Эльфийка остановилась, тоже заглядывая в листовку:
- Это просто цветы, они даже не разумные.
- Тогда зачем им вообще лица? Они что, так отпугивают хищников? Или привлекают насекомых для опыления? Чему они вообще улыбаются?
Я была готова продолжить список своих недовольств, когда ярко-желтая вспышка где-то на границе бокового зрения сбила меня с мысли. Замолчав, я замерла посреди тропинки, создавая небольшую пробку, и, не обращая внимания на недовольное бурчание вокруг, пока толпа медленно обтекала меня, разглядывала черно-желтый значок, одним своим видом вызывающий панику.
- Биологическая опасность?
Тяжелая металлическая дверь была сильно утоплена в каменную кладку коридора, дополнительно скрытая плетущимися лианами, свисающими с потолка точно кисейные шторы. При всей суматохи, наклейку можно было принять за яркий тропический цветок, но ниже, подтверждая все мои опасения, висела табличка «Вход посторонним запрещен».
- Девушка, вы читать умеете?
Высокий мужчина в форме охранника как по волшебству материализовался рядом со мной, тут же оттесняя меня от заветной двери. Положив руки на широкий кожаный пояс, он расправил плечи, полностью загораживая собой проход.
- Следующая инсталляция прямо и направо.
- Но почему здесь знак биологической опасности? Растения ядовиты?
- Девушка, - растягивая гласные, повторил мужчина, поправляя козырек темно-серой кепки, - вход только для авторизованных сотрудников, а вы двигайтесь дальше по маршруту.
- Как я могу, если это представляет для меня опасность? – решила я сыграть роль обеспокоенной гражданки. – А остальные посетители знают? Нигде в брошюре не написано, что вегетандры могут представлять биологическую опасность!
- Ничто из открытых для посещения объектов не представляет для вас опасность.
- Тогда почему эта зона закрыта?
- Зона арендована исследовательским институтом для работают с лекарственными растениями, - раздраженно вздыхая отрапортовал охранник. – Это стандартная процедура по ограждению медицинских объектов, а теперь, пожалуйста, пройдите дальше по маршруту и не поднимайте панику на пустом месте.
Я смерила недовольным взглядом сначала мужчину, потом закрытию дверь и, обиженно фыркнув, направилась вперед вслед за остальными посетителями – больше информации мне здесь было не получить. А жаль… Вышел бы отличный текст о правительственном заговоре и скрываемой угрозе Иномирья.
Китти я нашла блуждающей вокруг отдельно стоящего павильона из темного непрозрачного стекла. Никаких дополнительных вывесок или пояснений, только два высоких фавна, целомудренно одетых в длинные халаты с логотипом ботанического сада, стояли по обе стороны от входа, тщательно проверяя каждого проходящего внутрь.
- Ваш возраст?
- Документ подтверждающий имеется?
Я стушевалась, удивленно переводя взгляд с одного из них на другого, а потом на брошюру. Что это еще за сюрприз?
- Следующая инсталляция строго для совершеннолетних.
Парень и девушка, заговорщицки захихикала, обходя нас с Китти и ныряя за тяжелую черную бархатную портьеру – на короткий миг показывая полумрак по ту сторону.
Проверив мой паспорт, фавн кивнул в сторону скромно стоящей в стороне эльфийки:
- А за нее поручитесь?
- А нужно?
- Во избежание культурных недоразумений, мы настоятельно не рекомендуем посещение данной инсталляции определенной группе лиц, для которых контент может показаться шокирующим.
- Я пойду! – вспыхнула Китлари, подскакивая ближе и хватая меня за руку. – Я взрослая.
Я с сомнением нахмурилась.
- Может все же подождешь меня снаружи? Я если что тебе расскажу…
По непроницаемому взгляду подруги я поняла, что этот фокус не пройдет. Да простят меня ее родители.
