Кэсси кисло кивнула. Ей все еще было дурно и хотелось одного - лечь и поспать хоть немного.
В руках экономки сама собой материализовалась метелка из серых пушистых перьев. Ею таша Арисия размахивала, словно маршал жезлом, помогая себе в разговоре.
- Правила просты - на глаза не лезешь, никому не мешаешь, чем незаметнее будешь, - тут она споткнулась и, скользнув взглядом по волосам Кэсси, недовольно поджала губы, - тем лучше. В разговоры вступаешь, только когда спросят. Отвечаешь вежливо и односложно. Про леди, пока забудь. Впрочем, ты все еще можешь изменить, не так ли? - проницательно заметила она, и перьевой жезл, затрепетав, указал на дверь за спиной Кэсси. Девушка отрицательно замотала головой, чем снова заработала недовольную гримасу на лице таши Арисии.
- Дело твое. Тогда держи, - она протянула метелку Кэсси, - ведро и тряпку возьмешь у старшей горничной. Поставлю тебя в восточную часть дворца. Будешь убирать общие комнаты. В личные покои не лезь. Для твоего же блага. Грязную работу делать не заставлю, не бойся. Я не слепая, все вижу. И если обижать будут, приходи, помогу, но на людях, извини, исключений не будет. Поняла?
- Поняла, - выдохнула Кэсси, ощущая прилив благодарности. Строгая, неприступная с виду таша Арисия ей нравилась, хотя иметь такую в начальниках - слабое удовольствие. Никакой демократии, никакой халтуры.
- Раз поняли, леди Кэсси, - тон экономки внезапно стал сухим и крайне официальным, - прошу следовать за ташей Лаверой. Она подберет вам одежду, покажет дворец и поможет разместиться. Лавера, комната сто восемнадцать, пожалуйста.
Кэсси, вздрогнув, обернулась. За спиной стояла копия таши Арисии, лет на десять моложе. Никак из воздуха возникла. По крайней мере, девушка не слышала, чтобы открывалась дверь в комнату. Вот она - идеальная служанка. Бесшумна, словно призрак и так же незаметна.
Как Кэсси и подозревала, леди она была лишь на бумаге, а именно на бумаге изданного отцом нынешнего императора указа, который позволял принимать сергл в семью, номинально уравнивания их в правах с воздушными.
Указ есть, титул тоже, однако о преклонении или банальном уважении окружающих можно было лишь мечтать. И потому никого особо не удивило определение её в служанки. Ну, прислал клан в подарок принцу симпатичную серглу, так почему бы и не прислать. Да и то, что сергла оказалась дурой и высочество разозлила - дело житейское, сергла же. Они через одну немного не в себе после ритуала.
Ловя на себе взгляды обитателей дворца, Кэсси ощущала себя тяжело больной, которая по сути и не виновата в том, что она - больна, но явно не должна здесь находится, омрачая мысли истинных воздушных своим нижним, плебейским происхождением.
Браслет надежно экранировал иномирность, да и сама Кэсси не спешила делиться секретами. Все силы уходили на то, чтобы не сорваться, не свалиться в бездну безумия и не выдать свои способности к поджогу или потопу. Достаточно было выделяющейся внешности, которая служила источником постоянных пересудов для слуг.
Слуги, работающие во дворце, были в большинстве своем тайларами. Когда-то их предки пришли сюда с земли, но полноценными гражданами стали их дети, заслужив эту честь по праву рождения в Верхних мирах.
Крыльям Кэсси они страшно завидовали, хоть и тщательно скрывали это, зато вдоволь отыгрывались на более низком, чем у них происхождении.
Кэсси довелось однажды стать свидетельницей разговора, случайно оказавшись у приоткрытой в столовую двери. Оказалось, что волосы у нее возмутительно светлые, да еще и отливают рыжим на солнце. Кожа слишком бледная для леди, которые предпочитали щеголять легким загаром, брови и ресницы короткие, а глаза - странные. И взгляд...
