Возмущение мужчины захлебнулось, едва Гая царапнула тонкую кожу остриём.
- Этот мастер похитил мою лошадь, - очень тихо начала Лассия. Она с трудом сдерживала крик, одновременно ощущая, как усиливается за стенами ветер. – Куда они могли пойти? Мы всё равно вернём Нои-Лоана, но с вашей помощью – быстрее.
- Нои-Лоан? – эльф отвёл ладонью клинок, с дрожью глядя в наполнившиеся тьмой ранее лазурные глаза. – Капалл?!
- Да, я прикрыла его мороком, но не знаю, надолго ли хватит моей магии. А вы, думаю, понимаете, что может сделать такой, как мастер Деян, с разумным созданием.
- А что хотели сделать вы? – эльф посмотрел ей прямо в глаза.
- Я просто помогала Нои-Лоану вернуться домой, в родную долину.
Ветер бросил горсть песка в стекло, заскрёб ветками по жести крыши.
- Они направляются в столицу, так сказал Деян, - наконец, ответил эльф. – Но я проснулся сегодня поздно, а циркачей уже не было.
- Кто-то из них наложил чары! – эмоционально вскрикнула Лассия. – – Я это почувствовала, но даже и предположить не могла, что кто-то поступит настолько подло!
- Мой сын проводит вас, поможет найти след. Если же вы лжёте и сами хотите поработить капалла,..
- Он спас мне жизнь, - просто ответила девушка и улыбнулась, и ветер утих.
Оседлав оставленного взамен капалла тинка, Лассия дождалась Гаю и эльфийского подростка – Гуна, как он сам представился, назвав явно краткое имя, - и первая выехала со двора. Волшебница во все глаза рассматривала статного парня, выше её на полголовы точно, не веря, что он лишь подросток, пока Гая не прошипела:
- Хватит на красавчика пялиться!
- Гая! – зашептала подбодрённая Лассия, не замечая, как дёрнулось слегка удлинённое ухо их провожатого. – Какой он подросток? Он же старше тебя, наверное, будет!
- Ты чему вообще училась, магичка? – возмутилась наёмница. – Эльфы взрослеют в три раза медленнее, чем обычные люди! Так что да, они и в сорок лет ещё подростки, а уж в шестнадцать – вообще дети малые!
Эльфик, тихонько посмеиваясь, пристально смотрел на каменистую дорогу, отыскивая одному ему понятные следы, и уверенно вёл девушек за собой. Пару раз им приходилось возвращаться, потому что след оказывался стёртым или уводил в болота. Похоже, мастер Деян обладал приличным запасом амулетов и мог не только накладывать сонные чары, но и отводить глаза и путать следы.
В полдень преследователи ненадолго остановились, чтобы передохнуть. И если кони эльфика и Гаи не выглядели усталыми, то «обменянный» тинк едва стоял на ногах.
- Бросай здесь этого одра, - посоветовал парень, - и садись к подруге в седло, не то твоя лошадёнка ещё до заката дух испустит.
Но Лассия упрямо мотала головой. Она ещё не знала, как именно, но точно отмстит за похищение верного друга, и одр ей в этом поможет! Вот сейчас она его немного магией подлечит, как Дарохан учил, и тинк ещё немного продержится. А она сама пока подумает, что сможет использовать из доступного арсенала, чтобы циркачам весело стало.
Перекусив, троица вновь отправилась в путь. Гун, конечно, помнил, что отец велел ему вернуться к полудню, но увлёкся преследованием, а потому решился нарушить наказ. Да и интересно ему стало, как же будут биться два мага за капалла. К тому же спутница магианы чем-то привлекала его внимание. Не так проста жрица, как хотела казаться.
К вечеру следы стали чётче, словно циркачи уверились в собственной безопасности и перестали скрываться. Лассия, закусив губу, напряжённо творила волшебство, чтобы скрыть себя и своих спутников и шум от их передвижения. Уже в сумерках, едва различая дорогу в последних лучах заходящего солнца, Гая, Лассия и Гун добрались до стоянки цирка.
