Глава 1
Я поняла, что повзрослела, когда однажды проснулась не от дружеского тычка под рёбра, а от прикосновения горячей ладони к своему бедру. Ладонь неуверенно, но настойчиво ползла вверх, я слушала прерывистое дыхание и не открывала глаз. Я уже знала, что увижу. Тускло светящиеся в темноте глаза, ломаную гаденькую ухмылку, знакомое и одновременно незнакомое лицо.
Моё неизбежное взросление меняло лица тех, кого я так хорошо знала и кого мне предстояло узнать заново. А им, видимо – меня.
Женщины-дахака – большая редкость в Дахака-Кабар. И не потому, что кто-то запрещает или не хватает начальных способностей – нет. Просто немногие девочки выживают после череды испытаний, уготованных всем будущим дахака. Сложно сейчас сказать отчего так, но из нескольких девчонок, отобранных в кабар, выжить удалось только мне.
Достаточно долго я не чувствовала какой-то особенной разницы между собой и мальчишками. Росли, учились, сражались и убивали. А потом вдруг пришло время, и щенки, вместе возившиеся в корзинке и таскающие друг друга за уши, вдруг осознали, что один из них как-то иначе выглядит и пахнет по другому. А кровь уже гуляет – горячая – кипит смутными страстями. Особенно после боя, особенно после того, как кто-то из щенков первый раз сбегал в городской бордель и излился между рыхлых бёдер равнодушной шлюхи. А потом рассказал другим как это сладко.
И потная ладонь моего приятеля Корви, с которым мы не раз спали в обнимку, защищаясь от пронизывающего холода каменных стен Потары, стала одним из первых признаков того, что теперь придётся решать ещё и эту проблему.
Потому что в кабаре никто не решит её за меня. Её, как и все остальные проблемы юных дахака. Нам дают в руки оружие, из нас делают оружие – всё остальное мы делаем и берём сами. Что сумеем и как сумеем. Мне для понимания этой истины хватило только одного раза. Я понятливая. Одна единственная жалоба на старшего ученика, и меня поставили в пару к нему на тренировках. На долгих десять дней. И тогда я горько пожалела о том, что моему противнику запретили меня убивать.
– Ты сама решаешь, как наказать того, кто обидел тебя, – сказал мне по истечению этих дней Клинок Роум. – И наказываешь. Если можешь. Если не можешь – ищешь способы и пытаешься снова. Ну или подыхаешь. Урок усвоен?
– Урок усвоен, – разбитые губы не дали мне ответить внятно, но Роум услышал и кивнул.
И, видимо, в награду за понятливость, разрешил исцелить разорванную ударом шипастой перчатки верхнюю губу. Только это. И только, чтобы не осталось безобразного шрама, ибо красота – тоже оружие.
Урок усвоен, учитель. Я дождалась пока Корви запыхтит интенсивнее, а его рука скользнёт между стиснутых бёдер, и ударила по кончику носа раскрытой ладонью чуть снизу. Тут много не надо. Чуть посильнее, и хрящ разбит, а нос сломан. Боли много, крови много. Не надо ни особой силы, ни магии.
Корви взвыл и отшатнулся назад. Я отвернулась к стене и снова закрыла глаза. Корви тоже понятливый. Продолжения не будет. С ним. Осталось теперь крепко подумать, как оградить себя от остальных желающих опробовать свою мужественность на бывшем товарище по детским играм.
И решение нашлось достаточно быстро. Сначала, правда, я подумывала о том, чтобы выбрать себе самого сильного из группы и предоставить уже ему право рвать глотки соперникам за возможность лапать женское тело по ночам. Но такая мысль вскоре показалась мне довольно глупой. Самым сильным из нас был Ханн, а его бешеного нрава побаивались даже наставники. И скорее всего, дело бы кончилось тем, что уже мы с ним перегрызли бы глотки друг другу. Потому что я тоже не отличалась особенным терпением. Да и вообще, мне не хотелось рассчитывать на кого-то, кроме себя самой. Плох тот дахака, который ищет помощи. Мы всегда сами по себе – так нас учат, и так нам жить и впредь.
