- Да. Мне нужно сравнить два его образца. Это очень важно.
- Атрактин – странный камень, - прижал, закрыв глаза, ладонь ко лбу гном и… выпал из реальности. Я, сглотнув слюну, замерла, глядя на него… Он и сам для традиционного гнома – весьма «странный». Большие умные глаза, лоб – выпуклый. Что же до вечного гномьего «украшения», бороды, то она есть, но не лопатой, как обычно, а двумя темными «осиными гнездами», даже закрученными на манер двух макушек на голове. – Атрактин… - отмер мастер. – На нашем континенте он почти иссяк. Попадаются образцы на севере Бередни, но качество уже не то… Остров Зили им богат. Слышали о таком? Там атрактин особый, первоклассный. Чернильно-черного глубокого цвета. Называется «Змеиный глаз». Я с ним как-то работал… Чудесный камень, но… странный.
- А в Ладмении, господин Нубрс? – подалась я вперед.
- В Ладмении? – открыл он глаза и хлопнул ими, глядя на меня. – У нас атрактин есть лишь в одном месте. Мутно-зеленый.
- А где?
Гном посмотрел уже внимательней:
- Агата?
- Да.
- Вы - перекупщица? Покупательница? Или…
- Эти камни – загадка, и ключ к загадке еще большей, господин Нубрс.
- Вот как? – подтянул гном под бороду плед.
- Совершенно верно, - выдохнула я. – Вы их посмотрите?
Пару секунд он явно колебался, потом тоже выдохнул:
- Ну, давайте. Гляну.
Я, поддернув сумку, выудила на тусклый свечной свет дядькин платок. Гном медленно его развернул, вперив взгляд в два камня на своей широкой ладони: натуральный и стеклянный… Секунды в голове громко отсчитывали время, гном всё смотрел. Я, затаив дыхание, глядя на него, ждала. Наконец, эксперт приблизил руку к лицу, потянул над камнями мясистым носом и… неожиданно отпрянул:
- Забирайте.
- Что? – ошарашено выдала я.
Мастер, вывалившись из кресла, с силой сунул мне камни:
- Мне больше нечего сказать.
- Но…
- Агата, о-ох, я очень болен. Мне нужно… - и, набрав в грудь воздуха, протрубил. – Фаина!.. Фаи-на!
Через три секунды в кабинет на всех парусах влетела служанка, открывшая мне накануне дверь:
- Чего? Если в лавку за опохмелом, то…
- Нет! Проводи госпожу! Мне нужно отдохнуть!.. Агата?
- Хо-рошо, - открыв рот, поднялась я со стула.
Да меня так скоро даже в Бередне никто не выставлял, тысь моя майка…
- Да это бес знает, что такое! Мастер Нубрс. Похмельная истеричка. Каменный цветовод. Это надо же так среагировать? И на что? – в этом месте я, развернувшись, громко зарычала. Мой двоюродный дядя подтянул под себя ноги под столом. Эрик привычно скривился, стоя у открытого окна. От комментариев вслух оба воздержались. – У вас в Либряне все ювелиры такие?..
Хотя здесь, в мастерской дяди Теофила, не в пример гномьему дому, было светло от беленых до снежности стен и высоких потолков. А на длинных полках по всему периметру, среди многого прочего торчали, выстроенные в ряд, одиннадцать белых гипсовых ангелов. Больших, маленьких, в балахонах и кружевах, но все, как один – со сквозными дырами на месте сердца. Хотя, орган этот тоже массово заменял им обработанный желтый янтарь. Еще из янтаря были ангельские нимбы, насаженные на жесткую проволоку и кое-где рельефные концы крыл. И, может это зрелище, да еще, визг за окном купающихся в Шалбе детей, резко убавили мой пыл.
- Ты закончила, племянница?.. Нет, в Либряне такие не все, - постучал дядя Теофил пухлыми пальцами по столу. – Но, работа накладывает отпечаток.
- Ага, - оторвала я взгляд от крайнего ангела. – Еще как «накладывает».
Эрик почесал лоб:
- Так ты говоришь: он среагировал именно на запах?
- Так точно, - скривилась я. – Понюхал и ошалел.
- Да чем они пахнут то? – сунул себе под нос один из камней дядя. – Я вот ничего не чувствую.
- Аналогично, - насупилась я. – Та-ак… Что теперь делать?.. Со знаком правды к нему… - скосилась я на дядю. – Не выход. Оскандалимся только.
