- Присаживайтесь за любой стол, - «благословил» нас мужчина. – А я сейчас сам вас накормлю.
И так мне понравилось это его «накормлю», вместо употребляемого официально «обслужу», что сразу же захотелось расслабиться и ни о чем больше на свете не думать, кроме того, кто сел сейчас напротив меня и любопытно оглядывается по сторонам:
- А что у вас за праздник сегодня в деревне? – спросил Борамир у вновь подошедшего к нам Шимона.
- День Михаила и Алиции, господин.
- Это какие-то святые? – осторожно поинтересовалась я.
- Святые?.. Хотя, для нас они и в правду, как святые. Они были основателями того бродячего театра, который сюда потом всем скопом и выслали. Михаил – жонглер, а Алиция, жена его, танцовщица. Вот в их честь в этот день каждый год мы и устраиваем состязания: среди мужчин – жонглерские, а среди ба… женщин – танцевальные. А потом уж гулянья до утра. Все, как полагается, в общем… Так чем вас порадовать?..
Порадовались мы в итоге, на славу. Опустошив, ко всему прочему на двоих кувшин местной «рябиновки», от которой в голове стало вдруг легко, а на сердце тепло. Правда, тосты выбирали очень осмотрительно, но, только сначала:
- А давай теперь выпьем с тобой за Мокею. Пусть ей в твоем Озерном замке не… не… в общем, не сквозит.
- Та-ак, Вета, пора заканчивать… И почему я раньше не додумался тебя вином угостить?
- Ну да. Это тебе не какой-нибудь там ликер «Женепи».
- Это точно… - окунулся в красочные воспоминания Борамир. – Послушайте, Шимон, этой девушке нужно подходящее для вашего праздника платье. У вас что-нибудь найдется…
- … подходящее? – уперся в меня взглядом мужчина. – Найдется. От старшей дочери осталось.
- Она что, умерла? – удивленно выкатила я глаза.
- Что вы! – всплеснул руками Шимон. – Замуж вышла и уехала в Медянск. Сейчас я гляну в кладовке…
Платье мне понравилось. Изо льна, выкрашенного в темно зеленый цвет, с авангардно (для деревни) высокими боковыми разрезами и вышивкой на груди то ли цветка, то ли паука. Осталось лишь определиться с местом для ночевки. Но и здесь нас выручил хозяин «Веселого кнута», живо пристроив на постой к собственной теще:
- Все другие хорошие дома заняты. Ко многим родственники на праздник съехались из соседних деревень. А у нее избушка есть в углу огорода. Там раньше мать ее жила. Чудная она была, правда. В полнолуние в озерце купалась аж до самой смерти. Так что, если вас не смущает такое место, то дочка моя младшая проводит до нее. Это через площадь как раз, на другом конце Весёлок. Ну, так что?
- Нас не смущает, - уверила я сразу за двоих. – Мы сами, знаете ли, кое-что тоже можем… Через дымоход влетать, например, и…
- Угу, - прижал меня к себе Борамир, не дав огласить весь список возможностей. – И сказки рассказывать… Где ваша дочь?
Младшая дочь Шимона, костлявая девушка с парой запоздалых прыщей на лбу совсем по-взрослому окинула моего спутника взглядом, после чего тут же задала нам темп движения, очень близкий к бегу. Видимо, ей, обремененной семейным бизнесом, очень хотелось, хотя бы ненадолго, вырваться на свободу. Поэтому, мы и не заметили, как, практически, с разбега, ворвались в самую гущу массового гулянья. Правда, нам повезло, и бабушка нашей провожатой оказалась именно там, а не у себя дома – за стоящим немного в стороне, накрытым прямо на площади столом. Тут же произошло знакомство, а после этого, в основном знаками через стол, так как услышать друг друга было очень сложно, нам объяснили наш будущий адрес… И веселье началось…
Все площадное пространство, довольно просторное для такой небольшой деревеньки, было поделено сейчас на две зоны: мужскую и женскую. На первой, играя мышцами, к своим состязаниям готовились жонглеры. На второй - разминались местные хореографические таланты. А стол, за которым сейчас, в числе прочих «божьих одуванчиков» гордо крутила носом наша крартиродательница, и вовсе оказался местом для «женского» жюри.