Весь этот сумасшедший день Лассия могла только думать о своём верном товарище, Нои-Лоане, даже не обращая внимания на местность, по которой они мчались, а потому и высокий обрыв, и колючий кустарник под ним оказались для неё сюрпризом.
Эльф предложил дождаться темноты, чтобы никто не заметил их приближения. Девушки согласно кивнули, и Лассия вновь принялась чаровать, восстанавливая силы лошадей. Что бы там, внизу, ни произошло, уходить им придётся быстро, а с усталыми лошадьми этого сделать не получится.
Едва стемнело, Гун первым направил свою лошадь вниз, следующим был дрожащий от усталости тинк, а замыкала спуск жрица со своим выносливым коньком и обнажёнными мечами.
От повозок циркачей аппетитно пахло жареным мясом, но путники лишь молча сглатывали слюну. Пока все заняты поздним ужином, им нужно было найти капалла, забрать его, оставив зачарованного циркового одра, и убраться подальше. Лассия всё-таки придумала как отомстить: она наложит на тинка иллюзию капалла и настроит её так, что та спадёт, когда в цирке начнётся представление, обозначив эту часть заклинания как «крики восторга зрителей». Эльфик понимающе скалился, а жрица качала головой – не повезло этому мастеру Деяну связаться с талантливой девчонкой.
Тенями они передвигались по лагерю артистов. Лассию словно кто-то вёл за руку, так уверенно она указывала, куда свернуть или где притаиться. Гая довольно улыбалась: ну, вот, теперь-то видно, что магиана. Стоило только другу попасть в беду, сразу все заклинания вспомнила!
А вот и клетка, в которой, видимо, когда-то держали какого-то опасного зверя, а сейчас заперли капалла с неустойчивой иллюзией, которая уже начала сползать. Жеребцу здесь было тесно, он не мог даже развернуться, не говоря уж о том, чтобы лечь, но глаза его заблестели, узнавая Лассию.Девушка попыталась позвать ментально, но капалл не ответил. Гун разглядел на клетке какие-то руны и ткнул магиану в бок – что они обозначают?
- Подчинение и блокировка от ментального поиска, - с трудом, но всё же разобрала знакомые значки Лассия. – Есть что-то ещё, но я этого не знаю.
- Наверное, сигнал о попытке украсть или открыть клетку, - тихо прошептала Гая и добавила ещё тише: - Но ты поняла, что этот циркач догадался, что твой конь – капалл?
- Поняла, - девушка виновато вздохнула.
- Где-то ты с ним засветилась. Подумай, как будешь прятать Нои-Лоана, пока не вернёшь его домой.
Пока девушки переговаривались, Гун что-то быстро мастерил из двух палочек и поднятого с земли камня. Обратили на него внимание, когда эльф потребовал света, чтобы перерисовать руны, начертанные на дверце.
- Что это? – удивились Гая и Лассия.
- Это амулет. Он даст нам немного времени, чтобы вы успели поменять коней местами. Ну, будет передавать, что всё нормально и не даст сработать оповещению. Только несколько минут, на большее его не хватит.
Благодарно кивнув, девушки принялись за работу. Пока Гун следил за амулетом, они вывели радующегося свободе Нои-Лоана и запихнули на его место в клетку прикрытого мороком тинка. После этого довольная удачным исходом дела троица спасителей вышла на окраину лагеря. Выученные кони прибежали на зов эльфа и жрицы, и уже через десять минут Гун, Лассия и Гая мчались прочь.
Магиана-недоучка мысленно перебирала в голове, всё ли она правильно выстроили в заклинании крепкого сна и специально настроенной иллюзии. Гая изо всех сил прислушивалась к пространству за спиной, ожидая погони. Гун не сводил восторженного взгляда с освобождённого капалла, даже в ночной тьме испускавшего золотистый свет.
Сам же Нои-Лоан довольно пофыркивал, резво меряя землю своими копытами. Он предвкушал взбучку от временной хозяйки за то, что так глупо попался, но сейчас просто радовался свободе. День и ночь в цирке показались ему адом, и возвращение к неуклюжей девице воспринималось за счастье. Его эмоции мощным водоворотом окатывали всех троих беглецов, рождая в душе что-то неведомое. Такое, что на первом же привале Гун заявил:
- А возьмите меня с собой!
