— Решил совершить попытку выспаться заранее? — съехидничала Корнелия, принимая его помощь.
— Почему бы и нет, никогда не знаешь, что ждёт тебя завтра.
— Подожди ещё пару минут, — попросила женщина, напоследок любуясь на море.
Было решено отправляться на ночлег в хезерфилдскую квартиру.
— Ты можешь жить здесь столько, сколько пожелаешь, — заметил он.
— По поводу основного места жительства, наиболее подходящего для воспитания детей, мы вроде бы договорились, даже не начав дебаты.
— Одно другому не мешает. Более того, никогда не поздно передумать.
— Хитрец ты всё же.
— Будь оно иначе, был бы давно мёртв — согласился Фобос, открыв проход к ним в квартиру.
Зная, какую бурную деятельность он развёл в своих мередианских владениях, стражница сомневалась, так ли благоверный хочет остаться на Земле, как это заявляет. Она понимала, что от себя не уйдёшь, как ни старайся. Фобос был принцем крови по рождению и злобным тираном по роду деятельности больше десятка лет. Никакое заключение и благие намерения не перечеркнут этого. О чём стражница вспоминала и волновалась до самых родов, когда подобные мелочи потеряли значение.
Это было настолько мучительно и больно, что описанию словами не подлежало. Более наглядные картинки из фильмов вызывали вспышки ярости. Как актрисы, кривляясь отведённые пять минут экранного времени, сами не ржали над происходящим?! Хотя, если бы так можно было заменить хотя бы половину реального времени, даже не боли, таким способом, Корнелия бы покривлялась. Она бы ещё много чего сделала и не сделала в тот момент, но — увы, альтернатива не предлагалась.
На протяжении часов она кричала и металась, насколько позволяли отёкшие ноги и гигантский живот, в редких проблесках сознания благословляя того, кто надоумил меридианского тирана играть в теннис и посещать спортзал. Фобос действовал спокойно, таская её с места на место и поддерживая во всех смыслах слова, оставаясь островком спокойствия в море безумия, куда она то погружалась с головой, то барахталась у поверхности.
Сколько она передумала за без малого год по поводу его присутствия на родах! Наверное, Корнелия никогда и ни о чём столько не думала, но когда дело дошло до реализации, ей было уже всё равно. Дешевая сентиментальность сопричастности к чему-то большому и значимому из телешоу как-то не образовывалась, как и более понятное чувство стыда и неловкости. Было слишком больно, даже для благодарности, когда сильные руки подхватывают, страхуя и помогая. Она умирала долго и мучительно, не стесняясь рыдая, когда уверенный, даже жестокий голос раздавался над ухом отдавая приказы.
Слава Богу, он с ней не сюсюкал, этого бы она не вынесла ни тогда, ни потом. Так можно было сконцентрироваться на его застывшем маской лице, вдохнуть-выдохнуть и терпеть дальше, пока её разрывали на куски, мечтая умереть наконец. Увы, на требование упростить процесс хотя бы на эпидуральную анестезию врач ответил отказом в связи с какими-то противопоказаниям почти сразу же после их прибытия в больницу за три дня до назначенного срока.
Её высочество решила откликнуться на просьбы родителей поскорее явиться в мир весьма своеобразным способом. Если Корнелия когда-нибудь, рухнув с раскидистого многовекового дуба, решится на второго ребёнка, изыщет любые необходимые для кесарева показания. Шрам на животе можно и пережить, как альтернативу родам в особенности. Когда всё закончилось и как это произошло она не поняла.
Стоило ребёнку вроде как родиться, её настигли новые схватки. Так что даже большой разницы она не заметила. Фоновый шум, разбавленный плачем, поступал, но толком не фиксировался сознанием. Тело было слишком разорвано на части. Единственное, чего хотелось стражнице завесы, заползти в ближайший укромный уголок и свернуться там калачиком до полного онемения. Вместо этого перед ней предстал сияющий как новогодняя ёлка Фобос и с непомерной гордостью водрузил ей на грудь красный комочек кожи.
