Одинокая птица, ты летаешь высоко,
И лишь безумец был способен так влюбиться.
За тобою вслед подняться...
Наутилус Помипилиус "Одинокая птица"
Кристи любила летать на рассвете. Любила то ощущение покоя и восторга, что возникает в момент, когда под крыльями упруго свистит прохладный ещё воздух, а из-за горизонта, из-за самого края земли робко выглядывают первые розовые лучи солнца. Любила слушать пение утренних ветров и щебет ранних птах, рисковавших приблизиться к ней. Они казались такими бесстрашными и забавными, что стыдно было бы их обижать.
Но больше всего Кристи любила полёты на рассвете за то чувство свободы, что оно дарило ей в своей чистоте. Наверное, узнай о таком её увлечении отец, девушке не поздоровилось бы, но она сама молчала, а прочие были чересчур заняты сами собой, чтобы ещё придавать внимания причудам младшей дочери, почти бесприданницы. В отчем доме шагу нельзя было ступить, чтобы не налететь на брата, сестру, тётю или дядю, и Кристи откровенно раздражало такое обилие родственников в её жизни. Каждый так и норовил дать совет, поправить, поучить, повоспитывать…
Мама только улыбалась и говорила:
- Это ненадолго, радость моя. Тансти уже вышла замуж и лишь навещает нас изредка. Скоро ты достигнешь нужного возраста, и покинешь родной дои. О! Я уверенна, что твой жених будет прекрасен, как солнечный свет и столь же притягателен.
Кристи молча кивала, но в глубине души продолжала оставаться в уверенности – тогда воспитывать её станут уже родственники мужа: не так одета, не туда села, не то сделала. Придирок можно было найти без счёта. А все они сводились к одному – уж слишком любила девушка витать в облаках и в прямом, и в переносном смысле.
- Все приличные драконы, - утверждала незамужняя тётка, сестра отца, - должны летать ниже облаков. Над облаками могут подниматься лишь члены герцогских родов и воины, защищающие нас от опасностей. Юной же леди пристало парить чуть выше пиков гор, но никак не за облаками. Как же тебя тогда женихи разглядят?
Все эти нотации, нравоучения и наставления всё труднее было пропускать мимо ушей, и тогда-то девушка и придумала утолять свою страсть к небу на рассвете. Она взмывала высоко-высоко в распахнутые тёмно-синие объятия и камнем падала вниз, ловя восходящие потоки воздуха. Разрывала острыми крыльями влажную гущу облаков, покрываясь вся мельчайшими капельками, которые в первых лучах солнца сверкали алмазами на её серебристо-розовой чешуе. Пыталась угнаться за ветром и кружила в призрачном танце с неверными туманами. И чувствовала себя счастливой.
Но с некоторых пор была и ещё одна причина, по которой Кристи стала вылетать из дома задолго до рассвета. Причина эта была столь же смешна, сколь и призрачна, но кто может помешать мечтать юной девушке? Несколько раз во время своих игр она заметила другого дракона. Его массивная фигура казалась невероятно изящной и навевала мысли об опасности. Синевато-чёрная чешуя переливалась, точно звёздное небо, а крылья были украшены следами облаков. По крайней мере, так казалось Кристи.
Конечно, она помнила, что подлетать к незнакомым драконам строго запрещено и что вообще надо было бы мчаться прочь, но дракон был высоко, гораздо выше, чем девушка позволяла себе взлетать, он не обращал на неё никакого внимания, а потому Кристи и не убегала.
Порой ей казалось, что этот неизвестный повторяет за ней все те глупости, что хотелось совершать – кувыркается в облаках, ловит крыльями ветер, танцует в волнах тёплого моря, до которого пару раз удавалось добраться. Только вот с первыми лучами солнца дракон исчезал, и выяснить, показалось ли это всё или было на самом деле, становилось невозможно.
Девушке в самых смелых грёзах не раз виделось, как она поднимается туда, ввысь, к Туманному Страннику – так Кристи стала называть незнакомца – и говорит ему:
- Возьмите и меня с собой!
