Он старался не прислушиваться к ласковому голосу отца, успокаивающему свою любовницу. Он не мог понять, что сейчас чувствует. Должен бы обиду за мать, гнев на отца, что зачем-то посвятил его в ненужную и постыдную тайну, ревность к младенцу, который вот-вот должен был появиться на свет. Но ничего этого Фердинанд не испытывал. В голове было пусто, и единственное, чего ему хотелось, чтобы эти страшные женские крики наконец закончились, а он смог убежать отсюда подальше и забыть случившееся, будто ничего и не было.
Принц никогда не думал, что дети появляются на свет так. И поклялся сам себе, что он никогда не обречёт на подобное ни одну женщину. Кроме своей будущей королевы. Тут уж никуда не денешься. Родить наследников – это королевский долг. И одним не ограничишься. Всегда нужен запасной. Один – это мало для устойчивости королевства. Вот у отца было два сына. Старший погиб, а он, Фердинанд, остался. И королевству не грозит смута, которая могла бы случиться, останься трон без наследника.
Фердинанд не знал сколько длились его мучения. Ему казалось, что вечность, но скорее всего и правда, как потом ему сказали слуги, полчаса. Он почувствовал облегчение, когда всё наконец закончилось, раздался шлепок и вопль младенца.
– Ваше Величество, у вас родился сын, – узнал принц голос целителя Харрана.
– Фердинанд, подойди сюда! – крикнул отец, выходя из-за ширмы.
На руках он держал небольшой красно-сизый комочек, пронзительно кричавший.
Принц подошёл.
– Возьми его! – приказал король и переложил младенца в неохотно подставленные руки сына – Это твой брат. Его жизнь в твоих руках.
Фердинанду было трудно считать это крохотное существо человеком. Принцу было страшно держать маленькое тёплое пищащее тельце в руках. Казалось, что он сейчас нечаянно выронит его или как-то ещё невольно причинит этому хрупкому созданию вред. Брат казался ему безобразным и завораживающе непонятным. Фердинанд вглядывался в сморщенное маленькое личико и вдруг обнаруживал знакомые отцовские черты.
– Харран, возьми малыша у принца.
Фердинанд почувствовал странное разочарование, когда целитель забрал кроху из его рук.
– Поверни его ко мне спиной, – приказал король.– Фердинанд, смотри внимательно.
Король протянул руку к младенцу. Королевский перстень засветился и в воздухе возникло изображение свернувшегося клубком дракона, точно такое же, как прятавшееся на груди у принца. Изображение уменьшилось и алой точкой полетело к младенцу, легло на крохотную спинку под правой лопаткой. Малыш жалобно запищал.
– По этому знаку ты узнаешь брата.
Фердинанд понимающе кивнул. Королевская метка останется с мальчиком на всю жизнь. Её невозможно свести, хотя со временем можно научиться её прятать, как он убедился за свои шестнадцать лет.
– И ещё, – добавил король и новая красное пятнышко полетело куда-то в сторону крохотной маленькой ручки. – Если когда-нибудь тебе скажут, что твой брат в плену, требуй в подтверждение его левый мизинец. Без мизинца можно жить, зато ты будешь точно знать, что похитители не блефуют.
Фердинанд невольно бросил взгляд на собственную левую руку, где на ногте мизинца красовалось тёмно-красное пятнышко, в котором невозможно было угадать знакомый силуэт дракона.
– Да, у тебя такой же. Об этом знаке мало кто знает. Помни, Дин, ты будешь отвечать за жизнь брата, если со мной что-то случится.
По знаку короля целитель унёс кроху за ширму, где лежала невидимая принцу мать малыша.
Фердинанд вспомнил, каким хрупким показался ему младенец, когда он недолго держал его в руках. Сердце невольно кольнула тревога:
– Он такой слабый, отец, как огонёк свечи.
