ГЛАВА 1. Несправедливость
В тот зимний день я сидел на балконе родительского особняка. Погода стояла яркая и солнечная. Даже облаков на небе почти не было. Только одна небольшая туча, нависла прямо над нашим домом, и на мои обтянутые чёрными кожаными перчатками руки и манжеты тёмно-синего форменного сюртука скупо падали красивые резные снежинки.
Это было начало южной зимы. Где-то на севере уже давно плотным слоем лежал снег, метели заносили дороги, завывал ветер, но здесь, на юге, зима никогда не бывает суровой. Вот и сейчас, не смотря на лёгкий мороз, солнце ласкало лицо своими ещё вполне тёплыми лучами. Причудливые своими разнообразными узорами снежинки только успевали сесть на мои ладони, как тут же превращались в капельки воды. Но я упорно ловил новые, стараясь успеть разглядеть эти маленькие произведения природного искусства, до того, как они будут уничтожены солнцем.
В тот день мне очень хотелось отвлечься от неприятных переживаний, ставших привычными последние несколько недель, забыть хоть на время нависшую надо мной угрозу. Но мрачные мысли то и дело проскальзывали в голове вызывая, на фоне этого красивого дня, острое ощущение нереальности происходящего.
Я уже лишился должности. Но моему врагу этого было мало. Он хотел, заточить меня в тюрьму, чтобы долгие годы, если не десятилетия, я не видел бы неба, солнца и снежинок… Но я не был виноват ни в чём, кроме честности и борьбы за справедливость... Отгоняя мрачные чувства, заставившие поёжиться от внезапно охватившего, совсем не соответствующего погоде, холода, я устремил взгляд на город.
Наш дом располагался на небольшом холме и отсюда открывался прекрасный вид на лабиринты улиц, на красивые старинные здания центрального района города, украшенные шпилями башенок и на красно-бордовую черепицу крыш простых домов горожан. Солнечные блики играли на стёклах знаний, немного ослепляя, когда я смотрел на них. Город дышал жизнью – прохожие куда-то спешили по своим делам, друг за другом бегали дети, где-то на другом конце улицы орали дерущиеся коты, со скрипом и цоканьем лошадиных копыт проезжали по мостовым экипажи.
Ещё далеко не все деревья освободились от осенней листвы. То там, то здесь можно было увидеть нарядные пестреющие всеми оттенками красного и жёлтого кроны деревьев. Лёгкий ветерок доносил запах вкусной выпечки. Не город, а праздник! Столица Хорены всегда выглядела великолепно, восхищала, вдохновляла художников и поэтов. Мне повезло, что живу в этом городе. И хотя, я родился не здесь, но по праву считаю его родным.
В противоположной нашему дому части столицы располагались холмы повыше. Там находился дворец и другие государственные здания. В том числе главный полицейский департамент, где я до недавнего времени работал. Прищурившись мне удалось разглядеть длинное серое здание. Ещё вчера утром, не подозревая ничего неладного, я ехал туда на работу.
Взгляд непроизвольно упал на дворец. Где-то там сейчас решалась моя судьба. Мой отец, довольно известный политик, Даниэль Ландау и начальник столичной полиции, которому я непосредственно подчинялся, мистер Бакер как раз находились на аудиенции у главного советника короля – месье Дюбуа. Они пытались выхлопотать смягчение наказания для меня. Тот, кому я перешёл дорогу, требовал тюремного заключения за якобы «клевету», которую я распространял про него. Клеветой это, естественно, не являлось…
Представлять каким образом мой отец и мистер Бакер просят для меня пощады было противно, но в тюрьму совсем не хотелось. Наверняка, говорят про мою молодость, неопытность, самонадеянность и тому подобное вещи…
В чем-то они правы, конечно. Я поступил крайне глупо, что не собрал необходимое количество улик, которые бы уже сделали неэффективным и подкуп свидетелей, и списывание на эмоции показания одной из жертв преступника. Она ведь действительно не видела лица насильника, оно было скрыто маской. Но не узнать характерную полную фигуру второго советника короля – Картера и его специфичный гнусавый голос было невозможно. Однако, с девушкой побеседовали, запугали и убедили, что она ошиблась. К счастью, девушка потом уехала в провинцию и теперь ей ничего не угрожает.