* * *
На первой же стоянке по совету Гуна Лассия сделала то, что могла бы сделать уже давным-давно – она накинула на себя и своих спутников иллюзии. Новый знакомый опять что-то долго мастерил из каких-то ниток и бусин, а потом велел нацепить на лошадей и носить постоянно при себе странные плетёнки, пояснив, что эти амулеты помог поддерживать заклинание без дополнительного внимания со стороны магианы.
Мысленно ругая себя за то, что не сообразила сама, девушка превратила жрицу Лео-бонг-Тои в тощую девицу с волосиками мышиного цвета и длинным носам, эльфика – в жгучего брюнета с глубоко посаженными глазами и тонкими усиками, а сама стала рыжей конопатой девчонкой с чуть косящими глазами и абсолютно плоской фигурой.
Гун веселился, наблюдая за преображением, Гая ругалась, но все трое понимали, что их будут искать, а потому не сопротивлялись преображению. Чуть отдохнув, магиана поколдовала и над лошадьми, чтобы уж наверняка, закрепив заклинания с помощью амулетов. В увеличенном составе группка двинулась вперёд.
После короткого мысленного разговора с Нои-Лоаном Лассия выяснила, что ему, оказывается, в сено подмешали какую-то травку, которую он назвал сирали. От этой травки ему стало плохо, потянуло в сон, притупились инстинкты, и одурманенного капалла сумели увести с постоялого двора без сопротивления. Волшебница посочувствовала другу и пообещала получше присматривать за ним.
Сначала Гун не понимал, что девушки позабыли в землях капаллов. Нои-Лоан здесь уже и сам мог бы добраться до дома. Хотя обычно капаллы не принимают назад изгнанников, какова бы ни была причина, по которой они покинули долину. Однако через пару дней пути паренёк признался, что ему всё равно, куда ехать, лишь бы на месте не сидеть.
На пути к рубежам эльфийских земель лежали ещё два больших города. Один – учебный центр, в котором собрались всевозможные академии – целительства, магии, истории, исследовательские и многие другие. Второй город, как и Смоль, в котором Лассия встретила Гаю, был обычным пограничным форпостом, полным всякого сброда, торговцев и просто путешественников.
И опять, как ни хотела Лассия проехать мимо, путь привёл их именно в пограничный Ийеурин.
- Как-как? – опешили девушки, в первый раз услышав зубодробительное название.
- Ийеурин, - спокойно повторил Гун.
Следующий час пути прошёл в попытке правильно выговорить эльфийское название и не завязать язык в узел. У Гаи получилось быстрее, но, по словам эльфа, Лассия наиболее точно передавала интонации при произношении.
Оказалось, что в эльфийском языке важно не только произношение, но и правильное интонирование слов. Одно и то же слово, но произнесённое на повышение голоса, понижение или с переливами обозначает разные понятия.
Так и развлекались трое путников, разучивая простейшие эльфийские слова, словно редкую песню, пока не достигли стен Ийеурина. Здесь им пришлось утихнуть, играя роли изображаемых ими иллюзий. Гун пытался говорить басом, Гая насмехалась над ним, а Лассия получила возможность беспрестанно крутить головой (ведь её образ больше подходил подростку, чем взрослой девушке) и просто наслаждаться происходящим. Тут-то в толпе она и заметила человека из прошлого.
- Что с тобой? – Гая сразу почуяла волнение спутницы.
- Здесь… есть один человек, - прошептала пугливо Лассия. – Мне нельзя с ним встречаться! Давайте не будем заходить в город!
Но было уже поздно. Стражники потрясали кружкой для сбора пошлины перед самым носом путешественницы – по два медяка с человека и по четыре с каждой лошади. Съёжившись, Лассия последовала на своими спутниками, молясь пресветлой Вради-Авги, чтобы тот знакомый не сумел узнать её. На какое-то время девушка даже забыла, что она под иллюзией. Но как знать – а вдруг магия исчезнет?
