Чтобы жизнь прожить счастливой,
Своим мечтам не дать разбиться,
Говорят, нужно терпеливо
Ждать спасения от принца.
Должна ты в башне сидеть одиноко,
Не тратить силы зря до срока,
Но ты устала быть тише мыши.
Слышно, как колотится сердце громко…
И что-то внутри
Упрямо твердит:
«Живи, а не жди!»
Благословен богами город Краммар, и далеко за пределы Золотой империи разносится слава о его величии.
Блещут вызолоченной черепицей крыши церквей и дворцов - так что глазам смотреть больно, в пышной зелени садов утопают дома. Искрятся в небесной вышине высокие серебристые струи фонтанов на главной площади.
Шелковыми тканями завешены стены богатых домов, дорогими узорчатыми коврами застелены полы, вазами и статуэтками тончайшей работы украшены полки.
Красивы краммарские девы, словно звезды ночью. Властвуют они в своих домах над рабынями и служанками; умащивают смуглые холеные тела маслами и притираниями; наряжаются в одежду из невесомого шелка и блестящей парчи; носят украшения от самых искусных ювелиров. Не найти другого такого места, где так счастливы женщины, где их так любят и превозносят их красоту.
Так, по крайней мере, говорится в сказках…
Миранда старалась сидеть неподвижно и держать голову боком. Уж как-нибудь бы выдержать до конца урока, лишь бы наставница, госпожа Арима, ее не заметила.
Строгая наставница, чьего гнева боялась маленькая принцесса Миранда, поджав тонкие, подведенные коричневой помадой губы, выводила грифелем на доске рецепт расслабляющей ванны: три вида душистых трав, эфирное масло лаванды и еще что-то… Для того, чтобы увидеть последний компонент, надо было поднять голову, а Миранда делала вид, что старательно выводит в тетради буквы.
Каллиграфический почерк! Миранда приводила в отчаяние учителей. Вместо округлого, мягкого письма у девочки выходили решительные, угловатые строки.
- Это неженственно! – поджимала свои коричневые губы госпожа Арима, заставляла протягивать руки и больно била по ладони прутом. Раньше Миранда глухо рыдала после наказаний, забившись в уголок сада, но теперь, к десяти годам, свыклась с наказанием, и лишь с нетерпением ожидала пятнадцатилетия: в этом возрасте девочек перестают бить, потому что кожу надо сохранять нежной и мягкой для будущего супруга.
Да если бы дело было только в почерке! Миранда с детства была огорчением и позором своей семьи. Дочь третьей жены императора, она переняла от матери только светлые волосы, но не ее прекрасные, фиалкового цвета глаза. Cтаршей сестре Леноре повезло больше - она обещала быть такой же красавицей, как и мать.
Фигура Миранды была худенькой, движения - такими же угловатыми, как и буквы, которые она выводила, портя ими дорогую бумагу. Черты нахмуренного личика не обещали, что их обладательница когда-нибудь превратится в красавицу. Максимум – в обычную, ничем не примечательную девушку, а если она будет проявлять недостаточно усердия в искусстве наложения макияжа, то и почти дурнушку.
Но самым худшим и обидным Миранда считала свой титул. Лишняя принцесса! По традиции, император должен был завести четырех сыновей и четырех дочерей. Один из сыновей становился преемником императора, остальные -- тремя его доверенными министрами – военным, иностранных дел и внутренних дел.
Четыре дочери предназначались в супруги главам соседних государств – Серебряного царства, Медного халифата, Бирюзового королевства и Багрового графства.
А с лишними детьми поступали так: мальчиков высылали из страны -- воевать или торговать, по их склонностям, и вернуться они не могли. Девочек учили домашнему хозяйству и выдавали замуж победителям имперских Игр – жестокой схватки на выживание. Дети от наложниц не получали титулов и пополняли ряды дворцовой прислуги.
- Миранда, ну-ка покажи, что ты там нацарапала, -- требовательно протянула руку наставница. Девочка быстро встала, не поднимая глаз, и с видимостью почтения подала тетрадь, умоляя всех богов, чтобы госпожа Арима не присматривалась.
