Книг оказалось столько, что Тевера разом подумала – читать ей это до самой старости. Библиотекарь, заметив замешательство на её лице, сжалился и пояснил, что некоторые книги повторяются. Например, законы, касающиеся торговли, лучше смотреть в самых новых изданиях, дополненных и исправленных, а документы о мирных договорах – самые старые, чтобы понимать кому и что можно обещать, чтобы не поставить империю в неловкое положение.
- Тогда вы, несомненно, сумеете мне подсказать, где я могу найти договор между великими герцогскими родами о создании империи, - выслушав все напутствия брюзгливого слуги, с улыбкой поинтересовалась Тевера.
Библиотекарь что-то прошамкал себе под нос, но всё же вынул три книги, одна из которых оказалась со знаком Нерождённого, и протянул их императрице.
- Вот, ваше величество. Ими редко интересуются. Многим кажется, что империя наша существовала вечно, а другие думают, что кроме Нерождённого, мы больше некогда и ни во что не верили. Но здесь вы найдёте самые подлинные сведения обо всём вас интересующем.
Тевера поблагодарила слугу, с удивлением вдруг почувствовав в нём то, что чувствовала и в своём тайном учителе – библиотекарь оказался магом! Ей вдруг захотелось дать ему понять, что она – одна из них, что тоже обладает силой, однако внутренний голос остановил девушку. Жрецы тоже обладали силой, в чём она уже успела убедиться, и, пока Рантир не подтвердит, что библиотекарь на их стороне, не стоит демонстрировать ему свои умения.
Тевера вернулась к своей проблеме – слишком активному малому совету. Три дня она отказывалась созывать лордов, тщательно изучая старинные договоры. Семь земель объединились под предводительством герцога Манского: Ман, Дарун, Луенно, Ауртан, Оноре, Патин и Варкан, впоследствии получившие приставку Ди, так как владели ещё и островами в Розовом океане.
Одним из главных условий объединения оказалось равенство всей шестёрки, кроме императора, вторым – клятва верности всего рода, не позволявшая причинять вред императорской крови или претендовать на престол. А третьим – недопустимость принятия законов во благо своим семьям. Существовало множество ещё мелких дополнений, которые Тевера скрупулёзно выписывала в толстую тетрадь, но все они не были столь значимы, просто давали ей понимание, как вести себя с почуявшим волю советом, на какие уступки идти, а на какие – нет.
Спустя три дня Тевера пригласила всё же герцогов, внимательно выслушала их сетования на невозможность принять некие очень важные законы и подсунули ей на подпись сразу с десяток бумажек. С благосклонной улыбкой императрица приняла прошения и, вместо бездумного подмахивания, принялась их внимательно изучать.
- Ваше величество, - снисходительно проговорил герцог Ди-Варкан, - желаете, чтобы мы объяснили вам, для чего требуются эти решения?
- Что вы, герцог, всё написано вполне доступно, - отмахнулась от него императрица, и в этом пренебрежении прозвучал для совета первый звоночек.
- Может, рассказать вам простым языком, о чём эти бумаги? – подъехал с другой стороны герцог Оноре.
- Я – императрица, а не девка горничная, - уже жёстче отозвалась Тевера. – В состоянии понять, что написано на листе бумаги, пусть вы и сделали всё для того, чтобы утаить истинный смысл прошений.
Тевера отодвинула бумаги и пристально осмотрела каждого члена совета.
- Вы… не подпишете? – первым понял, что означает этот взгляд, герцог Луенно.
- Нет, не подпишу. Вместо этого посоветую вам посетить дворцовую библиотеку и поинтересоваться законами, объединившими семь герцогств в империю.
- Нам они известны, - глухо ответили советники.
- Тогда вам должно быть известно и то, что первые два закона, которые вы пропихнули в обход старым соглашениям, будут признаны недействительными. – Императрица улыбнулась одними губами, продолжая сверлить недовольным взглядом притихших герцогов. – Вы решили, что девчонку можно использовать в своих целях? Спешу вас разочаровать. Пусть меня и не готовили к такому будущему, но я – дочь императора, а ныне императрица, и я сделаю всё от меня зависящее, чтобы моё государство процветало и далее. А если вы решили обеспечить себе спокойную старость, то вам, наверное, пора на покой, места же в совете займут те представители ваших родов, которых одобрю я лично и которые будут чтить древние договора и клятвы.
