Часть первая
Глава 1
Лето плавило ее, как огромную тянучку. Хотелось растянуться на асфальте и приклеиваться к подошвам прохожих — все равно она больше ни на что не способна, жалкая и бездарная тварь.
Юлга Наль приехала в Тьен с периферии поступать в Тьенский институт — и провалилась. Длинное, тянучее слово — про-ва-ли-лась.
Выданных тетей денег хватит до послезавтра — а потом на билеты домой, в Хаш.
Тетя будет гладить по голове и утешать. Ничего, в следующем году. Ничего, подготовишься и в следующий раз — обязательно! Ничего, Ведомственный институт Хаша хоть в середине года — отличницу с ее-то даром — примет. С руками оторвет. Только надумаешь — и сразу.
Но Юлга не хочет в Ведомственный институт Хаша. Ее и Ведомственный институт Тьена оторвет, с руками, ногами — а главное, глазами, которые видят, оторвет. Ведомство захапает и не отпустит, а Юлга не хочет работать с преступниками. Не ее это.
Что это, ее, она тоже не очень знала. Поступала-то на факультет почвоведенья, где конкурс полчеловека на место, но, похоже, с почвоведеньем тоже не срослось. Не очень-то и хотелось!
Но и домой-то тоже не хочется!
А денег хватит до послезавтра.
Юлга шла, не разбирая дороги, и рыдала. Слезы несколько мешали смотреть по сторонам, поэтому иногда она врезалась в прохожих, извинялась и шла дальше. Некоторые пытались ее утешить, хоть и без особого энтузиазма: видимо, в это время года здесь гуляло немало плачущих девушек. Наткнувшись на злобный взгляд Юлги и рычащее «извините», такие пожимали плечами, мол, не очень-то и хотелось, и шли мимо.
Мимо-мимо-мимо.
Где-то в глубине души Юлга надеялась, что какой-нибудь столичный красавчик сейчас ка-а-ак увидит ее, пожалеет, и, очарованный ее неземной красотой, все-таки уговорит ее успокоиться, вытрет слезки платком, пахнущим на тысячу тье, и предложит целомудренную ночевку в комнате его белокурой младшей сестренки.
Где-то в конце этой надежды маячила неясная свадьба или побег с другом столичного красавчика куда-нибудь на Ниггские острова — это уже были детали, которые Юлгу не слишком волновали.
И когда она в очередной раз подняла изрядно покрасневшие глаза и разглядела вместо красавчика женщину лет сорока или пятидесяти — через романтическую поволоку было не очень хорошо видно — она никак не ожидала, что та цепко ухватится за Юлгин рукав.
— Яльса! Яльса, это ты? — Взволнованно спросила женщина.
— Я не знаю никакую Яльсу. — Рыкнула Юлга, однако ее никто не слушал.
— Яля! Ялечка! Яленька! — Запричитала женщина, — Я тебя так долго искала, Яля! Ты бы знала, как долго я тебя искала…
— Да никакая я не Яля!
— Ну, пошли, пошли домой, Ялечка! — Заплакала женщина.
Юлга запаниковала. Ей много раз говорили, что с сумасшедшими лучше не спорить, так что приняла платок, от которого и правда пахло на тысячу тье, но, увы, какими-то отвратительно-приторными, явно не мужскими, духами, и безропотно утерла лицо. Женщина тащила ее, как на буксире, а Юлга, окончательно забыв про истерику, старательно запоминала дорогу.
Прохожие куда-то исчезли, улица стала шире. Юлга поискала глазами высокую башню нового корпуса ТГУ — она маячила где-то совсем уж на горизонте. Некого позвать на помощь — страшно. Хотя женщина вроде настроена безобидно, разве что расцелует в обе щеки…
…ага, расцелует, а потом как достанет тесак и расчленит вот прямо здесь, а потом похоронит и никто и не узнает, что Юлга не поступила.
Юлга даже оживилась: по крайней мере, в этом варианте ближайшего будущего не было позорного возвращения домой.
— Э-э-э, — попыталась она снова, — Э-э-э… меня Юлга зовут…
— Подожди, Яленька, дойдем до дома — там и поговорим.
Женщина даже не обернулась на Юлгино скромное «э-э-э».
Определенно, от похода в гости Юлге было не отвертеться.
