Доехав до моего, то есть, теперь Настиного номера, без приключений и случайных парочек, мы зашли внутрь. Моя "однушка" практически не отличалась от Настиной, они тут все типового образца. Она вынула из пакета вещи, поставила на зарядку технику, а я повесил её костюм в шкаф, затем направился в ванную - забрать оттуда "мыльно-рыльные принадлежности".
Я сложил в пакет полотенце, расчёску, пасту и уже собирался взять щётку, как за моей спиной в зеркале возникла Настя с косметичкой в руках.
-- Зачем ты всё убираешь? - немного удивлённо спросила она. - У меня тут не куча косметики, всё поместится.
Она вынула из косметички зубную щётку и какой-то маленький флакончик и пристроила свою щётку в стакан рядом с моей. Мой внутренний демон, хитренько посмеиваясь, подкинул мне практически несбыточную мысль - что мы уже давно живём вместе, вот и наши щётки стоят в одном стакане, и вообще...
Я дёрнулся, едва не задев стаканчик. Это что... значит... значит, она подумала, что... Что мы можем переночевать вместе в номере? Что я предлагал ей не поменяться номерами, а просто пригласил к себе? Но ведь она согласилась...
У меня перехватило дыхание и чуть голова кругом не пошла. Я был вынужден схватиться за стенку, чтобы не упасть.
- Эдь, с тобой всё в порядке? - она встревоженно поглядела мне в глаза, и я совсем растаял.
- Да... голова немножко кружится, - почти не соврал я.
- Ох да, ну и вечерок у нас! - моя возлюбленная вышла из ванной и села на кровать, уронив голову на руки. Плечи её начали вздрагивать. - Как я перепугалась из-за этого идиота! Устроили позорище...
Я осторожно подсел к ней рядом и коснулся её плеча:
- Давай я завтра сам разберусь? Скажу, что это я в том номере ночевал... Хочешь?
Настя решительно встала и начала ходить туда-сюда по комнате.
- Да не бери в голову, пускай Мартышкин расхлёбываем. Скажу, упал или что-нибудь в этом роде. Ничего...
- Как это ничего, - возразил я. - Кто угодно бы на твоём месте разволновался!
Она подняла на меня свои чудесные серые глаза и тихо сказала:
- Спасибо.
- За что? - стушевался от неожиданности я.
- За то, что был со мной. А представь, я бы там одна спала мирным сном, и вдруг ТАКОЕ в номер лезет? С тобой хоть не так страшно было. А так -- шуму было бы на весь этаж...
- Да, удачно я зашёл, - согласился я, стараясь не сильно краснеть от комплимента. - Это я не к тому, что тебя легко испугать, но среди ночи в окно...
- Да уж, это слишком даже для Мартышкина, - вздохнула Настя, обхватив себя за плечи. - Надеюсь, хотя бы в твой номер никто не полезет...
- Ну, Мартышкин спит, а человеки-пауки тут не водятся, чтоб на 4 этаж залезть, - попытался пошутить я. - Настя, давай я тебя хоть чаем напою. Хочешь? - я потянулся к электрочайнику.
- Хочу. Лучше с коньяком, - Настя встряхнула своими медными, блестящими волосами. - Закажи, пожалуйста, пусть из бара принесут, а я переоденусь пока.
Я позвонил по внутреннему телефону в бар, и когда из ванной наконец вышла Настя в свободных шортиках вместо джинсов, в дверь уже постучался коридорный с бутылкой и плиткой шоколада.
- Ух ты, - она всплеснула руками. - Да ты тут целый стол сервировал!
Пока Насти не было в комнате, я успел положить на блюдце пару бутербродов с сыром, которые я брал на всякий случай и не съел, а теперь ломал на дольки шоколад. В номере было два стакана, где сейчас заваривался чай. Настя села на кровать, я на стул, и мы взяли по стакану, от которых пахло горячим, коньячным ароматом, несмотря на то, что добавлено-то было не больше десертной ложечки.
- Ну, давай, за нормальных людей, - Настя отсалютовала мне стаканом и прихлебнула горячий чай.
