— Какие люди! — вскрикнул гость и быстрей зацокал в мою сторону. — Ну что, нашла котёнка? Я Упыря видел, что-то он слишком мокрый был и хромал. Это же ты его так?
Я отрицательно покачала головой.
— Ну вот, а я уже всем похвастался, что дамочка с пеликаном Упыря в тазике пытала. — с наигранным сожалением ответил бомж.
— Так это и есть та твоя пеликановая дама? — спросил хозяин и громко засмеялся. — Похоже, что она теперь женщина с котятами.
Бомж напрягся и с серьёзным видом уставился на меня, а потом на корзинку.
— Что, потонула ты в этом кошачьем деле? Да?
Я грустно кивнула и опустила голову.
— Ещё пеликан имеется?
— Только два брикета и всё, но у меня для вас есть ещё один подарок. — ответила я совсем прибитым голосом.
Брови бомжа взметнулись вверх.
— Фридрих, налей даме. Что-нибудь покрепче пива, я угощаю. — вальяжно махнул рукой бомж и сел рядом.
Хм, а имя у хозяина ненашенское. Встречать охотников или мурзов с такими именами, это нормально. Они то и дело из дальних городов к нам едут. А тут… хм, наверное, он человек военный.
— Да тебе же платить нечем!
— Не нальёшь заплачу натурой! — грозно выдал бомж, а Фридрих только расхохотался.
Мне заботливо налили недешёвого рома, я сделала глоток и как на духу поведала мужчинам всё, опуская лишь подробности о котятах. Когда я закончила свой рассказ, то сидела уже в компании трёх бездомных и нескольких странных старушек.
— Так зачем им всем нужен этот котёнок? — спросил бомж Назар.
— Редкой породы он, что неясно? — огрызнулся бомж Харрис.
— Точно, иногда богачи друг другу глотки готовы вырвать за породистых тварей. — добавил бомж Педро.
Да-да, моего свидетеля звали Педро. И он оказался приятным, весёлым дядькой, правда, слегка слишком кокетливым. Эх, нужно ему зубы починить и с папиной кухаркой познакомить, такая пара получилась бы. А это идея! От позитивных мыслей и рома я расслабилась и даже повеселела.
— Ребята, спасибо, что выслушали. — сказала я и нетрезво икнула. — У меня же вам, таким хорошим, подарки есть.
Открыв рюкзак, я достала три пары мокасин и раздала бездомным. Мужчины с таким восторгом брали обувь, что я поняла — деньги были потрачены не зря. Детская чистая радость дорогого стоит.
Харрис и Назар осмотрели обувь и обменялись друг с другом на более подходящие размеры. Хорошо, что я разные взяла. А потом, жутко довольные, они рассказали мне всё, что знали о торговце.
— А звали его Аттикус. — начал Харрис.
— Аттикус Старлинг, он откуда-то с низа материка родом. — подхватил Назар.
А началась история бомжей с того, что несколько лет назад они вместе с Аттикусом служили в одном отряде стражей путей. Они патрулировали дороги между Мурбургом и Гавкотой.
Между стражами всегда выстраивались крепкие, хоть и странные отношения. Как и охотники, они принадлежали не себе, а союзу, и служили одним составом, бывало, всю жизнь. Даже когда отряды переходили на сторону роботов ил бандитов, а это иногда бывало, то делали они это, как правило, всем взводом.
Во время очередного патрулирования мужчины подверглись нападению зомби-киборгов.
— Стоп! Но ведь зомби не существует! — перебила я их.
— Ну да. Но и нет. Ну а как ты ещё назовёшь мёртвые тела, встроенные в механизмы? — ответил Назар.
Харрис добавил:
— Да ты бы видела это! Хотя лучше не надо. Робо-руки, робо-ноги, торс трупа висит на каких-то шлангах ребристых, а сверху на тебя смотрит мёртвое лицо далеко не первой свежести. Мало того, что смотрит, ещё и бежит, ещё и орёт. Фридрих, налей, а?
Люди в баре собрались вокруг нас и с жадностью слушали истории старых вояк. Теперь понятно, как на них зарабатывает хозяин. Вот людям и еда, и питьё, и развлечения. И обязательно же придут за добавкой.