- Ладно…
Внутри было темно, слабый свет только шел от стен, на которых то тут т там вспыхивали цветные рисунки. Помещение напоминало небольшую пещеру с высоким потолком, то ее своды были идеально ровными, складываясь в столь же идеальную окружность. Толпа медленно текла по направлению часовой стрелки, надолго замирая на месте, пока перед ними в полной тишине как на интерактивных экранах загорались анимированные картинки.
- В волшебном лесу Химванти многие отшельники и йоги предавались духовным практикам, постигая недоступные им ранее знания и накапливая в своих венах священную энергию тапас, которая могла служить как добру, так и злу.
Стена перед нами заискрилась светящимися линиями, которые соединялись и вновь распадались, чтобы показать нам изображение магического леса и нескольких мужчин, медитирующих под кронами деревьев.
- Но тапас был опасен, особенно в купе с неуемной сексуальной энергией, которая не находила выхода в мужских телах аскетов. Видя опасность для юных женщин, которые проживали рядом с лесом, великий бог Индра принял решение лишить отшельников накопленной ими силы. Тогда он создал двенадцать деревьев Нарифон.
Картинка поменялась и перед нами распустилось дерево, на ветвях которого медленно росли плоды, сначала не больше фасолины, но с каждой секундой приобретая все большую схожесть с человеческим телом.
- Его плоды были подобны шестнадцатилетним красавицам, внешне один в один повторяя красавицу-жену Индры, и обладали невероятной притягательностью для мужчин. Ни один из отшельников не мог устоять перед соблазном, слушая их сладкоголосые песни и видя нескромные танцы.
Свет поменялся на ярко-красный, изображая сцены, явно взятые из иллюстраций к камасутре. Услышав шокированный вздох эльфийки, я взяла ее под руку и потянула дальше к следующей сцене – утомившиеся мужчины спали в объятьях женоподобных фруктов.
- Сорвав плоды и вкусив их, мужчины заснули на четыре долгих месяца, а проснувшись - потеряли накопленный тапас, а с ним свои силы и знания. Таким образом перестав быть опасными, как для женщин близи Химвати, так и для власти Индра.
Дерево Нарифон расцвело перед нами во всей красе. Девушки на его ветвях, полностью обнаженные, призывно извивались, хватая воздух полными алыми губами.
- Плоды висят на деревьях ровно семь дней, а после чахнут и умирают. Ни один мужчина не сможет пройти мимо них, околдованный их чарующей магией, но соблазнившись – потеряет свою магическую силу и больше никогда не сможет дать потомство.
- Боже, ну и сексизм, - пробормотала я, доходя до конца инсталляции и вытаскивая эльфийку на дневной свет. – Как тебе такое? Возмутительно.
Китлари молчала, устремив взгляд огромных немигающих глаз куда-то в пустоту.
- Эй, ты как?
Встрепенувшись, она посмотрела на меня, покачав головой.
- Ладушки, - обеспокоенно протянула я. Если содомия с фруктами настолько шокировала меня, тайком таскавшую диски с порно у родителей, то что было говорить об этом неискушенном существе, столетия прожившем в затворничестве. И вот тут появилась я. – Но ты же знаешь про секс и, в принципе, как появилась на свет?
Хотя откуда мне было знать, как на самом деле размножались эльфы? Ходило много слухов об их неуемной сексуальной энергии, но никому из моих знакомых, даже Мире (а она то точно прикладывала к этому все силы) пока не удалось найти этому подтверждения. Может они высекали детей из камня или находили на деревьях? После выставки вегетандров меня мало что могло удивить.
- В результате большой любви?!
- Знаешь, тебе лучше задать этот вопрос своей маме. Это она должна была подготовить тебя ко взрослой жизни.
А никак не павильон с деревом для сексуальных услуг. Ужасно. Зачем я вязала ее с собой? С какого возраста эльфам вообще можно было показывать такой контент? Почему об этом не писали справочники Иномирья?