- Извини, я не спросил, какой шоколад ты любишь, - начал было я, увидев, как она берёт себе дольку, но она жестом остановила меня:
- Да неважно. Я сейчас любой съем, - она с удовольствием положила в рот дольку и с явным наслаждением начала жевать.
Выпив чаю, Настя немного успокоилась, и происшествие уже стало казаться смешным. Налив себе по второму стакану, мы начали обмениваться шутками по поводу мартышкинского вторжения. Так слово за слово, у нас начал складываться стишок, стилизованный под басню Крылова:
..."Мартышке где-то Бог послал пузырь "Текилы",
Она, на барный стул усевшись задом,
Уже изрядно надралась
И в номер спать уж собралась,
Да призадумалась, а не пойти ли к бабам!"...
Добавляя наперебой все новые и новые строчки, мы смеялись почти до слёз.
- В очередной раз убеждаюсь, что не зря взяла тебя на работу! - отвешивает мне ещё один неожиданный комплимент Настя.
- Почему? - смутился я.
- У тебя талант составлять слоганы - а это ценное качество для рекламщика, - улыбнулась в ответ она. Я глядел на неё, одетую в простую футболку и шортики, и она казалась мне какой-то совсем родной. Блин, похоже, мне надо Мартышкину ещё и пузырь выкатить, потому что не налакайся он до животного состояния, фиг бы мы сидели сейчас с Настей в моём номере...
В общем, кончилось всё тем, что я, отлучившись в туалет, обнаружил Настю, мирно задремавшую на кровати. Я погасил свет и осторожно, чтоб не разбудить, подтолкнул её, чтобы укрыть одеялом. Она вздохнула, но не проснулась - так утомил её этот насыщенный на события день. Её тёплая кожа показалась мне обжигающе горячей. Ох, если бы я мог сейчас лечь с ней рядом, обнять, чувствовать её дыхание... Боюсь, я бы тогда вообще уснуть не смог. Но она, конечно же, проснулась бы - и что она обо мне бы подумала?
Но о таких вольностях мне приходилось только мечтать. Я тихо взял ключи, сходил в Настин номер, взял оттуда одеяло и подушку, а вернувшись к себе, устроил себе постель на ковре возле узкой односпальной кровати, где сейчас спала Настя. Я с досадой почесал руку -- за несколько мнут, проведённых в Настином номере, я успел получить несколько укусов от налетевших с реки комаров.
Утром я проснулся оттого, что Настя легонько коснулась меня рукой. Спросонок я поймал её руку и попытался прижать к своей щеке, но тут же резко вскочил и постарался прикрыться одеялом. Настя сидела на кровати. Видно было, что она тоже только что проснулась и умирала со смеху над моим растерянным видом. Её медные волосы были разлохмачены, на щеке краснел сонный шрам от складки одеяла, но какая же она была при этом красивая - словами не передать!
- Ну я тебе и хлопот доставила, - сказала серьёзным голосом она, вставая и начиная заправлять постель. - Поехал на бизнес-семинар, а пришлось на коврике спать...
- Да я прекрасно выспался, - ответил я, попытавшись под одеялом натянуть хотя бы штаны. Надо ж мне было раздеться... С другой стороны, ходил бы я сейчас в мятом, что ли?
- Да я не смотрю, не стесняйся, - заметив мои терзания, сказала Настя. - Ты сейчас в душ? Или я?
-Давай ты, а я пошёл с окном разбираться, - непреклонным тоном произнёс я, забирая ключи со столика. На её робкие возражения я сделал суровое лицо и продолжил: - Я твой личный ассистент или так, мимо проходил?
Настя сдалась и направилась в душ. Я несколькими ударами в дверь разбудил Фасонова с Мартышкиным, и мы втроём отправились к сотруднику пансионата. Мартышкин, несколько помятый и припухший, повинился, что вчера зашёл в номер и случайно упал, сломав стул и разбив окно. Не знаю, поверил ли ему сотрудник, но я заодно забрал Настины вещи -- в конце концов, мы сегодня после обеда уезжаем, вряд ли её куда-то будут переселять.
- Ну как ты мог, фирму так опозорить, - воззвал я к совести Тимура, он только виновато хмыкнул:
- Да ладно тебе, Эд. Не капай на мозги, мне ещё сегодня докладываться...