Но боги Золотой империи очень суровы, хотя, возможно, только к лишним детям императора.
- Почему ты так низко надвинула платок? Подними голову, немедленно! -- потребовала Арима. Ее глаза тут же округлились, рот раскрылся и хватанул воздух. Выглядела женщина так, как будто ей нанесли личное оскорбление.
- Вы только посмотрите на нее, класс! -- воскликнула она, сдирая платок с головы Миранды, заодно выдернув несколько тоненьких светлых волосков, попавших в узел.
Класс - четырнадцать девочек, в большинстве своем дочери знатных вельмож, - как одна, бесшумно встали с подушек и повернулись в сторону Миранды.
- Вы посмотрите! – указующий перст воспитательницы ткнулся в налившийся багровым синяк на виске девочки. – Она дралась! Дралась!
По классу прокатился осуждающий вздох. Непростительное поведение!
- Зачем ты дралась? отвечай! -- наставница больно дернула девочку за ухо.
Миранда стояла, закипая от острого чувства несправедливости. Это все Марик, сын ее старшего брата, наследника императора. Марика она ненавидела всей душой. Будучи на два года ее старше, рослый мальчишка всячески дразнил и изводил ее, исподтишка толкал и ставил подножки. А на уроках послушания, да проклянут их боги, он всячески старался подстроить так, чтобы выставить ее неумехой, за что Миранда получала взбучки от наставницы.
Это внезапное чувство и заставило ее не принять покорно очередной тычок от племянничка, а отскочить, и что было силы лягнуть его в голень. От неожиданности парнишка пропустил удар. Ух, как ему было больно! Зато потом, конечно, он ее здорово побил. И если Арима это увидит, то ей несдобровать.
- Раздевайся! – прогремел голос наставницы.
Миранда покорно вздохнула и сделала шаг в сторону, словно собираясь встать так, чтобы все было виднее. Она стащила с себя верхнюю накидку, но вместо того, чтобы положить ее на пуфы, швырнула ей прямо в ненавистную физиономию воспитательницы и, как вспугнутый заяц, выбежала из классной комнаты.
- Куда? -- взвизгнула от такой дерзости наставница, но угнаться за Мирандой ей было не под силу.
Девочка едва не сбила с ног зазевавшуюся рабыню, вылетела из здания и метнулась в самую густую и заросшую часть сада. Там было ее тайное убежище.
Отдышавшись, она осознала, что сделала себе еще хуже: такой дерзости госпожа Арима уж точно не простит. Это даже не драка. Быть ей нещадно битой.
- Мама, мама, зачем ты родила меня, мама? -- прошептала бедняжка, ощущая в горле соленый ком.
Но мама не смогла бы ответить Миранде. Даже если бы она была жива сейчас, то матери к воспитанию детей в Золотой империи не допускались, потому что главное дело женщины - служить своему мужу, а как она может служить ему, отвлекаясь на плач ребенка?
Впрочем, Миранде удалось познать немного материнской ласки. Ее мать была всего лишь третьей женой Императора, да еще и все восемь “обязательных” детей были рождены до нее. Эта странная женщина почему-то осмеливалась находить время на своих дочерей - Ленору и Миранду.
Сестринские узы в Золотой империи не признавались. Да и откуда им взяться у женщин, которые только и умеют, что конкурировать за мужчин и подстраивать друг другу пакости. Всем с пеленок было известно, что женской дружбы не бывает, поэтому ни Ленора, ни Миранда никогда не делали попыток общаться теснее, чем с остальными девчонками.
-Зря ты так с госпожой Аримой. Еще хуже ведь будет, -- сказала Ленора, неожиданно обнаружившая сестру.
-Все равно она меня ненавидит, -- проворчала Миранда, яростно шлифуя кончик носа рукавом своей блузки.
-Еще как! Ты сама в этом виновата, -- кивнула старшая сестра. - Зачем ты с ней споришь постоянно?
-Я не спорю!