И все это скопление народа, постоянно перемещающееся и галдящее в предвкушении действа, было ярко освещено множеством магических шаров, зависших в воздухе на допустимой высоте. Вскоре я разглядела и самих специалистов по иллюминации - двух молоденьких магов воды, видимо, решивших подзаработать на празднике в честь местных «святых» скоморохов.
Мы же с Борамиром сначала, как заправские туристы, попытались осмотреть всю площадь. Но, после того как ему пришлось дважды вылавливать меня из людского потока, решили сменить тактику и весьма удачно заняли стратегическую возвышенность (перевернутую телегу с высокими бортами). С нее очень хорошо просматривались обе состязательные половины…
«Но, только не думай, о том, что скоро все закончится. Только не оглядывайся назад… Только не смотри в его глаза. Как они внимательно следят, ловят каждое твое изменение в настроении… Только не думай»…
И сделали это мы как раз вовремя, потому что минуты через три, точно напротив нас, на украшенный цветами деревянный помост взобрался местный староста. Речь его по поводу открытия мероприятия была богата витиеватыми сравнениями и матерными изысками, что вполне соответствовало духу глумливой деревеньки. А закончилась и вовсе неожиданно, вызвав бурные овации публики одной лишь фразой: «И пусть мокрых сегодня ночью станет больше, чем сухих!».
- Это как следует понимать? Дождь они ждут, что ли?
- А может здесь принято в местное озеро лезть всей толпой или в болото… - внес свое предположение, обхвативший меня сзади Борамир. – Но, как бы там, ни было, Вета, мы с тобой в этой вакханалии не участвуем.
- Тогда, может… - только и успела произнести я, но тут же беспомощно захлопнула рот. Потому что, под приветственный рев зрителей на свои «сцены», наконец, вышли участники состязаний…
Честно говоря, пытаясь одновременно следить за обеими половинами площади, я чуть не схлопотала косоглазие. Потому что и там и там зрителей радовали своим «творчеством» настоящие мастера. Но, после того как летающих в воздухе мешочков с крупой, горшков с геранью и утюгов сменили настоящие топоры, все мое внимание резко переключилось в сторону безобидных танцев. В отличие от Борамира, который так активно болел за отчаянного жонглера, что даже начал откровенно подскуливать.
«Только не смотри на него… Просто прижмись сильнее спиной, погрейся об его тепло, пока еще можно… И не думай больше ни о чем… Ох, рано выветрилась рябиновка»…
Но, и девушки не подвели, для начала «разогрев» публику короткими лоскутными платьями в стиле «а-ля Колумбина». Мне, больше остальных, запомнилась одна из них, пантомимой изображающая не то сбор грибов, не то посадку картошки. Она была настолько выразительна, что когда в финале запустила в публику своим воображаемым реквизитом, многие втянули головы в плечи. А особо впечатлительные даже процитировали фрагменты речи старосты. Однако, справедливое жюри после длительных дебатов, чуть не перешедших в драку, победительницей объявило не ее, точнее, победительницами. Ими стали три рослые девицы, исполнившие местный вариант ирландского народного танца. Тоже, впрочем, зажигательный…
Наконец, на помост со всей торжественностью (две балалайки и одна скрипка) были приглашены победители обоих состязаний – специалист по топорам, так понравившийся Борамиру и девичье танцевальное трио. И если, вдруг засмущавшийся парень был провозглашен на эту ночь «Михаилом», то вот с дамами вышла заминка - столько «Алиций» здешняя власть, явно не планировала… Но, и после того, как образовавшийся квартет благополучно спровадили со сцены, радостного настроения в массах ничуть не убавилось. Все явно чего-то ждали. И только соломенная шляпа старосты суматошно мелькала среди переминающегося народа…
«Дура ты безнадежная. Ты сама все это затеяла… Теперь терпи и улыбайся… И только не думай… Ни о чем не думай, кроме этой ночи, кроме этих суток… Уже не суток. Уже меньше»…
- Ну что, представление закончено. Теперь давай ко мне, - спрыгнул Борамир вниз и протянул мне руки.