- Ты хоть выступить-то сможешь?
- Сможет, - уверенно кивнул Фасонов. - А где Врунгелевна-то?
- На завтрак пошла, - соврал я.- А меня попросила вещи из номера унести, всё равно там сейчас чинить окно будут.
За завтраком Мартышкин робко поздоровался с Настей, на что она, преобразившись в грозную шефиню, ответила:
- На глаза мне не попадайся!
Поэтому Фасонов с Мартышкиным ели за столиком отдельно, а мы сидели с Настей. Я успокоил её, как мог, что проблема решена. За выступление я, кстати, волновался зря - Мартышкин, хоть и с красноватыми припухшими глазами, но ухитрился всё чётко рассказать, а на обеде уже опять перемигивался с какой-то девушкой.
После обеда за нами приехал Фёдор и мы поехали обратно в Трёхреченск. На этот раз Настя села к водителю, а я снова принялся бросать суровые взгляды на Мартышкина.
- Эд, ну прекрати, ну обмишурились, - снова фыркнул Мартышкин.
- Нехорошо вышло, - поддержал меня Фасонов. - Комлумбовну-то подвели, ладно бы где, а мы ведь этому комплексу аудит делали и ещё делать будем. Ты уж, Тимоша, извинись, как она подостынет...
- А что она про меня сказала? - спохватился Мартышкин.- Главное, чтоб не выгнала теперь...
- Что-что, что остался ты без премии, за материальный и моральный ущерб, так сказать... - развёл руками Макс.
Мартышкин сердито шлёпнул себя по лбу.
- Всё из-за той дурочки! Если б она сразу пригласила, без этих всех "хи-хи, ха-ха"...
- Так, - не выдержал я. - вообще-то нажрался и номер перепутал ты.
- Надо что-нибудь хорошее ей сделать, - предложил Фасонов. - Ну там, кабинет ей украсить или подарить чего-нибудь...
- И что именно? - спросил Мартышкин с загоревшимся огоньком надежды.
Макс с Тимой шёпотом перебрали несколько вариантов, прежде чем мне в голову пришла идея:
- Так ребята, слушайте сюда, - я невольно оглянулся, словно опасался, что Настя нас подслушивает, - вот что мы сделаем...
- Ну Эд, ты - голова! - уважительно улыбнулся Макс, а Мартышкин, просияв, едва ли не кинулся обниматься.
- Полегче, - я отстранился, но сам улыбался во всю ширь. Это Настю точно не оставит равнодушной...
В таком счастливом настроении я вернулся в свою общагу, где вопреки здравому смыслу застал младшего братца. Я-то думал, они опять где-то с Гаваной тусуют.
Сказать по-честному, давно меня так Пашка не выручал: добровольно взяв на себя "воспитание" назойливого братишки, он мне здорово облегчил жизнь. Странно, что от сложного дела - "обучения" Эраста уму-разуму - на этих выходных Пашка однозначно отлынивал.
Надо сказать, что и перед выходными я почти его не видел. Я целыми днями был на работе, а вот где был Гавана - неизвестно...
Я был настолько окрылён произошедшим в "Нижнеречье", что сейчас мою эйфорию был неспособен испортить, наверное, даже вредина Эрастик.
- Ну что, чем на выходных занимались? - спросил я у мелкого, снисходительно махнув рукой на то, что он снова сидел за моим компом.
- Я в общаге сидел, скукотища... - тут же пожаловался Эраст.
- Чего так? Гавана тебя бросил, что ль? - язвительно улыбнулся я, но мелкий только плечами пожал:
- Ага, бросил. На похороны в субботу с утра укатил на какие-то.
- Чего? - удивился я, судорожно соображая, что обычно подобные мероприятия не в духе позитивного Гаваны. А раз так, то не случилось бы чего серьёзного! - Какие еще похороны?
- Да дядя у него какой-то помер, - равнодушно зевнул мелкий.
- Насколько помню, его единственный дядя жил на Кубе... - начал я, а братец тут же перебил:
- Вот он и есть. Только хоронить его сюда привезли, на родину.
