По тому же пути Рафэ роевёл нас к помещению с чёрной сферой антитумана, а потом и дальше, в комнату без окон, где нас ждало семь кушеток, застеленных белыми простынями.
- Почему мест семь? – спросил Анторин, осмотревшись.
- Потому что к нам присоединится ещё кое-кто, - лаконично ответил доминант.
- Кто? – холодно поинтересовалась я.
Никто из нас и не ожидал, что доминанты будут "играть" честно, но когда в ответ на мой вопрос в помещение вошёл высокий, широкоплечий, смуглый голубоглазый блондин, я поняла, что совершенно не знаю Рафэ.
- Это Тарон, он будет сопровождать меня, - представил нового члена команды доминарий. – Предвосхищая ваши вопросы и возражения уведомляю вас, что это мой личный охранник и помощник. И да, он искусственно выведен путём скрещивания доминантов, магов и бездарей.
- А тебя сородичи ещё не прокляли за такие эксперименты? – поинтересовалась Дамон.
- В подробности моих проектов посвящены только избранные, и они восхищаются моими успехами, - не без гордости ответил Рафэ.
Я же только усмехнулась, осознав, что доминан просто боится оставаться наедине с нами – представителями отсталой расы, в чужеродной и неизведанной среде межпространства.
- Куда ложиться и что делать? – спросила Касиян, нервно взмахнув руками. – Я первой буду.
- Не спешите, первым будет Тарон. Испытания доказали, что мои гибриды легче всех переносят внедрение, - произнёс Рафэ, взмахом руки отправив своего подопечного на кушетку.
В следующее мгновение в комнату вошли двое доминантов в серых длинных халатах с каким-то приспособлением в руках. Это было нечто похожее на карнавальную маску, от которой отходило несколько трубок, соединяющихся у основания стеклянного шара, в котором клубилась чёрная субстанция.
- Отойдите в сторонку и не шумите, - проинструктировал нас доминарий.
Мы послушно попятились, инстинктивно стараясь увеличить дистанцию между собой и чернильной мглой, словно старающейся вырваться из стеклянного сосуда.
Тарон отважно позволил привязать его руки и ноги к кушетке. Он даже не шелохнулся, когда ремни туго стянули его грудь, пояс, бёдра, шею и лоб, полностью лишив возможности шевелиться. А потом доминанты прикрепили к его лицу маску и гибрид закричал. Это был нечеловеческий крик ужаса и боли. Он дёргался и мычал, пытаясь вырваться из крепкого захвата кожаных ремней. Его пальцы сжимались в кулаки и судорожно разжимались на протяжении минут пяти, а потом Тарон затих. Он не шевелился и, кажется, даже не дышал.
- Первая стадия внедрения прошла успешно, - констатировал один их учёных-доминантов, - снимая маску с лица гибрида.
- Я буду следующей, - хрипло прошептала я, понимая, что просто не выдержу, если при мне сотворят подобное с моими друзьями.
- И правильно. Будет лучше, если тобой займусь я лично. ТЫ слишком непредсказуемый для опытов образец, - тихо ответил Рафэ. – Будем надеяться, что антитуман не подвластен твоей нейтрализующей силе. Иначе мы пойдём без тебя.
- А ты не боишься, что весь наш мир откажется от сотрудничества с вами, если погибнет королева Возрении? – настороженно вопросил Анторин.
- Уж она-то точно не погибнет, - усмехнулся Рафэ. – Эта осо… женщина с лёгкостью справилась с насыщенным цианидом паром, антитуман её не страшен, уверенно ответил доминант.
Я подметила, как он запнулся, еда не назвав меня особью, и исправился, но сейчас мне было не до ликования в связи с победой над предрассудками одного зарвавшегося доминанта. Мне предстояло пережить то, что едва не убило искусственно выведенного гибрида, в котором сочетались все доминирующие качества трёх сильнейших рас. И Тарон всё ещё не приходил в себя.