Но сторожа путей же не охотники. До пенсии из сторожей не уйти, но пенсия ранняя, да и учеников вместо себя искать не надо.
— Почему же вы живёте на улице? — спросила я.
— Мы дезертиры, девочка. Изгои. Нас даже чистить картошку никто не возьмёт. — вырвал меня из раздумий голос Назара.
— Но это же в крупных городах. А в местах попроще? Наверняка людям будет всё равно, кто вы.
Троица переглянулась и хмыкнула.
— В местах попроще и люди ближе к природе. И к потустороннему. Могут в жертву принести. Божеству там или заблудшему киборгу. Нет уж, тут безопасней, да и бесплатно наливают. — ответил Педро и продолжил свой… нет, общий рассказ.
Они попали в засаду, и засаду очень неприятную. Бился Педро, бился Харрис, бились Назар и Аттикус, а вот брата Аттикуса и ещё одного парня зомбаки подстрелили и утащили. Впрочем, подстрелили они не только этих двоих. Отряд сильно пострадал, какой-то особо умный зомби перегрыз глотку их осликам, так что о преследовании можно было забыть — дотащить бы раненых до базы и то успех.
Но Аттикус, как и положено любящему брату, отступить просто не смог, так что наплевал и на присягу, и на приказы, взял своё ружьё и в одиночку отправился за грань. Ему никто и слова не сказал поперёк. А оставшиеся члены отряда вскоре после возвращения на базу тихо растворились в пустыне.
— А почему вы сбежали со службы? — тихо спросила я, догадываясь, что бомжи скажут.
Харрис выпил, крякнул и стукнул кружкой по столу.
— Понимаешь, девочка, бывает, что накапливается на душе. Знаешь такое, всё нипочём, нипочём, нормально, а потом, бац, понимаешь, что всё нихера не нормально?
Я кивнула.
— Налёт, сама понимаешь, не первый. А знаешь, почему нас так прожевали и выплюнули? Рука у нас стрелять не поднималась. Там же кто в этих железках был — пацаны с параллельной дороги. Смотришь ты ему такой в глаза, помнишь, сколько за костром он тебе баек рассказал, как тебе одеяло последнее отдал — а в пустыне знаешь, как холодно ночью? Там они все были, понимаешь, все поголовно, с командиром во главе, все в железо закованные.
— Гадко было отступать. — добавил Педро. — А знаешь, что было бы, если б мы пошли наших отбивать? Через недельку мы бы уже сами в металле ходили. Да тут ещё вот какая зараза — а что мы сделать-то могли бы, если они целый отряд целёхонькими как-то сцапали? Безнадёга. И не слушает никто.
Немного помолчав, мы выпили за светлую память стражей из их отряда и других тоже.
— Впервые после этого… случая мы увидели Аттикуса вчера, когда он толкал котят громилам. — сказал Назар.
— Я так обрадовался, что Аттикус жив. — сказал Харрис. — Каждый год светлую память ему с братом пьём. А тут он живей всех живых. Ну, изуродован немного и необычно себя ведёт, хотя после грани чего ждать?
— А я вначале даже не узнал его. — добавил Педро. — Зовём мы его, зовём по имени, узнать что с ним стало, что с братом. А он даже не повернулся. Но зуб даю, что это был наш Аттикус. Просто злится на нас, наверное, всё ещё, что мы с ним не пошли. Ну а как мы?.. Ну, может, как-то и можно было, раз он вернулся. Не знаю…
Харрис заботливо похлопал по плечу Педро, а я чуть пьяно икнула.
— Вы что-то сказали о громилах, которым Аттикус котят продавал?
— Да, были двое. Егор и ещё какой-то тип, не расслышал его имени. Они часто ошиваются в этом месте, такие забавные, косят под членов банды. А когда думают, что их не слышат, так разговаривают друг с другом, как академики. То ли психи, то ли мужики не простые. — ответил Назар.
— Ох, не люблю я академиков. Вечно они носы свои везде суют, а потом синьпозиумы с пьянством и драками устраивают. Совсем на них управы нет. — пожаловалась какая-то бабулька, усатая от пивной пены.
