Все мысли выветрились из головы от пылких ласк, и я даже не заметил, как уже обнажёнными мы повалились на кровать. Я прижимал Ари к себе, покрывал её красивое, стройное тело поцелуями. И когда терпеть стало совсем невыносимо, позволил дойти ласкам до логического апогея. Ари не обманула меня, она была невинна. Осознав это, я испытал прилив щемящей нежности к этой девушке и одновременно лёгкий налёт вины и стыда. Не так всё должно было быть…
Никогда особо не задумывался о браке, не думал, что действительно захочу кого-нибудь когда-нибудь повести под венец. Но сейчас внутренняя уверенность, что Ариана та самая, с кем хочется провести жизнь, делить все радости и горести, засыпать и просыпаться в одной постели, обрушилась на меня неумолимым откровением. Это было странно, ведь я знал Ариану совсем недолго.
Я старался двигаться максимально аккуратно и медленно, Ариана стонала в моих объятиях. И эти звуки, и ощущения, охватившие всё моё тело, заставляли чувствовать себя безмерно счастливым. Мне не хотелось, чтобы это заканчивалось, но когда-нибудь всему приходит конец.
Радостно смеясь, мы устроились рядом на тесной кровати. Некоторое время просто молча лежали, изучая руками тела друг друга, скрещиваясь пальцами, соприкасаясь ладонями.
– Вот оно как бывает, оказывается, – проговорила Ариана, приглаживая растрепавшиеся прядки моих волос.
– Да, – улыбнулся я.
– Это прекрасно, – прошептала она.
– Это особенно прекрасно, когда ты с тем, кого искренне любишь.
– Это признание? – спросила Ари, смерив меня шуточно оценивающим взглядом.
– Да, – серьёзно ответил я. – Ты станешь моей женой?
Ари сразу же стушевалась и отстранилась от меня, а я почувствовал, как внутри всё оборвалось и похолодело – неужели скажет «нет».
Арина отвернулась и села на кровати.
– Рене, – спустя бесконечное мгновение начала говорить она, – ты же знаешь, что я не могу. Я бы хотела, правда… Но Дух меня не отпустит… Никогда не отпустит!
Казалось, девушка заплакала, но я не видел её лица. Также сев на кровати, я приблизился к ней и обнял сзади за плечи.
– Для меня главное, что ты хочешь стать моей женой, – проговорил, вдыхая аромат её волос, прикасаясь губами к её щеке. – А на этого Духа мы найдём управу. Мы одолеем его. Я тебя освобожу. Не знаю как, но я сделаю это!
– Нет! Нет, Рене! – воскликнула Ариана, вырвавшись из моих объятий и вскочив с постели. – Прости меня! Прости! Я не должна была поддаваться чувствам! Не должна была приходить!
Ари начала быстро собирать, раскиданную по полу одежду и натягивать её на себя. Я молчал. Для себя я уже принял решение, но спорить с ней было бесполезно. Она боялась, что я не справлюсь с Духом. Возможно, она права, но не попробовать побороться с ним, уже не мог.
– Иногда я по ночам слышу песню, – проговорил задумчиво, наблюдая за тем, как Ариана одевает свои меховые брюки. – Кто её поёт?
– Ты слышишь песню? – переспросила Ари, заметно побледнев.
– Да, но пока не могу различить её слова.
Закусив губу, Ариана на несколько мгновений остановилась, размышляя о чём-то. Потом, застегнув меховые брюки, подняла с пола шубу, достала из её кармана два маленьких тряпичных шарика и протянула мне.
– Это затычки в уши, – пояснила она. – Используй их каждую ночь! Пожалуйста, Рене, не забывай про них никогда!
Я медлил, не совсем понимая, зачем Ари их мне даёт.
– С ними ты не будешь слышать песню, – объяснила девушка. – Они заговорённые, магические. Ни в коем случае тебе не надо её слушать! Обещаешь, что всегда перед сном будешь их одевать?