- А давай! – со всей дури махнула я на него и обхватила ногами, благо, платье позволяло. – А слабо вам, Ваше сиятельство поцеловать даму при таком скоплении народа?
- Мне? – оскалился он. – Вета, давно бы так…
- А-а, вот и еще одни! Любо дорого смотреть! – радостно замер прямо перед нами староста, вынуждая прерваться на самом интересном месте. – Так что же вы здесь то? Вы поближе давайте к сцене. Скоро ж все начнется. Только вот… Таисий! – развернулся он к возникшему рядом тощему мужичку. – Куда ж вы его дели то? Я ж говорил, чтоб сразу в ящик спрятали.
- Так, вишь ли, - виновато скривился тот. – Я до последнего за ним следил. А он все одно куда-то слямзился вместе с… Да вот же его телега! – подскочил он к нашей бывшей стратегической возвышенности. – Только чего она так-то?
- Чего-чего! – недовольно передразнил его староста. – Каждый год одно и тоже… А ну, на алле ап… Поднатужились!
Телега тут же была водружена на колеса, наподдав одной из оглоблей какому-то зазевавшемуся дедку. А прямо под ней, в гнездышке из подмятой травы к всеобщему изумлению был обнаружен православный священник. Правда, испускающий такой сивушный дух, что я даже не поленилась над ним склониться для дополнительного опознания. Батюшка мирно спал, сжимая в своих цепких объятьях большое деревянное решето.
- Ах, ты ж …! - высказал свое мнение местный глава. – А мы его ищем по всей деревне! Таисий, забирай у него реликвию и дуй на сцену к ребяткам. А я сейчас кого-нибудь отправлю Отца нашего к себе в сени на лавку уволочь.
Проштрафившийся мужичок кинулся исполнять поручение и, скрючившись над спящим, решительно потянул решето на себя:
- Изыди. Не позволю осквернять святую реликвию, - монотонно пробубнил тот и тут же перевернулся на другой бок.
- А вы что же? Я ж говорю, давайте ближе. Ведь, наверное, ради нашего решета сюда и приехали, - вспомнил о нас деятельный староста и, дипломатично подтолкнув Борамира в спину, исчез в гудящей толпе.
- Что это было то? – еще двигаясь по инерции, удивленно смотрела я вслед его шляпе.
- Что было? Да почти в каждой деревне в Ладмении есть такие вот… реликвии. И обязательно, святые. Для увеличения собственной значимости.
- А в деревне возле Озерного замка есть?
- Конечно.
- И что это? Какая-нибудь святая тарелка?
- Нет, - засмеялся мужчина. – У нас все по серьезному – кузнечный молот… Ну так что, уходим?
- Борамир, староста сказал, что мы… - закусила я губу, пытаясь подобрать слова…
- Ты хочешь посмотреть? – усмехнулся он и поцеловал меня в нос. – Хорошо. Только, давай, не долго?..
Да, долго ждать я и сама была не согласна. Хотя, очень меня зацепили слова этого шляпоносца. Возможно, сработало неискоренимое женское любопытство, а может и моя личная интуиция хоть сегодня, да не подкачала. Оставалось лишь проверить и, к нашей общей со зрителями радости, представление на сцене, наконец, возобновилось. Но, на этот раз его главными действующими лицами стали, кроме святого решета, конечно, два все тех же мага-шабашника, торжественно вынесших реликвию на большом разносе.