И вот именно тогда я впервые подумала о том, что можно не просить о помощи, а купить возможность. Предложить сотрудничество, выгодное обеим сторонам.
Маги-тинктары приходили к нам нечасто. Наставники по своему усмотрению отбирали тех учеников, которые должны были удовлетворять потребности тинктаров в изучении наших возможностей. Я лишь однажды побывала в их лаборатории, где хмурый тинктар разложил меня на столе и долго копался в моём разуме. Ничего кроме раздражения я тогда не ощутила. Но запомнила и отложила на будущее равнодушное предложение мага о том, что он может плотнее поработать со мной и усовершенствовать моё тело. Должно быть, он многим предлагал подобное. Но из всех учеников Потары только двое решили воспользоваться этим предложением. Один из них спятил вскоре и его по-тихому прикончил Клинок Роум, а второй с гордостью демонстрировал остальным вживлённый в тело огненный хлыст-шеер. Когда конечно перестал орать по ночам от дикой боли, вызванной ростом магического паразита.
Хмурого тинктара звали Мастером Умаром. Говорили, что он был очень способным, несмотря на его молодость, и очень принципиальным, несмотря на род занятий. Именно такой и был мне нужен. И я решила дождаться его появления, чтобы обсудить с ним сделку. К которой, разумеется, пришлось подготовиться. Благо что библиотека в Потаре огромна. Всё свободное время, пока я ждала Умара, я посвятила изучению магии тинктаров и их экспериментов. Конечно, несмотря на богатство библиотеки, сведения о тинктарах показались мне несколько поверхностными, но для того, чтобы заговорить с ними на их языке – достаточными.
Вообще, библиотека была моим излюбленным местом в Потаре. Во многом из-за того, что там можно было найти ответы на многие вопросы, ну а во-вторых там было удобно прятаться ото всех. Парни-дахака чтение не жаловали за редким исключением. Но я уже тогда понимала, что вот те, которые исключение, смогут подняться выше тех, кого книги пугают больше чем плеть наставника. А уж мне, чтобы подняться выше их всех, нужно попросту поселиться тут. И я бы поселилась, если бы позволили.
Мастер Умар смотрел на меня равнодушно и холодно. Для него я просто ещё один щенок-дахака, пусть под хвостом у меня и не так, как у остальных.
– Что ты предлагаешь? – спросил он тихо.
Тинктары вообще любят говорить тихо. И скупо, словно у них за лишние слова из жалованья вычитают.
– Себя. Под твои эксперименты.
– Что ты хочешь?
– Сделаешь из меня оружие.
– Ты и так оружие, дахака. Ну или будешь им, если выживешь.
– Я – Клинок, но хочу быть ещё и стилетом. Ядом на кончике иглы. Шёлковым шнурком, наброшенным на шею из темноты.
Умар задумался. Хмурил ещё больше брови, покусывал блёклые губы.
– Красиво, – сказал он. – Не боишься, что помрёшь или сойдёшь с ума от воздействий?
– Не боюсь, Мастер. Я выживу. И рассудок сохраню.
– Откуда знаешь? – впервые во взгляде что-то похожее на любопытство.
– Рун подсказал. Видение было.
Я научилась врать так, что и сама верила в то, что говорю. Всегда. Только тогда ложь можно использовать эффективно. Когда ты сам маг и окружают тебя маги, ложь считывается очень просто. Но не такая.
– Зачем тебе это?
А вот это уже похоже на деловой разговор.
– Я – женщина, Мастер. Мне нужна дополнительная защита.
Было полное ощущение, что тинктар увидел меня только сейчас. Он оглядел мою фигуру, задержал взгляд на груди и хмуро кивнул.
– Да. Женщина. Может быть интересно. Я не работал с твоим полом ещё.
– Поработай.
– Я подумаю, – Умар отвернулся, чтобы уйти, но я коснулась рукава его тёмно-синей мантии.
– Я читала, что женщины намного выносливее, Мастер. Давай проверим.
Тень улыбки скользнула по губам тинктара.
– Я подумаю, – повторил он.
Да куда ты денешься. Для любого мага-тинктара эксперимент ценен, а доселе не проводимый – ценен вдвойне. Я знала, что Умар уже проглотил наживку и думать будет не о том, брать или не брать предложенное, а о том, как взять побольше.