— Так вот, эти типы отвалили за котят маленькое состояние, а потом куда-то смылись. Я было пошёл за Аттикусом, но он тоже словно в воздухе растаял. — добавил Харрис.
— А где их искать? Громил, Аттикуса?
Бомжи пожали плечами.
М-да, задачка. Вроде много всего узнала, но к решению не придвинулась ни на грамм, ни на литр. А что, если попросить у Ильи информацию про Аттикуса, отряды стражей и профессоров? Звучит как план.
— Пьём до дна! — крикнула я и одним глотком осушила свой бокал.
Бабульки закричали что-то веселое, но неразборчивое, и вечер завертелся.
Кто сказал “киборг”?
Мяукалы за старших. — Да, я похожа на отца. — Активация препарацией. — Инвалидная машина. — Котлета в углу. — Спаситель с жёстким плечом. — Мои моральные качества подвергаются сомнению. — Профессора, спасите!
Закутавшись в плед, я сидела на палубе и пила ароматный чай. Котят я оттёрла, почистила, накормила, и теперь они мирно сопели в корзинке, притиснувшись друг к дружке. Солнце уже взошло, но горизонт ещё был окрашен в оранжевые тона. С чувством выполненного долга я смотрела вдаль и грела руки о горячую чашку.
В спальне Алёны, прижавшись друг к дружке так же мирно храпели трое уже хорошо знакомых мне бомжей. Вчера вечером у меня рука не поднялась отправить ночевать их в приют.
Там не так уж и плохо, если верить Алёне, но у меня они хотя бы смогли помыться и переодеться в чистую одежду, которая осталась в шкафу после Ильи.
М-да, слишком я сердобольная стала в последнее время. Смахнув в сторону мысли о своей хорошести, я попыталась сфокусироваться на деле о котёнке. Расслабляясь под плавные покачивания яхты, я перебрала всё, что мне было известно.
Во-первых, среди торговцев разразился нешуточный кошачий бум.
Во-вторых, кто-то и для чего-то всех этих животных скупает.
В-третьих, Егор и Валера, возможно, обзавелись правильными котятами.
И, в-четвертых, у меня теперь дома живут три бомжа и три мяукалы, и я совершенно не знаю, что с этим всем делать.
С моря подул приятный прохладный ветерок, и я подставила ему шейку. Как хорошо! Утреннее солнышко начало прогревать воздух, и запах моря становился особенно сочным.
Когда наслаждаться жизнью мне надоело, то я решила позвонить Петру и спросить, где же искать громил с котёнком. Раз они работают на отца, то Пётр уж наверняка на них следилок навешал.
Поначалу от папиного ассистента я ничего дельного не узнала, он категорически не хотел попасть в замес между мной и отцом. Его легко можно понять, но себя я понимаю ещё легче.
После настойчивых уговоров, угроз, и, в конце концов, подкупа, мне удалось добиться от Петра, что последний раз громилы выходили с ним на связь вчера вечером из одного из заброшенных складов за городом.
Я умылась, оделась, положила новую дубиночку в рюкзак, а потом отнесла корзинку с котятами в комнату, где дрыхли мои гости. Всё, будем считать, что малыши под присмотром. Котят я на всякий случай попросила присматривать за бомжами.
А уже через час я подъезжала на заказном кристалломобиле к складу, где, по словам Петра, находились громилы.
— Расчёт возьмёте у Филина, вот моё удостоверение.
Водитель записал номер с карточки и недовольно кивнул, после чего я вышла наружу. Подозреваю, что отцу прилетит счёт и немалый. Ну ничего, ему иногда полезно вспомнить, что у него есть дочь.
Вокруг склада, который своим видом напоминал старую, помятую коробку, росло очень много деревьев. Растительность всё ближе подступала к зданию, пожирая на своём пути части уже ветхой постройки.
Стараясь не шуметь, я подобралась к ближайшему окну и заглянула в него. В дальнем углу, будто наказанный, стоял носовитый бандит, у которого на голове красовалась шапочка из фольги. Походу, это Упырь. И чем он профессорам снова не угодил? Чуть ближе к окну, за ветхим столом сидели уже знакомые мне громилы и тыкали пальцами в ничего не понимающего котёнка. Малыш жалобно пятился и мяукал, пробуждая во мне материнские чувства.
