Когда телефон вновь завибрировал, высвечивая информацию о новом вызове, эта дрожь передалась и мне. Я обернулась, заметив Китти в противоположном углу кабинета, все еще разбирающую документы по папкам, и покрепче обхватив телефон, будто так надеясь заставить его замолчать, бросилась вниз по ступеням на улицу. И только выйдя из здания и смешавшись с посторонними звуками города, нажала кнопку ответить:
- Да, мам.
- Почему ты не берешь трубку! Я с ума тут схожу! – Ее голос звучал высоко, с очевидными нотами нарастающей истерии. Слово за словом, как череда выстрелов – невозможно было ни защититься, ни остановить этот расстрел. – Отец уже готов был ехать за тобой. Я его в дверях остановила.
- Я была на занятиях…
- Я знаю, когда заканчиваются твои занятия – не ври мне! – Она громко всхлипнула, тяжело задышав. Я практически видела, как она схватилась за сердце и зашагала из стороны в сторону, продолжая причитать: – Зачем ты так с нами? Мы же волнуемся о тебе. Так сложно ответить? Родным родителям? Нельзя было тебя отпускать.
- У меня все хорошо.
- Тогда почему они приходили за тобой?
- Кто?
- По-ли-ция! – женщина выделила каждый слог, словно без этого я бы не поняла значения слова. – И они были не из наших.
- Не из людей? Серьезно? – Такого быть не могло.
- Люди, которые служат им. Просто признайся, что ты сделала. – Пауза оказалась слишком короткой, чтобы я успела что-то ответить. – Хотя не важно. Просто собирай вещи и приезжай. Нет, просто приезжай. Отец заедет за твоими вещами.
- У меня все хорошо. – По крайней мере, мне так казалось. До этого момента. – Зачем кому-то меня искать? Я вообще-то не прячусь.
- Вы с Дарьей снова куда-то влезли? – Настроение женщины менялось так быстро, что мне едва удавалось его уловить по тембру голосу. Сейчас она была сердита, забыв, что минуту назад разыгрывала карту с «больным сердцем». – Опять? Просто вернись. Здесь безопасно.
- Нет, мы с ней уже давно не общаемся.
- Так ты ее не видела?
- Нет, ну, - я на секунду задумывалась, пытаясь поднять в памяти прошлую неделю, – в универе вроде бы, в среду или четверг. Но мы не разговаривали.
- Они сказали, что она пропала, - она заговорщицки зашептала в трубку. – Тот главный сказал, что университет подал иск о пропаже, но твой отец точно сказал, что он не из обычной полиции, слишком лощеный. Они точно из СОНИМ! Представляешь? Ее разыскивают по магическим делам!
Следственный отдел по незаконному использованию магию. Такое разве возможно?
- С чего ты все это взяла? – Меньше всего мне хотелось, чтобы ее паранойя передалась и мне. – Зачем им обычная студентка?
- Ты мне скажи, - с вызовом ответила мать. – Они ее забрали. И приходили за остальными.
- Мам, они точно знают где я учусь, с чего им соваться в резервации?
- Просто приезжай, пожалуйста. Им сюда ходу нет.
- Нет, мам. – Мне стоил долгих тренировок этот твердый бескомпромиссный ответ. И все равно, каждый раз отказывая ей, я чувствовала себя неблагодарной дочерью, променявшей родителей на блага цивилизации. – У меня все хорошо, и я никуда не поеду.
- Отец заберет тебя.
- Нет, - я ужу кричала в трубку, не обращая внимания на косые взгляды прохожих. – Я не вернусь. Не нужно драматизировать и доводить все до абсурда. Дарья просто загуляла и скоро объявится. А полиция – это просто полиция.
- Они были из магического отдела.
- Ты сходишь с ума! Никому вы не нужны! У СОНИМ есть дела поважнее. – Я чуть было не сболтнула про сегодняшнюю встречу с драконом, но вовремя прикусила язык. Узнай родители, что меня чуть не поджарило драконье пламя, они бы вывезли меня из города силой. - Нечего бояться. Я следую правилам, как и обещала.
