Для них она была неким символом чистоты и благополучия, а вглядываться в её лицо им было некогда. Тевера грустно улыбнулась этим мыслям: она могла бы быть простым товаром во имя мира империи, и стоит благодарить Наргида, что её миновала такая участь.
Зато во дворце старшая придворная дама, покинувшая порт раньше, недовольно поджала губы, заявив, что наследнице императорской крови не пристало бродить пешком по бедняцким кварталам и торчать там дольше положенного. Тевера промолчала, скрывшись в своей комнате. Что ж, обида на фрейлину – хороший повод, чтобы навестить Рантира.
В императорском саду было привычно тихо. Впервые Тевера порадовалась тому, что войти сюда мог далеко не каждый. Древняя магия тут ощущалась как нечто осязаемое и до сих пор существующее. Только воспроизвести созданное магистрами прошлых лет никому до сих пор не удавалось.
Девушка чуть прикрыла глаза, прислушиваясь к окружающему пространству. Хоть это место и было изолировано от любых воздействий внешнего мира, здесь и ветер дул, и дождь шёл, и снег в положенное время укутывал растения... там, где Рантир ему это позволял. Сейчас принцесса прислушивалась к тихому шёпоту увядающих растений, которые могли подсказать, где искать старшего садовника. Следуя этому едва различимому говору, Тевера двинулась по дорожкам.
Рантир отыскался у клумбы с отцветшими розами, которые нужно было обрезать, подкормить и подготовить к будущей зиме – уж им-то снег был необходим, по мнению мага. Рядом с садовником крутился тощий белобрысый человечек с длинным носом, подавая то один, то другой инструмент.
- Ваше высочество, - заметив принцессу, склонился садовник в приветствии, и человек с крысиным лицом повторил его действия. – Рад вас видеть. Желаете срезать цветов для букета?
- Да, Рантир. Поможешь мне? – поддержала Тевера тон наставника.
Его мутновато-серые глаза порой выражали мысли гораздо лучше, чем большинство болтушек-фрейлин, и сейчас Рантир приказывал – молчи!
- Конечно, а ты, Консо, пока закончи с кустом.
Отдав указание помощнику, Рантир споро зашагал вперёд. Несмотря на болезнь, согнувшую его спину, мужчина был бодр и быстр в работе. Иногда он даже шутил, что благодаря кривой спине ему легче землице кланяться, потому и сад цветёт так дивно.
Удалившись на достаточное расстояние, Тевера поинтересовалась:
- У тебя новый помощник?
- Да, появился на днях – словно почувствовал, что мои ребята в инквизиторской темнице окажутся.
- Это моя вина… - попыталась оправдаться Тевера.
- Что ты, юная принцесса, ни в чём ты не виновата, - Рантир тепло улыбнулся ученице, сразу наедине сменив тон на более дружеский. – Мы сами пришли тебе на помощь, чтобы удержать магию. Союз двух магов всегда вызывает всплески силы, но жрецам совершенно ни к чему знать о том, что вы станете сильнее вдвоём. Пусть мне и не суждено до этого дожить, но хочется верить, что однажды Нерождённый признает и наше право на магию. А ты можешь помочь сделать шаг к этому.
Тевера молча кивнула, признавая правоту наставника. Потом, что-то прикинув, спросила:
- Значит, Консо – шпион… патриарха?
- Скорее всего, но я не настолько глуп, чтобы довериться ему, не переживай. Лучше расскажи, как у тебя дела.
- Родители отплыли на рассвете. Но меня преследует странное чувство.
Принцесса описала Рантиру свои впечатления от растворившихся в тумане кораблей. Неприятные ощущения словно вернулись к ней в этот момент, заставив задрожать, как от холодного ветра.
- Своим чувствам нужно доверять, - задумчиво протянул садовник. – Но мне не хочется думать, что это было дурным предзнаменованием.
- Так что же делать? – обеспокоенно спросила принцесса.
