Глава 1
Из отчета комиссии.
«Пробою пространства на территории академии необходимо присвоить восьмую категорию (Справка: всего категорий порталов десять. Девятый и десятый отличаются массой, проводимой сквозь них грузов и стационарностью). Легкость, с какой был взломан защитный периметр академии, позволяет сделать вывод о том, что гость имеет уровень архимага. Внешний вид: рваные тряпки, небрежно намотанные на тело и голову, а также оставшиеся в воздухе частицы паров алкоголя, позволяет высказать догадку - архимаг был пьян.
Пробой произошел на мосту. Сработавшая защита образовала взрывную волну, отправившую двух из трех безмолвных в воду. Третьему удалось зацепиться за перила и повиснуть на них, но оглушение не дало ему вмешаться и вытащить девочку. Ее высочество была ближе к эпицентру, ее не зацепило, фактически притянув к гостю, который пробыл на территории академии примерно семь секунд».
В этом моменте доклада Фильярг всегда останавливался, чтобы перевести дыхание и отпугнуть страшную картину, как сила портала сминает его девочку, превращая в груду мяса. Не зря межмировые порталы находились лишь в фиксированных местах. Потому как сила пробоя извне в разы больше, чем у обычного пространственного портала.
Этот же… урод. Даже не заметил, что рядом живой человек, тут же открыв еще один портал. В какой именно город безмолвный понять не смог: дома и дома.
Портал затянул Ольгу, стоявшую слишком близко и красноглаза, сидевшего у нее на руках. В итоге у них ни единой зацепки, где ее искать. Пьянь лишь промычал что-то неразборчивое перед тем, как отбыть.
Фильярг сложил лист доклада, который давно выучил наизусть, убрал в карман. Внутри пекло от жгучей ненависти ко всем архимагам. Доживут до трехсот лет, а потом либо спиваются, либо с ума сходят от вседозволенности. Нет, чтобы сдохнуть и не портить жизнь остальным. Цивилизации спасало от крушения лишь одно: архимагов было крайне мало. Иначе всех положили бы высшие адепты магии.
И вот с таким типом сейчас его дочь, которой только восемнадцать исполнись. Дитя еще. Пусть и талантливое…
Фильярг в тысячный раз пообещал себе, что ее найдет. Перероет все миры, но найдет. И начнет с пьяного архимага.
- Мэтр! Мэтр! Просыпайтесь! Вот же… выкидыш слизняка. Вчера опять перебрал.
Голос помощника с трудом пробивался сквозь сон, и магистр Герхан недовольно всхрапнул, повернулся на другой бок с желанием вернуться в страну сновидений.
- Мэтр! – в голосе помощника зазвенела паника. – Там пришли. Трое. Слышите, как барабанят? Сейчас дверь вышибать начнут, а денег на новую нет.
Фраза «денег нет» оказала волшебное воздействие на магистра, ибо последнее время нужда повисла на плечах, заставляя урезать расходы на самое необходимое: выпивку, а с этим невозможно было смириться.
Герхан всхрапнул в последний раз, прощаясь со сладким сном. Повернулся на спину и мрачно уставился в потолок. Времена нынче настали… И количество глупости вокруг росло пропорционально прожитым годам. Даже если внешне человек выглядел достойно, стоило пообщаться с ним, как он оказывался полным идиотом или отъявленным мерзавцем.
Герхан не понимал, почему мир вдруг разделился на две категории: идиоты и мерзавцы. Причем первые были самыми многочисленными. Дебилы – наимощнейшая организация в мире. И это бесило настолько… что трезвым смотреть в окно он не решался, боясь, что его затянет всеобщий дебилизм и однажды утром он начнет заниматься чем-то вроде вязания ковриков, готовки пирожков или чтения местных газет. А ведь когда-то…
Тут магистр не без удовольствия погружался в те времена, когда героям было место. Когда перед ним преклонялись. Когда ему были открыты любые двери. И к нему не приходили местные дамочки с приглашением на вечер поэзии или заседание местного комитета – как будто он настолько стар, что годится лишь для болтовни.