- Так «потрясти» - тоже не вариант, - добавил рыцарь.
Дядя Теофил облегченно выдохнул. Ему наши «методы» - не отмоешься и в Шалбе. Но, как обидно: нутром чую – знает бесов гном. Ой, как много он про наши камушки знает.
- Но ведь должно же быть у него какое-то слабое место?
- Агата? – подвыл дядя.
- Да не про то я. Что гномы любят больше жизни?
- Пить и деньги, - хмыкнул Эрик.
- А ненавидят? – прищурилась я.
- Ненавидят? Собственную тещу и всю расу эльфов.
- Это ты из прокуратского курса или личного опыта? – уточнила я у рыцаря.
- И то и другое, - заверил он. – Может, тещу его, того? А потом он сам в знак благодарности…
- Эрик?! – взмолился мой родственник.
Рыцарь пожал плечами:
- Извините, господин Теофил. Это у меня юмор такой.
- Ага. Прокуратский, - оскалилась я. Хотя идея неплохая… Да чтоб мне. Да чтоб его! Уф-ф… Как бы опять не понесло. И вновь отвернулась к ангелам.
Дядя, глядя на меня, разумно срочно сменил тему:
- Нравятся?
- Вообще, да, - «разумно» кивнула я.
- Варе тоже понравились. Сейчас ангелы – в цене. Особенно перед Пасхой были. А эти от прежней коллекции остались, и я их потихоньку дарю. Варе тоже одного подарил. Может и вам?
- Эрик, у тебя ведь девушка – человек?
- Ну да, - сузил на меня парень глаза.
- Так бери. Ей передаришь. Ты смотри: если его на свет, - и, подхватив крайнего, высунула в окно. – то янтарное сердце и нимб «горят», как у настоящего.
- А ты откуда знаешь? – скривился он, потом прихлопнул руку ко лбу. – да-а… Спасибо, господин Теофил.
Дядя мой воодушевленно подскочил из-за стола:
- На здоровье. Янтарь – камень солнца, камень Бога. Работать с ним – одно удовольст… удовольст… - и замер напротив меня. – Хобья воронка… Агата, есть у мастера Нубрса «слабое место». Точно!
- И какое? – сделала я стойку.
- Янтарь.
- Янтарь?
- Да, но не он сам, а то, что внутри. Это – целая эпопея. И почему я раньше не вспомнил? Там дело вот в чем… может, ужин сначала? Это – надолго.
- Нет.
Дядя вздохнул:
- Тогда… У гномов ведь богов, как таковых нет.
- Хорошее вступление.
- Я предупреждал, Агата… Богов у них нет. Есть легенды о воинах, девах разных и мудрых гномьих королях. И есть одно стойкое на этом фоне поверье, что души спящих отделяются от них и летают в виде бабочек. Но, особых. Те бабочки «бохосами» называются. В переводе с накейо, «душами». И вот эти души порхают, пока тела спят, а если по какой-то причине обратно не возвращаются, то и тела умирают. К чему я все это… Представьте себе бохоса, увязшего в смоле дерева и с течением столетий заключенного в янтарь.
- Это уже не бабочка получается, а чья-то пойманная душа, - удивленно хмыкнула я.
- В том то все и дело. С точки зрения гнома именно так она и выглядит, то есть символизирует собой.
- И что мастер Нубрс? – влез Эрик. – Он в эту байку верит?
- Не то слово! – расплылся в улыбке мой дядя. – Не то слово. Лет пятнадцать назад он наемников по всему Бетану отправлял за янтарем с бохосом внутри. Сколько ему в итоге натаскали, вплоть до древних ящериц и тараканов, но бохоса - ни одного. Потом, вроде, остепенился, когда жене и теще среди этого янтаря жить стало негде, но манию свою не забыл. Да он на Дне Святого Рока с одним пришлым новый договор заключил. При мне было. А вчера весь вечер только про него и… пил.
- Неужто так трудно именно такой камень найти? – уточнила я. – А может бабочек таких и вовсе в древней природе…
- Были, - уверенно кивнул ювелир. – Я сам в книге видел. Правда, старой и рисунок перекопированный хобье число раз, но, точно, были. Они особенные. Размах узких длинных крыльев, волоски по всему туловищу и само туловище непропорционально маленькое, хм-м, на человеческое очень похоже… Были бохосы. Летали.