- Помнишь, как я тебя учил? Наши мысли есть отражение того, что происходит в мире. И точно также то, о чём думаешь, влияет на происходящее. Постарайся настроиться на то, что всё будет хорошо. Не могу обещать, что подействует, потому что первый твой посыл уже ушёл в мир. Но всегда нужно верить в лучшее.
Тевера остановилась около клумбы, рассматривая яркие головки осенних цветов. Рантир торопливо срезал несколько стеблей, вручив их девушке.
- Мне страшно, Рантир, - наконец, призналась принцесса. – Столько всякого разного навалилось в последнее время. И все уехали – родители, Наргид, а Канбер не воспринимает меня всерьёз. Я боюсь того, что может произойти.
- Бойся – не бойся, а жизнь идёт своим чередом, ваше высочество, - усмехнулся садовник. – Живи, делай своё дело, и всё однажды сложится так, как нужно. Мне пора, а то мой соглядатай что-нибудь не то думать начнёт.
Тевера согласно кивнула. Ей ещё не хотелось возвращаться в свои комнаты, как не хотелось и повторно встречаться с неприятным Консо. Она вышла в Белый сад, но там было слишком много народа, а деревья и кусты потеряли уже свои уборы, чтобы могли укрыть от любопытных взглядов. Тут же откуда-то появилась дама Микара, недовольно поджав губы – принцессе не пристало разгуливать в одиночестве.
- Мадам, думаю, вы без труда подберёте мне подходящую компанию, не так ли? – улыбнулась принцесса.
- Подберу, - тут же согласилась дама Микара. – Вот только нам с вами необходимо обсудить несколько важных моментов, ваше высочество.
- Тогда прошу вас сопровождать меня, заодно и ваши вопросы решим.
Старшая фрейлина сурово глянула куда-то через плечо, видимо, на своих юных подопечных, напропалую флиртовавших с прогуливающимися в саду кавалерам, и неспешно поплыла по одной из аллей сада.
- Итак, со слов её величества я поняла, что вы обручились с наследником одного из государств. Значит, необходимо устроить празднование в народе по этому поводу.
Тевера с трудом сдержала рвущееся с языка «С помолвкой вы немного промахнулись», однако пожилая фрейлина была совершено не виновата в том, что около трона всегда крутилось немало интриганов. И уж тем более не вина дамы Микары, что одним из таких интриганов оказался патриарх Тсинар.
- Всё верно, ваша милость, однако не думаю, что уместно устраивать какие-либо гуляния в отсутствие императора. Мы можем перенести данное мероприятие на любой срок – ничего не изменится.
- Хорошо, допустим, это действительно так. – Дамы дошли до конца дорожки. Дальше среди голых кустов вилась узкая тропинка, по которой, кажется, бродила только молодёжь, жаждущая уединения. Женщины повернули назад, продолжая беседу.
- Вам необходимо подготовить приданое и подарки для новой семьи – так было заведено в Мане задолго до того, как он стал Манзокеей. Думаю, вертихвосток, которых только недавно изволили набрать её величество, стоило бы приладить к этому делу.
- Хм, можно устроить аукцион, - предложила Тевера. – Тогда фрейлины будут стараться шить подушки и рубашки или плести кружево. И помолвку получится оставить в тайне хотя бы от кого-то. Слухи порой несутся впереди достоверных новостей.
- Да уж, при дворе только и болтают, что об аресте магов, которые хотели похитить принцессу во время её помолвки. Правда, с екм именно она была – мнения разнятся. – Дама Микара помолчала, словно давая Тевере время хотя бы ей признаться в том, кто же стал счастливым избранником, но не дождавшись откровенности, продолжила: – Прекрасная идея, ваше высочество! Это будет несложно организовать. Но продолжим. Ваш старший брат, ваше высочество, это наша последняя проблема. Мне уже, честно, страшно приглашать к нам новых фрейлин. Ни одна, кажется, не вернулась домой девицей. Его величество не успел решить этот вопрос до отъезда, но вам стоит настоять, чтобы его высочество прекратил уже позорить свою невесту и тоже начал готовиться к свадьбе. Глядишь, при законной жене он и остепенится.