- Они заберут тебя, - в трубке послышались всхлипы.
- Мам, да никому я не нужна. Чего ты начинаешь.
- Нужно было не отпускать тебя. Ни тебя, ни Дарью. Этот мир просто вас проглотит.
- Я позвоню завтра и сообщу, что со мной все в порядке.
- Хотя бы на неделю, переждать…
- Нет, мне нечего бояться. Я завтра поспрашиваю про Дарью. Думаю, все наладится.
Мать не ответила. Вместо этого тишину сменили короткие гудки – она бросила трубку. Каждый остался при своем.
Тем, кто никогда это не прочтет.
Настало то самое время, когда свои мысли можно доверять только бумаге. По крайней мере, я на это надеюсь – что эти строчки меня не предадут, рано или поздно. Что здесь можно написать, что орки вонючее шумное быдло, а эльфы чопорные ушастые снобы, обвешанные побрякушками. Ну вот. Если после этих строк больше ничего не будет, знайте – верить нельзя даже бумаге.
Но вокруг вроде бы тихо. Никаких сирен на улицы и топота шагов по ступеням в подъезде. А значит, я могу продолжить. Не потому что хочу, а потому что не могу иначе. Иногда мне кажется, что все эти мысли как рой пчел в моей голове, звучащий все громче и громче. И единственный способ заставить их замолчать – сделать настоящими. Перенести на бумагу, чтобы они стали материальными и не боялись потеряться.
Я часто думаю о том, что можно, а что нельзя. Только теперь эта формулировка звучит иначе – что безопасно, а что нет. Как у девушки у меня всегда было много ограничителей. Не гуляй допоздна, не надевай короткую юбку, не говори с незнакомцами… И соблюдая эти правила, я получала иллюзию безопасности. Теперь, после падения стен, у меня не было даже ее.
Применение магии на территории человеческого мира было строжайше запрещено. А это означало никаких заклинаний, амулетов, объектов силы и прочего магического воздействия без особого разрешения. За всем этим строго следил СОНИМ, но будем честны – следил он в основном за нами, человеческой расой. Знахари использовали силы, помогая в больницах, колдуны неплохо устроились, устраняя последствия атак магических существ, ведуньи отлично создавали защитные заклинания. И все это для нас. Людей. Для тех людей, у которых были на это деньги.
И зная, что магия в этом мире все же существует, чувствовали ли вы себя в безопасности? Знали, когда и где проснется дракон? Или где образуется очередной провал Иномирья? Может вас предупреждали о магических дикарях, которые не хотели жить «долго и счастливо»? Единственным безопасным место, возможно, были эльфийские территории, но и там вы не был застрахован от полного презрения взгляда.
Люди создавали онлайн-карты, которые с каждым днем пополняли все большим и большим количеством «трупных мест» - черепов с костями. Мыс Надежды, господи, как же иронично это звучало, был запрещен для купания, в том числе и плаванья на лодках – по последним данным там завелся лингбакр. Не гуглите. Это такая полурыбы-полуостром. Всплывая вверх спиной, она образовала небольшой островок, привлекая незадачливых любителей уединения, а затем унося их под воду, пока они расслабленные грелись на солнце. И скажите мне, как можно не поймать плавучий остров? Знаете, у меня был на это достаточно убедительный ответ – никто и не пытался.
Почему не пресекались орочьи банды? Почему не зачищались леса вблизи города? Вопросы в пустоту. Никто не собирался сохранять мир людей. И нам с вами нужно было признать это как факт – наш дом постепенно исчезал, и не без их помощи. Под их натиском.
И самый очевидный вопрос – почему мы, люди, ничего не делаем для защиты своего мира и своих близких?