– Да, дунь и погаснет, – король вздохнул и стиснул зубы. – Но в темноте и слабое пламя заставит мрак отступить. Даже капля добавляет свет.
Моя комната выглядела как обычно. Всё на своих местах и слабый запах моих любимых роз в воздухе. Только старое зеркало, всегда отражавшее свет даже ночью, находя его в лучах луны или звёзд, сегодня темнело чёрным пятном на светлой стене.
"Его завесили чёрной вуалью, - решила я. - Кто-то умер? Кто?"
Я приблизилась, чтобы убрать чёрную завесу, но вуали не обнаружила. Похоже, стекло потемнело. Вблизи стало видно, что тёмная поверхность всё же отражает комнату, такую привычную и милую сердцу. Но всё же в увиденном в зеркале что-то меня царапнуло. Какая-то тревожная неправильность.
Что не так? От внезапного понимания захолодело сердце. В зеркале не отражалась я.
Сегодня Дина ждала гостью. Марья Петровна любила чай, и хотелось её порадовать. Сама Дина уже привыкла к чаю в пакетиках. Удобно. Бросишь пирамидку в кипяток – и всё! Но для гостьи хотелось всё сделать по правилам.
Дина встала на цыпочки и потянулась достать нарядный расписной заварник с верхней полки шкафа. Убедилась, что с ним всё в порядке, – никаких сколов и щербинок нет. Достаточно ополоснуть и можно пользоваться. Но это потом.
Вначале надо поставить кипятиться воду. Слила из чайника остатки воды и принялась набирать свежую. Тугая струя из крана как в бубен ударила в дно и торжествующе запела. Тяжесть подсказала, что чайник наполнился. Дина поставила его на плиту, и скоро он тихо зашумел, сообщая, что греется.
Теперь стоило подобрать заварку. Дина и сама была чаёвницей и не могла устоять перед завлекательными коробочками, баночками, крафтовыми пакетами, от которых так приятно и тонко пахло травами, цветами, фруктами, летом и дальними странами. Привозила их отовсюду. Вот и сейчас она с удовольствием подносила к носу то упаковку с китаянкой под цветущей сливой, то коробочку с россыпью нарисованных ягод, впитывала в себя ароматы то топленого молока от молочного улуна, то жасмина и зелени, то лимона и бергамота, мяты и смородины. Но вот выбор сделан!
Дина обдала кипятком заварник, и в его тёплое нутро прямо в белый пар отмерила ложечкой нужное количество травяной смеси. Подумав, добавила щепотку скрученных листьев зелёного чая. Залила кипятком, закрыла крышечкой, сверкнувшей золотой каёмкой, и укутала мягким махровым полотенчиком. Теперь к приходу гостьи отвар настоится и сохранит тепло. Марье Петровне обязательно понравится.
Книжный за углом
Этот Книжный за углом я уже готова была считать миражом. Сколько раз, увидев у знакомых в руках новую книгу, на вопрос “Где купили?”, получала ответ - “в Книжном за углом”. Но когда я отправлялась на его поиски, то ничего за углом не обнаруживала. То ли угол был не тот, то ли вывески на нём не висело, но найти его не удавалось.
Лишь пару раз я совершенно случайно натыкалась на него. Один раз в сильный ливень я заскочила в первую попавшуюся лавку, чтобы спрятаться от падающей сверху стены дождя. И просто окаменела от удивления, увидев стеллажи с книгами. Я долго бродила тогда там, рассматривая красивые обложки и жалея о том, что денег как раз сейчас у меня нет. Иначе бы я развернулась!
Как я потом жалела, что не осмотрелась внимательно, уходя оттуда. Я так спешила добежать до дома в короткий миг затихающего дождя, что не посмотрела внимательно, с чем соседствует магазинчик. К тому же мне казалось, что теперь-то я его без проблем найду. Но когда вернулась на эту улицу на следующий день, то на том месте, где я, мне казалось, спасалась от ливня, теперь работал алко-маркет. Да, вина там стояли качественные, и публика бродила приличная, но спутать его с уютным книжным было совершенно невозможно.