Ну а мне тоже следовало подумать. Точнее – обдумать, что я могу получить для себя, ну а что отдать для опытов тинктара и с чем расстаться, возможно навсегда. Сдохнуть я действительно не боялась. Знала – чтобы выживать дальше, подниматься выше, нельзя мелочиться. Только самые высокие ставки. А что у меня было ценного? Только моя жизнь. Моё тренированное и выносливое тело и моё желание стать сильнее. Намного сильнее и опаснее.
И в следующее появление тинктаров в Потаре, наш наставник объявил, что меня забирают в лаборатории.
– Жить будешь здесь, – равнодушно сказал раб, который привёл меня в маленькую комнатушку, в которой, видимо, держали таких как я – тех дахака, кого брали для своих экспериментов тинктары.
На узкой койке лежал комковатый матрас и одеяло из грубой шерсти. А кроме койки в комнате был только помятый таз. И всё. Не то чтобы я привыкла к роскоши, но комнаты в Потаре, при всей их запущенности, были всё таки поуютнее. Ну да хорошо хоть не в клетку закрыли. Не так уж надолго я тут, можно и потерпеть. К тому же, учитывая всё, что я успела узнать, скоро мне станет совсем не до того, чтобы оценивать обстановку.
– Тебя позовут, – бросил напоследок раб и ушёл, шаркая ногами, как древний старик, хотя по виду он был ещё молод.
Я села на койку и вытащила из своего мешка пару книг, прихваченных в библиотеке. “Исследования природы магии тинкта” и, конечно, “Размышления о Дахака Кабар”. “Размышления” были той книгой, которая забавляла меня и неизменно поднимала настроение. Написанная в пору, когда Дахака Кабар был ещё малым орденом, созданным для личной охраны Высокого Магистра, она полнилась нелепыми домыслами, откровенной чепухой и сплетнями, которые автор вероятно собирал в тавернах и постоялых дворах. И только глава с легендой о Жале Кабара стояла наособицу в этом потоке забавной ерунды. В ней говорилось о женщине, которая якобы смогла добиться такой власти, что возглавила орден. Правда ненадолго. Но ведь смогла же…
Отчего я все домыслы автора называла чушью, а эту легенду считала достоверной, я и сама себе не могла бы объяснить. Но однако считала.
Умар явился ближе к ночи. Сел рядом, повертел в руках книги и отложил их в сторону. Потом достал из кармана своей мантии маленький флакон из тёмного стекла.
– Выпей, – велел он. – Это зелье поможет тебе открыться мне завтра. На рассвете я приду за тобой и мы начнём.
Одним глотком я опрокинула в себя маслянистую, остро пахнущую травами жидкость, и выжидательно посмотрела на тинктара.
– Ты подумала о том, чего хочешь от меня? – спросил он. – Конкретно?
– Я говорила тебе, Мастер. Хочу то, что позволит мне убивать тайно.
Умар покачал головой.
– Ты просишь слишком много и слишком мало одновременно. Убивать тайно умеет любой дахака, тебе нужно иное. Я вижу, ты знакомишься с трудами о магии тинкта. Есть там что-то похожее на то, что ты хотела бы приобрести?
– Нет, Мастер. Я хочу, чтобы ты сам решил, что мне подойдёт.
И снова я увидела смутное одобрение в его глазах. Ответ был верным, ответ ему понравился. Ещё бы.
– Смотри на меня, – бесцветным голосом произнёс Умар, и это было приказом.
Я подчинилась и тут же почувствовала, как его взгляд начинает затягивать меня. Постаралась открыться, позволяя магу читать меня. Вторжение тинктара было как и в первый раз – холодным, умелым и равнодушным. Его Сила соединялась с моей и требовала покорности и откровенности в чувствах. Сегодня тинктар не просто читал – он искал.