- Как глянет - у меня мурашки по коже, - жаловалась тонким голосом невидимая Кэсси служанка, - странная она какая-то. Работает, работает, а потом замрет и смотрит в одну точку, словно неживая.
- Или напевать начнет что-то непонятное. Или спросит такую очевидность, что и детям известна! Низянка, что и говорить, - добавил кто-то хрипловатым басом.
Кэсси привычно подавила горький вздох. Землянка она, если быть точнее. Впрочем, особой разницы для жителей Верхних миров нет. Чужая - вот что главное.
Девушка набрала полную грудь воздуха и решительно толкнула дверь. Разговоры тут же смолкли, и её появление встретила нервная тишина.
Девушка молча прошла на свое место, смело встретила взгляд сидящей напротив молоденькой горничной, дождалась, пока та испуганно опустит глаза, и приступила к обеду.
Все, как всегда. Старшие слуги её игнорируют, младшие - откровенно боятся. Неужели считают, что от серглы можно чем-то заразиться? Скорее она от них подцепит нечто вроде равнодушного смирения.
Основное правило прислуги можно было свести к минимуму: ты - не человек, ты - часть дворца. Такая же часть, как стол, пышное кресло или фарфоровый сервиз. Исключение составляла, так называемая, белая кость: личные горничные, камердинеры, секретари и дворецкие. Их знали по именам, им дозволялось демонстрировать эмоции и даже высказывать свое мнение. Остальные были безликой массой - незаметной, немой и бесправной.
Средневековье в чистом виде. Очень упрямое в своей дикости средневековье.
А ведь Кэсси просто спросила, есть ли у них выходные, отпуска и когда обеденный перерыв. Пелая, милая девушка, с которой её поставили в паре в первый рабочий день, глянула в ответ как-то странно, пробормотав, что внизу порядки стали совсем уж нижними. И зачем нужен перерыв? Сделал дело, иди поешь. Не сделал - не ешь. И так же со сном. Хорошая экономка, тем и хороша, что правильно дела распределяет, чтобы успел все сделать до вечера, и без дела не слонялся.
На следующий день Кэсси работала одна. Её это вполне устраивало. Дела поручались несложные - вытереть пыль, протереть зеркала, картины, почистить мебель, помочь в оранжерее, а также отнести, принести и вынести. Ничего, что могло бы загрузить работой мозг, и потому оставалось много времени на размышления. Слишком много.
Маячившая за спиной незримая тень принца заставляла относиться к ней с настороженной вежливостью. На конфликты никто не шел, открытых оскорблений не позволял, но и дружеского участия не проявлял. Вокруг Кэсси словно образовался вакуум. Занятия с целителем немного оживляли день, а потом девушка опять погружалась в себя и собственные, увы, нерадостные мысли
С тоской вспоминались посиделки с лордом. И дни, проведенные на острове клана Сюррен, сейчас казались почти раем. Там можно было делать, что хочешь, идти, куда хочешь, и никто не маячил за спиной, не следил за каждым шагом. И говорить можно было, что думаешь. И не скрывать, ну почти ничего не скрывать от Танкреша.
Дворец душил своим порядком, отравлял роскошью, он приходил в кошмарах, влезая в мысли и незримой тенью сопровождая повсюду. Взгляды, шепотки за спиной. О, как ей хотелось взять в руки вазу и разбить о стену. Распахнуть окно, вдохнуть свежий ветер и удрать. Прочь. Куда угодно, лишь бы подальше отсюда.
Но от тревожных мыслей внутри начинало ворочаться тяжелое пламя, и Кэсси замирала, дыша часто и глубоко - успокаивая огонь, а заодно и зашедшееся в тревоге сердце.
Император Верхних миров Сантьягус первый просматривал отчет министра торговли. За прошлый месяц обороты северных путей выросли вдвое по сравнению с южными, и это было подозрительно. Уж не готовятся ли северные княжества к войне, перебрасывая припасы к своим границам?