-Нет, споришь. Кто недавно на ее слова о том, что любой мужчина умнее женщины по своей природе ляпнул “Госпожа Арима, неужели вы считаете себя глупее, чем дурачок Иан?”
Миранда кисло улыбнулась. Дурачок Иан был сыном одной из наложниц, но в свои шесть лет он не умел не то что читать и писать, но даже говорить, только мычал, разевая слюнявый рот. Его мать почему-то была привязана к этому бессмысленному существу, впрочем, сам Иан свою мать хорошо узнавал и даже по-своему к ней ласкался. Наложница трепетала, что император снова воспылает к ней интересом и тогда мальчика у нее отберут, но пока обходилось…
Недавно Иан отличился тем, что надел на себя миску с остывшей кашей, и размазывал ее по лицу, радостно гугукая. Пожалуй, и правда не стоило напоминать про него госпоже Ариме. Хотя уж она-то в долгу не осталась, изломав указку о голову и спину ученицы…
-Я не понимаю тебя, -- продолжала увещевать Ленора, -- зачем ты так себя ведешь? Ты и вправду дралась?
-Да, да, да! -- сердитым шепотом отозвалась младшая. - Я ударила этого мерзавца Марика. Он достал меня, вечно задирает, дразнит и лупит, а я не могу и слова в ответ сказать? Это нечестно!
-Все правильно, - философски склонила голову Ленора. - Он мужчина, а значит, по своей природе агрессивен и необуздан. А ты -- женщина, и отвечая ударом на его внимание, ты покушаешься на мужские права. Мы должны быть женственными и послушными, ведь такими нас и любят наши мужчины.
Любят… Слово “любовь” для маленькой принцессы оставалось совершенной тайной, как и эти загадочные мужские права, которые так легко было ущемить. Попранием священных мужских прав был бег - это мужской способ передвижения, девочки должны ходить, грациозно покачивая бедрами; слова -- девочкам было положено молчать и слушать, раскрывая рот только когда им позволят; любая хворь и пока еще далекая старость - вид любых несовершенств оскорблял мужское зрение и даже самое душу...
Наверное, Миранда была ужасной девочкой, раз не могла этого понять и смириться, как это делали Ленора, Серена, Мелора и другие девочки вокруг.
-Если ты будешь такой дерзкой, ты и до совершеннолетия не доживешь… Ах, какая же ты глупая! -- сокрушалась Ленора.
-Если я такая ужасная, то чего ты тут делаешь? -- всхлипнула Миранда.
-Урок кончился, и я пошла тебя искать. Я знаю, что ты вечно сюда ходишь и уж наверняка спрячешься тут.
-Ну, так иди и расскажи всем! -- буркнула Миранда.
-Нужно мне рассказывать! -- обиделась Ленора. - Сама вылезешь. Тебя все равно без ужина бы оставили, и завтра публично накажут.
-А я не вылезу. Я убегу! -- заявила лишняя принцесса, хлюпая носом.
-И вовсе никуда ты не убежишь, -- рассудительно заявила Ленора. - Думаешь, это так просто? Вокруг дворца высокие стены, и часовые стоят, что и мышь не проскользнет. Посидишь тут до ночи, проголодаешься, и пойдешь сдаваться, -- подытожила девушка, вздохнув.
Резон в ее словах был, и Миранда это прекрасно понимала. Конечно, существуют стены и охрана, чтобы такие, как она не могли избегнуть своей участи. Принцессу всегда уверяли, что женская участь -- счастливая, но к чему тогда такие предосторожности? Разве люди бегут от счастья? Наставницы уверяли, что да, еще как бегут. Женщины настолько глупы по своей природе, что не могут уразуметь, что для них хорошо и полезно, а что плохо…
Воскресенья Миранда ненавидела больше остальных дней недели, потому что по воскресеньям проводились особые занятия - так называемые уроки послушания. Это была суровая подготовка к будущей замужней жизни. Жена должна быть приветливой и покладистой, уметь развлечь усталого от мужских забот и хлопот супруга, рассеять его печали и утолить голод.