Дамы вновь вернулись к центральной аллее, которая после тишины уединения казалась ещё более громкой, чем обычно.
- К сожалению, Канбер практически никого не слушает, - развела руками Тевера. – Мне и самой не раз приходилось менять горничных, которые при виде кронпринца впадали в истерику. Но я постараюсь переговорить с ним.
- Вот всегда знала, что вы, ваше высочество, – милая девочка, - дама Микара приятно улыбнулась. Из уголков глаз разбежались лучики морщинок, делая женщину похожей на добродушную всеобщую бабушку. – А теперь будьте умничкой – зовите ваших фрейлин и ступайте-ка во дворец, пора начинать готовиться к замужеству.
Тевере было грустно, что прогулка не удалась. Совещание вместо приятного безделья немного подпортило ей настроение. Да ещё и слова старшей фрейлины о подготовке к свадьбе вызывали досаду. Принцессе хотелось крикнуть на весь белый сад, что она уже жена княжича Берийского, что она уже не их принцесса. Однако слова Наргида до сих пор звучали у неё в ушах: «Покорись, если дорожишь своей жизнью, но никому и никогда не рассказывай о том, что произошло и ещё произойдёт сегодня». И Тевера покорялась и молчала.
Она старательно смущалась и прятала глаза, выслушивая советы от опытных фрейлин. Те шептали о том, ЧТО и КАК любят делать мужчины и как правильно реагировать. Одна несколько раз подряд повторила, что, даже если что-то не понравилось, всё равно надо сказать мужчине, что понравилось. А ещё ни в коем случае нельзя плакать и показывать, что тебе плохо.
Принцессе же во время этих разговоров вспоминались детский домик для игр, жёсткая кровать и губы мужа, тихо шепчущие «прости» и лёгкими поцелуями осушающие её слёзы.
К наставлениям фрейлин Тевера вдруг начала испытывать необъяснимое отвращение. Сказавшись усталой, она выгнала всех прочь и прошла в спальню. В сон клонило с неудержимой силой, хотя обычно днём девушка предпочитала не спать. Сейчас же словно кто-то настойчиво шептал ей в уши «Спи! Усни!» Не было даже сил, чтобы раздеться, и Тевера прямо в платье упала поверх покрывала.
Сон был странным. Он дробился на части, как картинка в калейдоскопе, вызывая чувство головокружения. Единым для этого калейдоскопа было мертвенно-бледное сияние молний. Вспышки высвечивали то густой лес и мчащуюся сломя голову охоту, то бурлящее море, в котором затерялась скорлупка корабля, то покрытые вечными снегами вершины, от одного взгляда на которые становилось холодно.
Проснулась Тевера от того, что замёрзла. Лишт на груди огнём пылал медальон. Накрыв его рукой, она долго сидела на краю постели, пытаясь осознать увиденное во сне. Подобного раньше с ней не происходило, а советоваться с кем бы то ни было ей казалось неудобным. Надёжнее свои тайны оставлять при себе. Жаль, от этого странное сновидение не становилось более понятным. Умывшись и переодевшись, принцесса вышла из своей спальни. День ещё не закончился, и нужно приложить все усилия, чтобы продолжать выглядеть достойно.
* * *
Канбер откровенно скучал. Уже вторую неделю подряд ему приходилось выслушивать постоянные споры, советы, неприятные шепотки прямо в ухо и слезливые истории, направленные на то, чтобы он одобрил или запретил тот или иной закон. Особенно противно было видеть лебезящих перед юнцом взрослых мужиков, каждому из которых он годился во внуки. И если большинство представителей малого совета держались достойно, то все те змеи, которые прятали свои истинные намерения при императоре, подняли головы.