- А сейчас, апофеоз нашей ночи! – фальцетным от напряжения голосом провозгласил один из них. – То, чего вы так долго ждали! Полет волшебного решета с обязательным проливанием всевозможных благодатей на головы счастливчиков! Вы готовы?!
Благодарная публика тут же откликнулась возгласами, означающими крайнюю степень готовности и шоу началось…
Для начала в небо над толпой был запущен сам «объект проливания», который, пролетев несколько метров, вдруг, таинственно завис. Затем, сначала медленно, потом все активнее, решето стало исполнять подобие танца живота, будто взбалтывая в своем дырявом нутре благодатную жидкость. А через несколько секунд, под всеобщее «О-ох!», его движение вновь возобновилось.
- А кому у нас будет везти с деньгами? – тоном воспитателя на утреннике, вопросил второй паренек на сцене.
И послушное решето, не промедлив ни секунды, «пролилось» золотой жидкостью на первого везунчика. Затем понеслось дальше над ревущей в восторге толпой, выискивая себе новых жертв местной фортуны и окатывая их с головы до ног… Вот так, примерно, эта радостная картина виделась почти всем присутствующим на площади зрителям. На самом же деле, все выглядело гораздо прозаичнее:
- Ну, вы, мальчики, и даете! – ехидно покачала я головой в сторону откровенно веселящихся на сцене магов.
А, когда реликвия притормозила в опасной от нас с Борамиром близости, одному из них показала выразительный алантский кулак. С тех пор она облетала нас стороной, меняя в воздухе благодати и цвета. Так, за «Деньгами» последовало болотного цвета «Здоровье», надолго зависнув над скучающими за судейским столом старушками. А за «Здоровьем» публику окатило ярко синее «Везение». В результате же «небесной окраски» практически вся ликующая толпа стала похожей на пьяных футбольных фанатов после победного матча их команды. Одни мы с Борамиром выгодно (обделенно) бледнели на их фоне…
- Я думаю, все остались довольны? – взобрался на сцену, полностью синий староста. – А теперь, танцы! – залихватски притопнул ногой, но тут же был одернут за рукав подскочившим к нему магом.
В подготовленном сценарии явно, возникла какая-то заминка. Я пригляделась получше и заметила, что второй юноша в это время упорно пытается притянуть к себе по-прежнему висящее над площадью решето. Но, вопреки его стараниям, реликвия полностью вышла из-под контроля. Мало того, она вновь начала медленно двигаться над людьми… И это были уже не магические фокусы. Эта была настоящая природная сила…
- Радуйтесь, мои земляки и наши гости! – совершенно другим тоном произнес староста вмиг притихшей толпе и снял свою намокшую шляпу. – Истинная благодать посетила нас в этом году. Не часто подобное происходит. На моем веку всего-то третий раз. Наше волшебное решето выберет сейчас по-настоящему счастливых людей. Тех, кому будет суждено вместе прожить эту жизнь и вместе состариться. Супруги и просто влюбленные, воссоединитесь, - закончил он в полной тишине дрогнувшим голосом.
И выбор начался… Решето медленно плыло над людьми, то останавливаясь, то вновь продолжая неспешное свое движение, заставив сердце мое сжаться до размеров спичечной головки… И первым кроваво красный дождь пролился над пожилой парой, обнявшейся очень трогательно. Потом очередь дошла и до других, коих в этой глумливой деревеньке нашлось немало. А решето все плыло и плыло, обещая жаждущим сердцам «любовь до гроба»…
- Борамир, - резко развернулась я к своему… пока еще своему мужчине. – Пойдем отсюда. Я не хочу здесь больше стоять. Пойдем.
- Чего ты так испугалась? – недоуменно склонился он ко мне. – Ты же сама говорила, что все это только фокусы?
