– Ладно, лейтенант, с вами поговорим позже, - сказал барон и повернулся к женщине. – Это правда, дора бар Сольна? Отпустите её!
Воины отпустили руки женщины, но остались на месте.
– Да. Я, Хельга бар Сольна, согласно договору пришла за своей кровью. Вот за ней! – и она ткнула пальцем в Селестин.
– Я никуда с ней не пойду! Я не хочу! – крикнула Селестин. На глазах её выступили злые слёзы.
– Не бойся! Никто тебя против воли никуда не заберёт, - мягко сказала королева Таиния. – Я обещаю!
Волна облегчения затопила Селестин и она заплакала.
– Так, Вольф, забирай всех причастных и едем во дворец. Там разберёмся! – скомандовал король Эрик. – Селестин, ты едешь с… дором Кобертом.
Главный королевский маг выступил из-за спин придворных и протянул руку девочке. «Гаспар Коберт, самый сильный маг королевства, лучшая защита от леев и их магии», - радостно подумала Селестин, и торопливо вцепилась в протянутую руку.
Гвендолин встретила подругу сразу у кареты Гаспара Коберта.
– Дор Коберт, папа сказал вам идти к нему, а нам с Селестин пора отдыхать. Уже поздно, - решительно сказала она.
В другой раз Селестин расстроилась бы, что праздник для неё закончился. Что она не запустит огненные фонарики, не посмотрит выступление скоморохов и менестрелей. Но сегодня ей самой хотелось поскорее укрыться в своей комнате, среди знакомых стен. И вот сейчас они с Гвендолин торопливо шагали по лестнице на этаж, что занимала принцесса и её юные фрейлины, подруги по приюту.
– Гвен, ты из-за меня пропустишь праздник? – виновато сказала Селестин.
– Ерунда. Ничего во дворце уже не будет. Тай устала, и папа всё отменил. Придворных отпустили. Девочки остались с сёстрами в приюте отмечать праздник там. А как там весело, мы с тобой знаем. Споют ещё несколько гимнов Богине, запустят фонарики и их тоже отправят спать.
Селестин согласно кивнула.
– Да, у сестры Люсинды не забалуешь! Она ведь осталась с ними?
Гвендолин кивнула и заговорщицки улыбнулась.
– А с тобой кто?
– Ты! И ещё несколько служанок. Дариту Омаль на сегодняшнюю ночь отпустили к семье. Служанок я тоже отправлю и мы с тобой можем болтать хоть до рассвета! Так что переоденешься и приходи ко мне в спальню. Ты же видела – там и кровать огромная, и ещё одна в ногах для служанки есть. Ты ведь не обидишься, если ляжешь там?
– Нет! Я ведь, получается, дежурная фрейлина и должна быть рядом с тобой.
– Точно!
Девочки радостно улыбнулись. Ни принцессе, ни Селестин не хотелось этой ночью оставаться в одиночестве.
– Только надолго ли я буду твоей фрейлиной, - вновь вспомнила о грустном Селестин.
– Не волнуйся, папа сказал, что ты наша подданная, и мы тебя никуда не отдадим, - ответила ей принцесса. – Ты, сказал, нам самим нужна.
Селестин затопила волна тепла и облегчения.
– А Тай сказала, - Гвендолин остановилась, положила ладошку на руку Селестин и произнесла, очень похоже изображая королеву. – Эрик, а если девочка захочет быть с бабушкой? У неё ведь больше никого нет. Мы не должны мешать её счастью.
Сердце Селестин ёкнуло.
– А папа говорит: «Ты уверена, что она там будет счастлива?» - Гвендолин сделала драматическую паузу и закончила. – И Таиния такая сразу: «Нет! Уверена, что нет».
Селестин согласно кивнула. Она тоже была уверена, что там, в Лейском княжестве, счастливее не станет. Ведь там не будет ни Гвендолин, ни рыженькой Лузы, ни Бетси, ни сестры Люсинды и королевы Таинии. Никого из подруг и людей, что заботились и учили Селестин в последние годы. Зато там будет князь Свен и другие леи, похожие на него.
– Так что не волнуйся, Сели, никому тебя не отдадут, - решительно закончила принцесса.
