Слова духа пролетали мимо, как ветер в степи. Пятеро друзей сидели и просто дулись, а шестая терзалась угрызениями совести.
Ну, подумаешь, заигрались немного! Конечно, слушать про алтари и прочую ерунду совсем не интересно, а вот побывать в роли настоящего взрослого бога или хотя бы духа! Об этом мечтал каждый, но исполнить свои мечты почти удалось лишь им.
Миглаина и Леитайна после очередной поездки домой привезли в школу маленькую шкатулку. Они долго хихикали, разглядывая её содержимое, и всё отказывались посвящать кого-либо в свою тайну.
- Все вы до чужих секретов охочи, - коварно улыбалась Туманная дочь Уалунгана. – Своими-то никто делиться не торопится.
- У меня нет секретов, - развёл руками Гвалдик, сын Сидераса, бога-кузнеца. Невысокий, но широкоплечий паренёк, невероятно сильный и добродушный, был любимцем многих девочек в школе духов. Его провозгласили спасителем от хулиганов всех девчонок, постоянно просили помочь донести что-то до учебной комнаты или же до дома, с ним без лишних вопросов отпускали на прогулки даже самых маленьких детей. И при этом любое предприятие с участием этого духа одобрялось абсолютно всеми взрослыми.
- Хм, - картинно задумалась Леитайна. – Ну, хорошо, уговорил, тебе расскажем. И ещё… Мейдхи.
- А кто будет вас спасать, если вы глупость затеяли? – Шалтгаан, такая же черноволосая, как и её мать Конг’Ли, хитро прищурилась. Сёстрам пришлось задуматься, потому что девушка была права. Никто не мог лучше дочери богини правосудия убедить кого бы то ни было в разумности совершённых действий.
Путём долгих споров и пререканий удалось найти и ещё одного в их компанию. Конечно, это был во многом полезный Жаг-Диере, сын богини-охотницы Якты. Щуплый, с взглядом исподлобья, он напоминал дикого зверя, но в умении ощутить опасность или отыскать дорогу в неизвестной местности ему не было равных.
- …Очень часто проситель произносит: «Боги, прошу вас о помощи» - и многие бросаются на неопределённый призыв, - наставницу не интересовали впечатления её учеников, важным было лишь знание. – Однако данная формулировка говорит об обращении к сильнейшей троице – Молнии, Плодородию и Тьме. Лишь Адаимх, Рикуэза или Доминус могут прийти к смертному, произнёсшему такую фразу. И это всё первый закон, что призван хранить равновесие в мирах…
В шкатулке оказался артефакт. Так по крайней мере его определила Мейдхи, ибо ей, как извечной спутнице Кескинга, приходилось не единожды видеть сотворённые им артефакты. Сёстры же утверждали, что простенькую подвеску подарили их отцу, взывая о милости духа рек.
- Мы можем отследить дарителя! – после длительных рассуждений и предположений воодушевлённо заявила Дождинка, сверкая на сестру зеленовато-голубыми глазами. – И попробовать прорваться к нему в смертный мир!
И никто не смог отказаться, потому что какой юный бог или дух не мечтает впервые отправиться на призыв и собрать собственную паству?!
- …Запрещено повторно являться на вызов, используя дары. Обычно в свой дар смертный вкладывает определённый посыл или просьбу, которую бог и выполняет, переносясь по остаточному следу ауры. Представьте, что кто-то воззвал к богине плодородия, вымаливая долгожданное дитя. Пресветлая Рикуэза исполнила это пожелание. Но смертные таковы, что им всё время кажется: хорошо, но могло быть и лучше. И вот чьи-то шаловливые ручонки, - наставница вдруг очень внимательно посмотрела на витавших в облаках недорослей, - попадает тот самый дар, что принёс смертный с просьбой о детях. Но время прошло, и желание могло измениться: хочу мальчик, хочу девочку, ненавижу детей и не желаю их иметь вообще – мало ли, что может произойти. И тогда сдвигаются грани реальности, нарушается второй закон равновесия…
Шестёрка заговорщиков договорилась встретиться ближе к закату в одной из рощиц, окружавших центр Воздушных Чертогов. Мейдхи пришла первая, но на её беду следом увязался и Кескинг. Богине очень не хотелось втягивать друга в безумное предприятие, которое задумали сёстры-водницы. Что-то в глубине души сопротивлялось этому безумству, словно вода вот-вот прорвёт плотину. Дурное настроение сказывалось и на погоде. Кес всё пытался растормошить Мейдхи, но осознав, что подружка хочет побыть одна, сам с ней распрощался.
