- Непременно своей жене передам, - протянул к ней руку канцлер. – Все приятнее, чем эти… - и, ухватив варину ладошку, громко выдохнул. – Молодцы, что пришли…И свои занятия мы продолжим.
- Обязательно… продолжим, - переглянулись мы с Варей. – А теперь – нам пора.
- Пять минут закончились, - в подтверждение нависла над больным с другого кроватного бока жена. – Исаак?..
- Да-да… я понял.
И столько тоски было в его выцветшем за длинную магическую жизнь, серо-голубом взгляде, что мы с Варварой еще долго потом не открывали по дороге ртов…
- Ты меня тут пока подождешь? – открыла свой, зевая в ладошку Варвара.
Я с пристрастием обозрела высящийся над нами белокаменный православный храм:
- Ага. В аллее на скамейке. Найти сможешь, - и извлекла из сумки сложенный аккуратно синий платок. – Надевай прямо здесь.
Дите, глядя на меня снизу вверх, прищурилось:
- Угу… Я на службе утренней постою. И свечку поставлю за здравие Ника. А с Отцом Сергием мы вчера болтали.
- Варвара?!
- Болтать и беседовать – занятия разные. Он меня просто спросил: «Как дела, дитя?». Я сказала: «Нормально». И все. Так что, рот свой удивленный, Агата, закрой. Канцлер Исбург говорит, что «чем чаще мы его открываем, тем больше мыслей из нашей головы выветривается». Я пошла.
- Ну, иди, - развернула я ее самолично в сторону высоких дверных створок и вслед констатировала. – Один – один. На сегодня – пока ничья.
Сама же, через десять ярдов по дорожке, нырнула в подвал…
Встреча с Годардом Стазом была запланирована в месте, очень схожим с тем, откуда я спешно сбежала - парке недалеко от учебного корпуса Прокурата. И я появилась там первой, не смотря на то, что боялась опоздать. Года задерживался… Задерживался… Задер… И, скинув туфли, махнула с тротуара на траву.
Трава была стриженной и мягкой, как джингарский ковер. С робко спрятавшимися в ней мелкими цветами. И утренний ветер ее совсем не тревожил, гуляя вдоль рядов старых кленов. Клены шумели ему в ответ. А где-то вдали, на соседней улице, по мостовой проехал экипаж… Фонтан в другом конце парка разбивался брызгами в наполненную до краев чашу. За высоким забором левее, на учебном ристалище, стучали в такт два молотка… Я и не заметила, как закрыла глаза. Потом глубоко вдохнула столичный воздух июля… «Агата! Так не честно! Кто же так ищет-то?»… «Ну, давай… Ну давай… Ну давай». «Ищи, любимая. Ищи хорошо… Ищи, любимая… Ищи».
- О-о… Я найду. Иначе, мне не жить. Иначе…
- Агата?!
И резко обернувшись, открыла глаза:
- Уф-ф…
Года, стоящий у тротуарной кромки, виновато пожал плечами. И перекинул трость из одной руки в другую:
- Всё отчеты эти. Извини. И кому они нужны летом?
- Ты принес?
- Да, - сглотнул мужчина слюну. – Конечно.
- Ну, так давай, показывай, - метнулась я к нему. – Давай, Года. Я от бездействия с ума схожу.
- Хорошо, - торопливо глянув по сторонам, засунул он руку за пазуху. – Все, что на их счету, зафиксировал, но, сразу тебе скажу…
- Года, давай бумагу, давай. И говори. Только не тяни…
Через три минуты просмотра нового «должностного преступления Годы» я владела информацией по всей недвижимости господина Хайдена Горна и госпожи Ксении Штоль. Что касалось первого, то… оной у него не оказалось - рыцарь жил в казарме при конторе. Однако умный (и весьма предусмотрительный) Года в свой список внес дом родителей Горна с окраины Куполграда и квартиру его сестры в городке Мельск. А вот по второму подозреваемому…
- Ты посмотри, как у нас хорошо «ценные специалисты» живут, - уперла я взгляд в долгий перечень мелким шрифтом.
Года, бдящий по сторонам, согласно хмыкнул:
- А то.
- Ага… Две квартиры в Куполграде. Дом в Тайриле…
- Судя по адресу, не такой уж и большой… Что?.. Я, просто, знаю ту улицу. Мы год назад там семьей флигель снимали - одни сплошные засыпухи на летний сезон.