И он, конечно, очень серьёзный и важный дракон – не меньше, чем командир всех пограничных отрядов! – соглашается, ведь всё это время тоже наблюдал за юной драконицей и видел, как она ловка и стремительна. И вот они летят в бесконечные дали вместе, крылом к крылу, как летают только те, кто считают себя равными друг другу.
Но то были лишь мечты. В жизни не рискнула бы она поступить настолько безумно, пусть порой и хотелось. Ещё ни разу во всей истории ни один дракон не признал равной себе драконицу, ибо удел женщины – растить детей и заботиться о благополучии дома и его хозяина. Хоть и ходили слухи о жестоких наёмницах, что одевались в мужскую одежду и сражались наравне с драконами, верилось в них слабо.
Однако совершенно незаметно для самой себя девушка всё больше и больше думала о таинственном драконе, примеряла на себя то одну, то другую ситуацию, в которой принимал участие незнакомец, пыталась представить, что бы он мог сказать ей. Вскоре Кристи стала думать, что знает его всю свою жизнь, и если утро было ненастным или она не успевала вылететь до рассвета, то весь день потом ходила грустная от того, что не увидела Туманного Странника.
Нет, девушка никогда бы в жизни не позволила себе ничего такого, что могло бы испортить её репутацию благовоспитанной драконицы, но ведь мечтать, как и летать, никто не запрещал.
Родные мало обращали внимания на причуды младшего дитя. Конечно, её утренние полёты матери не нравились, но проследив один раз за дочерью и убедившись, что ведёт она себя пристойно, не стала ничего говорить своему супругу. Тот точно не одобрил бы увлечение дочери полётами. Да и какая приличная драконица станет кувыркаться в облаках, когда можно принарядиться, украсить чешую и при свете дневного солнца показать себя во всей красе чинно пролетающим мимо драконам?
- Дитя моё, ведь ты поступаешь очень неразумно. Представь себе, что тебя кто-то увидит. Это же будет жуткий скандал! - потихоньку как-то сказала Кристи мать.
- Ах, маменька, - девушка только улыбнулась. – Ну кто ещё, кроме меня, вылетает до рассвета? Боевые патрули? Так они поднимаются настолько высоко, что и не разберут, птица или дракон играет с ветром. А мне так хочется свободно парить, а не чинно демонстрировать свой начищенный хвост толпе пустоголовых щеголей.
Мать сдавленно охала, ругалась, но не запрещала девушке её маленькие утренние вылазки, но на то она и младшая, чтобы позволять ей чуть больше, чем прочим отпрыскам. Возможно, ей было всё равно, ведь старшая дочь пристроена весьма удачно, а сыну найдена достойная родовитая невеста, а может всё дело в том, что именно в полёте встретила она когда-то того, кто пригласил разделить его полёт.
Кристи же не волновали глупые правила, и предрассветные прогулки вскоре стали для неё жизненно необходимы. В дождливые дни она садилась у окна и едва не на коленях умоляла тучи поскорее умчаться прочь. В такие мгновения девушка мечтала о том, чтобы у неё была магия. Говорили, что все драконы когда-то были волшебниками, но с веками сила иссякла. О ней остались только легенды да таинственные артефакты – предметы гордости, споров, а порой и жестоких трагедий. Их семье тоже принадлежал один из артефактов, но родители так и не говорили дочери, чем же он является.
Сама Кристи умела рисовать. И в те дни, когда не летала, она рисовала рассвет, весь в пламени и золоте, каким видела его с высоты уставших крыльев*, угасающие звёзды и невнятную тень тёмно-синего дракона с расписными крыльями. Рисунки эти старательно прятались далеко и надёжно, чтобы никто о них даже не заподозрил, по одной единственной причине – не хотелось очередных нотаций и нравоучений о том, что драконице в неполные восемнадцать надо думать о будущем муже (вон какие у соседей сынки пригожие!) и потомстве, а не о мрачных незнакомцах в сумеречном небе.