Стараясь не смотреть на обеспокоенных подруг я прошла к одной из кушеток и легла на её. Когда Рафэ начал фиксировать моё тело ремнями, лишь благодаря неимоверным усилиям воли я смогла удержаться от протеста. В тот же мгновение, когда в поле зрения появились доминанты с ужасающей маской в руках, я уже была готова закричать, но обе мои ладони сжали руки моих подруг. Касиян и Дамон встали по бокам от кушетки и лишь злобно глянули на учёных, возмутившихся, что им мешают.
- Пусть стоят, - тихо произнёс Рафэ и доминанты успокоились.
Когда маска начала приближаться к моему лицу я зажмурилась и вызвала в памяти образ Карая. Я делаю это для него и переживу что угодно, чтобы он вновь был рядом со мной.
Я предполагала, что антитуман будут вливать мне в рот, как жидкость или заставят его вдыхать, но всё оказалось намного ужаснее. Густая, тягучая, липкая субстанция просачивалась в мои глаза, обволакивала их и проникала дальше, вглубь головы. Казалось словно мне в глаза вливают кипящую лаву и на сжигает всё на своём пути. Кажется я кричала и пыталась высвободить руки, чтобы сорвать с лица маску, через которую в мою голову вгрызается жгучая боль. Я стонала и молила о пощаде, но никто мне не помог. А потом всё вдруг прекратилось. Я ощутила, как всю меня переполняет невиданные сила и лёгкость. А поступающая из маски субстанция казалась чем-то несущественным и лишь слегка раздражала.
- Что-то не так, - услышала я словно издалека встревоженный голос Рафэ.
- Всё хорошо, - ответила спокойно и почувствовала как маска дрогнула от того, что вздрогнули доминанты, услышав мой голос.
Не стоило мне, наверное, сейчас показывать, что со мной всё в порядке.
- Выйдете. Все вон! – прокричал Рафэ и я услышала звуки удаляющихся шагов.
Когда маску отняли от моего лица резко ударивший в глаза яркий свет заставил прищуриться и прикрыть глаза рукой.
- Ты что творишь? – злобно прошипел доминант. – Если другие доминарии первого круга об этом узнают, то тебя незамедлительно уничтожат.
Привыкнув к яркому свету я осмотрелась и поняла, совершила что-то невероятное, потому что все мои друзья смотрели на мня с нескрываемыми удивлением, восхищением и страхом одновременно.
- Что не так? – спросила я, проведя рукой по лицу.
По боку и груди ударило чем-то звякающим. Подняла руку и увидела болтающийся на запястье укреплённый металлическими пластинами, порванный кожаный ремень с искореженным куском железа на конце.
- Это я? – спросила у Рафэ.
- И это тоже, - кивнул куда-то вниз доминант.
Я привстала и увидела развороченный край железной кушетки. Каким-то образом я вырвала кусок металла вместе с креплением и даже не заметила этого.
- Как себя чувствуешь? – спросил доминарий.
- Превосходно, - без лукавства ответила я.
- Это-то и пугает, - пробормотал Рафэ.
Я же встала, без усилий избавилась от ремней, не утруждая себя их расстёгиванием. Просто порвала кожаные, прослоённые металлическими пластинами полоски, стягивающие моё тело, и спрыгнула с кушетки. Всё тело переполняла небывалая лёгкость, а разум был чист и свободен от переживаний.
Взглянула на стоящих в стороне людей и совершенно ничего не почувствовала, разве что лёгкое раздражение тем, что они так пристально меня рассматривают.
- Что-то не нравится? – поинтересовалась враждебно.
Я помнила их и знала, что они были мне дороги ,но совершенно не понимала почему. Сейчас все эти растерянные, настороженные люди вызывали во мне лишь раздражение. Мне хотелось, чтобы они перестали на меня так смотреть. Чтобы все перестали на меня смотреть…
Сделала шаг по направлению к глазеющим на меня, но кто-то удержал, положив руку мне на плечо.
- Что ты чувствуешь? – спросил Рафэ, словно возвращая меня к реальности.
- Ненавижу тебя. Всех ненавижу, - не узнавая свой голос ответила я.