- Дела... - вздохнул я, пытаясь представить уровень пашкиного расстройства.
Ведь речь шла о том самом "кубинском" дяде, Иване Ивановиче Моралесе, который был выдающимся химиком, некоторое время жил и работал в Гаване и сколотил впечатляющее состояние. На историческую родину дядя приезжал крайне редко - то читал лекции в Штатах, то работал в Европе, но под конец жизни всё же вернулся в Россию, большую часть времени проживая в Москве, чем в Трёхреченске. Пашке, насколько я помню, довелось видеть его один раз, и то, когда маленьким был. Именно в тот злополучный раз Иван Иваныч умудрился серьёзно повздорить со своим братом, пашкиным отцом, и до конца своей жизни так с ним и не помирился. Как следствие, Пашкина семья очень мало интересовалась его делами.
Странная, в общем, выходила ситуация с этими похоронами и непонятная. Решив, что кроме Пашки свет на нее никто не прольёт, я решил расспросить Гавану сам.
Тот явился под вечер и с непривычно серьёзным и задумчивым лицом поманил меня на кухню:
- Пойдем-ка, Эдди, у меня к тебе серьёзное дело.
Мелкий тут же навострил уши и чуть из-за компа не вывалился от любопытства, но Гавана отдал ему суровую команду:
- Погуляй пока, а мы с Эдом перетрём.
- Какое ещё дело? Я тоже хочу! - заканючил мой младшенький.
- Наше дело не твоё дело, - отрезал Гавана. - Ладно, Эдди, пошли почирикаем, тут серьёзное дело для серьёзных мужчин намечается...
Я предположил, что дойдем мы максимум до кухни, и стал раздумывать о чашке крепкого кофе, но Гавана решил удариться в конспирацию и двинул по лестнице вниз.
Мы миновали вахту, выбрались на улицу, а потом отошли за корпус общаги и присели на бордюрчик возле спортплощадки, на которой никого не было.
Гавана несколько раз придирчиво огляделся по сторонам, прислушался, а потом заговорил жутко таинственным голосом, от которого я чуть со смеху не прыснул. Да уж, строящий из себя шпиона Пашка выглядел весьма занятно.
- К чему это все, Паш? - не выдержал я.
- Тссс, не ори на всю округу, - Гавана встревожено прижал палец к губам и вновь заозирался.
- Нет тут никого, - хмыкнул я. - Да что случилось-то?
- Тут такое дело, Калыч... Дядя у меня умер.
- Наслышан - соболезную, - стянув с лица улыбку, искренне посочувствовал я.
- Это да, - торжественно кивнул Гавана, но тут же продолжил. - Так! Ты меня от дела не отвлекай!
- Да какое ещё дело-то?
- А такое! - глаза у Пашки азартно заблестели, и я тут же подумал, что блеск этот ничего хорошего не сулит. - Мой дядя оставил после себя наследство.
- Поздравляю, - удивился я.
- Да ты дослушай! - сердито перебил Гавана. - С этим наследством не все так просто, но я скажу тебе одно - это реальный шанс разбогатеть...
После этого Пашка выдал мне престраннейшую речь, из которой я сделал единственный вывод - "реальный шанс разбогатеть" был, конечно, неплох, но подходил он скорее герою развлекательного чтива прошлого столетия. Всё и вправду складывалось, как в детективе, потому что мой непутёвый сосед, получается, оказался наследником подпольного богача, скончавшегося несколько дней назад от неизлечимого недуга. Вся закавыка была в том, что наследником Пашка был далеко не единственным, да и сам дядюшка-богач не больно-то собирался раздариваться своими миллионами. Он вообще подошёл к дележке своего честно нажитого капитала творчески и с юмором, сделав щедрое пожертвование какому-то научному фонду, но при этом оставил дополнительное распоряжение своему душеприказчику: получит наследство тот, кто угадает оставленную им загадку. Вот так.
Что касается меня, то я сразу почуял во всем этом подвох, но вдохновлённый Гавана искренне считал, что дело осталось за малым - всего-то лишь найти спрятанные сокровища да профит получить.
