Герцог обиженно поджал губы, но повиновался. Пусть и юнец, кронпринц умел ударить побольнее, но до сих пор не научился прислушиваться к советам и определять, кто желает блага империи на деле, а кто – лишь на словах.
Патриарх Тсинар был добродушен и весел. Передав кронпринцу документы о доходах храмов, он завёл речь о будущих союзах империи.
- Жаль, император поторопился с заключением помолвки Теверы, - с притворным сочувствием вздохнул жрец, - нам не помешали бы союзы или на юге, или на востоке. Но, надеюсь, вы, ваше высочество, будете более дальновидны.
Канберг едва заметно поморщился, вчитываясь в бумаги. Он впервые видел, насколько огромными цифрами исчислялись подати граждан империи и насколько богаты были храмы Нерождённого. Чутьё, воспитанное с детства, говорило, что это всё – лишь малая доля того, чем обладали жрецы. Но то же самое чутьё предостерегало – патриарх запросто мог поднять восстание против императора, и храму было чем заплатить за услуги опытных наёмников. Предостережение герцога Луенно уже не выглядело снисходительностью к молодости кронпринца.
- Вам должно быть известно, патриарх, что ещё в детском возрасте мне в невесты была назначена принцесса Северных Холмов, - ответил Канберг. – С тех пор Северные Холмы вошли в состав империи, но обручение никто не разрывал. По моим данным невесте скоро исполнится восемнадцать, и она будет представлена ко двору.
- Ах, да! – жрец картинно хлопнул себя по лбу. – И как я мог забыть, ведь сам проводил обряд с этим юным созданием. Ей, кажется, было тогда около года. Наверное, сейчас принцесса Шафина стала истиной красавицей.
- Вот приедет, и увидим, - усмехнулся кронпринц, мысленно выругавшись. Это старый-то полоз забыл об обручении кронпринца?! Да он никогда и ничего не забывает!
- Ваше святейшество, с документами я ознакомился, - свернул на деловые вопросы Канбер. – Казначей ещё раз перепроверит поданные вами сведения, а налог уплатите стандартный. Прошу меня извинить – небольшое недомогание.
- Конечно, сын мой, вы правы во всём, - изобразил покорность патриарх, делая вид, что не замечает, как кронпринц хочет избавиться от его присутствия. – А от недомоганий хорошо помогает молитва Нерождённому.
- В ваших словах истина, но негоже кронпринцу являть всем свою слабость. Я помолюсь в покоях.
Раскланивания заняли ещё некоторое время, поле чего Канбер срочно вызвал к себе казначея. Пришедшие в голову мысли беспокоили ещё и от того, что не верилось в близорукость отца. А если император знал о могуществе храма, почему позволил жрецам набирать силы?
Кронпринц заметался по кабинету, сейчас очень напоминая императора. Мысль, что менять что-либо было уже поздно и Таубер Манский просто пытался не допустить смены императорской власти на жреческую, просто не приходила принцу в голову.
Казначей, плюгавенький мужичок с залысиной, больше похожий на испуганного зайца, слушал молча, делая в своём блокноте какие-то пометки. Изредка он кивал, а потом опять надолго замирал, только поскрипывая пером по бумаге. Лишь когда Канбер сообщил казначею всё, что требовалось, мужичок заговорил. Голос у него был очень тихий, но кронпринцу это не мешало.