Другой раз я наткнулась на Книжный, когда зимними сумерками возвращалась домой из гостей. Гостеванье тогда не задалось. Моя подруга, что зазвала к себе половину нашей группы, на меня времени не нашла, кокетничая с парнем, ради которого, как оказалось, и затевалась встреча. И шла я в глубокой грусти, когда моё внимание привлекла светящаяся тёплым жёлтым светом витрина. Книги и игрушки на ней подсказали - это он, Книжный. И я,почти без надежды, толкнула дверь.
Всё же час был скорее вечерний, и я боялась, что магазин уже закрыт. Но он работал, хотя покупателей было немного. Внутри было тепло, тихо, пахло типографской краской и бумагой. И книги там были на любой вкус. Так что я словно выпала из пространства и времени, листая красочные фолианты. И когда уходила оттуда, прижимая к груди желанное и давно разыскиваемое издание, то все огорчения этого дня были забыты.
Я даже почти не огорчилась, когда проходя по улице через день, вновь не нашла Книжный. Была уверена – он вновь появится, когда я буду в нём по-настоящему нуждаться.
Иди сквозь туман
Саша стоял у дверей подъезда и вглядывался в туман. Где-то там прятался его котик и жалобно мяукал. Он выскочил из квартиры, когда мама уходила на работу, а Саша, в каникулы отвыкший вставать рано, не смог его поймать. Успел только заметить рыжий хвостик, мелькнувший за захлопнувшейся дверью.
Саша надеялся, что Шустрик далеко не убежит, ведь подъезд закрывался автоматически. Но его надежда не оправдалась. Когда мальчик надел шорты и футболку, обулся и вышел из квартиры, то Шустрика в подъезде уже не было. Похоже, кто-то из соседей тоже встал рано и покинул дом, вот котик и сумел выскочить на улицу вместе с ним.
И теперь Саша стоял у подъезда и вглядывался в туман. Серая влажная пелена затянула всё, и знакомый, привычный двор превратился вдруг в какое-то мрачное и загадочное место. Туман искажал звуки и формы, прятал в промозглом облаке старую лавочку, клумбу, кусты и деревья.
Саше казалось, что в этой серости прячется кто-то страшный. Огромный чёрный монстр с острыми зубами и твёрдыми когтями стоял в тумане и следил за Сашей, ожидая, когда мальчик рискнёт отойти от родного подъезда. Мальчику казалось, он слышит, как кто-то громко дышит в тумане, шуршит ветками кустов, тяжело шагает по спрятавшейся от взгляда дорожке.
– Шустрик, Шустрик! Иди ко мне! – позвал он котика, надеясь, что тот сам выскочит ему под ноги.
Но Шустрик не прибежал, а сам жалобно позвал друга:
– Мяу! Мяу!
Котик словно говорил:
– Мне страшно! Я потерялся! Иди ко мне сам сквозь туман.
Саша не мог оставить его одного, заблудившегося в тумане, и набравшись храбрости, решительно шагнул вперёд от двери подъезда.
– Не бойся, Шустрик! Я иду к тебе, иду сквозь туман.
Костёр в ночи
Темнота. Пустота. И высасывающий все чувства холод. Все, кроме тоски и страха.
И когда почти совсем не осталось сил, вдруг далеко впереди замерцал огонёк. Рыжая дрожащая точка, обещающая тепло и свет. Надо добраться к ней! Как бы тяжело ни было, надо двигаться вперёд – к костру, что кто-то зажёг в ночи.
Вот уже костёр хорошо виден и пустота отступает. Мрак уплотняется, превращаясь в укрытую темнотой землю с седой от росы травой. Пустота превращается в прохладный воздух, пахнущей дымом, горящим смолистым деревом и какими-то цветами. Кажется, лилиями.