Мы уже собирались вернуться на прежний маршрут, договорившись все же зайти к китайскому дереву дзиммэндзю, когда воздух впереди всколыхнулся, заполнившись гомоном из беспокойных возгласов и сбивчивого торопливого топота. Посетители, до этого неспешно прогуливающиеся по тропинкам, громко галдя, стали сбиваться в одну плотную неуправляемую массу, подобно приливной волне цунами, готовую накрыть нас с головой и похоронить в своих недрах.
Эльфика среагировала быстрее меня, отталкивая прочь с дороги и вместе со мной падая на мокрый короткостриженый газон, огороженный низким символическим забором и ограничительными знаками. Будто двигаясь по рельсам, толпа пронеслась мимо нас к запасному выходу, ни разу не ступив с каменной дорожки.
Я все еще слышала крики, неразборчивые, но полные тревоги и ужаса. Медленно, точно воздух стал плотным как жидкость и не пускал их вперед, следом тянулись отставшие, едва волоча ноги. Я видела, как они падали. Один за другим. Люди, гоблины, орки. Все как они, сраженные невидимым мечом. Они корчились на земле, хватая ртом воздух, но не находя его, хрипя и задыхаясь. Некоторые даже упав все еще пытались ползти вперед, выбрасывая вперед руки, но едва находя силы, чтобы сдвинуться с места. Они еще были в сознании, что-то пытаясь сказать, когда их тела начали сжиматься, усыхая на глазах, будто у надувной игрушки, из которой решили выпустить воздух. Даже огромный рослый орк, до этого возвышавшийся над всеми на пару голов, сжался на тропинке в позе эмбриона, теряясь в своих массивных кожаных одеждах.
- Задержи дыхание, - шепнула Китлари, поднимая меня на ноги и кивая в сторону светящейся впереди надписи «выход». Недалеко, в метрах пятидесяти от нас. Двери уже были распахнуты, но никто не спешил нам на помощь.
Рванув вперед, я поздно осознала, что ноги совсем меня не слушались. Я споткнулась, полностью повиснув на эльфийке, но та будто и не чувствуя моего веса, с невероятной для ее хрупкого тела силой, тянула меня вперед. Так близко, но все же невероятно далеко.
И когда перед глазами уже маячил дневной свет, мое создание поглотила тьма.
Тем, кто никогда это не прочтет
Почему нам в детстве читали сказки? Почему именно их? Истории о волшебных мирах и несуществующих животных, о прекрасных принцессах и благородных принцах? О добре, которое всегда побеждало зло? Подумайте, может родители к чему-то нас готовили? Они знали, что однажды эти детские книжку станут лучшими учебниками по выживанию? Не знаю как ваши, но мои, к сожалению, нет.
У вас наверняка была любимая сказка. И что вы почувствовали, когда оказались в ней? Увы, не главным героем, а так, второстепенным персонажем без свободной воли и права выбора? Мечтая о драконах, вы знали, что они будут уничтожать наши города? А прекрасные эльфийские принцы и принцессы причислят нас к «неприкасаемым»? Начитавшись о волшебниках и магах, вы могли себе представить, что магия будет доступна всем, кроме вас?
Оказавшись в волшебном мире, сплетенном из самых ярких наших детских фантазий, мы оказались в нем самыми скучными и бесполезными существами. Это сказка, которая была написана для кого-то другого.
Мне не суждено было полетать на драконах или сразиться с силами зла и победить. Меня не ждал прекрасный принц и магическое королевство в придачу. Да даже любое великое путешествие по Иномирью могло спокойно обойтись без меня.
И в такие минуты в мою голову приходят очень недобрые мысли. Если в этой истории не было написано про меня ни строчки, то почему бы не лишить этой сказки и всех остальных.
Листок в руках дрожал, отчего крошечные черные буквы разбегались как испуганные букашки. Я тщательно собирала их вместе, но все равно не могла прочитать ни слова. Глаза слезились от яркого холодного света лампы в изголовье, не упрощая мне задачу.