Постоялый двор искали долго, выбирая такой, где никогда не останавливаются торговые гости. Пришлось заплатить больше обычного, но в соседи ребята получили почтенных матрон и молодых девиц-компаньонок, сопровождавших их. Бросив вещи в комнатах и проследив, чтобы Лассия пусть и неумело, но наложила охранные заклинания, путешественники отправились на ближайший рынок за необходимыми им вещами. Гун настаивал на приобретении палатки, девушки – на необходимости завести третьи тарелку, ложку и кружку. Эльф мечтал о сочных фруктах, опытные уже путницы – об особой фруктово-ореховой смеси, восстанавливающей силы. Одним словом, ругались они между собой и с торговцами просто на загляденье!
Около одного прилавка все трое остановились, разглядывая деревянные обереги, вырезанные из белой коры северной берёзы, расписные свистульки, резные шкатулки и прочие безделушки, милые сердцу девушек и эстетическому вкусу эльфа.
- Прошу, милые девицы, что угодно для души, для радости, для украшения, - знакомый голос и привычный шорох деревянных бусин застал Лассию врасплох.
Она удивлённо вскинула глаза и увидела высокого, выше эльфа парня с каштановыми волнистыми волосами, чуть прикрывавшими уши, тёмно-серыми глазами и приятной широкой улыбкой. Такое немилое лицо, но такое своё за сотни дней пути от дома, с носом картошкой и веснушками под глазами.
Гаян. Она сбежала от него на край света, а он нашёл её даже здесь. Лассия отшатнулась, попытавшись спрятать испуг за смущением юной девушки.
- Ой! Какие нарядные! – искренне восхитилась Гая, перебирая низки бус.
Гун с видимым опытом стал проверять качество резьбы. Одна Лассия, словно замороженная, стояла чуть в стороне, старательно отводя глаза от старого знакомого. Неужели это шутки Дестиниа и та вновь свела её и Гаяна, чтобы он?.. Нет! Даже думать об этом не хочется! А парень, зная, что хорош собой, красовался перед старшими (как он считал), подмигивал то краснеющей, то бледнеющей отрочице и всё сбивал цену на свой товар.
Только отвалившись от прилавка, увешанные резными украшениями, жрица и эльф заметили, что с их спутницей не всё ладно.
- Ты чего? – удивилась Гая.
- Это он! – сдавленно прошептала девушка.
- Кто он? – не понял Гун.
- Тот, от кого я сбежала! Мой бывший жених! – исступлённый шёпот заставил троицу остановиться. – Я не хотела выходить за него замуж, поэтому сбежала из дома. А Гаян, видимо, отправился меня разыскивать, попутно торгуя в разных городах!
- А что, красивый парень, – пожала плечами Гая, оборачиваясь.
- Он будет против моей магии, - тихо призналась Лассия. – Они все против, считают, что я порченная. Ведь до встречи с Дароханом моя сила была заперта, потому я так мало умею. А если стану его женой, мне придётся вернуться в родное селение, стать младшей невесткой на побегушках у старших и вновь отказаться от волшебства.
- Вот оно как, - задумчиво протянул Гун. – Я не смею тебя осуждать, сам ведь из дома сбежал, но, если ты не хочешь, то я тебя этому Гаяну не отдам. Назову своей невестой или ещё что придумаю. Не переживай, Ла!
- Согласна! – кивнула Гая. – Как магиана ты имеешь право сама решать свою судьбу, и это истинно во всех королевствах, за исключением, пожалуй, Северных земель человеческих королевств. Ты ведь оттуда родом? Но пока ты в империи эльфов, то и подчиняешься эльфийским законам, а по ним маг – неприкосновенен.
- Спасибо вам! Вы – настоящие друзья! – Лассия улыбнулась, и хмарь, затянувшую небо при встрече с соотечественником, прорвали лучи солнца.
Довольные покупками и друг другом, путешественники побрели в выбранный ими трактир. Никто из них не придал внимания тому, что Гаян о чём-то говорил со стражей, что стражники уж слишком пристально вглядывались в Гаю, что один из них комкал в руках листок, на котором был изображён истинный, не иллюзорный Гун.