Костёр стреляет в ночь яркими искрами и серыми мотыльками пепла. Когда пламя взлетает выше, его блики начинают играть на воде, что иначе выдаёт себя лишь шелестом волн.
У костра сидит какая-то странная компания: ребёнок, старуха и несколько мужчин в военной форме. Они не смотрят друг на друга. Только на танцующее тёплое пламя.
Не хочется приближаться к ним. Но жар огня манит к себе. Из темноты от воды выходит ещё один мужчина, одетый в странный наряд. Кажется, такое называется хитоном. Он смотрит прямо на меня и говорит:
– Вот и ещё одна заблудившаяся душа. Тебя как раз и не хватало, чтобы мы могли отправиться в путь.
На кухне
Татьяна сняла последнюю пробу, убедилась, что мясо мягкое, крупа в каше разварилась, выключила газ и, зная, как дети порой заигрываются, позвала их ещё до того, как завершила последние приготовления:
– Дети, идите кушать!
Скоро услышала лёгкий топот от спешащих на кухню ног и лап. Невольно улыбнулась. Их кошка всегда откликалась на её зов первой, словно спеша опередить всех остальных. Она путалась у них под ногами и редко кого из детей пропускала вперёд.
Дети устроились за столом, и Татьяна принялась выставлять на стол тарелки.
– Суп? А где булочки? – протянула Лидочка.
– Какие булочки?
– Как у бабушки. Разве ты сегодня их не пекла?
– Когда бы я успела? С чего ты взяла, что я пеку?
– Просто тут пахнет сдобой, – пояснил сын, начиная активно работать ложкой. – Как при бабушке.
Татьяна вздохнула. Уже три года, как её мама ушла, а дети время от времени вспоминают её так, словно она рядом.
Прежде самой сесть рядом с детьми и приступить к обеду, она положила в миску корм для кошки и удивлённо оглядела кухню: куда делась бежавшая вместе с детьми Мурка. И почти не удивилась, увидев её сидящей на пороге кухни.
– Мура, опять! Иди ешь! У тебя уже полная миска.
Но кошка сидела на пороге и молча смотрела на неё круглыми жёлтыми глазами. Такая у неё появилась привычка последний год – замирать на пороге и сидеть, непонятно чего ожидая. Как её ни звали и ни заманивали, она сидела загадочной статуэткой, рассматривая пространство кухни. Пока сын или дочка не затаскивали её через порог. После этого, словно пересеча невидимую границу, Мурка вела себя уже как обычно. Тёрлась о ноги хозяйки, мяукала, смотрела ей в глаза, выпрашивая еду, словно не она только что неподвижно сидела на входе.
Самое странное, что вела она себя так далеко не всегда. Иногда её совершенно не останавливал порог, и дети видели впереди пушистый хвост и толстую попу кошки, последним мощным рывком опередившей их в забеге на кухню.
Мура смотрела на старую хозяйку, стоявшую за спиной новой, и ждала, когда та кивнёт ей, разрешая зайти на кухню. Но та, как обычно, улыбаясь, любовалась внуками и про кошку пока не вспоминала.
Слишком много
Анна Павловна наслаждалась: дышала полной грудью свежим прох ладным воздухом с нотками зелени и цветов, любовалась игрой солнечных бликов на воде. Лепет речных волн, редкие крики птиц вдали и шорох ветерка в прибрежных кустах и травах. На душу Анны Павловна снисходили покой и гармония.
“Всё же хорошо, что я не поленилась выйти на прогулку пораньше”, – подумала женщина. Утомительная рабочая неделя подошла к концу и возможность побыть наедине с кусочком природы была желанна, как чай-антистресс. В этот час на берегу немногочисленные граждане выгуливали детей и собак, старательно избегая друг друга, так что можно было вообразить, что река и небо принадлежат только тебе.
Вдруг наверху на набережной грянула весёлая музыка, и Анна Павловна вздрогнула.