Он сделал пометку пригласить на встречу главу внешней разведки. Заодно обсудить возможное участие воздушного флота. В конфликтах Нижних миров империя придерживалась нейтралитета. Еще не хватало проливать кровь за низян, но вот заработать на дополнительных рейсах - почему бы и нет. Любой армии требуется еда, оружие, припасы, и флот Верхних миров перевезет все, за что ему заплатят.
Сантьягус сделал глоток из стакана. Вода была кристально чистой и чуть сладковатой на вкус. Лучшая вода из горных источников Таркастана.
К сожалению, за высокое положение приходилось платить. На островах не хватало многого, весьма многого. За дождевую воду отвечали погодники, и она хранилась в особых резервуарах. Правда, вкус её был далек от воды, привозимой специальными водовозами из горных источников и озер. Стоила та недешево, но раскупалась воздушными охотно.
Мясо, рыба, овощи, фрукты - все это доставлялось на острова. Когда-то Нижние миры пытались торговой блокадой починить себе Верхние. Не рассчитали сил и того, что наложить блокаду на целый мир - дело безнадежное, да и острова худо-бедно, но могли себя прокормить, снимая с небольших участков по три урожая в год. Так и остались Нижние ни с чем, смирившись с соседями у себя над головами.
- Ваше величество, - в дверь постучали и, дождавшись негромкого 'Да', секретарь приоткрыл дверь со словами: ваше высочество, - пропуская внутрь Лейнара.
- Чистого тебе неба, отец, - поклонился принц. И Сантьягус не удержался от одобрительного взгляда: хорош. Рослый, красивый - весь в мать. Да и силой не обижен. За девками не бегает, пирушками не увлекается. Все в меру, все достойно. Отличный правитель растет из сына. Душа радуется, глядя на него.
- И тебе чистого, сын. С чем пришел?
Лейнар расположился в кресле, стоящем около стола. С любопытством глянул на бумагу в руках отца, по гербовому тиснению мигом догадавшись, чей это отчет.
- Северные пути? – уточнил с легкой заинтересованностью.
- Уже слышал, – с одобрением кивнул император, откладывая бумагу. – И что думаешь?
- А что тут думать? Десять лет мира для княжеств – рекордный срок. Похоже, у них закончилось награбленное, – хмыкнул Лейнар, откидываясь на спинку кресла. Дернул плечами – неудобно и перекинул косы вперед, на грудь.
Длинными волосами щеголяли все воздушные, без исключения, как мужчины, так и женщины. Низяне всячески подшучивали над этим, обзывая жителей неба длинноволосыми пташками или крылатыми мартышками, намекая на недостаток мужественности воздушных.
Сами жители Верхних миров внятный ответ на вопрос: зачем им длинные волосы, дать не могли. По одной из версий считалось, что дело в ритуальных боях, где коса, уложенная в боевое плетение, становилась дополнительным оружием, особенно, если этот бой проходил в воздухе. По другой – длинные волосы помогали пережить Шеердань, забирая с собой часть боли. Но если посмотреть на картины древних мастеров, изображающих первый полет влюбленных, то становилось ясно без слов: длинные волосы, сияющие в лучах заката и облаком окружающие пару – просто красиво. А воздушным, как и любым живым существам, не чуждо чувство прекрасного.
- Наверное, ты прав, - согласился император и проницательно глянул на сына: - но ведь ты не за этим пришел?
- Нет, - Лейнар вздохнул, собираясь с духом. – Клан Селены недавно провел через ритуал девушку. Она сбежала от них, оказавшись на моем корабле.
- Вот как? – удивленно вскинул брови Сантьягус. – Но если ты пришел ко мне, это значит, сергла до сих пор с тобой, так?
- Так, - повинился принц, не став исправлять отца. План «признаться» сам собой сменился на «сказать правду, но не всю».
- Клан Селены, лорд Креостарх, - император задумчиво потер подбородок, - кажется, мне приносили от него послание.
Он встал из-за стола, прошел к стеллажу, на котором были разложены свернутые в свитки письма.
- Да, вот оно, - достал один из свитков, развернул.