- Ха! Да ты просто боишься! – заявила Леитайна чуть позже, выслушав предостережения Мейдхи. – Ничего не будет. С нами Шалта, а уж она подскажет, как поступить лучше.
Шалтгаан высокомерно улыбнулась. В самомнении ей не откажешь – в этом никто не сомневался.
- То, что мы задумали, - нарушение закона, - тихо, но упорно заявила богиня.
- Сказала девчонка, которая даже своего отца через раз слушается, - расхохоталась Миглаина и добавила вкрадчиво: – Струсила?
- Оставьте её, - вступился за Мейдхи Жаг-Диере. – Мейи права, но нам всем хочется испытать себя, узнать, что там, в мире смертных, а потому мы – с вами.
Короткий благодарный взгляд сын Охотницы проигнорировал. Он скорее не защищал девушку, а просто желал поскорее исполнить задуманное.
- …Третий закон равновесия был введён, когда выяснили, что мы, боги и духи, способны заставлять реальность меняться. Любой наш шаг, любое наше деяние отражается на мире смертных. Особенно сильно данное влияние проявляется, если бессмертные в это время находятся в нижнем мире. А потому самый жёсткий закон, наказание за нарушение которого понесёт даже Адаимх, - не вмешиваться в жизнь мира смертных ни при каких условиях. Помогать, отвечать на призывы о помощи, но никогда не вмешиваться в течение событий по собственному желанию. И никогда не делать больше того, о чём вас попросили…
Несколько дней после той встречи понадобилось молодёжи на подготовку, и ни в один из этих дней солнце не показывалось из-за облаков. Шутка ли: попытаться пробиться с помощью уже использованного дара в мир смертных?! Заговорщики ходили с таинственным видом, витали в облаках на занятиях, а Гвалдик один раз едва не разнёс силовой волной половину полигона, хотя до того отлично контролировал свою магию.
Мейдхи практически перестала спать. Она постоянно теребила узорчатый кованый браслет, который однажды преподнёс ей Кескинг – артефакт для связи с братьями-молниями. Необычное для неё желание рассказать обо всём старшим, предотвратить недопустимое начало перевешивать неуёмное любопытство. Но она всё же молчала, так и не сумев сделать выбор между друзьями и законом.
Солнце только перевалило за полдень, когда Миглаина, Леитайна, Шалтгаан, Жаг-Диере, Гвалдик и Мейдхи собрались в заброшенной усадьбе. Таких мест было мало в Воздушных чертогах, но поговаривали, что это развалины жилищ тех богов, которые нарушили законы равновесия и были лишены силы.
Каждый знал свою часть работы. Сестры чертили пентаграмму, сыновья Кузнеца и Охотницы восстанавливали энергетическую структуру, которую нёс когда-то в себе дар смертных, дочь Конг’Ли выстраивала защиту их убежища. Медхи, как самой сильной среди собравшихся, предстояло напитывать чарами схему божественного вмешательства.
- Готово, - наконец, по очереди стали отчитываться ребята.
- Давай, Мейи, - осторожно подтолкнул её Гвалдик. – Пора.