- Ваше величество… - попытался воззвать к Тевере герцог Дарун, но та властно махнула ему рукой – сиди и молчи.
- С приказом о роспуске старого совета и дату проведения испытаний для кандидатов в будущий совет, а также с приказом о созыве большого императорского совета можете ознакомиться у моего секретаря. Благодарю вас за безупречную службу моему отцу, но не мне. За попытки нарушить устои имперского законодательства вы будете подвергнуты штрафу и отосланы в провинцию сроком на десять лет. За утаивание важной информации, например, такой, как необходимость созыва большого императорского совета при восшествии на трон нового императора, вы лишаетесь статуса неприкосновенности. А следующий ваш промах, лорды, отберёт у вас титулы и прочие привилегии в пользу ваших наследников, если они будут верны короне. Вы можете идти.
Шесть герцогов молча поклонились императрице и покинули её кабинет. Тевера была уверена, что они ещё выразят своё недовольство ей решениями – слуги непременно разнесут сплетни о жестокости Чёрной Императрицы к опальным лордам, дойдёт и до неё. Но сейчас ей было больно и противно от самой себя. Не так её учила в детстве нянюшка, не такой пытались воспитать гувернантки и учителя, твердившие, что женщина должна быть всегда доброй, милой, улыбчивой и покорной, что удел мужчины править, а удел женщины – создавать для него уют.
Сдвинув в сторону бумаги, чтобы не измять их Тевера оперлась локтями о стол, спрятала лицо в ладонях и заплакала. Она кусала губы, чтобы не издать ни звука, мысленно взывая к брату, к мужу, ко всем существующим в мире богам о помощи. Слишком велик оказался груз власти для её хрупких плеч, слишком тяжело было переламывать себя, идти против решений мужчин. Раньше Тевера с радостью побежала бы к Рантиру за советом или просто чтобы выговориться, но сейчас такой поступок казался ей опрометчивым. Хотя…
Вытерев слёзы, она выглянула в приёмную. Секретарь методично переписывал какую-то бумагу, не обращая внимания на императрицу. Это была только видимость, в чём Тевера уже успела убедиться. На самом деле господин Гилрам заметил её, но имел привычку не прерывать работы, пока императрица не выскажет своих пожеланий.
- Вызовите для меня одного охранника, господин Гилрам, - тихо, чтобы не услышали фрейлины, приказала Тевера. – Я желаю выйти в императорский сад без шумного курятника, но и одной мне бродить по дворцу не пристало.
- Как пожелаете, ваше величество.
Секретарь дописал ещё несколько слов и скрылся за дверью. Десять минут спустя он вернулся в приёмную в сопровождении гвардейца невысокого ранга. Гвардеец молчаливо следовал за императрицей и, на удивление, сумел пройти на территорию императорского сада. Тевера, стараясь не выказать своего удивления, обернулась на мужчину, но ничего не сказала.
Зима уже вовсю хозяйничала на территории Дартама, засыпая столицу мягким снегом и скрадывая грязь её улиц. Только здесь, в императорском саду, укрытом заклинаниями даже от непогоды, продолжала царить поздняя осень. Некоторые деревья, повинуясь своей сути, сбросили листья и теперь печально вздымали обнажённые ветви к серому плачущему небу. Другие стояли в красном золоте и казались больными от этого, как кажется нездоровым налитое краской лицо человека, когда его настигает лихорадка. Тевере впервые не понравилась магия Теазариона, показалась неправильной, словно секрет императорской семьи был чем-то постыдным или грязным, но делиться своими впечатлениями не стала.
Пройдя по нескольким центральным аллеям, девушка свернула в более глухой уголок, где любил бывать Рантир. Ей отчаянно хотелось посоветоваться со своим наставником, но тот словно прятался. Слёзы сами набегали за глаза, и сдерживать их становилось всё сложнее. Наконец Тевера заметила беседку, увитую увядающими клематисами, махнула рукой, приказывая гвардейцу остаться снаружи, а сама вошла, села на скамейку и вновь разрыдалась.
Руки привычно попытались нащупать на груди медальон, подаренный отцом, но пальцы схватили лишь пустоту. Только тогда Тевера вспомнила, что с дня коронации, когда ей пришлось спрятать украшение от патриарха Тсинара, медальон она не надевала. Может, потому и накатила такая безысходность, что не было рядом ощущения присутствия родичей, которое дарил последний подарок отца?