- Нет, это уже не фокусы. Это по-настоящему, - схватила я в отчаянии его за воротник куртки. - И я не хочу при этом прису… - внезапно захлебнулась хлынувшей сверху, прямо на нас красной жижей. – Да, что б тебя… - волшебное решето, ехидно качнув нам с небес своим боком, медленно поплыло в сторону сцены. - Нет, это уже вообще ни на что не похоже, - ринулась я сквозь удивленно взирающую на меня толпу. – Это уже издевательство какое-то, очередная насмешка судьбы.
И так мне понравилось это его «накормлю», вместо употребляемого официально «обслужу», что сразу же захотелось расслабиться и ни о чем больше на свете не думать, кроме того, кто сел сейчас напротив меня и любопытно оглядывается по сторонам:
- А что у вас за праздник сегодня в деревне? – спросил Борамир у вновь подошедшего к нам Шимона.
- День Михаила и Алиции, господин.
- Это какие-то святые? – осторожно поинтересовалась я.
- Святые?.. Хотя, для нас они и в правду, как святые. Они были основателями того бродячего театра, который сюда потом всем скопом и выслали. Михаил – жонглер, а Алиция, жена его, танцовщица. Вот в их честь в этот день каждый год мы и устраиваем состязания: среди мужчин – жонглерские, а среди ба… женщин – танцевальные. А потом уж гулянья до утра. Все, как полагается, в общем… Так чем вас порадовать?..
Порадовались мы в итоге, на славу. Опустошив, ко всему прочему на двоих кувшин местной «рябиновки», от которой в голове стало вдруг легко, а на сердце тепло. Правда, тосты выбирали очень осмотрительно, но, только сначала:
- А давай теперь выпьем с тобой за Мокею. Пусть ей в твоем Озерном замке не… не… в общем, не сквозит.
- Та-ак, Вета, пора заканчивать… И почему я раньше не додумался тебя вином угостить?
- Ну да. Это тебе не какой-нибудь там ликер «Женепи».
- Это точно… - окунулся в красочные воспоминания Борамир. – Послушайте, Шимон, этой девушке нужно подходящее для вашего праздника платье. У вас что-нибудь найдется…
- … подходящее? – уперся в меня взглядом мужчина. – Найдется. От старшей дочери осталось.
- Она что, умерла? – удивленно выкатила я глаза.
- Что вы! – всплеснул руками Шимон. – Замуж вышла и уехала в Медянск. Сейчас я гляну в кладовке…
Платье мне понравилось. Изо льна, выкрашенного в темно зеленый цвет, с авангардно (для деревни) высокими боковыми разрезами и вышивкой на груди то ли цветка, то ли паука. Осталось лишь определиться с местом для ночевки. Но и здесь нас выручил хозяин «Веселого кнута», живо пристроив на постой к собственной теще:
- Все другие хорошие дома заняты. Ко многим родственники на праздник съехались из соседних деревень. А у нее избушка есть в углу огорода. Там раньше мать ее жила. Чудная она была, правда. В полнолуние в озерце купалась аж до самой смерти. Так что, если вас не смущает такое место, то дочка моя младшая проводит до нее. Это через площадь как раз, на другом конце Весёлок. Ну, так что?
- Нас не смущает, - уверила я сразу за двоих. – Мы сами, знаете ли, кое-что тоже можем… Через дымоход влетать, например, и…
- Угу, - прижал меня к себе Борамир, не дав огласить весь список возможностей. – И сказки рассказывать… Где ваша дочь?