Домик оказался ничего так. Симпатичный беленький коттедж на два этажа, аккуратный газон вокруг, мощеная булыжником дорожка. Сказка, а не домик. После центра Тьена с этими его огромадными многоэтажками — вообще мечта. Юлга не думала, что в Тьене такие дома бывают.
Женщина завозилась с ключами. Руки у нее тряслись, и ключи дребезжали, казалось, на всю улицу. Юлга поморщилась и вознесла молитву всем известным богам сразу, чтобы кто-нибудь был дома и открыл женщине дверь, а то стоять ей здесь до великого Мора. Боги молитву услышали: из-за двери послышались шаги, раздался мягкий щелчок, дверь открылась, и на пороге возник парень. На вид он был вроде Юлгин ровесник.
Юлга лучезарно улыбнулась — парень был хорош, как самый настоящий дар судьбы.
— Привет, ма. — Бодро начал парень, потом взгляд его упал на Юлгу, — О. Панда. А..?
— Сам ты панда. — Обиделась Юлга. — Я Юлга.
— Юлга? — Переспросил парень. — Юлга, значит. Мама, эту девушку зовут Юлга!
Юлга оценила бредовость диалога и почувствовала себя участником какого-то ситкома. А что, и домик подходящий, такие коттеджики любят снимать в телесериалах. Она даже подпрыгнула и разглядела за плечом у парня лестницу на второй этаж. Точно ситком.
— Варт, не стой на пороге, дай пройти, — отмахнулась женщина. — Яленька устала с дороги, ей надо умыться, переодеться, покушать…
Варт отступил, и женщина буквально втащила Юлгу в дом. Вслед им донеслось:
— Мама, это не Яльса!
Юлгу затрясло — как раз в этом месте должен был начаться закадровый смех. Не начался — и Юлга рассмеялась сама, несколько истерически.
Варт моментально оказался рядом и мягко отцепил руку матери от руки Юлги. Та уставилась на освобожденную ладонь, обнаружила, что совершенно неприлично заляпала перчатки — теперь только выкидывать — и рассмеялась еще громче.
Варт подцепил мать под локоть и увлек куда-то вглубь дома, воркуя по пути.
— Яльса вернулась, какой праздник! Давай-ка отведу ее умыться, а ты пока приготовишь праздничный ужин, да, мама?
Женщина улыбнулась сыну в ответ так, что Юлге на какое-то мгновение захотелось стать неведомой Яльсой: столько неподдельного счастья ее появление никогда еще не вызывало.
— Да. А потом Яльса обязательно расскажет, куда это она так…
Юлга затравленно кивнула.
Варт вернулся через несколько минут кружкой, до краев наполненной водой. Протянул ее Юлге, и та застучала зубами по стеклянному краю, сделала судорожный глоток — закашлялась. Отшатнулась от протянутой руки Варта прежде, чем поняла, что он просто хотел похлопать ее по спине. Ей стало немного стыдно. Этот парень ведь ни в чем не виноват, а она ему истерики закатывает. Еще бы на пол легла и ногами замолотила, дите великовозрастное!
Варт достал мобильник. Поймал виноватый Юлгин взгляд, и, наверное, истолковал его неправильно, потому что начал извиняться, смутив ее еще больше.
— Прости. Сейчас разберемся, только брату надо позвонить сначала…
— Надо успеть раньше матери, да? — Понимающе спросила Юлга, не особо рассчитывая на ответ.
— Угадала… Брат, слушай, мама опять… да… да… надо сказать, в этот раз даже немного похожа… — Мобильник отозвался недовольно, Варт взорвался, — А что тут можно сделать? Кто здесь без пяти минут дипломированный медик с правом на магическое вмешательство, а? Она просто пошла в магазин за продуктами… эй, Панда, где тебя угораздило с мамой встретиться?
— У ТГУ… Ну, новый корпус же… Вроде, я там гуляла… наверное, не знаю, заблудилась.
— Говорит, у ТГУ. Нет, не знаю. Да оторвись на секунду от этой твоей учебы, папа еще месяц в командировке своей сидеть будет. Нет. Нет! Она, как минимум, заночует… Заночуешь?
Юлга сомневалась, но недолго. Представила, что будет с женщиной, если Яльса сейчас снова исчезнет, прикинула, что так денег хватит на день дольше, а за два дня можно и работу найти — и кивнула.