- Ага, - закусила я губу. – И за эту «пойманную душу» наш мастер…
- Все, что ты захочешь. Хоть свою собственную. Гномов знать надо. А этот еще и глупость имел поклясться перед всей слободой, что добудет бохоса в янтаре и выставит его в городской «Галерее чести». Так что это уже – дело гномьей чести.
- У-у-у, - почесал чуб Эрик. – Тогда точно.
- Дядя Теофил, у меня к вам вопрос… где у нас на территории страны залежи янтаря?
- Агата, ты чего? – раскрыл рыцарь рот.
- Погоди. Дядя Теофил?
- На дне Охранного озера, - подобрался мой родственник. – Но, там – заповедное место. По берегам среди леса – сплошные паломники в шалашах и скитах. Они именно из-за янтаря там и обитаются круглый год. Я ж говорю: «камень Бога» силы огромной. Миллионы лет назад в тех местах деревья особые росли с особой смолой. Долго. Очень долго. А потом там землетрясение произошло и в результате образовались гора Молд и это озеро под ней, а весь янтарь остался на дне… Агата?
- Да? – выдохнула я.
- Ты это серьезно? Туда? Я думал: копию навещать.
- «Копию»? Гному? – прищурилась я. – Они ж к нашей магии не чувствительны. Она для них, как дым для забитого носа. И… в общем, дядя Теофил, спасибо. У меня идея есть.
- Какая? – оторвался от подоконника Эрик.
- Родственная, - процедила я, глядя в окно…
Узкая рыбачья лодка хаотично качалась на мелкой ряби озера. В самом его центре. Отсюда теперь были отчетливо видны все пологие берега. Кое-где – со светлой песочной каймой. А местами – темными островами камыша. Луна же висела над самой горой Молд, очерчивая ее острые пики. И я точно знала - с другой ее стороны, южной, еще более острыми тянется в ночное небо одноименный каменный замок, не видимый здесь. С нашей северной «заповедной» стороны. Здесь сейчас была полноправная «охранная» ночь. С далекими бдительными огоньками костров по лесным берегам. И все-таки правильно мы сделали, что лодку сначала навещали, а потом в нее подвалами махнули. Хотя Эрик мог бы и по солиднее что-то.
- Эрик?
- Да? – с кормы тихо отозвался он.
- В общем, как договорились.
- А я?
- А ты, - склонилась я к притихшей на скамейке Варе. – Ты… мне очень нужна, - и присела перед ней. – Мне надо кое-что тебе объяснить. Потом спросить.
- Ну?
- Помнишь наше родственное заклятье?
- Стишок? Угу.
- Он мне сейчас пригодится.
- Зачем? Ты поэтому меня сюда взяла? – расширила она в темноте глаза. – Чтобы его снова вместе прочитать?
- Ага. Понимаешь, мне понадобятся твои умения и знания. Ты согласна снова на время ими поменяться?
- С чем? – выдохнула Варя.
- С моими. И тогда я обрету твое везенье. А ты… ты просто в очередной раз узнаешь на время то, что знаю я. Я понимаю, это – тяжкий груз. И хоть он в прошлый раз и спас нас всех, но…
- Хорошо, - серьезно кивнула Варя. – Только скажи: зачем тебе моя фартовость?
- «Фартовость»? Чтобы найти на дне этого большого озера единственно нужный нам камень. Если он, конечно, здесь есть.
- А-а, - открыла Варя рот.
- Агата, сколько у тебя будет на всё времени? – глухо уточнил рыцарь.
Я пожала плечами:
- Не знаю. Заклятье работает по-разному. В первый раз оно продержалось пять минут. Во второй – семнадцать. И причины мне пока не известны.
- Понятно, - кивнул он, потянувшись к пуговицам рубахи. – Я – с тобой.
- Куда это ты «со мной»? Из нас двоих лишь я – воздушник и полунечисть, а ты со своей «огненной» дыхалкой будешь мне только мешать. Карауль в лодке Варю.
- Агата, - набычился парень.
- О-о, если меня прижмет, я тебя позову. Обещаю, - выпрямилась я в полный рост. – А теперь отвернись – я купаться не планировала.
- А стих когда? – ухватилась за борта Варя.
- Потом сразу стих. Надо время экономить, - и дернула за узкий пояс платья. – Подельники?