Младшая дочь Шимона, костлявая девушка с парой запоздалых прыщей на лбу совсем по-взрослому окинула моего спутника взглядом, после чего тут же задала нам темп движения, очень близкий к бегу. Видимо, ей, обремененной семейным бизнесом, очень хотелось, хотя бы ненадолго, вырваться на свободу. Поэтому, мы и не заметили, как, практически, с разбега, ворвались в самую гущу массового гулянья. Правда, нам повезло, и бабушка нашей провожатой оказалась именно там, а не у себя дома – за стоящим немного в стороне, накрытым прямо на площади столом. Тут же произошло знакомство, а после этого, в основном знаками через стол, так как услышать друг друга было очень сложно, нам объяснили наш будущий адрес… И веселье началось…
Все площадное пространство, довольно просторное для такой небольшой деревеньки, было поделено сейчас на две зоны: мужскую и женскую. На первой, играя мышцами, к своим состязаниям готовились жонглеры. На второй - разминались местные хореографические таланты. А стол, за которым сейчас, в числе прочих «божьих одуванчиков» гордо крутила носом наша крартиродательница, и вовсе оказался местом для «женского» жюри.
И все это скопление народа, постоянно перемещающееся и галдящее в предвкушении действа, было ярко освещено множеством магических шаров, зависших в воздухе на допустимой высоте. Вскоре я разглядела и самих специалистов по иллюминации - двух молоденьких магов воды, видимо, решивших подзаработать на празднике в честь местных «святых» скоморохов.
Мы же с Борамиром сначала, как заправские туристы, попытались осмотреть всю площадь. Но, после того как ему пришлось дважды вылавливать меня из людского потока, решили сменить тактику и весьма удачно заняли стратегическую возвышенность (перевернутую телегу с высокими бортами). С нее очень хорошо просматривались обе состязательные половины…
«Но, только не думай, о том, что скоро все закончится. Только не оглядывайся назад… Только не смотри в его глаза. Как они внимательно следят, ловят каждое твое изменение в настроении… Только не думай»…
И сделали это мы как раз вовремя, потому что минуты через три, точно напротив нас, на украшенный цветами деревянный помост взобрался местный староста. Речь его по поводу открытия мероприятия была богата витиеватыми сравнениями и матерными изысками, что вполне соответствовало духу глумливой деревеньки. А закончилась и вовсе неожиданно, вызвав бурные овации публики одной лишь фразой: «И пусть мокрых сегодня ночью станет больше, чем сухих!».
- Это как следует понимать? Дождь они ждут, что ли?
- А может здесь принято в местное озеро лезть всей толпой или в болото… - внес свое предположение, обхвативший меня сзади Борамир. – Но, как бы там, ни было, Вета, мы с тобой в этой вакханалии не участвуем.
- Тогда, может… - только и успела произнести я, но тут же беспомощно захлопнула рот. Потому что, под приветственный рев зрителей на свои «сцены», наконец, вышли участники состязаний…
Честно говоря, пытаясь одновременно следить за обеими половинами площади, я чуть не схлопотала косоглазие. Потому что и там и там зрителей радовали своим «творчеством» настоящие мастера. Но, после того как летающих в воздухе мешочков с крупой, горшков с геранью и утюгов сменили настоящие топоры, все мое внимание резко переключилось в сторону безобидных танцев. В отличие от Борамира, который так активно болел за отчаянного жонглера, что даже начал откровенно подскуливать.
«Только не смотри на него… Просто прижмись сильнее спиной, погрейся об его тепло, пока еще можно… И не думай больше ни о чем… Ох, рано выветрилась рябиновка»…
Но, и девушки не подвели, для начала «разогрев» публику короткими лоскутными платьями в стиле «а-ля Колумбина». Мне, больше остальных, запомнилась одна из них, пантомимой изображающая не то сбор грибов, не то посадку картошки. Она была настолько выразительна, что когда в финале запустила в публику своим воображаемым реквизитом, многие втянули головы в плечи. А особо впечатлительные даже процитировали фрагменты речи старосты. Однако, справедливое жюри после длительных дебатов, чуть не перешедших в драку, победительницей объявило не ее, точнее, победительницами. Ими стали три рослые девицы, исполнившие местный вариант ирландского народного танца. Тоже, впрочем, зажигательный…
Наконец, на помост со всей торжественностью (две балалайки и одна скрипка) были приглашены победители обоих состязаний – специалист по топорам, так понравившийся Борамиру и девичье танцевальное трио. И если, вдруг засмущавшийся парень был провозглашен на эту ночь «Михаилом», то вот с дамами вышла заминка - столько «Алиций» здешняя власть, явно не планировала… Но, и после того, как образовавшийся квартет благополучно спровадили со сцены, радостного настроения в массах ничуть не убавилось. Все явно чего-то ждали. И только соломенная шляпа старосты суматошно мелькала среди переминающегося народа…
«Дура ты безнадежная. Ты сама все это затеяла… Теперь терпи и улыбайся… И только не думай… Ни о чем не думай, кроме этой ночи, кроме этих суток… Уже не суток. Уже меньше»…
- Ну что, представление закончено. Теперь давай ко мне, - спрыгнул Борамир вниз и протянул мне руки.