– Ну хорошо, – неуверенно проговорил я, принимая из её рук затычки. – Но как же ты? Они же твои, правда?
– Скажу Духу, что потеряла их, он сделает мне новые.
Достав из-под кровати свой амулет, закинутый туда в порыве страсти, Ариана одела его себе на шею.
– Когда мы увидимся снова? – только и успел спросить я, но Ари уже исчезла, и вряд ли успела расслышать мой вопрос.
С той ночи, которую мы с Арианой провели вместе, я не видел её. Каждый день искал свою возлюбленную на улицах города. Но она как будто специально избегала меня. Я боялся, что слишком поспешил и она обиделась на меня за это, а может, и возненавидела. Но надеялся, что она просто боится, поэтому избегает встреч. Нельзя было исключать и то, что проклятый Дух узнал обо всём и запретил ей со мной встречаться. Я волновался за Ари, но месье Боле почти каждый день видел её издалека на улицах города – и успокаивал, что с ней всё в порядке, высказывал предположение, что Ари просто по каким-то причинам не хотела встречаться со мной. Причины я знал, но маркизу Боле их, конечно, не озвучил. Ему я рассказал лишь о том, что встречался с Ари и пытался сообщить, что он её отец, но у меня ничего не получилось из-за головной боли. Его это ничуть не удивило.
В течение этой недели, порой, когда проходил по заснеженным улицам Ванкорна, мне казалось, что кто-то за мной наблюдает, но, оглядываясь вокруг, никого не замечал. В такие моменты надеялся, что Ари где-то рядом и наблюдает за мной.
Все силы я бросил на то, чтобы найти способ вытащить её из лап Духа. Мне уже было понятно, что пытаться идти напролом в этой ситуации не получится. С помощью магии или иными неизвестными мне способами Дух не подпустит меня к своему убежищу. Я по-прежнему не знал, сколько у него людей. Месье Боле утверждал, что это один человек, но он мог не знать наверняка. Никто всё ещё не собирался делиться со мной той информацией, которая была мне неведома. Маркиз демонстрировал готовность помочь всем, чем возможно, но также ничего не рассказывал сверх того, что я уже знал. Вспоминая ужасную головную боль, которую испытал, пытаясь сообщить Ари про отца, я не настаивал. В первый раз, около замка я недостаточно оценил «воздействие Духа», пытаясь найти логически понятное объяснение тому, что со мной происходило. Но невозможность озвучить перед Ари правду поразила меня до глубины души. И уж точно рационального объяснения этому не было. Осознание, что кто-то может читать мои мысли, заставляло содрогаться от ужаса. И если бы не чувства к Ариане, которые, несмотря на разлуку, крепли день ото дня, я бы, наверное, предпочёл позорно бежать из Ванкорна. Месье Боле намекал, что, скорее всего, я уже не смогу этого сделать, но почему-то не хотелось в такое верить.
Каждый день я ходил в городской архив и библиотеку с надеждой отыскать всю возможную информацию о том, кем, как и когда был построен этот проклятый замок. В документах Ванкорна, как ни странно, нигде об этом ничего не говорилось. Можно было подумать, что замок возник за одну ночь из ниоткуда, его появление никого не удивило и лет триста-четыреста замок никто не замечал и не интересовался, кто в нём живёт.
Лишь однажды мне повезло – отыскал среди архивных документов письмо архитектора, руководящего строительством Ванкорского замка, написанное триста сорок восемь лет назад. Некий Роберт Хенсон писал своей супруге, что строительство замка идёт очень быстро, и что с такими темпами он сможет вернуться домой через пару месяцев. Он характеризовал заказчика – лорда Герхарда Вильса – как очень странного человека, владеющего какими-то непонятными силами. Тем не менее Роберт Хенсон не боялся его, напротив, писал, что лорд Вильс был весьма дружелюбно настроен и лично участвовал в строительстве – как раз благодаря его вмешательству, о сути которого не сообщалось, замок удавалось строить так быстро. Меня удивило, что это письмо оказалось в Ванкорне – дошло ли оно до адресата?