- Лорд Креостарх всегда отличался мудростью, - сказал император, закончив читать, - он интересуется, понравился ли тебе его подарок и просит, если подарок придется не по душе, вернуть его обратно.
Лейнар хищно улыбнулся, и Сантьягус понятливо кивнул, убирая свиток на место.
- Расскажи мне о ней, - то ли попросил, то ли приказал, возвращаясь за стол.
- Она красивая, - начал принц, закидывая ногу на ногу, - и необычная, а еще совсем непохожа на других.
- Да, - вдруг невпопад ответил император, обращая к окну затуманенный воспоминаниями взгляд, - непохожа.
Воцарилась пауза. Отец и сын думали каждый о своей женщине и будем честны, мысли императоры были далеки от образа пресветлой и любимой супруги.
- Но ты понимаешь, что она – сергла? - очнувшись, строго спросил Сантьягус.
- Указ дедушки решает эту проблему, не так ли? – с хитрым взглядом уточнил Лейнар.
Император недовольно поджал губы, переложил с места на место пару листов.
- Даже кланы не решаются поставить серглу астианой, а ты намекаешь на… - он запнулся, но все же выговорил, - императрицу!
- А если мы подарим тебе внука или внучку? – на лице высочества заиграла лукавая улыбка.
- Лучше сразу двоих, - подыграл ему отец и тут же посерьезнел: отправишь лорду Креостарху ответный дар, достойный его серглы. Ну, а что касается девушки, можешь наслаждаться её обществом, не возражаю. Небо покажет, чего она достойна и что сможет дать тебе.
- Спасибо, отец, - Лейнар встал, поклонился и уже поворачиваясь уходить, пообещал, - я познакомлю вас, когда она будет готова.
- Буду рад, - кивнул Сантьягус и повторил, задумчиво, - буду рад.
В дверях Лейнар встретился с Дэнстэром. Они обменялись положенными приветствиями, и глава Охранного дома дворца проводил принца внимательным взглядом. То, что тот являлся его будущим начальником, не отменяло того, что он может угрожать безопасности настоящего императора.
- Ваше величество, - Дэнстэр прошел к столу, склонился в поклоне.
- Садитесь, таш, что там у вас сегодня? – император нехотя оторвал взгляд от окна, за которым простиралась чистейшая голубизна неба. С трудом стряхнул с себя задумчивость, сосредотачиваясь на докладе Дэнстэра.
- Собственно, это все, - мужчина убрал последний лист, выпрямился, но вставать из кресла не спешил.
- Что-то еще, таш Кобальски? – удивился Сантьягус.
- Так, мелочь, ваше величество, - замялся безопасник, - новая девушка в окружении его высочества.
- Ах, это, - неожиданно тепло улыбнулся монарх, - не трогайте её. Я в курсе и дозволяю остаться во дворце.
- Воля ваша, - кивнул Дэнстэр, поднимаясь. Доклад был окончен.
На третье утро Кэсси проснулась сама. Долго лежала, прислушиваясь к тишине дворца. На душе впервые за последние дни было спокойно. Внутри словно разгладилась смятая простыня, словно закончился дурной сон, и пропала пелена безысходности, а бывший черно-белый мир заиграл красками бунта.
Хотели сломать? Заставить смириться? Переступить через гордость и честь?
Злые мысли бодрили, губы сами собой растягивались в улыбке.
Ничего не выйдет! И с ума она не сойдет! Не дождетесь!
Злость прогнала неуверенность, и Кэсси поняла, что её больше не трогают шепотки прислуги за спиной. Почти не трогают. Ведь она всегда будет выделяться. Внешностью, взглядами, способностями. Так что глупо переживать из-за того, что она не может изменить. Да, и нужно ли менять?
Кэсси прикрыла глаза, вспоминая свою прежнюю жизнь. Такие простые проблемы, такие плоские переживания и монотонно-повторяющиеся будни, в которых яркими метеоритами проскальзывали праздники и отпуска.
Там, в той жизни, осталось единственное, по настоящему ценное: любовь близких, поддержка друзей. Там она была не одна. Здесь же от одиночества хотелось выть и лезть на стену.