Ещё какое-то время я простояла на улице, старательно вглядываясь в изменчивую толпу, плавно перетекающую мимо исторической пятиэтажки, в которой Китти посчастливилось выкупить офис. Дом находился в нескольких кварталах от делового центра, поэтому среди невзрачных представителей моей расы, встречалось немало Иных - эльфов в вычурных строгих костюмах и малых существ, одетых скромнее, но тоже с налетом ненужной помпезности.
И что я рассчитывала увидеть? Припаркованную во дворе полицейскую машину с надписью СОНИМ? А они вообще носили какую-то форму или ходили в штатском? Отец сразу узнал его... Так, стоп. Я отмахнулась от разыгравшейся паранойи. Что вообще Полиции Магии могло быть от меня нужно? На всякий случай проанализировав события последней недели, я все же пришла к выводу, что моя жизнь была сплошной рутиной. Лекции, практика в журнале, иногда визиты в приют, снова дом. Я не приезжала к родителям уже полгода, а с Дарьей, если она и была в чем-то замешана, не общалась и того дольше. Только косые взгляды в коридорах института. Будто мы и вовсе не были знакомы.
Со всей гордостью, я могла назвать себя законопослушным гражданином. По крайней мере, пока. Пока они не начали читать мысли и не узнали, что я на самом деле думаю об их политике иномирьей толерантности.
- Да пошли они, - вырвалось вслух, но динамичный гул города услужливо проглотил эту фразу, оставив этот секрет лишь между нами двоими.
Китлари продолжала метаться по кабинету, наводят больше хаоса чем порядка. У эльфов был отличный слух, но я не знала насколько. Думаю, она вполне бы могла расслышать весь мой разговор с мамой - но стала бы? На её юном лице всегда играла лёгкая улыбка и не было никаких шансов понять, что она думает на самом деле.
Её раса взрослела гораздо позже моей - действительно, куда торопиться, если впереди вечность, но, можно ли было сохранить детскую непосредственность и наивность до семидесяти трех, оставалось вопросом без ответа. Все больше общаясь с ней, я все же приходила к выводу, что эльфийка не притворялась - это было не в их природе.
- Так, девчонки, у всех есть работа?
Вячеславу Петровичу было уже за шестьдесят. Следуя выработанной годами на госслужбе привычке, он всегда носил строгий темный костюм и укладывал седые, все еще достаточно густые волосы назад. Каждый день, широко улыбаясь, он заходил в офис и задавал один и тот же вопрос. Так что я давно уже перевела его в разряд риторических.
Знания мужчины в редакторской деятельности и в целом в издательстве были весьма поверхностными, зато он отлично поднаторел в ведении бизнеса. Пока Китлари воплощала свою мечту о своем журнале, который бы отражал все остросоциальные вопросы современного мира, он самоотверженно прикрывал ее спину, разрешая все юридические проволочки. Единственным минусом его присутствия было то, что он периодически пытался вмешиваться редакционную политику, пытаясь диктовать, о чем нам писать.
Я научилась не задавать неудобные вопросы, но догадывалась, что журнал практически не приносил денег, а все существовало исключительно на энтузиазме Китти и ее финансовом запасе. И если для нас, студентов, это был тренировочный лагерь, то для него – кормушка с отличным потенциалом. И да, его попытки превратить свободу слова в бизнес меня ужасно злили.
- Я заканчиваю статью о выставке световой интерференции «Видения», о матосоединении природы и искусства. А на Вике открытие садов вегетандров.
Вячеслав Петрович кивал каждому ее слову, но было видно, что он не особо вникал в них.
- Знаете, девочки, я тут подумал, что нам нужно выходить на более широкую аудиторию.
Я насторожилась, отвлекшись от экрана компьютера и смерив редактора презрительным взглядом, на который он, к слову, даже не обратил внимания. Только не опять…
- Современная молодежь быстро взрослеет, их начинают интересовать совершенно новые неизведанные непонятные им вещи.
- Как современное искусство? – осторожно уточнила эльфийка, явно сомневаясь в правильности своего ответа.
