Словно тёмные боги поглотили горячее светило, дававшее жизнь всей земле. Зато в небесах всё чаще разворачивались странные светящиеся полотна, подмигивающие, переливающиеся разными цветами, точно драгоценные восточные ткани, которые привозили торговцы из-за южных морей.
Тасор часто замирал, восхищённый красотой бескрайнего неба, и лишь изредка задумывался о том, что и Ликане могло бы понравиться дивное зрелище. Мыслей о девушке у него почти не осталось. Да и не до того было в этом суровом краю, где и впрямь бродили белые волки, а пару раз, парень был готов в этом поклясться, и белые медведи.
Уставший, измученный, продолжал он свой бесконечный путь. Когда приходила полная луна, только величайшее усилие воли заставляло зверя, стремящегося к родным лесам, двигаться к северу. И однажды лапы вынесли волка на высокий берег сурового моря.
Волны бились о камни, повисая в воздухе мельчайшими льдинками. Наверное, свети солнце, и над водой играли бы бликами сотни радуг, но только небо разворачивало свои сияющие полотна и спирали. Дальше земли не было, одни лишь волны северного моря неслись вдаль, огибая вершину земли. Их гребни уже застывали причудливыми ледяными фигурами, предрекая, что вскоре вся вода окажется под оковами зимы. Значит, ледяной водопад находится где-то на этом неуютном, негостеприимном берегу.
В этот момент, по-видимому, луна пошла на убыль, и волк, забившись в судорогах, обернулся человеком. Тасор поёжился от пронизывающего ветра. Волка защищал его богатый мех, но человек разом ощутил себя беспомощным перед могучим ликом природы.
Парень попытался спрятаться за ближайшим нагромождением валунов и развести хоть какой костерок. Из заплечной сумы выудил сухарь и принялся грызть его. Подняли голову сомнения: стоит ли задуманное тех тягот и лишений, которые приходилось ему преодолевать? Но вспоминались ясные глаза Ликаны, её тёплая улыбка и обещание ждать, и Тасор улыбался. Девушка незримо жила в его душе. Ради своей второй половинки стоило рисковать.
Он много дней брёл по берегу на восход. Почему-то казалось, что это правильное направление, ведь оттуда придёт однажды и в эту стылую землю ласковое солнце. Питался Тасор изредка попадавшимися птицами и последними сухарями, припасёнными ещё в людных местах. Несколько раз берег становился пологим, точно путник находился в русле какой-то реки, скованной льдом. Тогда ему удавалось порыбачить простенькой снастью, свёрнутой и уложенной на самом дне мешка.
Приближалась вершина зимы, и морозы были всё злее и злее, и Тасор только обрадовался, когда зверь вновь завладел его телом. Но кроме того радость зрела и от того, что впереди, всего в дне волчьего бега, ощущалась что-то странное – необычное и любопытное.
Безостановочное движение привело волка на узкий мыс, который обрывался, выдаваясь далеко в море. Над головой вздымались вверх крутые скалы, одетые в лёд. Казалось, что и впрямь текла в этих краях река, обрушиваясь водопадом в море, но схватилась за свой волшебный посох старуха-зима и единым мигом заморозила падающую воду.
«Так вот он какой, ледяной водопад!» - восхитился Тасор разумом зверя.
Впервые удалось ему, человеку, видеть то, что видела его вторая половинка. И оба недоумевали: как же должен оборотень искупаться в этом ледяном великолепии, если оно застыло монолитной глыбой?
Долго лежал волк, не отрывая своего взгляда от чуда природы. Может, он и спал с открытыми глазами, а может, и нет. Только Тасор ждал. Он чувствовал, что недолго осталось ему владеть звериным обликом, но не сдавался, словно ожидал подсказки от самой природы.
В тот миг, когда во всём мире наступил рассвет, терпеливый зверь всё же добился своего. Небо вспыхнуло особенно ярко, и ледяной водопад заискрился небывалым светом, точно струи воды под солнечными лучами. Не раздумывая, волк встрепенулся и одним прыжком оказался рядом. Ещё миг – и он скрылся в неземном сиянии.