Привело девушку в чувство ощущение чужой руки, гладящей её по голове. Она вскинулась было, но встретилась взглядом с печальными глазами Рантира.
- Молчи, девочка моя, - прошептал тот. – За мной наблюдают – я оказался прав, мой новый помощник из жрецов. За тобой тоже наблюдают, но пока думают, что сделать – выдать замуж или казнить. Согласись, это прогремит на весь мир: императрицу казнили жрецы Нерождённого за использование еретической магии. Тебе тяжело, не спорю, но ты должна верить своему сердцу. У тебя есть муж – позови его на помощь. А вот брату я доверять поостерёгся бы, всё же он жрец. Не ищи встречи со мной, это может быть опасно для нас, а если будет нужен совет или просто захочется высказаться, передай весточку через того милого мальчика, что сопровождает тебя сегодня в саду и скажи ему «Это рецепт нового удобрения для розы».
- Наставник!.. – воскликнула было Тевера, но Рантир просто закрыл ей рот ладонью.
- Будь сильной, девочка, верь только в себя и в дракона. Все остальные пожелают тебя использовать. Не верь тому, что видишь и слышишь, а только тому, что чувствуешь. Береги себя и будь достойной императрицей. И ещё – не забывай носить подарок его величества Таубера. Медальон, может, и не самый сильный, но он скрывает твою истинную суть, отводит глаза жрецам и даже может оберегать. Правда, только от небольших неприятностей, но случайно подвернуть ногу на лестнице или выпить вместо чая вредоносное зелье не позволит.
Садовник коротко, точно клюнул, поцеловал девушку в лоб и выскользнул из беседки. Тевера бросилась за ним, но увидела только гвардейца, стоявшего с невозмутимым видом, там, где она ему приказала оставаться.
- Всё в порядке, ваше величество? – учтиво поинтересовался мужчина. – Вас что-то побеспокоило?
Тевера вдруг поняла, что он ни слова не скажет, и отрицательно покачала головой.
- Давайте возвращаться, - тихо предложила она и медленно побрела к дворцу.
Ещё одна надежда оказалась утрачена. Рантир должен был заботиться о многих магах, тайно живущих в Дармате, а не только об одной непутёвой девице, которую угораздило стать императрицей. Здесь можно рассчитывать только на совет, но не на помощь. Верить – как сказал наставник – можно только в себя. А дракон… Кого имел в виду Рантир? Неужели Дантора Берийского? Если так, то поскорее бы он приехал!
* * *
Наргиду опять пришлось принять сонное зелье – другого способа быстро достигнуть равнинных земель княжества, граничащих с империей, не было. Дантор Берийский, сопровождавший своего гостя, выглядел раздосадованным, но сдерживался.
- Передавай мои самые тёплые слова сестре, - наконец, подобрал княжич нужные слова. – Я отправил недавно ей голубя, но Тевера наверняка захочет услышать что-то от того, кто несколько месяцев провёл рядом со мной. Мне жаль, что политика отца не оставила возможности отправиться вместе с тобой.
- Не переживай, Дантор, - Наргид совсем не жреческим жестом пожал руку княжича. – Ты был мне добрым другом всё это время, да и все берийцы с пониманием отнеслись к моему любопытству. Я многое узнал, многое понял и ещё в большем начал сомневаться. И если однажды странствующий жрец постучится в твои ворота, надеюсь, ты не прогонишь его прочь.
- Жрец жрецу рознь, - с усмешкой ответил на шутку Наргида. – Но уж если второму принцу в империи не окажется угла, то в Берие мы уж отыщем тебе такую вершину, с которой легко будет дотянуться до любого из богов, не только до Нерождённого.
Распрощавшись, Наргид отправился в путь. Ему предстояло в одиночку пересечь половину империи, чтобы добраться до столицы и представить патриарху отчёт о проделанном путешествии. Что ж, было время, чтобы как следует продумать свои слова, дабы не причинить вреда дивному народу, принявшему его как родного.
Граница показалась ещё до обеда, а на землях Манзокеи юного жреца встречала делегация патриарха – несколько боевых инквизиторов и неприметный человек, напоминавший обедневшего охотника. У этого охотника даже длинный нож и лук были с собой, но цепким взглядом, осторожными движениями и умением быстро ориентироваться в происходящем он скорее напоминал воина или наёмника, чем мирного лесного добытчика. Впрочем, патриарху Тсинару немало служило интересных людей – кому-то он помог деньгами, кого-то исцелили словом и благодатью Нерождённого, кто-то просто был фанатично предан храму. Наргид научился видеть таких людей и воспринимал их как нечто неизбежное. Однако сейчас ему было неприятно присутствие этого неправильного охотника, хотя он и был уверен, что наставник непременно вышлет кого-то дожидаться возвращения своего преемника.