- Ум… де… умдг… - все это было просто случайным набором букв. – Умдглеби.
Я попыталась снова произнести слово в слух, но вместо этого промычала что-то нечленораздельное. Язык все еще вяло шевелился во рту, а правая часть лица онемела как под анестезией. И, слава богу, на текущий момент это было моей единственной и самой большой проблемой.
Слабость и дрожь отступили настолько, что я смогла сесть в кровати, подложив под спину тонкую сбившуюся комками подушку. По ногам вверх-вниз скользила цепь мурашек, и я, не переставая их разминать, делала все возможное, чтобы окончательно вернуть им чувствительность и, наконец-то, встать и отправиться домой. До того, как сюда бы заявились сотрудники СОНИМ для опроса свидетелей. Моя фамилия последнее время и так слишком часто мелькала в их отчетах. И дело было вовсе не во мне, а в этом в безумном мире, который не оставлял попыток меня убить.
В палате было совсем тихо. Только громко тикающие на стены часы напоминали, что время не остановилось. Все десять коек, отгороженных друг от друга тонкой полупрозрачной ширмой, были заняты, но никто из пациентов не шевелился – пришла в себя только я одна. И учитывая тот факт, что за последний час сюда заглянули всего раз, чем меня и разбудили, никто из присутствующих не находился в тяжелом состоянии. Нам повезло. Капельница с физраствором и полный покой – вот был рецепт моего чудесного исцеления.
Если прислушаться, из коридора доносился неясный монотонный шум, изредка неразборчивым бормотанием по громкой связи - по ту сторону двери кипела жизнь. Но как я ни пыталась сосредоточиться, расслышать ничего не удавалось. Сколько было пострадавших? А сколько погибших?
Я видела все своими глазами, и эта картинка никак не хотела пропадать из моей головы. Десятки скрюченных тел, лежащих среди цветущей зелени ярких тропических цветов. Я точно знала, что они были мертвы, и не важно, что собирались завить об этом журналисты. У них не было ни одного шанса замолчать об этом, не после взрыва в клубе Nou Mon. Для нашего маленького городка уже было предостаточно трагических «случайностей». Только слепой не видел в этом пугающей закономерности.
И в отличие от вчерашнего дня, у меня на руках было чуть больше информации.
«Внешний отмерший слой коры свисает со внутреннего – живого, напоминая содранную кожу. Плодоносит фруктами, напоминающими длинные черные стручки с ярко-красными наконечниками. Они свисают с веток точно длинные серьги. Имеют высокую ценность в медицине, широко применяясь в составе многих лекарственных препаратах.
Дерево считается плотоядным. Произрастая в сухой, не богатой микроэлементами почве оно сумело адаптироваться. Испуская ядовитый газ, по большей части пары угольной кислоты, растение убивает все живое в радиусе до трехсот километров, удобряя телами мертвых животных почту.
Яд Умдглеби смертельно опасен. Из первых симптомов – покраснение глаз, головная боль, лихорадка. На последних стадиях – путанность сознания, истощение и смерть».
Вот оно что. Значки биологической опасно не развешивали по пустякам. И очевидно одного значка было мало. Как и того бестолкового охранника.
«Для безопасной работы с растением, его вводят в состояние спячки, понижая температуру от плюс десяти до плюс пятнадцати. Более низкая температура может его погубить».
Я не знала, откуда Левис получил настолько полную информацию о всех растениях, содержащихся в Ботаническом саду, но ничуть не удивилась, обнаружив среди подготовленных им страниц уже знакомый мне символ биологической угрозы. И стоило винить только себя, что я не нашла ни минуты времени ознакомиться со списком растений раньше. Нет, это бы не стало весомой причиной, чтобы отказать писать о выставке. Но я бы точно была гораздо собранней, зная, что безобидные на вид растения могут и хотят меня убить. И если бы не Китлари… Смогла бы я сама выбраться или же пополнила список несчастных? Мне не хотелось об этом думать.