- Не только. Это переходный период, дорога во взрослую жизнь, где им нужно больше рассказать о том, что ждет впереди. Возможно даже предостеречь от необдуманных поступков. Мы должны быть там, где молодое поколение и говорить с ними на одном языке.
Все вокруг замолчали – Китти потому что не понимала, к чему он клонит, а я - потому что знала.
- Девочки, ну вы чего, – его морщинистое лицо растянулось в широкой улыбке. – Что сейчас интересует современную молодежь? Клубы, концерты, фестивали. У них много вопросов, а мы поможем им отыскать на них ответы. Давайте, нужно быть смелее.
- Смелее?
Мы с Китлари переглянулись, уже догадываясь к чему он клонит – один раз он уже пытался пробить в журнале место для заказного материала о клинике пластической хирургии, которая одна из первых в городе начала «делать» эльфийские уши. Взгляда полного презрения, которым его одарила в тот момент Китти хватило ровно на пару месяцев, и вот, мужчина снова решил расшевелить наше журнальное «болото».
- Ну, может это будет слишком резкой переменой для наших постоянных читателей. Это для нас слишком… креативно.
- Слишком в нашем бизнесе не бывает! Вы молоды, амбициозны. Живёте в невероятное время. Вы - наше будущее.
- Ну, не знаю…
- К тому же это поможет привлечь в журнал новых рекламных партеров.
Конечно, речь шла о деньгах. Заметив, что подруга замешкалась, отстранено отведя взгляд и, видимо, уже готовая согласиться с доводами Вячеславом Петровичем, пожалуй, больше из-за почтения к его возрасту, сколько соблазнившись маячившей прибылью, я решила, что пришло мое время. Если он говорил нам быть смелее, то меня не нужно было просить дважды.
- Так может нам написать о полной несостоятельности системы безопасности от внешних магических угроз? Как огромный дракон мог неожиданно проснуться посреди города? И это уже не первый случай. Люди продолжают гибнуть.
- Дорогая, - он всегда называл меня так, когда я говорила то, что ему не хотелось слышать. Нельзя было не уловить нотки снисходительности в его голосе. - У на молодёжный журнал, а не оппозиционная агитка. Хочешь написать про дракона, напиши о предстоящем фестивале. Как он? «Драконье сердце»?
Я только презрительно хмыкнула. Молодежь разбивало лагерь на природе, упивалась драконьей кровью и ловила наркотические приходы – какую ценность это имело для журнала?
- Мы подумаем.
Китлари как всегда была до неприличия дипломатична. Нельзя было сказать, что меня это разрежало. Хотя… Да, иногда. Довольно часто. Будь моя воля этот жадный до денег старикашка уже бы давно отсиживался на пенсии, что с другой стороны стало бы концом «Перекрестка миров», потому как никто из нашей команды не умел вести бизнес.
- Думаю, мы можем кое-что изменить. – Китти взяла блокнот открыв его на новой странице. – Например… Как насчет небольшого репортажа из «Гранд Плазы»? Я слышала сейчас там многие проводят досуг.
- Многие эльфы, - поправила ее я. – И я пас. Это по твоей части.
Нельзя было найти в городе более пафосного места. Этот стеклянный десятиэтажный торговый центр вырос буквально за день, став для таких как я очередной неприступной крепостью. Дорогие магазины, рестораны, даже крытая искусственная парковая зона с имитацией естественного освещения – чтобы эльфы могли прогуливаться, не боясь загореть.
Моя подруга Мира была там частым гостем, периодически рассказывая на парах, какие видела там невероятные туфли или джинсы, не забывая упомянуть про стоимость с пятью нолями. Как по мне, можно было сразу перевести все цены в эльфийские златы – все равно никто из других рас не мог ничего себе там позволить.
- Мы можем сходить вместе.
- Сегодня у меня планы. – Втайне я надеялась, что и завтра ситуация не изменится. – Я закончу статью про идрика, а потом займусь вегетандрами.