Утром Селестин ждал неприятный сюрприз. Когда она вернулась из спальни принцессы, то обнаружила в своей комнате эту пришедшую из сна незнакомку.
–Я не пойду с тобой! – прямо с порога крикнула девочка.
– Я знаю. Ваш король сказал мне об этом. Но он не может запретить мне быть рядом с тобой. Ты единственная, кто у меня остался. Ты живёшь здесь, а сын лежит где-то в здешних землях. Так что и я останусь тут.
– Прямо тут? – Селестин обвела взглядом свою спальню.
Да, она была куда больше, чем кельи, что раньше она делила с другими сиротами, но всё равно девочка не хотела, чтобы эта «бабушка» жила здесь.
– Нет, не в этой комнате, - устало улыбнулась женщина. – Во дворце. Стану служить при дворе принцессы Гвендолин твоей личной горничной. Мне выделят комнату и положат жалованье. Так сказала ваша королева.
Они помолчали, разглядывая друг друга. Селестин не знала, как относиться к такой перемене. Хорошо, что теперь точно никто не отправит её к леям, и никто не поселится в её комнате. А вот то, что эта «бабушка» останется рядом – это плохо?
– И что ты… вы будете теперь делать?
– Зови меня по имени – Хельга, - сказала женщина. – Сейчас я отправлюсь на постоялый двор, соберу свои вещи и вернусь сюда, во дворец. Потом устроюсь здесь, отдохну, узнаю здешние порядки, так что до вечера ты меня не увидишь.
Женщина тяжело поднялась и пошла к выходу. Проходя мимо девочки, она протянула руку и осторожно погладила её по голове. Вышла, тихо прикрыв дверь. А Селестин всё казалось, что чувствует это лёгкое прикосновение.
День прошёл хорошо. Ни князя Свена, ни эту Хельгу она не видела. Вернувшиеся из монастыря подруги взахлёб делились новостями об оставшихся в приюте знакомых. Никто в этот первый послепраздничный день девочек уроками не мучил, даже танцами. Они чувствовали себя непривычно свободными. В монастыре даже если отменяли уроки, то нужно было посещать службы, а тут ничего. Даже никаких символических обязанностей фрейлин исполнять не нужно – принцессу Гвендолин забрала бабушка, королева Джиневра, и девочки был предоставлены сами себе.
Нет, за ними присматривали взрослые дежурные фрейлины, но их было всего двое на почти тридцать девочек, и, честно говоря, дарит основательно отвлекали навестившие их придворные. Так что свобода кружила голову, заставляя звонко смеяться, бегать по коридорам, прятаться и выскакивать со страшным криком, пугая подруг.
Устав от бурного веселья, девочки уселись в общей гостиной, изучая полученные подарки. Кроме привычных по прошлым годам одинаковых мешочков со сладостями, полученных от матери настоятельницы, и самодельных, от подруг, в этом году они получили ещё и от Гвендолин, короля и королевы, от дариты Омаль. Непривычная прелесть этих подарков состояла в том, что все они отличались друг от друга. Было видно, что они подбирались именно тебе. Только подарок от короля Эрика все получили одинаковый – кожаный кошель с вложенной в него серебряной монеткой.
Это были первые деньги, которые девочки держали в руках и знали, что монетка принадлежит только им. Не каждая даже вначале призналась, что ей досталось такое богатство. И только когда стало ясно, что этот подарок одинаков для всех, девочки стали обсуждать, как они собираются поступить с ним. Большинство признались, что спрячут монетку подальше, потому что просто не знают, что ещё с ней делать. Здесь, во дворце, потратить её не удастся – негде и не на что. Вот потом, когда они станут старше, то поедут в город и уж тогда развернутся!
Помочь сообразить, на что они потратят её тогда, девочкам помогли подарки от Гвендолин. Они вызвали не меньшее обсуждение, чем королевская монетка. Раньше Гвендолин дарила подругам тоже что-то самодельное – вышитый платок, закладку для молитвенника. А в этот раз они явно были куплены – колечки, заколки, ленты, браслетики, карандаши и блокнотики. Как, как она смогла это сделать? И ведь никто из девочек даже не знал про этот сюрприз.