- Это просто цветы, они даже не разумные.
- Тогда зачем им вообще лица? Они что, так отпугивают хищников? Или привлекают насекомых для опыления? Чему они вообще улыбаются?
Я была готова продолжить список своих недовольств, когда ярко-желтая вспышка где-то на границе бокового зрения сбила меня с мысли. Замолчав, я замерла посреди тропинки, создавая небольшую пробку, и, не обращая внимания на недовольное бурчание вокруг, пока толпа медленно обтекала меня, разглядывала черно-желтый значок, одним своим видом вызывающий панику.
- Биологическая опасность?
Тяжелая металлическая дверь была сильно утоплена в каменную кладку коридора, дополнительно скрытая плетущимися лианами, свисающими с потолка точно кисейные шторы. При всей суматохи, наклейку можно было принять за яркий тропический цветок, но ниже, подтверждая все мои опасения, висела табличка «Вход посторонним запрещен».
- Девушка, вы читать умеете?
Высокий мужчина в форме охранника как по волшебству материализовался рядом со мной, тут же оттесняя меня от заветной двери. Положив руки на широкий кожаный пояс, он расправил плечи, полностью загораживая собой проход.
- Следующая инсталляция прямо и направо.
- Но почему здесь знак биологической опасности? Растения ядовиты?
- Девушка, - растягивая гласные, повторил мужчина, поправляя козырек темно-серой кепки, - вход только для авторизованных сотрудников, а вы двигайтесь дальше по маршруту.
- Как я могу, если это представляет для меня опасность? – решила я сыграть роль обеспокоенной гражданки. – А остальные посетители знают? Нигде в брошюре не написано, что вегетандры могут представлять биологическую опасность!
- Ничто из открытых для посещения объектов не представляет для вас опасность.
- Тогда почему эта зона закрыта?
- Зона арендована исследовательским институтом для работают с лекарственными растениями, - раздраженно вздыхая отрапортовал охранник. – Это стандартная процедура по ограждению медицинских объектов, а теперь, пожалуйста, пройдите дальше по маршруту и не поднимайте панику на пустом месте.
Я смерила недовольным взглядом сначала мужчину, потом закрытию дверь и, обиженно фыркнув, направилась вперед вслед за остальными посетителями – больше информации мне здесь было не получить. А жаль… Вышел бы отличный текст о правительственном заговоре и скрываемой угрозе Иномирья.
Китти я нашла блуждающей вокруг отдельно стоящего павильона из темного непрозрачного стекла. Никаких дополнительных вывесок или пояснений, только два высоких фавна, целомудренно одетых в длинные халаты с логотипом ботанического сада, стояли по обе стороны от входа, тщательно проверяя каждого проходящего внутрь.
- Ваш возраст?
- Документ подтверждающий имеется?
Я стушевалась, удивленно переводя взгляд с одного из них на другого, а потом на брошюру. Что это еще за сюрприз?
- Следующая инсталляция строго для совершеннолетних.
Парень и девушка, заговорщицки захихикала, обходя нас с Китти и ныряя за тяжелую черную бархатную портьеру – на короткий миг показывая полумрак по ту сторону.
Проверив мой паспорт, фавн кивнул в сторону скромно стоящей в стороне эльфийки:
- А за нее поручитесь?
- А нужно?
- Во избежание культурных недоразумений, мы настоятельно не рекомендуем посещение данной инсталляции определенной группе лиц, для которых контент может показаться шокирующим.
- Я пойду! – вспыхнула Китлари, подскакивая ближе и хватая меня за руку. – Я взрослая.
Я с сомнением нахмурилась.
- Может все же подождешь меня снаружи? Я если что тебе расскажу…
По непроницаемому взгляду подруги я поняла, что этот фокус не пройдет. Да простят меня ее родители.