- …Да, скажете вы, в древние времени боги спускались в мир смертных, проводили там много времени, любили женщин и мужчин, отчего и появилась магия у представителей различных рас. Однако не забывайте о том, что история и легенды говорят о тех днях: одна война сменяла другую, земля была неспокойна, землетрясения, извержения вулканов, цунами и прочие природные явления бушевали не только в нижнем мире, но и в Воздушных Чертогах. Именно тогда и осознали сильнейшие боги, что всё происходит неспроста. Стали выяснять причины буйства стихий и пришли к выводу – во всём виновато сошествие богов к смертным. Оттого и были выработаны три закона равновесия, о которых мы сейчас и говорим…
Сила, послушная воле хозяйки, устремилась к пентаграмме, наполняя сложное плетение и вызывая его к жизни. Здесь, в этих развалинах, воздух, казалось, загустел и с трудом проходил в лёгкие, а за спиной, там, где уже не работала защита Шалтгаан, выл ветер, вздымая к небесам облака пыли.
Жаг-Диере и Гвалдик где-то вдали скрипели зубами от напряжения, удерживая стремительно разрастающееся заклинание в заданных границах. Миглаина и Леитайна сжались в комок в каком-то углу. Обернись сейчас Мейдхи, она увидела бы на их лицах не предвкушение, а ужас. Воистину безгранична мощь богов, имеющих позволение откликаться на призывы смертных! Но в юной богине этой силы было не меньше. Она уже ощущала буквально кончиками пальцев, как разрывается та невидимая граница, что позволяет мирам существовать отдельно друг от друга, как вдруг удар небывалой силы сотряс ветхие стены.
Девушки взвизгнули, бросаясь под защиту мальчишек.
- Мейи! – завопил кто-то из них. – Бросай заклинание! Надо бежать!
Она попыталась, но не смогла! Сила настолько наполнила уже восстановленную вязь, что теперь сама струилась в крепнущее плетение, и не было никакой возможности прекратить начатое. Мейдхи вдруг осознала, что без помощи ей не справиться, и запаниковала. Глаза на миг застлала тёмная пелена ужаса, а потом…
Ветер принёс откуда-то лёгкий аромат цветущего шиповника.
- Расслабься, - прошептал чей-то голос, и разобрать, кто его обладатель, было невозможно. – Это всё – твоя сила. Просто призови её назад.
Судорожно вздохнув, девушка последовала совету. Рывок, другой – точно перетягивание лианы – забава, которую так любили мальчишки. И вот ничем не сдерживаемая лавина несётся прямо на неё, ощутимо врезается в тело, болезненно занимает своё место в почти досуха выжатой душе.
С тихим стоном Мейдхи упала на колени и упёрлась руками в землю. От боли хотелось плакать, но сил даже на слёзы не было. Лишь сейчас, когда стало понятно, что в мир смертных им не попасть, она вдруг ощутила безграничное спокойствие: да, так правильно, так и должно быть!
Зазвенело, рассыпаясь, заклинание защиты, так и не удержанное друзьями. Резкие голоса ворвались в гулкую пустоту в голове. Её куда-то тянули, трясли, ругали – всё было неважно по сравнению с миром, воцарившемся в душе. Осознание ужаса от того, что она едва не стала нарушительницей равновесия, прошло стороной. Накажут? И пусть! Ведь не хотела же, сомневалась! Как скажет Венлианг, прежде чем поступить по-своему, убедись, что тебе это действительно надо. Прервав чьи-то громогласные ругательства, богиня улыбнулась и сказала:
- Простите, я не уследила за тем, что мы едва не нарушили равновесие. Этого больше не повториться.
- …Велика же опасность и попытки прорваться в мир смертных, ибо юные боги и духи не имеют достаточного количества сил, дабы открывать проходы в оба мира, - дух-наставница при этих словах с толикой опаски взглянула на Мейдхи, сидящую за своим столом с отсутствующим видом. – А потому запомните: нарушая законы равновесия, вы угрожаете существованию всех миров: и нашего, и мира смертных. Наказание за этот проступок – самое строгое, вплоть до смерти, и избежать его не удалось ещё никому.
Нои-Лоан споро бежал по дороге, если накатанную телегами и раскисшую из-за дождей колею можно было назвать этим гордым словом – дорога! Всадница его, переодетая в мужское платье, – штаны из грубой ткани с кожаными нашлёпками на заду и на коленях (чтобы не вытирались об седло), широкую тёмно-коричневую рубаху и длинный бесформенный плащ – что-то тихонько бормотала себе под нос. Возможно, учила очередное заклинание, а может и придумывала что-то сама.