- Я клянусь тебе, Калыч, дело того стоит! И ты должен, просто обязан мне помочь, как друг! А за мной не заржавеет - я тебе процент отстегну, все чин по чину! - от возбуждения Пашка поперхнулся глотком воздуха и закашлялся.
Я сложил в пакет полотенце, расчёску, пасту и уже собирался взять щётку, как за моей спиной в зеркале возникла Настя с косметичкой в руках.
-- Зачем ты всё убираешь? - немного удивлённо спросила она. - У меня тут не куча косметики, всё поместится.
Она вынула из косметички зубную щётку и какой-то маленький флакончик и пристроила свою щётку в стакан рядом с моей. Мой внутренний демон, хитренько посмеиваясь, подкинул мне практически несбыточную мысль - что мы уже давно живём вместе, вот и наши щётки стоят в одном стакане, и вообще...
Я дёрнулся, едва не задев стаканчик. Это что... значит... значит, она подумала, что... Что мы можем переночевать вместе в номере? Что я предлагал ей не поменяться номерами, а просто пригласил к себе? Но ведь она согласилась...
У меня перехватило дыхание и чуть голова кругом не пошла. Я был вынужден схватиться за стенку, чтобы не упасть.
- Эдь, с тобой всё в порядке? - она встревоженно поглядела мне в глаза, и я совсем растаял.
- Да... голова немножко кружится, - почти не соврал я.
- Ох да, ну и вечерок у нас! - моя возлюбленная вышла из ванной и села на кровать, уронив голову на руки. Плечи её начали вздрагивать. - Как я перепугалась из-за этого идиота! Устроили позорище...
Я осторожно подсел к ней рядом и коснулся её плеча:
- Давай я завтра сам разберусь? Скажу, что это я в том номере ночевал... Хочешь?
Настя решительно встала и начала ходить туда-сюда по комнате.
- Да не бери в голову, пускай Мартышкин расхлёбываем. Скажу, упал или что-нибудь в этом роде. Ничего...
- Как это ничего, - возразил я. - Кто угодно бы на твоём месте разволновался!
Она подняла на меня свои чудесные серые глаза и тихо сказала:
- Спасибо.
- За что? - стушевался от неожиданности я.
- За то, что был со мной. А представь, я бы там одна спала мирным сном, и вдруг ТАКОЕ в номер лезет? С тобой хоть не так страшно было. А так -- шуму было бы на весь этаж...
- Да, удачно я зашёл, - согласился я, стараясь не сильно краснеть от комплимента. - Это я не к тому, что тебя легко испугать, но среди ночи в окно...
- Да уж, это слишком даже для Мартышкина, - вздохнула Настя, обхватив себя за плечи. - Надеюсь, хотя бы в твой номер никто не полезет...
- Ну, Мартышкин спит, а человеки-пауки тут не водятся, чтоб на 4 этаж залезть, - попытался пошутить я. - Настя, давай я тебя хоть чаем напою. Хочешь? - я потянулся к электрочайнику.
- Хочу. Лучше с коньяком, - Настя встряхнула своими медными, блестящими волосами. - Закажи, пожалуйста, пусть из бара принесут, а я переоденусь пока.
Я позвонил по внутреннему телефону в бар, и когда из ванной наконец вышла Настя в свободных шортиках вместо джинсов, в дверь уже постучался коридорный с бутылкой и плиткой шоколада.
- Ух ты, - она всплеснула руками. - Да ты тут целый стол сервировал!
Пока Насти не было в комнате, я успел положить на блюдце пару бутербродов с сыром, которые я брал на всякий случай и не съел, а теперь ломал на дольки шоколад. В номере было два стакана, где сейчас заваривался чай. Настя села на кровать, я на стул, и мы взяли по стакану, от которых пахло горячим, коньячным ароматом, несмотря на то, что добавлено-то было не больше десертной ложечки.
- Ну, давай, за нормальных людей, - Настя отсалютовала мне стаканом и прихлебнула горячий чай.
- Извини, я не спросил, какой шоколад ты любишь, - начал было я, увидев, как она берёт себе дольку, но она жестом остановила меня:
- Да неважно. Я сейчас любой съем, - она с удовольствием положила в рот дольку и с явным наслаждением начала жевать.