– Подавление воли, способность к ментальной атаке… Редкие ныне способности, – Умар говорил тихо и размеренно. – Но пока развиты мало. Надо усилить. Я бы поработал с подавлением воли, атаку ты разовьёшь со временем сама. Если выживешь. Склонность к осторожности и обдуманности в решениях. Высокое стремление к власти, чрезмерная жестокость, жадность к удовольствиям. Мне сложно… Ты не сформирована, ты ещё не женщина, но уже и не ребёнок. Твой разум – это разум исследователя, он мудр уже, а дух незрел и тёмен. Очень тёмен даже для дахака. Я слеп в этой тьме. Скажи слово. Первое, что пришло.
– Жало, – выдохнула я.
Тинктар разорвал связь слишком резко, отчего голова у меня закружилась, а к горлу подступил горький ком. Я сглотнула его, не позволяя приступу тошноты избавиться от влитого в меня зелья.
– Жало, – Умар задумчиво кивнул. – Хорошо. Это может сработать.
Он встал и ушёл так быстро, что я даже не успела ничего сказать. А надо ли было что-то говорить? Уж тинктар точно не ждал от меня слов. Кроме тех, что спрашивал сам.
А наутро меня привели в лабораторию. Велели раздеться, лечь на стол, закрепили голову, руки и ноги кожаными ремнями. Я косила глаза, чтобы разглядеть все те интересные вещицы, которые так хотелось изучить. Ещё с первого посещения лаборатория заворожила меня, заставила задуматься о возможностях, которые открываются тем, кто понимает суть и назначение всех этих инструментов, колб, ёмкостей и перегонных кубов. Настоящая власть – власть тайного знания – жила в этих хорошо освещённых и неожиданно чистых залах. Но как и в первый раз, тинктарам не было дела до моего любопытства.
– Я подумал, – Умар склонился надо мной и положил холодную руку мне на лоб. – Я соединю тебя с сущностью, которую мы назовём Жалом. Твоя способность – подавление воли – усилится, а железа, которую вы разделите с паразитом, будет вырабатывать яд, необходимый, чтобы при желании ты могла парализовать цель на какое-то время. Запас яда будет ограничен, ты сможешь использовать его не так часто, как тебе, возможно, хочется, но для достижения важных целей будет достаточно. Это то, что я дам тебе.
Пожалуй, эта речь была самой длинной, что я слышала от тинктара. Я согласно прикрыла глаза, не смея даже взглядом прервать её.
– Дальше, – продолжил Умар. – Этот эксперимент я ещё не проводил. Никто не проводил. Я не могу сказать, не убьёт ли тебя саму этот яд, не могу гарантировать, что паразит не будет пытаться переделать твоё тело для своего удобства. Как и все создания магии тинкта, он питается Силой носителя, но насколько жаден этот – я не знаю. И сам опыт – это, то что ты дашь мне. Справедлив ли обмен? Или ты не готова оплатить собой риск?
– Справедлив, Мастер, – сказала я. – Я готова на риски.
– Хорошо. Некоторое время мы будем наблюдать тебя, пока я не сочту метаморфоз завершённым для того, чтобы считать эксперимент успешным. Отдалённые последствия эксперимента будут принадлежать тебе, и ответственности орден тинктаров за них нести не будет. Это понятно?
– Понятно, Мастер. Куда будет вживлён паразит? Жало?
Умар улыбнулся краешками губ. И снова я задала правильный вопрос.
– А куда бы ты предпочла?
– Никуда, Мастер. Я хочу, чтобы Жало не зависело от того, свяжут мне руки или вырвут язык. Я сама должна стать Жалом. Везде, где это необходимо в тот или иной момент. Это же возможно?
– Разумеется…, Ламаи. Тебя ведь так зовут?
Ну надо же, я удостоилась чести зваться по имени.
– Так, Мастер.
– Тогда приступим. И помолись своему Руну, чтобы паразит не сожрал твой разум.
– Рун не принимает молитв, Мастер, – я позволила себе усмехнуться. – Рун принимает только жертвы. Над дахака нет милости Богов.
– Что ж, – тинктар серьёзно кивнул, и на миг его лицо как будто ожило. – Тогда надейся только на себя, Ламаи.
Я бы рассмеялась, если бы не боялась нарушить тишину этого храма знаний, оскорбить его чуждой здесь эмоцией. На себя. Я – дахака, и такие как я надеются всегда и только на себя.