— Заночует… Все спертое серебро я возмещу тебе лично из карманных денег, Ярт! — Рявкнул Варт и бросил трубку.
— Ну… Я могу заплатить за ночевку? — Предложила Юлга тоном, подразумевающим «но лучше не надо».
Варт отмахнулся, как от него и ожидалось.
— Извини. Это одно большое недоразумение, мы тебе должны. Мама… несколько не в себе, и срывается иногда… Ты же не местная? Поступать приехала?
— Угу.
И Юлга снова всхлипнула. Варт возвел глаза горе: у него вообще была очень богатая мимика. Когда Юлга не рыдала и не озиралась по сторонам, она ей любовалась. Открытое круглое лицо, большие чуть раскосые карие глаза, улыбчивый рот, и целый вихрь быстро сменяющихся эмоций: про таких говорят, что все на лице написано.
Красавчик, что ни говори. Правда, брюнет, а брюнетов Юлга не любила, но кто без недостатков. К тому же не совсем и брюнет, так, темный просто. Может, это ей так повезло, и дело все-таки кончится Ниггскими островами?
— Только не рыдай, пошли, умоемся… А то Ярт придет, а тут такая Панда, он же голову открутит… Впустил, мол, в дом непонятно кого, еще природоохранка штраф выпишет…
— Сам ты Панда! — Обиделась Юлга.
— Ладно, ладно. — Смиренно согласился Варт. — Сейчас мы тебя умоем, и ты превратишься в тыкву.
— В принцессу. Ты должен был сказать — в принцессу. Это был бы комплимент.
— Правда? Извини.
Юлга поймала себя на том, что препирается с Вартом как со старинным другом, хотя, казалось бы, знает его пару минут. Вот, и остаться согласилась, а стоило ли? Конечно, дело могло быть в природном обаянии ее нового знакомого, или в стрессовой ситуации… а могло — и в магическом даре. И если дело в даре, то лучше бы насторожиться.
Юлга машинально поправила перчатки.
— Ну, веди. Где у вас ванная?
Пока Юлга умывалась, Варт притащил косметичку, уверив, что оттуда можно брать что угодно и сколько угодно, все равно никто не хватится. Он, казалось, искренне гордился тем, что знал, какие именно пузырьки Юлге нужны, и все время лез под руку, с любопытством естествоиспытателя наблюдая «процесс превращения панды в человека». Мешался жутко, и, когда он размашистым жестом смахнул Юлгины перчатки на мокрый пол, Юлге даже захотелось было этого раздражающего натуралиста чем-нибудь стукнуть, но он уже куда-то испарился. Как потом оказалось, усвистал встречать брата.
Так и вышло, что неведомого и страшного Ярта Юлга встретила при полном параде: благоухая чужим средством для снятия макияжа и судорожно пытаясь натянуть мокрые перчатки на еще более мокрые руки.
Элегантно одетый и красивый, как фотомодель — когда такой мужчина смотрит на тебя как на жвачку, дерзнувшую прилепиться к его начищенным, аж сияют, ботинкам, самооценка падает вниз, к ядру Земли поближе, а реанимированные его симпатичным младшим братом остатки хорошего настроения испаряются куда-то в космос.
И как это у него получалось, принимать такой презрительно-брезгливый вид, не шевельнув ни единой мимической мышцей? Лицо у Ярта было похоже на маску, которую сняли с мертвого. Очень красивого мертвого, тут не поспоришь. Приди в Юлгину школу такой учитель, среди ее одноклассниц бы началась настоящая истерия.
Однако труп есть труп, а маска есть маска: Ярт как будто явился прямиком из чьего-то кошмара.
Юлга попятилась за теплое плечо Варта. Варт не подвел. Хотя тут как посмотреть: ляпнул он очевидную глупость.
— Это Юлга, теперь она будет жить с нами.
— Что? — Переспросил Ярт.
— Что? — Удивилась Юлга, вырываясь из полугипнотического оцепенения, вызванного появлением Ярта, — Я завтра съеду, и, если бы не состояние твоей матери, съехала бы сегодня…
— Да ну, тебе же все равно некуда. — Пожал плечами Варт. — Ты поступала и провалилась, домой ты не хочешь…
— С чего ты…
— А что, хочешь?