Вот именно сейчас кронпринцу империи Манзокея хотелось спать. Ночь он провёл весьма жарко у своей постоянной любовницы, и теперь вместо постных физиономий советников и просителей перед ним то и дело вставали образы гибкого тела, прикрытого полупрозрачными тканями так, чтобы возбуждать желание. Но приходилось выслушивать и даже кивать с умным видом, поскольку отец доверил самое важное – всю империю.
С детских лет Канбер знал, что однажды ему предстоит надеть императорский венец. Отец не вечен, да и жизнь торопится так, что только молодому правителю по силам за ней угнаться. Мальчишкой он любил сидеть в уголке во время больших совещаний и на обрывках бумаги рисовать советников. Причём у самых противных, особенно у тех, кто сюсюкал с наследником и пытался погладить его по голове или в качестве взятки вручить конфету, неожиданно вырастали козлиные рога или бородавки на носу. А двоих, которые очень часто парой напирали на отца, Канбер изобразил однажды в таком виде, что пару дней потом сидеть не мог и крапиву обходил дальней стороной.
Кронпринцу приходилось много учиться, и с годами ежедневное просиживание над картами, древними свитками и словарями иностранных слов из забавы превратилось в рутину, а потом и в постылую обязанность. Ему хотелось сбежать из дворца, наслаждаться бешеной скачкой коня и ветром в лицо, хотелось стоять на носу корабля и слизывать с губ солёные морские брызги, хотелось обнимать женщин и любить их.
Однажды император просто привёл к нему златовласую красавицу, которая в постели научила многому, да только никогда не забывала, что перед ней будущий император. Конь у Канбера тоже был, только мчаться сломя голову – не достойно наследника, а потому приходилось величаво вышагивать, словно на параде. О море принц вскоре мечтать перестал – наверное, понял, что на нос его точно никто не пустит, а сидеть в кресле на безопасной палубе не столь интересно. О любви к рисованию тоже пришлось позабыть – такое увлечение не по чину кронпринцу.
Будь у него младший брат, а не сестра, Канбер, наверное, всё же сбежал из дома. Но Наргид стал жрецом, а Тевера просто не смогла бы управлять империей, и старшему брату, стиснув зубы, приходилось подчиняться.
- Запомни, сын, - не раз повторял ему отец во время личных уроков, - любой житель империи не свободен, так как обязан соблюдать законы. Но несвободнее всех – император. У него нет праздничных дней, нет права заболеть или выказать слабость. Император не имеет права даже любить, потому что родственники его «любви» сразу же потребуют себе определённых привилегий. Даже настоящая семья для нас – непозволительная роскошь, но при этом каждый в империи станет твоим сыном или дочерью. И когда ты это поймёшь, ты станешь истинным императором.
Канберу не понравились тогда слова отца, но он не возразил. А вот теперь приходилось сидеть, выслушивать этих «сыновей» – чтоб у них бороды повылазили! – и не позволять им продвигать вредящие империи решения.
Нет, малый совет, несомненно не занимался ерундой. Да они бы и не смогли – Канбер в своё время тайно присутствовал в момент присяги малого совета императору и знал, что в клятву «верно служить империи и её благу» вплетена толика силы Нерождённого, которая не позволяла эту самую клятву нарушить. Но ведь были и представители большого совета, которые, почуяв без императора Таубера волю, словно коршуны налетели на его наследника.
Дверь в рабочий кабинет распахнулась, и личный секретарь Канбера объявил:
- Его святейшество патриарх Тсинар просят принять его.
- Зови, - обрадовался хоть какой-то смене посетителей кронпринц и махнул советникам рукой: - Все вон, остальные вопросы будем решать завтра.
- Ваше высочество, - герцог Луенно нарочно задержался, чтобы сказать несколько слов кронпринцу наедине. – Ваше высочество, по настоятельно просьбе нашего императора я спешу вам напомнить, что патриарх Тсинар хитёр и опасен. Его величество многие предложения жрецов считал вредными для империи…
- Ты сам изрядная лиса, герцог Луенно, - с досадой ответил Канбер. – Я знаю, чего можно ждать от патриарха, так что твои слова неуместны. Иди, пока отпускают, а то придётся рассказывать инквизиции, отчего же в твоих северных владениях весна наступает раньше, чем в столице.