– Опять! – вырвался у неё горький стон. – Опять какой-то фестиваль!
Принц никогда не думал, что дети появляются на свет так. И поклялся сам себе, что он никогда не обречёт на подобное ни одну женщину. Кроме своей будущей королевы. Тут уж никуда не денешься. Родить наследников – это королевский долг. И одним не ограничишься. Всегда нужен запасной. Один – это мало для устойчивости королевства. Вот у отца было два сына. Старший погиб, а он, Фердинанд, остался. И королевству не грозит смута, которая могла бы случиться, останься трон без наследника.
Фердинанд не знал сколько длились его мучения. Ему казалось, что вечность, но скорее всего и правда, как потом ему сказали слуги, полчаса. Он почувствовал облегчение, когда всё наконец закончилось, раздался шлепок и вопль младенца.
– Ваше Величество, у вас родился сын, – узнал принц голос целителя Харрана.
– Фердинанд, подойди сюда! – крикнул отец, выходя из-за ширмы.
На руках он держал небольшой красно-сизый комочек, пронзительно кричавший.
Принц подошёл.
– Возьми его! – приказал король и переложил младенца в неохотно подставленные руки сына – Это твой брат. Его жизнь в твоих руках.
Фердинанду было трудно считать это крохотное существо человеком. Принцу было страшно держать маленькое тёплое пищащее тельце в руках. Казалось, что он сейчас нечаянно выронит его или как-то ещё невольно причинит этому хрупкому созданию вред. Брат казался ему безобразным и завораживающе непонятным. Фердинанд вглядывался в сморщенное маленькое личико и вдруг обнаруживал знакомые отцовские черты.
– Харран, возьми малыша у принца.
Фердинанд почувствовал странное разочарование, когда целитель забрал кроху из его рук.
– Поверни его ко мне спиной, – приказал король.– Фердинанд, смотри внимательно.
Король протянул руку к младенцу. Королевский перстень засветился и в воздухе возникло изображение свернувшегося клубком дракона, точно такое же, как прятавшееся на груди у принца. Изображение уменьшилось и алой точкой полетело к младенцу, легло на крохотную спинку под правой лопаткой. Малыш жалобно запищал.
– По этому знаку ты узнаешь брата.
Фердинанд понимающе кивнул. Королевская метка останется с мальчиком на всю жизнь. Её невозможно свести, хотя со временем можно научиться её прятать, как он убедился за свои шестнадцать лет.
– И ещё, – добавил король и новая красное пятнышко полетело куда-то в сторону крохотной маленькой ручки. – Если когда-нибудь тебе скажут, что твой брат в плену, требуй в подтверждение его левый мизинец. Без мизинца можно жить, зато ты будешь точно знать, что похитители не блефуют.
Фердинанд невольно бросил взгляд на собственную левую руку, где на ногте мизинца красовалось тёмно-красное пятнышко, в котором невозможно было угадать знакомый силуэт дракона.
– Да, у тебя такой же. Об этом знаке мало кто знает. Помни, Дин, ты будешь отвечать за жизнь брата, если со мной что-то случится.
По знаку короля целитель унёс кроху за ширму, где лежала невидимая принцу мать малыша.
Фердинанд вспомнил, каким хрупким показался ему младенец, когда он недолго держал его в руках. Сердце невольно кольнула тревога:
– Он такой слабый, отец, как огонёк свечи.
– Да, дунь и погаснет, – король вздохнул и стиснул зубы. – Но в темноте и слабое пламя заставит мрак отступить. Даже капля добавляет свет.
Прода от 01.11.2024, 12:15
Глава Чёрное зеркало
Моя комната выглядела как обычно. Всё на своих местах и слабый запах моих любимых роз в воздухе. Только старое зеркало, всегда отражавшее свет даже ночью, находя его в лучах луны или звёзд, сегодня темнело чёрным пятном на светлой стене.