- Этот мастер похитил мою лошадь, - очень тихо начала Лассия. Она с трудом сдерживала крик, одновременно ощущая, как усиливается за стенами ветер. – Куда они могли пойти? Мы всё равно вернём Нои-Лоана, но с вашей помощью – быстрее.
- Нои-Лоан? – эльф отвёл ладонью клинок, с дрожью глядя в наполнившиеся тьмой ранее лазурные глаза. – Капалл?!
- Да, я прикрыла его мороком, но не знаю, надолго ли хватит моей магии. А вы, думаю, понимаете, что может сделать такой, как мастер Деян, с разумным созданием.
- А что хотели сделать вы? – эльф посмотрел ей прямо в глаза.
- Я просто помогала Нои-Лоану вернуться домой, в родную долину.
Ветер бросил горсть песка в стекло, заскрёб ветками по жести крыши.
- Они направляются в столицу, так сказал Деян, - наконец, ответил эльф. – Но я проснулся сегодня поздно, а циркачей уже не было.
- Кто-то из них наложил чары! – эмоционально вскрикнула Лассия. – – Я это почувствовала, но даже и предположить не могла, что кто-то поступит настолько подло!
- Мой сын проводит вас, поможет найти след. Если же вы лжёте и сами хотите поработить капалла,..
- Он спас мне жизнь, - просто ответила девушка и улыбнулась, и ветер утих.
Оседлав оставленного взамен капалла тинка, Лассия дождалась Гаю и эльфийского подростка – Гуна, как он сам представился, назвав явно краткое имя, - и первая выехала со двора. Волшебница во все глаза рассматривала статного парня, выше её на полголовы точно, не веря, что он лишь подросток, пока Гая не прошипела:
- Хватит на красавчика пялиться!
- Гая! – зашептала подбодрённая Лассия, не замечая, как дёрнулось слегка удлинённое ухо их провожатого. – Какой он подросток? Он же старше тебя, наверное, будет!
- Ты чему вообще училась, магичка? – возмутилась наёмница. – Эльфы взрослеют в три раза медленнее, чем обычные люди! Так что да, они и в сорок лет ещё подростки, а уж в шестнадцать – вообще дети малые!
Эльфик, тихонько посмеиваясь, пристально смотрел на каменистую дорогу, отыскивая одному ему понятные следы, и уверенно вёл девушек за собой. Пару раз им приходилось возвращаться, потому что след оказывался стёртым или уводил в болота. Похоже, мастер Деян обладал приличным запасом амулетов и мог не только накладывать сонные чары, но и отводить глаза и путать следы.
В полдень преследователи ненадолго остановились, чтобы передохнуть. И если кони эльфика и Гаи не выглядели усталыми, то «обменянный» тинк едва стоял на ногах.
- Бросай здесь этого одра, - посоветовал парень, - и садись к подруге в седло, не то твоя лошадёнка ещё до заката дух испустит.
Но Лассия упрямо мотала головой. Она ещё не знала, как именно, но точно отмстит за похищение верного друга, и одр ей в этом поможет! Вот сейчас она его немного магией подлечит, как Дарохан учил, и тинк ещё немного продержится. А она сама пока подумает, что сможет использовать из доступного арсенала, чтобы циркачам весело стало.
Перекусив, троица вновь отправилась в путь. Гун, конечно, помнил, что отец велел ему вернуться к полудню, но увлёкся преследованием, а потому решился нарушить наказ. Да и интересно ему стало, как же будут биться два мага за капалла. К тому же спутница магианы чем-то привлекала его внимание. Не так проста жрица, как хотела казаться.
К вечеру следы стали чётче, словно циркачи уверились в собственной безопасности и перестали скрываться. Лассия, закусив губу, напряжённо творила волшебство, чтобы скрыть себя и своих спутников и шум от их передвижения. Уже в сумерках, едва различая дорогу в последних лучах заходящего солнца, Гая, Лассия и Гун добрались до стоянки цирка.
