— Проснулся?
Вадик слегка повернул голову. Рядом, на сидении, расположился его отец. Как всегда в идеально отутюженной сорочке с накрахмаленным воротником, он непременно выглядел презентабельно. Евгений Иванович Сигулин — владелец корпорации «Инновационные технологии», очень щепетильно относился к своей внешности. И не только к ней. По мнению отца — человек должен был быть идеальным во всем. Сейчас голос родного человека отозвался чем-то щемящим в сердце Вадика. Он и сам не заметил, как прильнул к главе семьи, крепко сжав в своих объятиях. Из глаз предательски брызнули слезы. Отцу это не понравится…
— Ну, ну, боец, что тебе такого приснилось? — Евгений Иванович прошелся ладонью по голове сына и поцеловал его в макушку. — Какие-то пятнадцать минут дремы, и твой боевой настрой исчез. Что скажет тренер на это?
Вадик запрокинул голову, неверующе глядя в лицо отца. Он ли это? Ведь тот человек, которого он хорошо помнил, стал бы укорять мальчика за слезы. И вот он ссылается на тренера. Честно говоря, Вадик больше боялся мнения отца, касательно успехов в единоборствах.
— Куда мы едем? — Вадик отстранился, пытаясь понять из-за чего он так среагировал на человека, которого видел каждый день.
Но ведь тягучая тоска внутри кричала иное. А еще образ девочки не выходил из головы.
— Разве ты забыл? — лицо Евгения Ивановича выражало крайнюю озабоченность состоянием сына. — Вадик! Я забрал тебя из школы, чтобы отвезти на тренировку. Мы договорились, что сегодня я сам буду наблюдать за твоими навыками. Тренер тебя очень хвалил. — Отец тепло улыбнулся, в глазах читалась гордость за свершения Вадика.
И это насторожило мальчика еще больше. Ему было крайне приятно, что отец выкроил время, чтобы лицезреть тренировку. Чаще Вадика везде возил личный водитель, а об успехах мальчика докладывал тренер по телефону. Никогда еще Вадика не хвалили за такую мелочь, как успехи в боевых искусствах. Идеальное тело, идеальные навыки, идеальные оценки — это совершенно обычно для сына главы известной корпорации. И Вадик усвоил данный факт давно, совершенно не обижаясь на постоянные нравоучения и строгость со стороны родителей. Кстати, мама Вадика тоже была идеальна во всем, и следовала правилам, навязанным главой семьи. Лишь иногда она проявляла эмоции по отношению к сыну, и то пока не видел того отец. Работа, карьера, общественное мнение — важнее. Родители мальчика оба стремились к совершенству, не щадя свое время. Поэтому было ли оно в достатке, чтобы поделиться с Вадиком хотя бы минутами?
Хоть такое поведение отца и показалось Вадику странным, но его заполнила радость, чувство счастья. И эти эмоции окончательно отрезали все тревоги. Сон по-тихоньку начал забываться, так же как и лик девочки…
Зал, где проходили тренировки практически пустовал. Там находились лишь трое — глава корпорации, тренер Веймин — уроженец Китая и Вадик.
Мальчик недоуменно осмотрелся. И кто же будет его противником в этот раз? По обыкновению с ним боролись мальчишки-одногодки, с которыми Вадик тренировался бок о бок, внимая словам учителя. На ринг он забрался одним легким прыжком и встал в боевую стойку. Осталось дождаться соперника. Тренер Веймин на этот раз не выглядел строгим. Наоборот, он светился чувством предвкушения чего-то крайне занимательного. Тренер стоял в сторонке, а вот отца нигде не было. Вадик заозирался, пытаясь понять, в чем же дело. Вроде как отец хотел посмотреть на бой. Неужто дела вынудили его покинуть зал? Вадик опечаленно вздохнул, борясь с горечью. Он привык бороться, в том числе со своими же эмоциями. Мальчика учили быть сильным во всем. А значит, идти на поводу у чувств не стоило.
На ринге появился соперник, разодетый в белоснежную форму с черным поясом. Он поклонился Вадику и предвкушающе улыбнулся.