Я не успела выбрать на кого напасть в первую очередь – все убежали из помещения, подгоняемые Рафэ. Назойливые фрейлины пытались воспротивиться, но их вытолкали из комнаты, и я осталась одна.
Как же мне было хорошо одной, когда никто не смотрел, не ждал от меня решений и поступков, которые мне претили. Я упивалась одиночеством, наслаждаясь своей исключительностью и совершенностью. Меня переполняли сила и свобода.
Не знаю, сколько прошло времени, но идиллию моего существования нарушил звук приоткрывшейся двери. В комнату заглянул Анторин, - тот с кого начались все мои беды, тот, кого я ненавидела больше всех. Он не сказал ни слова. Лишь быстро положил что-то на пол и захлопнул дверь. Я подошла к двери и, не обращая внимания оставленный им предмет, прислушалась.
- Она совсем потеряла себя, - говорил Рафэ. – Если мы не пробудим в ней человека, то потеряем её навсегда.
- А кто говорил, что человек это отсталое существо? Может быть ты специально это с ней сделал? – разгневанно спросила кажется Дамон.
Как же я сейчас ненавидела эту наглую, беспринципную и аморальную девицу. Она всегда считала себя самой лучшей из фавориток, а в действительности была лишь самой корыстной и развязной.
- Я и сейчас считаю вас низшими по развитию, но то, что произошло с ней не имеет к этому никакого отношения, - проговорил Рафэ. – Она полностью переключилась на инстинкты и потеряла личностные качества. Превратилась в животное.
Как же он ошибался! Я прекрасно осознавала себя, но была свободна от слабостей и привязанностей. Как же это было упоительно – не чувствовать боли и тоски.
- Впусти меня, я попробую достучаться до неё, - потребовала назойливая и как всегда уверенная в чистоте своих помыслов Касиян.
И её я сейчас тоже ненавидела, за то, что всегда лживо улыбалась, когда мне было плохо, за фальшивые попытки убедить меня в том, что она всегда будет мне подругой. Ненавидела и не хотела видеть. Или нет! Пусть она войдёт, я с удовольствием сверну ей шею, чтобы больше никогда не видеть этого сочувствующего щенячьего взгляда.
- Она должна вспомнить зачем мы здесь. Только Карай смог бы достучаться до неё, но его здесь нет и не будет, если мы не вернём её, - произнёс Анторин и я вздрогнула от одного лишь имени – Карай.
Попятилась от двери и запнулась обо что-то. Упала, повернулась и подняла маленький портрет, с которого на меня смотрел мальчуган лет пяти – Карвин!
Чувства и воспоминания нахлынули сметающей всё на своём пути волной и я захлебнулась в них. Из глаз потекли слёзы, но утирая их, я увидела, что это не просто солёная вода, а вязкая чёрная субстанция, словно смола из раненого дерева, вытекающая из моих глаз.
Дверь приоткрылась и я прошептала, не поднимая головы:
- Входите, я уже почти в себе.
Когда, спустя пару часов, Рафэ осмотрел меня, оказалось, что во мне не осталось и следа антитумана. Из чего доминант сделал вывод, что мне не нужно внедрение – я и так без труда смогу сохранить свою целостность вне пространства, если возьму себя в руки и потренируюсь. А тренироваться мне предстояло в сфере чёрной материи, пока друзья переживают пытки трёх стадий внедрения.
Я хотела остаться и поддержать подруг, но доминарий был неумолим. Он буквально силой вытолкал меня из комнаты с кушетками и оставил наедине с чёрной сферой, заперев дверь, чтобы я не вернулась к друзьям.
Лишь мельком взглянув на враждебную клубящуюся субстанцию, я припала к двери и прислушалась.
- Было бы лучше снять эту маску, она будет мешать проводнику антитумана и герметичность может быть нарушена, - рассуждал Рафэ.
- Ну уж нет, - ответила Касиян. – Если я и умру, то при попытке ужиться с этой чёрной гадостью, а не по глупости надышавшись вашей отравы.
- Туман не отрава, а высшая форма нематериального, облечённого в материю, - патетично провозгласил одни из учёных, ассистировавших Рафэ.