- Итак, ваше высочество, налог с храма поступает стандартный – двадцать процентов от их земель и пятнадцать – от пожертвований прихожан. Как видите, скидок на родственные связи нет, но молитвы Нерождённому дают на землях жрецов и богатый урожай, и прибыль от торговли. Отсюда и такие цифры, поразившие вас. Приезд принцессы Шафины ожидается только через три месяца, однако празднования в её честь будут приурочены к Дню летнего солнца, ведь начнётся время сева, и негоже мешать людям трудиться, а потому не несут ущерба казне. А вот помолвку её высочества Теверы до сих пор не отпраздновали, и наше счастье, что она была проведена тайно, - казначей что-то черкнул в своём листочке и продолжил. – По запланированным тратам на месяц мы можем организовать бал для аристократии, фейерверк и охоту. Думаю, через пару недель. Народу сообщать о причинах мероприятий не стоит, не то обидится, что сделали тайну из такого события. Впрочем, слухов никто не отменял, и о помолвке её высочества не знают только глухие да новорожденные. Так же советую обратить внимание на горные районы империи – там уже выпал снег, и требуется отправить несколько обозов с дополнительными продуктами питания и тёплыми вещами. Возможно, стоило бы заказать молебны Нерождённому, чтобы жрецы своей силой уберегли селения от возможных лавин и буранов.
Канберг слушал казначея очень внимательно. Он помнил, как сам отец с теплом отзывался об этом человеке и наставлял: тот, кто бережёт деньги империи, должен быть самым довольным своим делом человеком, не то начнёт воровать, и империя рухнет не от войны, а от безденежья.
- Я всецело доверяю вашим выкладкам, - дослушав речь до конца, заявил Канберг. – Так и поступим.
Казначей усмехнулся и покачал головой:
- Выше высочество, да от половины моих предложений вы должны были бы отказаться, а у другой половины урезать содержание. Император предупредил меня, что вам потребуется помощь. Но я даже не думал, что настолько серьёзная. Давайте-ка с самого начала ещё раз просмотрим все грядущие траты, и я вам объясню, в чём вы мне поверили зря.
- Что-то я уже не хочу быть императором, - со стоном прикрыл глаза Канбер. – Но вы правы, верить даже себе самому нельзя. Только я всё же прикажу принести нам обед, а то на голодный желудок думается плохо.
* * *
Тевера любила охоту, особенно когда к разряженным придворным присоединялись скромные рясы жрецов. Наргид был отменным всадником и метким лучником. Но каждый свой трофей он посвящал не вздыхающим по нему красавицам, а Нерождённому. Только после обряда бракосочетания Тевере вдруг стало казаться, что не так уж её брат и предан вере и патриарху, если посмел пойти против него.
Жаль, спросить об этом было некого – Наргид уже месяц как уехал вместе с её мужем, изучать княжество Берийское. А Канбер просто сообщил, что в честь помолвки сестры организует скромный бал и охоту, ведь помолвка была тайная, потому и громких празднеств не требуется.
Бал был хорош. Конечно, ему не сравниться с праздником, устроенным в честь восемнадцатилетия принцессы, но Тевера впервые за долгое время искренне улыбалась, наслаждалась вниманием придворных красавцев и буквально летала в танцах. Конечно, она не могла себе позволить лишние вольности и неизменно отказывала тем из кавалеров, о ком при дворе ходили нехорошие слухи.
Кронпринц дважды приглашал сестру – на открытие бала и на традиционный императорский танец, который никто более не смел танцевать. Тевера улыбалась, но мысленно вздыхала: раньше особый танец исполняли ещё и отец с матерью.
Именно в этот момент ей вспомнился недавний дурной сон, в котором все тонули в тумане, и настроение её упало. Фрейлины с восторженным писком окружили принцессу, но та сослалась на дурное самочувствие и пожелала вернуться в свои покои.
Прогнав всех прочь, Тевера сама приготовилась ко сну, перебирая в воспоминаниях всё, что только могло ей помочь. Машинально рука тянулась к медальону, подаренному отцом. Тот так и не рассказал о всех его способностях, по принцессе хотелось верить, что, если она будет сжимать его у руке думать о родителям, они почувствуют её мысли или им хотя бы просто прибавиться сил, чтобы преодолеть неведомые испытания. Но то и дело возвращалась она к словам своего наставника, который после появления нового помощника запретил ей даже близко подходить.
- Если тебя что-то беспокоит, это сила даёт намёк, что стоит поостеречься, - говорил ещё давно ей Рантир. – Ты должна доверять своей интуиции, принцесса, больше чем глазам или ушам. Только тогда ты научишься доверять и своей силе.