— У меня больше нет идей. — устало сказал Егор и шмякнул кулаком по столу.
Котёнок было метнулся в сторону, но Валера прижал его своей тяжёлой рукой к столешнице.
— Мне кажется, что это самый обычный котёнок. Хватит мучить животное, отвезём его в город и там выпустим.
— Да ты сам подумай. Мы его купили у торговца?
Егор кивнул.
— Мужик, что нам его продал, был стрёмный?
Егор снова кивнул.
— Ну, значит это наш котёнок, нужно только придумать, как его активировать! А если тебе неясно, как, начнём с препарирования.
Егор с жалостью посмотрел на мяукающий комочек, а потом ответил:
— Валера, в жопу такую науку и резать кота я тебе не дам.
Только его коллега хотел что-то возразить, как я постучала кулаком по сгнившей оконной раме. Как дочь хозяина ИЦ, я хорошо знала, что к мужам науки сзади лучше не подкрадываться, а то ещё препарируют от неожиданности.
Профессора в замешательстве оглянулись, а я подтянулась и запрыгнула в окно. Егор одним движением сунул котёнка себе за шиворот, а Валера вопросительно на меня посмотрел.
Но не только я появилась на сцене. Дверь, ведущая куда-то в глубину здания, заскрипела, затрещала, а затем вывалилась вместе с дверным косяком. В клубах поднявшейся пыли стоял робот.
Хотя нет, это был не робот. Больше всего это мне напоминало инвалидную машину из книг отца, это были такие ржавые и дряхлые механизмы, в которые древние, зачем-то совали своих калек. Только эта машина была словно разрезана, раскрыта, в форме морской звезды, а калека внутри остался, наверное, ещё с тех времён.
Выглядел он паршиво. Сквозь лохмотья одежды кое-где виднелись кости, а чудом сохранившиеся мёртвые глаза бессмысленно глядели, если бы они только могли смотреть, прямо на меня.
А затем мертвец-машина сделал шаг вперёд, раскрыл рот и пронзительно завопил.
Сердце, которое ещё секунду назад спокойно билось, сейчас пустилось галопом, а тело словно окаменело от ужаса. Я хотела закричать, но Упырь завизжал первым.
Профессора среагировали моментально, Егор перевернул стол набок, а Валера за секунду перескочил к напарнику в укрытие.
А потом, я не могу сказать, долго или медленно поворачивался мертвец-машина к Упырю, но, в конце концов, что-то зажужжало, ярко вспыхнуло и затихло.
Упыря смяло сразу. То, что ещё минуту назад было мужчиной с шапочкой из фольги, превратилось в окровавленную котлету, ещё стоящую в углу. Робот развернулся в сторону стола, за которым прятались профессора и снова зажужжал.
— Он может сделать только два таких выстрела, а потом уйдёт в перезарядку. — крикнул то ли Егор, то ли Валера, то ли ещё кто-то.
Я уже не понимала, что вообще происходит. Профессора прятались за столом, а про меня совсем забыли. Я стояла возле окна и пыталась заставить себя убежать. Мне казалось, что всё происходит чертовски медленно. Робот-инвалидка потратил одну вечность на то, чтобы повернуться, другую вечность, чтобы сфокусировать на мне свои безжизненные глаза, а третью вечность, чтобы снова завопить. Я от ужаса закричала в ответ.
— Тут Филина! Пригнись, дура! — крикнул кто-то.
Я стояла в оцепенении.
— Блядь, её заклинило! — ответил чей-то голос.
Машина зажжужала, шестеренки на запястье робота закрутились с противным жужжанием. Мертвец смотрел мне в глаза и странно открывал рот, словно хотел что-то сказать. Жужжание стало громче, сейчас выстрелит и размажет меня как Упыря.
Вдруг какая-то огроменная силища потянула меня за рюкзак и вытащила в окно. Вначале я подумала, что это меня выбросило из окна выстрелом, но потом я увидела, что я на огромной скорости удаляюсь от здания. Затем яркая вспышка с громким хлопком разнесла ветхую оконную раму в пыль.
Что вообще только что произошло? Я умерла? И это мой дух улетает куда-то? Но тогда почему, если я опускаю голову вниз, то перед моим лицом маячит чей-то зад? И почему меня так трясёт? А главное, почему мне в живот что-то так неприятно давит?