- Есть новости из столицы? – попытался Наргид наладить контакт с проводником.
- Всё идёт так, как угодно Нерождённому, - скупо ответил «охотник».
- Успешно ли дело его святейшества? – подъехал принц с другой стороны.
- Его святейшество целеустремлён и нетороплив, а потому всегда достигает желаемого, - последовал преданный ответ.
- Что слышно о её величестве? – не спросить про сестру Наргид просто не мог.
- Розы надо удобрять и оберегать от тлетворного влияния, - усмехнулся мужчина и добавил: – Повременили бы вы с вашими вопросами, ваше преподобие, до того, кто даст нужные вам ответы. Я простой проводник, и моя задача доставить вас как можно скорее в столицу.
Наргиду пришлось прикусить язык, хотя так и подмывало сказать: мне нужны ответы не те, которые нужно знать, а те, которые помогут понять, что делать дальше. Но настаивать и дальше означало бы вызвать подозрение у человека патриарха Тсинра, а потому жрецу пришлось сдержать своё любопытство и позволить вести за собой, как телёнка на верёвочке.
Тот путь, что Наргиду довелось когда-то пройти с Дантором за месяц, Уложился в рекордные три недели. Скакали, не жалея лошадей. Перекусывали в сёдлах, лишь дважды в день позволяя себе привал и горячую пищу. Если ночь застигала вдали от постоялого двора, то инквизиторы разбивали лагерь прямо в том месте, где говорил остановиться безымянный проводник. Тут же, словно по волшебству, появлялись чистая вода, дрова для костра и запасы крупы или сушёного мяса для похлёбки. Благо, зима в южных землях была достаточно мягкой, чтобы не коченеть в ночные морозы. Впрочем, чем дальше к столице продвигались путники, тем становилось холоднее. Слякоть под копытами лошадей сменилась сначала мёрзлыми комками земли, а потом и снежным покрывалом, которое серебрили лучи полуденного солнца.
Если доводилось ночевать под крышей, неизменно брали две комнаты, сколько бы в них не было кроватей.
- Тогда вы, несомненно, сумеете мне подсказать, где я могу найти договор между великими герцогскими родами о создании империи, - выслушав все напутствия брюзгливого слуги, с улыбкой поинтересовалась Тевера.
Библиотекарь что-то прошамкал себе под нос, но всё же вынул три книги, одна из которых оказалась со знаком Нерождённого, и протянул их императрице.
- Вот, ваше величество. Ими редко интересуются. Многим кажется, что империя наша существовала вечно, а другие думают, что кроме Нерождённого, мы больше некогда и ни во что не верили. Но здесь вы найдёте самые подлинные сведения обо всём вас интересующем.
Тевера поблагодарила слугу, с удивлением вдруг почувствовав в нём то, что чувствовала и в своём тайном учителе – библиотекарь оказался магом! Ей вдруг захотелось дать ему понять, что она – одна из них, что тоже обладает силой, однако внутренний голос остановил девушку. Жрецы тоже обладали силой, в чём она уже успела убедиться, и, пока Рантир не подтвердит, что библиотекарь на их стороне, не стоит демонстрировать ему свои умения.
Тевера вернулась к своей проблеме – слишком активному малому совету. Три дня она отказывалась созывать лордов, тщательно изучая старинные договоры. Семь земель объединились под предводительством герцога Манского: Ман, Дарун, Луенно, Ауртан, Оноре, Патин и Варкан, впоследствии получившие приставку Ди, так как владели ещё и островами в Розовом океане.
Одним из главных условий объединения оказалось равенство всей шестёрки, кроме императора, вторым – клятва верности всего рода, не позволявшая причинять вред императорской крови или претендовать на престол. А третьим – недопустимость принятия законов во благо своим семьям. Существовало множество ещё мелких дополнений, которые Тевера скрупулёзно выписывала в толстую тетрадь, но все они не были столь значимы, просто давали ей понимание, как вести себя с почуявшим волю советом, на какие уступки идти, а на какие – нет.