Тщательно порывшись в архиве, я узнал, что супруга и двое детей Хенсона в тот же год переехали в Ванкорн. И весь остаток жизни провели в этом городе. Этот же архитектор потом принимал участие в строительстве Ванкорского собора.
Какую-либо информацию про лорда Герхарда Вильса мне так и не удалось найти, точно так же, как и информацию про его возможных родственников или иных людей, которые могли бы унаследовать замок. Непонятно было даже то, жил ли там этот лорд после завершения строительства или нет.
Я снова обратился к монсеньору Бернару, с просьбой поискать в церковных записях что-либо про лорда Герхарда Вильса или его семью. Но епископ лишь покачал головой и сказал, что в своё время тоже интересовался этим вопросом, но ничего не нашёл.
Выглядело всё так, словно кто-то когда-то тщательно подчистил все документы.
Кто же был нынешним хозяином замка – этим самым Духом? Кто-то из родственников Вильса? Или, во что я никак не мог поверить, сам лорд Герхард? Но тогда бы ему было больше трёхсот шестидесяти лет! Поверить в магию я в итоге смог, но в то, что кто-то жил так долго, никак не получалось. Ари говорила, что Дух очень стар, но не настолько же! Маркиз Боле лишь многозначительно пожимал плечами, когда я делился с ним своими соображениями. Было видно – он убеждён в том, что Дух именно и есть этот лорд Вильс. Я не представлял, с какой стороны подступить к разрешению данной загадки! Ах, если бы я мог снова поговорить Арианой!.. Но такой возможности не было.
В Департаменте всё оставалось без перемен. Хон вернулся на следующий день после нашего разговора и сразу нагрузил себя работой – уходил в патруль на две смены подряд и попросил Людвига Боле поделиться с ним ночными дежурствами. Я не стал отговаривать его от сттремления убежать от своего горя в работу. Наверное, на его месте поступил бы так же. Молодой человек всячески пытался не показывать, насколько сломлен произошедшим с его матерью. Удивляла реакция Сайда – первое время он кидал на Хона косые многозначительные взгляды, как бы выражая этим своё недовольство тем, что тот явился в Департамент раньше положенного срока. Неужели, желание сохранить тайну города настолько перевешивало в нём человеческие чувства и понимание того, что Хону сейчас не следует оставаться надолго одному в доме, где он столько лет прожил вместе с матерью. Радовало лишь то, что остальные полицейские всё же понимали чувства молодого Ландо – было заметно, как они тайком от меня тихонько старались его поддержать. Я же делал вид, что ничего не знаю и ничего не понимаю. С Хоном меня связывала теперь общая маленькая тайна, и периодически я ловил его благодарные взгляды, в ответ на то, что я тоже, как мог, незаметно для окружающих пытался его поддержать.
Новых полицейских в штат найти так и не удалось, несмотря на то, что мы через день обновляли объявления, развешанные по городу. Но с теми, кто был, я занимался очень тщательно, стараясь развить в них навыки самообороны и атаки. Не исключал, что в случае необходимости, попрошу их о помощи в борьбе с Духом. По крайней мере, некоторые из них точно захотят ко мне присоединиться. Маркиз Боле дал понять, что больше не отпустит меня к замку одного. Ну и Хону, возможно, захочется отомстить за мать…
Новое письмо родителям я всё-таки написал и отправил. В нём расхвалил прелести окружающей Ванкорн природы и удобство самого города, а в конце приписал, что если королевский дознаватель и рота солдат приехали бы сюда, то, несомненно, получили бы огромное удовольствие, отдыхая здесь. Очень надеялся, что письмо пройдёт «цензуру», а отец поймёт намёк…
Моей новой хозяйкой оказалась дочь казначея. Бедная мадам Ландо ещё совсем недавно говорила, что эта девушка всячески пытается привлечь к себе моё внимание, а я не замечаю её. Видимо, она была права, раз дочь казначея, явно не нуждающаяся в деньгах, была готова приходить ко мне три раза в день, убираться и готовить еду.