* * *
С ярмарки, как и всегда, возвращались уже поздно. На небо высыпали звёзды. Сегодня они были сверкали особенно ярко, так как наступило новолуние.
Ликана лежала на дне повозки, подняв лицо к небу, и думала. Весна пришла и скоро должна была остаться позади. Время, о котором договаривалась она с Тасором, неумолимо утекало. Уже сегодня не один парень подмигнул ей, а кое-кто и познакомиться к красивой девушке подошёл. Пока что волчий браслет ещё оберегал её от чужих заигрываний, но недолго этой защите осталось. Вот отпляшут на последних весенних праздниках незамужние девки, и начнётся лето. И уж тут Ликане придётся выбрать себе будущего мужа.
Эти мысли преследовали всё чаще, не давали покоя и теперь. Девушка даже не заметила, как дёрнулась повозка и как испуганно вскрикнули братья. Только после отборной ругани отца она поняла, что что-то неладно. Села, выглянув на дорогу, и замерла, не в силах вздохнуть.
Поперёк дороги стоял белый, светящийся тысячью звёзд волк. Он был так велик, что его запросто можно было бы запрягать вместо коня. Такому зверю ничего не стоит и человеку в один присест голову откусить. Но волк не двигался, не нападал и даже не скалился, словно чего-то ждал.
Ликане показалось, что она где-то уже видела этого зверя. То ли взгляд его знаком, то ли что-то ещё. Осмелев, спрыгнула на дорогу и сделала два шага вперёд. Ей показалось, что браслет, надетый когда-то Тасором, потеплел. Девушка бросила на него взгляд и ахнула: браслет переливался, как и шерсть стоящего перед ней зверя. Посмотрела на волка, потом на свою руку, опять на волка и шёпотом, опасаясь ошибиться, спросила:
- Тасор?!
Волк склонил голову набок и шагнул вперёд. Ликана вскрикнула и, уже не сомневаясь, бросилась ему навстречу. Обхватила обеими руками мощную шею и спрятала в пушистой шерсти лицо. Она плакала, роняя слёзы в серебристый мех. Жалела и о долгой разлуке, и о том, что Тасор, кажется, навсегда стал волком. Плакала и от радости, что тот, кого она ждала, всё же вернулся, и от огорчения, что раскрыл свою сущность перед её родичами.
За спиной в повозке едва слышно дышали родные. То ли они собирались бежать, пока волк отвлёкся на Ликану, то ли готовились броситься на её защиту.
- Тасор! Как же так? Неужели ты не нашёл ледяного водопада и не смог снять своё проклятие? Или это проклятие такое, отчего ты навечно стал волком?
Зверь помотал головой, высвобождаясь из девичьих рук, и отступил назад. Миг – и на дороге уже стоит знакомый парень с узким лицом и серо-жёлтыми глазами. Если девушка и удивилась, что он был одет (ведь зверю одежда ни к чему), то тут же об этом забыла.
Улыбнувшись, Тасор сам обнял притихшую Ликану.
- Всё не так, птичка моя, - хрипловато проговорил он. – Нашёл я ледяной водопад, прошёл сквозь него и изменился. Только не в том его магия, чтобы волчьей шкуры лишать. Я понял, Ликана, что важно не то, кем ты по свету ходишь, и не то, сколько у тебя лап. Главное – кем сам себя чувствуешь. Пока я бежал от своей сути, чувствовал себя зверем, зверем я и был. А теперь уж мы с ним едины, и в любой момент я могу как позвать, так и отпустить своего волка. Он – часть моей души, а вторая её часть принадлежит тебе.
- Что же делать нам с тобой, милый мой? Примут ли тебя мои родичи или меня твои?
- А это мы сейчас и узнаем, - и Тасор широко шагнул вперёд, прямо на оскаленные зубья только купленных вил.