– Ничего удивительного! – важно сказала рыженькая Луза, ближайшая подруга принцессы. – Гвен их покупала, когда гуляла с бабушкой. Она рассказывала, что в Эрлийском парке есть такие киосочки, как монастырские лавки, только в них продают всякие интересные штучки. Где сладости, где всякие игрушки, фигурки, заколки. Она мне показывала, что купила. Говорила, бабушка её отговаривала, что не стоит покупать всякую ерунду, но потом разрешила. Она там купила маленького единорога. Помните, Гвен показывала.
Девочки вздохнули. Они прекрасно помнили эту чудесную игрушку. Стоило дёрнуть единорога за хвост, и он начинал идти, стуча позолоченными копытцами. Правда, хвост быстро оторвался, но единорог всё равно остался очень миленьким!
– Нас ведь тоже когда-нибудь свозят в этот парк, и я тоже куплю себе такого, - мечтательно вздохнула Бетси. – Интересно, монетки на это хватит?
– Когда нас ещё свозят в этот парк! – скептически заметила Рози.
Селестин мысленно с ней согласилась. Вчера в праздничную ночь они первый раз за последние восемь месяцев покинули дворец. Выводить куда-то в город такую толпу девочек особенно не спешили. Это только Гвендолин иногда выходила куда-нибудь с бабушкой, королевой Джиневрой. И в этом девочки завидовали принцессе больше всего.
Вечером в своей комнате Селестин обнаружила Хельгу.
– Что ты здесь делаешь?
– Тебя жду. Готовлю тебе платье на завтра. Сейчас помогу приготовиться ко сну – именно это и делают личные горничные у таких важных барышень, как ты.
– Ты надо мной смеёшься? – хмуро спросила Селестин.
– Вовсе нет. Никогда не думала, что моя внучка станет личной фрейлиной принцессы, дочери Луасон.
– Мне не надо помогать. Я сама справлюсь!
– Хорошо. Сейчас я приготовлю тебе ванну, а потом позабочусь о твоих волосах. Они у тебя наверняка сильно путаются. Помню, как сама воевала с такими кудряшками, - Хельга добродушно усмехнулась, напряжённо смотря на девочку.
Селестин бросила взгляд на волосы женщины, так похожие на её. Это правда. Справиться со своими кудряшками, особенно после мытья головы, Селестин раньше удавалось с трудом, а теперь, здесь, во дворце, в этом ей всегда помогала служанка.
Когда после ванны Селестин уселась перед зеркалом и Хельга принялась распутывать влажные пряди, девочка почувствовала разницу. Ни одна служанка никогда так бережно и нежно не разбирала её кудри. Расслабленная после ванны девочка закрыла глаза, наслаждаясь непривычной лаской.
– Всегда хотела девочку, а родился сын, - услышала она мягкий голос Хельги. –Зато теперь у меня есть внучка. Я даже не надеялась на такую милость Богини.
Селестин посмотрела в зеркало. Синие глаза девочки встретились с такими же синими глазами женщины. Они смотрели с такой печальной нежностью, что Селестин вновь зажмурилась, потому что взгляд тонкой иголочкой проникал прямо в сердце.
– Вот и всё, - женщина доплела вторую косу девочки и отступила от Селестин. – Если я больше тебе не нужна, то пойду. А ты ложись, отдыхай.
Хельга уже почти дошла до двери, когда Селестин поняла: сейчас она останется одна. А вдруг опять придёт князь Свен за её кровью?
– Подожди, Хельга, - с трудом выговорила девочка. – А ты можешь посидеть со мной, пока я не усну?
– Конечно! – та вернулась и устроилась в кресле, молча ожидая, пока девочка ляжет.
Когда Селестин устроилась в кровати, Хельга поправила на ней одеяло и вновь вернулась в кресло. Вдруг в голову Селестин пришла мысль:
– Хельга, а серебряная монета это много?
– Как посмотреть. Если для знатной доры – то немного. Одна пуговица на платье у них может стоить дороже, - тихим спокойным голосом ответила та. – А если для таких, как я, то немало. Я, бывало, за неделю столько не зарабатывала.
– Что на неё можно купить? Если ты не знатная дора, - поспешила оговорить условие Селестин.