Девушку звали Эльзой. Она была мила, красива, но абсолютно не вызывала во мне каких-либо нежных чувств. Огромные голубые глаза, длинные ресницы и белокурые пушистые локоны, наверняка разбили не одно мужское сердце, но меня совершенно не трогали. Своё сердце я отдал Ариане. Тем не менее мадмуазель Тёрнер не теряла надежды – кидала на меня томные взгляды, как бы невзначай принимала соблазнительные позы. Нежная белая кожа Эльзы мгновенно покрывалась румянцем, стоило мне появиться в поле зрения девушки. Она опускала глаза в пол и тут же приступала к процессу соблазнения.
Мне хотелось осадить её, возможно, даже грубо, если понадобится, но почему-то я не мог этого сделать. На сей раз причина была не в головной боли. Всегда, когда я видел Эльзу Тёрнер, меня охватывало какое-то мутное состояние – словно в дурмане находился. Не хотел, но отвечал улыбками на её взгляды, что-то милое говорил в ответ на её реплики, заставляя голубые глаза девушки светиться счастьем. До чего-то серьёзного, к счастью, пока не доходило, но то, что рядом с ней я как будто частично терял контроль над собой, мне совершенно не нравилось. Стоило только перестать её видеть, как я тут же приходил в себя и поражался тому, каким образом я только что мог так себя вести и разговаривать. Учитывая всю чертовщину, которая творилась в этом городе, я бы не удивился, если узнал, что и в этом странном феномене тоже как-то замешана магия. А потому всячески старался избегать встреч с Эльзой – возвращался домой как можно позже. Но всё равно встречался с этой девушкой каждое утро.
На мою попытку обсудить этот феномен, Сайд только пожал плечами и сказал, что она очень красива, и все мужчины города теряют рядом с ней голову. Пришлось попросить Сайда подобрать мне другую хозяйку, тот обещал, что сделает всё возможное, но пока никого не нашёл.
Странное состояние, которое охватывало меня рядом с Эльзой, я обсудил и с месье Боле. Маркиз поддержал мои опасения, но заверил, что никакая магия не может внушить истинных человеческих чувств, так что это просто досадное неудобство, не более того. Хотелось бы в это верить. Благодаря этому дурманному ощущению, даже мысль об Эльзе Тёрнер вызывала во мне раздражение.
Я отдал своё сердце Ариане, думал постоянно о ней, прекрасно отдавая себе отчёт, что в сложившихся обстоятельствах моя влюблённость – просто безумие. Каждую ночь, как и обещал Ари, я одевал затычки в уши. Сложно было сказать, помогают ли они от чего-то. Обычные звуки они по большому счёту пропускали. Но раз обещал, что буду их использовать, не собирался обманывать. К тому же, хоть это было и глупо, но мне казалось, что, одевая затычки, я хоть как-то соприкасаюсь с девушкой, в которую влюбился до беспамятства.
Спустя неделю после ночи, которую мы провели вместе с Ари, я внезапно проснулся через несколько часов после того, как лёг спать. Вскочил с постели в робкой надежде, что меня разбудило появление Ари, и осмотрелся. В комнате было пусто, и я разочарованно вернулся в кровать. Сон никак не приходил. Я нетерпеливо ворочался и вздыхал. Некоторое время лежал на кровати и смотрел в потолок, понимая, что заснуть уже вряд ли получится. Чтобы как-то занять время, принялся перебирать в голове события последних дней. Но глупо было лежать в кровати, точно понимая, что уже не сможешь заснуть, а потому, я поднялся, зажёг керосиновую лампу, убедился, что ночь в самом разгаре, и решил спуститься на первый этаж, чтобы почитать какую-нибудь книгу из библиотеки, ранее принадлежавшей Людвигу Боле.