- Понятно. Дальше: половина от родительского дома здесь. И четверть от… «Хилс», это – где?
- Хилс? – скосился в список Года. – Деревня южнее столицы. Ты глянь: судя по фамилиям других собственников, это их родовое гнездо.
- Ну, да, - согласилась я, потерев нос. – Сирок… А за границей у них ничего нет?
- За границей?
- Ага. Например, в Чидалии?
- Нет, - уверенно скривился он. – Список точный. И тебе лучше не знать, из какого он «точного» источника. Так что, просто поверь на слово.
Я поверила:
- Тогда, спасибо. И мне пора.
- Агата, скажи: зачем тебе это? – спросил Года уже мне в спину.
- Надо, - обернулась я к нему. – Просто, поверь мне на слово.
А вот он, кажется, не проникся:
- Угу… Если понадоблюсь, зови!
- Хорошо! Пока! – и обратно на аллею к любимому храму Вари…
Вот только он один сегодня у меня и остался. Из двух запланированных – мой помощник. Парень торчал на своем посту – у калитки. И, если б еще букетик в руке, то точно – пылкий влюбленный. Почему «пылкий»? Щеки Эрика непривычно алели. Впрочем, причина прояснилась вполне:
- Агата, Варвара, здравствуйте. Агата, где ты ходишь? Я тут полчаса уже…
- Варя, иди в дом… Ладно, - оглядела я его с ног до головы.
- Что «ладно»? – выдохнул Эрик и ушел от взмаха моей руки.
Я, все ж, ее приложила. Точнее, указательный палец к его горячему виску. Рыцарь, удивленно расширил глаза.
- Ну? Или ты против такой связи? Религиозные табу? Обет ментального целомудрия? Нравственные…
- Да ну тебя, - и вскинул ко мне свою руку. – Просто, неожиданно… А-га-та.
- «Почему по слогам?»
- «А что?»
- Да, ничего. Давай, рассказывай. Только, быстро. Дел еще сегодня…
- Рассказываю… Я… в общем…
- Эрик? – прищурилась я.
- В общем, я выяснил, в каких они отношениях.
- И в каких?
- В любовных.
- Да ну?
- Агата?
- Ну, извини. Так это – предсказуемо.
- Да что ты? А почему тогда…
- Стоило подтверждать? Здесь весь вопрос в их особенностях. И если бы Ксю ими дорожила или гордилась, то тебе не пришлось бы потеть. А так получается, что…
- Я все понял, - закатил Эрик к небу глаза. – В общем, получается, что она держит их в тайне. Именно она. И у нее еще один есть.
- Кто?
- Богатый скотовод из Радужного Рога. Вот с ним она выезжает в местные рестораны регулярно.
- Ага. Один, значит, для души. Другой – для дела… Понятно, - взглянула я на хмурого парня. – А можно узнать: из каких источников ты об этих связях узнал?
- Из надежных, - буркнул он, чем распалил мой интерес еще больше:
- А конкретнее?
- О-о… От ее горничной.
- От горничной?
- Да.
- Ага… Те еще… трепушки.
- Агата! – «клюнул» парень. – Она не такая. Мне вообще пришлось ей…
- Что?
- Свидание назначать. А у меня, между прочим, девушка есть.
- Ага. Так ты сюда прямиком со свидания? Что-то рано для него.
- Ага-та?!
- А кто твоя девушка?
- Не рыцарь. И не маг… слава всем их человеческим Богам.
- Да ты что? – открыв рот, зашлась я в смехе.
- Да ну тебя, - в конец запылал он.
- Уф-ф. Всё… Тему закрыли. Теперь слушай меня, - и сама, собираясь с мыслями, замолчала. – У меня… есть предположение, что Ника держат в Чидалии.
- Это исключено.
- Почему?
- Потому что, все границы перекрыты. И ему не удалось бы их пересечь даже в личине кролика. Сеть бы засекла.
- Ага… Тогда меня интересуют рощи леденцовых деревьев в нашей стране.
- Леденцовые деревья? Говении по латыни… – потер Эрик лоб. – Таких у нас нет.
- И откуда уверенность подобная?
- От знания карты. Ты сама когда ее в последний раз «обновляла»?
- В декабре того года.
- А я – в конце июня этого. И каждый месяц забиваю в голову корректировки. По инструкции. К тому ж, деревья эти, они ведь законом охраняются?