"Его завесили чёрной вуалью, - решила я. - Кто-то умер? Кто?"
Я приблизилась, чтобы убрать чёрную завесу, но вуали не обнаружила. Похоже, стекло потемнело. Вблизи стало видно, что тёмная поверхность всё же отражает комнату, такую привычную и милую сердцу. Но всё же в увиденном в зеркале что-то меня царапнуло. Какая-то тревожная неправильность.
Что не так? От внезапного понимания захолодело сердце. В зеркале не отражалась я.
Прода от 25.08.2025, 15:45
Глава Чай для гостьи
Сегодня Дина ждала гостью. Марья Петровна любила чай, и хотелось её порадовать. Сама Дина уже привыкла к чаю в пакетиках. Удобно. Бросишь пирамидку в кипяток – и всё! Но для гостьи хотелось всё сделать по правилам.
Дина встала на цыпочки и потянулась достать нарядный расписной заварник с верхней полки шкафа. Убедилась, что с ним всё в порядке, – никаких сколов и щербинок нет. Достаточно ополоснуть и можно пользоваться. Но это потом.
Вначале надо поставить кипятиться воду. Слила из чайника остатки воды и принялась набирать свежую. Тугая струя из крана как в бубен ударила в дно и торжествующе запела. Тяжесть подсказала, что чайник наполнился. Дина поставила его на плиту, и скоро он тихо зашумел, сообщая, что греется.
Теперь стоило подобрать заварку. Дина и сама была чаёвницей и не могла устоять перед завлекательными коробочками, баночками, крафтовыми пакетами, от которых так приятно и тонко пахло травами, цветами, фруктами, летом и дальними странами. Привозила их отовсюду. Вот и сейчас она с удовольствием подносила к носу то упаковку с китаянкой под цветущей сливой, то коробочку с россыпью нарисованных ягод, впитывала в себя ароматы то топленого молока от молочного улуна, то жасмина и зелени, то лимона и бергамота, мяты и смородины. Но вот выбор сделан!
Дина обдала кипятком заварник, и в его тёплое нутро прямо в белый пар отмерила ложечкой нужное количество травяной смеси. Подумав, добавила щепотку скрученных листьев зелёного чая. Залила кипятком, закрыла крышечкой, сверкнувшей золотой каёмкой, и укутала мягким махровым полотенчиком. Теперь к приходу гостьи отвар настоится и сохранит тепло. Марье Петровне обязательно понравится.
Прода от 02.10.2025, 13:17
Книжный за углом
Этот Книжный за углом я уже готова была считать миражом. Сколько раз, увидев у знакомых в руках новую книгу, на вопрос “Где купили?”, получала ответ - “в Книжном за углом”. Но когда я отправлялась на его поиски, то ничего за углом не обнаруживала. То ли угол был не тот, то ли вывески на нём не висело, но найти его не удавалось.
Лишь пару раз я совершенно случайно натыкалась на него. Один раз в сильный ливень я заскочила в первую попавшуюся лавку, чтобы спрятаться от падающей сверху стены дождя. И просто окаменела от удивления, увидев стеллажи с книгами. Я долго бродила тогда там, рассматривая красивые обложки и жалея о том, что денег как раз сейчас у меня нет. Иначе бы я развернулась!
Как я потом жалела, что не осмотрелась внимательно, уходя оттуда. Я так спешила добежать до дома в короткий миг затихающего дождя, что не посмотрела внимательно, с чем соседствует магазинчик. К тому же мне казалось, что теперь-то я его без проблем найду. Но когда вернулась на эту улицу на следующий день, то на том месте, где я, мне казалось, спасалась от ливня, теперь работал алко-маркет. Да, вина там стояли качественные, и публика бродила приличная, но спутать его с уютным книжным было совершенно невозможно.