- Да хоть древнее божество, дышать я им не могу, - заявила Ян.
- Снимите нижние крепления и перенаправьте подачу на надбровные трубки, - распорядился Рафэ. – Дозировку уменьшить и скорость подачи снизить до минимума. Она бездарь, сердце не выдержит резкого насыщения.
Я была готова начать стучать в дверь до тех пор, пока меня не впустят, но услышала раздражённый голос Касиян и замерла.
- Если вы сейчас же не начнёте, то я сама всё сделаю. Приступайте уже, - проговорила подруга и всё стихло.
А спустя несколько томительных мгновений ожидания я услышала дикий визг и грохот. Визг быстро оборвался, сменившись мычанием, и безэмоциональный голос учёного известил:
- Внедрение проходит по плану. Отклонений и отторжения не наблюдается.
- Жить будет, - пояснил Рафэ. – Готовьте следующую.
Я едва успела отскочить от двери, за секунду до того, как она распахнулась и доминарий вышел ко мне.
- Ты почему ещё не вошла в контакт с антитуманом? – строго спросил он. – Если не адаптируешься до окончания процедур, мы пойдём без тебя. И это существенно уменьшит шансы на успех. Туманный питает к тебе особую привязанность, ты избранница его доминантной части и только тебе под силу найти заставить его собраться, как в прямом, так и в переносном смысле. Так что живо к сфере!
Я даже не успела ответить, Рафэ вернулся в лабораторию и запер за собой дверь.
Но найти в себе силы отойти, не узнав, как перенесла внедрение Дамон, я не смогла. И, лишь услышав скупые комментарии одного из учёных о том, что всё идёт по плану, я повернулась к источающему холод и враждебность сгустку чёрной материи.
Я скорее подкрадывалась, а не подходила к сфере. Словно она была разумной и могла атаковать, заметив моё приближение. Но, как бы медленно я ни шла, расстояние всё сокращалось и сокращалось, пока я не оказалась на расстоянии вытянутой руки от непрерывно движущейся субстанции. Осторожно протянула руку, чтобы прикоснуться к сфере и дотронулась до неё кончиками пальцев. Всё тело пронзило резкой болью. Отдышавшись прислушалась к своим ощущениям и поняла, что это не боль – что-то другое. Пожалуй, так бы ощущался страх, если бы он был осязаемым. Но я не могла понять, мой ли это страх? Я чувствовала неприязнь, отторжение и недоверие, но не боялась. Так чей же страх заставил меня замереть перед клубком порождённого стараниями доминантов вещества?
Сосредоточилась и погрузила ладонь в упругую субстанцию. Я намеревалась подождать, пока рука привыкнет к ощущению чуждых моему миру холода и пустоты, но антитуман ждать не хотел. Меня буквально затянуло в этот сгусток чернильной темноты. Ненависть, злоба, отвращение, безысходность, тоска, отторжение – все эти и ещё множество других, не менее отталкивающих чувств захлестнули меня, лишая возможности думать, сопротивляться и дышать. Только оказавшись внутри сферы, я полностью осознала, что такое абсолютная пустота, ничто, растворяющее в себе всё сущее. И Карай сейчас был в такой пустоте, растворившись в ней и потеряв себя. Казалось, прошли века, прежде чем я осознала себя и начала бороться с холодным небытием.
Я словно продиралась сквозь липкую трясину, пытаясь вырваться и вздохнуть полной грудью. Жидкая пустота поддавалась неохотно и медленно, но ощущение насыщения свидетельствовало о том, что моя способность поглощать энергию действует. Хоть антитуман и был не магической энергией, а чем-то совершенно противоположным, я смогла расщепить и его. Сначала я почувствовала, что парю в пустоте, это ощущение постепенно переходило в падение, которое длилось и длилось. И вот, наконец, я упала на твёрдый пол. Приподнялась, опираясь на руки и едва снова чуть не упала. Руки скользили, потому, что я находилась в центре лужи горячей, чёрной, смолянистой субстанции.
- Ты что творишь, идиотка?! – злобно воскликнул кто-то.