Прошло уже две недели с тех пор, как Лассия распрощалась с Дароханом. Спустя три дня после окончания морского путешествия, они с риагром добрались, наконец, до школы Силы, и этот путь запомнился только своей идиллией: ни тебе разбойников, ни нечисти, ни необходимости прятаться от кого-либо. Жители Варрахии, заморского края, почтительно кланялись при виде символа магии – нашлёпки в виде какой-то кляксы, которую Дар нацепил себе и девушке.
Как и предсказывал Вэрл, Дарохана без проблем приняли для прохождения вступительных экзаменов. Лассии же отказали – маловата, да и согласия на обучение от опекунов или родителей у неё не оказалось. Она была готова к такому повороту, но всё равно страх мягко прокрался в её сердце – вновь остаться одной было тяжело, слишком уж привыкла к постоянному присутствию риагра рядом.
По просьбе друга, она провела ещё пару дней в студенческом городке, отсыпаясь и отъедаясь, запасая в дорогу припасы и разные мелочи типа соли, приправ или иголок с нитками – бытовые чары пока что плохо давались Лассии. А на третий день, рано утром её разбудил расстроенный риагр и сообщил, что ему выделили место в общежитии, велели срочно заселяться, и он пришёл попрощаться.
- Ла! Пообещай, что не забудешь нашей дружбы. Пусть у нас разные дороги впереди, но я и мой род всегда придём тебе на помощь! Да и любой из двуипостасных, стоит предъявить им ключ и каплю крови.
- Спасибо, Дарохан! – девушка была тронута такими словами. – Ну, а ты пожелай мне удачи. Если меня до сих пор не нашли, надеюсь, и впредь никто не сможет помешать мне открывать мир. И потом, за мной ведь ещё слово.
Они ещё долго прощались, говорили какие-то глупости и смеялись сквозь слёзы. С удивлением девушка понимала, что за несколько месяцев пути этот непонятный нелюдь стал дороже оставленной вдали семьи, которая не сумела принять её и за шестнадцать лет..
А потом Лассия уехала.
Нои-Лоан, выслушав сумбурные пожелания помочь вернуться ему домой, тяжело вздохнул и посоветовал купить карту Заморских земель. Да, этот край так и назывался – Заморье. Когда-то давным-давно так прозвал новую землю какой-то ретивый маг-мореплаватель, а потом название прижилось, и менять его не стали, хотя человеческие поселения носили название провинция Варрахия.
И вот уже две недели, объезжая большие города, но не брезгуя ночлегом на деревенских сеновалах, девушка и капалл продвигались на юго-восток, в сторону исконных владений разумных лошадей.
Они давно уже пересекли границы эльфийской империи, а потому старались держаться незаметно: кто его знает, как относятся местные жители к случайным путникам?
Ледяное дыхание зимы ощущалось здесь слабее, но по ночам уже было холодно, а деревья постепенно теряли свой разноцветный убор.Нои-Лоан обещал дать Лассии приют на зиму, но чем больше приближались владения капаллов, тем меньше он разговаривал со своей спутницей и тем мрачнее становился. Девушка пыталась расспрашивать капалла о его родных местах, но тот продолжал отмалчиваться.
Карты, купленные в порту, оказались точными и показывали, что путникам осталось преодолеть лишь Дымную пустошь, на границах которой с одной стороны стоял эльфийский город, а с другой сразу за узкой полосой Ничейной земли начинались владения капаллов. В город приходилось заезжать, чтобы уведомить о своём желании попасть в чужие нечеловеческие земли, купить еды и воды на дорогу.
Был и другой путь, кружной, практически через центр эльфийских территорий, и отнимал он намного больше времени. Советовать что-либо капалл отказался, потому Лассия и выбрала короткую дорогу. К тому же не хотелось лишний раз привлекать внимание к одинокой путнице с редким конём.