Предполагаемая дочь завозилась побуждая свою мамочку посмотреть, что же она носила внутри своего тела до недавнего времени.На ребёнка вроде бы походило. Но Корнелия, наверное слишком измучилась, чтобы испытать весь обязательный положенный букет эмоций.
— Как себя чувствуешь? — спросил севший рядом муж.
— Как выжатый апельсин, — призналась чародейка.
Она всё ещё пыталась коситься на лежащую на ней дочку. У её супруга эти унылые попытки сломать себе шею, вызывали ещё большее умиление. Таким она злобного тирана из своего детства ещё никогда не видела и не ожидала существование в природе такой возможности.
Убедившись, что увидеть нечто интересное у неё едва ли получится, Корнелия решила потрогать ребёнка. Руки слушались её исправно. Малышка казалась тёплой, если не сказать горячей. Спустя столько времени ожидания и непонимания, как это будет и вообще возможно, она таки появилась на свет.
— Девочка? — запоздало спросила новоявленная мамочка.
— Девочка, — согласно кивнул и рассмеялся муж. — Красавица.
Врач, принимавший роды, напомнил о себе, и принц послушно засуетился выполняя его распоряжения. Вновь взяв малышку на руки, он поднёс её к лицу жены, чтобы та смогла лучше рассмотреть дочь, а у Корнелии ёкнуло сердце — не дай боже уронит. Фобос казался отвратительно уверенным, словно всю жизнь только и делал, что носил новорождённых.
— Смотри, какая хорошенькая.
Младенческое подвижное личико с отёкшими глазками не показалось молодой маме настолько привлекательным, как уверял отец принцессы Меридиана. Малышка пару раз хлопнула глазками, но какого именно они цвета, Корнелия не поняла. Сомнений же в их светлом оттенке не возникало и раньше — не в кого.
— Тебе нужно отдохнуть, а мне обрадовать всех страждущих и закончить с формальностями. Называем как планировали? — сообщил муж, поднимаясь на ноги и удаляясь к команде медиков, тактично давшей им пару минут.
Корнелия почувствовала себя одинокой и ещё более уставшей и опустошенной, чем пару минут назад. Согласно кивнув, она подтвердила свою готовность действовать по оговоренному плану, после чего попробовала хоть немного расслабиться.
Дальше предстояло много важных и неотложных дел, вроде зашивания разрывов, как её успели проинформировать медики. Потом же непременно будет встреча с родными и друзьями. Времени на скуку точно не останется, хотя едва ли её теперь ждёт нечто подобное в ближайшие двадцать лет, но понимание этого факта Корнелию ещё не догнало.
Гораздо лучше, что такое быть матерью маленького ребёнка, стражница поняла пару дней спустя, после выписки из больницы. Радостные хлопоты многочисленных родственников и поздравления друзей остались позади и начались трудовые будни. Теперь было некому удивляться отсутствию родственников Фобоса, а он не отмахивался, уверяя, что позже обязательно явятся. Некому было и приносить очередные букеты цветов и воздушные шарики. Вместо этого Корнелия с ужасом поняла, что боится своей дочери.
Вернее, боится сделать что-то неправильно и навредить ей. Малышка постоянно плакала, а вместе с ней и её неуклюжая мамочка, не способная успокоить своего ребёнка и понять, что же ему нужно.
Корнелия была замечательной чародейкой и профессиональным юристом, много чего успела повидать в жизни, но один младенец оказался сильнее неё. Она в истерике дожидалась, пока Фобос вернётся с работы и выручит её. Никогда до сих пор она не нуждалась в его поддержке настолько сильно. Более того, ей даже не было стыдно за его недоуменные взгляды в её сторону, когда он находил трясущуюся как осиновый лист жену в обнимку с дочерью где-нибудь в углу их просторной и до недавнего времени дружелюбной квартиры.