Зато во дворце старшая придворная дама, покинувшая порт раньше, недовольно поджала губы, заявив, что наследнице императорской крови не пристало бродить пешком по бедняцким кварталам и торчать там дольше положенного. Тевера промолчала, скрывшись в своей комнате. Что ж, обида на фрейлину – хороший повод, чтобы навестить Рантира.
В императорском саду было привычно тихо. Впервые Тевера порадовалась тому, что войти сюда мог далеко не каждый. Древняя магия тут ощущалась как нечто осязаемое и до сих пор существующее. Только воспроизвести созданное магистрами прошлых лет никому до сих пор не удавалось.
Девушка чуть прикрыла глаза, прислушиваясь к окружающему пространству. Хоть это место и было изолировано от любых воздействий внешнего мира, здесь и ветер дул, и дождь шёл, и снег в положенное время укутывал растения... там, где Рантир ему это позволял. Сейчас принцесса прислушивалась к тихому шёпоту увядающих растений, которые могли подсказать, где искать старшего садовника. Следуя этому едва различимому говору, Тевера двинулась по дорожкам.
Рантир отыскался у клумбы с отцветшими розами, которые нужно было обрезать, подкормить и подготовить к будущей зиме – уж им-то снег был необходим, по мнению мага. Рядом с садовником крутился тощий белобрысый человечек с длинным носом, подавая то один, то другой инструмент.
- Ваше высочество, - заметив принцессу, склонился садовник в приветствии, и человек с крысиным лицом повторил его действия. – Рад вас видеть. Желаете срезать цветов для букета?
- Да, Рантир. Поможешь мне? – поддержала Тевера тон наставника.
Его мутновато-серые глаза порой выражали мысли гораздо лучше, чем большинство болтушек-фрейлин, и сейчас Рантир приказывал – молчи!
- Конечно, а ты, Консо, пока закончи с кустом.
Отдав указание помощнику, Рантир споро зашагал вперёд. Несмотря на болезнь, согнувшую его спину, мужчина был бодр и быстр в работе. Иногда он даже шутил, что благодаря кривой спине ему легче землице кланяться, потому и сад цветёт так дивно.
Удалившись на достаточное расстояние, Тевера поинтересовалась:
- У тебя новый помощник?
- Да, появился на днях – словно почувствовал, что мои ребята в инквизиторской темнице окажутся.
- Это моя вина… - попыталась оправдаться Тевера.
- Что ты, юная принцесса, ни в чём ты не виновата, - Рантир тепло улыбнулся ученице, сразу наедине сменив тон на более дружеский. – Мы сами пришли тебе на помощь, чтобы удержать магию. Союз двух магов всегда вызывает всплески силы, но жрецам совершенно ни к чему знать о том, что вы станете сильнее вдвоём. Пусть мне и не суждено до этого дожить, но хочется верить, что однажды Нерождённый признает и наше право на магию. А ты можешь помочь сделать шаг к этому.
Тевера молча кивнула, признавая правоту наставника. Потом, что-то прикинув, спросила:
- Значит, Консо – шпион… патриарха?
- Скорее всего, но я не настолько глуп, чтобы довериться ему, не переживай. Лучше расскажи, как у тебя дела.
- Родители отплыли на рассвете. Но меня преследует странное чувство.
Принцесса описала Рантиру свои впечатления от растворившихся в тумане кораблей. Неприятные ощущения словно вернулись к ней в этот момент, заставив задрожать, как от холодного ветра.
- Своим чувствам нужно доверять, - задумчиво протянул садовник. – Но мне не хочется думать, что это было дурным предзнаменованием.
- Так что же делать? – обеспокоенно спросила принцесса.
- Помнишь, как я тебя учил? Наши мысли есть отражение того, что происходит в мире. И точно также то, о чём думаешь, влияет на происходящее. Постарайся настроиться на то, что всё будет хорошо. Не могу обещать, что подействует, потому что первый твой посыл уже ушёл в мир. Но всегда нужно верить в лучшее.