Ну, подумаешь, заигрались немного! Конечно, слушать про алтари и прочую ерунду совсем не интересно, а вот побывать в роли настоящего взрослого бога или хотя бы духа! Об этом мечтал каждый, но исполнить свои мечты почти удалось лишь им.
Миглаина и Леитайна после очередной поездки домой привезли в школу маленькую шкатулку. Они долго хихикали, разглядывая её содержимое, и всё отказывались посвящать кого-либо в свою тайну.
- Все вы до чужих секретов охочи, - коварно улыбалась Туманная дочь Уалунгана. – Своими-то никто делиться не торопится.
- У меня нет секретов, - развёл руками Гвалдик, сын Сидераса, бога-кузнеца. Невысокий, но широкоплечий паренёк, невероятно сильный и добродушный, был любимцем многих девочек в школе духов. Его провозгласили спасителем от хулиганов всех девчонок, постоянно просили помочь донести что-то до учебной комнаты или же до дома, с ним без лишних вопросов отпускали на прогулки даже самых маленьких детей. И при этом любое предприятие с участием этого духа одобрялось абсолютно всеми взрослыми.
- Хм, - картинно задумалась Леитайна. – Ну, хорошо, уговорил, тебе расскажем. И ещё… Мейдхи.
- А кто будет вас спасать, если вы глупость затеяли? – Шалтгаан, такая же черноволосая, как и её мать Конг’Ли, хитро прищурилась. Сёстрам пришлось задуматься, потому что девушка была права. Никто не мог лучше дочери богини правосудия убедить кого бы то ни было в разумности совершённых действий.
Путём долгих споров и пререканий удалось найти и ещё одного в их компанию. Конечно, это был во многом полезный Жаг-Диере, сын богини-охотницы Якты. Щуплый, с взглядом исподлобья, он напоминал дикого зверя, но в умении ощутить опасность или отыскать дорогу в неизвестной местности ему не было равных.
- …Очень часто проситель произносит: «Боги, прошу вас о помощи» - и многие бросаются на неопределённый призыв, - наставницу не интересовали впечатления её учеников, важным было лишь знание. – Однако данная формулировка говорит об обращении к сильнейшей троице – Молнии, Плодородию и Тьме. Лишь Адаимх, Рикуэза или Доминус могут прийти к смертному, произнёсшему такую фразу. И это всё первый закон, что призван хранить равновесие в мирах…
В шкатулке оказался артефакт. Так по крайней мере его определила Мейдхи, ибо ей, как извечной спутнице Кескинга, приходилось не единожды видеть сотворённые им артефакты. Сёстры же утверждали, что простенькую подвеску подарили их отцу, взывая о милости духа рек.
- Мы можем отследить дарителя! – после длительных рассуждений и предположений воодушевлённо заявила Дождинка, сверкая на сестру зеленовато-голубыми глазами. – И попробовать прорваться к нему в смертный мир!
И никто не смог отказаться, потому что какой юный бог или дух не мечтает впервые отправиться на призыв и собрать собственную паству?!
- …Запрещено повторно являться на вызов, используя дары. Обычно в свой дар смертный вкладывает определённый посыл или просьбу, которую бог и выполняет, переносясь по остаточному следу ауры. Представьте, что кто-то воззвал к богине плодородия, вымаливая долгожданное дитя. Пресветлая Рикуэза исполнила это пожелание. Но смертные таковы, что им всё время кажется: хорошо, но могло быть и лучше. И вот чьи-то шаловливые ручонки, - наставница вдруг очень внимательно посмотрела на витавших в облаках недорослей, - попадает тот самый дар, что принёс смертный с просьбой о детях. Но время прошло, и желание могло измениться: хочу мальчик, хочу девочку, ненавижу детей и не желаю их иметь вообще – мало ли, что может произойти. И тогда сдвигаются грани реальности, нарушается второй закон равновесия…
Шестёрка заговорщиков договорилась встретиться ближе к закату в одной из рощиц, окружавших центр Воздушных Чертогов. Мейдхи пришла первая, но на её беду следом увязался и Кескинг. Богине очень не хотелось втягивать друга в безумное предприятие, которое задумали сёстры-водницы. Что-то в глубине души сопротивлялось этому безумству, словно вода вот-вот прорвёт плотину. Дурное настроение сказывалось и на погоде. Кес всё пытался растормошить Мейдхи, но осознав, что подружка хочет побыть одна, сам с ней распрощался.
