— Любой? — прищурилась Кэлли. — Что, и модистку любую можно выбрать?
Отец вздохнул.
— Чую подвох. Но… ладно. Любой. Но с тебя — расписание смен дворцовых прачек за последние две недели.
Кэлли нахмурилась. Что-что, а такие вещи предоставлялись и по официальному запросу. Если только…
— Так Тайная канцелярия приказала закрыть дело ундин?
Отец широко-широко развел руками.
— Любой атлас, Кэл. И даже шелк. И эти… кружавчики. Все что хочешь, мне нужны эти списки. И хорошо бы первый протокол вскрытия Валиба, но это так, специально не ищи, но, если вдруг на тебя свалится нужная папка, ты ее не теряй. И…
— Стой. — Кэлли вставила ладонь вперед. — Рациональное предложение принимается?
— Давай.
Она подставила к отцовскому столу стул для посетителей, села на него и подтянула к себе какую-то старую ориентировку чистой стороной.
— Пишем списки. Потом — обмениваемся.
— Так ты в деле?
Кэлли улыбнулась.
— В деле.
Она не стала говорить, что свой выбор сделала уже давно.
Если бы она боялась оказаться замешанной в делах своего отца, три года назад она осталась бы с матерью.
Стоило Кэл выйти из дома, сердце знакомо кольнуло ощущением беды. Кэл закатила глаза и коротко выругалась в серое небо словами, которые вовсе не должна была услышать от отца, а если и услышала, то должна была забыть, как всякая благородная леди.
Будто в наказание, в нос ей прилетела огромная снежинка из мокрого снега. От неожиданности Кэл чихнула. Она бросила взгляд на раскисшую дорогу, представила, во что к концу прогулки превратятся ее свеженачищенные сапожки и тяжелые юбки, и выругалась во второй раз.
Захотелось развернуться и никуда вообще не идти, но сегодня ей предстояло встретиться с тем самым бесфамильным папиным знакомым, который собирался пристроить ее на работу. Звали его, кажется, Хэдол. Отец считал, что это фальшивое имя, поэтому Келли больших трудов стоило его запомнить.
Она немало поработала над непрактичностью своего наряда, чтобы впечатлить нового начальника. Зеленая верхняя юбка, расшитый нитями под серебро лиф, шикарные буфы, в которые можно уткнуться носом, если повернуть голову, декольте, в котором начальство могло бы утонуть, будь у Кэлли груди побольше. Ничего, через пару лет точно утонет! Кэлли даже скуксила перед зеркалом пару гримасок покапризнее, чтобы повторить их перед Хэдолом на бис, хотя Данис Илланин из нее все равно не вышло.
Ехать в этих юбках на лошади — то еще удовольствие и для Кэлли, и для лошади. Дойти до площади, чтобы нанять экипаж?
Переодеться, чтобы на имидж сработало еще и опоздание?
Вообще-то, Кэлли все замечательно рассчитала. Даже часик на побродить по лавкам в центре перед встречей. Кроме того, что интуиция разноется. Во дворце беда, но не беда-беда, а скорее огорчение. Можно и проигнорировать, но…
Вот Лэйли бы о таком узнала, как минимум, накануне. Ей бы это, конечно, не помогло — удивительная нелюбовь к планированию при таком-то даре, она как будто специально своими пророчествами не пользовалась, — но, все-таки…
А Кэлли узнавала, только когда что-то уже происходило. И то, не узнавала, а скорее чувствовала, что что-то не так, и сила этого чувства иногда обманывала, сложно было угадать серьезность проблемы. Однажды она вломилась к Ираю, уверенная, что этот растяпа готов наложить на себя руки — а он всего-то экзамен завалил. К тому времени он уже пару суток готовился к пересдаче и принял ее за глюк… Было… неловко.
Кэлли развернулась и вошла в дом. Вернулась к себе в комнату и начала раздеваться. Поправка на погоду, поправка на вторую луну… Она вынырнула из тяжелых юбок, подошла к туалетному столику и откинула в сторону одно из зеркал, чтобы посмотреть на висящий на стене лунный календарь. Нет, вторую луну будет видно только через пару дней, поправка не нужна.