- Ладно…
Внутри было темно, слабый свет только шел от стен, на которых то тут т там вспыхивали цветные рисунки. Помещение напоминало небольшую пещеру с высоким потолком, то ее своды были идеально ровными, складываясь в столь же идеальную окружность. Толпа медленно текла по направлению часовой стрелки, надолго замирая на месте, пока перед ними в полной тишине как на интерактивных экранах загорались анимированные картинки.
- В волшебном лесу Химванти многие отшельники и йоги предавались духовным практикам, постигая недоступные им ранее знания и накапливая в своих венах священную энергию тапас, которая могла служить как добру, так и злу.
Стена перед нами заискрилась светящимися линиями, которые соединялись и вновь распадались, чтобы показать нам изображение магического леса и нескольких мужчин, медитирующих под кронами деревьев.
- Но тапас был опасен, особенно в купе с неуемной сексуальной энергией, которая не находила выхода в мужских телах аскетов. Видя опасность для юных женщин, которые проживали рядом с лесом, великий бог Индра принял решение лишить отшельников накопленной ими силы. Тогда он создал двенадцать деревьев Нарифон.
Картинка поменялась и перед нами распустилось дерево, на ветвях которого медленно росли плоды, сначала не больше фасолины, но с каждой секундой приобретая все большую схожесть с человеческим телом.
- Его плоды были подобны шестнадцатилетним красавицам, внешне один в один повторяя красавицу-жену Индры, и обладали невероятной притягательностью для мужчин. Ни один из отшельников не мог устоять перед соблазном, слушая их сладкоголосые песни и видя нескромные танцы.
Свет поменялся на ярко-красный, изображая сцены, явно взятые из иллюстраций к камасутре. Услышав шокированный вздох эльфийки, я взяла ее под руку и потянула дальше к следующей сцене – утомившиеся мужчины спали в объятьях женоподобных фруктов.
- Сорвав плоды и вкусив их, мужчины заснули на четыре долгих месяца, а проснувшись - потеряли накопленный тапас, а с ним свои силы и знания. Таким образом перестав быть опасными, как для женщин близи Химвати, так и для власти Индра.
Дерево Нарифон расцвело перед нами во всей красе. Девушки на его ветвях, полностью обнаженные, призывно извивались, хватая воздух полными алыми губами.
- Плоды висят на деревьях ровно семь дней, а после чахнут и умирают. Ни один мужчина не сможет пройти мимо них, околдованный их чарующей магией, но соблазнившись – потеряет свою магическую силу и больше никогда не сможет дать потомство.
- Боже, ну и сексизм, - пробормотала я, доходя до конца инсталляции и вытаскивая эльфийку на дневной свет. – Как тебе такое? Возмутительно.
Китлари молчала, устремив взгляд огромных немигающих глаз куда-то в пустоту.
- Эй, ты как?
Встрепенувшись, она посмотрела на меня, покачав головой.
- Ладушки, - обеспокоенно протянула я. Если содомия с фруктами настолько шокировала меня, тайком таскавшую диски с порно у родителей, то что было говорить об этом неискушенном существе, столетия прожившем в затворничестве. И вот тут появилась я. – Но ты же знаешь про секс и, в принципе, как появилась на свет?
Хотя откуда мне было знать, как на самом деле размножались эльфы? Ходило много слухов об их неуемной сексуальной энергии, но никому из моих знакомых, даже Мире (а она то точно прикладывала к этому все силы) пока не удалось найти этому подтверждения. Может они высекали детей из камня или находили на деревьях? После выставки вегетандров меня мало что могло удивить.
- В результате большой любви?!
- Знаешь, тебе лучше задать этот вопрос своей маме. Это она должна была подготовить тебя ко взрослой жизни.
А никак не павильон с деревом для сексуальных услуг. Ужасно. Зачем я вязала ее с собой? С какого возраста эльфам вообще можно было показывать такой контент? Почему об этом не писали справочники Иномирья?