– Много чего. Хлеб, молоко, немного мяса, яблоки или сладости какие.
– А ленты или заколки? Или игрушки?
– Можно. Если на ярмарке, что сейчас открыта, то много чего на серебро купишь.
Они опять помолчали.
– Хельга, ты ведь мне бабушка? Значит, тоже можешь сводить меня на ярмарку?
– А ты хочешь сходить со мной на ярмарку?
– Я просто хочу туда пойти, а без тебя меня никуда точно не пустят, - немного сердито сказала Селестин.
– Хорошо, я завтра спрошу. Думаю, они не могут мне запретить пойти погулять со своей внучкой.
Хельга долго сидела, прислушиваясь к дыханию засыпающей девочки. А она ведь уже хотела умереть! Столько лет думала, что от сына ничего не осталось, что так и сгинул на чужой земле. Жила уже только по привычке, и не знала, что где-то ходит по земле родная кровь. Нуждается в её заботе и помощи.
От шума и суеты, что царили кругом, в душе у Селестин царили немного страха и много веселья. Этот страх не ложился холодной лапой на сердце, а лишь будоражил кровь, придавая остроты радости. Как утренняя прохлада лишь бодрит и по-настоящему никого не пугает.
Никогда Селестин не ходила в такой толпе почти одна и потому, плюнув на всё, давно вцепилась в руку Хельги. Она боялась потеряться в этой шумной, беспокойной толпе. Одной ей потом ни за что не найти дороги к дворцу! Да и так, Селестин с детства боялась многолюдья.Она помнила, как резко может измениться настроение толпы. Достаточно кому-то одному закричать злую гадость про неё или мать, и люди вдруг превращались в ворчащее и скалящее зубы многоглазое чудовище.
Живя в монастыре, Селестин забыла об этом страхе. Сегодня, когда уже в полдень они с бабушкой добрались до ярмарки, что расположилась на берегу реки напротив Королевского острова, этот страх вновь зашевелился в душе, приподнял голову. Она даже обрадовалась, что их с бабушкой сопровождает целый сержант королевской гвардии. Уж он-то не даст их в обиду! А ещё хорошо, что зима, - радовалась Селестин. Никто не удивляется, что они с бабушкой в шапках и капюшонах. А они надёжно закрывают белизну их лейских волос. Жаль, что синеву глаз не спрячешь, но в глаза смотрят не многие. Все здесь заняты своим делом, смотрят на торговые ряды, а не на зевак, бродящих по ярмарке, открыв рот.
Да, вначале они так и ходили, рассматривая всё вокруг и ничего не покупая. Селестин потому, что просто не знала, как это делается и страшно боялась, что глупо потеряет свою единственную монетку. Хельга же пришла сюда не за покупками. Она столько сил приложила, чтобы ей разрешили выйти из Иль Ранталя вместе с внучкой! И клятву дала, и на стражу согласилась, только чтобы выполнить желание девочки. Им надо время, чтобы лучше узнать друг друга, и совместный выход в город неплохое начало для этого.
Вначале Хельга смотрела только на свою обретённую внучку, но постепенно радостное столпотворение вокруг увлекло и её. Женщине стало интересно сравнивать товары и цены здесь, в Королевстве, и дома, в Лейском княжестве.
Первую покупку сделала Хельга. Она увидела, какими глазами смотрит Селестин на торговку, державшую в руках леденцы на палочке. Смешные фигурки горели на солнце так, словно сделаны из янтаря, и девочка замерла перед ними, не отрывая глаз.
– Госпожа, купи ребёнку сладости! – обрадовано обратилась к Хельге торговка. – Вишь, как смотрит! У меня хорошие петушки! Чистые, сладкие, как мёд!
И скоро Селестин уже держала янтарный леденец. Глядя на то, как радуется девочка, чувствуя её ладошку в своей руке, Хельга ощущала себя богаче королевы!
Селестин чувствовала себя богачкой. Оказалось на пару медных грошиков можно купить целое колечко! А в серебряной монете, как объяснила ей Хельга, таких медных грошиков сотня! И пусть сержант вначале хотел остановить её, говоря, что то колечко даже не из серебра, и быстро почернеет.