- Ха! Да ты просто боишься! – заявила Леитайна чуть позже, выслушав предостережения Мейдхи. – Ничего не будет. С нами Шалта, а уж она подскажет, как поступить лучше.
Шалтгаан высокомерно улыбнулась. В самомнении ей не откажешь – в этом никто не сомневался.
- То, что мы задумали, - нарушение закона, - тихо, но упорно заявила богиня.
- Сказала девчонка, которая даже своего отца через раз слушается, - расхохоталась Миглаина и добавила вкрадчиво: – Струсила?
- Оставьте её, - вступился за Мейдхи Жаг-Диере. – Мейи права, но нам всем хочется испытать себя, узнать, что там, в мире смертных, а потому мы – с вами.
Короткий благодарный взгляд сын Охотницы проигнорировал. Он скорее не защищал девушку, а просто желал поскорее исполнить задуманное.
- …Третий закон равновесия был введён, когда выяснили, что мы, боги и духи, способны заставлять реальность меняться. Любой наш шаг, любое наше деяние отражается на мире смертных. Особенно сильно данное влияние проявляется, если бессмертные в это время находятся в нижнем мире. А потому самый жёсткий закон, наказание за нарушение которого понесёт даже Адаимх, - не вмешиваться в жизнь мира смертных ни при каких условиях. Помогать, отвечать на призывы о помощи, но никогда не вмешиваться в течение событий по собственному желанию. И никогда не делать больше того, о чём вас попросили…
Несколько дней после той встречи понадобилось молодёжи на подготовку, и ни в один из этих дней солнце не показывалось из-за облаков. Шутка ли: попытаться пробиться с помощью уже использованного дара в мир смертных?! Заговорщики ходили с таинственным видом, витали в облаках на занятиях, а Гвалдик один раз едва не разнёс силовой волной половину полигона, хотя до того отлично контролировал свою магию.
Мейдхи практически перестала спать. Она постоянно теребила узорчатый кованый браслет, который однажды преподнёс ей Кескинг – артефакт для связи с братьями-молниями. Необычное для неё желание рассказать обо всём старшим, предотвратить недопустимое начало перевешивать неуёмное любопытство. Но она всё же молчала, так и не сумев сделать выбор между друзьями и законом.
Солнце только перевалило за полдень, когда Миглаина, Леитайна, Шалтгаан, Жаг-Диере, Гвалдик и Мейдхи собрались в заброшенной усадьбе. Таких мест было мало в Воздушных чертогах, но поговаривали, что это развалины жилищ тех богов, которые нарушили законы равновесия и были лишены силы.
Каждый знал свою часть работы. Сестры чертили пентаграмму, сыновья Кузнеца и Охотницы восстанавливали энергетическую структуру, которую нёс когда-то в себе дар смертных, дочь Конг’Ли выстраивала защиту их убежища. Медхи, как самой сильной среди собравшихся, предстояло напитывать чарами схему божественного вмешательства.
- Готово, - наконец, по очереди стали отчитываться ребята.
- Давай, Мейи, - осторожно подтолкнул её Гвалдик. – Пора.
- …Да, скажете вы, в древние времени боги спускались в мир смертных, проводили там много времени, любили женщин и мужчин, отчего и появилась магия у представителей различных рас. Однако не забывайте о том, что история и легенды говорят о тех днях: одна война сменяла другую, земля была неспокойна, землетрясения, извержения вулканов, цунами и прочие природные явления бушевали не только в нижнем мире, но и в Воздушных Чертогах. Именно тогда и осознали сильнейшие боги, что всё происходит неспроста. Стали выяснять причины буйства стихий и пришли к выводу – во всём виновато сошествие богов к смертным. Оттого и были выработаны три закона равновесия, о которых мы сейчас и говорим…
Сила, послушная воле хозяйки, устремилась к пентаграмме, наполняя сложное плетение и вызывая его к жизни. Здесь, в этих развалинах, воздух, казалось, загустел и с трудом проходил в лёгкие, а за спиной, там, где уже не работала защита Шалтгаан, выл ветер, вздымая к небесам облака пыли.