От одной картины: три облачка кружев в шляпках, держащие в руках корзинки, накрытые вышитыми полотенцами, хотелось выть. Помощник, помнится, долго сокрушался по растоптанным им в бешенстве пирожкам… Идиот! Герои не нуждаются в подачках.
Магистр сглотнул, ощущая, как внутри зреет потребность запить кислое воспоминание чем-нибудь достойным. Например, грейским выдержанным. Впрочем, даже грейское уже не то. Или помощник – прохвост – его разбавляет. Мрачности в настроении прибавилось.
- Мэтр! – поторопил его Халь, пробормотав в сторону: - Только не нос. Уши хоть прикрыть можно.
Трус, - с мрачным удовлетворением подумал магистр. Такой в битве сразу бы в штаны наложил. Помнится учениками, они какими только не ходили, получив наказание от мастера. И в шерсти, и синими, еще и чешась по страшному. Гордились даже. Наказанием. Не то что нынешние ученички… Чуть что – вопят о правах. А какие права у подмастерья? Ни одного. Их истина – учитель, потребность – желания наставника. Герхан даже не стал вспоминать о том, когда сбежал последний из учеников… Давно. Но бежал знатно с подпаленным задом, оставляя чудное чадящее облако. Еще и визжал как свинья.
- Они уже мечами дверь выламывают, - встрепенулся в ужасе помощник. Протянул руку, потрясти мэтра за плечо, но опомнился, так и завис с протянутой рукой.
- Мечами? – проскрипел магистр, медленно возвращаясь к жизни. Никак мерзавцы пожаловали… . Внутри проснулся интерес. Так-то он много раз обещал не применять силу к мирным гражданам без разрешения магконтроля, но если у гостей мечи… они вроде как и не мирные уже.
Он медленно сел, стараясь не тревожить отозвавшуюся болезненной пустотой голову. Запустил очищающее заклинание, пережидая неприятный приступ тошноты.
Сознание мерзко прояснялось, пинком напомнив, что на столе скопились неоплаченные счета, что помощник давно грозит уйти, а еды в доме… И сразу захотелось снова нырнуть в пьяный дурман, где он все тот же: молодой, сильный, а главное – всеми уважаемый магистр. Архимаг звучит гордо, только сейчас кроме его личной гордости в нем ничего не осталось. Соседи давно за спиной называют пьянчугой или сбрендившим стариком.
Назойливый стук рушил строй мыслей, и Герхан ощутил прилив бодрящего раздражения. Встал, щелкнул пальцем, приводя взлохмаченную шевелюру в идеально-заплетенную косу. Борода белой волной легла на грудь. Теперь иллюзию на грязное белье.
Глянул на себя в зеркало – благообразный старик в парчовом халате, подпоясанный витым поясом. Огладил бороду. В таком виде можно и негодяям шеи сворачивать.
- Мэтр! – догнал его на пороге страдальческий стон помощника. – Ноги.
Герхан досадливо – проклятый склероз – щелкнул пальцами, накладывая иллюзию туфель на босые ступни.
- Халь! Дурной мальчишка! Где ты застрял? – крик покатился по ступеням лестницы, уперся в дверь и стук прекратился.
За спиной обиженно засопел помощник. В холле он ускорился, обогнул мэтра, распахнул дверь и пропел злорадно:
- Что нужно господам?
И посторонился, уходя с линии атаки. Опытный.
Их действительно было трое. Мечи они успели вернуть в ножны, но лица от этого менее угрожающими не стали. Здоровые. Прям гиганты. Одеты странно. Серые волосы. И желтые… прям до безобразия желтые глаза, отдающие чем-то птичьим и ощупывающие его лицо внимательными взглядами.
Чужаки… На виске у каждого по ментальному камню-переводчику.
Герхам даже воздух втянул, проверяя свои ощущения. Стихийники! Он не ошибся.
Стихийники здесь? В Фаттаре? Куда катится мир? Впрочем, известно, куда он катится. В бездну полную жутких механизмов, отравляющих воду и воздух. Эти идиоты прикрываются тем, что механизмы создаются, дабы служить людям, когда на самом деле это люди служат им.
- Нам нужно видеть Герхана Исполинского.