Другой раз я наткнулась на Книжный, когда зимними сумерками возвращалась домой из гостей. Гостеванье тогда не задалось. Моя подруга, что зазвала к себе половину нашей группы, на меня времени не нашла, кокетничая с парнем, ради которого, как оказалось, и затевалась встреча. И шла я в глубокой грусти, когда моё внимание привлекла светящаяся тёплым жёлтым светом витрина. Книги и игрушки на ней подсказали - это он, Книжный. И я,почти без надежды, толкнула дверь.
Всё же час был скорее вечерний, и я боялась, что магазин уже закрыт. Но он работал, хотя покупателей было немного. Внутри было тепло, тихо, пахло типографской краской и бумагой. И книги там были на любой вкус. Так что я словно выпала из пространства и времени, листая красочные фолианты. И когда уходила оттуда, прижимая к груди желанное и давно разыскиваемое издание, то все огорчения этого дня были забыты.
Я даже почти не огорчилась, когда проходя по улице через день, вновь не нашла Книжный. Была уверена – он вновь появится, когда я буду в нём по-настоящему нуждаться.
Прода от 03.10.2025, 10:46
Иди сквозь туман
Саша стоял у дверей подъезда и вглядывался в туман. Где-то там прятался его котик и жалобно мяукал. Он выскочил из квартиры, когда мама уходила на работу, а Саша, в каникулы отвыкший вставать рано, не смог его поймать. Успел только заметить рыжий хвостик, мелькнувший за захлопнувшейся дверью.
Саша надеялся, что Шустрик далеко не убежит, ведь подъезд закрывался автоматически. Но его надежда не оправдалась. Когда мальчик надел шорты и футболку, обулся и вышел из квартиры, то Шустрика в подъезде уже не было. Похоже, кто-то из соседей тоже встал рано и покинул дом, вот котик и сумел выскочить на улицу вместе с ним.
И теперь Саша стоял у подъезда и вглядывался в туман. Серая влажная пелена затянула всё, и знакомый, привычный двор превратился вдруг в какое-то мрачное и загадочное место. Туман искажал звуки и формы, прятал в промозглом облаке старую лавочку, клумбу, кусты и деревья.
Саше казалось, что в этой серости прячется кто-то страшный. Огромный чёрный монстр с острыми зубами и твёрдыми когтями стоял в тумане и следил за Сашей, ожидая, когда мальчик рискнёт отойти от родного подъезда. Мальчику казалось, он слышит, как кто-то громко дышит в тумане, шуршит ветками кустов, тяжело шагает по спрятавшейся от взгляда дорожке.
– Шустрик, Шустрик! Иди ко мне! – позвал он котика, надеясь, что тот сам выскочит ему под ноги.
Но Шустрик не прибежал, а сам жалобно позвал друга:
– Мяу! Мяу!
Котик словно говорил:
– Мне страшно! Я потерялся! Иди ко мне сам сквозь туман.
Саша не мог оставить его одного, заблудившегося в тумане, и набравшись храбрости, решительно шагнул вперёд от двери подъезда.
– Не бойся, Шустрик! Я иду к тебе, иду сквозь туман.
Прода от 04.10.2025, 14:09
Костёр в ночи
Темнота. Пустота. И высасывающий все чувства холод. Все, кроме тоски и страха.
И когда почти совсем не осталось сил, вдруг далеко впереди замерцал огонёк. Рыжая дрожащая точка, обещающая тепло и свет. Надо добраться к ней! Как бы тяжело ни было, надо двигаться вперёд – к костру, что кто-то зажёг в ночи.
Вот уже костёр хорошо виден и пустота отступает. Мрак уплотняется, превращаясь в укрытую темнотой землю с седой от росы травой. Пустота превращается в прохладный воздух, пахнущей дымом, горящим смолистым деревом и какими-то цветами. Кажется, лилиями.
Костёр стреляет в ночь яркими искрами и серыми мотыльками пепла. Когда пламя взлетает выше, его блики начинают играть на воде, что иначе выдаёт себя лишь шелестом волн.