Весь этот сумасшедший день Лассия могла только думать о своём верном товарище, Нои-Лоане, даже не обращая внимания на местность, по которой они мчались, а потому и высокий обрыв, и колючий кустарник под ним оказались для неё сюрпризом.
Эльф предложил дождаться темноты, чтобы никто не заметил их приближения. Девушки согласно кивнули, и Лассия вновь принялась чаровать, восстанавливая силы лошадей. Что бы там, внизу, ни произошло, уходить им придётся быстро, а с усталыми лошадьми этого сделать не получится.
Едва стемнело, Гун первым направил свою лошадь вниз, следующим был дрожащий от усталости тинк, а замыкала спуск жрица со своим выносливым коньком и обнажёнными мечами.
От повозок циркачей аппетитно пахло жареным мясом, но путники лишь молча сглатывали слюну. Пока все заняты поздним ужином, им нужно было найти капалла, забрать его, оставив зачарованного циркового одра, и убраться подальше. Лассия всё-таки придумала как отомстить: она наложит на тинка иллюзию капалла и настроит её так, что та спадёт, когда в цирке начнётся представление, обозначив эту часть заклинания как «крики восторга зрителей». Эльфик понимающе скалился, а жрица качала головой – не повезло этому мастеру Деяну связаться с талантливой девчонкой.
Тенями они передвигались по лагерю артистов. Лассию словно кто-то вёл за руку, так уверенно она указывала, куда свернуть или где притаиться. Гая довольно улыбалась: ну, вот, теперь-то видно, что магиана. Стоило только другу попасть в беду, сразу все заклинания вспомнила!
А вот и клетка, в которой, видимо, когда-то держали какого-то опасного зверя, а сейчас заперли капалла с неустойчивой иллюзией, которая уже начала сползать. Жеребцу здесь было тесно, он не мог даже развернуться, не говоря уж о том, чтобы лечь, но глаза его заблестели, узнавая Лассию.Девушка попыталась позвать ментально, но капалл не ответил. Гун разглядел на клетке какие-то руны и ткнул магиану в бок – что они обозначают?
- Подчинение и блокировка от ментального поиска, - с трудом, но всё же разобрала знакомые значки Лассия. – Есть что-то ещё, но я этого не знаю.
- Наверное, сигнал о попытке украсть или открыть клетку, - тихо прошептала Гая и добавила ещё тише: - Но ты поняла, что этот циркач догадался, что твой конь – капалл?
- Поняла, - девушка виновато вздохнула.
- Где-то ты с ним засветилась. Подумай, как будешь прятать Нои-Лоана, пока не вернёшь его домой.
Пока девушки переговаривались, Гун что-то быстро мастерил из двух палочек и поднятого с земли камня. Обратили на него внимание, когда эльф потребовал света, чтобы перерисовать руны, начертанные на дверце.
- Что это? – удивились Гая и Лассия.
- Это амулет. Он даст нам немного времени, чтобы вы успели поменять коней местами. Ну, будет передавать, что всё нормально и не даст сработать оповещению. Только несколько минут, на большее его не хватит.
Благодарно кивнув, девушки принялись за работу. Пока Гун следил за амулетом, они вывели радующегося свободе Нои-Лоана и запихнули на его место в клетку прикрытого мороком тинка. После этого довольная удачным исходом дела троица спасителей вышла на окраину лагеря. Выученные кони прибежали на зов эльфа и жрицы, и уже через десять минут Гун, Лассия и Гая мчались прочь.
Магиана-недоучка мысленно перебирала в голове, всё ли она правильно выстроили в заклинании крепкого сна и специально настроенной иллюзии. Гая изо всех сил прислушивалась к пространству за спиной, ожидая погони. Гун не сводил восторженного взгляда с освобождённого капалла, даже в ночной тьме испускавшего золотистый свет.
Сам же Нои-Лоан довольно пофыркивал, резво меряя землю своими копытами. Он предвкушал взбучку от временной хозяйки за то, что так глупо попался, но сейчас просто радовался свободе. День и ночь в цирке показались ему адом, и возвращение к неуклюжей девице воспринималось за счастье. Его эмоции мощным водоворотом окатывали всех троих беглецов, рождая в душе что-то неведомое. Такое, что на первом же привале Гун заявил:
- А возьмите меня с собой!