А сейчас сила твердила, что принцессе, да и кронпринцу нельзя участвовать в охоте.
Тевера выглянула в малую гостиную своих покоев и разбудила дремавшую там фрейлину.
- Ступай и прикажи сообщить мне сразу, как только его высочество появится в своих покоях.
- Ваше высочество, а если он будет не один? – покраснела девица.
- Всё равно – немедленно.
Фрейлина молча присела в книксене и поспешила в коридор. Ей место тут же заняла другая девушка, но Тевере не хотелось разговаривать, и она вернулась в спальню.
Ожидание тянулось бесконечно, принцесса даже успела задремать, когда её осторожно тронули за плечо. Без вопросов сообразив, почему фрейлины осмелились разбудить, Тевера ткнула пальцем в одно из домашних платьев, которое ей тут же помогли надеть, и поспешила к брату. За окнами уже разгоралась заря нового дня, но коридоры замка всё ещё были залиты зловещей тьмой, отчего Тевера сама себе казалась чужой в родном доме.
Канбер, на удивление, оказался один. Его постоянная любовница отсутствовала, а девицу на одну ночь он сегодня искать не пожелал.
- Сестрица! – удивился кронпринц, увидев Теверу. – Я уж думал, ты давно спишь. Даже не представлял себе, как это утомительно – быть императором. Не потанцуешь, с кем хочется, не останешься наедине с собой. И даже простой обмен любезностями оборачивается просьбами подданных. Ты выглядишь уставшей. Что случилось?
- Брат… Ваше высочество… - Тевера подошла к сидящему в кресле Канбергу и опустилась на пол у его колен, заглядывая в лицо снизу вверх. – Прошу вас, отмените охоту.
- Что за глупости тебе пришли в голову?
Принц поднял сестру с пола и усадил на колени, словно маленькую.
- Это не глупости. Мне уже несколько дней как снится дурное. Нельзя устраивать охоту – беда близко.
- С дурными снами тебе не ко мне идти надо было, а к твоим фрейлинам. Они любят всякие жуткие истории послушать. Только жрецам не проговорись, а то в ереси заподозрят.
- Пойми, брат, предупреждения нам и Нерождённый посылает. И сейчас он просто кричит о том, что охоту надо отменить.
В глазах Теверы показались слёзы. Смущённый Канбер быстро стёр их пальцами и со смешком сказал:
- Ну, хорошо, уговорила. Если сегодня Нерождённый и мне пошлёт предостережение, то охоту я отменю. А если же он только обручённых невест горазд пугать, то всё останется по-прежнему. Идёт?
Если бы она продолжила настаивать, то это выглядело бы подозрительно. Поэтому Тевера согласно кивнула и встала на ноги.
- Прошу, будь осторожен, - прошептала она напоследок и покинула покои брата.
Фрейлина проводила принцессу до покоев и отправилась отдыхать. Тевера специально отослала её, не позволив помочь раздеться. Убедившись, что рядом больше никого нет, принцесса открыла потайной ход, которым совсем недавно пользовалась её мать и побежала к выходу из замка.
Она не знала, где именно ночует Рантир, но была уверена – сила приведёт в нужное место. Садовник оказался на конюшне. Он смущённо отводил глаза и старался дышать реже, из чего Тевера догадалась, что не только гости замка праздновали всю ночь. Сделав вид, что ничего не заметила, принцесса принялась объяснять наставнику, что задумала и почему вообще решила вмешаться.
- Вы же наверняка знаете, как заставить Канбера увидеть нужный сон! Я уверена, что охота не доведёт до добра, но он не хочет меня слушать.
- Ваше высочество, - окончательно проснувшийся садовник устало покачал головой, - я-то, может, и знаю, но все члены императорской семьи защищены от подобного воздействия молитвами Нерождённому. Хоть в чём-то он полезен оказался, не так ли?
- А если я? Если я сама попробую воздействовать на брата? – в отчаяние воскликнула Тевера.