Впервые магистр ощутил неудобность собственного имени. А ведь раньше гордился, н-да… Просто когда его произносит такой вот верзила, в его словах обязательно чудится насмешка… Не будешь же объяснять, что Исполинский – это по двум обрушенным горным исполинам, перекрывшим проход воды в долину. Да и давно это было… И дамбу ту грозятся уже разобрать, мол наводнений сто лет как ни случалось, а экология-то нарушается… Дебилы.
- Я Герхан. Что вам нужно?
Голос скрипел и требовал смазки. Маг откашлялся, в мыслях желая убраться гостям восвояси.
- Меня зовут Фильярг Соваш Ангальский, Четвертый принц королевства Асмас.
Чутье не обмануло. Стихийное высочество? Еще и огневик. На ум приходил лишь один мир, где стихии были столь сильны, что вытеснили другие виды магии - Шайрат.
Однако, какая мощь! Исследовать бы, - проснулся интерес, но Герхан тут же одернул себя. Зачем? Кому нужны его исследования? Дебилам? Им лишь бы пожрать вкуснее, да одеться наряднее.
- Я ищу свою дочь, - на ладони мужчины замерцал магаснимок девочки лет двадцати. Симпатичная. Темные волосы. Какая-то униформа. Школьная? Очередная любительница нарядов. В голове только ветер и насмешки.
- Вы не узнаете ее?
Герхан моргнул, глянул оскорбленно. Он? И девочка?
- Я уже давно не беру учеников, - пробурчал, отступая, чтобы захлопнуть дверь.
На лице принца отобразилось мученическое терпение.
- Ее похитили. Случайно. Три недели назад. Какой-то мужчина открыл портал на территории академии, пробив защиту. Мою дочь затянуло с ним. Я обошел всех архимагов, которых смог найти. Вы пятый.
Когда тебя называют пятым, невольно чувствуешь себя лишенным уникальности. Но взгляд отца, потерявшего дитя, заставил Герхана забыть об обиде… Он тоже терял дорогих людей в жизни.
- Поиск по крови?
- Не сработал. Ее прикрыли.
Кривая усмешка… Многозначительная такая… Похоже, стихии в игре. Есть у них такая отвратительная черта играть людьми. Из-за этого Герхан избегал подобные миры. Пешкой он быть не любил.
Архимаг заставил себя вглядеться в снимок. Обычный ребенок. Разве что глаза…
- Нет, не видел. Мне жаль, - расщедрился он на сочувствие, ощущая, как внутри поднимается злость на гостя. Если бы у него была дочь… Он никогда бы ее не потерял.
А теперь? Искать бесполезно. Похоже, стихии вышвырнули ребенка, прикрыв от поиска… Здесь помогли бы обычные артефакты, но стихийники, естественно, использовали свои. Глупая самонадеянность. А еще идиотская привычка считать стихии благом. И вот где оно, это самое благо?
Нет, так-то интересно, чем стихиям не угодила маленькая девочка. Или ее родители. Да, мало ли причин для конфликта?
Принц медлил. На лице не было написано ровным счетом ничего, но выдавали глаза и та мука выбора, которая в них отражалась.
- Посмотрите еще раз… У нее на руках животное было… Белое такое. Пушистое. С длинными ушами, - и через силу, переступив себя: - Пожалуйста.
Горе многих ставит на колени. Ломает гордость. Заставляет унижаться ради того, кто дорог.
Герхан с тоской ощутил себя слишком трезвым, чтобы отказать.
Вгляделся. Память ответила звенящей пустотой. Как и воображение. Белый пушистый зверь? Смешно.
- Вы не там ищите, - расщедрился он на совет. Уловил ответное понимание во взгляде… Стихии. Надо начинать с них. И принц отступил, смиряясь с неудачей.
- Я все же оставлю вам снимок.
Крохотная надежда. Сделать хоть что-то.
Зачем?
Герхан не любил детей, стараясь их не замечать. Они для него: неудобный мусор, временами попадающийся под ноги. А потом из этого мусора вырастают дебилы или негодяи. Круговорот глупости и зла в природе.