Подняла взгляд и увидела побагровевшего от ярости Рафэ.
- Почему мест семь? – спросил Анторин, осмотревшись.
- Потому что к нам присоединится ещё кое-кто, - лаконично ответил доминант.
- Кто? – холодно поинтересовалась я.
Никто из нас и не ожидал, что доминанты будут "играть" честно, но когда в ответ на мой вопрос в помещение вошёл высокий, широкоплечий, смуглый голубоглазый блондин, я поняла, что совершенно не знаю Рафэ.
- Это Тарон, он будет сопровождать меня, - представил нового члена команды доминарий. – Предвосхищая ваши вопросы и возражения уведомляю вас, что это мой личный охранник и помощник. И да, он искусственно выведен путём скрещивания доминантов, магов и бездарей.
- А тебя сородичи ещё не прокляли за такие эксперименты? – поинтересовалась Дамон.
- В подробности моих проектов посвящены только избранные, и они восхищаются моими успехами, - не без гордости ответил Рафэ.
Я же только усмехнулась, осознав, что доминан просто боится оставаться наедине с нами – представителями отсталой расы, в чужеродной и неизведанной среде межпространства.
- Куда ложиться и что делать? – спросила Касиян, нервно взмахнув руками. – Я первой буду.
- Не спешите, первым будет Тарон. Испытания доказали, что мои гибриды легче всех переносят внедрение, - произнёс Рафэ, взмахом руки отправив своего подопечного на кушетку.
В следующее мгновение в комнату вошли двое доминантов в серых длинных халатах с каким-то приспособлением в руках. Это было нечто похожее на карнавальную маску, от которой отходило несколько трубок, соединяющихся у основания стеклянного шара, в котором клубилась чёрная субстанция.
- Отойдите в сторонку и не шумите, - проинструктировал нас доминарий.
Мы послушно попятились, инстинктивно стараясь увеличить дистанцию между собой и чернильной мглой, словно старающейся вырваться из стеклянного сосуда.
Тарон отважно позволил привязать его руки и ноги к кушетке. Он даже не шелохнулся, когда ремни туго стянули его грудь, пояс, бёдра, шею и лоб, полностью лишив возможности шевелиться. А потом доминанты прикрепили к его лицу маску и гибрид закричал. Это был нечеловеческий крик ужаса и боли. Он дёргался и мычал, пытаясь вырваться из крепкого захвата кожаных ремней. Его пальцы сжимались в кулаки и судорожно разжимались на протяжении минут пяти, а потом Тарон затих. Он не шевелился и, кажется, даже не дышал.
- Первая стадия внедрения прошла успешно, - констатировал один их учёных-доминантов, - снимая маску с лица гибрида.
- Я буду следующей, - хрипло прошептала я, понимая, что просто не выдержу, если при мне сотворят подобное с моими друзьями.
- И правильно. Будет лучше, если тобой займусь я лично. ТЫ слишком непредсказуемый для опытов образец, - тихо ответил Рафэ. – Будем надеяться, что антитуман не подвластен твоей нейтрализующей силе. Иначе мы пойдём без тебя.
- А ты не боишься, что весь наш мир откажется от сотрудничества с вами, если погибнет королева Возрении? – настороженно вопросил Анторин.
- Уж она-то точно не погибнет, - усмехнулся Рафэ. – Эта осо… женщина с лёгкостью справилась с насыщенным цианидом паром, антитуман её не страшен, уверенно ответил доминант.
Я подметила, как он запнулся, еда не назвав меня особью, и исправился, но сейчас мне было не до ликования в связи с победой над предрассудками одного зарвавшегося доминанта. Мне предстояло пережить то, что едва не убило искусственно выведенного гибрида, в котором сочетались все доминирующие качества трёх сильнейших рас. И Тарон всё ещё не приходил в себя.