Пускай мне не очень нравилась тематика – ведь я точно знала, что могу писать вещи серьезнее, чем рассказы о рогатом пони или удивительной жизни недолюдей-недорастений.
- Да, мам.
- Почему ты не берешь трубку! Я с ума тут схожу! – Ее голос звучал высоко, с очевидными нотами нарастающей истерии. Слово за словом, как череда выстрелов – невозможно было ни защититься, ни остановить этот расстрел. – Отец уже готов был ехать за тобой. Я его в дверях остановила.
- Я была на занятиях…
- Я знаю, когда заканчиваются твои занятия – не ври мне! – Она громко всхлипнула, тяжело задышав. Я практически видела, как она схватилась за сердце и зашагала из стороны в сторону, продолжая причитать: – Зачем ты так с нами? Мы же волнуемся о тебе. Так сложно ответить? Родным родителям? Нельзя было тебя отпускать.
- У меня все хорошо.
- Тогда почему они приходили за тобой?
- Кто?
- По-ли-ция! – женщина выделила каждый слог, словно без этого я бы не поняла значения слова. – И они были не из наших.
- Не из людей? Серьезно? – Такого быть не могло.
- Люди, которые служат им. Просто признайся, что ты сделала. – Пауза оказалась слишком короткой, чтобы я успела что-то ответить. – Хотя не важно. Просто собирай вещи и приезжай. Нет, просто приезжай. Отец заедет за твоими вещами.
- У меня все хорошо. – По крайней мере, мне так казалось. До этого момента. – Зачем кому-то меня искать? Я вообще-то не прячусь.
- Вы с Дарьей снова куда-то влезли? – Настроение женщины менялось так быстро, что мне едва удавалось его уловить по тембру голосу. Сейчас она была сердита, забыв, что минуту назад разыгрывала карту с «больным сердцем». – Опять? Просто вернись. Здесь безопасно.
- Нет, мы с ней уже давно не общаемся.
- Так ты ее не видела?
- Нет, ну, - я на секунду задумывалась, пытаясь поднять в памяти прошлую неделю, – в универе вроде бы, в среду или четверг. Но мы не разговаривали.
- Они сказали, что она пропала, - она заговорщицки зашептала в трубку. – Тот главный сказал, что университет подал иск о пропаже, но твой отец точно сказал, что он не из обычной полиции, слишком лощеный. Они точно из СОНИМ! Представляешь? Ее разыскивают по магическим делам!
Следственный отдел по незаконному использованию магию. Такое разве возможно?
- С чего ты все это взяла? – Меньше всего мне хотелось, чтобы ее паранойя передалась и мне. – Зачем им обычная студентка?
- Ты мне скажи, - с вызовом ответила мать. – Они ее забрали. И приходили за остальными.
- Мам, они точно знают где я учусь, с чего им соваться в резервации?
- Просто приезжай, пожалуйста. Им сюда ходу нет.
- Нет, мам. – Мне стоил долгих тренировок этот твердый бескомпромиссный ответ. И все равно, каждый раз отказывая ей, я чувствовала себя неблагодарной дочерью, променявшей родителей на блага цивилизации. – У меня все хорошо, и я никуда не поеду.
- Отец заберет тебя.
- Нет, - я ужу кричала в трубку, не обращая внимания на косые взгляды прохожих. – Я не вернусь. Не нужно драматизировать и доводить все до абсурда. Дарья просто загуляла и скоро объявится. А полиция – это просто полиция.
- Они были из магического отдела.
- Ты сходишь с ума! Никому вы не нужны! У СОНИМ есть дела поважнее. – Я чуть было не сболтнула про сегодняшнюю встречу с драконом, но вовремя прикусила язык. Узнай родители, что меня чуть не поджарило драконье пламя, они бы вывезли меня из города силой. - Нечего бояться. Я следую правилам, как и обещала.
- Они заберут тебя, - в трубке послышались всхлипы.
