлюшка. Люди для таких ничего не значат. Я ничего не значил и значить не буду.
И я ушёл.
Молча. Развернулся и ушёл. Сел в машину к отцу, в которой несколько часов назад сам вскрыл конверт с результатом теста на ДНК и узнал, что мужчина не обманул. Он действительно мой отец. И сегодня должен был увезти маму, меня и Ольгу с собой в Германию, но увозил только меня и маму.
Мстить Тихонову я не стал. Он был в своём праве. Я бы действовал так же, если бы кто-то воспользовался моей дочерью в её шестнадцать. Поэтому, пусть остаются тут. А я уеду туда, как можно дальше от неё.
Прошло почти шесть лет. Шесть лет, когда я учился управлению, языкам. Мою левую руку, которая начала сростаться как то не так, снова собрали по косточкам и срастили. Пришлось ходить на реабилитации, разрабатывать её полностью. Потом я увлёкся боксом. Спортзал стал отдушиной, где я забывал об моей Ольге. Но она неизменно являлась каждую ночь. Даже если я засыпал с другой женщиной. Их тоже теперь было много. Фамилия Бекер, которая перешла ко мне после того, как отец официально признал меня своим сыном и наследником, давала неплохую фору в этом плане.
У меня, как оказалось, имеется брат. Он был младьше на год с небольшим и намного мягче характером чем я. Мать его, та самая Катерина о которой говорила моя мама, бросила их сразу после рождения сына. С Георгом они построить отношений не смогли. Любовь быстро рассыпалась, столкнувшись с непрекращающимися истериками и претензиями женщины. Они с трудом продержались до рождения Давида, после чего Катерина с удовольствием оставила Георгу орущий свёрток и укатила в штаты. Оттуда же прислала документы на развод.
Давид, этакий улыбчивый тип, пользовался женским вниманием ещё больше моего. На этом и жили. Мама проходила комплексные терапии в многочисленных частных центрах и её болезнь была остановлена. Не вылечена, к сожалению. Отмершие очаги в мозгу было уже никогда не восстановить.
И вот, столько лет спустя, буквально на пороге одного из кафе Берлина, мне в руки падает ОНА! Сердце пропускало удар за ударом, пока глаза лихорадочно бегали по повзрослевшему и заострившемуся лицу, по губам, и бездонным глазам, по пополневшей груди и такой же тонкой талии... Я узнал её мгновенно. А она меня, похоже, нет.
ГЛАВА 5.
Олька.
Моя душа болела полгода. Полгода в душевных муках, вплоть до юбилея дядьки. И если бы не шорох, что тут навела Ритка, я бы так и оставалась в неведении.
" - Ты на что, сука, намекаешь?! Я твою дочь никогда бы не тронул, даже если б мне дуло к башке приставили! - кричал дядька, психованно выдирая волосы из шевелюры.
- Я знаю что это не она - спокойно выдал отец - Чего давно уж нет у Ольки, так это этого добра.
- Чего? - дядька охуевши замер.
- Ну, у меня глаза не на жопе. Да и на мозги пока не жалуюсь. Я их просёк недели через две. - врёт отец, потому что не было у нас этих двух недель. У нас были только две ночи. - Проследил. Потом щегла этого выцепил и немного повредил там кое-чего по мелочи. Сволочонок в больнице отлежался и смылся от греха с горизонта.
- Он что...
- Да не. Ты что Ольку не знаешь? Сама полезла. - тут он оказался прав. - Никак не пойму что у современных этих дур в головах происходит. Нахрена в шестнадцать под кого-то лезть надо? Мода что ли, бля, такая..?"
Вот так. Он просто отправил меня в Крым, а сам в это время ломал кости моего мужчины. Всё так, как и говорил Макс. Мой Макс. Ему просто не оставили выбора. Нам не оставили шанса.
Прощу ли я отца? Вряд-ли. Всё понимаю умом, но простить не могу. Бесят все его попытки подложить меня под кого-то из этих зажравшихся быков, меринов и шакалов. Всех ненавижу автоматически, если они побывали в нашем доме, на одном из этих вечеров-смотрин. Ни одного раза, ни с одним из мужчин ничего не ёкнуло. Не вспыхнуло желания. Не возникло симпатии. То ли перегорело, как отрезало, то ли я оказалась однолюбом.