Жаг-Диере и Гвалдик где-то вдали скрипели зубами от напряжения, удерживая стремительно разрастающееся заклинание в заданных границах. Миглаина и Леитайна сжались в комок в каком-то углу. Обернись сейчас Мейдхи, она увидела бы на их лицах не предвкушение, а ужас. Воистину безгранична мощь богов, имеющих позволение откликаться на призывы смертных! Но в юной богине этой силы было не меньше. Она уже ощущала буквально кончиками пальцев, как разрывается та невидимая граница, что позволяет мирам существовать отдельно друг от друга, как вдруг удар небывалой силы сотряс ветхие стены.
Девушки взвизгнули, бросаясь под защиту мальчишек.
- Мейи! – завопил кто-то из них. – Бросай заклинание! Надо бежать!
Она попыталась, но не смогла! Сила настолько наполнила уже восстановленную вязь, что теперь сама струилась в крепнущее плетение, и не было никакой возможности прекратить начатое. Мейдхи вдруг осознала, что без помощи ей не справиться, и запаниковала. Глаза на миг застлала тёмная пелена ужаса, а потом…
Ветер принёс откуда-то лёгкий аромат цветущего шиповника.
- Расслабься, - прошептал чей-то голос, и разобрать, кто его обладатель, было невозможно. – Это всё – твоя сила. Просто призови её назад.
Судорожно вздохнув, девушка последовала совету. Рывок, другой – точно перетягивание лианы – забава, которую так любили мальчишки. И вот ничем не сдерживаемая лавина несётся прямо на неё, ощутимо врезается в тело, болезненно занимает своё место в почти досуха выжатой душе.
С тихим стоном Мейдхи упала на колени и упёрлась руками в землю. От боли хотелось плакать, но сил даже на слёзы не было. Лишь сейчас, когда стало понятно, что в мир смертных им не попасть, она вдруг ощутила безграничное спокойствие: да, так правильно, так и должно быть!
Зазвенело, рассыпаясь, заклинание защиты, так и не удержанное друзьями. Резкие голоса ворвались в гулкую пустоту в голове. Её куда-то тянули, трясли, ругали – всё было неважно по сравнению с миром, воцарившемся в душе. Осознание ужаса от того, что она едва не стала нарушительницей равновесия, прошло стороной. Накажут? И пусть! Ведь не хотела же, сомневалась! Как скажет Венлианг, прежде чем поступить по-своему, убедись, что тебе это действительно надо. Прервав чьи-то громогласные ругательства, богиня улыбнулась и сказала:
- Простите, я не уследила за тем, что мы едва не нарушили равновесие. Этого больше не повториться.
- …Велика же опасность и попытки прорваться в мир смертных, ибо юные боги и духи не имеют достаточного количества сил, дабы открывать проходы в оба мира, - дух-наставница при этих словах с толикой опаски взглянула на Мейдхи, сидящую за своим столом с отсутствующим видом. – А потому запомните: нарушая законы равновесия, вы угрожаете существованию всех миров: и нашего, и мира смертных. Наказание за этот проступок – самое строгое, вплоть до смерти, и избежать его не удалось ещё никому.
ЧАСТЬ 2. ДОРОГИ ЗА МОРЕМ
ГЛАВА 1
Нои-Лоан споро бежал по дороге, если накатанную телегами и раскисшую из-за дождей колею можно было назвать этим гордым словом – дорога! Всадница его, переодетая в мужское платье, – штаны из грубой ткани с кожаными нашлёпками на заду и на коленях (чтобы не вытирались об седло), широкую тёмно-коричневую рубаху и длинный бесформенный плащ – что-то тихонько бормотала себе под нос. Возможно, учила очередное заклинание, а может и придумывала что-то сама.