- А давай! – со всей дури махнула я на него и обхватила ногами, благо, платье позволяло. – А слабо вам, Ваше сиятельство поцеловать даму при таком скоплении народа?
- Мне? – оскалился он. – Вета, давно бы так…
- А-а, вот и еще одни! Любо дорого смотреть! – радостно замер прямо перед нами староста, вынуждая прерваться на самом интересном месте. – Так что же вы здесь то? Вы поближе давайте к сцене. Скоро ж все начнется. Только вот… Таисий! – развернулся он к возникшему рядом тощему мужичку. – Куда ж вы его дели то? Я ж говорил, чтоб сразу в ящик спрятали.
- Так, вишь ли, - виновато скривился тот. – Я до последнего за ним следил. А он все одно куда-то слямзился вместе с… Да вот же его телега! – подскочил он к нашей бывшей стратегической возвышенности. – Только чего она так-то?
- Чего-чего! – недовольно передразнил его староста. – Каждый год одно и тоже… А ну, на алле ап… Поднатужились!
Телега тут же была водружена на колеса, наподдав одной из оглоблей какому-то зазевавшемуся дедку. А прямо под ней, в гнездышке из подмятой травы к всеобщему изумлению был обнаружен православный священник. Правда, испускающий такой сивушный дух, что я даже не поленилась над ним склониться для дополнительного опознания. Батюшка мирно спал, сжимая в своих цепких объятьях большое деревянное решето.
- Ах, ты ж …! - высказал свое мнение местный глава. – А мы его ищем по всей деревне! Таисий, забирай у него реликвию и дуй на сцену к ребяткам. А я сейчас кого-нибудь отправлю Отца нашего к себе в сени на лавку уволочь.
Проштрафившийся мужичок кинулся исполнять поручение и, скрючившись над спящим, решительно потянул решето на себя:
- Изыди. Не позволю осквернять святую реликвию, - монотонно пробубнил тот и тут же перевернулся на другой бок.
- А вы что же? Я ж говорю, давайте ближе. Ведь, наверное, ради нашего решета сюда и приехали, - вспомнил о нас деятельный староста и, дипломатично подтолкнув Борамира в спину, исчез в гудящей толпе.
- Что это было то? – еще двигаясь по инерции, удивленно смотрела я вслед его шляпе.
- Что было? Да почти в каждой деревне в Ладмении есть такие вот… реликвии. И обязательно, святые. Для увеличения собственной значимости.
- А в деревне возле Озерного замка есть?
- Конечно.
- И что это? Какая-нибудь святая тарелка?
- Нет, - засмеялся мужчина. – У нас все по серьезному – кузнечный молот… Ну так что, уходим?
- Борамир, староста сказал, что мы… - закусила я губу, пытаясь подобрать слова…
- Ты хочешь посмотреть? – усмехнулся он и поцеловал меня в нос. – Хорошо. Только, давай, не долго?..