- Мам, да никому я не нужна. Чего ты начинаешь.
- Нужно было не отпускать тебя. Ни тебя, ни Дарью. Этот мир просто вас проглотит.
- Я позвоню завтра и сообщу, что со мной все в порядке.
- Хотя бы на неделю, переждать…
- Нет, мне нечего бояться. Я завтра поспрашиваю про Дарью. Думаю, все наладится.
Мать не ответила. Вместо этого тишину сменили короткие гудки – она бросила трубку. Каждый остался при своем.
Тем, кто никогда это не прочтет.
Настало то самое время, когда свои мысли можно доверять только бумаге. По крайней мере, я на это надеюсь – что эти строчки меня не предадут, рано или поздно. Что здесь можно написать, что орки вонючее шумное быдло, а эльфы чопорные ушастые снобы, обвешанные побрякушками. Ну вот. Если после этих строк больше ничего не будет, знайте – верить нельзя даже бумаге.
Но вокруг вроде бы тихо. Никаких сирен на улицы и топота шагов по ступеням в подъезде. А значит, я могу продолжить. Не потому что хочу, а потому что не могу иначе. Иногда мне кажется, что все эти мысли как рой пчел в моей голове, звучащий все громче и громче. И единственный способ заставить их замолчать – сделать настоящими. Перенести на бумагу, чтобы они стали материальными и не боялись потеряться.
Я часто думаю о том, что можно, а что нельзя. Только теперь эта формулировка звучит иначе – что безопасно, а что нет. Как у девушки у меня всегда было много ограничителей. Не гуляй допоздна, не надевай короткую юбку, не говори с незнакомцами… И соблюдая эти правила, я получала иллюзию безопасности. Теперь, после падения стен, у меня не было даже ее.
Применение магии на территории человеческого мира было строжайше запрещено. А это означало никаких заклинаний, амулетов, объектов силы и прочего магического воздействия без особого разрешения. За всем этим строго следил СОНИМ, но будем честны – следил он в основном за нами, человеческой расой. Знахари использовали силы, помогая в больницах, колдуны неплохо устроились, устраняя последствия атак магических существ, ведуньи отлично создавали защитные заклинания. И все это для нас. Людей. Для тех людей, у которых были на это деньги.
И зная, что магия в этом мире все же существует, чувствовали ли вы себя в безопасности? Знали, когда и где проснется дракон? Или где образуется очередной провал Иномирья? Может вас предупреждали о магических дикарях, которые не хотели жить «долго и счастливо»? Единственным безопасным место, возможно, были эльфийские территории, но и там вы не был застрахован от полного презрения взгляда.
Люди создавали онлайн-карты, которые с каждым днем пополняли все большим и большим количеством «трупных мест» - черепов с костями. Мыс Надежды, господи, как же иронично это звучало, был запрещен для купания, в том числе и плаванья на лодках – по последним данным там завелся лингбакр. Не гуглите. Это такая полурыбы-полуостром. Всплывая вверх спиной, она образовала небольшой островок, привлекая незадачливых любителей уединения, а затем унося их под воду, пока они расслабленные грелись на солнце. И скажите мне, как можно не поймать плавучий остров? Знаете, у меня был на это достаточно убедительный ответ – никто и не пытался.
Почему не пресекались орочьи банды? Почему не зачищались леса вблизи города? Вопросы в пустоту. Никто не собирался сохранять мир людей. И нам с вами нужно было признать это как факт – наш дом постепенно исчезал, и не без их помощи. Под их натиском.
И самый очевидный вопрос – почему мы, люди, ничего не делаем для защиты своего мира и своих близких?
Глава вторая
Ещё какое-то время я простояла на улице, старательно вглядываясь в изменчивую толпу, плавно перетекающую мимо исторической пятиэтажки, в которой Китти посчастливилось выкупить офис. Дом находился в нескольких кварталах от делового центра, поэтому среди невзрачных представителей моей расы, встречалось немало Иных - эльфов в вычурных строгих костюмах и малых существ, одетых скромнее, но тоже с налетом ненужной помпезности.