Воины отпустили руки женщины, но остались на месте.
– Да. Я, Хельга бар Сольна, согласно договору пришла за своей кровью. Вот за ней! – и она ткнула пальцем в Селестин.
– Я никуда с ней не пойду! Я не хочу! – крикнула Селестин. На глазах её выступили злые слёзы.
– Не бойся! Никто тебя против воли никуда не заберёт, - мягко сказала королева Таиния. – Я обещаю!
Волна облегчения затопила Селестин и она заплакала.
– Так, Вольф, забирай всех причастных и едем во дворец. Там разберёмся! – скомандовал король Эрик. – Селестин, ты едешь с… дором Кобертом.
Главный королевский маг выступил из-за спин придворных и протянул руку девочке. «Гаспар Коберт, самый сильный маг королевства, лучшая защита от леев и их магии», - радостно подумала Селестин, и торопливо вцепилась в протянутую руку.
Прода от 25.12.2020, 11:55
Глава 6. В королевском дворце
Гвендолин встретила подругу сразу у кареты Гаспара Коберта.
– Дор Коберт, папа сказал вам идти к нему, а нам с Селестин пора отдыхать. Уже поздно, - решительно сказала она.
В другой раз Селестин расстроилась бы, что праздник для неё закончился. Что она не запустит огненные фонарики, не посмотрит выступление скоморохов и менестрелей. Но сегодня ей самой хотелось поскорее укрыться в своей комнате, среди знакомых стен. И вот сейчас они с Гвендолин торопливо шагали по лестнице на этаж, что занимала принцесса и её юные фрейлины, подруги по приюту.
– Гвен, ты из-за меня пропустишь праздник? – виновато сказала Селестин.
– Ерунда. Ничего во дворце уже не будет. Тай устала, и папа всё отменил. Придворных отпустили. Девочки остались с сёстрами в приюте отмечать праздник там. А как там весело, мы с тобой знаем. Споют ещё несколько гимнов Богине, запустят фонарики и их тоже отправят спать.
Селестин согласно кивнула.
– Да, у сестры Люсинды не забалуешь! Она ведь осталась с ними?
Гвендолин кивнула и заговорщицки улыбнулась.
– А с тобой кто?
– Ты! И ещё несколько служанок. Дариту Омаль на сегодняшнюю ночь отпустили к семье. Служанок я тоже отправлю и мы с тобой можем болтать хоть до рассвета! Так что переоденешься и приходи ко мне в спальню. Ты же видела – там и кровать огромная, и ещё одна в ногах для служанки есть. Ты ведь не обидишься, если ляжешь там?
– Нет! Я ведь, получается, дежурная фрейлина и должна быть рядом с тобой.
– Точно!
Девочки радостно улыбнулись. Ни принцессе, ни Селестин не хотелось этой ночью оставаться в одиночестве.
– Только надолго ли я буду твоей фрейлиной, - вновь вспомнила о грустном Селестин.
– Не волнуйся, папа сказал, что ты наша подданная, и мы тебя никуда не отдадим, - ответила ей принцесса. – Ты, сказал, нам самим нужна.
Селестин затопила волна тепла и облегчения.
– А Тай сказала, - Гвендолин остановилась, положила ладошку на руку Селестин и произнесла, очень похоже изображая королеву. – Эрик, а если девочка захочет быть с бабушкой? У неё ведь больше никого нет. Мы не должны мешать её счастью.
Сердце Селестин ёкнуло.
– А папа говорит: «Ты уверена, что она там будет счастлива?» - Гвендолин сделала драматическую паузу и закончила. – И Таиния такая сразу: «Нет! Уверена, что нет».
Селестин согласно кивнула. Она тоже была уверена, что там, в Лейском княжестве, счастливее не станет. Ведь там не будет ни Гвендолин, ни рыженькой Лузы, ни Бетси, ни сестры Люсинды и королевы Таинии. Никого из подруг и людей, что заботились и учили Селестин в последние годы. Зато там будет князь Свен и другие леи, похожие на него.
– Так что не волнуйся, Сели, никому тебя не отдадут, - решительно закончила принцесса.