Спустя три дня Тевера пригласила всё же герцогов, внимательно выслушала их сетования на невозможность принять некие очень важные законы и подсунули ей на подпись сразу с десяток бумажек. С благосклонной улыбкой императрица приняла прошения и, вместо бездумного подмахивания, принялась их внимательно изучать.
- Ваше величество, - снисходительно проговорил герцог Ди-Варкан, - желаете, чтобы мы объяснили вам, для чего требуются эти решения?
- Что вы, герцог, всё написано вполне доступно, - отмахнулась от него императрица, и в этом пренебрежении прозвучал для совета первый звоночек.
- Может, рассказать вам простым языком, о чём эти бумаги? – подъехал с другой стороны герцог Оноре.
- Я – императрица, а не девка горничная, - уже жёстче отозвалась Тевера. – В состоянии понять, что написано на листе бумаги, пусть вы и сделали всё для того, чтобы утаить истинный смысл прошений.
Тевера отодвинула бумаги и пристально осмотрела каждого члена совета.
- Вы… не подпишете? – первым понял, что означает этот взгляд, герцог Луенно.
- Нет, не подпишу. Вместо этого посоветую вам посетить дворцовую библиотеку и поинтересоваться законами, объединившими семь герцогств в империю.
- Нам они известны, - глухо ответили советники.
- Тогда вам должно быть известно и то, что первые два закона, которые вы пропихнули в обход старым соглашениям, будут признаны недействительными. – Императрица улыбнулась одними губами, продолжая сверлить недовольным взглядом притихших герцогов. – Вы решили, что девчонку можно использовать в своих целях? Спешу вас разочаровать. Пусть меня и не готовили к такому будущему, но я – дочь императора, а ныне императрица, и я сделаю всё от меня зависящее, чтобы моё государство процветало и далее. А если вы решили обеспечить себе спокойную старость, то вам, наверное, пора на покой, места же в совете займут те представители ваших родов, которых одобрю я лично и которые будут чтить древние договора и клятвы.
- Ваше величество… - попытался воззвать к Тевере герцог Дарун, но та властно махнула ему рукой – сиди и молчи.
- С приказом о роспуске старого совета и дату проведения испытаний для кандидатов в будущий совет, а также с приказом о созыве большого императорского совета можете ознакомиться у моего секретаря. Благодарю вас за безупречную службу моему отцу, но не мне. За попытки нарушить устои имперского законодательства вы будете подвергнуты штрафу и отосланы в провинцию сроком на десять лет. За утаивание важной информации, например, такой, как необходимость созыва большого императорского совета при восшествии на трон нового императора, вы лишаетесь статуса неприкосновенности. А следующий ваш промах, лорды, отберёт у вас титулы и прочие привилегии в пользу ваших наследников, если они будут верны короне. Вы можете идти.
Шесть герцогов молча поклонились императрице и покинули её кабинет. Тевера была уверена, что они ещё выразят своё недовольство ей решениями – слуги непременно разнесут сплетни о жестокости Чёрной Императрицы к опальным лордам, дойдёт и до неё. Но сейчас ей было больно и противно от самой себя. Не так её учила в детстве нянюшка, не такой пытались воспитать гувернантки и учителя, твердившие, что женщина должна быть всегда доброй, милой, улыбчивой и покорной, что удел мужчины править, а удел женщины – создавать для него уют.
Сдвинув в сторону бумаги, чтобы не измять их Тевера оперлась локтями о стол, спрятала лицо в ладонях и заплакала. Она кусала губы, чтобы не издать ни звука, мысленно взывая к брату, к мужу, ко всем существующим в мире богам о помощи. Слишком велик оказался груз власти для её хрупких плеч, слишком тяжело было переламывать себя, идти против решений мужчин. Раньше Тевера с радостью побежала бы к Рантиру за советом или просто чтобы выговориться, но сейчас такой поступок казался ей опрометчивым. Хотя…
Вытерев слёзы, она выглянула в приёмную. Секретарь методично переписывал какую-то бумагу, не обращая внимания на императрицу. Это была только видимость, в чём Тевера уже успела убедиться. На самом деле господин Гилрам заметил её, но имел привычку не прерывать работы, пока императрица не выскажет своих пожеланий.
- Вызовите для меня одного охранника, господин Гилрам, - тихо, чтобы не услышали фрейлины, приказала Тевера. – Я желаю выйти в императорский сад без шумного курятника, но и одной мне бродить по дворцу не пристало.