В руках экономки сама собой материализовалась метелка из серых пушистых перьев. Ею таша Арисия размахивала, словно маршал жезлом, помогая себе в разговоре.
- Правила просты - на глаза не лезешь, никому не мешаешь, чем незаметнее будешь, - тут она споткнулась и, скользнув взглядом по волосам Кэсси, недовольно поджала губы, - тем лучше. В разговоры вступаешь, только когда спросят. Отвечаешь вежливо и односложно. Про леди, пока забудь. Впрочем, ты все еще можешь изменить, не так ли? - проницательно заметила она, и перьевой жезл, затрепетав, указал на дверь за спиной Кэсси. Девушка отрицательно замотала головой, чем снова заработала недовольную гримасу на лице таши Арисии.
- Дело твое. Тогда держи, - она протянула метелку Кэсси, - ведро и тряпку возьмешь у старшей горничной. Поставлю тебя в восточную часть дворца. Будешь убирать общие комнаты. В личные покои не лезь. Для твоего же блага. Грязную работу делать не заставлю, не бойся. Я не слепая, все вижу. И если обижать будут, приходи, помогу, но на людях, извини, исключений не будет. Поняла?
- Поняла, - выдохнула Кэсси, ощущая прилив благодарности. Строгая, неприступная с виду таша Арисия ей нравилась, хотя иметь такую в начальниках - слабое удовольствие. Никакой демократии, никакой халтуры.
- Раз поняли, леди Кэсси, - тон экономки внезапно стал сухим и крайне официальным, - прошу следовать за ташей Лаверой. Она подберет вам одежду, покажет дворец и поможет разместиться. Лавера, комната сто восемнадцать, пожалуйста.
Кэсси, вздрогнув, обернулась. За спиной стояла копия таши Арисии, лет на десять моложе. Никак из воздуха возникла. По крайней мере, девушка не слышала, чтобы открывалась дверь в комнату. Вот она - идеальная служанка. Бесшумна, словно призрак и так же незаметна.
Как Кэсси и подозревала, леди она была лишь на бумаге, а именно на бумаге изданного отцом нынешнего императора указа, который позволял принимать сергл в семью, номинально уравнивания их в правах с воздушными.
Указ есть, титул тоже, однако о преклонении или банальном уважении окружающих можно было лишь мечтать. И потому никого особо не удивило определение её в служанки. Ну, прислал клан в подарок принцу симпатичную серглу, так почему бы и не прислать. Да и то, что сергла оказалась дурой и высочество разозлила - дело житейское, сергла же. Они через одну немного не в себе после ритуала.
Ловя на себе взгляды обитателей дворца, Кэсси ощущала себя тяжело больной, которая по сути и не виновата в том, что она - больна, но явно не должна здесь находится, омрачая мысли истинных воздушных своим нижним, плебейским происхождением.
Браслет надежно экранировал иномирность, да и сама Кэсси не спешила делиться секретами. Все силы уходили на то, чтобы не сорваться, не свалиться в бездну безумия и не выдать свои способности к поджогу или потопу. Достаточно было выделяющейся внешности, которая служила источником постоянных пересудов для слуг.
Слуги, работающие во дворце, были в большинстве своем тайларами. Когда-то их предки пришли сюда с земли, но полноценными гражданами стали их дети, заслужив эту честь по праву рождения в Верхних мирах.
Крыльям Кэсси они страшно завидовали, хоть и тщательно скрывали это, зато вдоволь отыгрывались на более низком, чем у них происхождении.
Кэсси довелось однажды стать свидетельницей разговора, случайно оказавшись у приоткрытой в столовую двери. Оказалось, что волосы у нее возмутительно светлые, да еще и отливают рыжим на солнце. Кожа слишком бледная для леди, которые предпочитали щеголять легким загаром, брови и ресницы короткие, а глаза - странные. И взгляд...
- Как глянет - у меня мурашки по коже, - жаловалась тонким голосом невидимая Кэсси служанка, - странная она какая-то. Работает, работает, а потом замрет и смотрит в одну точку, словно неживая.