— Вы не могли бы разобраться до моего прихода, чтобы мне не пришлось тратить время на выслушивание вашей трескотни? — Раздраженно перебил Ярт.
Варт вздохнул, молитвенно сложил ладони, этакое талантливо исполненное: «боги, подайте терпения». Юлга невольно улыбнулась.
— Мы разобрались, но ты пришел и запугал бедняжку. Не дави на нас своей некромантской аурой, братец. Как ты думаешь, что будет с мамой, если мы ее сейчас выгоним? Ты приглядись, она действительно похожа на Яльсу.
— Эй! Мое мнение кто-нибудь учитывает? — Снова попыталась встрять между братьями Юлга.
— Юлга, соблаговолишь ли ты у нас пожить немного? — Коротко бросил Варт.
— Так-то лучше. Я тут подумала — а почему бы и нет? — Фыркнула она.
На самом деле ей не хотелось встревать в застарелые семейные дрязги. Однако Варт нравился ей гораздо больше Ярта, а если Юлга хоть что-нибудь в этой жизни понимала, оставить ее в доме было для Варта принципиальным. Просто чтобы утереть брату нос.
Да и их мать… Юлга хотела дождаться ее просветления и извиниться перед тем, как уйти. На самом деле, это было единственным, что ее действительно держало. Конечно, Юлга не была виновата, что показалась ей похожей на неведомую Яльсу, но, все-таки…
Если она уйдет, а женщина сорвется… не хотела бы она начинать свою жизнь в столице с чужого срыва! Мало ли, какой там может быть дар…
Окончательно успокоившись, Юлга подумала, что за три дня какую-никакую завалящую квартиру и работу найдет, то есть сможет остаться в Тьене и готовиться к следующему году. Так что предложение Варта не было ее единственным шансом, за который нужно было бы ухватиться непременно. Если Ярт начнет настаивать, то она уйдет со спокойной совестью. Ведь это он отвечает за мать в отсутствие главы семьи, а она совершенно посторонний человек.
Чтобы не выглядеть нахлебницей, а Ярт все-таки не начал настаивать, Юлга уточнила:
— Мои вещи в камере хранения, проплачены до завтра. Так что завтра я сяду на поезд и уеду, или поищу работу — в любом случае, здесь вы меня, Ярт, больше не увидите. Хотите, я заплачу за жилье?
Варт возразил прежде, чем Ярт успел открыть рот.
— Мама тебя напугала. Брать с тебя после этого деньги: ты послушай, как звучит! Злобные домовладельцы затаскивают ничего не подозревающих гостей столицы в дома, заставляют их заселиться в их лучшую комнату, а потом требуют отдать последние деньги? Так, что ли? Ну, нет! Живи сколько хочешь забесплатно — не обеднеем. Ярт, придется тебе обломиться, хотя перед родным-то братом можешь не стесняться, он отлично знает, что твоя алчная душонка не против содрать с бедной девушки побольше.
Выслушав эту тираду, Ярт только устало спросил:
— Ты в этом уверен, Варт?
— Абсолютно. И мама…
Ярт не стал возражать, просто пошел к лестнице на второй этаж, самую чуточку — почти незаметно человеческому глазу — сгорбившись. Юлга поежилась, не совсем понимая, почему ей вдруг стало так грустно.
— Скажи матери, что я сегодня готовлюсь. К ужину пусть не ждет.
А ужин оказался замечательный. Таким, наверное, бог смерти Окос мог бы накормить свою привередливую жену: Юлга ела и ела, и ела, и еще ела, просто не могла остановиться, а Варт, гад, все подкладывал и подкладывал, видно, надеясь, что потом сможет катать ее по дому, как шарик для боулинга.
Мясо было нежным и нежирным, ровно настолько острым, как Юлга любила; соус незнакомым, но вкусным; да что там, даже ненавистные вареные овощи Юлга с удовольствием умяла и попросила добавки. Мать Варта, Талина, хлопотала и суетилась, сновала туда-сюда вокруг стола, постоянно что-то спрашивала и сама же отвечала. Юлге оставалось только кивать, стараясь попадать в такт словам. Иногда сидящий напротив Варт отпускал какие-то шуточки, над которыми грех было не посмеяться, но которые сразу же забывались, рассказывал какие-то забавные случаи из жизни, в общем, развлекал Юлгу и, как мог, поддерживал за столом непринужденную атмосферу.