- Угу.
- Да, Агата.
- Все будет хорошо.
- Почему? – буркнул Эрик. – Новый твой сон?
- Нет, - оскалилась я ему. – Зуд. Отвернись… Уф-ф… Варя, Варенька, дай мне свои руки и смотри мне в глаза. Все у нас будет хорошо. А тебе от меня – сюрприз.
- Какой? – пропищало дитё.
- Про Ника. Сама его узнаешь… Ну, начинаем?
- Угу…
Ночной мир вспыхнул в моих глазах. Вновь, как тогда, во дворце инкуба, яркой взорвавшейся звездой и с гулом в ушах втянулся, спустя две секунды исчезнув в полной тьме. Я, вмиг ослепнув, завертелась на месте, рискуя досрочно свалиться в воду вместе с Эриком и Варей. Но еще через пять долгих секунд на самой грани тьмы проклюнулся, вдруг, тусклый синий огонек. Огонек, набирая свет, запульсировал и я, выдохнув, вернулась в мир вокруг:
- Я его… вижу.
- Где?! – снова дернулась лодка. Эрик кашлянул. – Агата, где? Может…
- Нет. Я – сама, - и, оттолкнувшись, понеслась над водой к огоньку.
Он был далеко. Очень далеко. У самой береговой южной кромки, в гуще камыша, качающегося у пологих скал. И тормознув рядом, я ухнула в воду. Пустив взрыв из пузырей, ушла туда с головой.
Это было первой моей ошибкой. Уши сразу заложило, кожа пошла мурашками, а я все шла и шла вниз на дно. Перед глазами сначала мелькнули толстые камышовые стебли, потом их корневища белыми червями зацепленные за темный слой земли, следом мимо понеслась отвесная скала в водорослях и мелких ракушках, и я, вывернувшись, затормозила. Над, дыхнувшей холодом, темнотой. Запоздало пустила туда световой шар. И в следующий миг, дернувшись в сторону, приложилась спиной об скользкие камни. Да, до дна осталось всего ничего – ярда два. И оттуда, из узкой расщелины, густо забитой серыми человеческими костями, на меня глядела сущность, сильно схожая с большим длинным сомом. Мой наглый ночной визит явно застал ее врасплох. В ответ же на запущенный свет, сущность стремительно махнула вверх мимо меня. Я, оттолкнувшись, понеслась за ней следом, по ходу воссоздавая в голове свою «клиентскую базу». Увы, аналогов местной твари в ней не нашлось. И, вынырнув из расщелины к камышам, я почти вслепую, запустила стандартно первым мысле-образом «Кто ты?»… Как раз вовремя – жесткий, как проволока, хвост, шерканув по правой ноге, ушел вбок.
Следующие семь секунд я лишь, водя руками, выжидающе висела, следя за противником, удивленно распахивающим и смыкающим пасть. Вполне уважительную, хоть и без явных клыков. «Кто ты?» - глухим эхом принеслось ко мне назад. Ритуал знакомства явно рисковал растянуться до дворцового этикета. В противовес моим возможностям, длительность одной из которых (везенье), была неизвестна и мне самой, а вторая (задержка дыхания) равнялась от силы десяти минутам. Пришлось знакомство срочно свернуть, перейдя сразу ко второй фазе: «Приказ подчинения», а секундой позже «Смерть». В последнее я вложила всю свою душу, очень красноречиво оскалившись врагу. И хоть зубов таких в моем рту не росло, тот вполне проникся и… попер в ответ в бой. Вот хам! И влупила по твари знаком парализации. «Хам», отброшенный знаком назад, напоследок вновь удивился. И с этой миной, столбом пошел вниз. К своей «уютной норке» из костей… Уф-ф… Я же развернувшись к камышам, метнулась в самую их гущу.
Последствия второй моей ошибки вмиг забили глаза, превратив и без того густую «чащу» в месиво из стеблей, корней и донного ила вокруг. Но я упорно продолжила лезть все глубже, наподобие селянки, полющей свой бурьянный огород. Разбуженные мелкие рыбы бросались от меня врассыпную, а воздушные пузыри от земли, щекоча, потоками устремлялись вверх, но я видела лишь одно впереди – мой ориентир… И едва не промахнула мимо…
Вот как выглядит янтарь в природе? Да тысь моя майка! Кто б знал! Это вам не сердце ангела или бусы из прозрачных желтых «слез».