Девочки должны были переодеться в кружевные короткие топы и нарядные струящиеся юбочки, особым образом уложить волосы, накрасить губы и нанести за уши и между еще детскими крошечными грудками немного душистой эссенции - каждая свой аромат.
После этого, грациозно ступая ножками, обутыми в шелковые домашние туфельки, девочки вереницей следовали в залу, где для обучения их послушанию уже сидели специально приглашенные мальчишки - сыновья вельмож и принцы.
Точнее, мальчики не сидели, а уже успевали в ожидании вдоволь отлупить друг друга подушками, опрокинуть вазу с цветами и вообще, перевернуть с ног на голову все в комнате. Но если любую из девочек наставницы ругали за малейший беспорядок, то здесь госпожа Арима только приторно улыбалась своими коричневыми губами.
Мальчикам было можно все…
После ласковых уговоров Аримы озорники изволили рассесться и развалиться на подушках, бросая презрительные взгляды на девчонок, словно те были бессловесными рабынями. Миранде казалось, что вместо посулов и увещеваний наставница могла бы быстрее призвать к порядку, прибегнув к подзатыльникам.
Затем каждый из парнишек выбирал себе пару, и девочка должна была в течение целого часа всячески угождать своему “господину”. Наливать ему чай из пузатого, с длинным тонким носиком чайника, и выслушивать оскорбления, что напиток недостаточно горяч или слишком остыл, что в нем чересчур мало мяты или много кардамона. Подавать ему сладости с поклоном. Массировать пятки. Услаждать слух пением или рассказами. Ребята постарше украдкой щипали своих “послушниц” за бок или шлепали по попе, и в этот момент казались себе страшно взрослыми, зрелыми мужчинами.
Оценка зависела от этих капризных созданий. Причем все их слова не оспаривались. Ах, если бы девочкам можно было хотя бы выбирать себе “господина”! Миранда предпочла бы флегматичного, толстого Орика, потому что угодить ему было легко. Там, где иной мальчишка капризно указывал на пролитые капли чая или показавшийся ему недостаточно привлекательным наряд, Орик всегда ставил отметку “доволен”. Даже Арима пыталась намекать ему, что он слишком милостив к недостойным рабыням, но оспаривать вердикт мальчика не было дозволено даже ей.
Когда товарищи пытались подсмеиваться над его обыкновением не мучить девчонок, когда не грех и придраться, Орик обыкновенно жал плечами и говорил:
- А чего мне выдрючиваться? Жрать дают от пуза -- вкусно. Поют, плечи растирают, обхаживают… Чего еще надо-то?
- Это же весело, придурок! -- как маленькому, снисходительно пояснял Кейран.
А вот Кейрана Миранда ненавидела, и каждый раз умоляла богов, чтобы он не выбрал ее. Тут боги были к ней милостивы - Кейрану нравились девочки постарше, которые уже могли похвастаться женственными округлостями. В последнее время от него доставалось Леноре.
- Фу, от нее слишком пахнет розой, -- морщил он нос, и Ленора получала выговор от Аримы. От самого Кейрана, по мнению Миранды, несло лошадиным потом, но кого интересует мнение девочки.
- Мне не нравятся ее розовые бантики на туфлях, они слишком безвкусные, -- придирался он, а на следующий раз говорил, что туфли без бантиков выглядят простовато.
- Она чересчур качает бедрами, это отвлекает, -- высокомерно говорил Кейран, хотя только и делал, что пялился на круглый задик девушки. Или:
- У нее походка, как у мужика, надо быть грациозней!
Ленора терпеливо сносила наказания госпожи Аримы, которая даже не думала усомниться в корыстных мотивах Кейрана. Миранда же сначала недоумевала: зачем же он постоянно выбирает ее, если она его так раздражает. Только потом до нее стало доходить, что Кейрану нравится мучать девушку.
Между тем наставница Арима ужесточила наказания над бедной Ленорой, поскольку именно девушка считалась виноватой, если не может выслужить себе оценку “доволен”.