- Да. Нет. Не знаю, - пришлось сдаться мне.
- А я знаю, - хмыкнул он. – У соседней комтурии был случай подобный. Поэтому, все их высадки, даже по паре, для опыления, строго фиксированы.
- На карте?
- Так точно, - выдал Эрик. – А зачем тебе они?
- Пока забудь… Тогда, у меня – вот что, - и вынула из сумки сложенный вдвое листок. – Я запомнила. Ты давай тоже. Потом сожжем его.
- Это что? – скользнул Эрик глазами по строчкам.
- Объекты первоочередного исследования. И, не знаю, как ты, а я начну сразу же. Лишь переоденусь.
- Я – с тобой.
- Ага. Тогда снова жди, - и под тяжкий мужской вздох распахнула калитку…
Следующие два дня мы с Эриком убили впустую. Хотя, если честно, двое полноценных суток. Толком в это время ни поспав, ни поев. Лишь вычеркивая и вычеркивая в своих головах «отработанные» адреса. И от этих перепадов надежд и тоски я чуть с ума не сошла. Будь в небе полноценная луна – завыла б. Или рыком огласилась (что вероятней). Мельск, Хилс, Тайриль, Куполград с их квартирами в общих «коробах» и домами, огороженными заборами. Где магия, хоть и присутствовала, но не того уровня, чтоб спрятать и обезвредить боевого рыцаря Прокурата. К концу третьего мой энергетический фон начал давать сбои, семафоря пульсом о полноценном пополнении. Однако Эрик держался до конца, ругаясь матом исключительно по существу (на приставшего к нам пьяницу в Мельске и собаку под Куполградом, порвавшую ему штаны). Я в эти моменты лишь хмуро молчала (луны то полноценной все равно нет).
- А сегодня, Эрик, мы с тобой выспимся. И поедим, - этой фразой и закончился наш третий день поисков. Ей да еще пустым списком.
- Угу, - оттолкнулся он от моей калитки, и сделал шаг назад. – Чем будем заниматься завтра?
- Слежением за подозреваемыми. Пора начинать рисковать.
- Угу.
Хотя, было бы у парня сил больше, он мне, безусловно, возразил. А в таком виде, думаю, согласится и на: «Завтра их всех мочим, включая пьяницу из Мельска и собак». Лишь скажет, скривясь: «Угу. Хорошо, что завт…
- Тогда, до завтра.
- Приятных снов, Эрик, - и сама с трудом отлепилась от штакетника…
Лежать было невыносимо неловко. И обследовав свою позу в горизонтали, я нашла три причины: ноги выше головы, что-то твердое с углами под попой и тихий бубнёж справа в двух ярдах. Так как открывать глаза и двигаться (даже при таких фактах) было лень, сосредоточилась на последнем. Через две секунды бубнёж расчленился в слова. По слогам. С придыханием:
- … отлич-ным средст-вом для лече-ния болез-ней желудка, сус-тавов, почек, ну, ничего себе, и пече-ни. В ста-рину его назы-вали кви-станцией, ой… квин-те-сецией, нет… к-вин-те-нте…
- О-о, Варя. Квинтэссенцией, - и откинув плед, спустила ноги с диванной боковины. – Доброе… утро.
- Угу, - кивнули мне из кучи разложенных на ковре в гостиной книг. – Я тебе не помешала?
Вот малолетняя простота:
- Не-ет… А я, значит, вчера до спальни так и не дошла, - пришлось сей факт констатировать.
- Так точно, - озарилось дитё улыбкой. – И я, наконец-то смогу свою книжку у тебя взять.
- А-а, так это она мне так упиралась. Да, пожалуйста, - упав на бок, выдернула я из-под себя толстенный том энциклопедии. Судя по обложке, библиотечный. Да и не по обложке: у нас во всех трех домах такой точно нет. Или есть?.. – Та-ак. Пора просыпаться, - и, наконец, встала, разминаясь. Варвара открыла на это дело рот. – Ты чего?
- Видела бы тебя сейчас тетя Катаржина: в каком ты грязном виде на покрывало улеглась. Ты где была три дня?
- Я? – обозрела я собственный «боевой комплект». – Бегала, прыгала и… в общем, страдала ерундой.
- Угу.
- Агата, ты проснулась?! – нарисовалась поименованная в двери. – О-ой… В купальню и за стол завтракать. Варенька, книжки с пола собери. Библиотечные ведь, – гранитная сила воли. И не стоит ее искушать. – Агата?!