Тевера остановилась около клумбы, рассматривая яркие головки осенних цветов. Рантир торопливо срезал несколько стеблей, вручив их девушке.
- Мне страшно, Рантир, - наконец, призналась принцесса. – Столько всякого разного навалилось в последнее время. И все уехали – родители, Наргид, а Канбер не воспринимает меня всерьёз. Я боюсь того, что может произойти.
- Бойся – не бойся, а жизнь идёт своим чередом, ваше высочество, - усмехнулся садовник. – Живи, делай своё дело, и всё однажды сложится так, как нужно. Мне пора, а то мой соглядатай что-нибудь не то думать начнёт.
Тевера согласно кивнула. Ей ещё не хотелось возвращаться в свои комнаты, как не хотелось и повторно встречаться с неприятным Консо. Она вышла в Белый сад, но там было слишком много народа, а деревья и кусты потеряли уже свои уборы, чтобы могли укрыть от любопытных взглядов. Тут же откуда-то появилась дама Микара, недовольно поджав губы – принцессе не пристало разгуливать в одиночестве.
- Мадам, думаю, вы без труда подберёте мне подходящую компанию, не так ли? – улыбнулась принцесса.
- Подберу, - тут же согласилась дама Микара. – Вот только нам с вами необходимо обсудить несколько важных моментов, ваше высочество.
- Тогда прошу вас сопровождать меня, заодно и ваши вопросы решим.
Старшая фрейлина сурово глянула куда-то через плечо, видимо, на своих юных подопечных, напропалую флиртовавших с прогуливающимися в саду кавалерам, и неспешно поплыла по одной из аллей сада.
- Итак, со слов её величества я поняла, что вы обручились с наследником одного из государств. Значит, необходимо устроить празднование в народе по этому поводу.
Тевера с трудом сдержала рвущееся с языка «С помолвкой вы немного промахнулись», однако пожилая фрейлина была совершено не виновата в том, что около трона всегда крутилось немало интриганов. И уж тем более не вина дамы Микары, что одним из таких интриганов оказался патриарх Тсинар.
- Всё верно, ваша милость, однако не думаю, что уместно устраивать какие-либо гуляния в отсутствие императора. Мы можем перенести данное мероприятие на любой срок – ничего не изменится.
- Хорошо, допустим, это действительно так. – Дамы дошли до конца дорожки. Дальше среди голых кустов вилась узкая тропинка, по которой, кажется, бродила только молодёжь, жаждущая уединения. Женщины повернули назад, продолжая беседу.
- Вам необходимо подготовить приданое и подарки для новой семьи – так было заведено в Мане задолго до того, как он стал Манзокеей. Думаю, вертихвосток, которых только недавно изволили набрать её величество, стоило бы приладить к этому делу.
- Хм, можно устроить аукцион, - предложила Тевера. – Тогда фрейлины будут стараться шить подушки и рубашки или плести кружево. И помолвку получится оставить в тайне хотя бы от кого-то. Слухи порой несутся впереди достоверных новостей.
- Да уж, при дворе только и болтают, что об аресте магов, которые хотели похитить принцессу во время её помолвки. Правда, с екм именно она была – мнения разнятся. – Дама Микара помолчала, словно давая Тевере время хотя бы ей признаться в том, кто же стал счастливым избранником, но не дождавшись откровенности, продолжила: – Прекрасная идея, ваше высочество! Это будет несложно организовать. Но продолжим. Ваш старший брат, ваше высочество, это наша последняя проблема. Мне уже, честно, страшно приглашать к нам новых фрейлин. Ни одна, кажется, не вернулась домой девицей. Его величество не успел решить этот вопрос до отъезда, но вам стоит настоять, чтобы его высочество прекратил уже позорить свою невесту и тоже начал готовиться к свадьбе. Глядишь, при законной жене он и остепенится.