Мы уже собирались вернуться на прежний маршрут, договорившись все же зайти к китайскому дереву дзиммэндзю, когда воздух впереди всколыхнулся, заполнившись гомоном из беспокойных возгласов и сбивчивого торопливого топота. Посетители, до этого неспешно прогуливающиеся по тропинкам, громко галдя, стали сбиваться в одну плотную неуправляемую массу, подобно приливной волне цунами, готовую накрыть нас с головой и похоронить в своих недрах.
Эльфика среагировала быстрее меня, отталкивая прочь с дороги и вместе со мной падая на мокрый короткостриженый газон, огороженный низким символическим забором и ограничительными знаками. Будто двигаясь по рельсам, толпа пронеслась мимо нас к запасному выходу, ни разу не ступив с каменной дорожки.
Я все еще слышала крики, неразборчивые, но полные тревоги и ужаса. Медленно, точно воздух стал плотным как жидкость и не пускал их вперед, следом тянулись отставшие, едва волоча ноги. Я видела, как они падали. Один за другим. Люди, гоблины, орки. Все как они, сраженные невидимым мечом. Они корчились на земле, хватая ртом воздух, но не находя его, хрипя и задыхаясь. Некоторые даже упав все еще пытались ползти вперед, выбрасывая вперед руки, но едва находя силы, чтобы сдвинуться с места. Они еще были в сознании, что-то пытаясь сказать, когда их тела начали сжиматься, усыхая на глазах, будто у надувной игрушки, из которой решили выпустить воздух. Даже огромный рослый орк, до этого возвышавшийся над всеми на пару голов, сжался на тропинке в позе эмбриона, теряясь в своих массивных кожаных одеждах.
- Задержи дыхание, - шепнула Китлари, поднимая меня на ноги и кивая в сторону светящейся впереди надписи «выход». Недалеко, в метрах пятидесяти от нас. Двери уже были распахнуты, но никто не спешил нам на помощь.
Рванув вперед, я поздно осознала, что ноги совсем меня не слушались. Я споткнулась, полностью повиснув на эльфийке, но та будто и не чувствуя моего веса, с невероятной для ее хрупкого тела силой, тянула меня вперед. Так близко, но все же невероятно далеко.
И когда перед глазами уже маячил дневной свет, мое создание поглотила тьма.
Тем, кто никогда это не прочтет
Почему нам в детстве читали сказки? Почему именно их? Истории о волшебных мирах и несуществующих животных, о прекрасных принцессах и благородных принцах? О добре, которое всегда побеждало зло? Подумайте, может родители к чему-то нас готовили? Они знали, что однажды эти детские книжку станут лучшими учебниками по выживанию? Не знаю как ваши, но мои, к сожалению, нет.
У вас наверняка была любимая сказка. И что вы почувствовали, когда оказались в ней? Увы, не главным героем, а так, второстепенным персонажем без свободной воли и права выбора? Мечтая о драконах, вы знали, что они будут уничтожать наши города? А прекрасные эльфийские принцы и принцессы причислят нас к «неприкасаемым»? Начитавшись о волшебниках и магах, вы могли себе представить, что магия будет доступна всем, кроме вас?
Оказавшись в волшебном мире, сплетенном из самых ярких наших детских фантазий, мы оказались в нем самыми скучными и бесполезными существами. Это сказка, которая была написана для кого-то другого.
Мне не суждено было полетать на драконах или сразиться с силами зла и победить. Меня не ждал прекрасный принц и магическое королевство в придачу. Да даже любое великое путешествие по Иномирью могло спокойно обойтись без меня.
И в такие минуты в мою голову приходят очень недобрые мысли. Если в этой истории не было написано про меня ни строчки, то почему бы не лишить этой сказки и всех остальных.
Глава шестая
Листок в руках дрожал, отчего крошечные черные буквы разбегались как испуганные букашки. Я тщательно собирала их вместе, но все равно не могла прочитать ни слова. Глаза слезились от яркого холодного света лампы в изголовье, не упрощая мне задачу.