Выйдя из спальни, я в ужасе замер. Всегда оставлял открытой дверь в комнату напротив, из окна которой был виден замок – жуткое старинное сооружение опять разливало над Ванкорном голубое свечение!
Никогда особо не задумывался о браке, не думал, что действительно захочу кого-нибудь когда-нибудь повести под венец. Но сейчас внутренняя уверенность, что Ариана та самая, с кем хочется провести жизнь, делить все радости и горести, засыпать и просыпаться в одной постели, обрушилась на меня неумолимым откровением. Это было странно, ведь я знал Ариану совсем недолго.
Я старался двигаться максимально аккуратно и медленно, Ариана стонала в моих объятиях. И эти звуки, и ощущения, охватившие всё моё тело, заставляли чувствовать себя безмерно счастливым. Мне не хотелось, чтобы это заканчивалось, но когда-нибудь всему приходит конец.
Радостно смеясь, мы устроились рядом на тесной кровати. Некоторое время просто молча лежали, изучая руками тела друг друга, скрещиваясь пальцами, соприкасаясь ладонями.
– Вот оно как бывает, оказывается, – проговорила Ариана, приглаживая растрепавшиеся прядки моих волос.
– Да, – улыбнулся я.
– Это прекрасно, – прошептала она.
– Это особенно прекрасно, когда ты с тем, кого искренне любишь.
– Это признание? – спросила Ари, смерив меня шуточно оценивающим взглядом.
– Да, – серьёзно ответил я. – Ты станешь моей женой?
Ари сразу же стушевалась и отстранилась от меня, а я почувствовал, как внутри всё оборвалось и похолодело – неужели скажет «нет».
Арина отвернулась и села на кровати.
– Рене, – спустя бесконечное мгновение начала говорить она, – ты же знаешь, что я не могу. Я бы хотела, правда… Но Дух меня не отпустит… Никогда не отпустит!
Казалось, девушка заплакала, но я не видел её лица. Также сев на кровати, я приблизился к ней и обнял сзади за плечи.
– Для меня главное, что ты хочешь стать моей женой, – проговорил, вдыхая аромат её волос, прикасаясь губами к её щеке. – А на этого Духа мы найдём управу. Мы одолеем его. Я тебя освобожу. Не знаю как, но я сделаю это!
– Нет! Нет, Рене! – воскликнула Ариана, вырвавшись из моих объятий и вскочив с постели. – Прости меня! Прости! Я не должна была поддаваться чувствам! Не должна была приходить!
Ари начала быстро собирать, раскиданную по полу одежду и натягивать её на себя. Я молчал. Для себя я уже принял решение, но спорить с ней было бесполезно. Она боялась, что я не справлюсь с Духом. Возможно, она права, но не попробовать побороться с ним, уже не мог.
– Иногда я по ночам слышу песню, – проговорил задумчиво, наблюдая за тем, как Ариана одевает свои меховые брюки. – Кто её поёт?
– Ты слышишь песню? – переспросила Ари, заметно побледнев.
– Да, но пока не могу различить её слова.
Закусив губу, Ариана на несколько мгновений остановилась, размышляя о чём-то. Потом, застегнув меховые брюки, подняла с пола шубу, достала из её кармана два маленьких тряпичных шарика и протянула мне.
– Это затычки в уши, – пояснила она. – Используй их каждую ночь! Пожалуйста, Рене, не забывай про них никогда!
Я медлил, не совсем понимая, зачем Ари их мне даёт.
– С ними ты не будешь слышать песню, – объяснила девушка. – Они заговорённые, магические. Ни в коем случае тебе не надо её слушать! Обещаешь, что всегда перед сном будешь их одевать?
– Ну хорошо, – неуверенно проговорил я, принимая из её рук затычки. – Но как же ты? Они же твои, правда?
– Скажу Духу, что потеряла их, он сделает мне новые.
Достав из-под кровати свой амулет, закинутый туда в порыве страсти, Ариана одела его себе на шею.