Дамы вновь вернулись к центральной аллее, которая после тишины уединения казалась ещё более громкой, чем обычно.
- К сожалению, Канбер практически никого не слушает, - развела руками Тевера. – Мне и самой не раз приходилось менять горничных, которые при виде кронпринца впадали в истерику. Но я постараюсь переговорить с ним.
- Вот всегда знала, что вы, ваше высочество, – милая девочка, - дама Микара приятно улыбнулась. Из уголков глаз разбежались лучики морщинок, делая женщину похожей на добродушную всеобщую бабушку. – А теперь будьте умничкой – зовите ваших фрейлин и ступайте-ка во дворец, пора начинать готовиться к замужеству.
Тевере было грустно, что прогулка не удалась. Совещание вместо приятного безделья немного подпортило ей настроение. Да ещё и слова старшей фрейлины о подготовке к свадьбе вызывали досаду. Принцессе хотелось крикнуть на весь белый сад, что она уже жена княжича Берийского, что она уже не их принцесса. Однако слова Наргида до сих пор звучали у неё в ушах: «Покорись, если дорожишь своей жизнью, но никому и никогда не рассказывай о том, что произошло и ещё произойдёт сегодня». И Тевера покорялась и молчала.
Она старательно смущалась и прятала глаза, выслушивая советы от опытных фрейлин. Те шептали о том, ЧТО и КАК любят делать мужчины и как правильно реагировать. Одна несколько раз подряд повторила, что, даже если что-то не понравилось, всё равно надо сказать мужчине, что понравилось. А ещё ни в коем случае нельзя плакать и показывать, что тебе плохо.
Принцессе же во время этих разговоров вспоминались детский домик для игр, жёсткая кровать и губы мужа, тихо шепчущие «прости» и лёгкими поцелуями осушающие её слёзы.
К наставлениям фрейлин Тевера вдруг начала испытывать необъяснимое отвращение. Сказавшись усталой, она выгнала всех прочь и прошла в спальню. В сон клонило с неудержимой силой, хотя обычно днём девушка предпочитала не спать. Сейчас же словно кто-то настойчиво шептал ей в уши «Спи! Усни!» Не было даже сил, чтобы раздеться, и Тевера прямо в платье упала поверх покрывала.
Сон был странным. Он дробился на части, как картинка в калейдоскопе, вызывая чувство головокружения. Единым для этого калейдоскопа было мертвенно-бледное сияние молний. Вспышки высвечивали то густой лес и мчащуюся сломя голову охоту, то бурлящее море, в котором затерялась скорлупка корабля, то покрытые вечными снегами вершины, от одного взгляда на которые становилось холодно.
Проснулась Тевера от того, что замёрзла. Лишт на груди огнём пылал медальон. Накрыв его рукой, она долго сидела на краю постели, пытаясь осознать увиденное во сне. Подобного раньше с ней не происходило, а советоваться с кем бы то ни было ей казалось неудобным. Надёжнее свои тайны оставлять при себе. Жаль, от этого странное сновидение не становилось более понятным. Умывшись и переодевшись, принцесса вышла из своей спальни. День ещё не закончился, и нужно приложить все усилия, чтобы продолжать выглядеть достойно.
* * *
Канбер откровенно скучал. Уже вторую неделю подряд ему приходилось выслушивать постоянные споры, советы, неприятные шепотки прямо в ухо и слезливые истории, направленные на то, чтобы он одобрил или запретил тот или иной закон. Особенно противно было видеть лебезящих перед юнцом взрослых мужиков, каждому из которых он годился во внуки. И если большинство представителей малого совета держались достойно, то все те змеи, которые прятали свои истинные намерения при императоре, подняли головы.
Вот именно сейчас кронпринцу империи Манзокея хотелось спать. Ночь он провёл весьма жарко у своей постоянной любовницы, и теперь вместо постных физиономий советников и просителей перед ним то и дело вставали образы гибкого тела, прикрытого полупрозрачными тканями так, чтобы возбуждать желание. Но приходилось выслушивать и даже кивать с умным видом, поскольку отец доверил самое важное – всю империю.