На мгновение Кэлли заколебалась, куда: ее собственные покои во дворце были далековато от покоев Лэйли, поэтому она давно присмотрела себе комнатку, где горничные (судя по слою пыли, еще в прошлом веке) хранили всякую всячину. Но отправиться туда — значит, подвергнуть себя серьезному риску, она может не успеть переодеться.
Открыть Дверь в покои Лэйли Кэлли не получилось бы. Лэйли как-то очень хитро отгородилась своими камнями от Энтеля, так, что Кэлли к ней даже норку открыть не могла. В отличие от замковой системы защиты, система Лэйли все-таки считывала Дверь как телепорт.
Поколебавшись, Кэлли накинула другое платье. Вытащила несколько шпилек, освобождая волосы из пышной прически, переплела на скорую руку рыжую косу.
Когда-то давно бабушка говорила, что куда пролезет голова леди, туда пролезет и вся леди. Кэлли считала, что эта мудрость устарела вместе с модой времен ее бабушки: теперь леди сможет просочиться лишь туда, куда пройдет ее юбка. Бабушка умела открывать такие двери, куда Кэлли могла пройти даже в фижмах. Но умений и резерва самой Кэлли хватало только на платье, которое могла бы носить ее бабушка. Глухое нижнее и верхнее с, Спящий, как Кэлли это ненавидела! С пристяжными рукавами. Всего два слоя ткани, и выглядит она в нем, как белая ворона из позапрошлого века, но ничего, это временно…
К тому же Кэлли подобрала на него легкую голубую ткань, которая шла к ее зеленым глазам и приятно контрастировала с темно-синим нижним платьем, и, что уж, в такой одежде было гораздо удобнее передвигаться. Особенно если не пристегивать рукава: как будто рукавов нижнего платья недостаточно.
На то, чтобы дойти от облюбованной каморки до Лэйли, вполне себе хватит. Ну подпоясаться можно, поясная сумка удобнее, чем сумка через плечо.
Кэлли легла на ковер, подтянула к себе поближе туго набитую почтовку с нужными скляночками, подперла подбородок рукой и начала материализовывать… Дверью это пока называть было стыдно. Форточку.
Зыбкая, хлипкая на вид дверца появилась перед ее носом спустя каких-то пятнадцать минут. Рекорд. Кэлли осторожно повернула маленькую дверную ручку и толкнула дверь внутрь. Осталось не застрять.
Мама как-то раз потеряла три пальца, слишком быстро захлопнув свою Дверь. Застревание в форточке могло стать для Кэлли событием смертельным.
Но это не значило, что она готова была от пути через в форточку отказаться. Даже с переодеванием Кэлли сэкономила где-то час пути до Императорского дворца и еще полчаса проверок на входе.
Пока протискивалась, собрала с пола, наверное, всю пыль мира. Лента с косы соскользнула, половина волос рассыпалась по плечам.
Она повернулась и запустила в дверь руку, потянув почтовую сумку за ручку за собой. Она давно хотела совместить приятное с полезным и притащить в свои дворцовые покои пару снадобий для освежения лица и бодрости после бессонной ночи.
И вот тут-то распахнулась дверь.
Кэлли вздрогнула, услышав звук: она сидела к двери спиной. Дернулась и форточка захлопнулась: в руке Кэлли осталась обрезанная лямка сумки.
— Медленно поднимитесь, руки над головой, чтобы я их видел.
К сероватому свету из маленького окошка прибавилась зеленца магического отсвета. Ее что, приняли за призрака? А, точно. Платье. Ничего удивительного.
Кэлли вздохнула.
Разрешение открывать во дворец Дверь с собственноручно подделанной Ираем подписью его Учителя и по совместительству главного дворцового мага, лорда Энтеля, осталось в той самой сумке, лямку от которой Кэлли до сих пор сжимала в кулаке.
Кэлли плавно встала на ноги, подняла руки, неспеша повернулась. Сдула с носа мешающую прядь.
Надо попытаться как-то прояснить недоразумение.
— Я не призрак, лорд. Притушите «Сияние», вы меня пугаете.
Человек зашел и прикрыл за собой дверь. В руках у него горел салатовым цветом маленький огонек, который использовался для отпугивания нечисти. Даже не мерцал!