* * *
На первой же стоянке по совету Гуна Лассия сделала то, что могла бы сделать уже давным-давно – она накинула на себя и своих спутников иллюзии. Новый знакомый опять что-то долго мастерил из каких-то ниток и бусин, а потом велел нацепить на лошадей и носить постоянно при себе странные плетёнки, пояснив, что эти амулеты помог поддерживать заклинание без дополнительного внимания со стороны магианы.
Мысленно ругая себя за то, что не сообразила сама, девушка превратила жрицу Лео-бонг-Тои в тощую девицу с волосиками мышиного цвета и длинным носам, эльфика – в жгучего брюнета с глубоко посаженными глазами и тонкими усиками, а сама стала рыжей конопатой девчонкой с чуть косящими глазами и абсолютно плоской фигурой.
Гун веселился, наблюдая за преображением, Гая ругалась, но все трое понимали, что их будут искать, а потому не сопротивлялись преображению. Чуть отдохнув, магиана поколдовала и над лошадьми, чтобы уж наверняка, закрепив заклинания с помощью амулетов. В увеличенном составе группка двинулась вперёд.
После короткого мысленного разговора с Нои-Лоаном Лассия выяснила, что ему, оказывается, в сено подмешали какую-то травку, которую он назвал сирали. От этой травки ему стало плохо, потянуло в сон, притупились инстинкты, и одурманенного капалла сумели увести с постоялого двора без сопротивления. Волшебница посочувствовала другу и пообещала получше присматривать за ним.
Сначала Гун не понимал, что девушки позабыли в землях капаллов. Нои-Лоан здесь уже и сам мог бы добраться до дома. Хотя обычно капаллы не принимают назад изгнанников, какова бы ни была причина, по которой они покинули долину. Однако через пару дней пути паренёк признался, что ему всё равно, куда ехать, лишь бы на месте не сидеть.
На пути к рубежам эльфийских земель лежали ещё два больших города. Один – учебный центр, в котором собрались всевозможные академии – целительства, магии, истории, исследовательские и многие другие. Второй город, как и Смоль, в котором Лассия встретила Гаю, был обычным пограничным форпостом, полным всякого сброда, торговцев и просто путешественников.
И опять, как ни хотела Лассия проехать мимо, путь привёл их именно в пограничный Ийеурин.
- Как-как? – опешили девушки, в первый раз услышав зубодробительное название.
- Ийеурин, - спокойно повторил Гун.
Следующий час пути прошёл в попытке правильно выговорить эльфийское название и не завязать язык в узел. У Гаи получилось быстрее, но, по словам эльфа, Лассия наиболее точно передавала интонации при произношении.
Оказалось, что в эльфийском языке важно не только произношение, но и правильное интонирование слов. Одно и то же слово, но произнесённое на повышение голоса, понижение или с переливами обозначает разные понятия.
Так и развлекались трое путников, разучивая простейшие эльфийские слова, словно редкую песню, пока не достигли стен Ийеурина. Здесь им пришлось утихнуть, играя роли изображаемых ими иллюзий. Гун пытался говорить басом, Гая насмехалась над ним, а Лассия получила возможность беспрестанно крутить головой (ведь её образ больше подходил подростку, чем взрослой девушке) и просто наслаждаться происходящим. Тут-то в толпе она и заметила человека из прошлого.
- Что с тобой? – Гая сразу почуяла волнение спутницы.
- Здесь… есть один человек, - прошептала пугливо Лассия. – Мне нельзя с ним встречаться! Давайте не будем заходить в город!
Но было уже поздно. Стражники потрясали кружкой для сбора пошлины перед самым носом путешественницы – по два медяка с человека и по четыре с каждой лошади. Съёжившись, Лассия последовала на своими спутниками, молясь пресветлой Вради-Авги, чтобы тот знакомый не сумел узнать её. На какое-то время девушка даже забыла, что она под иллюзией. Но как знать – а вдруг магия исчезнет?