Своим мечтам не дать разбиться,
Говорят, нужно терпеливо
Ждать спасения от принца.
Должна ты в башне сидеть одиноко,
Не тратить силы зря до срока,
Но ты устала быть тише мыши.
Слышно, как колотится сердце громко…
И что-то внутри
Упрямо твердит:
«Живи, а не жди!»
Благословен богами город Краммар, и далеко за пределы Золотой империи разносится слава о его величии.
Блещут вызолоченной черепицей крыши церквей и дворцов - так что глазам смотреть больно, в пышной зелени садов утопают дома. Искрятся в небесной вышине высокие серебристые струи фонтанов на главной площади.
Шелковыми тканями завешены стены богатых домов, дорогими узорчатыми коврами застелены полы, вазами и статуэтками тончайшей работы украшены полки.
Красивы краммарские девы, словно звезды ночью. Властвуют они в своих домах над рабынями и служанками; умащивают смуглые холеные тела маслами и притираниями; наряжаются в одежду из невесомого шелка и блестящей парчи; носят украшения от самых искусных ювелиров. Не найти другого такого места, где так счастливы женщины, где их так любят и превозносят их красоту.
Так, по крайней мере, говорится в сказках…
Глава 1. Лишняя принцесса.
Миранда старалась сидеть неподвижно и держать голову боком. Уж как-нибудь бы выдержать до конца урока, лишь бы наставница, госпожа Арима, ее не заметила.
Строгая наставница, чьего гнева боялась маленькая принцесса Миранда, поджав тонкие, подведенные коричневой помадой губы, выводила грифелем на доске рецепт расслабляющей ванны: три вида душистых трав, эфирное масло лаванды и еще что-то… Для того, чтобы увидеть последний компонент, надо было поднять голову, а Миранда делала вид, что старательно выводит в тетради буквы.
Каллиграфический почерк! Миранда приводила в отчаяние учителей. Вместо округлого, мягкого письма у девочки выходили решительные, угловатые строки.
- Это неженственно! – поджимала свои коричневые губы госпожа Арима, заставляла протягивать руки и больно била по ладони прутом. Раньше Миранда глухо рыдала после наказаний, забившись в уголок сада, но теперь, к десяти годам, свыклась с наказанием, и лишь с нетерпением ожидала пятнадцатилетия: в этом возрасте девочек перестают бить, потому что кожу надо сохранять нежной и мягкой для будущего супруга.
Да если бы дело было только в почерке! Миранда с детства была огорчением и позором своей семьи. Дочь третьей жены императора, она переняла от матери только светлые волосы, но не ее прекрасные, фиалкового цвета глаза. Cтаршей сестре Леноре повезло больше - она обещала быть такой же красавицей, как и мать.
Фигура Миранды была худенькой, движения - такими же угловатыми, как и буквы, которые она выводила, портя ими дорогую бумагу. Черты нахмуренного личика не обещали, что их обладательница когда-нибудь превратится в красавицу. Максимум – в обычную, ничем не примечательную девушку, а если она будет проявлять недостаточно усердия в искусстве наложения макияжа, то и почти дурнушку.
Но самым худшим и обидным Миранда считала свой титул. Лишняя принцесса! По традиции, император должен был завести четырех сыновей и четырех дочерей. Один из сыновей становился преемником императора, остальные -- тремя его доверенными министрами – военным, иностранных дел и внутренних дел.
Четыре дочери предназначались в супруги главам соседних государств – Серебряного царства, Медного халифата, Бирюзового королевства и Багрового графства.
А с лишними детьми поступали так: мальчиков высылали из страны -- воевать или торговать, по их склонностям, и вернуться они не могли. Девочек учили домашнему хозяйству и выдавали замуж победителям имперских Игр – жестокой схватки на выживание. Дети от наложниц не получали титулов и пополняли ряды дворцовой прислуги.
- Миранда, ну-ка покажи, что ты там нацарапала, -- требовательно протянула руку наставница. Девочка быстро встала, не поднимая глаз, и с видимостью почтения подала тетрадь, умоляя всех богов, чтобы госпожа Арима не присматривалась.