Кэлли привычно подавила укол зависти к чужому магическому резерву. Зато она смогла впихнуть этот огонек в горло светлячку и засунуть светлячка в банку, и тот до сих пор еще живой, вот!
— Назовитесь.
У него был глубокий, низкий голос, который не слишком ему подходил. Сам по себе парень был довольно молод, лет двадцать, ну, двадцать два… Кэлли задумалась и щедро дала ему все двадцать три. Форма серо-голубая, армейского образца, но знаков отличия нет, как и меча на поясе, зато есть потертость на плече от перевязи. Не стражник, но и не из секретариата.
С «лордом» Кэлли, возможно, тоже поторопилась. У парня было широкоскулое лицо с квадратным подбородком и чуть вздернутый нос картошкой, сложно было поверить в его аристократические корни.
Можно было, конечно, начать качать права, но слишком сильное «Сияние» вполне способно прожечь ткань, а Кэлли не хотелось, чтобы у ее самого удобного платья вдруг оказалась дыра на груди.
— Кэллири Вассарин. — ответила она кротко.
— Что вы здесь делаете, Кэллири Вассарин?
В голосе парня проскользнули нотки удивления… Веселья? Что смешного в ее имени?
— Я могу опустить руки? — Кэлли пыталась выиграть время.
Она не знала, видел ли он Дверь… Можно, конечно, признаться, но вдруг дойдет до лорда Энтеля? Ираю может влететь за его бумажку.
На поясе у нее была маленькая сумочка с нюхательной солью и одной штучкой, которая, если разбить, вырубит в комнате всех. И привилегия носить пузырьки с подозрительными жидкостями тоже зафиксирована, где положено, спасибо дотошности принцессы Сеннилении.
Но это на крайний случай.
Что она здесь делает, что она здесь делает… Что тут вообще можно делать? У окна — маленький столик для перекусов, явно притащенный не отсюда. У стены — шкафчики, там, вроде, были какие-то тряпки, швабры, вот это вот все, Кэлли не особо тут осматривалась. Разве что…
— Ищу метлу? — предположила она наконец.
— Вы увлекаетесь прыжками в длину? — спросил незнакомец.
— Что?
— Или вы на метле прилетели? — он указал на пыльный пол.
Кэлли мысленно выругалась. Старые ее следы, слегка припорошенные пылью, вели только в одну сторону — к двери. Новые… Кэлли бросила взгляд назад. Судя по новым, тут прополз тюлень.
Да и окно было слегка приоткрыто. Сквознячок ласково шевелил Кэлли волосы на затылке. Он вообще пошутил про метлу или выдвинул рабочую гипотезу?
Врать смысла не было.
Она тратила время.
Что-то происходило, что-то… нехорошее. Что-то с Лэйли — теперь, когда она была совсем рядом, она чувствовала направление.
— Я прошла через Дверь. У меня есть разрешение. Я тороплюсь. Я фрейлина принцессы, в конце концов! Я могу идти? Или вы сначала запустите в меня своей… штукой, чтобы убедиться, что я не призрак?
— Почему вы решили, что я решил, что вы призрак?
— Потому что я могу узнать «Сияние» второ… третьего уровня, когда его вижу. Я ответила на ваш вопрос? — и тут ее подвело любопытство, — Что, какая-то горничная пожаловалась на следы из ниоткуда? А как вы так быстро… сигналка?
И она снова завертела головой, надеясь, что увидит от сигналки следы.
— Вроде того, — парень отступил вбок, — проходите, Кэллири.
— До свидания.
И Кэлли устремилась к выходу, и только минут через пять поняла, что забыла спросить у парня, как его зовут. Впрочем, какая разница? Не хватало ей запоминать здесь каждого стражника. Не позвал начальство сразу, может, и про Дверь никому не расскажет. Не хочется, чтобы Айгал потом у отца объяснений лишний раз требовал…
Ничего, найдет она другую подсобку. Только надо будет там пыль иногда убирать, чтобы больше никто не жаловался.
Но и об этом она забыла, когда услышала громкий Дилин вопль.
И когда она ворвалась в покои Лэйли, там ее ждала… катастрофа.
— Л-лэйли, — Кэлли опустилась на колени около стула подруги и потрясенно подняла ее мягкую косу, — за что? За что ты так с собой?
Дила, столбом замершая в дверях, нервно икнула.