___________
С высоты уставших крыльев – значит, поднималась настолько высоко, что уставали крылья, и с этой высоты рассматривала мир вокруг.
* * *
В день восемнадцатилетия шёл дождь. Где-то в дальних горах перепрыгивал с одной вершины на другую гром, кузнечным молотом рассыпая своё вокруг недовольство. Обычно юным драконам запрещали летать в непогоду. Разряды молний могли попасть в крылья и ранить, а гром оглушал, отчего драконы теряли возможность ориентироваться в пространстве. Шёпотом в девичьих рассказывали о том, что некоторым драконам молния попадала прямо в сердце. И они сгорали заживо. Кристи насмешливо фыркнула – их чешую так просто не сжечь, но помалкивала, а то прогонят девушки от себя, скучно будет.
Так вот, в свой день рождения девушка решила, что уже достаточно взрослая и опытная для того, чтобы полетать в дождь. Привычный процесс превращения человеческой формы в гигантского ящера всегда вызывал восхищение. Ростом большим девушка не отличалась, но драконья ипостась её была просто прекрасна. Не раз подруги называли её Клерелива – Сияющая Роза, так причудливо розовый цвет её чешуи сменялся серебристым.
Среди падающих дождинок рассмотреть драконицу было почти невозможно, и она спокойно покинула дом. Хотелось вырваться из этой серой хмари туда, где вечно сияют мириады крошечных солнц. Увидеть ту бесконечность, что манила каждого, осмелившегося раскрыть свои крылья. Ощутить ледяные касание пространства, дышащего воздухом их мира и никак не способного надышаться. Подняться выше, гораздо выше самых холодных облаков из крошечных пластинок льда. И лететь вслед за светилом, повторяя его извечный путь.
Кристи отчаянно работала крыльями, борясь с ветром, воображая себя где-то в бесконечной морской пустыне сражающейся со штормом, пыталась пробиться сквозь густой заслон облаков вверх. Она не заметила, как сероватые дождевые тучки сменили тёмно-серыми громадами, напряжение в которых то и дело прорывалось сполохами молний.
Драконица испуганно заметалась. На мгновение ей даже показалось, что она потеряла, где земля, а где небо. Близкий рокот грома оглушил и завертел в бесконечной череде серых лабиринтов. Захотелось просто сложить крылья и рухнуть вниз, но и это было слишком опасно. Однако в тот самый момент, когда Кристи уже решилась было падать, кончиком крыла она вдруг ощутила касание. Спустя мгновение прямо под ней возник силуэт тёмного дракона. Он словно подталкивал неразумную драконицу вверх, помогая ей выбраться из грозовых облаков.
И Кристи доверилась незнакомцу, до боли выворачивая крылья, стараясь изо всех своих небольших сил. Казалось, это длилось бесконечно – так долго не могла девушка прорвать толщу облаков, но в какой-то момент глаза ей ослепила не очередная молния, а золотистые лучи, знаменующие восход.
Привыкнув, драконица всмотрелась в своего спасителя, подготавливая благодарственную речь, но слова так и остались у неё на языке – рядом, едва касаясь кончиком своего крыла, летел тот, о ком были всё её мечты последние полгода. От дождя чешуя его потемнела, но от того лишь ярче выделялись узоры на крыльях. Дракон молчал, оставаясь всё так же чуть ниже девушки, и уверенно мчался в одному ему известном направлении.
Кристи никак не могла найти слов, чтобы поблагодарить его за помощь, но, возможно, слова и не требовались этому суровому воину. Молчать было неловко, и девушка принялась глазеть по сторонам.
Насколько хватало пространства, всё было укрыто плотным одеялом грозового фронта. Облака под крыльями то и дело озарялись призрачным светом молний, а впереди рассылало во все стороны свои лучи утреннее солнце. И казалось, что летят они не в небе, а по золотистой дороге, рождаемой прямо на глазах.