- Уже иду! По заданному маршруту!
Завтракать меня пустили уже в чистом виде. И в единственном числе. Мама только чай пила. Варя притащилась за стол со своей, нагретой моей попой, энциклопедией. И сначала читала про себя, лишь смешно морща нос и шевеля губами. Потом…
- Плохая эта книга.
- Почему? – оторвалась мама от своей кружки.
- Много слов непонятных. Латынских.
- Вероятно, латынь?
- Угу, тетя Катаржина. Научная. А мы ее только на пятом курсе проходить будем.
- Эт по-эстэ мяль-ос, - жуя пятую ватрушку, влезла в разговор я.
- Чего это? – сморщило дитё нос.
- Чем позже, тем лучше… Это – на латыни.
- А-а… Зато здесь картинки разные есть: отдельно соцветия, отдельно плодоножки и плоды.
- А ты о чем там читаешь то?
Варя радостно подпрыгнула:
- Про деревья леденцовые. Интересно же. А то буду среди них необразованной дурой.
Мама нахмурилась. Я – вздохнула:
- Тогда, конечно, читай.
- Читаю… Да я это уже прочла. Представьте: они пахнут вкусно круглый год. Потому что не только плодами, но и древесным соком.
- Ага, - вновь вздохнула я.
- А еще они круглый год красивые. Весной – с золотистыми соцветиями. Летом – с ярко-красными плодами, а осенью – полыхают, - опустила она нос в книгу. – «фиоле-товы-ми, жел-тыми и пурпур-ными листьями». Вот. Только за ними ухаживать надо. У них стволы крупные, но хрупкие. Крупные стволы. Ты ведь знаешь, Агата? Ты ведь их видела?
- Крупные их стволы? – подняла я от очередной ватрушки взгляд.
- Угу, - кивнуло дитё. – Их и пересаживают осторожно. Там – целая наука в науке.
- Потому что… «стволы крупные»? – медленно уточнила я.
- Нет. Ростками. И держат их под защитой. Хорошей защитой. А взрослыми их нежелательно трогать.
- Тысь моя майка. Крупные стволы. Крупномеры. Я… Точно! – и подняла к потолку взгляд. – И почему я скобан то такая? Ведь ты меня… Ты меня в эти…
- Агата, ты чего? – выпучила глаза Варя.
Мама стукнула по столу кружкой:
- Что у нас опять стряслось?!
- Крупномеры, мама! – подскочив, прижала я руки к вискам. – «Эрик! Эрик!!!.. Эрик, да тысь моя…»
- «Агата, я уже прос-нулся», - сонно отозвались мне в голову. – «Я просну…»
- «Просыпайся окончательно! Жду тебя через пять минут у себя!»
- «Ты рехнулась… Я – скоро»
- «То-то же».
- Доча, может, объяснишь?
- Позже, мама, позже. Где мои штаны?
- Ни за что! Ты хоть магией их почисти! Позо-рище! – это я услышала уже на лестнице.
Впрочем, заклятье очищенья применила. Только, не помню, к чему…
Эрик возник из подвала ровно через пять минут тридцать секунд. Лохматый и опухший. Да какая мне разница? Главное, что:
- Я поняла, в чем тут дело, - тут же напрыгнула я на него.
- И мне бы тоже хотелось понять, - отступил он к калитке.
- Деревья леденцовые пересадили к нам крупномерами. Ты ведь знаешь, что это такое?
- Крупномерами? – повторил парень. – Взрослыми уже?
- Так точно! Ты сказал, что карту обновляешь раз в месяц. И в последний раз это сделал…
- В конце июня.
- Так точно! Значит, их перевезли немного позже! С конца июня по… примерно, неделю назад.
- Вообще, вполне, - скривился он. – Да что это дает то нам? Ты на этих деревьях…
- Эрик, некогда сейчас. Я и так потеряла три дня. Давай к делу. Надо выяснить: когда и куда. Нет, лишь, куда. Перевозили через тайрильский таможенный пост – из Чидалии самый прямой путь. У тебя там…
- Мой знакомый. Еще по…
- Так чего мы стоим?!
- О-о, - закатил глаза он. – Надо… надо… Ладно! Ты – со мной?
- Вопрос глупый. Черти свой подвал!