– Когда мы увидимся снова? – только и успел спросить я, но Ари уже исчезла, и вряд ли успела расслышать мой вопрос.
ГЛАВА 11. Чёрный туман
С той ночи, которую мы с Арианой провели вместе, я не видел её. Каждый день искал свою возлюбленную на улицах города. Но она как будто специально избегала меня. Я боялся, что слишком поспешил и она обиделась на меня за это, а может, и возненавидела. Но надеялся, что она просто боится, поэтому избегает встреч. Нельзя было исключать и то, что проклятый Дух узнал обо всём и запретил ей со мной встречаться. Я волновался за Ари, но месье Боле почти каждый день видел её издалека на улицах города – и успокаивал, что с ней всё в порядке, высказывал предположение, что Ари просто по каким-то причинам не хотела встречаться со мной. Причины я знал, но маркизу Боле их, конечно, не озвучил. Ему я рассказал лишь о том, что встречался с Ари и пытался сообщить, что он её отец, но у меня ничего не получилось из-за головной боли. Его это ничуть не удивило.
В течение этой недели, порой, когда проходил по заснеженным улицам Ванкорна, мне казалось, что кто-то за мной наблюдает, но, оглядываясь вокруг, никого не замечал. В такие моменты надеялся, что Ари где-то рядом и наблюдает за мной.
Все силы я бросил на то, чтобы найти способ вытащить её из лап Духа. Мне уже было понятно, что пытаться идти напролом в этой ситуации не получится. С помощью магии или иными неизвестными мне способами Дух не подпустит меня к своему убежищу. Я по-прежнему не знал, сколько у него людей. Месье Боле утверждал, что это один человек, но он мог не знать наверняка. Никто всё ещё не собирался делиться со мной той информацией, которая была мне неведома. Маркиз демонстрировал готовность помочь всем, чем возможно, но также ничего не рассказывал сверх того, что я уже знал. Вспоминая ужасную головную боль, которую испытал, пытаясь сообщить Ари про отца, я не настаивал. В первый раз, около замка я недостаточно оценил «воздействие Духа», пытаясь найти логически понятное объяснение тому, что со мной происходило. Но невозможность озвучить перед Ари правду поразила меня до глубины души. И уж точно рационального объяснения этому не было. Осознание, что кто-то может читать мои мысли, заставляло содрогаться от ужаса. И если бы не чувства к Ариане, которые, несмотря на разлуку, крепли день ото дня, я бы, наверное, предпочёл позорно бежать из Ванкорна. Месье Боле намекал, что, скорее всего, я уже не смогу этого сделать, но почему-то не хотелось в такое верить.
Каждый день я ходил в городской архив и библиотеку с надеждой отыскать всю возможную информацию о том, кем, как и когда был построен этот проклятый замок. В документах Ванкорна, как ни странно, нигде об этом ничего не говорилось. Можно было подумать, что замок возник за одну ночь из ниоткуда, его появление никого не удивило и лет триста-четыреста замок никто не замечал и не интересовался, кто в нём живёт.
Лишь однажды мне повезло – отыскал среди архивных документов письмо архитектора, руководящего строительством Ванкорского замка, написанное триста сорок восемь лет назад. Некий Роберт Хенсон писал своей супруге, что строительство замка идёт очень быстро, и что с такими темпами он сможет вернуться домой через пару месяцев. Он характеризовал заказчика – лорда Герхарда Вильса – как очень странного человека, владеющего какими-то непонятными силами. Тем не менее Роберт Хенсон не боялся его, напротив, писал, что лорд Вильс был весьма дружелюбно настроен и лично участвовал в строительстве – как раз благодаря его вмешательству, о сути которого не сообщалось, замок удавалось строить так быстро. Меня удивило, что это письмо оказалось в Ванкорне – дошло ли оно до адресата?