Стараясь не смотреть на обеспокоенных подруг я прошла к одной из кушеток и легла на её. Когда Рафэ начал фиксировать моё тело ремнями, лишь благодаря неимоверным усилиям воли я смогла удержаться от протеста. В тот же мгновение, когда в поле зрения появились доминанты с ужасающей маской в руках, я уже была готова закричать, но обе мои ладони сжали руки моих подруг. Касиян и Дамон встали по бокам от кушетки и лишь злобно глянули на учёных, возмутившихся, что им мешают.
- Пусть стоят, - тихо произнёс Рафэ и доминанты успокоились.
Когда маска начала приближаться к моему лицу я зажмурилась и вызвала в памяти образ Карая. Я делаю это для него и переживу что угодно, чтобы он вновь был рядом со мной.
Я предполагала, что антитуман будут вливать мне в рот, как жидкость или заставят его вдыхать, но всё оказалось намного ужаснее. Густая, тягучая, липкая субстанция просачивалась в мои глаза, обволакивала их и проникала дальше, вглубь головы. Казалось словно мне в глаза вливают кипящую лаву и на сжигает всё на своём пути. Кажется я кричала и пыталась высвободить руки, чтобы сорвать с лица маску, через которую в мою голову вгрызается жгучая боль. Я стонала и молила о пощаде, но никто мне не помог. А потом всё вдруг прекратилось. Я ощутила, как всю меня переполняет невиданные сила и лёгкость. А поступающая из маски субстанция казалась чем-то несущественным и лишь слегка раздражала.
- Что-то не так, - услышала я словно издалека встревоженный голос Рафэ.
- Всё хорошо, - ответила спокойно и почувствовала как маска дрогнула от того, что вздрогнули доминанты, услышав мой голос.
Не стоило мне, наверное, сейчас показывать, что со мной всё в порядке.
- Выйдете. Все вон! – прокричал Рафэ и я услышала звуки удаляющихся шагов.
Когда маску отняли от моего лица резко ударивший в глаза яркий свет заставил прищуриться и прикрыть глаза рукой.
- Ты что творишь? – злобно прошипел доминант. – Если другие доминарии первого круга об этом узнают, то тебя незамедлительно уничтожат.
Привыкнув к яркому свету я осмотрелась и поняла, совершила что-то невероятное, потому что все мои друзья смотрели на мня с нескрываемыми удивлением, восхищением и страхом одновременно.
- Что не так? – спросила я, проведя рукой по лицу.
По боку и груди ударило чем-то звякающим. Подняла руку и увидела болтающийся на запястье укреплённый металлическими пластинами, порванный кожаный ремень с искореженным куском железа на конце.
- Это я? – спросила у Рафэ.
- И это тоже, - кивнул куда-то вниз доминант.
Я привстала и увидела развороченный край железной кушетки. Каким-то образом я вырвала кусок металла вместе с креплением и даже не заметила этого.
- Как себя чувствуешь? – спросил доминарий.
- Превосходно, - без лукавства ответила я.
- Это-то и пугает, - пробормотал Рафэ.
Я же встала, без усилий избавилась от ремней, не утруждая себя их расстёгиванием. Просто порвала кожаные, прослоённые металлическими пластинами полоски, стягивающие моё тело, и спрыгнула с кушетки. Всё тело переполняла небывалая лёгкость, а разум был чист и свободен от переживаний.
Взглянула на стоящих в стороне людей и совершенно ничего не почувствовала, разве что лёгкое раздражение тем, что они так пристально меня рассматривают.
- Что-то не нравится? – поинтересовалась враждебно.
Я помнила их и знала, что они были мне дороги ,но совершенно не понимала почему. Сейчас все эти растерянные, настороженные люди вызывали во мне лишь раздражение. Мне хотелось, чтобы они перестали на меня так смотреть. Чтобы все перестали на меня смотреть…
Сделала шаг по направлению к глазеющим на меня, но кто-то удержал, положив руку мне на плечо.
- Что ты чувствуешь? – спросил Рафэ, словно возвращая меня к реальности.
- Ненавижу тебя. Всех ненавижу, - не узнавая свой голос ответила я.
Я не успела выбрать на кого напасть в первую очередь – все убежали из помещения, подгоняемые Рафэ. Назойливые фрейлины пытались воспротивиться, но их вытолкали из комнаты, и я осталась одна.