Постоялый двор искали долго, выбирая такой, где никогда не останавливаются торговые гости. Пришлось заплатить больше обычного, но в соседи ребята получили почтенных матрон и молодых девиц-компаньонок, сопровождавших их. Бросив вещи в комнатах и проследив, чтобы Лассия пусть и неумело, но наложила охранные заклинания, путешественники отправились на ближайший рынок за необходимыми им вещами. Гун настаивал на приобретении палатки, девушки – на необходимости завести третьи тарелку, ложку и кружку. Эльф мечтал о сочных фруктах, опытные уже путницы – об особой фруктово-ореховой смеси, восстанавливающей силы. Одним словом, ругались они между собой и с торговцами просто на загляденье!
Около одного прилавка все трое остановились, разглядывая деревянные обереги, вырезанные из белой коры северной берёзы, расписные свистульки, резные шкатулки и прочие безделушки, милые сердцу девушек и эстетическому вкусу эльфа.
- Прошу, милые девицы, что угодно для души, для радости, для украшения, - знакомый голос и привычный шорох деревянных бусин застал Лассию врасплох.
Она удивлённо вскинула глаза и увидела высокого, выше эльфа парня с каштановыми волнистыми волосами, чуть прикрывавшими уши, тёмно-серыми глазами и приятной широкой улыбкой. Такое немилое лицо, но такое своё за сотни дней пути от дома, с носом картошкой и веснушками под глазами.
Гаян. Она сбежала от него на край света, а он нашёл её даже здесь. Лассия отшатнулась, попытавшись спрятать испуг за смущением юной девушки.
- Ой! Какие нарядные! – искренне восхитилась Гая, перебирая низки бус.
Гун с видимым опытом стал проверять качество резьбы. Одна Лассия, словно замороженная, стояла чуть в стороне, старательно отводя глаза от старого знакомого. Неужели это шутки Дестиниа и та вновь свела её и Гаяна, чтобы он?.. Нет! Даже думать об этом не хочется! А парень, зная, что хорош собой, красовался перед старшими (как он считал), подмигивал то краснеющей, то бледнеющей отрочице и всё сбивал цену на свой товар.
Только отвалившись от прилавка, увешанные резными украшениями, жрица и эльф заметили, что с их спутницей не всё ладно.
- Ты чего? – удивилась Гая.
- Это он! – сдавленно прошептала девушка.
- Кто он? – не понял Гун.
- Тот, от кого я сбежала! Мой бывший жених! – исступлённый шёпот заставил троицу остановиться. – Я не хотела выходить за него замуж, поэтому сбежала из дома. А Гаян, видимо, отправился меня разыскивать, попутно торгуя в разных городах!
- А что, красивый парень, – пожала плечами Гая, оборачиваясь.
- Он будет против моей магии, - тихо призналась Лассия. – Они все против, считают, что я порченная. Ведь до встречи с Дароханом моя сила была заперта, потому я так мало умею. А если стану его женой, мне придётся вернуться в родное селение, стать младшей невесткой на побегушках у старших и вновь отказаться от волшебства.
- Вот оно как, - задумчиво протянул Гун. – Я не смею тебя осуждать, сам ведь из дома сбежал, но, если ты не хочешь, то я тебя этому Гаяну не отдам. Назову своей невестой или ещё что придумаю. Не переживай, Ла!
- Согласна! – кивнула Гая. – Как магиана ты имеешь право сама решать свою судьбу, и это истинно во всех королевствах, за исключением, пожалуй, Северных земель человеческих королевств. Ты ведь оттуда родом? Но пока ты в империи эльфов, то и подчиняешься эльфийским законам, а по ним маг – неприкосновенен.
- Спасибо вам! Вы – настоящие друзья! – Лассия улыбнулась, и хмарь, затянувшую небо при встрече с соотечественником, прорвали лучи солнца.
Довольные покупками и друг другом, путешественники побрели в выбранный ими трактир. Никто из них не придал внимания тому, что Гаян о чём-то говорил со стражей, что стражники уж слишком пристально вглядывались в Гаю, что один из них комкал в руках листок, на котором был изображён истинный, не иллюзорный Гун.