Тщательно порывшись в архиве, я узнал, что супруга и двое детей Хенсона в тот же год переехали в Ванкорн. И весь остаток жизни провели в этом городе. Этот же архитектор потом принимал участие в строительстве Ванкорского собора.
Какую-либо информацию про лорда Герхарда Вильса мне так и не удалось найти, точно так же, как и информацию про его возможных родственников или иных людей, которые могли бы унаследовать замок. Непонятно было даже то, жил ли там этот лорд после завершения строительства или нет.
Я снова обратился к монсеньору Бернару, с просьбой поискать в церковных записях что-либо про лорда Герхарда Вильса или его семью. Но епископ лишь покачал головой и сказал, что в своё время тоже интересовался этим вопросом, но ничего не нашёл.
Выглядело всё так, словно кто-то когда-то тщательно подчистил все документы.
Кто же был нынешним хозяином замка – этим самым Духом? Кто-то из родственников Вильса? Или, во что я никак не мог поверить, сам лорд Герхард? Но тогда бы ему было больше трёхсот шестидесяти лет! Поверить в магию я в итоге смог, но в то, что кто-то жил так долго, никак не получалось. Ари говорила, что Дух очень стар, но не настолько же! Маркиз Боле лишь многозначительно пожимал плечами, когда я делился с ним своими соображениями. Было видно – он убеждён в том, что Дух именно и есть этот лорд Вильс. Я не представлял, с какой стороны подступить к разрешению данной загадки! Ах, если бы я мог снова поговорить Арианой!.. Но такой возможности не было.
В Департаменте всё оставалось без перемен. Хон вернулся на следующий день после нашего разговора и сразу нагрузил себя работой – уходил в патруль на две смены подряд и попросил Людвига Боле поделиться с ним ночными дежурствами. Я не стал отговаривать его от сттремления убежать от своего горя в работу. Наверное, на его месте поступил бы так же. Молодой человек всячески пытался не показывать, насколько сломлен произошедшим с его матерью. Удивляла реакция Сайда – первое время он кидал на Хона косые многозначительные взгляды, как бы выражая этим своё недовольство тем, что тот явился в Департамент раньше положенного срока. Неужели, желание сохранить тайну города настолько перевешивало в нём человеческие чувства и понимание того, что Хону сейчас не следует оставаться надолго одному в доме, где он столько лет прожил вместе с матерью. Радовало лишь то, что остальные полицейские всё же понимали чувства молодого Ландо – было заметно, как они тайком от меня тихонько старались его поддержать. Я же делал вид, что ничего не знаю и ничего не понимаю. С Хоном меня связывала теперь общая маленькая тайна, и периодически я ловил его благодарные взгляды, в ответ на то, что я тоже, как мог, незаметно для окружающих пытался его поддержать.
Новых полицейских в штат найти так и не удалось, несмотря на то, что мы через день обновляли объявления, развешанные по городу. Но с теми, кто был, я занимался очень тщательно, стараясь развить в них навыки самообороны и атаки. Не исключал, что в случае необходимости, попрошу их о помощи в борьбе с Духом. По крайней мере, некоторые из них точно захотят ко мне присоединиться. Маркиз Боле дал понять, что больше не отпустит меня к замку одного. Ну и Хону, возможно, захочется отомстить за мать…
Новое письмо родителям я всё-таки написал и отправил. В нём расхвалил прелести окружающей Ванкорн природы и удобство самого города, а в конце приписал, что если королевский дознаватель и рота солдат приехали бы сюда, то, несомненно, получили бы огромное удовольствие, отдыхая здесь. Очень надеялся, что письмо пройдёт «цензуру», а отец поймёт намёк…
Моей новой хозяйкой оказалась дочь казначея. Бедная мадам Ландо ещё совсем недавно говорила, что эта девушка всячески пытается привлечь к себе моё внимание, а я не замечаю её. Видимо, она была права, раз дочь казначея, явно не нуждающаяся в деньгах, была готова приходить ко мне три раза в день, убираться и готовить еду.