Выпив чаю, Настя немного успокоилась, и происшествие уже стало казаться смешным. Налив себе по второму стакану, мы начали обмениваться шутками по поводу мартышкинского вторжения. Так слово за слово, у нас начал складываться стишок, стилизованный под басню Крылова:
..."Мартышке где-то Бог послал пузырь "Текилы",
Она, на барный стул усевшись задом,
Уже изрядно надралась
И в номер спать уж собралась,
Да призадумалась, а не пойти ли к бабам!"...
Добавляя наперебой все новые и новые строчки, мы смеялись почти до слёз.
- В очередной раз убеждаюсь, что не зря взяла тебя на работу! - отвешивает мне ещё один неожиданный комплимент Настя.
- Почему? - смутился я.
- У тебя талант составлять слоганы - а это ценное качество для рекламщика, - улыбнулась в ответ она. Я глядел на неё, одетую в простую футболку и шортики, и она казалась мне какой-то совсем родной. Блин, похоже, мне надо Мартышкину ещё и пузырь выкатить, потому что не налакайся он до животного состояния, фиг бы мы сидели сейчас с Настей в моём номере...
В общем, кончилось всё тем, что я, отлучившись в туалет, обнаружил Настю, мирно задремавшую на кровати. Я погасил свет и осторожно, чтоб не разбудить, подтолкнул её, чтобы укрыть одеялом. Она вздохнула, но не проснулась - так утомил её этот насыщенный на события день. Её тёплая кожа показалась мне обжигающе горячей. Ох, если бы я мог сейчас лечь с ней рядом, обнять, чувствовать её дыхание... Боюсь, я бы тогда вообще уснуть не смог. Но она, конечно же, проснулась бы - и что она обо мне бы подумала?
Но о таких вольностях мне приходилось только мечтать. Я тихо взял ключи, сходил в Настин номер, взял оттуда одеяло и подушку, а вернувшись к себе, устроил себе постель на ковре возле узкой односпальной кровати, где сейчас спала Настя. Я с досадой почесал руку -- за несколько мнут, проведённых в Настином номере, я успел получить несколько укусов от налетевших с реки комаров.
Утром я проснулся оттого, что Настя легонько коснулась меня рукой. Спросонок я поймал её руку и попытался прижать к своей щеке, но тут же резко вскочил и постарался прикрыться одеялом. Настя сидела на кровати. Видно было, что она тоже только что проснулась и умирала со смеху над моим растерянным видом. Её медные волосы были разлохмачены, на щеке краснел сонный шрам от складки одеяла, но какая же она была при этом красивая - словами не передать!
- Ну я тебе и хлопот доставила, - сказала серьёзным голосом она, вставая и начиная заправлять постель. - Поехал на бизнес-семинар, а пришлось на коврике спать...
- Да я прекрасно выспался, - ответил я, попытавшись под одеялом натянуть хотя бы штаны. Надо ж мне было раздеться... С другой стороны, ходил бы я сейчас в мятом, что ли?
- Да я не смотрю, не стесняйся, - заметив мои терзания, сказала Настя. - Ты сейчас в душ? Или я?
-Давай ты, а я пошёл с окном разбираться, - непреклонным тоном произнёс я, забирая ключи со столика. На её робкие возражения я сделал суровое лицо и продолжил: - Я твой личный ассистент или так, мимо проходил?
Настя сдалась и направилась в душ. Я несколькими ударами в дверь разбудил Фасонова с Мартышкиным, и мы втроём отправились к сотруднику пансионата. Мартышкин, несколько помятый и припухший, повинился, что вчера зашёл в номер и случайно упал, сломав стул и разбив окно. Не знаю, поверил ли ему сотрудник, но я заодно забрал Настины вещи -- в конце концов, мы сегодня после обеда уезжаем, вряд ли её куда-то будут переселять.
- Ну как ты мог, фирму так опозорить, - воззвал я к совести Тимура, он только виновато хмыкнул:
- Да ладно тебе, Эд. Не капай на мозги, мне ещё сегодня докладываться...
- Ты хоть выступить-то сможешь?
- Сможет, - уверенно кивнул Фасонов. - А где Врунгелевна-то?