- У вас, может, и получилось бы, если бы вы умели. Но это очень сложно и опасно – лезть в голову к другому человеку. Так и свой разум потерять можно, и чужой уничтожить.
- Сейчас нет места сомнениям! Говори, что и как надо делать!
Рантир покачал головой. Это была уже не восторженная девчонка, впервые применяющая силу, а принцесса, уверенная в себе и упрямая. Он объяснил, затем потребовал испробовать заклинание на самом себе – и у Теверы ничего не вышло. Она пробовала снова и снова, мысленно представляя себе то наставника, то брата, пыталась до тех пор, пока тихо не упала без сил, потеряв сознание.
Рантир побрызгал принцессе в лицо холодной водой, тут же принесённой из колодца. Она с трудом села и заплакала, закрыв лицо руками.
- Я совершенно бесполезна, не способна даже старшего брата переубедить. И сила… Зачем она мне только нужна, если я пользоваться ею не могу?
- Ваше высочество… - попытался было успокоить её Рантир, но Тевера дёрнулась в сторону от его руки.
- Прости, что потревожила и не дала отдохнуть, Рантир, мне лучше уйти.
Тевера с трудом поднялась на ноги и побрела прочь. Потайной ход открылся с трудом – ей не хватало силы, потраченной на бесполезные попытки передать Канберу нужные видения. Путь до покоев показался просто бесконечным. В своих комнатах принцесса просто рухнула не раздеваясь на кровать и провалилась в тяжёлый сон.
Она слышала, как суетились фрейлины, сначала пытаясь её разбудить, потом раздевая и укладывая, как положено. Затем заходил брат. Его в спальню не пустили, но громкий голос потребовал передать сестре, что Нерождённый миловал кронпринца от ночных кошмаров, а потому охота назавтра состоится.
Но и к следующему утру Тевера всё ещё не пришла в себя окончательно. Она понимала, что такой упадок сил – следствие переутомления магического, но в чём-то была даже рада тому, что могла сослаться на нездоровье и не принимать участия в охоте.
Канбер на прощание помахал рукой стоявшей на открытой галерее Тевере. Принцесса не могла не проводить брата и не пожелать ему удачи. Слова с трудом срывались с губ, но кронпринц отнёс это к внезапному недомоганию Теверы. Когда последний всадник на разряженном коне скрылся из виду, девушка опустилась прямо на пол и с силой зажмурилась. Хоть она и не спала, перед глазами её маячил туман, пожиравший всех тех, кто был ей дорог.
- Ваше высочество, я помогу вам вернуться в комнату, - осторожно позвала одна из фрейлин, и принцесса бездумно кивнула.
Дворец казался вымершим, а каждый шаг гулким эхом отдавался в ушах.
Тевера не слушала, как шепталась между собой её свита, предлагая вызвать кто бабку из деревни – снимать с принцессы порчу, кто жреца Нерождёного – отмаливать неведомое колдовство. Принцесса вновь засела во внутренних покоях, лишь раз приказав принести ей обед.
Она плавала между сном и явью. Видения из ночных кошмаров слились с тем, что происходило вокруг. Пожалуй, кто-то мог бы сказать, что принцесса сошла с ума, но рядом никого не было. Медальон на груди то казался ей пылающим солнцем, то представал проклятой вещью, которая несла одни несчастья. Солнце миновало полдень и стало клониться к закату, когда во дворе поднялся шум.
Тевера очнулась от своего бреда и вышла в галерею. Охотники возвращались, и девушка всей душой взмолилась Нерождённому и прочим силам, лишь бы не сбылся её сон. Однако привязанные к двум лощадям самодельные носилки быстро подсказали, что надежды бессмысленны.
Принцесса птицей домчалась до крыльца, сбежала вниз и остановилась около раненого. Канбер едва дышал, и Тевере пришлось прижать руки к губам, чтобы не закричать в голос.
- Не любит меня Нерождённый, - хрипло, со страшным бульканьем где-то в груди прошептал кронпринц, криво улыбаясь сестре. – Ты поняла Его знаки, мне же пришлось испытать на себе Его гнев за то, что не прислушался.