Прошло уже две недели с тех пор, как Лассия распрощалась с Дароханом. Спустя три дня после окончания морского путешествия, они с риагром добрались, наконец, до школы Силы, и этот путь запомнился только своей идиллией: ни тебе разбойников, ни нечисти, ни необходимости прятаться от кого-либо. Жители Варрахии, заморского края, почтительно кланялись при виде символа магии – нашлёпки в виде какой-то кляксы, которую Дар нацепил себе и девушке.
Как и предсказывал Вэрл, Дарохана без проблем приняли для прохождения вступительных экзаменов. Лассии же отказали – маловата, да и согласия на обучение от опекунов или родителей у неё не оказалось. Она была готова к такому повороту, но всё равно страх мягко прокрался в её сердце – вновь остаться одной было тяжело, слишком уж привыкла к постоянному присутствию риагра рядом.
По просьбе друга, она провела ещё пару дней в студенческом городке, отсыпаясь и отъедаясь, запасая в дорогу припасы и разные мелочи типа соли, приправ или иголок с нитками – бытовые чары пока что плохо давались Лассии. А на третий день, рано утром её разбудил расстроенный риагр и сообщил, что ему выделили место в общежитии, велели срочно заселяться, и он пришёл попрощаться.
- Ла! Пообещай, что не забудешь нашей дружбы. Пусть у нас разные дороги впереди, но я и мой род всегда придём тебе на помощь! Да и любой из двуипостасных, стоит предъявить им ключ и каплю крови.
- Спасибо, Дарохан! – девушка была тронута такими словами. – Ну, а ты пожелай мне удачи. Если меня до сих пор не нашли, надеюсь, и впредь никто не сможет помешать мне открывать мир. И потом, за мной ведь ещё слово.
Они ещё долго прощались, говорили какие-то глупости и смеялись сквозь слёзы. С удивлением девушка понимала, что за несколько месяцев пути этот непонятный нелюдь стал дороже оставленной вдали семьи, которая не сумела принять её и за шестнадцать лет..
А потом Лассия уехала.
Нои-Лоан, выслушав сумбурные пожелания помочь вернуться ему домой, тяжело вздохнул и посоветовал купить карту Заморских земель. Да, этот край так и назывался – Заморье. Когда-то давным-давно так прозвал новую землю какой-то ретивый маг-мореплаватель, а потом название прижилось, и менять его не стали, хотя человеческие поселения носили название провинция Варрахия.
И вот уже две недели, объезжая большие города, но не брезгуя ночлегом на деревенских сеновалах, девушка и капалл продвигались на юго-восток, в сторону исконных владений разумных лошадей.
Они давно уже пересекли границы эльфийской империи, а потому старались держаться незаметно: кто его знает, как относятся местные жители к случайным путникам?
Ледяное дыхание зимы ощущалось здесь слабее, но по ночам уже было холодно, а деревья постепенно теряли свой разноцветный убор.Нои-Лоан обещал дать Лассии приют на зиму, но чем больше приближались владения капаллов, тем меньше он разговаривал со своей спутницей и тем мрачнее становился. Девушка пыталась расспрашивать капалла о его родных местах, но тот продолжал отмалчиваться.
Карты, купленные в порту, оказались точными и показывали, что путникам осталось преодолеть лишь Дымную пустошь, на границах которой с одной стороны стоял эльфийский город, а с другой сразу за узкой полосой Ничейной земли начинались владения капаллов. В город приходилось заезжать, чтобы уведомить о своём желании попасть в чужие нечеловеческие земли, купить еды и воды на дорогу.
Был и другой путь, кружной, практически через центр эльфийских территорий, и отнимал он намного больше времени. Советовать что-либо капалл отказался, потому Лассия и выбрала короткую дорогу. К тому же не хотелось лишний раз привлекать внимание к одинокой путнице с редким конём.