Морской Тайриль с разворота обдал нас влажной жарой и ором на всех языках Алантара, какие только и услышишь в подобных «узловых» местах.
- Обязательно… продолжим, - переглянулись мы с Варей. – А теперь – нам пора.
- Пять минут закончились, - в подтверждение нависла над больным с другого кроватного бока жена. – Исаак?..
- Да-да… я понял.
И столько тоски было в его выцветшем за длинную магическую жизнь, серо-голубом взгляде, что мы с Варварой еще долго потом не открывали по дороге ртов…
- Ты меня тут пока подождешь? – открыла свой, зевая в ладошку Варвара.
Я с пристрастием обозрела высящийся над нами белокаменный православный храм:
- Ага. В аллее на скамейке. Найти сможешь, - и извлекла из сумки сложенный аккуратно синий платок. – Надевай прямо здесь.
Дите, глядя на меня снизу вверх, прищурилось:
- Угу… Я на службе утренней постою. И свечку поставлю за здравие Ника. А с Отцом Сергием мы вчера болтали.
- Варвара?!
- Болтать и беседовать – занятия разные. Он меня просто спросил: «Как дела, дитя?». Я сказала: «Нормально». И все. Так что, рот свой удивленный, Агата, закрой. Канцлер Исбург говорит, что «чем чаще мы его открываем, тем больше мыслей из нашей головы выветривается». Я пошла.
- Ну, иди, - развернула я ее самолично в сторону высоких дверных створок и вслед констатировала. – Один – один. На сегодня – пока ничья.
Сама же, через десять ярдов по дорожке, нырнула в подвал…
Встреча с Годардом Стазом была запланирована в месте, очень схожим с тем, откуда я спешно сбежала - парке недалеко от учебного корпуса Прокурата. И я появилась там первой, не смотря на то, что боялась опоздать. Года задерживался… Задерживался… Задер… И, скинув туфли, махнула с тротуара на траву.
Трава была стриженной и мягкой, как джингарский ковер. С робко спрятавшимися в ней мелкими цветами. И утренний ветер ее совсем не тревожил, гуляя вдоль рядов старых кленов. Клены шумели ему в ответ. А где-то вдали, на соседней улице, по мостовой проехал экипаж… Фонтан в другом конце парка разбивался брызгами в наполненную до краев чашу. За высоким забором левее, на учебном ристалище, стучали в такт два молотка… Я и не заметила, как закрыла глаза. Потом глубоко вдохнула столичный воздух июля… «Агата! Так не честно! Кто же так ищет-то?»… «Ну, давай… Ну давай… Ну давай». «Ищи, любимая. Ищи хорошо… Ищи, любимая… Ищи».
- О-о… Я найду. Иначе, мне не жить. Иначе…
- Агата?!
И резко обернувшись, открыла глаза:
- Уф-ф…
Года, стоящий у тротуарной кромки, виновато пожал плечами. И перекинул трость из одной руки в другую:
- Всё отчеты эти. Извини. И кому они нужны летом?
- Ты принес?
- Да, - сглотнул мужчина слюну. – Конечно.
- Ну, так давай, показывай, - метнулась я к нему. – Давай, Года. Я от бездействия с ума схожу.
- Хорошо, - торопливо глянув по сторонам, засунул он руку за пазуху. – Все, что на их счету, зафиксировал, но, сразу тебе скажу…
- Года, давай бумагу, давай. И говори. Только не тяни…
Через три минуты просмотра нового «должностного преступления Годы» я владела информацией по всей недвижимости господина Хайдена Горна и госпожи Ксении Штоль. Что касалось первого, то… оной у него не оказалось - рыцарь жил в казарме при конторе. Однако умный (и весьма предусмотрительный) Года в свой список внес дом родителей Горна с окраины Куполграда и квартиру его сестры в городке Мельск. А вот по второму подозреваемому…
- Ты посмотри, как у нас хорошо «ценные специалисты» живут, - уперла я взгляд в долгий перечень мелким шрифтом.
Года, бдящий по сторонам, согласно хмыкнул:
- А то.
- Ага… Две квартиры в Куполграде. Дом в Тайриле…
- Судя по адресу, не такой уж и большой… Что?.. Я, просто, знаю ту улицу. Мы год назад там семьей флигель снимали - одни сплошные засыпухи на летний сезон.
- Понятно. Дальше: половина от родительского дома здесь. И четверть от… «Хилс», это – где?