Да, я поторопился, не рассчитал, что пытаюсь идти против того, у кого в руках много власти и ресурсов, чтобы оставаться безнаказанным. И вот теперь, мой отец вынужден ради меня воспользоваться своими ресурсами, которые, к сожалению, ни в какое сравнение не идут с возможностями Картера. Отец всего лишь возглавлял Городской Совет, а он аж второй советник короля.
Я понимал, что в тюрьму меня вряд ли посадят, но вот выслать куда-нибудь из столицы вполне могут.
Взгляд снова упал на распростёртый передо мной радостный город. Очень грустно будет прощаться с ним. Да и с любимой профессией тоже. Вряд ли мне теперь позволят работать следователем.
С отличием окончив самый престижный в Хорене колледж семь лет назад, я поступил в Полицейскую академию и получил профессию следователя. Отец не особо одобрял мой выбор, он хотел, чтобы я, как и он, стал политиком. Мне такие перспективы совсем не нравились и в итоге ему пришлось уступить.
Я любил свою профессию. Устроившись после окончания обучения в Полицейский департамент, за работу взялся рьяно… Даже, возможно, слишком – за что и поплатился. После нескольких раскрытых громких дел я начал успешный путь по карьерной лестнице, и мне стали доставаться преступления посерьёзнее. Но к сожалению, не в плане сложности загадок, которые приходилось распутывать, а в плане всё той же политики. Порой нужно было лавировать между незыблемостью и бесстрастностью закона и интересами отдельных высокопоставленных лиц. Эта сторона работы столичным следователем совершенно меня не устраивала. Я пытался как-то договориться с собой и принять некоторые моменты, но были вещи, с которыми никак невозможно было смириться.
Ну как может быть вторым советником короля человек, который регулярно – минимум раз в месяц – надевает маску, подкарауливает ночью в тёмных закоулках припозднившихся горожанок и насилует их?! Должна же быть в мире какая-то справедливость!
На душе стало совсем мерзко от этих мыслей, и чтобы успокоиться я стал снова рассматривать город и горожан. Мистеры и месье, мадам и миссис спешили куда-то наполняя шумом и гомоном улицы города. И, конечно же, уже давно было сходу не определить, кто из них мистер, а кто месье, кто миссис, а кто мадам, но все упорно продолжали придерживаться традиции таких обращений. Хорена объединила в себе два народа – черноволосых смуглых ренцев и светлокожих блондинов хордов. Когда-то, больше пятисот лет назад, мы воевали, но война закончилась союзом двух правящих семей и объединением народов. Со временем все перемешались, но продолжали, ориентируясь уже больше на фамилии, чем на внешность, использовать принятые у одного и другого народа обращения друг к другу.
Балконная дверь скрипнула и я заметил краем глаз острый носик Элизы – младшей из моих трёх старших сестёр. Оборачиваться не хотелось. Из всех членов семьи с Элизой у меня были самые тёплые и доверительные отношения. Разница в один год совсем не ощущалась. Но сейчас хотелось побыть одному, вести проникновенные разговоры я был не настроен.
Миловидная стройная девушка со светло-русыми волосами, убранными в аккуратную причёску присела на лавку около меня. Элиза предусмотрительно накинула на плечи пальто, а значит уходить в скором времени с балкона не планировала. Я молчал, устремив взгляд вдаль.
– Рене, – тихонько обратилась ко мне сестра. – Ну сколько можно сидеть здесь? Мама за тебя волнуется.
– Я не простужусь, – буркнул, прекрасно понимая, что Элиза имела в виду не это. – Сегодня тепло, я оделся по погоде.
– Мама волнуется, из-за того, что ты слишком переживаешь, – терпеливо объяснила мне Элиза вполне очевидный факт. – Ну хорошо, если хочешь сидеть здесь, значит буду сидеть с тобой!