- На завтрак пошла, - соврал я.- А меня попросила вещи из номера унести, всё равно там сейчас чинить окно будут.
За завтраком Мартышкин робко поздоровался с Настей, на что она, преобразившись в грозную шефиню, ответила:
- На глаза мне не попадайся!
Поэтому Фасонов с Мартышкиным ели за столиком отдельно, а мы сидели с Настей. Я успокоил её, как мог, что проблема решена. За выступление я, кстати, волновался зря - Мартышкин, хоть и с красноватыми припухшими глазами, но ухитрился всё чётко рассказать, а на обеде уже опять перемигивался с какой-то девушкой.
После обеда за нами приехал Фёдор и мы поехали обратно в Трёхреченск. На этот раз Настя села к водителю, а я снова принялся бросать суровые взгляды на Мартышкина.
- Эд, ну прекрати, ну обмишурились, - снова фыркнул Мартышкин.
- Нехорошо вышло, - поддержал меня Фасонов. - Комлумбовну-то подвели, ладно бы где, а мы ведь этому комплексу аудит делали и ещё делать будем. Ты уж, Тимоша, извинись, как она подостынет...
- А что она про меня сказала? - спохватился Мартышкин.- Главное, чтоб не выгнала теперь...
- Что-что, что остался ты без премии, за материальный и моральный ущерб, так сказать... - развёл руками Макс.
Мартышкин сердито шлёпнул себя по лбу.
- Всё из-за той дурочки! Если б она сразу пригласила, без этих всех "хи-хи, ха-ха"...
- Так, - не выдержал я. - вообще-то нажрался и номер перепутал ты.
- Надо что-нибудь хорошее ей сделать, - предложил Фасонов. - Ну там, кабинет ей украсить или подарить чего-нибудь...
- И что именно? - спросил Мартышкин с загоревшимся огоньком надежды.
Макс с Тимой шёпотом перебрали несколько вариантов, прежде чем мне в голову пришла идея:
- Так ребята, слушайте сюда, - я невольно оглянулся, словно опасался, что Настя нас подслушивает, - вот что мы сделаем...
- Ну Эд, ты - голова! - уважительно улыбнулся Макс, а Мартышкин, просияв, едва ли не кинулся обниматься.
- Полегче, - я отстранился, но сам улыбался во всю ширь. Это Настю точно не оставит равнодушной...
В таком счастливом настроении я вернулся в свою общагу, где вопреки здравому смыслу застал младшего братца. Я-то думал, они опять где-то с Гаваной тусуют.
Сказать по-честному, давно меня так Пашка не выручал: добровольно взяв на себя "воспитание" назойливого братишки, он мне здорово облегчил жизнь. Странно, что от сложного дела - "обучения" Эраста уму-разуму - на этих выходных Пашка однозначно отлынивал.
Надо сказать, что и перед выходными я почти его не видел. Я целыми днями был на работе, а вот где был Гавана - неизвестно...
Я был настолько окрылён произошедшим в "Нижнеречье", что сейчас мою эйфорию был неспособен испортить, наверное, даже вредина Эрастик.
- Ну что, чем на выходных занимались? - спросил я у мелкого, снисходительно махнув рукой на то, что он снова сидел за моим компом.
- Я в общаге сидел, скукотища... - тут же пожаловался Эраст.
- Чего так? Гавана тебя бросил, что ль? - язвительно улыбнулся я, но мелкий только плечами пожал:
- Ага, бросил. На похороны в субботу с утра укатил на какие-то.
- Чего? - удивился я, судорожно соображая, что обычно подобные мероприятия не в духе позитивного Гаваны. А раз так, то не случилось бы чего серьёзного! - Какие еще похороны?
- Да дядя у него какой-то помер, - равнодушно зевнул мелкий.
- Насколько помню, его единственный дядя жил на Кубе... - начал я, а братец тут же перебил:
- Вот он и есть. Только хоронить его сюда привезли, на родину.
- Дела... - вздохнул я, пытаясь представить уровень пашкиного расстройства.