- Хилс? – скосился в список Года. – Деревня южнее столицы. Ты глянь: судя по фамилиям других собственников, это их родовое гнездо.
- Ну, да, - согласилась я, потерев нос. – Сирок… А за границей у них ничего нет?
- За границей?
- Ага. Например, в Чидалии?
- Нет, - уверенно скривился он. – Список точный. И тебе лучше не знать, из какого он «точного» источника. Так что, просто поверь на слово.
Я поверила:
- Тогда, спасибо. И мне пора.
- Агата, скажи: зачем тебе это? – спросил Года уже мне в спину.
- Надо, - обернулась я к нему. – Просто, поверь мне на слово.
А вот он, кажется, не проникся:
- Угу… Если понадоблюсь, зови!
- Хорошо! Пока! – и обратно на аллею к любимому храму Вари…
Вот только он один сегодня у меня и остался. Из двух запланированных – мой помощник. Парень торчал на своем посту – у калитки. И, если б еще букетик в руке, то точно – пылкий влюбленный. Почему «пылкий»? Щеки Эрика непривычно алели. Впрочем, причина прояснилась вполне:
- Агата, Варвара, здравствуйте. Агата, где ты ходишь? Я тут полчаса уже…
- Варя, иди в дом… Ладно, - оглядела я его с ног до головы.
- Что «ладно»? – выдохнул Эрик и ушел от взмаха моей руки.
Я, все ж, ее приложила. Точнее, указательный палец к его горячему виску. Рыцарь, удивленно расширил глаза.
- Ну? Или ты против такой связи? Религиозные табу? Обет ментального целомудрия? Нравственные…
- Да ну тебя, - и вскинул ко мне свою руку. – Просто, неожиданно… А-га-та.
- «Почему по слогам?»
- «А что?»
- Да, ничего. Давай, рассказывай. Только, быстро. Дел еще сегодня…
- Рассказываю… Я… в общем…
- Эрик? – прищурилась я.
- В общем, я выяснил, в каких они отношениях.
- И в каких?
- В любовных.
- Да ну?
- Агата?
- Ну, извини. Так это – предсказуемо.
- Да что ты? А почему тогда…
- Стоило подтверждать? Здесь весь вопрос в их особенностях. И если бы Ксю ими дорожила или гордилась, то тебе не пришлось бы потеть. А так получается, что…
- Я все понял, - закатил Эрик к небу глаза. – В общем, получается, что она держит их в тайне. Именно она. И у нее еще один есть.
- Кто?
- Богатый скотовод из Радужного Рога. Вот с ним она выезжает в местные рестораны регулярно.
- Ага. Один, значит, для души. Другой – для дела… Понятно, - взглянула я на хмурого парня. – А можно узнать: из каких источников ты об этих связях узнал?
- Из надежных, - буркнул он, чем распалил мой интерес еще больше:
- А конкретнее?
- О-о… От ее горничной.
- От горничной?
- Да.
- Ага… Те еще… трепушки.
- Агата! – «клюнул» парень. – Она не такая. Мне вообще пришлось ей…
- Что?
- Свидание назначать. А у меня, между прочим, девушка есть.
- Ага. Так ты сюда прямиком со свидания? Что-то рано для него.
- Ага-та?!
- А кто твоя девушка?
- Не рыцарь. И не маг… слава всем их человеческим Богам.
- Да ты что? – открыв рот, зашлась я в смехе.
- Да ну тебя, - в конец запылал он.
- Уф-ф. Всё… Тему закрыли. Теперь слушай меня, - и сама, собираясь с мыслями, замолчала. – У меня… есть предположение, что Ника держат в Чидалии.
- Это исключено.
- Почему?
- Потому что, все границы перекрыты. И ему не удалось бы их пересечь даже в личине кролика. Сеть бы засекла.
- Ага… Тогда меня интересуют рощи леденцовых деревьев в нашей стране.
- Леденцовые деревья? Говении по латыни… – потер Эрик лоб. – Таких у нас нет.
- И откуда уверенность подобная?
- От знания карты. Ты сама когда ее в последний раз «обновляла»?
- В декабре того года.
- А я – в конце июня этого. И каждый месяц забиваю в голову корректировки. По инструкции. К тому ж, деревья эти, они ведь законом охраняются?
- Да. Нет. Не знаю, - пришлось сдаться мне.