У костра сидит какая-то странная компания: ребёнок, старуха и несколько мужчин в военной форме. Они не смотрят друг на друга. Только на танцующее тёплое пламя.
Не хочется приближаться к ним. Но жар огня манит к себе. Из темноты от воды выходит ещё один мужчина, одетый в странный наряд. Кажется, такое называется хитоном. Он смотрит прямо на меня и говорит:
– Вот и ещё одна заблудившаяся душа. Тебя как раз и не хватало, чтобы мы могли отправиться в путь.
Прода от 06.10.2025, 13:21
На кухне
Татьяна сняла последнюю пробу, убедилась, что мясо мягкое, крупа в каше разварилась, выключила газ и, зная, как дети порой заигрываются, позвала их ещё до того, как завершила последние приготовления:
– Дети, идите кушать!
Скоро услышала лёгкий топот от спешащих на кухню ног и лап. Невольно улыбнулась. Их кошка всегда откликалась на её зов первой, словно спеша опередить всех остальных. Она путалась у них под ногами и редко кого из детей пропускала вперёд.
Дети устроились за столом, и Татьяна принялась выставлять на стол тарелки.
– Суп? А где булочки? – протянула Лидочка.
– Какие булочки?
– Как у бабушки. Разве ты сегодня их не пекла?
– Когда бы я успела? С чего ты взяла, что я пеку?
– Просто тут пахнет сдобой, – пояснил сын, начиная активно работать ложкой. – Как при бабушке.
Татьяна вздохнула. Уже три года, как её мама ушла, а дети время от времени вспоминают её так, словно она рядом.
Прежде самой сесть рядом с детьми и приступить к обеду, она положила в миску корм для кошки и удивлённо оглядела кухню: куда делась бежавшая вместе с детьми Мурка. И почти не удивилась, увидев её сидящей на пороге кухни.
– Мура, опять! Иди ешь! У тебя уже полная миска.
Но кошка сидела на пороге и молча смотрела на неё круглыми жёлтыми глазами. Такая у неё появилась привычка последний год – замирать на пороге и сидеть, непонятно чего ожидая. Как её ни звали и ни заманивали, она сидела загадочной статуэткой, рассматривая пространство кухни. Пока сын или дочка не затаскивали её через порог. После этого, словно пересеча невидимую границу, Мурка вела себя уже как обычно. Тёрлась о ноги хозяйки, мяукала, смотрела ей в глаза, выпрашивая еду, словно не она только что неподвижно сидела на входе.
Самое странное, что вела она себя так далеко не всегда. Иногда её совершенно не останавливал порог, и дети видели впереди пушистый хвост и толстую попу кошки, последним мощным рывком опередившей их в забеге на кухню.
Мура смотрела на старую хозяйку, стоявшую за спиной новой, и ждала, когда та кивнёт ей, разрешая зайти на кухню. Но та, как обычно, улыбаясь, любовалась внуками и про кошку пока не вспоминала.
Прода от 07.10.2025, 13:05
Слишком много
Анна Павловна наслаждалась: дышала полной грудью свежим прох ладным воздухом с нотками зелени и цветов, любовалась игрой солнечных бликов на воде. Лепет речных волн, редкие крики птиц вдали и шорох ветерка в прибрежных кустах и травах. На душу Анны Павловна снисходили покой и гармония.
“Всё же хорошо, что я не поленилась выйти на прогулку пораньше”, – подумала женщина. Утомительная рабочая неделя подошла к концу и возможность побыть наедине с кусочком природы была желанна, как чай-антистресс. В этот час на берегу немногочисленные граждане выгуливали детей и собак, старательно избегая друг друга, так что можно было вообразить, что река и небо принадлежат только тебе.
Вдруг наверху на набережной грянула весёлая музыка, и Анна Павловна вздрогнула.
– Опять! – вырвался у неё горький стон. – Опять какой-то фестиваль!