Шпили башен в разрывах облаков стали для девушки неожиданностью. Родной дом она узнала сразу, а вот кружащиеся над ним драконы заставили её испуганно притормозить. Спаситель недоумённо обернулся, а потом на его морде нарисовалась откровенно ехидная ухмылка: он понял, что драконица сбежала без спроса, и теперь ожидает заслуженного возмездия.
- Я отвлеку их, Облачко, а ты больше не лезь, куда не просят, - раздался в голове насмешливый низкий голос – дракон с ней заговорил.
- Спасибо вам! – пока не оборвалась связь, стремительно выпалила Кристи, но незнакомец уже растворился в облаках. Через несколько мгновений он оказался уже на противоположной от неё стороне, привлекая внимание, благодаря чему девушка сумела незаметно обернуться и юркнуть в дверь.
В комнате её было пусто – возможно, домочадцы поднялись на крыло и не потому, что не нашли с утра именинницу. Даже скорее всего причина была не в ней, а в гостях, которых ожидали к праздничному ужину. Об этом ужине и думать не хотелось – такие мероприятия навевали на Кристи лишь скуку. Чинные танцы, чопорные лица, заученные движения, правила, правила, правила… Которые она так любила нарушать. И толпы гостей, не званых ею, но приглашённых на её праздник.
День прошёл в привычных хлопотах. Под руководством матери дом чистился, люстры и зеркала натирались до блеска, на кухне звенели посудой повара. К обеду приехала старшая сестра с мужем. Свободное платье драконицы говорило само за себя – их семейство ожидало прибавления. Тансти сразу же усадили в гостиной и приставили рядом Кристи для развлечения, потому как, по словам матери, младшая «уж слишком была не приспособлена для домашних хлопот».
Ближе к ужину сёстры отправились по своим комнатам – нужно было подготовиться к встрече гостей. Только вот собираться совершенно не хотелось. В памяти слишком свежи были воспоминания об утренней встрече. Кристи раз за разом повторяла про себя фразу, сказанную спасшим её драконом, воскрешала в себе воспоминания о том, каким был его голос, что она почувствовала, что подумала. Проигрывала вновь и вновь в голове всю сцену, ругая себя за глупость: ведь могла бы сказать что-нибудь ещё, спросить имя или как отблагодарить его за помощь. Но нет, летела, точно безмозглая курица, пялилась на солнце и облака и упустила свой шанс.
Шанс ли это на самом деле, девушка никак не могла решить, а потому продолжала дуться на себя. Даже когда в дверь забарабанили с сообщением, что имениннице необходимо спуститься вниз для встречи первых гостей. Кристи лишь тяжело вздохнула и поспешно натянула приготовленное матерью платье. Спускалась по лестнице и вновь ругалась на себя, что не позаботилась сама о наряде. Стоило подумать, что мама вырядит её в нечто подобное – розовое, с кружевом и сложной вышивкой. Спасибо, хоть без бантиков. Спасла платье, по мнению Кристи, серебристая прозрачная накидка, которую она заколола у одного плеча. Теперь девушке казалось, что наряд в чём-то повторяет цвет её второй ипостаси.
- Кристи! Зачем это ужасное добавление? – возмутилась мама, рассмотрев наряд дочери.
- И вовсе оно не ужасное! Ты же знаешь, я не люблю розового цвета.
- Но милая, ведь ты – розовая драконица!
- Нет, не розовая! Туманная или рассветная, если тебе так угодно, но только не розовая.
- Вот упрямая девчонка! А если я попрошу тебя переодеться, ты вообще из комнаты не выйдешь?
- Наверное, - девушка равнодушно пожала плечами и повернулась ко входу. Какая разница, во что она одета, если обычно утверждают, что восемнадцатилетние девицы прекрасны даже в лохмотьях?
Гости шли своим чередом – подруги с родителями, ближайшие соседи, какие-то дальние родственники. Всем нужно было улыбаться, всем радоваться, принимать подарки и поздравления.