- Ликана! – первой подала голос мать девушки. – Как же это так?!
Она и впрямь не могла найти слов, чтобы выразить всё недоумение увиденным. И косилась потихоньку на мужа, который никак не мог поверить, что жуткий оборотень не собирается сожрать его дочь.
Ликана только развела руками и виновато улыбнулась, прижимаясь к плечу Тасора.
- Вот, вернулся мой жених, как и обещал, - неопределённо ответила она. – Примите ли нас или новый дом искать отправите?
- Так это… Оно того… - закряхтел, отступая к повозке, отец. – Уж не найдёныш ли это твой, прошлогодний?
Он неловко бросил за спину вилы и сделал вид, что вовсе не собирался нападать на парня.
- Он и есть, батюшка. Только видишь, не совсем человек.
- Да мы уж видели, - хохотнул гулко отец. – Главное, чтобы деревенские о том не прознали, а то беды не оберёшься.
- Вам не о чем переживать, - проговорил Тасор, осознав, что никто гнать его не собирается. – Лето только началось, успеем выстроить свой дом где-нибудь на опушке, среди цветущих лугов. Будем жить там, пчёл заведём, мёд собирать станем. И мне привычнее, и вам от соседей скрываться не придётся.
- Ну, ежели так, то нет нам большей радости, чем видеть счастье дочери, - выговорил мужик и облегчённо выдохнул.
Так и вышло, что уезжала Ликана на ярмарку девицей свободной, а вернулась – невестой. Удивлялись в деревне, что в неурочное время вздумалось молодым свадьбу играть, только ещё больше недоумевали – откуда они Тасора опять привезли. Много о чём шушукались соседки, задавали вопросы мужики отцу Ликаны. Но так толком ничего и не добились. Только наутро похмельные головы лечили.
А к концу лета вырос на солнечной полянке домик, вокруг него – пчелиные ульи. Зажили Тасор и Ликана счастливо. А те, кто рисковал тёмной ночью проверить, как живут молодые, рассказывали потом об огромном белом волке, сиявшем всеми звёздами далёкого севера, который охранял счастливый покой лесного домика.
Тасор часто замирал, восхищённый красотой бескрайнего неба, и лишь изредка задумывался о том, что и Ликане могло бы понравиться дивное зрелище. Мыслей о девушке у него почти не осталось. Да и не до того было в этом суровом краю, где и впрямь бродили белые волки, а пару раз, парень был готов в этом поклясться, и белые медведи.
Уставший, измученный, продолжал он свой бесконечный путь. Когда приходила полная луна, только величайшее усилие воли заставляло зверя, стремящегося к родным лесам, двигаться к северу. И однажды лапы вынесли волка на высокий берег сурового моря.
Волны бились о камни, повисая в воздухе мельчайшими льдинками. Наверное, свети солнце, и над водой играли бы бликами сотни радуг, но только небо разворачивало свои сияющие полотна и спирали. Дальше земли не было, одни лишь волны северного моря неслись вдаль, огибая вершину земли. Их гребни уже застывали причудливыми ледяными фигурами, предрекая, что вскоре вся вода окажется под оковами зимы. Значит, ледяной водопад находится где-то на этом неуютном, негостеприимном берегу.
В этот момент, по-видимому, луна пошла на убыль, и волк, забившись в судорогах, обернулся человеком. Тасор поёжился от пронизывающего ветра. Волка защищал его богатый мех, но человек разом ощутил себя беспомощным перед могучим ликом природы.
Парень попытался спрятаться за ближайшим нагромождением валунов и развести хоть какой костерок. Из заплечной сумы выудил сухарь и принялся грызть его. Подняли голову сомнения: стоит ли задуманное тех тягот и лишений, которые приходилось ему преодолевать? Но вспоминались ясные глаза Ликаны, её тёплая улыбка и обещание ждать, и Тасор улыбался. Девушка незримо жила в его душе. Ради своей второй половинки стоило рисковать.