- Или напевать начнет что-то непонятное. Или спросит такую очевидность, что и детям известна! Низянка, что и говорить, - добавил кто-то хрипловатым басом.
Кэсси привычно подавила горький вздох. Землянка она, если быть точнее. Впрочем, особой разницы для жителей Верхних миров нет. Чужая - вот что главное.
Девушка набрала полную грудь воздуха и решительно толкнула дверь. Разговоры тут же смолкли, и её появление встретила нервная тишина.
Девушка молча прошла на свое место, смело встретила взгляд сидящей напротив молоденькой горничной, дождалась, пока та испуганно опустит глаза, и приступила к обеду.
Все, как всегда. Старшие слуги её игнорируют, младшие - откровенно боятся. Неужели считают, что от серглы можно чем-то заразиться? Скорее она от них подцепит нечто вроде равнодушного смирения.
Основное правило прислуги можно было свести к минимуму: ты - не человек, ты - часть дворца. Такая же часть, как стол, пышное кресло или фарфоровый сервиз. Исключение составляла, так называемая, белая кость: личные горничные, камердинеры, секретари и дворецкие. Их знали по именам, им дозволялось демонстрировать эмоции и даже высказывать свое мнение. Остальные были безликой массой - незаметной, немой и бесправной.
Средневековье в чистом виде. Очень упрямое в своей дикости средневековье.
А ведь Кэсси просто спросила, есть ли у них выходные, отпуска и когда обеденный перерыв. Пелая, милая девушка, с которой её поставили в паре в первый рабочий день, глянула в ответ как-то странно, пробормотав, что внизу порядки стали совсем уж нижними. И зачем нужен перерыв? Сделал дело, иди поешь. Не сделал - не ешь. И так же со сном. Хорошая экономка, тем и хороша, что правильно дела распределяет, чтобы успел все сделать до вечера, и без дела не слонялся.
На следующий день Кэсси работала одна. Её это вполне устраивало. Дела поручались несложные - вытереть пыль, протереть зеркала, картины, почистить мебель, помочь в оранжерее, а также отнести, принести и вынести. Ничего, что могло бы загрузить работой мозг, и потому оставалось много времени на размышления. Слишком много.
Маячившая за спиной незримая тень принца заставляла относиться к ней с настороженной вежливостью. На конфликты никто не шел, открытых оскорблений не позволял, но и дружеского участия не проявлял. Вокруг Кэсси словно образовался вакуум. Занятия с целителем немного оживляли день, а потом девушка опять погружалась в себя и собственные, увы, нерадостные мысли
С тоской вспоминались посиделки с лордом. И дни, проведенные на острове клана Сюррен, сейчас казались почти раем. Там можно было делать, что хочешь, идти, куда хочешь, и никто не маячил за спиной, не следил за каждым шагом. И говорить можно было, что думаешь. И не скрывать, ну почти ничего не скрывать от Танкреша.
Дворец душил своим порядком, отравлял роскошью, он приходил в кошмарах, влезая в мысли и незримой тенью сопровождая повсюду. Взгляды, шепотки за спиной. О, как ей хотелось взять в руки вазу и разбить о стену. Распахнуть окно, вдохнуть свежий ветер и удрать. Прочь. Куда угодно, лишь бы подальше отсюда.
Но от тревожных мыслей внутри начинало ворочаться тяжелое пламя, и Кэсси замирала, дыша часто и глубоко - успокаивая огонь, а заодно и зашедшееся в тревоге сердце.
Император Верхних миров Сантьягус первый просматривал отчет министра торговли. За прошлый месяц обороты северных путей выросли вдвое по сравнению с южными, и это было подозрительно. Уж не готовятся ли северные княжества к войне, перебрасывая припасы к своим границам?