Патриарх Тсинар был добродушен и весел. Передав кронпринцу документы о доходах храмов, он завёл речь о будущих союзах империи.
- Жаль, император поторопился с заключением помолвки Теверы, - с притворным сочувствием вздохнул жрец, - нам не помешали бы союзы или на юге, или на востоке. Но, надеюсь, вы, ваше высочество, будете более дальновидны.
Канберг едва заметно поморщился, вчитываясь в бумаги. Он впервые видел, насколько огромными цифрами исчислялись подати граждан империи и насколько богаты были храмы Нерождённого. Чутьё, воспитанное с детства, говорило, что это всё – лишь малая доля того, чем обладали жрецы. Но то же самое чутьё предостерегало – патриарх запросто мог поднять восстание против императора, и храму было чем заплатить за услуги опытных наёмников. Предостережение герцога Луенно уже не выглядело снисходительностью к молодости кронпринца.
- Вам должно быть известно, патриарх, что ещё в детском возрасте мне в невесты была назначена принцесса Северных Холмов, - ответил Канберг. – С тех пор Северные Холмы вошли в состав империи, но обручение никто не разрывал. По моим данным невесте скоро исполнится восемнадцать, и она будет представлена ко двору.
- Ах, да! – жрец картинно хлопнул себя по лбу. – И как я мог забыть, ведь сам проводил обряд с этим юным созданием. Ей, кажется, было тогда около года. Наверное, сейчас принцесса Шафина стала истиной красавицей.
- Вот приедет, и увидим, - усмехнулся кронпринц, мысленно выругавшись. Это старый-то полоз забыл об обручении кронпринца?! Да он никогда и ничего не забывает!
- Ваше святейшество, с документами я ознакомился, - свернул на деловые вопросы Канбер. – Казначей ещё раз перепроверит поданные вами сведения, а налог уплатите стандартный. Прошу меня извинить – небольшое недомогание.
- Конечно, сын мой, вы правы во всём, - изобразил покорность патриарх, делая вид, что не замечает, как кронпринц хочет избавиться от его присутствия. – А от недомоганий хорошо помогает молитва Нерождённому.
- В ваших словах истина, но негоже кронпринцу являть всем свою слабость. Я помолюсь в покоях.
Раскланивания заняли ещё некоторое время, поле чего Канбер срочно вызвал к себе казначея. Пришедшие в голову мысли беспокоили ещё и от того, что не верилось в близорукость отца. А если император знал о могуществе храма, почему позволил жрецам набирать силы?
Кронпринц заметался по кабинету, сейчас очень напоминая императора. Мысль, что менять что-либо было уже поздно и Таубер Манский просто пытался не допустить смены императорской власти на жреческую, просто не приходила принцу в голову.
Казначей, плюгавенький мужичок с залысиной, больше похожий на испуганного зайца, слушал молча, делая в своём блокноте какие-то пометки. Изредка он кивал, а потом опять надолго замирал, только поскрипывая пером по бумаге. Лишь когда Канбер сообщил казначею всё, что требовалось, мужичок заговорил. Голос у него был очень тихий, но кронпринцу это не мешало.
- Итак, ваше высочество, налог с храма поступает стандартный – двадцать процентов от их земель и пятнадцать – от пожертвований прихожан. Как видите, скидок на родственные связи нет, но молитвы Нерождённому дают на землях жрецов и богатый урожай, и прибыль от торговли. Отсюда и такие цифры, поразившие вас. Приезд принцессы Шафины ожидается только через три месяца, однако празднования в её честь будут приурочены к Дню летнего солнца, ведь начнётся время сева, и негоже мешать людям трудиться, а потому не несут ущерба казне. А вот помолвку её высочества Теверы до сих пор не отпраздновали, и наше счастье, что она была проведена тайно, - казначей что-то черкнул в своём листочке и продолжил. – По запланированным тратам на месяц мы можем организовать бал для аристократии, фейерверк и охоту. Думаю, через пару недель. Народу сообщать о причинах мероприятий не стоит, не то обидится, что сделали тайну из такого события. Впрочем, слухов никто не отменял, и о помолвке её высочества не знают только глухие да новорожденные. Так же советую обратить внимание на горные районы империи – там уже выпал снег, и требуется отправить несколько обозов с дополнительными продуктами питания и тёплыми вещами. Возможно, стоило бы заказать молебны Нерождённому, чтобы жрецы своей силой уберегли селения от возможных лавин и буранов.