Я пожал плечами. На самом деле, рядом с сестрой было уютно и приятно, но от этого становилось ещё больней. Очередное напоминание о том, что если придётся уехать, то расстанусь не только с городом, но и с родными.
– Уверена, выход найдётся, – мягко проговорила Элиза, положив руку на моё плечо. – Папа что-нибудь придумает.
– Нет, – с сожалением покачал головой я. – Мне из этой истории не выпутаться. Справедливости нет! Картер жаждет моей крови.
– Мистер Бакер обязательно найдёт на него управу, – упрямо продолжала успокаивать меня сестра. – Ему только нужно время. Необходимо собрать неопровержимые доказательства вины Картера и тогда всё наладится. Рано или поздно справедливость восторжествует.
– Элиза, – печально вздохнул я, – мне тоже хочется в это верить. Но расстраивает, что справедливости нет здесь и сейчас. До того, как она восторжествует мне придётся сидеть в тюрьме или в лучшем случае находиться вдали от дома и тех, кто мне дорог. Согласись, поводов для радости у меня мало.
– Я и не говорю о радости, только о том, что отчаиваться не нужно. Бывают тёмные полосы в жизни…
– Бывают в жизни самодовольные и нетерпеливые болваны, как я! – вырвалось у меня с болью.
В глазах защипало, горло стянул неприятный спазм – если б дал себе волю, то точно бы заплакал. Но позволить такого никак не мог, особенно при сестре.
Элиза, поняв без слов моё состояние, обняла меня за плечи, согревая своим теплом, а я уткнулся носом в её волосы словно маленький ребёнок, прячась от всех бед мира.
– Я болван, Элиза, – продолжал сдавленно проговаривать, позволяя сестре гладить себя по голове. – Кто меня просил торопиться?! Я должен был посоветоваться с Бакером…
– Ну что уж теперь об этом думать, – ласково проговорила сестра. – Я считаю, что ты был прав, раскрыв всё. Репутация Картера уже подпорчена. Все понимают, что найденные тобой улики настоящие. Ему уже никто из простых людей не верит. Весь город за тебя.
– Но не правящая верхушка, – печально хмыкнул я.
– Это их совсем не красит, – заметила Элиза. – Все всё понимают, только, видимо, с Картером их многое связывает. А раз так, король проявит максимум милости, которую он только может себе позволить.
– Ох, как же мерзко это звучит, – произнёс я устало, освобождаясь из тёплых и приятных объятий сестры.
– Да, не могу с тобой в этом не согласиться, – печально вздохнула Элиза. – Но так устроен мир.
Я заглянул в серые как грозовое небо глаза сестры – они были заполнены слезами. Теперь уже мне захотелось утешить её.
– Не расстраивайся, Элиза, – проговорил, тепло ей улыбаясь. – Я вовсе не отчаиваюсь. Мне грустно, но, ты права, всё образуется со временем. Мне нужно только набраться терпения…
– Смотри, – взволнованно воскликнула Элиза, вглядываясь в улицы города, – там кажется едет папин экипаж!
Внутри меня всё сжалось в тревожном оцепенении. Ещё совсем чуть-чуть и я узнаю, какая участь меня ждёт.
Элиза сорвалась с места и помчалась в гостиную, сообщить матушке и сёстрам о возвращении отца, я поплёлся следом за ней. Ноги были словно ватные. Меня разрывали противоречивые чувства – желание оттянуть момент истины и одновременно всё поскорее узнать.
Сестра скрылась за дверью гостиной, и оттуда тут же донеслись взволнованные голоса родных. Нет, встречаться с ними мне пока не хотелось и, прежде чем они все вышли, я поспешно ретировался в библиотеку. Некоторое время бессмысленно походил там взад-вперёд между книжными полками, мучаясь от нервного ожидания.
Когда я, наконец, решился спуститься в прихожую, отец и мистер Бакер уже снимали пальто.
– Что там? Рассказывай! – с волнением требовала мать.