Как же мне было хорошо одной, когда никто не смотрел, не ждал от меня решений и поступков, которые мне претили. Я упивалась одиночеством, наслаждаясь своей исключительностью и совершенностью. Меня переполняли сила и свобода.
Не знаю, сколько прошло времени, но идиллию моего существования нарушил звук приоткрывшейся двери. В комнату заглянул Анторин, - тот с кого начались все мои беды, тот, кого я ненавидела больше всех. Он не сказал ни слова. Лишь быстро положил что-то на пол и захлопнул дверь. Я подошла к двери и, не обращая внимания оставленный им предмет, прислушалась.
- Она совсем потеряла себя, - говорил Рафэ. – Если мы не пробудим в ней человека, то потеряем её навсегда.
- А кто говорил, что человек это отсталое существо? Может быть ты специально это с ней сделал? – разгневанно спросила кажется Дамон.
Как же я сейчас ненавидела эту наглую, беспринципную и аморальную девицу. Она всегда считала себя самой лучшей из фавориток, а в действительности была лишь самой корыстной и развязной.
- Я и сейчас считаю вас низшими по развитию, но то, что произошло с ней не имеет к этому никакого отношения, - проговорил Рафэ. – Она полностью переключилась на инстинкты и потеряла личностные качества. Превратилась в животное.
Как же он ошибался! Я прекрасно осознавала себя, но была свободна от слабостей и привязанностей. Как же это было упоительно – не чувствовать боли и тоски.
- Впусти меня, я попробую достучаться до неё, - потребовала назойливая и как всегда уверенная в чистоте своих помыслов Касиян.
И её я сейчас тоже ненавидела, за то, что всегда лживо улыбалась, когда мне было плохо, за фальшивые попытки убедить меня в том, что она всегда будет мне подругой. Ненавидела и не хотела видеть. Или нет! Пусть она войдёт, я с удовольствием сверну ей шею, чтобы больше никогда не видеть этого сочувствующего щенячьего взгляда.
- Она должна вспомнить зачем мы здесь. Только Карай смог бы достучаться до неё, но его здесь нет и не будет, если мы не вернём её, - произнёс Анторин и я вздрогнула от одного лишь имени – Карай.
Попятилась от двери и запнулась обо что-то. Упала, повернулась и подняла маленький портрет, с которого на меня смотрел мальчуган лет пяти – Карвин!
Чувства и воспоминания нахлынули сметающей всё на своём пути волной и я захлебнулась в них. Из глаз потекли слёзы, но утирая их, я увидела, что это не просто солёная вода, а вязкая чёрная субстанция, словно смола из раненого дерева, вытекающая из моих глаз.
Дверь приоткрылась и я прошептала, не поднимая головы:
- Входите, я уже почти в себе.
***
Когда, спустя пару часов, Рафэ осмотрел меня, оказалось, что во мне не осталось и следа антитумана. Из чего доминант сделал вывод, что мне не нужно внедрение – я и так без труда смогу сохранить свою целостность вне пространства, если возьму себя в руки и потренируюсь. А тренироваться мне предстояло в сфере чёрной материи, пока друзья переживают пытки трёх стадий внедрения.
Я хотела остаться и поддержать подруг, но доминарий был неумолим. Он буквально силой вытолкал меня из комнаты с кушетками и оставил наедине с чёрной сферой, заперев дверь, чтобы я не вернулась к друзьям.
Лишь мельком взглянув на враждебную клубящуюся субстанцию, я припала к двери и прислушалась.
- Было бы лучше снять эту маску, она будет мешать проводнику антитумана и герметичность может быть нарушена, - рассуждал Рафэ.
- Ну уж нет, - ответила Касиян. – Если я и умру, то при попытке ужиться с этой чёрной гадостью, а не по глупости надышавшись вашей отравы.
- Туман не отрава, а высшая форма нематериального, облечённого в материю, - патетично провозгласил одни из учёных, ассистировавших Рафэ.
- Да хоть древнее божество, дышать я им не могу, - заявила Ян.