Но боги Золотой империи очень суровы, хотя, возможно, только к лишним детям императора.
- Почему ты так низко надвинула платок? Подними голову, немедленно! -- потребовала Арима. Ее глаза тут же округлились, рот раскрылся и хватанул воздух. Выглядела женщина так, как будто ей нанесли личное оскорбление.
- Вы только посмотрите на нее, класс! -- воскликнула она, сдирая платок с головы Миранды, заодно выдернув несколько тоненьких светлых волосков, попавших в узел.
Класс - четырнадцать девочек, в большинстве своем дочери знатных вельмож, - как одна, бесшумно встали с подушек и повернулись в сторону Миранды.
- Вы посмотрите! – указующий перст воспитательницы ткнулся в налившийся багровым синяк на виске девочки. – Она дралась! Дралась!
По классу прокатился осуждающий вздох. Непростительное поведение!
- Зачем ты дралась? отвечай! -- наставница больно дернула девочку за ухо.
Миранда стояла, закипая от острого чувства несправедливости. Это все Марик, сын ее старшего брата, наследника императора. Марика она ненавидела всей душой. Будучи на два года ее старше, рослый мальчишка всячески дразнил и изводил ее, исподтишка толкал и ставил подножки. А на уроках послушания, да проклянут их боги, он всячески старался подстроить так, чтобы выставить ее неумехой, за что Миранда получала взбучки от наставницы.
Это внезапное чувство и заставило ее не принять покорно очередной тычок от племянничка, а отскочить, и что было силы лягнуть его в голень. От неожиданности парнишка пропустил удар. Ух, как ему было больно! Зато потом, конечно, он ее здорово побил. И если Арима это увидит, то ей несдобровать.
- Раздевайся! – прогремел голос наставницы.
Миранда покорно вздохнула и сделала шаг в сторону, словно собираясь встать так, чтобы все было виднее. Она стащила с себя верхнюю накидку, но вместо того, чтобы положить ее на пуфы, швырнула ей прямо в ненавистную физиономию воспитательницы и, как вспугнутый заяц, выбежала из классной комнаты.
- Куда? -- взвизгнула от такой дерзости наставница, но угнаться за Мирандой ей было не под силу.
Девочка едва не сбила с ног зазевавшуюся рабыню, вылетела из здания и метнулась в самую густую и заросшую часть сада. Там было ее тайное убежище.
Отдышавшись, она осознала, что сделала себе еще хуже: такой дерзости госпожа Арима уж точно не простит. Это даже не драка. Быть ей нещадно битой.
- Мама, мама, зачем ты родила меня, мама? -- прошептала бедняжка, ощущая в горле соленый ком.
Но мама не смогла бы ответить Миранде. Даже если бы она была жива сейчас, то матери к воспитанию детей в Золотой империи не допускались, потому что главное дело женщины - служить своему мужу, а как она может служить ему, отвлекаясь на плач ребенка?
Впрочем, Миранде удалось познать немного материнской ласки. Ее мать была всего лишь третьей женой Императора, да еще и все восемь “обязательных” детей были рождены до нее. Эта странная женщина почему-то осмеливалась находить время на своих дочерей - Ленору и Миранду.
Сестринские узы в Золотой империи не признавались. Да и откуда им взяться у женщин, которые только и умеют, что конкурировать за мужчин и подстраивать друг другу пакости. Всем с пеленок было известно, что женской дружбы не бывает, поэтому ни Ленора, ни Миранда никогда не делали попыток общаться теснее, чем с остальными девчонками.
-Зря ты так с госпожой Аримой. Еще хуже ведь будет, -- сказала Ленора, неожиданно обнаружившая сестру.
-Все равно она меня ненавидит, -- проворчала Миранда, яростно шлифуя кончик носа рукавом своей блузки.
-Еще как! Ты сама в этом виновата, -- кивнула старшая сестра. - Зачем ты с ней споришь постоянно?
-Я не спорю!