И лишь безумец был способен так влюбиться.
За тобою вслед подняться...
Наутилус Помипилиус "Одинокая птица"
Кристи любила летать на рассвете. Любила то ощущение покоя и восторга, что возникает в момент, когда под крыльями упруго свистит прохладный ещё воздух, а из-за горизонта, из-за самого края земли робко выглядывают первые розовые лучи солнца. Любила слушать пение утренних ветров и щебет ранних птах, рисковавших приблизиться к ней. Они казались такими бесстрашными и забавными, что стыдно было бы их обижать.
Но больше всего Кристи любила полёты на рассвете за то чувство свободы, что оно дарило ей в своей чистоте. Наверное, узнай о таком её увлечении отец, девушке не поздоровилось бы, но она сама молчала, а прочие были чересчур заняты сами собой, чтобы ещё придавать внимания причудам младшей дочери, почти бесприданницы. В отчем доме шагу нельзя было ступить, чтобы не налететь на брата, сестру, тётю или дядю, и Кристи откровенно раздражало такое обилие родственников в её жизни. Каждый так и норовил дать совет, поправить, поучить, повоспитывать…
Мама только улыбалась и говорила:
- Это ненадолго, радость моя. Тансти уже вышла замуж и лишь навещает нас изредка. Скоро ты достигнешь нужного возраста, и покинешь родной дои. О! Я уверенна, что твой жених будет прекрасен, как солнечный свет и столь же притягателен.
Кристи молча кивала, но в глубине души продолжала оставаться в уверенности – тогда воспитывать её станут уже родственники мужа: не так одета, не туда села, не то сделала. Придирок можно было найти без счёта. А все они сводились к одному – уж слишком любила девушка витать в облаках и в прямом, и в переносном смысле.
- Все приличные драконы, - утверждала незамужняя тётка, сестра отца, - должны летать ниже облаков. Над облаками могут подниматься лишь члены герцогских родов и воины, защищающие нас от опасностей. Юной же леди пристало парить чуть выше пиков гор, но никак не за облаками. Как же тебя тогда женихи разглядят?
Все эти нотации, нравоучения и наставления всё труднее было пропускать мимо ушей, и тогда-то девушка и придумала утолять свою страсть к небу на рассвете. Она взмывала высоко-высоко в распахнутые тёмно-синие объятия и камнем падала вниз, ловя восходящие потоки воздуха. Разрывала острыми крыльями влажную гущу облаков, покрываясь вся мельчайшими капельками, которые в первых лучах солнца сверкали алмазами на её серебристо-розовой чешуе. Пыталась угнаться за ветром и кружила в призрачном танце с неверными туманами. И чувствовала себя счастливой.
Но с некоторых пор была и ещё одна причина, по которой Кристи стала вылетать из дома задолго до рассвета. Причина эта была столь же смешна, сколь и призрачна, но кто может помешать мечтать юной девушке? Несколько раз во время своих игр она заметила другого дракона. Его массивная фигура казалась невероятно изящной и навевала мысли об опасности. Синевато-чёрная чешуя переливалась, точно звёздное небо, а крылья были украшены следами облаков. По крайней мере, так казалось Кристи.
Конечно, она помнила, что подлетать к незнакомым драконам строго запрещено и что вообще надо было бы мчаться прочь, но дракон был высоко, гораздо выше, чем девушка позволяла себе взлетать, он не обращал на неё никакого внимания, а потому Кристи и не убегала.
Порой ей казалось, что этот неизвестный повторяет за ней все те глупости, что хотелось совершать – кувыркается в облаках, ловит крыльями ветер, танцует в волнах тёплого моря, до которого пару раз удавалось добраться. Только вот с первыми лучами солнца дракон исчезал, и выяснить, показалось ли это всё или было на самом деле, становилось невозможно.
Девушке в самых смелых грёзах не раз виделось, как она поднимается туда, ввысь, к Туманному Страннику – так Кристи стала называть незнакомца – и говорит ему:
- Возьмите и меня с собой!