С детских лет Канбер знал, что однажды ему предстоит надеть императорский венец. Отец не вечен, да и жизнь торопится так, что только молодому правителю по силам за ней угнаться. Мальчишкой он любил сидеть в уголке во время больших совещаний и на обрывках бумаги рисовать советников. Причём у самых противных, особенно у тех, кто сюсюкал с наследником и пытался погладить его по голове или в качестве взятки вручить конфету, неожиданно вырастали козлиные рога или бородавки на носу. А двоих, которые очень часто парой напирали на отца, Канбер изобразил однажды в таком виде, что пару дней потом сидеть не мог и крапиву обходил дальней стороной.
Кронпринцу приходилось много учиться, и с годами ежедневное просиживание над картами, древними свитками и словарями иностранных слов из забавы превратилось в рутину, а потом и в постылую обязанность. Ему хотелось сбежать из дворца, наслаждаться бешеной скачкой коня и ветром в лицо, хотелось стоять на носу корабля и слизывать с губ солёные морские брызги, хотелось обнимать женщин и любить их.
Однажды император просто привёл к нему златовласую красавицу, которая в постели научила многому, да только никогда не забывала, что перед ней будущий император. Конь у Канбера тоже был, только мчаться сломя голову – не достойно наследника, а потому приходилось величаво вышагивать, словно на параде. О море принц вскоре мечтать перестал – наверное, понял, что на нос его точно никто не пустит, а сидеть в кресле на безопасной палубе не столь интересно. О любви к рисованию тоже пришлось позабыть – такое увлечение не по чину кронпринцу.
Будь у него младший брат, а не сестра, Канбер, наверное, всё же сбежал из дома. Но Наргид стал жрецом, а Тевера просто не смогла бы управлять империей, и старшему брату, стиснув зубы, приходилось подчиняться.
- Запомни, сын, - не раз повторял ему отец во время личных уроков, - любой житель империи не свободен, так как обязан соблюдать законы. Но несвободнее всех – император. У него нет праздничных дней, нет права заболеть или выказать слабость. Император не имеет права даже любить, потому что родственники его «любви» сразу же потребуют себе определённых привилегий. Даже настоящая семья для нас – непозволительная роскошь, но при этом каждый в империи станет твоим сыном или дочерью. И когда ты это поймёшь, ты станешь истинным императором.
Канберу не понравились тогда слова отца, но он не возразил. А вот теперь приходилось сидеть, выслушивать этих «сыновей» – чтоб у них бороды повылазили! – и не позволять им продвигать вредящие империи решения.
Нет, малый совет, несомненно не занимался ерундой. Да они бы и не смогли – Канбер в своё время тайно присутствовал в момент присяги малого совета императору и знал, что в клятву «верно служить империи и её благу» вплетена толика силы Нерождённого, которая не позволяла эту самую клятву нарушить. Но ведь были и представители большого совета, которые, почуяв без императора Таубера волю, словно коршуны налетели на его наследника.
Дверь в рабочий кабинет распахнулась, и личный секретарь Канбера объявил:
- Его святейшество патриарх Тсинар просят принять его.
- Зови, - обрадовался хоть какой-то смене посетителей кронпринц и махнул советникам рукой: - Все вон, остальные вопросы будем решать завтра.
- Ваше высочество, - герцог Луенно нарочно задержался, чтобы сказать несколько слов кронпринцу наедине. – Ваше высочество, по настоятельно просьбе нашего императора я спешу вам напомнить, что патриарх Тсинар хитёр и опасен. Его величество многие предложения жрецов считал вредными для империи…
- Ты сам изрядная лиса, герцог Луенно, - с досадой ответил Канбер. – Я знаю, чего можно ждать от патриарха, так что твои слова неуместны. Иди, пока отпускают, а то придётся рассказывать инквизиции, отчего же в твоих северных владениях весна наступает раньше, чем в столице.