Он сделал пометку пригласить на встречу главу внешней разведки. Заодно обсудить возможное участие воздушного флота. В конфликтах Нижних миров империя придерживалась нейтралитета. Еще не хватало проливать кровь за низян, но вот заработать на дополнительных рейсах - почему бы и нет. Любой армии требуется еда, оружие, припасы, и флот Верхних миров перевезет все, за что ему заплатят.
Сантьягус сделал глоток из стакана. Вода была кристально чистой и чуть сладковатой на вкус. Лучшая вода из горных источников Таркастана.
К сожалению, за высокое положение приходилось платить. На островах не хватало многого, весьма многого. За дождевую воду отвечали погодники, и она хранилась в особых резервуарах. Правда, вкус её был далек от воды, привозимой специальными водовозами из горных источников и озер. Стоила та недешево, но раскупалась воздушными охотно.
Мясо, рыба, овощи, фрукты - все это доставлялось на острова. Когда-то Нижние миры пытались торговой блокадой починить себе Верхние. Не рассчитали сил и того, что наложить блокаду на целый мир - дело безнадежное, да и острова худо-бедно, но могли себя прокормить, снимая с небольших участков по три урожая в год. Так и остались Нижние ни с чем, смирившись с соседями у себя над головами.
- Ваше величество, - в дверь постучали и, дождавшись негромкого 'Да', секретарь приоткрыл дверь со словами: ваше высочество, - пропуская внутрь Лейнара.
- Чистого тебе неба, отец, - поклонился принц. И Сантьягус не удержался от одобрительного взгляда: хорош. Рослый, красивый - весь в мать. Да и силой не обижен. За девками не бегает, пирушками не увлекается. Все в меру, все достойно. Отличный правитель растет из сына. Душа радуется, глядя на него.
- И тебе чистого, сын. С чем пришел?
Лейнар расположился в кресле, стоящем около стола. С любопытством глянул на бумагу в руках отца, по гербовому тиснению мигом догадавшись, чей это отчет.
- Северные пути? – уточнил с легкой заинтересованностью.
- Уже слышал, – с одобрением кивнул император, откладывая бумагу. – И что думаешь?
- А что тут думать? Десять лет мира для княжеств – рекордный срок. Похоже, у них закончилось награбленное, – хмыкнул Лейнар, откидываясь на спинку кресла. Дернул плечами – неудобно и перекинул косы вперед, на грудь.
Длинными волосами щеголяли все воздушные, без исключения, как мужчины, так и женщины. Низяне всячески подшучивали над этим, обзывая жителей неба длинноволосыми пташками или крылатыми мартышками, намекая на недостаток мужественности воздушных.
Сами жители Верхних миров внятный ответ на вопрос: зачем им длинные волосы, дать не могли. По одной из версий считалось, что дело в ритуальных боях, где коса, уложенная в боевое плетение, становилась дополнительным оружием, особенно, если этот бой проходил в воздухе. По другой – длинные волосы помогали пережить Шеердань, забирая с собой часть боли. Но если посмотреть на картины древних мастеров, изображающих первый полет влюбленных, то становилось ясно без слов: длинные волосы, сияющие в лучах заката и облаком окружающие пару – просто красиво. А воздушным, как и любым живым существам, не чуждо чувство прекрасного.
- Наверное, ты прав, - согласился император и проницательно глянул на сына: - но ведь ты не за этим пришел?
- Нет, - Лейнар вздохнул, собираясь с духом. – Клан Селены недавно провел через ритуал девушку. Она сбежала от них, оказавшись на моем корабле.
- Вот как? – удивленно вскинул брови Сантьягус. – Но если ты пришел ко мне, это значит, сергла до сих пор с тобой, так?
- Так, - повинился принц, не став исправлять отца. План «признаться» сам собой сменился на «сказать правду, но не всю».
- Клан Селены, лорд Креостарх, - император задумчиво потер подбородок, - кажется, мне приносили от него послание.
Он встал из-за стола, прошел к стеллажу, на котором были разложены свернутые в свитки письма.
- Да, вот оно, - достал один из свитков, развернул.
- Лорд Креостарх всегда отличался мудростью, - сказал император, закончив читать, - он интересуется, понравился ли тебе его подарок и просит, если подарок придется не по душе, вернуть его обратно.