Канберг слушал казначея очень внимательно. Он помнил, как сам отец с теплом отзывался об этом человеке и наставлял: тот, кто бережёт деньги империи, должен быть самым довольным своим делом человеком, не то начнёт воровать, и империя рухнет не от войны, а от безденежья.
- Я всецело доверяю вашим выкладкам, - дослушав речь до конца, заявил Канберг. – Так и поступим.
Казначей усмехнулся и покачал головой:
- Выше высочество, да от половины моих предложений вы должны были бы отказаться, а у другой половины урезать содержание. Император предупредил меня, что вам потребуется помощь. Но я даже не думал, что настолько серьёзная. Давайте-ка с самого начала ещё раз просмотрим все грядущие траты, и я вам объясню, в чём вы мне поверили зря.
- Что-то я уже не хочу быть императором, - со стоном прикрыл глаза Канбер. – Но вы правы, верить даже себе самому нельзя. Только я всё же прикажу принести нам обед, а то на голодный желудок думается плохо.
* * *
Тевера любила охоту, особенно когда к разряженным придворным присоединялись скромные рясы жрецов. Наргид был отменным всадником и метким лучником. Но каждый свой трофей он посвящал не вздыхающим по нему красавицам, а Нерождённому. Только после обряда бракосочетания Тевере вдруг стало казаться, что не так уж её брат и предан вере и патриарху, если посмел пойти против него.
Жаль, спросить об этом было некого – Наргид уже месяц как уехал вместе с её мужем, изучать княжество Берийское. А Канбер просто сообщил, что в честь помолвки сестры организует скромный бал и охоту, ведь помолвка была тайная, потому и громких празднеств не требуется.
Бал был хорош. Конечно, ему не сравниться с праздником, устроенным в честь восемнадцатилетия принцессы, но Тевера впервые за долгое время искренне улыбалась, наслаждалась вниманием придворных красавцев и буквально летала в танцах. Конечно, она не могла себе позволить лишние вольности и неизменно отказывала тем из кавалеров, о ком при дворе ходили нехорошие слухи.
Кронпринц дважды приглашал сестру – на открытие бала и на традиционный императорский танец, который никто более не смел танцевать. Тевера улыбалась, но мысленно вздыхала: раньше особый танец исполняли ещё и отец с матерью.
Именно в этот момент ей вспомнился недавний дурной сон, в котором все тонули в тумане, и настроение её упало. Фрейлины с восторженным писком окружили принцессу, но та сослалась на дурное самочувствие и пожелала вернуться в свои покои.
Прогнав всех прочь, Тевера сама приготовилась ко сну, перебирая в воспоминаниях всё, что только могло ей помочь. Машинально рука тянулась к медальону, подаренному отцом. Тот так и не рассказал о всех его способностях, по принцессе хотелось верить, что, если она будет сжимать его у руке думать о родителям, они почувствуют её мысли или им хотя бы просто прибавиться сил, чтобы преодолеть неведомые испытания. Но то и дело возвращалась она к словам своего наставника, который после появления нового помощника запретил ей даже близко подходить.
- Если тебя что-то беспокоит, это сила даёт намёк, что стоит поостеречься, - говорил ещё давно ей Рантир. – Ты должна доверять своей интуиции, принцесса, больше чем глазам или ушам. Только тогда ты научишься доверять и своей силе.
А сейчас сила твердила, что принцессе, да и кронпринцу нельзя участвовать в охоте.