Никогда еше Вадик не испытывал такой восторг. Он будет бороться с собственным отцом, гордостью учителя Веймина. Когда-то прыткий старичок китаец и сам учил будущего главу корпорации. А теперь двум его ученикам предстояло сразиться. Вот почему Веймин выглядел довольным. Вот почему сердце Вадика бешено колотилось, а радость не отпускала.
— Начнем? — Евгений Иванович принял боевую позицию. — Только учти, я не стану тебе поддаваться, сын.
Вадик кивнул, и начался бой. Самый лучший в жизни мальчика. Конечно, отец поддавался, хоть и обещал обратное. Вадик ощущал это. Однако, азарт охватил его с головой, и он сам себе удивлялся, когда показывал некоторые «па» настолько идеально, как не выходило раньше. Тренер Веймин с особой гордостью следил за успехами маленького бойца. Глава семьи выглядел по-мальчишески задорным. Разве Вадик помнил его таким?
Сознания мальчика вновь коснулся образ златовласой девочки с глазами, полными слез. Она будто умоляла его о чем-то. И снова в голову полезли противоречивые мысли. Да, Вадик был счастлив. Но ведь слишком нереалистично все происходило.
Мальчик замешкался, пропустив удар. Впрочем, удар не завершился. Рука отца застыла над ним. А затем, глава семьи отстранился, поклонился, объявив:
— Победа осталась за мной. Но ты здорово старался. Скажи, что именно выбило тебя из колеи? Я заметил, как твое лицо изменилось.
— Ты ненастоящий, — грустно произнес мальчик и запрокинул голову, глядя на отца, — я бы хотел тебя видеть таким. Но это не ты. Где мой настоящий отец?!
— О чем это ты? — склонился над сыном Евгений Иванович, надев на лицо иную маску, хладнокровную.
На миг Вадик решил, что он сам же перегнул палку. Может, просто отец решил немного отойти от обычной линии поведения, порадовать сына? А он взял и разбил хрупкий мир, попытку отца угодить ему.
— Прости. — произнес Вадик. — Я сегодня сам не свой.
— Я заметил, — кивнул Евгений Иванович, расслабившись, — я принес тебе небольшой подарок.
— Подарок? — небольшие подарки от отца всегда выливались в покупку дорогостоящих вещей.
У Вадика их всегда было с лихвой. Особенно новомодной техники, гаджетов последней модели. Хоть мальчик и учился в школе для элиты, но другие ученики ему завидовали. Глава корпорации «Инновационные технологии» дарил сыну вещи, которые еще не вышли в рынок.
Личный водитель отца передал Вадику небольшой бумажный сверток. Когда мальчик раскрыл его, вытащив игрушку-тигренка, то несказанно удивился. А вот лицо отца исказила презрительная гримаса.
— Это что?! Разве я заказывал детскую игрушку? Мой сын боец, а не маленькое бестолковое дитя! Верни это обратно! — приказал Евгений Иванович водителю.
— Нет! — Вадик прижал игрушку к себе сильнее. — Мне нравится. Я не отдам! — Неожиданно для себя мальчик признался. — Она дорога мне…
— Глупости. Отдай ее сейчас же! — непреклонно заявил отец, намереваясь -таки забрать тигренка у сына.
За ним последовал и учитель Веймин, запрыгнувший на ринг слишком уж ловко для старца, пусть и тренированного.
Вадик округлил глаза, осознав кое-что окончательно — реальность, в которой он оказался, ложь. Почему лже-отец и лже-учитель намеривались отобрать у него Мистера Полоску?
Мальчика словно током дернуло, он вздрогнул, упав на колени и не выпуская при этом игрушку- тигренка.
— Мистер Полоска… — проблеял он, а воспоминания обрушались на него лавиной.
Вадик вскинул голову. Образы людей из его прошлого стали размытыми, более того, они деформировались. А те, кого он считал близкими людьми, превратились в существ, сотканных из жидкой зеркальной субстанции. Мальчик посторонился, стараясь уйти от них как можно дальше.
— Отдай его… отдай… — голоса их казались нечеткими, размытыми, а фигуры расплывались все сильнее.
