Посол натренированно улыбнулся — легко, мимолетно, улыбкой, не затронувшей глаз.
— Да, я слышал, что на Дали запрещено менять сознания. И тела. Говорят, рубежи ваших секторов охраняют люди, всегда способные на ошибку. От страха, от боли… даже из-за обычного волнения. Вы поэтому живете так изолировано? В Содружестве понимают, что люди со свободной волей, все эти бойцы с неизмененным сознанием — не лучшая защита в случае конфликта?
— Никто не идеален, — быстро вмешался Скевос. — Бойцы без чувства страха, которыми пользуются в наших мирах, тоже имеют недостатки…
— Я жду ответа Наталэи Ивоновны, — перебил его посол.
Надо выкручиваться, неуверенно подумала я.
И по коже скользнул холодок. Лишь бы мужчины не поняли, как мало мне известно про Даль…
— Нам не нужны живые машины. — Я снова выжала из себя улыбку. — Хватает из металла машин. К тому же мы смогли изолироваться от всей Галактики. Значит, наши защитники не так уж плохи? И рубежи Содружества защищены надежно...
— От кого? — обронил посол. — Ваши планеты далеки от галактических путей, и никому не интересны. Вам не от кого защищаться, Наталэя Ивоновна. И незачем. А вся эта охрана рубежей людьми со свободной волей выглядит как притворство. Кому нужны ваши границы?
Я вскинула брови в притворном изумлении.
— Мы далеки, изолированы, неинтересны — но вы знаете, кто сторожит наши планеты? И как наши люди ведут себя в бою, почему ошибаются… надеюсь, никто не пострадал, добывая эти сведения?
— Нет. — Посол внимательно меня разглядывал. — Звездолеты на Даль ещё летают, а из официальной инфосети в космопорту Дали можно почерпнуть кое-какую информацию. Вполне законно, замечу.
— Конечно, — приветливо согласилась я. — Но спасибо за пару изящных эвфемизмов, господин Неранса. Буду знать, что слово «изолированы» означает — «к вам летают звездолеты». А фраза «вы никому не интересны» переводится как «мы следим за вашими инфосетями»…
Наверно, мы и дальше перекидывались бы словами, но тут под куполом зазвенели пронзительные аккорды.
— Настало время конкурса, господин посол, — объявил Скевос. — И Наталэе Ивоновне пора отправляться в лес. Но мы ещё увидимся, надеюсь?
Неранса ответил коротким, рубленым кивком.
— Почему бы и нет, господин Калирис? Прием закончится не скоро, а я не привык убегать от собеседников. Удачи в конкурсе, Наталэя Ивоновна!
В следующий миг наш диск плавно развернулся.
Рой гостей, летевший вдоль прозрачной стены, уже выпустил облачко из блюдец, которые поплыли вверх, к центру купола. Скевос что-то проворчал — и мы воспарили следом.
Всех конкурсанток, вместе со мной, набралось одиннадцать. Наши блюдца выстроились широким кругом там, где прежде появлялись бюсты прибывших гостей. Мелодичный голос хрустально запел, переводчик затараторил — «третья дочь семейства Дрик», «четвертая дочь семейства Хагбор», «пятая дочь»…
Тонкий голос ещё переводил сказанное, когда из-под входной арки вынырнули небольшие машины. Закружились каруселью, поднимаясь по спирали, и повисли в воздухе рядом с конкурсантками.
Затем по кругу машин словно прокатилась волна — один за другим откинулись прозрачные колпаки. Все аппараты оказались одноместными, вторых кресел в кабинах не было.
Скевос взмахом руки подогнал наше блюдце вплотную к машине. Усадил меня в неё — попросту ухватив за талию и перекинув через бортик.
Я, очутившись на сиденье, испуганно сглотнула. Одернула задравшийся саронг…
— Бот отвезет тебя на место, — объявил Скевос, возвышаясь над кабиной. — Ничего не трогай. За полетом присмотрит бортовой робот.
Эта машина называется ботом, сообразила я. Но в переводе, по версии тонкого голоса из диска.
— Лес, куда отвозят дам, перед конкурсом несколько раз проверяют. Все опасное зверье оттуда убирают. Тебе ничего не грозит, Наталэя Ивоновна. И все нужное ты найдешь на месте. Но помни — за тобой будут следить. Каждое твое движение увидят гости в этом зале.
Я в ответ нервно вздохнула. Под куполом шелестели голоса, внизу переговаривались гости, конкурсантки грациозно забирались в кабины…
Скевос неожиданно пригнулся. Пальцы его небрежно скользнули по моему саронгу — и вдруг придавили то, что пряталось у меня на груди. Подвешенное на ленточке под черными складками, и прижатое сверху поясом.
— Только не бросайся с этим на роботов наблюдения, — с иронией посоветовал Скевос, не убирая руки. — Поосторожней разыгрывай свою отсталость, Наташа. И помни, я жду тебя здесь. Даже тем, кто держит вилку за пазухой, нужно, чтобы их кто-то ждал. Верно?
Следом он выпрямился. Колпак опустился, отрезая меня от Скевоса, и мой бот спикировал вниз.
Остальные машины тоже метнулись к выходу. Мы вырвались из купола стаей одинаковых рыбок. Понеслись над полями, начинавшимися за садом — наперегонки, улетая прочь от Рирсы.