Он много дней брёл по берегу на восход. Почему-то казалось, что это правильное направление, ведь оттуда придёт однажды и в эту стылую землю ласковое солнце. Питался Тасор изредка попадавшимися птицами и последними сухарями, припасёнными ещё в людных местах. Несколько раз берег становился пологим, точно путник находился в русле какой-то реки, скованной льдом. Тогда ему удавалось порыбачить простенькой снастью, свёрнутой и уложенной на самом дне мешка.
Приближалась вершина зимы, и морозы были всё злее и злее, и Тасор только обрадовался, когда зверь вновь завладел его телом. Но кроме того радость зрела и от того, что впереди, всего в дне волчьего бега, ощущалась что-то странное – необычное и любопытное.
Безостановочное движение привело волка на узкий мыс, который обрывался, выдаваясь далеко в море. Над головой вздымались вверх крутые скалы, одетые в лёд. Казалось, что и впрямь текла в этих краях река, обрушиваясь водопадом в море, но схватилась за свой волшебный посох старуха-зима и единым мигом заморозила падающую воду.
«Так вот он какой, ледяной водопад!» - восхитился Тасор разумом зверя.
Впервые удалось ему, человеку, видеть то, что видела его вторая половинка. И оба недоумевали: как же должен оборотень искупаться в этом ледяном великолепии, если оно застыло монолитной глыбой?
Долго лежал волк, не отрывая своего взгляда от чуда природы. Может, он и спал с открытыми глазами, а может, и нет. Только Тасор ждал. Он чувствовал, что недолго осталось ему владеть звериным обликом, но не сдавался, словно ожидал подсказки от самой природы.
В тот миг, когда во всём мире наступил рассвет, терпеливый зверь всё же добился своего. Небо вспыхнуло особенно ярко, и ледяной водопад заискрился небывалым светом, точно струи воды под солнечными лучами. Не раздумывая, волк встрепенулся и одним прыжком оказался рядом. Ещё миг – и он скрылся в неземном сиянии.
* * *
С ярмарки, как и всегда, возвращались уже поздно. На небо высыпали звёзды. Сегодня они были сверкали особенно ярко, так как наступило новолуние.
Ликана лежала на дне повозки, подняв лицо к небу, и думала. Весна пришла и скоро должна была остаться позади. Время, о котором договаривалась она с Тасором, неумолимо утекало. Уже сегодня не один парень подмигнул ей, а кое-кто и познакомиться к красивой девушке подошёл. Пока что волчий браслет ещё оберегал её от чужих заигрываний, но недолго этой защите осталось. Вот отпляшут на последних весенних праздниках незамужние девки, и начнётся лето. И уж тут Ликане придётся выбрать себе будущего мужа.
Эти мысли преследовали всё чаще, не давали покоя и теперь. Девушка даже не заметила, как дёрнулась повозка и как испуганно вскрикнули братья. Только после отборной ругани отца она поняла, что что-то неладно. Села, выглянув на дорогу, и замерла, не в силах вздохнуть.
Поперёк дороги стоял белый, светящийся тысячью звёзд волк. Он был так велик, что его запросто можно было бы запрягать вместо коня. Такому зверю ничего не стоит и человеку в один присест голову откусить. Но волк не двигался, не нападал и даже не скалился, словно чего-то ждал.
Ликане показалось, что она где-то уже видела этого зверя. То ли взгляд его знаком, то ли что-то ещё. Осмелев, спрыгнула на дорогу и сделала два шага вперёд. Ей показалось, что браслет, надетый когда-то Тасором, потеплел. Девушка бросила на него взгляд и ахнула: браслет переливался, как и шерсть стоящего перед ней зверя. Посмотрела на волка, потом на свою руку, опять на волка и шёпотом, опасаясь ошибиться, спросила:
- Тасор?!