Мистер Полоска зашевелился, выпрыгнув из крепких объятий мальчика, раскрыл свой зонтик, расширившийся в несколько метров в разные стороны. Вадик и Полоска скрылись за защитным зонтом. А странные существа не имели возможности двигаться дальше, уперевшись в вибрирующий силой купол.
Вадика потянуло назад так, что он не смог сопротивляться. Мальчик лишь успел ухватить с собой Мистера Полоску, продолжавшего держать оборону.
Миг, и они оказались в зеркальном лабиринте снова. Вадик оглянулся, с ужасом поняв, что Рокси еще не вернулась. А значит, она еще не прошла испытание грез.
— Мистер Полоска, — Вадик с тревогой посмотрел на игрушку-тигренка, — мы должны спасти Роксану.
Ассотив не мог говорить, он лишь кивнул, дав знак мальчику посторониться. И вновь Мистер Полоска раскрыл свой чудо-зонтик. Вот только на этот раз оружие Ассотива засияло всеми цветами радуги, заиграв блестящими солнечными зайчиками в отражениях зеркалов. Зонт закутился вокруг своей оси, а затем вспыхнул яркими огнями, застыв наверху, как хрустальная люстра. Свет, исходящий от него, проникнул сквозь стену зеркального лабиринта. Мозаика исчезла, зато начала проявляться картинка. Вскоре Вадик смог четко видеть счастливую златовласую девочку, сидящую за столом в компании двух взрослых. На поверхности стола расположили несколько фарфоровых чашечек на блюдечках. Из них клубился пар. А в центре стоял домашний ягодный пирог, который Рокси уплетала с аппетитом, отрывая от него дольки, плохо прорезанные ножом. Вадик удивился, насколько правдоподобным, красочным оказался мир грез Роксаны. Из комнаты, которую мальчик наблюдал, веяло семейным счастьем и любовью, которой так не хватало Вадику. Просто идиллия какая-то. Но ведь чем сильнее эмоции, получаемые от испытания, тем сложнее выбраться из капкана собственных грез. Может, у Рокси в семье, и правда, все было так хорошо, но ее мир сейчас — иллюзия.
Вадик попытался пробиться сквозь прозрачную стену, но ничего не вышло. Она не пропускала его, а лишь демонстрировала испытание. Вадик с тревогой посмотрел на Мистера Полоску, который так же как и он, лишь наблюдал.
— Рокси! Рокси! — Вадик стучал кулаками по стене лабиринта.
Однако, ничего кроме вибраций и небольших всполохов по поверхности экрана не происходило.
***
Щемящее сердце чувство давно забытой радости поселилось в Роксане, заполонив собою страшные воспоминания. Они охотно отступили, словно бы открыв дверцу в счастливое настоящее. Роксана просто наслаждалась теплом и уютом. Сомнения о неправильности происходящего забылись. Зачем вспоминать жуткое прошлое? Ей, наверняка, приснилось Королевство кошмаров и все их ужасные твари. А Вадик, скорее всего, плод ее воображения. И еще… какой-то странный тигренок. Впрочем, сны бывают разными. Иногда они поражают своею правдоподобностью.
— Пей чай, дорогая, — мама Рокси, приятная светловолосая женщина, — подвинула девочке маленькую чашечку.
— Ага, — весело улыбнулась Рокси, дожевывая кусок наивкуснейшего пирога. Такой могла испечь только мама.
Роксана взглянула на фарфоровую чашку с рельефными стенками и рисунком фиолетового ириса. Все, как раньше. Это ее любимая чашка, подаренная на день рождение. Стол с кружевной скатертью сиял белизной, в гостинной чувствовался запах сладкой малины. Роксана довольно прищурилась. Ей всегда нравились запахи и звуки в ее доме. И то, как светлая занавеска игриво колыхалась от ветра. И солнце, охватившее светом всю комнату так, что искусственного освещения не требовалось. Родители толковали о своем. Папа рассказывал забавные истории, приключившиеся на работе. Мама нежно улыбалась, успевая подливать чай и раскладывать кусочки пирога по блюдечкам. А Роксана просто наслаждалась. Думала ли она, что, однажды, проснувшись, будет чувствовать так тонко то, что раньше ей казалось обыденностью.