Девушку звали Эльзой. Она была мила, красива, но абсолютно не вызывала во мне каких-либо нежных чувств. Огромные голубые глаза, длинные ресницы и белокурые пушистые локоны, наверняка разбили не одно мужское сердце, но меня совершенно не трогали. Своё сердце я отдал Ариане. Тем не менее мадмуазель Тёрнер не теряла надежды – кидала на меня томные взгляды, как бы невзначай принимала соблазнительные позы. Нежная белая кожа Эльзы мгновенно покрывалась румянцем, стоило мне появиться в поле зрения девушки. Она опускала глаза в пол и тут же приступала к процессу соблазнения.
Мне хотелось осадить её, возможно, даже грубо, если понадобится, но почему-то я не мог этого сделать. На сей раз причина была не в головной боли. Всегда, когда я видел Эльзу Тёрнер, меня охватывало какое-то мутное состояние – словно в дурмане находился. Не хотел, но отвечал улыбками на её взгляды, что-то милое говорил в ответ на её реплики, заставляя голубые глаза девушки светиться счастьем. До чего-то серьёзного, к счастью, пока не доходило, но то, что рядом с ней я как будто частично терял контроль над собой, мне совершенно не нравилось. Стоило только перестать её видеть, как я тут же приходил в себя и поражался тому, каким образом я только что мог так себя вести и разговаривать. Учитывая всю чертовщину, которая творилась в этом городе, я бы не удивился, если узнал, что и в этом странном феномене тоже как-то замешана магия. А потому всячески старался избегать встреч с Эльзой – возвращался домой как можно позже. Но всё равно встречался с этой девушкой каждое утро.
На мою попытку обсудить этот феномен, Сайд только пожал плечами и сказал, что она очень красива, и все мужчины города теряют рядом с ней голову. Пришлось попросить Сайда подобрать мне другую хозяйку, тот обещал, что сделает всё возможное, но пока никого не нашёл.
Странное состояние, которое охватывало меня рядом с Эльзой, я обсудил и с месье Боле. Маркиз поддержал мои опасения, но заверил, что никакая магия не может внушить истинных человеческих чувств, так что это просто досадное неудобство, не более того. Хотелось бы в это верить. Благодаря этому дурманному ощущению, даже мысль об Эльзе Тёрнер вызывала во мне раздражение.
Я отдал своё сердце Ариане, думал постоянно о ней, прекрасно отдавая себе отчёт, что в сложившихся обстоятельствах моя влюблённость – просто безумие. Каждую ночь, как и обещал Ари, я одевал затычки в уши. Сложно было сказать, помогают ли они от чего-то. Обычные звуки они по большому счёту пропускали. Но раз обещал, что буду их использовать, не собирался обманывать. К тому же, хоть это было и глупо, но мне казалось, что, одевая затычки, я хоть как-то соприкасаюсь с девушкой, в которую влюбился до беспамятства.
Спустя неделю после ночи, которую мы провели вместе с Ари, я внезапно проснулся через несколько часов после того, как лёг спать. Вскочил с постели в робкой надежде, что меня разбудило появление Ари, и осмотрелся. В комнате было пусто, и я разочарованно вернулся в кровать. Сон никак не приходил. Я нетерпеливо ворочался и вздыхал. Некоторое время лежал на кровати и смотрел в потолок, понимая, что заснуть уже вряд ли получится. Чтобы как-то занять время, принялся перебирать в голове события последних дней. Но глупо было лежать в кровати, точно понимая, что уже не сможешь заснуть, а потому, я поднялся, зажёг керосиновую лампу, убедился, что ночь в самом разгаре, и решил спуститься на первый этаж, чтобы почитать какую-нибудь книгу из библиотеки, ранее принадлежавшей Людвигу Боле.
Выйдя из спальни, я в ужасе замер. Всегда оставлял открытой дверь в комнату напротив, из окна которой был виден замок – жуткое старинное сооружение опять разливало над Ванкорном голубое свечение!