Ведь речь шла о том самом "кубинском" дяде, Иване Ивановиче Моралесе, который был выдающимся химиком, некоторое время жил и работал в Гаване и сколотил впечатляющее состояние. На историческую родину дядя приезжал крайне редко - то читал лекции в Штатах, то работал в Европе, но под конец жизни всё же вернулся в Россию, большую часть времени проживая в Москве, чем в Трёхреченске. Пашке, насколько я помню, довелось видеть его один раз, и то, когда маленьким был. Именно в тот злополучный раз Иван Иваныч умудрился серьёзно повздорить со своим братом, пашкиным отцом, и до конца своей жизни так с ним и не помирился. Как следствие, Пашкина семья очень мало интересовалась его делами.
Странная, в общем, выходила ситуация с этими похоронами и непонятная. Решив, что кроме Пашки свет на нее никто не прольёт, я решил расспросить Гавану сам.
Тот явился под вечер и с непривычно серьёзным и задумчивым лицом поманил меня на кухню:
- Пойдем-ка, Эдди, у меня к тебе серьёзное дело.
Мелкий тут же навострил уши и чуть из-за компа не вывалился от любопытства, но Гавана отдал ему суровую команду:
- Погуляй пока, а мы с Эдом перетрём.
- Какое ещё дело? Я тоже хочу! - заканючил мой младшенький.
- Наше дело не твоё дело, - отрезал Гавана. - Ладно, Эдди, пошли почирикаем, тут серьёзное дело для серьёзных мужчин намечается...
Я предположил, что дойдем мы максимум до кухни, и стал раздумывать о чашке крепкого кофе, но Гавана решил удариться в конспирацию и двинул по лестнице вниз.
Мы миновали вахту, выбрались на улицу, а потом отошли за корпус общаги и присели на бордюрчик возле спортплощадки, на которой никого не было.
Гавана несколько раз придирчиво огляделся по сторонам, прислушался, а потом заговорил жутко таинственным голосом, от которого я чуть со смеху не прыснул. Да уж, строящий из себя шпиона Пашка выглядел весьма занятно.
- К чему это все, Паш? - не выдержал я.
- Тссс, не ори на всю округу, - Гавана встревожено прижал палец к губам и вновь заозирался.
- Нет тут никого, - хмыкнул я. - Да что случилось-то?
- Тут такое дело, Калыч... Дядя у меня умер.
- Наслышан - соболезную, - стянув с лица улыбку, искренне посочувствовал я.
- Это да, - торжественно кивнул Гавана, но тут же продолжил. - Так! Ты меня от дела не отвлекай!
- Да какое ещё дело-то?
- А такое! - глаза у Пашки азартно заблестели, и я тут же подумал, что блеск этот ничего хорошего не сулит. - Мой дядя оставил после себя наследство.
- Поздравляю, - удивился я.
- Да ты дослушай! - сердито перебил Гавана. - С этим наследством не все так просто, но я скажу тебе одно - это реальный шанс разбогатеть...
После этого Пашка выдал мне престраннейшую речь, из которой я сделал единственный вывод - "реальный шанс разбогатеть" был, конечно, неплох, но подходил он скорее герою развлекательного чтива прошлого столетия. Всё и вправду складывалось, как в детективе, потому что мой непутёвый сосед, получается, оказался наследником подпольного богача, скончавшегося несколько дней назад от неизлечимого недуга. Вся закавыка была в том, что наследником Пашка был далеко не единственным, да и сам дядюшка-богач не больно-то собирался раздариваться своими миллионами. Он вообще подошёл к дележке своего честно нажитого капитала творчески и с юмором, сделав щедрое пожертвование какому-то научному фонду, но при этом оставил дополнительное распоряжение своему душеприказчику: получит наследство тот, кто угадает оставленную им загадку. Вот так.
Что касается меня, то я сразу почуял во всем этом подвох, но вдохновлённый Гавана искренне считал, что дело осталось за малым - всего-то лишь найти спрятанные сокровища да профит получить.
- Я клянусь тебе, Калыч, дело того стоит! И ты должен, просто обязан мне помочь, как друг! А за мной не заржавеет - я тебе процент отстегну, все чин по чину! - от возбуждения Пашка поперхнулся глотком воздуха и закашлялся.