- А я знаю, - хмыкнул он. – У соседней комтурии был случай подобный. Поэтому, все их высадки, даже по паре, для опыления, строго фиксированы.
- На карте?
- Так точно, - выдал Эрик. – А зачем тебе они?
- Пока забудь… Тогда, у меня – вот что, - и вынула из сумки сложенный вдвое листок. – Я запомнила. Ты давай тоже. Потом сожжем его.
- Это что? – скользнул Эрик глазами по строчкам.
- Объекты первоочередного исследования. И, не знаю, как ты, а я начну сразу же. Лишь переоденусь.
- Я – с тобой.
- Ага. Тогда снова жди, - и под тяжкий мужской вздох распахнула калитку…
Следующие два дня мы с Эриком убили впустую. Хотя, если честно, двое полноценных суток. Толком в это время ни поспав, ни поев. Лишь вычеркивая и вычеркивая в своих головах «отработанные» адреса. И от этих перепадов надежд и тоски я чуть с ума не сошла. Будь в небе полноценная луна – завыла б. Или рыком огласилась (что вероятней). Мельск, Хилс, Тайриль, Куполград с их квартирами в общих «коробах» и домами, огороженными заборами. Где магия, хоть и присутствовала, но не того уровня, чтоб спрятать и обезвредить боевого рыцаря Прокурата. К концу третьего мой энергетический фон начал давать сбои, семафоря пульсом о полноценном пополнении. Однако Эрик держался до конца, ругаясь матом исключительно по существу (на приставшего к нам пьяницу в Мельске и собаку под Куполградом, порвавшую ему штаны). Я в эти моменты лишь хмуро молчала (луны то полноценной все равно нет).
- А сегодня, Эрик, мы с тобой выспимся. И поедим, - этой фразой и закончился наш третий день поисков. Ей да еще пустым списком.
- Угу, - оттолкнулся он от моей калитки, и сделал шаг назад. – Чем будем заниматься завтра?
- Слежением за подозреваемыми. Пора начинать рисковать.
- Угу.
Хотя, было бы у парня сил больше, он мне, безусловно, возразил. А в таком виде, думаю, согласится и на: «Завтра их всех мочим, включая пьяницу из Мельска и собак». Лишь скажет, скривясь: «Угу. Хорошо, что завт…
- Тогда, до завтра.
- Приятных снов, Эрик, - и сама с трудом отлепилась от штакетника…
ГЛАВА 8
Лежать было невыносимо неловко. И обследовав свою позу в горизонтали, я нашла три причины: ноги выше головы, что-то твердое с углами под попой и тихий бубнёж справа в двух ярдах. Так как открывать глаза и двигаться (даже при таких фактах) было лень, сосредоточилась на последнем. Через две секунды бубнёж расчленился в слова. По слогам. С придыханием:
- … отлич-ным средст-вом для лече-ния болез-ней желудка, сус-тавов, почек, ну, ничего себе, и пече-ни. В ста-рину его назы-вали кви-станцией, ой… квин-те-сецией, нет… к-вин-те-нте…
- О-о, Варя. Квинтэссенцией, - и откинув плед, спустила ноги с диванной боковины. – Доброе… утро.
- Угу, - кивнули мне из кучи разложенных на ковре в гостиной книг. – Я тебе не помешала?
Вот малолетняя простота:
- Не-ет… А я, значит, вчера до спальни так и не дошла, - пришлось сей факт констатировать.
- Так точно, - озарилось дитё улыбкой. – И я, наконец-то смогу свою книжку у тебя взять.
- А-а, так это она мне так упиралась. Да, пожалуйста, - упав на бок, выдернула я из-под себя толстенный том энциклопедии. Судя по обложке, библиотечный. Да и не по обложке: у нас во всех трех домах такой точно нет. Или есть?.. – Та-ак. Пора просыпаться, - и, наконец, встала, разминаясь. Варвара открыла на это дело рот. – Ты чего?
- Видела бы тебя сейчас тетя Катаржина: в каком ты грязном виде на покрывало улеглась. Ты где была три дня?
- Я? – обозрела я собственный «боевой комплект». – Бегала, прыгала и… в общем, страдала ерундой.
- Угу.
- Агата, ты проснулась?! – нарисовалась поименованная в двери. – О-ой… В купальню и за стол завтракать. Варенька, книжки с пола собери. Библиотечные ведь, – гранитная сила воли. И не стоит ее искушать. – Агата?!