Я отрицательно покачала головой.
— Ну вот, а я уже всем похвастался, что дамочка с пеликаном Упыря в тазике пытала. — с наигранным сожалением ответил бомж.
— Так это и есть та твоя пеликановая дама? — спросил хозяин и громко засмеялся. — Похоже, что она теперь женщина с котятами.
Бомж напрягся и с серьёзным видом уставился на меня, а потом на корзинку.
— Что, потонула ты в этом кошачьем деле? Да?
Я грустно кивнула и опустила голову.
— Ещё пеликан имеется?
— Только два брикета и всё, но у меня для вас есть ещё один подарок. — ответила я совсем прибитым голосом.
Брови бомжа взметнулись вверх.
— Фридрих, налей даме. Что-нибудь покрепче пива, я угощаю. — вальяжно махнул рукой бомж и сел рядом.
Хм, а имя у хозяина ненашенское. Встречать охотников или мурзов с такими именами, это нормально. Они то и дело из дальних городов к нам едут. А тут… хм, наверное, он человек военный.
— Да тебе же платить нечем!
— Не нальёшь заплачу натурой! — грозно выдал бомж, а Фридрих только расхохотался.
Мне заботливо налили недешёвого рома, я сделала глоток и как на духу поведала мужчинам всё, опуская лишь подробности о котятах. Когда я закончила свой рассказ, то сидела уже в компании трёх бездомных и нескольких странных старушек.
— Так зачем им всем нужен этот котёнок? — спросил бомж Назар.
— Редкой породы он, что неясно? — огрызнулся бомж Харрис.
— Точно, иногда богачи друг другу глотки готовы вырвать за породистых тварей. — добавил бомж Педро.
Да-да, моего свидетеля звали Педро. И он оказался приятным, весёлым дядькой, правда, слегка слишком кокетливым. Эх, нужно ему зубы починить и с папиной кухаркой познакомить, такая пара получилась бы. А это идея! От позитивных мыслей и рома я расслабилась и даже повеселела.
— Ребята, спасибо, что выслушали. — сказала я и нетрезво икнула. — У меня же вам, таким хорошим, подарки есть.
Открыв рюкзак, я достала три пары мокасин и раздала бездомным. Мужчины с таким восторгом брали обувь, что я поняла — деньги были потрачены не зря. Детская чистая радость дорогого стоит.
Харрис и Назар осмотрели обувь и обменялись друг с другом на более подходящие размеры. Хорошо, что я разные взяла. А потом, жутко довольные, они рассказали мне всё, что знали о торговце.
— А звали его Аттикус. — начал Харрис.
— Аттикус Старлинг, он откуда-то с низа материка родом. — подхватил Назар.
А началась история бомжей с того, что несколько лет назад они вместе с Аттикусом служили в одном отряде стражей путей. Они патрулировали дороги между Мурбургом и Гавкотой.
Между стражами всегда выстраивались крепкие, хоть и странные отношения. Как и охотники, они принадлежали не себе, а союзу, и служили одним составом, бывало, всю жизнь. Даже когда отряды переходили на сторону роботов ил бандитов, а это иногда бывало, то делали они это, как правило, всем взводом.
Во время очередного патрулирования мужчины подверглись нападению зомби-киборгов.
— Стоп! Но ведь зомби не существует! — перебила я их.
— Ну да. Но и нет. Ну а как ты ещё назовёшь мёртвые тела, встроенные в механизмы? — ответил Назар.
Харрис добавил:
— Да ты бы видела это! Хотя лучше не надо. Робо-руки, робо-ноги, торс трупа висит на каких-то шлангах ребристых, а сверху на тебя смотрит мёртвое лицо далеко не первой свежести. Мало того, что смотрит, ещё и бежит, ещё и орёт. Фридрих, налей, а?
Люди в баре собрались вокруг нас и с жадностью слушали истории старых вояк. Теперь понятно, как на них зарабатывает хозяин. Вот людям и еда, и питьё, и развлечения. И обязательно же придут за добавкой.
Но сторожа путей же не охотники. До пенсии из сторожей не уйти, но пенсия ранняя, да и учеников вместо себя искать не надо.