- Как пожелаете, ваше величество.
Секретарь дописал ещё несколько слов и скрылся за дверью. Десять минут спустя он вернулся в приёмную в сопровождении гвардейца невысокого ранга. Гвардеец молчаливо следовал за императрицей и, на удивление, сумел пройти на территорию императорского сада. Тевера, стараясь не выказать своего удивления, обернулась на мужчину, но ничего не сказала.
Зима уже вовсю хозяйничала на территории Дартама, засыпая столицу мягким снегом и скрадывая грязь её улиц. Только здесь, в императорском саду, укрытом заклинаниями даже от непогоды, продолжала царить поздняя осень. Некоторые деревья, повинуясь своей сути, сбросили листья и теперь печально вздымали обнажённые ветви к серому плачущему небу. Другие стояли в красном золоте и казались больными от этого, как кажется нездоровым налитое краской лицо человека, когда его настигает лихорадка. Тевере впервые не понравилась магия Теазариона, показалась неправильной, словно секрет императорской семьи был чем-то постыдным или грязным, но делиться своими впечатлениями не стала.
Пройдя по нескольким центральным аллеям, девушка свернула в более глухой уголок, где любил бывать Рантир. Ей отчаянно хотелось посоветоваться со своим наставником, но тот словно прятался. Слёзы сами набегали за глаза, и сдерживать их становилось всё сложнее. Наконец Тевера заметила беседку, увитую увядающими клематисами, махнула рукой, приказывая гвардейцу остаться снаружи, а сама вошла, села на скамейку и вновь разрыдалась.
Руки привычно попытались нащупать на груди медальон, подаренный отцом, но пальцы схватили лишь пустоту. Только тогда Тевера вспомнила, что с дня коронации, когда ей пришлось спрятать украшение от патриарха Тсинара, медальон она не надевала. Может, потому и накатила такая безысходность, что не было рядом ощущения присутствия родичей, которое дарил последний подарок отца?
Привело девушку в чувство ощущение чужой руки, гладящей её по голове. Она вскинулась было, но встретилась взглядом с печальными глазами Рантира.
- Молчи, девочка моя, - прошептал тот. – За мной наблюдают – я оказался прав, мой новый помощник из жрецов. За тобой тоже наблюдают, но пока думают, что сделать – выдать замуж или казнить. Согласись, это прогремит на весь мир: императрицу казнили жрецы Нерождённого за использование еретической магии. Тебе тяжело, не спорю, но ты должна верить своему сердцу. У тебя есть муж – позови его на помощь. А вот брату я доверять поостерёгся бы, всё же он жрец. Не ищи встречи со мной, это может быть опасно для нас, а если будет нужен совет или просто захочется высказаться, передай весточку через того милого мальчика, что сопровождает тебя сегодня в саду и скажи ему «Это рецепт нового удобрения для розы».
- Наставник!.. – воскликнула было Тевера, но Рантир просто закрыл ей рот ладонью.
- Будь сильной, девочка, верь только в себя и в дракона. Все остальные пожелают тебя использовать. Не верь тому, что видишь и слышишь, а только тому, что чувствуешь. Береги себя и будь достойной императрицей. И ещё – не забывай носить подарок его величества Таубера. Медальон, может, и не самый сильный, но он скрывает твою истинную суть, отводит глаза жрецам и даже может оберегать. Правда, только от небольших неприятностей, но случайно подвернуть ногу на лестнице или выпить вместо чая вредоносное зелье не позволит.
Садовник коротко, точно клюнул, поцеловал девушку в лоб и выскользнул из беседки. Тевера бросилась за ним, но увидела только гвардейца, стоявшего с невозмутимым видом, там, где она ему приказала оставаться.
- Всё в порядке, ваше величество? – учтиво поинтересовался мужчина. – Вас что-то побеспокоило?
Тевера вдруг поняла, что он ни слова не скажет, и отрицательно покачала головой.
- Давайте возвращаться, - тихо предложила она и медленно побрела к дворцу.
Ещё одна надежда оказалась утрачена. Рантир должен был заботиться о многих магах, тайно живущих в Дармате, а не только об одной непутёвой девице, которую угораздило стать императрицей. Здесь можно рассчитывать только на совет, но не на помощь. Верить – как сказал наставник – можно только в себя. А дракон… Кого имел в виду Рантир? Неужели Дантора Берийского? Если так, то поскорее бы он приехал!