— А что, надо было повеситься? — бесстрастно спросила Лэйли.
— Госпожа собиралась повеситься на своей косе?! — воскликнула Дила с таким ужасом, что Кэлли на мгновение чуть не поддалась панике.
Нельзя.
Если в истерике будут биться трое из трех, катастрофа менее катастрофичной не станет.
— Не думаю, что длины этой косы хватило бы, чтобы на ней повеситься. — Кэлли встала, отбросив косу на пол, отряхнула колени, попыталась выбрать пыль из собственной прически.
Дила икнула, переводя испуганные глазищи с косы на тонкую, но не настолько тонкую, если так подумать, шею Лэйли, но, кажется, расчеты немного отвлекли ее от истерики. Вот она уже примеривается, выдержит ли крюк из-под лампы… И на лицо ее потихоньку возвращается румянец. Дошло, что не выдержит.
Испуганный мозг главное чем-то занять. Это Кэлли знала по себе.
Поставив на Диле мысленную галочку, Кэлли критически осмотрела Лэйли.
— Ладно, — наконец сказала она, — с этим, в принципе, можно работать.
В конце концов, ни глаз своих серых, убойно контрастирующих со смугловатой кожей, ни маленького аккуратного носика, ни четко очерченных скул, ни точеной шеи, ни трогательно-хрупких ключиц Лэйли откочерыжить сгоряча тупым кинжалом не могла. А прическа… Что прическа? Парни смотрят на фигуру. Взрослое декольте, пожалуй, чересчур откроет вид на слишком мускулистые для юной девы плечи, но чего уж тут, все равно ни один парень не будет на эти плечи смотреть, когда есть грудь.
Да и вообще, зачем парни той, кто смотрит лишь на принцессу Сеннилению? Хотя… Тут стоит брать в расчет, что принцесса Сенниления подчас смотрит как парень.
Маскарад в Императорском Дворце не прекращается никогда. Самого низкого пошиба, с бесконечными переодеваниями юбок…
— Дила, — сказала Кэлли, — беги за ножницами.
— За ножницами?..
— Быстро!
Когда служанка убежала, Кэлли присела перед подругой на корточки, взяла ее безвольно лежавшие на коленях ладони в свои.
— А теперь объясни, что случилось. У меня с утра сердце не на месте.
— Мама… — Лэйли заморгала, и по щекам у нее вдруг покатились слезы.
Кэлли испугалась.
Она очень давно не видела, чтобы Лэйли плакала.
Лэйли будто… заморозилась, когда ее бросили во дворце. Стала… рациональнее. И Кэлли казалось, это к лучшему. Она и не заметила, как привыкла к сдержанности подруги. И тут… Такое.
— Что с мамой? Леди Василь больна?
— Беременна. Нет. Просто… Кэлли, Кэлли! Я стала так похожа на маму!
Кэлли поднялась, осторожно стерла с щек Лэйли слезы.
— Вовсе нет, — сказала она как можно убедительнее, — леди Василь тебя в три раза шире. И в полтора выше. Вам совершенно разные цвета идут. И двигаетесь вы по-разному. Леди Василь меч не поднимет, а у тебя вон, мозоли на руках. Ты вон, с кинжалом спишь.
— Правда не похожа? — Лэйли подняла на Кэлли мокрое лицо.
— Вообще не похожа. Ни капли, — отрезала Кэлли, — а волосы мы твои поправим так, что будет симпатично. Договорились? О следующей радикальной смене имиджа предупреждай меня заранее, хорошо?
Лэйли кивнула, и только тут, кажется, по-настоящему увидела Кэлли.
— Спящий, Кэлли, да ты вся в пыли!
— Ну мне же надо было тебя проверить… Сейчас Дила вернется с ножницами, посмотрим, что можно с пылью сделать. А то у меня собеседование…
Лэйли шмыгнула носом, потерла глаза и решительно встала со своего стула. Кинжал с ее коленей брякнулся об пол.
Кажется, получилось отвлечь.
— Не похоже на тебя — на важную встречу в таком виде…
Кэлли пожала плечами.
— Не такая уж она и важная, переплетусь, пыль стряхну, может, успею к себе зайти…
Откуда-то из-за спины выскочила Дила, протянула Кэлли ножницы ручками вперед.