И что я рассчитывала увидеть? Припаркованную во дворе полицейскую машину с надписью СОНИМ? А они вообще носили какую-то форму или ходили в штатском? Отец сразу узнал его... Так, стоп. Я отмахнулась от разыгравшейся паранойи. Что вообще Полиции Магии могло быть от меня нужно? На всякий случай проанализировав события последней недели, я все же пришла к выводу, что моя жизнь была сплошной рутиной. Лекции, практика в журнале, иногда визиты в приют, снова дом. Я не приезжала к родителям уже полгода, а с Дарьей, если она и была в чем-то замешана, не общалась и того дольше. Только косые взгляды в коридорах института. Будто мы и вовсе не были знакомы.
Со всей гордостью, я могла назвать себя законопослушным гражданином. По крайней мере, пока. Пока они не начали читать мысли и не узнали, что я на самом деле думаю об их политике иномирьей толерантности.
- Да пошли они, - вырвалось вслух, но динамичный гул города услужливо проглотил эту фразу, оставив этот секрет лишь между нами двоими.
Китлари продолжала метаться по кабинету, наводят больше хаоса чем порядка. У эльфов был отличный слух, но я не знала насколько. Думаю, она вполне бы могла расслышать весь мой разговор с мамой - но стала бы? На её юном лице всегда играла лёгкая улыбка и не было никаких шансов понять, что она думает на самом деле.
Её раса взрослела гораздо позже моей - действительно, куда торопиться, если впереди вечность, но, можно ли было сохранить детскую непосредственность и наивность до семидесяти трех, оставалось вопросом без ответа. Все больше общаясь с ней, я все же приходила к выводу, что эльфийка не притворялась - это было не в их природе.
- Так, девчонки, у всех есть работа?
Вячеславу Петровичу было уже за шестьдесят. Следуя выработанной годами на госслужбе привычке, он всегда носил строгий темный костюм и укладывал седые, все еще достаточно густые волосы назад. Каждый день, широко улыбаясь, он заходил в офис и задавал один и тот же вопрос. Так что я давно уже перевела его в разряд риторических.
Знания мужчины в редакторской деятельности и в целом в издательстве были весьма поверхностными, зато он отлично поднаторел в ведении бизнеса. Пока Китлари воплощала свою мечту о своем журнале, который бы отражал все остросоциальные вопросы современного мира, он самоотверженно прикрывал ее спину, разрешая все юридические проволочки. Единственным минусом его присутствия было то, что он периодически пытался вмешиваться редакционную политику, пытаясь диктовать, о чем нам писать.
Я научилась не задавать неудобные вопросы, но догадывалась, что журнал практически не приносил денег, а все существовало исключительно на энтузиазме Китти и ее финансовом запасе. И если для нас, студентов, это был тренировочный лагерь, то для него – кормушка с отличным потенциалом. И да, его попытки превратить свободу слова в бизнес меня ужасно злили.
- Я заканчиваю статью о выставке световой интерференции «Видения», о матосоединении природы и искусства. А на Вике открытие садов вегетандров.
Вячеслав Петрович кивал каждому ее слову, но было видно, что он не особо вникал в них.
- Знаете, девочки, я тут подумал, что нам нужно выходить на более широкую аудиторию.
Я насторожилась, отвлекшись от экрана компьютера и смерив редактора презрительным взглядом, на который он, к слову, даже не обратил внимания. Только не опять…
- Современная молодежь быстро взрослеет, их начинают интересовать совершенно новые неизведанные непонятные им вещи.
- Как современное искусство? – осторожно уточнила эльфийка, явно сомневаясь в правильности своего ответа.
- Не только. Это переходный период, дорога во взрослую жизнь, где им нужно больше рассказать о том, что ждет впереди. Возможно даже предостеречь от необдуманных поступков. Мы должны быть там, где молодое поколение и говорить с ними на одном языке.