И он, конечно, очень серьёзный и важный дракон – не меньше, чем командир всех пограничных отрядов! – соглашается, ведь всё это время тоже наблюдал за юной драконицей и видел, как она ловка и стремительна. И вот они летят в бесконечные дали вместе, крылом к крылу, как летают только те, кто считают себя равными друг другу.
Но то были лишь мечты. В жизни не рискнула бы она поступить настолько безумно, пусть порой и хотелось. Ещё ни разу во всей истории ни один дракон не признал равной себе драконицу, ибо удел женщины – растить детей и заботиться о благополучии дома и его хозяина. Хоть и ходили слухи о жестоких наёмницах, что одевались в мужскую одежду и сражались наравне с драконами, верилось в них слабо.
Однако совершенно незаметно для самой себя девушка всё больше и больше думала о таинственном драконе, примеряла на себя то одну, то другую ситуацию, в которой принимал участие незнакомец, пыталась представить, что бы он мог сказать ей. Вскоре Кристи стала думать, что знает его всю свою жизнь, и если утро было ненастным или она не успевала вылететь до рассвета, то весь день потом ходила грустная от того, что не увидела Туманного Странника.
Нет, девушка никогда бы в жизни не позволила себе ничего такого, что могло бы испортить её репутацию благовоспитанной драконицы, но ведь мечтать, как и летать, никто не запрещал.
Родные мало обращали внимания на причуды младшего дитя. Конечно, её утренние полёты матери не нравились, но проследив один раз за дочерью и убедившись, что ведёт она себя пристойно, не стала ничего говорить своему супругу. Тот точно не одобрил бы увлечение дочери полётами. Да и какая приличная драконица станет кувыркаться в облаках, когда можно принарядиться, украсить чешую и при свете дневного солнца показать себя во всей красе чинно пролетающим мимо драконам?
- Дитя моё, ведь ты поступаешь очень неразумно. Представь себе, что тебя кто-то увидит. Это же будет жуткий скандал! - потихоньку как-то сказала Кристи мать.
- Ах, маменька, - девушка только улыбнулась. – Ну кто ещё, кроме меня, вылетает до рассвета? Боевые патрули? Так они поднимаются настолько высоко, что и не разберут, птица или дракон играет с ветром. А мне так хочется свободно парить, а не чинно демонстрировать свой начищенный хвост толпе пустоголовых щеголей.
Мать сдавленно охала, ругалась, но не запрещала девушке её маленькие утренние вылазки, но на то она и младшая, чтобы позволять ей чуть больше, чем прочим отпрыскам. Возможно, ей было всё равно, ведь старшая дочь пристроена весьма удачно, а сыну найдена достойная родовитая невеста, а может всё дело в том, что именно в полёте встретила она когда-то того, кто пригласил разделить его полёт.
Кристи же не волновали глупые правила, и предрассветные прогулки вскоре стали для неё жизненно необходимы. В дождливые дни она садилась у окна и едва не на коленях умоляла тучи поскорее умчаться прочь. В такие мгновения девушка мечтала о том, чтобы у неё была магия. Говорили, что все драконы когда-то были волшебниками, но с веками сила иссякла. О ней остались только легенды да таинственные артефакты – предметы гордости, споров, а порой и жестоких трагедий. Их семье тоже принадлежал один из артефактов, но родители так и не говорили дочери, чем же он является.
Сама Кристи умела рисовать. И в те дни, когда не летала, она рисовала рассвет, весь в пламени и золоте, каким видела его с высоты уставших крыльев*, угасающие звёзды и невнятную тень тёмно-синего дракона с расписными крыльями. Рисунки эти старательно прятались далеко и надёжно, чтобы никто о них даже не заподозрил, по одной единственной причине – не хотелось очередных нотаций и нравоучений о том, что драконице в неполные восемнадцать надо думать о будущем муже (вон какие у соседей сынки пригожие!) и потомстве, а не о мрачных незнакомцах в сумеречном небе.