- Ум… де… умдг… - все это было просто случайным набором букв. – Умдглеби.
Я попыталась снова произнести слово в слух, но вместо этого промычала что-то нечленораздельное. Язык все еще вяло шевелился во рту, а правая часть лица онемела как под анестезией. И, слава богу, на текущий момент это было моей единственной и самой большой проблемой.
Слабость и дрожь отступили настолько, что я смогла сесть в кровати, подложив под спину тонкую сбившуюся комками подушку. По ногам вверх-вниз скользила цепь мурашек, и я, не переставая их разминать, делала все возможное, чтобы окончательно вернуть им чувствительность и, наконец-то, встать и отправиться домой. До того, как сюда бы заявились сотрудники СОНИМ для опроса свидетелей. Моя фамилия последнее время и так слишком часто мелькала в их отчетах. И дело было вовсе не во мне, а в этом в безумном мире, который не оставлял попыток меня убить.
В палате было совсем тихо. Только громко тикающие на стены часы напоминали, что время не остановилось. Все десять коек, отгороженных друг от друга тонкой полупрозрачной ширмой, были заняты, но никто из пациентов не шевелился – пришла в себя только я одна. И учитывая тот факт, что за последний час сюда заглянули всего раз, чем меня и разбудили, никто из присутствующих не находился в тяжелом состоянии. Нам повезло. Капельница с физраствором и полный покой – вот был рецепт моего чудесного исцеления.
Если прислушаться, из коридора доносился неясный монотонный шум, изредка неразборчивым бормотанием по громкой связи - по ту сторону двери кипела жизнь. Но как я ни пыталась сосредоточиться, расслышать ничего не удавалось. Сколько было пострадавших? А сколько погибших?
Я видела все своими глазами, и эта картинка никак не хотела пропадать из моей головы. Десятки скрюченных тел, лежащих среди цветущей зелени ярких тропических цветов. Я точно знала, что они были мертвы, и не важно, что собирались завить об этом журналисты. У них не было ни одного шанса замолчать об этом, не после взрыва в клубе Nou Mon. Для нашего маленького городка уже было предостаточно трагических «случайностей». Только слепой не видел в этом пугающей закономерности.
И в отличие от вчерашнего дня, у меня на руках было чуть больше информации.
«Внешний отмерший слой коры свисает со внутреннего – живого, напоминая содранную кожу. Плодоносит фруктами, напоминающими длинные черные стручки с ярко-красными наконечниками. Они свисают с веток точно длинные серьги. Имеют высокую ценность в медицине, широко применяясь в составе многих лекарственных препаратах.
Дерево считается плотоядным. Произрастая в сухой, не богатой микроэлементами почве оно сумело адаптироваться. Испуская ядовитый газ, по большей части пары угольной кислоты, растение убивает все живое в радиусе до трехсот километров, удобряя телами мертвых животных почту.
Яд Умдглеби смертельно опасен. Из первых симптомов – покраснение глаз, головная боль, лихорадка. На последних стадиях – путанность сознания, истощение и смерть».
Вот оно что. Значки биологической опасно не развешивали по пустякам. И очевидно одного значка было мало. Как и того бестолкового охранника.
«Для безопасной работы с растением, его вводят в состояние спячки, понижая температуру от плюс десяти до плюс пятнадцати. Более низкая температура может его погубить».
Я не знала, откуда Левис получил настолько полную информацию о всех растениях, содержащихся в Ботаническом саду, но ничуть не удивилась, обнаружив среди подготовленных им страниц уже знакомый мне символ биологической угрозы. И стоило винить только себя, что я не нашла ни минуты времени ознакомиться со списком растений раньше. Нет, это бы не стало весомой причиной, чтобы отказать писать о выставке. Но я бы точно была гораздо собранней, зная, что безобидные на вид растения могут и хотят меня убить. И если бы не Китлари… Смогла бы я сама выбраться или же пополнила список несчастных? Мне не хотелось об этом думать.