Такая мысль ее поддела изнутри. Из-за чего она начала все воспринимать иначе? Словно бы ее вытащили из адского пламени. Голова загудела. Девочка схватилась за виски, пытаясь унять эмоции. И еще эти голоса, то и дело раздающиеся в ее сознании.
«Рокси! Рокси! Ты меня слышишь? Роооокси!»
Сделав несколько вздохов и выдохов, Роксана успокоилась, приняв это за последствие недавнего сна. Нужно было отвлечься и забыть о нем окончательно.
— Все в порядке? — уточнила мама, заметив растерянное лицо дочери.
Папа задумчиво взглянул на Роксану:
— Это все твое вечное нахождение дома. Нужно чаще выходить на свежий воздух. Идем сегодня в парк? Там новый аттракцион выстроили — огромное колесо обозрения.
— Идем! — задорно произнесла Рокси. Ей как можно больше хотелось проводить времени с родными.
Опять же, раньше ее интересовали лишь ее игрушки и развлечения, а сейчас, она готова была днями напролет вот так просто сидеть рядом с родителями. И снова странная мысль царапнула её изнутри — странно это, хоть и правильно. Разве она не спала всего лишь ночь, чтобы успеть так соскучиться?
Голова закружилась, голоса вновь твердили Роксане:
«Роксана! Все вокруг ложь! Это испытание, вспомни же!!»
Девочка осмотрела комнату вдоль и поперек. Ей почему-то казалось, что кто-то хочет прорваться в ее реальность. И шум этот то и дело раздающийся: бум, бум, бум. Будто колотили по стене. Странно то, что как только Роксана начинала сомневаться или цепляться мыслями за необычности, голос становился громче.
— Нам точно стоит прогуляться. — обеспокоенно произнесла мама, тронув ладонью лоб Роксаны. — Жара нет. Как ты себя чувствуешь?
Прикосновение руки родного человека заставили странные голоса умолкнуть, а шум прекратился. Рокси стало легче дышать.
— Я готова! — девочка вышла из-за стола, а на встречу ей выбежал Жулик, огромный мохнатый пес охотничьей породы.
Рокси обняла его и потрепала шерсть на лобастой морде.
— Жулье с собою не берем. — заявил папа. — А то распугает всех вокруг. Вон какой вымахал, перекормила ты его, дорогая.
— Он и сам не прочь стащить еду со стола, — весело парировала мама, — наказывать нужно Жулика почаще. А вы его лишь балуете.
На такой веселой ноте Рокси со своей семьей, сопровождаемые здоровой псиной, покинули дом, чтобы вскоре оказаться в парке развлечений.
Колесо обозрений, действительно, оказалось огромным, и смотрелось оно величественно благодаря этому. Колесо выделялось среди прочих аттракционов. Рокси яро захотелось покататься именно на нем. Уже подходя ближе к нему, девочка остановилась в недоумении. Она совсем забыла, как добиралась от дома к парку. Вот они вышли из дома, и вот перед нею уже колесо обозрения. Странно.
«Роксана, очнись! Ты в мире грез! Вспомни, что сказал Король Кошмаров!»
— Король… кошмаров… — произнесла одними губами Роксана, теперь уже с ужасом глядя на аттракцион.
— Заходи внутрь и располагайся, — мама слегка подтолкнула девочку к колесу, и шум в голове Рокси исчез, — а мы посмотрим, как ты катаешься и сделаем снимки.
— Я буду тут одна? — удивилась Роксана, обведя взглядом парк. Людей тут не было совсем. Днем. В выходные.
— Боишься? — папа подошел ближе, погладив дочь по голове. — Маленькая трусишка.
В подтверждение сказанному Жулье громко загавкало.
Роксана тряхнула головой и забралась внутрь, улыбнувшись родителям. Ей не нравилось признаваться в собственной трусости. Рокси хотела быть смелой, как папа и красивой, как мама.
Колесо обозрения тронулось, медленно поднимая девочку вверх. Пес продолжал гавкать. Снизу сияли вспышки фотоаппарата. Мама фотографировала Рокси. И с каждым снимком, сомнения девочки отступали сами собой, выкидывая из головы ужасы прошедшего сна.