Все вокруг замолчали – Китти потому что не понимала, к чему он клонит, а я - потому что знала.
- Девочки, ну вы чего, – его морщинистое лицо растянулось в широкой улыбке. – Что сейчас интересует современную молодежь? Клубы, концерты, фестивали. У них много вопросов, а мы поможем им отыскать на них ответы. Давайте, нужно быть смелее.
- Смелее?
Мы с Китлари переглянулись, уже догадываясь к чему он клонит – один раз он уже пытался пробить в журнале место для заказного материала о клинике пластической хирургии, которая одна из первых в городе начала «делать» эльфийские уши. Взгляда полного презрения, которым его одарила в тот момент Китти хватило ровно на пару месяцев, и вот, мужчина снова решил расшевелить наше журнальное «болото».
- Ну, может это будет слишком резкой переменой для наших постоянных читателей. Это для нас слишком… креативно.
- Слишком в нашем бизнесе не бывает! Вы молоды, амбициозны. Живёте в невероятное время. Вы - наше будущее.
- Ну, не знаю…
- К тому же это поможет привлечь в журнал новых рекламных партеров.
Конечно, речь шла о деньгах. Заметив, что подруга замешкалась, отстранено отведя взгляд и, видимо, уже готовая согласиться с доводами Вячеславом Петровичем, пожалуй, больше из-за почтения к его возрасту, сколько соблазнившись маячившей прибылью, я решила, что пришло мое время. Если он говорил нам быть смелее, то меня не нужно было просить дважды.
- Так может нам написать о полной несостоятельности системы безопасности от внешних магических угроз? Как огромный дракон мог неожиданно проснуться посреди города? И это уже не первый случай. Люди продолжают гибнуть.
- Дорогая, - он всегда называл меня так, когда я говорила то, что ему не хотелось слышать. Нельзя было не уловить нотки снисходительности в его голосе. - У на молодёжный журнал, а не оппозиционная агитка. Хочешь написать про дракона, напиши о предстоящем фестивале. Как он? «Драконье сердце»?
Я только презрительно хмыкнула. Молодежь разбивало лагерь на природе, упивалась драконьей кровью и ловила наркотические приходы – какую ценность это имело для журнала?
- Мы подумаем.
Китлари как всегда была до неприличия дипломатична. Нельзя было сказать, что меня это разрежало. Хотя… Да, иногда. Довольно часто. Будь моя воля этот жадный до денег старикашка уже бы давно отсиживался на пенсии, что с другой стороны стало бы концом «Перекрестка миров», потому как никто из нашей команды не умел вести бизнес.
- Думаю, мы можем кое-что изменить. – Китти взяла блокнот открыв его на новой странице. – Например… Как насчет небольшого репортажа из «Гранд Плазы»? Я слышала сейчас там многие проводят досуг.
- Многие эльфы, - поправила ее я. – И я пас. Это по твоей части.
Нельзя было найти в городе более пафосного места. Этот стеклянный десятиэтажный торговый центр вырос буквально за день, став для таких как я очередной неприступной крепостью. Дорогие магазины, рестораны, даже крытая искусственная парковая зона с имитацией естественного освещения – чтобы эльфы могли прогуливаться, не боясь загореть.
Моя подруга Мира была там частым гостем, периодически рассказывая на парах, какие видела там невероятные туфли или джинсы, не забывая упомянуть про стоимость с пятью нолями. Как по мне, можно было сразу перевести все цены в эльфийские златы – все равно никто из других рас не мог ничего себе там позволить.
- Мы можем сходить вместе.
- Сегодня у меня планы. – Втайне я надеялась, что и завтра ситуация не изменится. – Я закончу статью про идрика, а потом займусь вегетандрами.
Пускай мне не очень нравилась тематика – ведь я точно знала, что могу писать вещи серьезнее, чем рассказы о рогатом пони или удивительной жизни недолюдей-недорастений.