– Папа, мистер Бакер, не тяните! – хором просили сёстры.
– Тихо вы! Не спешите! – осадил их отец, заметив моё появление. – Не всё так плохо, как могло бы быть. Велите подать чай. За столом все подробно расскажем… Рене, мой мальчик, в тюрьму ты не попадёшь. И это самое главное!
Я только сухо кивнул ему в ответ. Слова отца почему-то совсем не принесли мне облегчения, хотя должны были бы. Что-то всё-таки было не так хорошо, как хотелось.
Зато мама и сёстры заметно обрадовались.
– О! Ну слава Богу! – выдохнула матушка и слёзы хлынули у неё из глаз.
Сёстры кинулись обнимать меня, маму и отца.
– Не спешите радоваться, – холодно произнёс я, немного от них отстраняясь. – Что-то не так, да ведь отец?
– Ну-у… – протянул месье Ландау. – За столом всё расскажем. Потерпи.
Мы направились в гостиную. Проходя мимо ничего не сказав, только одарив слегка сочувственным взглядом, мистер Бакер похлопал меня по плечу.
Слуги уже накрыли стол. Лакей наливал чай в красивые расписанные цветами фарфоровые чашки.
Когда все расселись, отец начал рассказывать.
– Мистер Картер всё-таки очень влиятельный человек, – издалека начал папа. – И он разозлился на Рене не на шутку. Подключил все свои связи, чтобы отыграться на тебе, мой мальчик. Но ничего, мы тоже не просты.
– Не тяни, отец, – потребовал я. – Меня не посадят в тюрьму, но?..
– Но вышлют из столицы, – вмешался мистер Бакер.
Матушка горестно вздохнула.
– Временно! – произнёс отец. – Не волнуйся, дорогая. Мы всё сделаем, чтобы это продлилось не больше года.
– Ах! Целый год! – воскликнула Элиза.
– Тебе дают должность начальника полиции в одном провинциальном городке, Рене, – обратился ко мне мистер Бакер. – И это очень даже неплохо в сложившихся обстоятельствах.
– Но ведь, должность не дают на год, – с напряжением заметил я.
– Нет, – неохотно согласился отец. – Но год – это максимум сколько нам с мистером Бакером нужно, чтобы провести всестороннее расследование и засадить Картера в тюрьму за все его тёмные дела. Он виновен не только в изнасилованиях. Есть основания подозревать этого человека ещё и в экономических преступлениях. И если в первом случае, свидетелей и серьёзных улик пока найти не удаётся, то во втором случае, у меня есть зацепки. А уж разобравшись с Картером, мы обязательно вернём тебя домой.
– Звучит не очень убедительно, – печально заметил я.
– Рене, послушай меня, – серьёзно произнёс мистер Бакер, отпивая чай. – Ты очень хороший следователь – проницательный, умный. Несколько горяч и рьян, но по молодости это нормально. Столице нужны такие люди как ты. Я уже стар, скоро на заслуженный отдых пора будет уходить. Мне бы хотелось, чтобы ты занял моё место. И я сделаю всё, чтобы это произошло. Даже если с Картером разобраться не получится – что маловероятно, так как он в последнее время явно потерял все остатки совести и страха – со временем скандал утихнет, всё забудется, и ты обязательно вернёшься. А пока смотри на ситуацию, как на возможность получить какой-то новый опыт. Побыть начальником полиции в провинциальном городке перед тем как стать начальником столичной полиции – очень полезно, на мой взгляд.
– И куда меня отправляют? – спросил я, пробуя наконец свой чай. Слова мистера Бакера меня действительно немного успокоили.
– В Ванкорн, – ответил отец.
– Это же самая северная точка нашей страны! – заметила Луиза, моя старшая сестра.
– Да, – подтвердил мистер Бакер. – Это небольшое шахтёрское поселение в Снежных горах.
– Далеко, – вздохнул я.
– О, Рене! – пролепетала матушка. – Как же мы тут без тебя?!..
– Не надо мама! – фыркнул с некоторым раздражением.