- Атрактин – странный камень, - прижал, закрыв глаза, ладонь ко лбу гном и… выпал из реальности. Я, сглотнув слюну, замерла, глядя на него… Он и сам для традиционного гнома – весьма «странный». Большие умные глаза, лоб – выпуклый. Что же до вечного гномьего «украшения», бороды, то она есть, но не лопатой, как обычно, а двумя темными «осиными гнездами», даже закрученными на манер двух макушек на голове. – Атрактин… - отмер мастер. – На нашем континенте он почти иссяк. Попадаются образцы на севере Бередни, но качество уже не то… Остров Зили им богат. Слышали о таком? Там атрактин особый, первоклассный. Чернильно-черного глубокого цвета. Называется «Змеиный глаз». Я с ним как-то работал… Чудесный камень, но… странный.
- А в Ладмении, господин Нубрс? – подалась я вперед.
- В Ладмении? – открыл он глаза и хлопнул ими, глядя на меня. – У нас атрактин есть лишь в одном месте. Мутно-зеленый.
- А где?
Гном посмотрел уже внимательней:
- Агата?
- Да.
- Вы - перекупщица? Покупательница? Или…
- Эти камни – загадка, и ключ к загадке еще большей, господин Нубрс.
- Вот как? – подтянул гном под бороду плед.
- Совершенно верно, - выдохнула я. – Вы их посмотрите?
Пару секунд он явно колебался, потом тоже выдохнул:
- Ну, давайте. Гляну.
Я, поддернув сумку, выудила на тусклый свечной свет дядькин платок. Гном медленно его развернул, вперив взгляд в два камня на своей широкой ладони: натуральный и стеклянный… Секунды в голове громко отсчитывали время, гном всё смотрел. Я, затаив дыхание, глядя на него, ждала. Наконец, эксперт приблизил руку к лицу, потянул над камнями мясистым носом и… неожиданно отпрянул:
- Забирайте.
- Что? – ошарашено выдала я.
Мастер, вывалившись из кресла, с силой сунул мне камни:
- Мне больше нечего сказать.
- Но…
- Агата, о-ох, я очень болен. Мне нужно… - и, набрав в грудь воздуха, протрубил. – Фаина!.. Фаи-на!
Через три секунды в кабинет на всех парусах влетела служанка, открывшая мне накануне дверь:
- Чего? Если в лавку за опохмелом, то…
- Нет! Проводи госпожу! Мне нужно отдохнуть!.. Агата?
- Хо-рошо, - открыв рот, поднялась я со стула.
Да меня так скоро даже в Бередне никто не выставлял, тысь моя майка…
- Да это бес знает, что такое! Мастер Нубрс. Похмельная истеричка. Каменный цветовод. Это надо же так среагировать? И на что? – в этом месте я, развернувшись, громко зарычала. Мой двоюродный дядя подтянул под себя ноги под столом. Эрик привычно скривился, стоя у открытого окна. От комментариев вслух оба воздержались. – У вас в Либряне все ювелиры такие?..
Хотя здесь, в мастерской дяди Теофила, не в пример гномьему дому, было светло от беленых до снежности стен и высоких потолков. А на длинных полках по всему периметру, среди многого прочего торчали, выстроенные в ряд, одиннадцать белых гипсовых ангелов. Больших, маленьких, в балахонах и кружевах, но все, как один – со сквозными дырами на месте сердца. Хотя, орган этот тоже массово заменял им обработанный желтый янтарь. Еще из янтаря были ангельские нимбы, насаженные на жесткую проволоку и кое-где рельефные концы крыл. И, может это зрелище, да еще, визг за окном купающихся в Шалбе детей, резко убавили мой пыл.
- Ты закончила, племянница?.. Нет, в Либряне такие не все, - постучал дядя Теофил пухлыми пальцами по столу. – Но, работа накладывает отпечаток.
- Ага, - оторвала я взгляд от крайнего ангела. – Еще как «накладывает».
Эрик почесал лоб:
- Так ты говоришь: он среагировал именно на запах?
- Так точно, - скривилась я. – Понюхал и ошалел.
- Да чем они пахнут то? – сунул себе под нос один из камней дядя. – Я вот ничего не чувствую.
- Аналогично, - насупилась я. – Та-ак… Что теперь делать?.. Со знаком правды к нему… - скосилась я на дядю. – Не выход. Оскандалимся только.