-Нет, споришь. Кто недавно на ее слова о том, что любой мужчина умнее женщины по своей природе ляпнул “Госпожа Арима, неужели вы считаете себя глупее, чем дурачок Иан?”
Миранда кисло улыбнулась. Дурачок Иан был сыном одной из наложниц, но в свои шесть лет он не умел не то что читать и писать, но даже говорить, только мычал, разевая слюнявый рот. Его мать почему-то была привязана к этому бессмысленному существу, впрочем, сам Иан свою мать хорошо узнавал и даже по-своему к ней ласкался. Наложница трепетала, что император снова воспылает к ней интересом и тогда мальчика у нее отберут, но пока обходилось…
Недавно Иан отличился тем, что надел на себя миску с остывшей кашей, и размазывал ее по лицу, радостно гугукая. Пожалуй, и правда не стоило напоминать про него госпоже Ариме. Хотя уж она-то в долгу не осталась, изломав указку о голову и спину ученицы…
-Я не понимаю тебя, -- продолжала увещевать Ленора, -- зачем ты так себя ведешь? Ты и вправду дралась?
-Да, да, да! -- сердитым шепотом отозвалась младшая. - Я ударила этого мерзавца Марика. Он достал меня, вечно задирает, дразнит и лупит, а я не могу и слова в ответ сказать? Это нечестно!
-Все правильно, - философски склонила голову Ленора. - Он мужчина, а значит, по своей природе агрессивен и необуздан. А ты -- женщина, и отвечая ударом на его внимание, ты покушаешься на мужские права. Мы должны быть женственными и послушными, ведь такими нас и любят наши мужчины.
Любят… Слово “любовь” для маленькой принцессы оставалось совершенной тайной, как и эти загадочные мужские права, которые так легко было ущемить. Попранием священных мужских прав был бег - это мужской способ передвижения, девочки должны ходить, грациозно покачивая бедрами; слова -- девочкам было положено молчать и слушать, раскрывая рот только когда им позволят; любая хворь и пока еще далекая старость - вид любых несовершенств оскорблял мужское зрение и даже самое душу...
Наверное, Миранда была ужасной девочкой, раз не могла этого понять и смириться, как это делали Ленора, Серена, Мелора и другие девочки вокруг.
-Если ты будешь такой дерзкой, ты и до совершеннолетия не доживешь… Ах, какая же ты глупая! -- сокрушалась Ленора.
-Если я такая ужасная, то чего ты тут делаешь? -- всхлипнула Миранда.
-Урок кончился, и я пошла тебя искать. Я знаю, что ты вечно сюда ходишь и уж наверняка спрячешься тут.
-Ну, так иди и расскажи всем! -- буркнула Миранда.
-Нужно мне рассказывать! -- обиделась Ленора. - Сама вылезешь. Тебя все равно без ужина бы оставили, и завтра публично накажут.
-А я не вылезу. Я убегу! -- заявила лишняя принцесса, хлюпая носом.
-И вовсе никуда ты не убежишь, -- рассудительно заявила Ленора. - Думаешь, это так просто? Вокруг дворца высокие стены, и часовые стоят, что и мышь не проскользнет. Посидишь тут до ночи, проголодаешься, и пойдешь сдаваться, -- подытожила девушка, вздохнув.
Резон в ее словах был, и Миранда это прекрасно понимала. Конечно, существуют стены и охрана, чтобы такие, как она не могли избегнуть своей участи. Принцессу всегда уверяли, что женская участь -- счастливая, но к чему тогда такие предосторожности? Разве люди бегут от счастья? Наставницы уверяли, что да, еще как бегут. Женщины настолько глупы по своей природе, что не могут уразуметь, что для них хорошо и полезно, а что плохо…
Глава 2. Уроки послушания.
Воскресенья Миранда ненавидела больше остальных дней недели, потому что по воскресеньям проводились особые занятия - так называемые уроки послушания. Это была суровая подготовка к будущей замужней жизни. Жена должна быть приветливой и покладистой, уметь развлечь усталого от мужских забот и хлопот супруга, рассеять его печали и утолить голод.