Он молча садился рядом, прижимал жену к себе и целовал в лоб. Бледное лицо с опухшими глазами они не обсуждали, как и творящийся у неё на голове бардак. Потом он спешно проверял ребёнка на жизнеспособность, убеждаясь, что дочь сухая, накормленная и её никто не ронял.
— Если тебе сложно, то мы можем нанять няню, хотя бы на первое время, пока ты не освоишься и не начнёшь чувствовать себя увереннее, — предложил он на третий день спектакля.
Корнелия затравленно посмотрела на мужа. Она знала, почему он не хотел присутствия посторонних в этот период времени. Пусть воспитание принца и предполагало именно такой подход к уходу за новорожденными, у него был слишком печальный опыт, чтобы стремиться его повторить. Он с матерью с трудом воспринимали друг друга родственниками, а сестру из-под носа самодержца утащила нянька. В этом контексте делать всё иначе, следуя восприятию людей Земли, не казалось чем-то непонятным.
— Я справлюсь, — прикусила губу Корнелия.
Как она заметила, сам Фобос тоже не был так уверен, как казалось вначале. Бессонные ночи его тоже утомляли. Наверное, поэтому и решимость справляться только своими силами пошатнулась.
— Как знаешь, но я могу подобрать кого-то из своих людей. Думаю, так будет спокойнее, чем с совсем посторонним человеком по найму.
Желание принца довериться кому-то из меридинских подданных, Корнелию удивило особенно. Профессионалка из агентства с гигантским реноме в её представлении гораздо больше соответствовала паранойе супруга. Фобос всегда был предельно осторожен, а после провороненного покушения на свою жизнь и вовсе сделал всё возможное, чтобы защитить себя и место своего обитания.
— Хочешь, чтобы о любом нашем шаге знала Элион? — уточнила Корнелия. — Она же может у любого на Меридиане что угодно потребовать, и ей всё выложат!
— Не без этого, но лучше иметь относительно верного и известного соглядателя, чем кота в мешке и заниматься ловлей блох. К тому же, это быстрее. Найти кого-то подходящего здесь я за пару дней не успею, а её величество того и гляди явится к нам с официальной делегацией, и мне бы не хотелось, чтобы вы повстречались в таком состоянии.
Корнелия внимательнее посмотрела на мужа. В отличие от Фобоса, она и думать забыла о таких мелочах, как политический расклад на Меридиане. Все мысли занимал ребёнок и своя несостоятельность в заботе о нём. Хорошо, что он заботится о таких жизненно важных вопросах, включая контроль поступления в дом всех необходимых продуктов и других жизненно необходимых вещей.
— Всё очень плохо?
Стражница подразумевала не свою внешность, здесь она и сама осознавала масштаб бедствия, и надеялась, что муж тоже поймёт, что её волнуют вопросы поважнее.
— Не сказал бы, — пожал он плечами. — Пока без неожиданностей с той стороны, а я веду себя образцово-показательно, проинформировав королеву о состоянии наследницы престола сразу после её рождения. Посещать нас в частном порядке Элион, слава Богу, не стала, а как быть во время официального визита, я представляю. После него станет понятно, насколько спокойно мы будем жить ближайшие годы.
— Что будет при худшем раскладе? — поинтересовалась Корнелия.
После всего случившегося считать Элион подругой уже не получалось, но и заносить её в категорию врагов тоже не было желания. Лучше бы им договориться полюбовно, но едва ли это возможно.
— Нам придётся долго и упортно ругаться с троном и, вероятней всего, перекрыть проход на Меридиан. Ну, и няня-соглядатай из чувства своей же безопасности в обязательном порядке. А, ещё Кондракар в качестве противника.
— Девчонки на это никогда не пойдут, — возразила Корнелия.
Отчего-то она не сомневалась, что её команда не выступит на стороне желающих отобрать её дочь. Они слишком много лет сражаются бок о бок, чтобы ждать такого предательства.