Волк склонил голову набок и шагнул вперёд. Ликана вскрикнула и, уже не сомневаясь, бросилась ему навстречу. Обхватила обеими руками мощную шею и спрятала в пушистой шерсти лицо. Она плакала, роняя слёзы в серебристый мех. Жалела и о долгой разлуке, и о том, что Тасор, кажется, навсегда стал волком. Плакала и от радости, что тот, кого она ждала, всё же вернулся, и от огорчения, что раскрыл свою сущность перед её родичами.
За спиной в повозке едва слышно дышали родные. То ли они собирались бежать, пока волк отвлёкся на Ликану, то ли готовились броситься на её защиту.
- Тасор! Как же так? Неужели ты не нашёл ледяного водопада и не смог снять своё проклятие? Или это проклятие такое, отчего ты навечно стал волком?
Зверь помотал головой, высвобождаясь из девичьих рук, и отступил назад. Миг – и на дороге уже стоит знакомый парень с узким лицом и серо-жёлтыми глазами. Если девушка и удивилась, что он был одет (ведь зверю одежда ни к чему), то тут же об этом забыла.
Улыбнувшись, Тасор сам обнял притихшую Ликану.
- Всё не так, птичка моя, - хрипловато проговорил он. – Нашёл я ледяной водопад, прошёл сквозь него и изменился. Только не в том его магия, чтобы волчьей шкуры лишать. Я понял, Ликана, что важно не то, кем ты по свету ходишь, и не то, сколько у тебя лап. Главное – кем сам себя чувствуешь. Пока я бежал от своей сути, чувствовал себя зверем, зверем я и был. А теперь уж мы с ним едины, и в любой момент я могу как позвать, так и отпустить своего волка. Он – часть моей души, а вторая её часть принадлежит тебе.
- Что же делать нам с тобой, милый мой? Примут ли тебя мои родичи или меня твои?
- А это мы сейчас и узнаем, - и Тасор широко шагнул вперёд, прямо на оскаленные зубья только купленных вил.
- Ликана! – первой подала голос мать девушки. – Как же это так?!
Она и впрямь не могла найти слов, чтобы выразить всё недоумение увиденным. И косилась потихоньку на мужа, который никак не мог поверить, что жуткий оборотень не собирается сожрать его дочь.
Ликана только развела руками и виновато улыбнулась, прижимаясь к плечу Тасора.
- Вот, вернулся мой жених, как и обещал, - неопределённо ответила она. – Примите ли нас или новый дом искать отправите?
- Так это… Оно того… - закряхтел, отступая к повозке, отец. – Уж не найдёныш ли это твой, прошлогодний?
Он неловко бросил за спину вилы и сделал вид, что вовсе не собирался нападать на парня.
- Он и есть, батюшка. Только видишь, не совсем человек.
- Да мы уж видели, - хохотнул гулко отец. – Главное, чтобы деревенские о том не прознали, а то беды не оберёшься.
- Вам не о чем переживать, - проговорил Тасор, осознав, что никто гнать его не собирается. – Лето только началось, успеем выстроить свой дом где-нибудь на опушке, среди цветущих лугов. Будем жить там, пчёл заведём, мёд собирать станем. И мне привычнее, и вам от соседей скрываться не придётся.
- Ну, ежели так, то нет нам большей радости, чем видеть счастье дочери, - выговорил мужик и облегчённо выдохнул.
Так и вышло, что уезжала Ликана на ярмарку девицей свободной, а вернулась – невестой. Удивлялись в деревне, что в неурочное время вздумалось молодым свадьбу играть, только ещё больше недоумевали – откуда они Тасора опять привезли. Много о чём шушукались соседки, задавали вопросы мужики отцу Ликаны. Но так толком ничего и не добились. Только наутро похмельные головы лечили.
А к концу лета вырос на солнечной полянке домик, вокруг него – пчелиные ульи. Зажили Тасор и Ликана счастливо. А те, кто рисковал тёмной ночью проверить, как живут молодые, рассказывали потом об огромном белом волке, сиявшем всеми звёздами далёкого севера, который охранял счастливый покой лесного домика.