Отец вздохнул.
— Чую подвох. Но… ладно. Любой. Но с тебя — расписание смен дворцовых прачек за последние две недели.
Кэлли нахмурилась. Что-что, а такие вещи предоставлялись и по официальному запросу. Если только…
— Так Тайная канцелярия приказала закрыть дело ундин?
Отец широко-широко развел руками.
— Любой атлас, Кэл. И даже шелк. И эти… кружавчики. Все что хочешь, мне нужны эти списки. И хорошо бы первый протокол вскрытия Валиба, но это так, специально не ищи, но, если вдруг на тебя свалится нужная папка, ты ее не теряй. И…
— Стой. — Кэлли вставила ладонь вперед. — Рациональное предложение принимается?
— Давай.
Она подставила к отцовскому столу стул для посетителей, села на него и подтянула к себе какую-то старую ориентировку чистой стороной.
— Пишем списки. Потом — обмениваемся.
— Так ты в деле?
Кэлли улыбнулась.
— В деле.
Она не стала говорить, что свой выбор сделала уже давно.
Если бы она боялась оказаться замешанной в делах своего отца, три года назад она осталась бы с матерью.
Глава 2. Кэл
Стоило Кэл выйти из дома, сердце знакомо кольнуло ощущением беды. Кэл закатила глаза и коротко выругалась в серое небо словами, которые вовсе не должна была услышать от отца, а если и услышала, то должна была забыть, как всякая благородная леди.
Будто в наказание, в нос ей прилетела огромная снежинка из мокрого снега. От неожиданности Кэл чихнула. Она бросила взгляд на раскисшую дорогу, представила, во что к концу прогулки превратятся ее свеженачищенные сапожки и тяжелые юбки, и выругалась во второй раз.
Захотелось развернуться и никуда вообще не идти, но сегодня ей предстояло встретиться с тем самым бесфамильным папиным знакомым, который собирался пристроить ее на работу. Звали его, кажется, Хэдол. Отец считал, что это фальшивое имя, поэтому Келли больших трудов стоило его запомнить.
Она немало поработала над непрактичностью своего наряда, чтобы впечатлить нового начальника. Зеленая верхняя юбка, расшитый нитями под серебро лиф, шикарные буфы, в которые можно уткнуться носом, если повернуть голову, декольте, в котором начальство могло бы утонуть, будь у Кэлли груди побольше. Ничего, через пару лет точно утонет! Кэлли даже скуксила перед зеркалом пару гримасок покапризнее, чтобы повторить их перед Хэдолом на бис, хотя Данис Илланин из нее все равно не вышло.
Ехать в этих юбках на лошади — то еще удовольствие и для Кэлли, и для лошади. Дойти до площади, чтобы нанять экипаж?
Переодеться, чтобы на имидж сработало еще и опоздание?
Вообще-то, Кэлли все замечательно рассчитала. Даже часик на побродить по лавкам в центре перед встречей. Кроме того, что интуиция разноется. Во дворце беда, но не беда-беда, а скорее огорчение. Можно и проигнорировать, но…
Вот Лэйли бы о таком узнала, как минимум, накануне. Ей бы это, конечно, не помогло — удивительная нелюбовь к планированию при таком-то даре, она как будто специально своими пророчествами не пользовалась, — но, все-таки…
А Кэлли узнавала, только когда что-то уже происходило. И то, не узнавала, а скорее чувствовала, что что-то не так, и сила этого чувства иногда обманывала, сложно было угадать серьезность проблемы. Однажды она вломилась к Ираю, уверенная, что этот растяпа готов наложить на себя руки — а он всего-то экзамен завалил. К тому времени он уже пару суток готовился к пересдаче и принял ее за глюк… Было… неловко.
Кэлли развернулась и вошла в дом. Вернулась к себе в комнату и начала раздеваться. Поправка на погоду, поправка на вторую луну… Она вынырнула из тяжелых юбок, подошла к туалетному столику и откинула в сторону одно из зеркал, чтобы посмотреть на висящий на стене лунный календарь. Нет, вторую луну будет видно только через пару дней, поправка не нужна.