Лейнар хищно улыбнулся, и Сантьягус понятливо кивнул, убирая свиток на место.
- Расскажи мне о ней, - то ли попросил, то ли приказал, возвращаясь за стол.
- Она красивая, - начал принц, закидывая ногу на ногу, - и необычная, а еще совсем непохожа на других.
- Да, - вдруг невпопад ответил император, обращая к окну затуманенный воспоминаниями взгляд, - непохожа.
Воцарилась пауза. Отец и сын думали каждый о своей женщине и будем честны, мысли императоры были далеки от образа пресветлой и любимой супруги.
- Но ты понимаешь, что она – сергла? - очнувшись, строго спросил Сантьягус.
- Указ дедушки решает эту проблему, не так ли? – с хитрым взглядом уточнил Лейнар.
Император недовольно поджал губы, переложил с места на место пару листов.
- Даже кланы не решаются поставить серглу астианой, а ты намекаешь на… - он запнулся, но все же выговорил, - императрицу!
- А если мы подарим тебе внука или внучку? – на лице высочества заиграла лукавая улыбка.
- Лучше сразу двоих, - подыграл ему отец и тут же посерьезнел: отправишь лорду Креостарху ответный дар, достойный его серглы. Ну, а что касается девушки, можешь наслаждаться её обществом, не возражаю. Небо покажет, чего она достойна и что сможет дать тебе.
- Спасибо, отец, - Лейнар встал, поклонился и уже поворачиваясь уходить, пообещал, - я познакомлю вас, когда она будет готова.
- Буду рад, - кивнул Сантьягус и повторил, задумчиво, - буду рад.
В дверях Лейнар встретился с Дэнстэром. Они обменялись положенными приветствиями, и глава Охранного дома дворца проводил принца внимательным взглядом. То, что тот являлся его будущим начальником, не отменяло того, что он может угрожать безопасности настоящего императора.
- Ваше величество, - Дэнстэр прошел к столу, склонился в поклоне.
- Садитесь, таш, что там у вас сегодня? – император нехотя оторвал взгляд от окна, за которым простиралась чистейшая голубизна неба. С трудом стряхнул с себя задумчивость, сосредотачиваясь на докладе Дэнстэра.
- Собственно, это все, - мужчина убрал последний лист, выпрямился, но вставать из кресла не спешил.
- Что-то еще, таш Кобальски? – удивился Сантьягус.
- Так, мелочь, ваше величество, - замялся безопасник, - новая девушка в окружении его высочества.
- Ах, это, - неожиданно тепло улыбнулся монарх, - не трогайте её. Я в курсе и дозволяю остаться во дворце.
- Воля ваша, - кивнул Дэнстэр, поднимаясь. Доклад был окончен.
На третье утро Кэсси проснулась сама. Долго лежала, прислушиваясь к тишине дворца. На душе впервые за последние дни было спокойно. Внутри словно разгладилась смятая простыня, словно закончился дурной сон, и пропала пелена безысходности, а бывший черно-белый мир заиграл красками бунта.
Хотели сломать? Заставить смириться? Переступить через гордость и честь?
Злые мысли бодрили, губы сами собой растягивались в улыбке.
Ничего не выйдет! И с ума она не сойдет! Не дождетесь!
Злость прогнала неуверенность, и Кэсси поняла, что её больше не трогают шепотки прислуги за спиной. Почти не трогают. Ведь она всегда будет выделяться. Внешностью, взглядами, способностями. Так что глупо переживать из-за того, что она не может изменить. Да, и нужно ли менять?
Кэсси прикрыла глаза, вспоминая свою прежнюю жизнь. Такие простые проблемы, такие плоские переживания и монотонно-повторяющиеся будни, в которых яркими метеоритами проскальзывали праздники и отпуска.
Там, в той жизни, осталось единственное, по настоящему ценное: любовь близких, поддержка друзей. Там она была не одна. Здесь же от одиночества хотелось выть и лезть на стену.