___________
С высоты уставших крыльев – значит, поднималась настолько высоко, что уставали крылья, и с этой высоты рассматривала мир вокруг.
* * *
В день восемнадцатилетия шёл дождь. Где-то в дальних горах перепрыгивал с одной вершины на другую гром, кузнечным молотом рассыпая своё вокруг недовольство. Обычно юным драконам запрещали летать в непогоду. Разряды молний могли попасть в крылья и ранить, а гром оглушал, отчего драконы теряли возможность ориентироваться в пространстве. Шёпотом в девичьих рассказывали о том, что некоторым драконам молния попадала прямо в сердце. И они сгорали заживо. Кристи насмешливо фыркнула – их чешую так просто не сжечь, но помалкивала, а то прогонят девушки от себя, скучно будет.
Так вот, в свой день рождения девушка решила, что уже достаточно взрослая и опытная для того, чтобы полетать в дождь. Привычный процесс превращения человеческой формы в гигантского ящера всегда вызывал восхищение. Ростом большим девушка не отличалась, но драконья ипостась её была просто прекрасна. Не раз подруги называли её Клерелива – Сияющая Роза, так причудливо розовый цвет её чешуи сменялся серебристым.
Среди падающих дождинок рассмотреть драконицу было почти невозможно, и она спокойно покинула дом. Хотелось вырваться из этой серой хмари туда, где вечно сияют мириады крошечных солнц. Увидеть ту бесконечность, что манила каждого, осмелившегося раскрыть свои крылья. Ощутить ледяные касание пространства, дышащего воздухом их мира и никак не способного надышаться. Подняться выше, гораздо выше самых холодных облаков из крошечных пластинок льда. И лететь вслед за светилом, повторяя его извечный путь.
Кристи отчаянно работала крыльями, борясь с ветром, воображая себя где-то в бесконечной морской пустыне сражающейся со штормом, пыталась пробиться сквозь густой заслон облаков вверх. Она не заметила, как сероватые дождевые тучки сменили тёмно-серыми громадами, напряжение в которых то и дело прорывалось сполохами молний.
Драконица испуганно заметалась. На мгновение ей даже показалось, что она потеряла, где земля, а где небо. Близкий рокот грома оглушил и завертел в бесконечной череде серых лабиринтов. Захотелось просто сложить крылья и рухнуть вниз, но и это было слишком опасно. Однако в тот самый момент, когда Кристи уже решилась было падать, кончиком крыла она вдруг ощутила касание. Спустя мгновение прямо под ней возник силуэт тёмного дракона. Он словно подталкивал неразумную драконицу вверх, помогая ей выбраться из грозовых облаков.
И Кристи доверилась незнакомцу, до боли выворачивая крылья, стараясь изо всех своих небольших сил. Казалось, это длилось бесконечно – так долго не могла девушка прорвать толщу облаков, но в какой-то момент глаза ей ослепила не очередная молния, а золотистые лучи, знаменующие восход.
Привыкнув, драконица всмотрелась в своего спасителя, подготавливая благодарственную речь, но слова так и остались у неё на языке – рядом, едва касаясь кончиком своего крыла, летел тот, о ком были всё её мечты последние полгода. От дождя чешуя его потемнела, но от того лишь ярче выделялись узоры на крыльях. Дракон молчал, оставаясь всё так же чуть ниже девушки, и уверенно мчался в одному ему известном направлении.
Кристи никак не могла найти слов, чтобы поблагодарить его за помощь, но, возможно, слова и не требовались этому суровому воину. Молчать было неловко, и девушка принялась глазеть по сторонам.
Насколько хватало пространства, всё было укрыто плотным одеялом грозового фронта. Облака под крыльями то и дело озарялись призрачным светом молний, а впереди рассылало во все стороны свои лучи утреннее солнце. И казалось, что летят они не в небе, а по золотистой дороге, рождаемой прямо на глазах.