- Так «потрясти» - тоже не вариант, - добавил рыцарь.
Дядя Теофил облегченно выдохнул. Ему наши «методы» - не отмоешься и в Шалбе. Но, как обидно: нутром чую – знает бесов гном. Ой, как много он про наши камушки знает.
- Но ведь должно же быть у него какое-то слабое место?
- Агата? – подвыл дядя.
- Да не про то я. Что гномы любят больше жизни?
- Пить и деньги, - хмыкнул Эрик.
- А ненавидят? – прищурилась я.
- Ненавидят? Собственную тещу и всю расу эльфов.
- Это ты из прокуратского курса или личного опыта? – уточнила я у рыцаря.
- И то и другое, - заверил он. – Может, тещу его, того? А потом он сам в знак благодарности…
- Эрик?! – взмолился мой родственник.
Рыцарь пожал плечами:
- Извините, господин Теофил. Это у меня юмор такой.
- Ага. Прокуратский, - оскалилась я. Хотя идея неплохая… Да чтоб мне. Да чтоб его! Уф-ф… Как бы опять не понесло. И вновь отвернулась к ангелам.
Дядя, глядя на меня, разумно срочно сменил тему:
- Нравятся?
- Вообще, да, - «разумно» кивнула я.
- Варе тоже понравились. Сейчас ангелы – в цене. Особенно перед Пасхой были. А эти от прежней коллекции остались, и я их потихоньку дарю. Варе тоже одного подарил. Может и вам?
- Эрик, у тебя ведь девушка – человек?
- Ну да, - сузил на меня парень глаза.
- Так бери. Ей передаришь. Ты смотри: если его на свет, - и, подхватив крайнего, высунула в окно. – то янтарное сердце и нимб «горят», как у настоящего.
- А ты откуда знаешь? – скривился он, потом прихлопнул руку ко лбу. – да-а… Спасибо, господин Теофил.
Дядя мой воодушевленно подскочил из-за стола:
- На здоровье. Янтарь – камень солнца, камень Бога. Работать с ним – одно удовольст… удовольст… - и замер напротив меня. – Хобья воронка… Агата, есть у мастера Нубрса «слабое место». Точно!
- И какое? – сделала я стойку.
- Янтарь.
- Янтарь?
- Да, но не он сам, а то, что внутри. Это – целая эпопея. И почему я раньше не вспомнил? Там дело вот в чем… может, ужин сначала? Это – надолго.
- Нет.
Дядя вздохнул:
- Тогда… У гномов ведь богов, как таковых нет.
- Хорошее вступление.
- Я предупреждал, Агата… Богов у них нет. Есть легенды о воинах, девах разных и мудрых гномьих королях. И есть одно стойкое на этом фоне поверье, что души спящих отделяются от них и летают в виде бабочек. Но, особых. Те бабочки «бохосами» называются. В переводе с накейо, «душами». И вот эти души порхают, пока тела спят, а если по какой-то причине обратно не возвращаются, то и тела умирают. К чему я все это… Представьте себе бохоса, увязшего в смоле дерева и с течением столетий заключенного в янтарь.
- Это уже не бабочка получается, а чья-то пойманная душа, - удивленно хмыкнула я.
- В том то все и дело. С точки зрения гнома именно так она и выглядит, то есть символизирует собой.
- И что мастер Нубрс? – влез Эрик. – Он в эту байку верит?
- Не то слово! – расплылся в улыбке мой дядя. – Не то слово. Лет пятнадцать назад он наемников по всему Бетану отправлял за янтарем с бохосом внутри. Сколько ему в итоге натаскали, вплоть до древних ящериц и тараканов, но бохоса - ни одного. Потом, вроде, остепенился, когда жене и теще среди этого янтаря жить стало негде, но манию свою не забыл. Да он на Дне Святого Рока с одним пришлым новый договор заключил. При мне было. А вчера весь вечер только про него и… пил.
- Неужто так трудно именно такой камень найти? – уточнила я. – А может бабочек таких и вовсе в древней природе…
- Были, - уверенно кивнул ювелир. – Я сам в книге видел. Правда, старой и рисунок перекопированный хобье число раз, но, точно, были. Они особенные. Размах узких длинных крыльев, волоски по всему туловищу и само туловище непропорционально маленькое, хм-м, на человеческое очень похоже… Были бохосы. Летали.