— Да, я слышал, что на Дали запрещено менять сознания. И тела. Говорят, рубежи ваших секторов охраняют люди, всегда способные на ошибку. От страха, от боли… даже из-за обычного волнения. Вы поэтому живете так изолировано? В Содружестве понимают, что люди со свободной волей, все эти бойцы с неизмененным сознанием — не лучшая защита в случае конфликта?
— Никто не идеален, — быстро вмешался Скевос. — Бойцы без чувства страха, которыми пользуются в наших мирах, тоже имеют недостатки…
— Я жду ответа Наталэи Ивоновны, — перебил его посол.
Надо выкручиваться, неуверенно подумала я.
И по коже скользнул холодок. Лишь бы мужчины не поняли, как мало мне известно про Даль…
— Нам не нужны живые машины. — Я снова выжала из себя улыбку. — Хватает из металла машин. К тому же мы смогли изолироваться от всей Галактики. Значит, наши защитники не так уж плохи? И рубежи Содружества защищены надежно...
— От кого? — обронил посол. — Ваши планеты далеки от галактических путей, и никому не интересны. Вам не от кого защищаться, Наталэя Ивоновна. И незачем. А вся эта охрана рубежей людьми со свободной волей выглядит как притворство. Кому нужны ваши границы?
Я вскинула брови в притворном изумлении.
— Мы далеки, изолированы, неинтересны — но вы знаете, кто сторожит наши планеты? И как наши люди ведут себя в бою, почему ошибаются… надеюсь, никто не пострадал, добывая эти сведения?
— Нет. — Посол внимательно меня разглядывал. — Звездолеты на Даль ещё летают, а из официальной инфосети в космопорту Дали можно почерпнуть кое-какую информацию. Вполне законно, замечу.
— Конечно, — приветливо согласилась я. — Но спасибо за пару изящных эвфемизмов, господин Неранса. Буду знать, что слово «изолированы» означает — «к вам летают звездолеты». А фраза «вы никому не интересны» переводится как «мы следим за вашими инфосетями»…
Наверно, мы и дальше перекидывались бы словами, но тут под куполом зазвенели пронзительные аккорды.
— Настало время конкурса, господин посол, — объявил Скевос. — И Наталэе Ивоновне пора отправляться в лес. Но мы ещё увидимся, надеюсь?
Неранса ответил коротким, рубленым кивком.
— Почему бы и нет, господин Калирис? Прием закончится не скоро, а я не привык убегать от собеседников. Удачи в конкурсе, Наталэя Ивоновна!
В следующий миг наш диск плавно развернулся.
Рой гостей, летевший вдоль прозрачной стены, уже выпустил облачко из блюдец, которые поплыли вверх, к центру купола. Скевос что-то проворчал — и мы воспарили следом.
***
Всех конкурсанток, вместе со мной, набралось одиннадцать. Наши блюдца выстроились широким кругом там, где прежде появлялись бюсты прибывших гостей. Мелодичный голос хрустально запел, переводчик затараторил — «третья дочь семейства Дрик», «четвертая дочь семейства Хагбор», «пятая дочь»…
Тонкий голос ещё переводил сказанное, когда из-под входной арки вынырнули небольшие машины. Закружились каруселью, поднимаясь по спирали, и повисли в воздухе рядом с конкурсантками.
Затем по кругу машин словно прокатилась волна — один за другим откинулись прозрачные колпаки. Все аппараты оказались одноместными, вторых кресел в кабинах не было.
Скевос взмахом руки подогнал наше блюдце вплотную к машине. Усадил меня в неё — попросту ухватив за талию и перекинув через бортик.
Я, очутившись на сиденье, испуганно сглотнула. Одернула задравшийся саронг…
— Бот отвезет тебя на место, — объявил Скевос, возвышаясь над кабиной. — Ничего не трогай. За полетом присмотрит бортовой робот.
Эта машина называется ботом, сообразила я. Но в переводе, по версии тонкого голоса из диска.
— Лес, куда отвозят дам, перед конкурсом несколько раз проверяют. Все опасное зверье оттуда убирают. Тебе ничего не грозит, Наталэя Ивоновна. И все нужное ты найдешь на месте. Но помни — за тобой будут следить. Каждое твое движение увидят гости в этом зале.
Я в ответ нервно вздохнула. Под куполом шелестели голоса, внизу переговаривались гости, конкурсантки грациозно забирались в кабины…
Скевос неожиданно пригнулся. Пальцы его небрежно скользнули по моему саронгу — и вдруг придавили то, что пряталось у меня на груди. Подвешенное на ленточке под черными складками, и прижатое сверху поясом.
— Только не бросайся с этим на роботов наблюдения, — с иронией посоветовал Скевос, не убирая руки. — Поосторожней разыгрывай свою отсталость, Наташа. И помни, я жду тебя здесь. Даже тем, кто держит вилку за пазухой, нужно, чтобы их кто-то ждал. Верно?
Следом он выпрямился. Колпак опустился, отрезая меня от Скевоса, и мой бот спикировал вниз.
Остальные машины тоже метнулись к выходу. Мы вырвались из купола стаей одинаковых рыбок. Понеслись над полями, начинавшимися за садом — наперегонки, улетая прочь от Рирсы.