На мгновение Кэлли заколебалась, куда: ее собственные покои во дворце были далековато от покоев Лэйли, поэтому она давно присмотрела себе комнатку, где горничные (судя по слою пыли, еще в прошлом веке) хранили всякую всячину. Но отправиться туда — значит, подвергнуть себя серьезному риску, она может не успеть переодеться.
Открыть Дверь в покои Лэйли Кэлли не получилось бы. Лэйли как-то очень хитро отгородилась своими камнями от Энтеля, так, что Кэлли к ней даже норку открыть не могла. В отличие от замковой системы защиты, система Лэйли все-таки считывала Дверь как телепорт.
Поколебавшись, Кэлли накинула другое платье. Вытащила несколько шпилек, освобождая волосы из пышной прически, переплела на скорую руку рыжую косу.
Когда-то давно бабушка говорила, что куда пролезет голова леди, туда пролезет и вся леди. Кэлли считала, что эта мудрость устарела вместе с модой времен ее бабушки: теперь леди сможет просочиться лишь туда, куда пройдет ее юбка. Бабушка умела открывать такие двери, куда Кэлли могла пройти даже в фижмах. Но умений и резерва самой Кэлли хватало только на платье, которое могла бы носить ее бабушка. Глухое нижнее и верхнее с, Спящий, как Кэлли это ненавидела! С пристяжными рукавами. Всего два слоя ткани, и выглядит она в нем, как белая ворона из позапрошлого века, но ничего, это временно…
К тому же Кэлли подобрала на него легкую голубую ткань, которая шла к ее зеленым глазам и приятно контрастировала с темно-синим нижним платьем, и, что уж, в такой одежде было гораздо удобнее передвигаться. Особенно если не пристегивать рукава: как будто рукавов нижнего платья недостаточно.
На то, чтобы дойти от облюбованной каморки до Лэйли, вполне себе хватит. Ну подпоясаться можно, поясная сумка удобнее, чем сумка через плечо.
Кэлли легла на ковер, подтянула к себе поближе туго набитую почтовку с нужными скляночками, подперла подбородок рукой и начала материализовывать… Дверью это пока называть было стыдно. Форточку.
Зыбкая, хлипкая на вид дверца появилась перед ее носом спустя каких-то пятнадцать минут. Рекорд. Кэлли осторожно повернула маленькую дверную ручку и толкнула дверь внутрь. Осталось не застрять.
Мама как-то раз потеряла три пальца, слишком быстро захлопнув свою Дверь. Застревание в форточке могло стать для Кэлли событием смертельным.
Но это не значило, что она готова была от пути через в форточку отказаться. Даже с переодеванием Кэлли сэкономила где-то час пути до Императорского дворца и еще полчаса проверок на входе.
Пока протискивалась, собрала с пола, наверное, всю пыль мира. Лента с косы соскользнула, половина волос рассыпалась по плечам.
Она повернулась и запустила в дверь руку, потянув почтовую сумку за ручку за собой. Она давно хотела совместить приятное с полезным и притащить в свои дворцовые покои пару снадобий для освежения лица и бодрости после бессонной ночи.
И вот тут-то распахнулась дверь.
Кэлли вздрогнула, услышав звук: она сидела к двери спиной. Дернулась и форточка захлопнулась: в руке Кэлли осталась обрезанная лямка сумки.
— Медленно поднимитесь, руки над головой, чтобы я их видел.
К сероватому свету из маленького окошка прибавилась зеленца магического отсвета. Ее что, приняли за призрака? А, точно. Платье. Ничего удивительного.
Кэлли вздохнула.
Разрешение открывать во дворец Дверь с собственноручно подделанной Ираем подписью его Учителя и по совместительству главного дворцового мага, лорда Энтеля, осталось в той самой сумке, лямку от которой Кэлли до сих пор сжимала в кулаке.
Кэлли плавно встала на ноги, подняла руки, неспеша повернулась. Сдула с носа мешающую прядь.
Надо попытаться как-то прояснить недоразумение.
— Я не призрак, лорд. Притушите «Сияние», вы меня пугаете.
Человек зашел и прикрыл за собой дверь. В руках у него горел салатовым цветом маленький огонек, который использовался для отпугивания нечисти. Даже не мерцал!
Кэлли привычно подавила укол зависти к чужому магическому резерву. Зато она смогла впихнуть этот огонек в горло светлячку и засунуть светлячка в банку, и тот до сих пор еще живой, вот!