- Ага, - закусила я губу. – И за эту «пойманную душу» наш мастер…
- Все, что ты захочешь. Хоть свою собственную. Гномов знать надо. А этот еще и глупость имел поклясться перед всей слободой, что добудет бохоса в янтаре и выставит его в городской «Галерее чести». Так что это уже – дело гномьей чести.
- У-у-у, - почесал чуб Эрик. – Тогда точно.
- Дядя Теофил, у меня к вам вопрос… где у нас на территории страны залежи янтаря?
- Агата, ты чего? – раскрыл рыцарь рот.
- Погоди. Дядя Теофил?
- На дне Охранного озера, - подобрался мой родственник. – Но, там – заповедное место. По берегам среди леса – сплошные паломники в шалашах и скитах. Они именно из-за янтаря там и обитаются круглый год. Я ж говорю: «камень Бога» силы огромной. Миллионы лет назад в тех местах деревья особые росли с особой смолой. Долго. Очень долго. А потом там землетрясение произошло и в результате образовались гора Молд и это озеро под ней, а весь янтарь остался на дне… Агата?
- Да? – выдохнула я.
- Ты это серьезно? Туда? Я думал: копию навещать.
- «Копию»? Гному? – прищурилась я. – Они ж к нашей магии не чувствительны. Она для них, как дым для забитого носа. И… в общем, дядя Теофил, спасибо. У меня идея есть.
- Какая? – оторвался от подоконника Эрик.
- Родственная, - процедила я, глядя в окно…
Узкая рыбачья лодка хаотично качалась на мелкой ряби озера. В самом его центре. Отсюда теперь были отчетливо видны все пологие берега. Кое-где – со светлой песочной каймой. А местами – темными островами камыша. Луна же висела над самой горой Молд, очерчивая ее острые пики. И я точно знала - с другой ее стороны, южной, еще более острыми тянется в ночное небо одноименный каменный замок, не видимый здесь. С нашей северной «заповедной» стороны. Здесь сейчас была полноправная «охранная» ночь. С далекими бдительными огоньками костров по лесным берегам. И все-таки правильно мы сделали, что лодку сначала навещали, а потом в нее подвалами махнули. Хотя Эрик мог бы и по солиднее что-то.
- Эрик?
- Да? – с кормы тихо отозвался он.
- В общем, как договорились.
- А я?
- А ты, - склонилась я к притихшей на скамейке Варе. – Ты… мне очень нужна, - и присела перед ней. – Мне надо кое-что тебе объяснить. Потом спросить.
- Ну?
- Помнишь наше родственное заклятье?
- Стишок? Угу.
- Он мне сейчас пригодится.
- Зачем? Ты поэтому меня сюда взяла? – расширила она в темноте глаза. – Чтобы его снова вместе прочитать?
- Ага. Понимаешь, мне понадобятся твои умения и знания. Ты согласна снова на время ими поменяться?
- С чем? – выдохнула Варя.
- С моими. И тогда я обрету твое везенье. А ты… ты просто в очередной раз узнаешь на время то, что знаю я. Я понимаю, это – тяжкий груз. И хоть он в прошлый раз и спас нас всех, но…
- Хорошо, - серьезно кивнула Варя. – Только скажи: зачем тебе моя фартовость?
- «Фартовость»? Чтобы найти на дне этого большого озера единственно нужный нам камень. Если он, конечно, здесь есть.
- А-а, - открыла Варя рот.
- Агата, сколько у тебя будет на всё времени? – глухо уточнил рыцарь.
Я пожала плечами:
- Не знаю. Заклятье работает по-разному. В первый раз оно продержалось пять минут. Во второй – семнадцать. И причины мне пока не известны.
- Понятно, - кивнул он, потянувшись к пуговицам рубахи. – Я – с тобой.
- Куда это ты «со мной»? Из нас двоих лишь я – воздушник и полунечисть, а ты со своей «огненной» дыхалкой будешь мне только мешать. Карауль в лодке Варю.
- Агата, - набычился парень.
- О-о, если меня прижмет, я тебя позову. Обещаю, - выпрямилась я в полный рост. – А теперь отвернись – я купаться не планировала.
- А стих когда? – ухватилась за борта Варя.
- Потом сразу стих. Надо время экономить, - и дернула за узкий пояс платья. – Подельники?
- Угу.
- Да, Агата.