- Уже иду! По заданному маршруту!
Завтракать меня пустили уже в чистом виде. И в единственном числе. Мама только чай пила. Варя притащилась за стол со своей, нагретой моей попой, энциклопедией. И сначала читала про себя, лишь смешно морща нос и шевеля губами. Потом…
- Плохая эта книга.
- Почему? – оторвалась мама от своей кружки.
- Много слов непонятных. Латынских.
- Вероятно, латынь?
- Угу, тетя Катаржина. Научная. А мы ее только на пятом курсе проходить будем.
- Эт по-эстэ мяль-ос, - жуя пятую ватрушку, влезла в разговор я.
- Чего это? – сморщило дитё нос.
- Чем позже, тем лучше… Это – на латыни.
- А-а… Зато здесь картинки разные есть: отдельно соцветия, отдельно плодоножки и плоды.
- А ты о чем там читаешь то?
Варя радостно подпрыгнула:
- Про деревья леденцовые. Интересно же. А то буду среди них необразованной дурой.
Мама нахмурилась. Я – вздохнула:
- Тогда, конечно, читай.
- Читаю… Да я это уже прочла. Представьте: они пахнут вкусно круглый год. Потому что не только плодами, но и древесным соком.
- Ага, - вновь вздохнула я.
- А еще они круглый год красивые. Весной – с золотистыми соцветиями. Летом – с ярко-красными плодами, а осенью – полыхают, - опустила она нос в книгу. – «фиоле-товы-ми, жел-тыми и пурпур-ными листьями». Вот. Только за ними ухаживать надо. У них стволы крупные, но хрупкие. Крупные стволы. Ты ведь знаешь, Агата? Ты ведь их видела?
- Крупные их стволы? – подняла я от очередной ватрушки взгляд.
- Угу, - кивнуло дитё. – Их и пересаживают осторожно. Там – целая наука в науке.
- Потому что… «стволы крупные»? – медленно уточнила я.
- Нет. Ростками. И держат их под защитой. Хорошей защитой. А взрослыми их нежелательно трогать.
- Тысь моя майка. Крупные стволы. Крупномеры. Я… Точно! – и подняла к потолку взгляд. – И почему я скобан то такая? Ведь ты меня… Ты меня в эти…
- Агата, ты чего? – выпучила глаза Варя.
Мама стукнула по столу кружкой:
- Что у нас опять стряслось?!
- Крупномеры, мама! – подскочив, прижала я руки к вискам. – «Эрик! Эрик!!!.. Эрик, да тысь моя…»
- «Агата, я уже прос-нулся», - сонно отозвались мне в голову. – «Я просну…»
- «Просыпайся окончательно! Жду тебя через пять минут у себя!»
- «Ты рехнулась… Я – скоро»
- «То-то же».
- Доча, может, объяснишь?
- Позже, мама, позже. Где мои штаны?
- Ни за что! Ты хоть магией их почисти! Позо-рище! – это я услышала уже на лестнице.
Впрочем, заклятье очищенья применила. Только, не помню, к чему…
Эрик возник из подвала ровно через пять минут тридцать секунд. Лохматый и опухший. Да какая мне разница? Главное, что:
- Я поняла, в чем тут дело, - тут же напрыгнула я на него.
- И мне бы тоже хотелось понять, - отступил он к калитке.
- Деревья леденцовые пересадили к нам крупномерами. Ты ведь знаешь, что это такое?
- Крупномерами? – повторил парень. – Взрослыми уже?
- Так точно! Ты сказал, что карту обновляешь раз в месяц. И в последний раз это сделал…
- В конце июня.
- Так точно! Значит, их перевезли немного позже! С конца июня по… примерно, неделю назад.
- Вообще, вполне, - скривился он. – Да что это дает то нам? Ты на этих деревьях…
- Эрик, некогда сейчас. Я и так потеряла три дня. Давай к делу. Надо выяснить: когда и куда. Нет, лишь, куда. Перевозили через тайрильский таможенный пост – из Чидалии самый прямой путь. У тебя там…
- Мой знакомый. Еще по…
- Так чего мы стоим?!
- О-о, - закатил глаза он. – Надо… надо… Ладно! Ты – со мной?
- Вопрос глупый. Черти свой подвал!
Морской Тайриль с разворота обдал нас влажной жарой и ором на всех языках Алантара, какие только и услышишь в подобных «узловых» местах.