- Снимите нижние крепления и перенаправьте подачу на надбровные трубки, - распорядился Рафэ. – Дозировку уменьшить и скорость подачи снизить до минимума. Она бездарь, сердце не выдержит резкого насыщения.
Я была готова начать стучать в дверь до тех пор, пока меня не впустят, но услышала раздражённый голос Касиян и замерла.
- Если вы сейчас же не начнёте, то я сама всё сделаю. Приступайте уже, - проговорила подруга и всё стихло.
А спустя несколько томительных мгновений ожидания я услышала дикий визг и грохот. Визг быстро оборвался, сменившись мычанием, и безэмоциональный голос учёного известил:
- Внедрение проходит по плану. Отклонений и отторжения не наблюдается.
- Жить будет, - пояснил Рафэ. – Готовьте следующую.
Я едва успела отскочить от двери, за секунду до того, как она распахнулась и доминарий вышел ко мне.
- Ты почему ещё не вошла в контакт с антитуманом? – строго спросил он. – Если не адаптируешься до окончания процедур, мы пойдём без тебя. И это существенно уменьшит шансы на успех. Туманный питает к тебе особую привязанность, ты избранница его доминантной части и только тебе под силу найти заставить его собраться, как в прямом, так и в переносном смысле. Так что живо к сфере!
Я даже не успела ответить, Рафэ вернулся в лабораторию и запер за собой дверь.
Но найти в себе силы отойти, не узнав, как перенесла внедрение Дамон, я не смогла. И, лишь услышав скупые комментарии одного из учёных о том, что всё идёт по плану, я повернулась к источающему холод и враждебность сгустку чёрной материи.
Я скорее подкрадывалась, а не подходила к сфере. Словно она была разумной и могла атаковать, заметив моё приближение. Но, как бы медленно я ни шла, расстояние всё сокращалось и сокращалось, пока я не оказалась на расстоянии вытянутой руки от непрерывно движущейся субстанции. Осторожно протянула руку, чтобы прикоснуться к сфере и дотронулась до неё кончиками пальцев. Всё тело пронзило резкой болью. Отдышавшись прислушалась к своим ощущениям и поняла, что это не боль – что-то другое. Пожалуй, так бы ощущался страх, если бы он был осязаемым. Но я не могла понять, мой ли это страх? Я чувствовала неприязнь, отторжение и недоверие, но не боялась. Так чей же страх заставил меня замереть перед клубком порождённого стараниями доминантов вещества?
Сосредоточилась и погрузила ладонь в упругую субстанцию. Я намеревалась подождать, пока рука привыкнет к ощущению чуждых моему миру холода и пустоты, но антитуман ждать не хотел. Меня буквально затянуло в этот сгусток чернильной темноты. Ненависть, злоба, отвращение, безысходность, тоска, отторжение – все эти и ещё множество других, не менее отталкивающих чувств захлестнули меня, лишая возможности думать, сопротивляться и дышать. Только оказавшись внутри сферы, я полностью осознала, что такое абсолютная пустота, ничто, растворяющее в себе всё сущее. И Карай сейчас был в такой пустоте, растворившись в ней и потеряв себя. Казалось, прошли века, прежде чем я осознала себя и начала бороться с холодным небытием.
Я словно продиралась сквозь липкую трясину, пытаясь вырваться и вздохнуть полной грудью. Жидкая пустота поддавалась неохотно и медленно, но ощущение насыщения свидетельствовало о том, что моя способность поглощать энергию действует. Хоть антитуман и был не магической энергией, а чем-то совершенно противоположным, я смогла расщепить и его. Сначала я почувствовала, что парю в пустоте, это ощущение постепенно переходило в падение, которое длилось и длилось. И вот, наконец, я упала на твёрдый пол. Приподнялась, опираясь на руки и едва снова чуть не упала. Руки скользили, потому, что я находилась в центре лужи горячей, чёрной, смолянистой субстанции.
- Ты что творишь, идиотка?! – злобно воскликнул кто-то.
Подняла взгляд и увидела побагровевшего от ярости Рафэ.