Утром Селестин ждал неприятный сюрприз. Когда она вернулась из спальни принцессы, то обнаружила в своей комнате эту пришедшую из сна незнакомку.
–Я не пойду с тобой! – прямо с порога крикнула девочка.
– Я знаю. Ваш король сказал мне об этом. Но он не может запретить мне быть рядом с тобой. Ты единственная, кто у меня остался. Ты живёшь здесь, а сын лежит где-то в здешних землях. Так что и я останусь тут.
– Прямо тут? – Селестин обвела взглядом свою спальню.
Да, она была куда больше, чем кельи, что раньше она делила с другими сиротами, но всё равно девочка не хотела, чтобы эта «бабушка» жила здесь.
– Нет, не в этой комнате, - устало улыбнулась женщина. – Во дворце. Стану служить при дворе принцессы Гвендолин твоей личной горничной. Мне выделят комнату и положат жалованье. Так сказала ваша королева.
Они помолчали, разглядывая друг друга. Селестин не знала, как относиться к такой перемене. Хорошо, что теперь точно никто не отправит её к леям, и никто не поселится в её комнате. А вот то, что эта «бабушка» останется рядом – это плохо?
– И что ты… вы будете теперь делать?
– Зови меня по имени – Хельга, - сказала женщина. – Сейчас я отправлюсь на постоялый двор, соберу свои вещи и вернусь сюда, во дворец. Потом устроюсь здесь, отдохну, узнаю здешние порядки, так что до вечера ты меня не увидишь.
Женщина тяжело поднялась и пошла к выходу. Проходя мимо девочки, она протянула руку и осторожно погладила её по голове. Вышла, тихо прикрыв дверь. А Селестин всё казалось, что чувствует это лёгкое прикосновение.
День прошёл хорошо. Ни князя Свена, ни эту Хельгу она не видела. Вернувшиеся из монастыря подруги взахлёб делились новостями об оставшихся в приюте знакомых. Никто в этот первый послепраздничный день девочек уроками не мучил, даже танцами. Они чувствовали себя непривычно свободными. В монастыре даже если отменяли уроки, то нужно было посещать службы, а тут ничего. Даже никаких символических обязанностей фрейлин исполнять не нужно – принцессу Гвендолин забрала бабушка, королева Джиневра, и девочки был предоставлены сами себе.
Нет, за ними присматривали взрослые дежурные фрейлины, но их было всего двое на почти тридцать девочек, и, честно говоря, дарит основательно отвлекали навестившие их придворные. Так что свобода кружила голову, заставляя звонко смеяться, бегать по коридорам, прятаться и выскакивать со страшным криком, пугая подруг.
Устав от бурного веселья, девочки уселись в общей гостиной, изучая полученные подарки. Кроме привычных по прошлым годам одинаковых мешочков со сладостями, полученных от матери настоятельницы, и самодельных, от подруг, в этом году они получили ещё и от Гвендолин, короля и королевы, от дариты Омаль. Непривычная прелесть этих подарков состояла в том, что все они отличались друг от друга. Было видно, что они подбирались именно тебе. Только подарок от короля Эрика все получили одинаковый – кожаный кошель с вложенной в него серебряной монеткой.
Это были первые деньги, которые девочки держали в руках и знали, что монетка принадлежит только им. Не каждая даже вначале призналась, что ей досталось такое богатство. И только когда стало ясно, что этот подарок одинаков для всех, девочки стали обсуждать, как они собираются поступить с ним. Большинство признались, что спрячут монетку подальше, потому что просто не знают, что ещё с ней делать. Здесь, во дворце, потратить её не удастся – негде и не на что. Вот потом, когда они станут старше, то поедут в город и уж тогда развернутся!
Помочь сообразить, на что они потратят её тогда, девочкам помогли подарки от Гвендолин. Они вызвали не меньшее обсуждение, чем королевская монетка. Раньше Гвендолин дарила подругам тоже что-то самодельное – вышитый платок, закладку для молитвенника. А в этот раз они явно были куплены – колечки, заколки, ленты, браслетики, карандаши и блокнотики. Как, как она смогла это сделать? И ведь никто из девочек даже не знал про этот сюрприз.