Девочки должны были переодеться в кружевные короткие топы и нарядные струящиеся юбочки, особым образом уложить волосы, накрасить губы и нанести за уши и между еще детскими крошечными грудками немного душистой эссенции - каждая свой аромат.
После этого, грациозно ступая ножками, обутыми в шелковые домашние туфельки, девочки вереницей следовали в залу, где для обучения их послушанию уже сидели специально приглашенные мальчишки - сыновья вельмож и принцы.
Точнее, мальчики не сидели, а уже успевали в ожидании вдоволь отлупить друг друга подушками, опрокинуть вазу с цветами и вообще, перевернуть с ног на голову все в комнате. Но если любую из девочек наставницы ругали за малейший беспорядок, то здесь госпожа Арима только приторно улыбалась своими коричневыми губами.
Мальчикам было можно все…
После ласковых уговоров Аримы озорники изволили рассесться и развалиться на подушках, бросая презрительные взгляды на девчонок, словно те были бессловесными рабынями. Миранде казалось, что вместо посулов и увещеваний наставница могла бы быстрее призвать к порядку, прибегнув к подзатыльникам.
Затем каждый из парнишек выбирал себе пару, и девочка должна была в течение целого часа всячески угождать своему “господину”. Наливать ему чай из пузатого, с длинным тонким носиком чайника, и выслушивать оскорбления, что напиток недостаточно горяч или слишком остыл, что в нем чересчур мало мяты или много кардамона. Подавать ему сладости с поклоном. Массировать пятки. Услаждать слух пением или рассказами. Ребята постарше украдкой щипали своих “послушниц” за бок или шлепали по попе, и в этот момент казались себе страшно взрослыми, зрелыми мужчинами.
Оценка зависела от этих капризных созданий. Причем все их слова не оспаривались. Ах, если бы девочкам можно было хотя бы выбирать себе “господина”! Миранда предпочла бы флегматичного, толстого Орика, потому что угодить ему было легко. Там, где иной мальчишка капризно указывал на пролитые капли чая или показавшийся ему недостаточно привлекательным наряд, Орик всегда ставил отметку “доволен”. Даже Арима пыталась намекать ему, что он слишком милостив к недостойным рабыням, но оспаривать вердикт мальчика не было дозволено даже ей.
Когда товарищи пытались подсмеиваться над его обыкновением не мучить девчонок, когда не грех и придраться, Орик обыкновенно жал плечами и говорил:
- А чего мне выдрючиваться? Жрать дают от пуза -- вкусно. Поют, плечи растирают, обхаживают… Чего еще надо-то?
- Это же весело, придурок! -- как маленькому, снисходительно пояснял Кейран.
А вот Кейрана Миранда ненавидела, и каждый раз умоляла богов, чтобы он не выбрал ее. Тут боги были к ней милостивы - Кейрану нравились девочки постарше, которые уже могли похвастаться женственными округлостями. В последнее время от него доставалось Леноре.
- Фу, от нее слишком пахнет розой, -- морщил он нос, и Ленора получала выговор от Аримы. От самого Кейрана, по мнению Миранды, несло лошадиным потом, но кого интересует мнение девочки.
- Мне не нравятся ее розовые бантики на туфлях, они слишком безвкусные, -- придирался он, а на следующий раз говорил, что туфли без бантиков выглядят простовато.
- Она чересчур качает бедрами, это отвлекает, -- высокомерно говорил Кейран, хотя только и делал, что пялился на круглый задик девушки. Или:
- У нее походка, как у мужика, надо быть грациозней!
Ленора терпеливо сносила наказания госпожи Аримы, которая даже не думала усомниться в корыстных мотивах Кейрана. Миранда же сначала недоумевала: зачем же он постоянно выбирает ее, если она его так раздражает. Только потом до нее стало доходить, что Кейрану нравится мучать девушку.
Между тем наставница Арима ужесточила наказания над бедной Ленорой, поскольку именно девушка считалась виноватой, если не может выслужить себе оценку “доволен”.