— Назовитесь.
У него был глубокий, низкий голос, который не слишком ему подходил. Сам по себе парень был довольно молод, лет двадцать, ну, двадцать два… Кэлли задумалась и щедро дала ему все двадцать три. Форма серо-голубая, армейского образца, но знаков отличия нет, как и меча на поясе, зато есть потертость на плече от перевязи. Не стражник, но и не из секретариата.
С «лордом» Кэлли, возможно, тоже поторопилась. У парня было широкоскулое лицо с квадратным подбородком и чуть вздернутый нос картошкой, сложно было поверить в его аристократические корни.
Можно было, конечно, начать качать права, но слишком сильное «Сияние» вполне способно прожечь ткань, а Кэлли не хотелось, чтобы у ее самого удобного платья вдруг оказалась дыра на груди.
— Кэллири Вассарин. — ответила она кротко.
— Что вы здесь делаете, Кэллири Вассарин?
В голосе парня проскользнули нотки удивления… Веселья? Что смешного в ее имени?
— Я могу опустить руки? — Кэлли пыталась выиграть время.
Она не знала, видел ли он Дверь… Можно, конечно, признаться, но вдруг дойдет до лорда Энтеля? Ираю может влететь за его бумажку.
На поясе у нее была маленькая сумочка с нюхательной солью и одной штучкой, которая, если разбить, вырубит в комнате всех. И привилегия носить пузырьки с подозрительными жидкостями тоже зафиксирована, где положено, спасибо дотошности принцессы Сеннилении.
Но это на крайний случай.
Что она здесь делает, что она здесь делает… Что тут вообще можно делать? У окна — маленький столик для перекусов, явно притащенный не отсюда. У стены — шкафчики, там, вроде, были какие-то тряпки, швабры, вот это вот все, Кэлли не особо тут осматривалась. Разве что…
— Ищу метлу? — предположила она наконец.
— Вы увлекаетесь прыжками в длину? — спросил незнакомец.
— Что?
— Или вы на метле прилетели? — он указал на пыльный пол.
Кэлли мысленно выругалась. Старые ее следы, слегка припорошенные пылью, вели только в одну сторону — к двери. Новые… Кэлли бросила взгляд назад. Судя по новым, тут прополз тюлень.
Да и окно было слегка приоткрыто. Сквознячок ласково шевелил Кэлли волосы на затылке. Он вообще пошутил про метлу или выдвинул рабочую гипотезу?
Врать смысла не было.
Она тратила время.
Что-то происходило, что-то… нехорошее. Что-то с Лэйли — теперь, когда она была совсем рядом, она чувствовала направление.
— Я прошла через Дверь. У меня есть разрешение. Я тороплюсь. Я фрейлина принцессы, в конце концов! Я могу идти? Или вы сначала запустите в меня своей… штукой, чтобы убедиться, что я не призрак?
— Почему вы решили, что я решил, что вы призрак?
— Потому что я могу узнать «Сияние» второ… третьего уровня, когда его вижу. Я ответила на ваш вопрос? — и тут ее подвело любопытство, — Что, какая-то горничная пожаловалась на следы из ниоткуда? А как вы так быстро… сигналка?
И она снова завертела головой, надеясь, что увидит от сигналки следы.
— Вроде того, — парень отступил вбок, — проходите, Кэллири.
— До свидания.
И Кэлли устремилась к выходу, и только минут через пять поняла, что забыла спросить у парня, как его зовут. Впрочем, какая разница? Не хватало ей запоминать здесь каждого стражника. Не позвал начальство сразу, может, и про Дверь никому не расскажет. Не хочется, чтобы Айгал потом у отца объяснений лишний раз требовал…
Ничего, найдет она другую подсобку. Только надо будет там пыль иногда убирать, чтобы больше никто не жаловался.
Но и об этом она забыла, когда услышала громкий Дилин вопль.
И когда она ворвалась в покои Лэйли, там ее ждала… катастрофа.
— Л-лэйли, — Кэлли опустилась на колени около стула подруги и потрясенно подняла ее мягкую косу, — за что? За что ты так с собой?
Дила, столбом замершая в дверях, нервно икнула.