— Почему же вы живёте на улице? — спросила я.
— Мы дезертиры, девочка. Изгои. Нас даже чистить картошку никто не возьмёт. — вырвал меня из раздумий голос Назара.
— Но это же в крупных городах. А в местах попроще? Наверняка людям будет всё равно, кто вы.
Троица переглянулась и хмыкнула.
— В местах попроще и люди ближе к природе. И к потустороннему. Могут в жертву принести. Божеству там или заблудшему киборгу. Нет уж, тут безопасней, да и бесплатно наливают. — ответил Педро и продолжил свой… нет, общий рассказ.
Они попали в засаду, и засаду очень неприятную. Бился Педро, бился Харрис, бились Назар и Аттикус, а вот брата Аттикуса и ещё одного парня зомбаки подстрелили и утащили. Впрочем, подстрелили они не только этих двоих. Отряд сильно пострадал, какой-то особо умный зомби перегрыз глотку их осликам, так что о преследовании можно было забыть — дотащить бы раненых до базы и то успех.
Но Аттикус, как и положено любящему брату, отступить просто не смог, так что наплевал и на присягу, и на приказы, взял своё ружьё и в одиночку отправился за грань. Ему никто и слова не сказал поперёк. А оставшиеся члены отряда вскоре после возвращения на базу тихо растворились в пустыне.
— А почему вы сбежали со службы? — тихо спросила я, догадываясь, что бомжи скажут.
Харрис выпил, крякнул и стукнул кружкой по столу.
— Понимаешь, девочка, бывает, что накапливается на душе. Знаешь такое, всё нипочём, нипочём, нормально, а потом, бац, понимаешь, что всё нихера не нормально?
Я кивнула.
— Налёт, сама понимаешь, не первый. А знаешь, почему нас так прожевали и выплюнули? Рука у нас стрелять не поднималась. Там же кто в этих железках был — пацаны с параллельной дороги. Смотришь ты ему такой в глаза, помнишь, сколько за костром он тебе баек рассказал, как тебе одеяло последнее отдал — а в пустыне знаешь, как холодно ночью? Там они все были, понимаешь, все поголовно, с командиром во главе, все в железо закованные.
— Гадко было отступать. — добавил Педро. — А знаешь, что было бы, если б мы пошли наших отбивать? Через недельку мы бы уже сами в металле ходили. Да тут ещё вот какая зараза — а что мы сделать-то могли бы, если они целый отряд целёхонькими как-то сцапали? Безнадёга. И не слушает никто.
Немного помолчав, мы выпили за светлую память стражей из их отряда и других тоже.
— Впервые после этого… случая мы увидели Аттикуса вчера, когда он толкал котят громилам. — сказал Назар.
— Я так обрадовался, что Аттикус жив. — сказал Харрис. — Каждый год светлую память ему с братом пьём. А тут он живей всех живых. Ну, изуродован немного и необычно себя ведёт, хотя после грани чего ждать?
— А я вначале даже не узнал его. — добавил Педро. — Зовём мы его, зовём по имени, узнать что с ним стало, что с братом. А он даже не повернулся. Но зуб даю, что это был наш Аттикус. Просто злится на нас, наверное, всё ещё, что мы с ним не пошли. Ну а как мы?.. Ну, может, как-то и можно было, раз он вернулся. Не знаю…
Харрис заботливо похлопал по плечу Педро, а я чуть пьяно икнула.
— Вы что-то сказали о громилах, которым Аттикус котят продавал?
— Да, были двое. Егор и ещё какой-то тип, не расслышал его имени. Они часто ошиваются в этом месте, такие забавные, косят под членов банды. А когда думают, что их не слышат, так разговаривают друг с другом, как академики. То ли психи, то ли мужики не простые. — ответил Назар.
— Ох, не люблю я академиков. Вечно они носы свои везде суют, а потом синьпозиумы с пьянством и драками устраивают. Совсем на них управы нет. — пожаловалась какая-то бабулька, усатая от пивной пены.
— Так вот, эти типы отвалили за котят маленькое состояние, а потом куда-то смылись. Я было пошёл за Аттикусом, но он тоже словно в воздухе растаял. — добавил Харрис.