Тевера выглянула в малую гостиную своих покоев и разбудила дремавшую там фрейлину.
- Ступай и прикажи сообщить мне сразу, как только его высочество появится в своих покоях.
- Ваше высочество, а если он будет не один? – покраснела девица.
- Всё равно – немедленно.
Фрейлина молча присела в книксене и поспешила в коридор. Ей место тут же заняла другая девушка, но Тевере не хотелось разговаривать, и она вернулась в спальню.
Ожидание тянулось бесконечно, принцесса даже успела задремать, когда её осторожно тронули за плечо. Без вопросов сообразив, почему фрейлины осмелились разбудить, Тевера ткнула пальцем в одно из домашних платьев, которое ей тут же помогли надеть, и поспешила к брату. За окнами уже разгоралась заря нового дня, но коридоры замка всё ещё были залиты зловещей тьмой, отчего Тевера сама себе казалась чужой в родном доме.
Канбер, на удивление, оказался один. Его постоянная любовница отсутствовала, а девицу на одну ночь он сегодня искать не пожелал.
- Сестрица! – удивился кронпринц, увидев Теверу. – Я уж думал, ты давно спишь. Даже не представлял себе, как это утомительно – быть императором. Не потанцуешь, с кем хочется, не останешься наедине с собой. И даже простой обмен любезностями оборачивается просьбами подданных. Ты выглядишь уставшей. Что случилось?
- Брат… Ваше высочество… - Тевера подошла к сидящему в кресле Канбергу и опустилась на пол у его колен, заглядывая в лицо снизу вверх. – Прошу вас, отмените охоту.
- Что за глупости тебе пришли в голову?
Принц поднял сестру с пола и усадил на колени, словно маленькую.
- Это не глупости. Мне уже несколько дней как снится дурное. Нельзя устраивать охоту – беда близко.
- С дурными снами тебе не ко мне идти надо было, а к твоим фрейлинам. Они любят всякие жуткие истории послушать. Только жрецам не проговорись, а то в ереси заподозрят.
- Пойми, брат, предупреждения нам и Нерождённый посылает. И сейчас он просто кричит о том, что охоту надо отменить.
В глазах Теверы показались слёзы. Смущённый Канбер быстро стёр их пальцами и со смешком сказал:
- Ну, хорошо, уговорила. Если сегодня Нерождённый и мне пошлёт предостережение, то охоту я отменю. А если же он только обручённых невест горазд пугать, то всё останется по-прежнему. Идёт?
Если бы она продолжила настаивать, то это выглядело бы подозрительно. Поэтому Тевера согласно кивнула и встала на ноги.
- Прошу, будь осторожен, - прошептала она напоследок и покинула покои брата.
Фрейлина проводила принцессу до покоев и отправилась отдыхать. Тевера специально отослала её, не позволив помочь раздеться. Убедившись, что рядом больше никого нет, принцесса открыла потайной ход, которым совсем недавно пользовалась её мать и побежала к выходу из замка.
Она не знала, где именно ночует Рантир, но была уверена – сила приведёт в нужное место. Садовник оказался на конюшне. Он смущённо отводил глаза и старался дышать реже, из чего Тевера догадалась, что не только гости замка праздновали всю ночь. Сделав вид, что ничего не заметила, принцесса принялась объяснять наставнику, что задумала и почему вообще решила вмешаться.
- Вы же наверняка знаете, как заставить Канбера увидеть нужный сон! Я уверена, что охота не доведёт до добра, но он не хочет меня слушать.
- Ваше высочество, - окончательно проснувшийся садовник устало покачал головой, - я-то, может, и знаю, но все члены императорской семьи защищены от подобного воздействия молитвами Нерождённому. Хоть в чём-то он полезен оказался, не так ли?
- А если я? Если я сама попробую воздействовать на брата? – в отчаяние воскликнула Тевера.
- У вас, может, и получилось бы, если бы вы умели. Но это очень сложно и опасно – лезть в голову к другому человеку. Так и свой разум потерять можно, и чужой уничтожить.