— А что, надо было повеситься? — бесстрастно спросила Лэйли.
— Госпожа собиралась повеситься на своей косе?! — воскликнула Дила с таким ужасом, что Кэлли на мгновение чуть не поддалась панике.
Нельзя.
Если в истерике будут биться трое из трех, катастрофа менее катастрофичной не станет.
— Не думаю, что длины этой косы хватило бы, чтобы на ней повеситься. — Кэлли встала, отбросив косу на пол, отряхнула колени, попыталась выбрать пыль из собственной прически.
Дила икнула, переводя испуганные глазищи с косы на тонкую, но не настолько тонкую, если так подумать, шею Лэйли, но, кажется, расчеты немного отвлекли ее от истерики. Вот она уже примеривается, выдержит ли крюк из-под лампы… И на лицо ее потихоньку возвращается румянец. Дошло, что не выдержит.
Испуганный мозг главное чем-то занять. Это Кэлли знала по себе.
Поставив на Диле мысленную галочку, Кэлли критически осмотрела Лэйли.
— Ладно, — наконец сказала она, — с этим, в принципе, можно работать.
В конце концов, ни глаз своих серых, убойно контрастирующих со смугловатой кожей, ни маленького аккуратного носика, ни четко очерченных скул, ни точеной шеи, ни трогательно-хрупких ключиц Лэйли откочерыжить сгоряча тупым кинжалом не могла. А прическа… Что прическа? Парни смотрят на фигуру. Взрослое декольте, пожалуй, чересчур откроет вид на слишком мускулистые для юной девы плечи, но чего уж тут, все равно ни один парень не будет на эти плечи смотреть, когда есть грудь.
Да и вообще, зачем парни той, кто смотрит лишь на принцессу Сеннилению? Хотя… Тут стоит брать в расчет, что принцесса Сенниления подчас смотрит как парень.
Маскарад в Императорском Дворце не прекращается никогда. Самого низкого пошиба, с бесконечными переодеваниями юбок…
— Дила, — сказала Кэлли, — беги за ножницами.
— За ножницами?..
— Быстро!
Когда служанка убежала, Кэлли присела перед подругой на корточки, взяла ее безвольно лежавшие на коленях ладони в свои.
— А теперь объясни, что случилось. У меня с утра сердце не на месте.
— Мама… — Лэйли заморгала, и по щекам у нее вдруг покатились слезы.
Кэлли испугалась.
Она очень давно не видела, чтобы Лэйли плакала.
Лэйли будто… заморозилась, когда ее бросили во дворце. Стала… рациональнее. И Кэлли казалось, это к лучшему. Она и не заметила, как привыкла к сдержанности подруги. И тут… Такое.
— Что с мамой? Леди Василь больна?
— Беременна. Нет. Просто… Кэлли, Кэлли! Я стала так похожа на маму!
Кэлли поднялась, осторожно стерла с щек Лэйли слезы.
— Вовсе нет, — сказала она как можно убедительнее, — леди Василь тебя в три раза шире. И в полтора выше. Вам совершенно разные цвета идут. И двигаетесь вы по-разному. Леди Василь меч не поднимет, а у тебя вон, мозоли на руках. Ты вон, с кинжалом спишь.
— Правда не похожа? — Лэйли подняла на Кэлли мокрое лицо.
— Вообще не похожа. Ни капли, — отрезала Кэлли, — а волосы мы твои поправим так, что будет симпатично. Договорились? О следующей радикальной смене имиджа предупреждай меня заранее, хорошо?
Лэйли кивнула, и только тут, кажется, по-настоящему увидела Кэлли.
— Спящий, Кэлли, да ты вся в пыли!
— Ну мне же надо было тебя проверить… Сейчас Дила вернется с ножницами, посмотрим, что можно с пылью сделать. А то у меня собеседование…
Лэйли шмыгнула носом, потерла глаза и решительно встала со своего стула. Кинжал с ее коленей брякнулся об пол.
Кажется, получилось отвлечь.
— Не похоже на тебя — на важную встречу в таком виде…
Кэлли пожала плечами.
— Не такая уж она и важная, переплетусь, пыль стряхну, может, успею к себе зайти…
Откуда-то из-за спины выскочила Дила, протянула Кэлли ножницы ручками вперед.