– Ничего удивительного! – важно сказала рыженькая Луза, ближайшая подруга принцессы. – Гвен их покупала, когда гуляла с бабушкой. Она рассказывала, что в Эрлийском парке есть такие киосочки, как монастырские лавки, только в них продают всякие интересные штучки. Где сладости, где всякие игрушки, фигурки, заколки. Она мне показывала, что купила. Говорила, бабушка её отговаривала, что не стоит покупать всякую ерунду, но потом разрешила. Она там купила маленького единорога. Помните, Гвен показывала.
Девочки вздохнули. Они прекрасно помнили эту чудесную игрушку. Стоило дёрнуть единорога за хвост, и он начинал идти, стуча позолоченными копытцами. Правда, хвост быстро оторвался, но единорог всё равно остался очень миленьким!
– Нас ведь тоже когда-нибудь свозят в этот парк, и я тоже куплю себе такого, - мечтательно вздохнула Бетси. – Интересно, монетки на это хватит?
– Когда нас ещё свозят в этот парк! – скептически заметила Рози.
Селестин мысленно с ней согласилась. Вчера в праздничную ночь они первый раз за последние восемь месяцев покинули дворец. Выводить куда-то в город такую толпу девочек особенно не спешили. Это только Гвендолин иногда выходила куда-нибудь с бабушкой, королевой Джиневрой. И в этом девочки завидовали принцессе больше всего.
Вечером в своей комнате Селестин обнаружила Хельгу.
– Что ты здесь делаешь?
– Тебя жду. Готовлю тебе платье на завтра. Сейчас помогу приготовиться ко сну – именно это и делают личные горничные у таких важных барышень, как ты.
– Ты надо мной смеёшься? – хмуро спросила Селестин.
– Вовсе нет. Никогда не думала, что моя внучка станет личной фрейлиной принцессы, дочери Луасон.
– Мне не надо помогать. Я сама справлюсь!
– Хорошо. Сейчас я приготовлю тебе ванну, а потом позабочусь о твоих волосах. Они у тебя наверняка сильно путаются. Помню, как сама воевала с такими кудряшками, - Хельга добродушно усмехнулась, напряжённо смотря на девочку.
Селестин бросила взгляд на волосы женщины, так похожие на её. Это правда. Справиться со своими кудряшками, особенно после мытья головы, Селестин раньше удавалось с трудом, а теперь, здесь, во дворце, в этом ей всегда помогала служанка.
Когда после ванны Селестин уселась перед зеркалом и Хельга принялась распутывать влажные пряди, девочка почувствовала разницу. Ни одна служанка никогда так бережно и нежно не разбирала её кудри. Расслабленная после ванны девочка закрыла глаза, наслаждаясь непривычной лаской.
– Всегда хотела девочку, а родился сын, - услышала она мягкий голос Хельги. –Зато теперь у меня есть внучка. Я даже не надеялась на такую милость Богини.
Селестин посмотрела в зеркало. Синие глаза девочки встретились с такими же синими глазами женщины. Они смотрели с такой печальной нежностью, что Селестин вновь зажмурилась, потому что взгляд тонкой иголочкой проникал прямо в сердце.
– Вот и всё, - женщина доплела вторую косу девочки и отступила от Селестин. – Если я больше тебе не нужна, то пойду. А ты ложись, отдыхай.
Хельга уже почти дошла до двери, когда Селестин поняла: сейчас она останется одна. А вдруг опять придёт князь Свен за её кровью?
– Подожди, Хельга, - с трудом выговорила девочка. – А ты можешь посидеть со мной, пока я не усну?
– Конечно! – та вернулась и устроилась в кресле, молча ожидая, пока девочка ляжет.
Когда Селестин устроилась в кровати, Хельга поправила на ней одеяло и вновь вернулась в кресло. Вдруг в голову Селестин пришла мысль:
– Хельга, а серебряная монета это много?
– Как посмотреть. Если для знатной доры – то немного. Одна пуговица на платье у них может стоить дороже, - тихим спокойным голосом ответила та. – А если для таких, как я, то немало. Я, бывало, за неделю столько не зарабатывала.
– Что на неё можно купить? Если ты не знатная дора, - поспешила оговорить условие Селестин.
– Много чего. Хлеб, молоко, немного мяса, яблоки или сладости какие.