За спиной захлопнулась дверь, отрезая его от яркого солнечного света. Холл погрузился в приятный полумрак. Герхан облегченно перевел дух. Слишком много внешнего мира. Надо запить.
- Мэтр, - испуганный шепот помощника нарушил вернувшуюся было гармонию, - три недели… Вы как раз тогда с тем приду… мастером Рошаном пили. Вас два дня не было.
Дурость заразна. Она проникает внутрь с воздухом, впитывается сквозь кожу, насыщает сомнениями, дарит неуверенность.
От одной только мысли, что он… магистр Исполинский, герой, победитель, признанный в трех мирах архимаг, в двух внесен в книгу почетных граждан и еще в одном – осужден пожизненно, мог стать пешкой в игре стихий, голова не просто зазвенела. Ноющая боль стиснула мозги, добралась до зубов…
Герхан сморщился. Сжал кристалл в руке, и фигурка девчонки пошла волнами.
- Заткнись! – гаркнул он помощнику, зашвыривая снимок в дальний угол, где уже валялось приличное количество хлама. И быстро, пока не стало хуже, стер из памяти девчонку, ее придурка-отца и стихии. Взглядом поискал лекарство от боли на столе в гостиной… не нашел. Даже пустые бутылки там не валялись. Видать Халь, испугавшись гостей, унес все на кухню. Придурок… Теперь придется идти туда самому.
- Подай мне… - он предпринял попытку договориться по-хорошему. Выразительно щелкнул пальцами. Халь вздрогнул. Судорожно ощупал лицо и отступил, быстро проговаривая:
- Так нету больше. Вы вчера все… Последние запасы. Изничтожили.
- Х-х-халь, - угрожающе протянул мэтр. Боль оживала, пробираясь глубже. Вот уже и в груди заныло. Там, где старый шрам. Потянуло в плече. По-глупому тогда стрелу схватил. Только идиоты верят, что раны можно исцелить полностью. Они все равно возвращаются с возрастом фантомными болями. И вот их снять ни одному целителю не под силу. Зато выпивка помогает… забыть.
Поднял руку и помощник, взвыв, рванул в сторону кухни. Через секунду хлопнуло окно. Удрал поганец. Только к вечеру теперь появится. Ну и темные с ним. Надоел. Хотя продержался дольше остальных.
Надо бы зайти в управление и сказать, чтобы больше не присылали нянек. Лучше бы выпивку отправляли, честное слово. И совершеннейшая глупость, что пьяный он не вменяем. Очень даже вменяем. Последняя жалоба была больше года назад. Но то убогое заведение само виновато. Нечего было пиво разбавлять.
Нет, это ж надо было - он снова загорелся несправедливостью – архимага, разбавленным пивом поить. Правильно, что сжег. Там и не пострадал никто. Не считая пары сотрясенных голов – он их из пожара за ноги через крышу вытаскивал. Так и бросал на землю. Да и чему там было сотрясаться? Мозгам, которых нет?
Но с того случая он старался с дебилами не связываться. Морока эта – осуждение общественности… И штрафы.
Через час поисков Герхан вынужден был признать их тщетность. Дом был пуст. Нет, так-то он был полон всякой дребедени, встречалось и запрещенное законом или требующего особого разрешения. Но нужного… того самого… не было.
Герхан остановился посреди гостиной, оглядывая беспорядок, ставший еще более явным. Плевать… внешнее его никогда не привлекало. Главное то, что внутри – в голове. А то ведь чистота на полках может свидетельствовать и о незамутненных знаниями мозгах.
Но делать что-то надо было… Для визита в гости еще рано. В таверне Дикого Храпа давно не наливают в кредит. Да ни в одной таверне этого идиотского города его уже на порог не пускают. А ведь когда-то… Он причмокнул. Потом взгляд встретился со своим отражением. Магистр раздраженно развеял иллюзию. Н-да… Он бы сам себя на порог не пустил с такой рожей. И какая, к темным, девочка? Они от него с визгом убегают, теряя туфельки.
Герхан подошел к двери лаборатории. Оценил плотность наложенных плетений. Сам накладывал… Старался. И чтобы сдохло то вдохновение, которое на него нашло. Тут полдня возиться, не меньше.