Шпили башен в разрывах облаков стали для девушки неожиданностью. Родной дом она узнала сразу, а вот кружащиеся над ним драконы заставили её испуганно притормозить. Спаситель недоумённо обернулся, а потом на его морде нарисовалась откровенно ехидная ухмылка: он понял, что драконица сбежала без спроса, и теперь ожидает заслуженного возмездия.
- Я отвлеку их, Облачко, а ты больше не лезь, куда не просят, - раздался в голове насмешливый низкий голос – дракон с ней заговорил.
- Спасибо вам! – пока не оборвалась связь, стремительно выпалила Кристи, но незнакомец уже растворился в облаках. Через несколько мгновений он оказался уже на противоположной от неё стороне, привлекая внимание, благодаря чему девушка сумела незаметно обернуться и юркнуть в дверь.
В комнате её было пусто – возможно, домочадцы поднялись на крыло и не потому, что не нашли с утра именинницу. Даже скорее всего причина была не в ней, а в гостях, которых ожидали к праздничному ужину. Об этом ужине и думать не хотелось – такие мероприятия навевали на Кристи лишь скуку. Чинные танцы, чопорные лица, заученные движения, правила, правила, правила… Которые она так любила нарушать. И толпы гостей, не званых ею, но приглашённых на её праздник.
День прошёл в привычных хлопотах. Под руководством матери дом чистился, люстры и зеркала натирались до блеска, на кухне звенели посудой повара. К обеду приехала старшая сестра с мужем. Свободное платье драконицы говорило само за себя – их семейство ожидало прибавления. Тансти сразу же усадили в гостиной и приставили рядом Кристи для развлечения, потому как, по словам матери, младшая «уж слишком была не приспособлена для домашних хлопот».
Ближе к ужину сёстры отправились по своим комнатам – нужно было подготовиться к встрече гостей. Только вот собираться совершенно не хотелось. В памяти слишком свежи были воспоминания об утренней встрече. Кристи раз за разом повторяла про себя фразу, сказанную спасшим её драконом, воскрешала в себе воспоминания о том, каким был его голос, что она почувствовала, что подумала. Проигрывала вновь и вновь в голове всю сцену, ругая себя за глупость: ведь могла бы сказать что-нибудь ещё, спросить имя или как отблагодарить его за помощь. Но нет, летела, точно безмозглая курица, пялилась на солнце и облака и упустила свой шанс.
Шанс ли это на самом деле, девушка никак не могла решить, а потому продолжала дуться на себя. Даже когда в дверь забарабанили с сообщением, что имениннице необходимо спуститься вниз для встречи первых гостей. Кристи лишь тяжело вздохнула и поспешно натянула приготовленное матерью платье. Спускалась по лестнице и вновь ругалась на себя, что не позаботилась сама о наряде. Стоило подумать, что мама вырядит её в нечто подобное – розовое, с кружевом и сложной вышивкой. Спасибо, хоть без бантиков. Спасла платье, по мнению Кристи, серебристая прозрачная накидка, которую она заколола у одного плеча. Теперь девушке казалось, что наряд в чём-то повторяет цвет её второй ипостаси.
- Кристи! Зачем это ужасное добавление? – возмутилась мама, рассмотрев наряд дочери.
- И вовсе оно не ужасное! Ты же знаешь, я не люблю розового цвета.
- Но милая, ведь ты – розовая драконица!
- Нет, не розовая! Туманная или рассветная, если тебе так угодно, но только не розовая.
- Вот упрямая девчонка! А если я попрошу тебя переодеться, ты вообще из комнаты не выйдешь?
- Наверное, - девушка равнодушно пожала плечами и повернулась ко входу. Какая разница, во что она одета, если обычно утверждают, что восемнадцатилетние девицы прекрасны даже в лохмотьях?
Гости шли своим чередом – подруги с родителями, ближайшие соседи, какие-то дальние родственники. Всем нужно было улыбаться, всем радоваться, принимать подарки и поздравления.