– А ленты или заколки? Или игрушки?
– Можно. Если на ярмарке, что сейчас открыта, то много чего на серебро купишь.
Они опять помолчали.
– Хельга, ты ведь мне бабушка? Значит, тоже можешь сводить меня на ярмарку?
– А ты хочешь сходить со мной на ярмарку?
– Я просто хочу туда пойти, а без тебя меня никуда точно не пустят, - немного сердито сказала Селестин.
– Хорошо, я завтра спрошу. Думаю, они не могут мне запретить пойти погулять со своей внучкой.
Хельга долго сидела, прислушиваясь к дыханию засыпающей девочки. А она ведь уже хотела умереть! Столько лет думала, что от сына ничего не осталось, что так и сгинул на чужой земле. Жила уже только по привычке, и не знала, что где-то ходит по земле родная кровь. Нуждается в её заботе и помощи.
Прода от 26.12.2020, 06:35
Глава 7. Ярмарка
От шума и суеты, что царили кругом, в душе у Селестин царили немного страха и много веселья. Этот страх не ложился холодной лапой на сердце, а лишь будоражил кровь, придавая остроты радости. Как утренняя прохлада лишь бодрит и по-настоящему никого не пугает.
Никогда Селестин не ходила в такой толпе почти одна и потому, плюнув на всё, давно вцепилась в руку Хельги. Она боялась потеряться в этой шумной, беспокойной толпе. Одной ей потом ни за что не найти дороги к дворцу! Да и так, Селестин с детства боялась многолюдья.Она помнила, как резко может измениться настроение толпы. Достаточно кому-то одному закричать злую гадость про неё или мать, и люди вдруг превращались в ворчащее и скалящее зубы многоглазое чудовище.
Живя в монастыре, Селестин забыла об этом страхе. Сегодня, когда уже в полдень они с бабушкой добрались до ярмарки, что расположилась на берегу реки напротив Королевского острова, этот страх вновь зашевелился в душе, приподнял голову. Она даже обрадовалась, что их с бабушкой сопровождает целый сержант королевской гвардии. Уж он-то не даст их в обиду! А ещё хорошо, что зима, - радовалась Селестин. Никто не удивляется, что они с бабушкой в шапках и капюшонах. А они надёжно закрывают белизну их лейских волос. Жаль, что синеву глаз не спрячешь, но в глаза смотрят не многие. Все здесь заняты своим делом, смотрят на торговые ряды, а не на зевак, бродящих по ярмарке, открыв рот.
Да, вначале они так и ходили, рассматривая всё вокруг и ничего не покупая. Селестин потому, что просто не знала, как это делается и страшно боялась, что глупо потеряет свою единственную монетку. Хельга же пришла сюда не за покупками. Она столько сил приложила, чтобы ей разрешили выйти из Иль Ранталя вместе с внучкой! И клятву дала, и на стражу согласилась, только чтобы выполнить желание девочки. Им надо время, чтобы лучше узнать друг друга, и совместный выход в город неплохое начало для этого.
Вначале Хельга смотрела только на свою обретённую внучку, но постепенно радостное столпотворение вокруг увлекло и её. Женщине стало интересно сравнивать товары и цены здесь, в Королевстве, и дома, в Лейском княжестве.
Первую покупку сделала Хельга. Она увидела, какими глазами смотрит Селестин на торговку, державшую в руках леденцы на палочке. Смешные фигурки горели на солнце так, словно сделаны из янтаря, и девочка замерла перед ними, не отрывая глаз.
– Госпожа, купи ребёнку сладости! – обрадовано обратилась к Хельге торговка. – Вишь, как смотрит! У меня хорошие петушки! Чистые, сладкие, как мёд!
И скоро Селестин уже держала янтарный леденец. Глядя на то, как радуется девочка, чувствуя её ладошку в своей руке, Хельга ощущала себя богаче королевы!
Селестин чувствовала себя богачкой. Оказалось на пару медных грошиков можно купить целое колечко! А в серебряной монете, как объяснила ей Хельга, таких медных грошиков сотня! И пусть сержант вначале хотел остановить её, говоря, что то колечко даже не из серебра, и быстро почернеет.