— А где их искать? Громил, Аттикуса?
Бомжи пожали плечами.
М-да, задачка. Вроде много всего узнала, но к решению не придвинулась ни на грамм, ни на литр. А что, если попросить у Ильи информацию про Аттикуса, отряды стражей и профессоров? Звучит как план.
— Пьём до дна! — крикнула я и одним глотком осушила свой бокал.
Бабульки закричали что-то веселое, но неразборчивое, и вечер завертелся.
Глава 10
Кто сказал “киборг”?
Мяукалы за старших. — Да, я похожа на отца. — Активация препарацией. — Инвалидная машина. — Котлета в углу. — Спаситель с жёстким плечом. — Мои моральные качества подвергаются сомнению. — Профессора, спасите!
Закутавшись в плед, я сидела на палубе и пила ароматный чай. Котят я оттёрла, почистила, накормила, и теперь они мирно сопели в корзинке, притиснувшись друг к дружке. Солнце уже взошло, но горизонт ещё был окрашен в оранжевые тона. С чувством выполненного долга я смотрела вдаль и грела руки о горячую чашку.
В спальне Алёны, прижавшись друг к дружке так же мирно храпели трое уже хорошо знакомых мне бомжей. Вчера вечером у меня рука не поднялась отправить ночевать их в приют.
Там не так уж и плохо, если верить Алёне, но у меня они хотя бы смогли помыться и переодеться в чистую одежду, которая осталась в шкафу после Ильи.
М-да, слишком я сердобольная стала в последнее время. Смахнув в сторону мысли о своей хорошести, я попыталась сфокусироваться на деле о котёнке. Расслабляясь под плавные покачивания яхты, я перебрала всё, что мне было известно.
Во-первых, среди торговцев разразился нешуточный кошачий бум.
Во-вторых, кто-то и для чего-то всех этих животных скупает.
В-третьих, Егор и Валера, возможно, обзавелись правильными котятами.
И, в-четвертых, у меня теперь дома живут три бомжа и три мяукалы, и я совершенно не знаю, что с этим всем делать.
С моря подул приятный прохладный ветерок, и я подставила ему шейку. Как хорошо! Утреннее солнышко начало прогревать воздух, и запах моря становился особенно сочным.
Когда наслаждаться жизнью мне надоело, то я решила позвонить Петру и спросить, где же искать громил с котёнком. Раз они работают на отца, то Пётр уж наверняка на них следилок навешал.
Поначалу от папиного ассистента я ничего дельного не узнала, он категорически не хотел попасть в замес между мной и отцом. Его легко можно понять, но себя я понимаю ещё легче.
После настойчивых уговоров, угроз, и, в конце концов, подкупа, мне удалось добиться от Петра, что последний раз громилы выходили с ним на связь вчера вечером из одного из заброшенных складов за городом.
Я умылась, оделась, положила новую дубиночку в рюкзак, а потом отнесла корзинку с котятами в комнату, где дрыхли мои гости. Всё, будем считать, что малыши под присмотром. Котят я на всякий случай попросила присматривать за бомжами.
А уже через час я подъезжала на заказном кристалломобиле к складу, где, по словам Петра, находились громилы.
— Расчёт возьмёте у Филина, вот моё удостоверение.
Водитель записал номер с карточки и недовольно кивнул, после чего я вышла наружу. Подозреваю, что отцу прилетит счёт и немалый. Ну ничего, ему иногда полезно вспомнить, что у него есть дочь.
Вокруг склада, который своим видом напоминал старую, помятую коробку, росло очень много деревьев. Растительность всё ближе подступала к зданию, пожирая на своём пути части уже ветхой постройки.
Стараясь не шуметь, я подобралась к ближайшему окну и заглянула в него. В дальнем углу, будто наказанный, стоял носовитый бандит, у которого на голове красовалась шапочка из фольги. Походу, это Упырь. И чем он профессорам снова не угодил? Чуть ближе к окну, за ветхим столом сидели уже знакомые мне громилы и тыкали пальцами в ничего не понимающего котёнка. Малыш жалобно пятился и мяукал, пробуждая во мне материнские чувства.
— У меня больше нет идей. — устало сказал Егор и шмякнул кулаком по столу.