- Все будет хорошо.
- Почему? – буркнул Эрик. – Новый твой сон?
- Нет, - оскалилась я ему. – Зуд. Отвернись… Уф-ф… Варя, Варенька, дай мне свои руки и смотри мне в глаза. Все у нас будет хорошо. А тебе от меня – сюрприз.
- Какой? – пропищало дитё.
- Про Ника. Сама его узнаешь… Ну, начинаем?
- Угу…
ГЛАВА 11
Ночной мир вспыхнул в моих глазах. Вновь, как тогда, во дворце инкуба, яркой взорвавшейся звездой и с гулом в ушах втянулся, спустя две секунды исчезнув в полной тьме. Я, вмиг ослепнув, завертелась на месте, рискуя досрочно свалиться в воду вместе с Эриком и Варей. Но еще через пять долгих секунд на самой грани тьмы проклюнулся, вдруг, тусклый синий огонек. Огонек, набирая свет, запульсировал и я, выдохнув, вернулась в мир вокруг:
- Я его… вижу.
- Где?! – снова дернулась лодка. Эрик кашлянул. – Агата, где? Может…
- Нет. Я – сама, - и, оттолкнувшись, понеслась над водой к огоньку.
Он был далеко. Очень далеко. У самой береговой южной кромки, в гуще камыша, качающегося у пологих скал. И тормознув рядом, я ухнула в воду. Пустив взрыв из пузырей, ушла туда с головой.
Это было первой моей ошибкой. Уши сразу заложило, кожа пошла мурашками, а я все шла и шла вниз на дно. Перед глазами сначала мелькнули толстые камышовые стебли, потом их корневища белыми червями зацепленные за темный слой земли, следом мимо понеслась отвесная скала в водорослях и мелких ракушках, и я, вывернувшись, затормозила. Над, дыхнувшей холодом, темнотой. Запоздало пустила туда световой шар. И в следующий миг, дернувшись в сторону, приложилась спиной об скользкие камни. Да, до дна осталось всего ничего – ярда два. И оттуда, из узкой расщелины, густо забитой серыми человеческими костями, на меня глядела сущность, сильно схожая с большим длинным сомом. Мой наглый ночной визит явно застал ее врасплох. В ответ же на запущенный свет, сущность стремительно махнула вверх мимо меня. Я, оттолкнувшись, понеслась за ней следом, по ходу воссоздавая в голове свою «клиентскую базу». Увы, аналогов местной твари в ней не нашлось. И, вынырнув из расщелины к камышам, я почти вслепую, запустила стандартно первым мысле-образом «Кто ты?»… Как раз вовремя – жесткий, как проволока, хвост, шерканув по правой ноге, ушел вбок.
Следующие семь секунд я лишь, водя руками, выжидающе висела, следя за противником, удивленно распахивающим и смыкающим пасть. Вполне уважительную, хоть и без явных клыков. «Кто ты?» - глухим эхом принеслось ко мне назад. Ритуал знакомства явно рисковал растянуться до дворцового этикета. В противовес моим возможностям, длительность одной из которых (везенье), была неизвестна и мне самой, а вторая (задержка дыхания) равнялась от силы десяти минутам. Пришлось знакомство срочно свернуть, перейдя сразу ко второй фазе: «Приказ подчинения», а секундой позже «Смерть». В последнее я вложила всю свою душу, очень красноречиво оскалившись врагу. И хоть зубов таких в моем рту не росло, тот вполне проникся и… попер в ответ в бой. Вот хам! И влупила по твари знаком парализации. «Хам», отброшенный знаком назад, напоследок вновь удивился. И с этой миной, столбом пошел вниз. К своей «уютной норке» из костей… Уф-ф… Я же развернувшись к камышам, метнулась в самую их гущу.
Последствия второй моей ошибки вмиг забили глаза, превратив и без того густую «чащу» в месиво из стеблей, корней и донного ила вокруг. Но я упорно продолжила лезть все глубже, наподобие селянки, полющей свой бурьянный огород. Разбуженные мелкие рыбы бросались от меня врассыпную, а воздушные пузыри от земли, щекоча, потоками устремлялись вверх, но я видела лишь одно впереди – мой ориентир… И едва не промахнула мимо…
Вот как выглядит янтарь в природе? Да тысь моя майка! Кто б знал! Это вам не сердце ангела или бусы из прозрачных желтых «слез».