— Хотелось бы верить, — кивнул муж. — Но ты просила худший из вариантов, и он звучит так — мы вдвоём делаем всё возможное, чтобы сохранить нашу дочь. Вероятно, даже кочуем из измерения в измерение, как изгнанники.
Поудобнее перехватив заворочившуюся малышку, Корнелия тяжело откинулась на спину, прижимаясь к чужому плечу. Могла ли она когда-нибудь предположить, что будет всерьёз рассматривать возможность скитания в компании меридианского тирана и доверять ему чуть ли не больше, чем себе самой.
— Дай мне подержать Элли, — попросил муж, кивая в сторону дочери.
Стражница на секунду растерялась из-за резкой смены темы разговора, но потом, как могла, аккуратно передала ему младенца, готовясь в любой момент просунуть руки под его, ловя. Всей той невообразимой магии материнства, о которой чародейке доводилось не единожды слышать, она пока не испытывала, но беспокойство на грани помешательства в её душе успело поселиться.
Для принцессы Фобос выбрал длинное и заковыристое имя, с его слов традиционное для его семьи, но сам никогда её так не называл, пользуясь простым и понятным любому землянину сокращением.
Получив ребенка на руки, принц начал её старательно укачивать строя презабавнейшие рожицы.
— У неё глазки всё больше зеленеют, — заметила умиляющаяся стражница.
— Она вообще так быстро меняется, что у меня возникает чувство, что я каждый раз возвращаюсь к новому ребёнку, — заметил он.
Как их предупреждали и заверяли все желающие, в первые две недели жизни дети меняются до неузнаваемости. И ещё непонятно, на кого в итоге будет похожа девочка. Корнелия на все эти гадания на кофейной гуще смотрела с непониманием. Какая разница, на кого она похожа? К тому же, сейчас она на человека-то походила довольно условно, пусть и быстро меняла такое о себе представление.
— Давай расскажем всё моим родителям? — предложила чародейка, возвращаясь к основной теме их обсуждения.
— Зачем? — серьёзно спросил Фобос.
— Я всё равно хотела попросить маму о помощи, а так предупредим о всех возможных случайностях. Элли ведь может начать демонстрировать магическую одарённость чуть ли не со следующей недели. Да и отец, может быть, что подскажет. Пусть в большой политике он не разбирается, но в политике крупной организации очень даже, и едва ли это кардинально различается. Если ты допускаешь возможность побега, то не лучше ли перестраховаться? У Лилиан всё ещё есть сердце Земли.
— Которым по-прежнему распоряжаются муж Вилл и старый больной кот, — заметил Фобос. — Я не вижу в этом большой необходимости, но если хочешь разрушить иллюзии относительно нашего брака у своих близких, то дерзай. По поводу магии ты права, но я буду сдерживать её силу до поры до времени, чтобы Элли сама себя случайно не покалечила. Для этого вся меридианская одёжка и одеяльце и готовились. Наследниц престола не раз и не два разрывала их магия во младенчестве.
— Не буду спрашивать, почему узнаю об этом только сейчас. Использовать свою силу Лилиан может уже давно, нужно лишь её желание. В любой момент она может лишить силы Мэтта и Наполеона или сделать их своими защитниками.
— Но ты ей никогда не говорила.
Трудно было сказать, чего в этой реплике Фобоса было больше неодобрения, сожаления или задумчивости. Центральное место в его вселенной в данный момент занимала дочь, пусть и возникшие нюансы в плане по её защите он рассматривал.
— В целом, если Лилиан захочет нам помочь и пробудится-таки ото сна, а твои подружки нас не предадут, будет замечательно. Можно будет даже просто отгородиться от Элион завесой и ни о чём не переживать.
— Я надеюсь, что твой пессимизм откажется излишним, — сказала Корнелия, обнимая супруга за талию.