Котёнок было метнулся в сторону, но Валера прижал его своей тяжёлой рукой к столешнице.
— Мне кажется, что это самый обычный котёнок. Хватит мучить животное, отвезём его в город и там выпустим.
— Да ты сам подумай. Мы его купили у торговца?
Егор кивнул.
— Мужик, что нам его продал, был стрёмный?
Егор снова кивнул.
— Ну, значит это наш котёнок, нужно только придумать, как его активировать! А если тебе неясно, как, начнём с препарирования.
Егор с жалостью посмотрел на мяукающий комочек, а потом ответил:
— Валера, в жопу такую науку и резать кота я тебе не дам.
Только его коллега хотел что-то возразить, как я постучала кулаком по сгнившей оконной раме. Как дочь хозяина ИЦ, я хорошо знала, что к мужам науки сзади лучше не подкрадываться, а то ещё препарируют от неожиданности.
Профессора в замешательстве оглянулись, а я подтянулась и запрыгнула в окно. Егор одним движением сунул котёнка себе за шиворот, а Валера вопросительно на меня посмотрел.
Но не только я появилась на сцене. Дверь, ведущая куда-то в глубину здания, заскрипела, затрещала, а затем вывалилась вместе с дверным косяком. В клубах поднявшейся пыли стоял робот.
Хотя нет, это был не робот. Больше всего это мне напоминало инвалидную машину из книг отца, это были такие ржавые и дряхлые механизмы, в которые древние, зачем-то совали своих калек. Только эта машина была словно разрезана, раскрыта, в форме морской звезды, а калека внутри остался, наверное, ещё с тех времён.
Выглядел он паршиво. Сквозь лохмотья одежды кое-где виднелись кости, а чудом сохранившиеся мёртвые глаза бессмысленно глядели, если бы они только могли смотреть, прямо на меня.
А затем мертвец-машина сделал шаг вперёд, раскрыл рот и пронзительно завопил.
Сердце, которое ещё секунду назад спокойно билось, сейчас пустилось галопом, а тело словно окаменело от ужаса. Я хотела закричать, но Упырь завизжал первым.
Профессора среагировали моментально, Егор перевернул стол набок, а Валера за секунду перескочил к напарнику в укрытие.
А потом, я не могу сказать, долго или медленно поворачивался мертвец-машина к Упырю, но, в конце концов, что-то зажужжало, ярко вспыхнуло и затихло.
Упыря смяло сразу. То, что ещё минуту назад было мужчиной с шапочкой из фольги, превратилось в окровавленную котлету, ещё стоящую в углу. Робот развернулся в сторону стола, за которым прятались профессора и снова зажужжал.
— Он может сделать только два таких выстрела, а потом уйдёт в перезарядку. — крикнул то ли Егор, то ли Валера, то ли ещё кто-то.
Я уже не понимала, что вообще происходит. Профессора прятались за столом, а про меня совсем забыли. Я стояла возле окна и пыталась заставить себя убежать. Мне казалось, что всё происходит чертовски медленно. Робот-инвалидка потратил одну вечность на то, чтобы повернуться, другую вечность, чтобы сфокусировать на мне свои безжизненные глаза, а третью вечность, чтобы снова завопить. Я от ужаса закричала в ответ.
— Тут Филина! Пригнись, дура! — крикнул кто-то.
Я стояла в оцепенении.
— Блядь, её заклинило! — ответил чей-то голос.
Машина зажжужала, шестеренки на запястье робота закрутились с противным жужжанием. Мертвец смотрел мне в глаза и странно открывал рот, словно хотел что-то сказать. Жужжание стало громче, сейчас выстрелит и размажет меня как Упыря.
Вдруг какая-то огроменная силища потянула меня за рюкзак и вытащила в окно. Вначале я подумала, что это меня выбросило из окна выстрелом, но потом я увидела, что я на огромной скорости удаляюсь от здания. Затем яркая вспышка с громким хлопком разнесла ветхую оконную раму в пыль.
Что вообще только что произошло? Я умерла? И это мой дух улетает куда-то? Но тогда почему, если я опускаю голову вниз, то перед моим лицом маячит чей-то зад? И почему меня так трясёт? А главное, почему мне в живот что-то так неприятно давит?