- Сейчас нет места сомнениям! Говори, что и как надо делать!
Рантир покачал головой. Это была уже не восторженная девчонка, впервые применяющая силу, а принцесса, уверенная в себе и упрямая. Он объяснил, затем потребовал испробовать заклинание на самом себе – и у Теверы ничего не вышло. Она пробовала снова и снова, мысленно представляя себе то наставника, то брата, пыталась до тех пор, пока тихо не упала без сил, потеряв сознание.
Рантир побрызгал принцессе в лицо холодной водой, тут же принесённой из колодца. Она с трудом села и заплакала, закрыв лицо руками.
- Я совершенно бесполезна, не способна даже старшего брата переубедить. И сила… Зачем она мне только нужна, если я пользоваться ею не могу?
- Ваше высочество… - попытался было успокоить её Рантир, но Тевера дёрнулась в сторону от его руки.
- Прости, что потревожила и не дала отдохнуть, Рантир, мне лучше уйти.
Тевера с трудом поднялась на ноги и побрела прочь. Потайной ход открылся с трудом – ей не хватало силы, потраченной на бесполезные попытки передать Канберу нужные видения. Путь до покоев показался просто бесконечным. В своих комнатах принцесса просто рухнула не раздеваясь на кровать и провалилась в тяжёлый сон.
Она слышала, как суетились фрейлины, сначала пытаясь её разбудить, потом раздевая и укладывая, как положено. Затем заходил брат. Его в спальню не пустили, но громкий голос потребовал передать сестре, что Нерождённый миловал кронпринца от ночных кошмаров, а потому охота назавтра состоится.
Но и к следующему утру Тевера всё ещё не пришла в себя окончательно. Она понимала, что такой упадок сил – следствие переутомления магического, но в чём-то была даже рада тому, что могла сослаться на нездоровье и не принимать участия в охоте.
Канбер на прощание помахал рукой стоявшей на открытой галерее Тевере. Принцесса не могла не проводить брата и не пожелать ему удачи. Слова с трудом срывались с губ, но кронпринц отнёс это к внезапному недомоганию Теверы. Когда последний всадник на разряженном коне скрылся из виду, девушка опустилась прямо на пол и с силой зажмурилась. Хоть она и не спала, перед глазами её маячил туман, пожиравший всех тех, кто был ей дорог.
- Ваше высочество, я помогу вам вернуться в комнату, - осторожно позвала одна из фрейлин, и принцесса бездумно кивнула.
Дворец казался вымершим, а каждый шаг гулким эхом отдавался в ушах.
Тевера не слушала, как шепталась между собой её свита, предлагая вызвать кто бабку из деревни – снимать с принцессы порчу, кто жреца Нерождёного – отмаливать неведомое колдовство. Принцесса вновь засела во внутренних покоях, лишь раз приказав принести ей обед.
Она плавала между сном и явью. Видения из ночных кошмаров слились с тем, что происходило вокруг. Пожалуй, кто-то мог бы сказать, что принцесса сошла с ума, но рядом никого не было. Медальон на груди то казался ей пылающим солнцем, то представал проклятой вещью, которая несла одни несчастья. Солнце миновало полдень и стало клониться к закату, когда во дворе поднялся шум.
Тевера очнулась от своего бреда и вышла в галерею. Охотники возвращались, и девушка всей душой взмолилась Нерождённому и прочим силам, лишь бы не сбылся её сон. Однако привязанные к двум лощадям самодельные носилки быстро подсказали, что надежды бессмысленны.
Принцесса птицей домчалась до крыльца, сбежала вниз и остановилась около раненого. Канбер едва дышал, и Тевере пришлось прижать руки к губам, чтобы не закричать в голос.
- Не любит меня Нерождённый, - хрипло, со страшным бульканьем где-то в груди прошептал кронпринц, криво улыбаясь сестре. – Ты поняла Его знаки, мне же пришлось испытать на себе Его гнев за то, что не прислушался.