* * *
Наргиду опять пришлось принять сонное зелье – другого способа быстро достигнуть равнинных земель княжества, граничащих с империей, не было. Дантор Берийский, сопровождавший своего гостя, выглядел раздосадованным, но сдерживался.
- Передавай мои самые тёплые слова сестре, - наконец, подобрал княжич нужные слова. – Я отправил недавно ей голубя, но Тевера наверняка захочет услышать что-то от того, кто несколько месяцев провёл рядом со мной. Мне жаль, что политика отца не оставила возможности отправиться вместе с тобой.
- Не переживай, Дантор, - Наргид совсем не жреческим жестом пожал руку княжича. – Ты был мне добрым другом всё это время, да и все берийцы с пониманием отнеслись к моему любопытству. Я многое узнал, многое понял и ещё в большем начал сомневаться. И если однажды странствующий жрец постучится в твои ворота, надеюсь, ты не прогонишь его прочь.
- Жрец жрецу рознь, - с усмешкой ответил на шутку Наргида. – Но уж если второму принцу в империи не окажется угла, то в Берие мы уж отыщем тебе такую вершину, с которой легко будет дотянуться до любого из богов, не только до Нерождённого.
Распрощавшись, Наргид отправился в путь. Ему предстояло в одиночку пересечь половину империи, чтобы добраться до столицы и представить патриарху отчёт о проделанном путешествии. Что ж, было время, чтобы как следует продумать свои слова, дабы не причинить вреда дивному народу, принявшему его как родного.
Граница показалась ещё до обеда, а на землях Манзокеи юного жреца встречала делегация патриарха – несколько боевых инквизиторов и неприметный человек, напоминавший обедневшего охотника. У этого охотника даже длинный нож и лук были с собой, но цепким взглядом, осторожными движениями и умением быстро ориентироваться в происходящем он скорее напоминал воина или наёмника, чем мирного лесного добытчика. Впрочем, патриарху Тсинару немало служило интересных людей – кому-то он помог деньгами, кого-то исцелили словом и благодатью Нерождённого, кто-то просто был фанатично предан храму. Наргид научился видеть таких людей и воспринимал их как нечто неизбежное. Однако сейчас ему было неприятно присутствие этого неправильного охотника, хотя он и был уверен, что наставник непременно вышлет кого-то дожидаться возвращения своего преемника.
- Есть новости из столицы? – попытался Наргид наладить контакт с проводником.
- Всё идёт так, как угодно Нерождённому, - скупо ответил «охотник».
- Успешно ли дело его святейшества? – подъехал принц с другой стороны.
- Его святейшество целеустремлён и нетороплив, а потому всегда достигает желаемого, - последовал преданный ответ.
- Что слышно о её величестве? – не спросить про сестру Наргид просто не мог.
- Розы надо удобрять и оберегать от тлетворного влияния, - усмехнулся мужчина и добавил: – Повременили бы вы с вашими вопросами, ваше преподобие, до того, кто даст нужные вам ответы. Я простой проводник, и моя задача доставить вас как можно скорее в столицу.
Наргиду пришлось прикусить язык, хотя так и подмывало сказать: мне нужны ответы не те, которые нужно знать, а те, которые помогут понять, что делать дальше. Но настаивать и дальше означало бы вызвать подозрение у человека патриарха Тсинра, а потому жрецу пришлось сдержать своё любопытство и позволить вести за собой, как телёнка на верёвочке.
Тот путь, что Наргиду довелось когда-то пройти с Дантором за месяц, Уложился в рекордные три недели. Скакали, не жалея лошадей. Перекусывали в сёдлах, лишь дважды в день позволяя себе привал и горячую пищу. Если ночь застигала вдали от постоялого двора, то инквизиторы разбивали лагерь прямо в том месте, где говорил остановиться безымянный проводник. Тут же, словно по волшебству, появлялись чистая вода, дрова для костра и запасы крупы или сушёного мяса для похлёбки. Благо, зима в южных землях была достаточно мягкой, чтобы не коченеть в ночные морозы. Впрочем, чем дальше к столице продвигались путники, тем становилось холоднее. Слякоть под копытами лошадей сменилась сначала мёрзлыми комками земли, а потом и снежным покрывалом, которое серебрили лучи полуденного солнца.
Если доводилось ночевать под крышей, неизменно брали две комнаты, сколько бы в них не было кроватей.