Да, долго ждать я и сама была не согласна. Хотя, очень меня зацепили слова этого шляпоносца. Возможно, сработало неискоренимое женское любопытство, а может и моя личная интуиция хоть сегодня, да не подкачала. Оставалось лишь проверить и, к нашей общей со зрителями радости, представление на сцене, наконец, возобновилось. Но, на этот раз его главными действующими лицами стали, кроме святого решета, конечно, два все тех же мага-шабашника, торжественно вынесших реликвию на большом разносе.
- А сейчас, апофеоз нашей ночи! – фальцетным от напряжения голосом провозгласил один из них. – То, чего вы так долго ждали! Полет волшебного решета с обязательным проливанием всевозможных благодатей на головы счастливчиков! Вы готовы?!
Благодарная публика тут же откликнулась возгласами, означающими крайнюю степень готовности и шоу началось…
Для начала в небо над толпой был запущен сам «объект проливания», который, пролетев несколько метров, вдруг, таинственно завис. Затем, сначала медленно, потом все активнее, решето стало исполнять подобие танца живота, будто взбалтывая в своем дырявом нутре благодатную жидкость. А через несколько секунд, под всеобщее «О-ох!», его движение вновь возобновилось.
- А кому у нас будет везти с деньгами? – тоном воспитателя на утреннике, вопросил второй паренек на сцене.
И послушное решето, не промедлив ни секунды, «пролилось» золотой жидкостью на первого везунчика. Затем понеслось дальше над ревущей в восторге толпой, выискивая себе новых жертв местной фортуны и окатывая их с головы до ног… Вот так, примерно, эта радостная картина виделась почти всем присутствующим на площади зрителям. На самом же деле, все выглядело гораздо прозаичнее:
- Ну, вы, мальчики, и даете! – ехидно покачала я головой в сторону откровенно веселящихся на сцене магов.
А, когда реликвия притормозила в опасной от нас с Борамиром близости, одному из них показала выразительный алантский кулак. С тех пор она облетала нас стороной, меняя в воздухе благодати и цвета. Так, за «Деньгами» последовало болотного цвета «Здоровье», надолго зависнув над скучающими за судейским столом старушками. А за «Здоровьем» публику окатило ярко синее «Везение». В результате же «небесной окраски» практически вся ликующая толпа стала похожей на пьяных футбольных фанатов после победного матча их команды. Одни мы с Борамиром выгодно (обделенно) бледнели на их фоне…
- Я думаю, все остались довольны? – взобрался на сцену, полностью синий староста. – А теперь, танцы! – залихватски притопнул ногой, но тут же был одернут за рукав подскочившим к нему магом.
В подготовленном сценарии явно, возникла какая-то заминка. Я пригляделась получше и заметила, что второй юноша в это время упорно пытается притянуть к себе по-прежнему висящее над площадью решето. Но, вопреки его стараниям, реликвия полностью вышла из-под контроля. Мало того, она вновь начала медленно двигаться над людьми… И это были уже не магические фокусы. Эта была настоящая природная сила…
- Радуйтесь, мои земляки и наши гости! – совершенно другим тоном произнес староста вмиг притихшей толпе и снял свою намокшую шляпу. – Истинная благодать посетила нас в этом году. Не часто подобное происходит. На моем веку всего-то третий раз. Наше волшебное решето выберет сейчас по-настоящему счастливых людей. Тех, кому будет суждено вместе прожить эту жизнь и вместе состариться. Супруги и просто влюбленные, воссоединитесь, - закончил он в полной тишине дрогнувшим голосом.
И выбор начался… Решето медленно плыло над людьми, то останавливаясь, то вновь продолжая неспешное свое движение, заставив сердце мое сжаться до размеров спичечной головки… И первым кроваво красный дождь пролился над пожилой парой, обнявшейся очень трогательно. Потом очередь дошла и до других, коих в этой глумливой деревеньке нашлось немало. А решето все плыло и плыло, обещая жаждущим сердцам «любовь до гроба»…
- Борамир, - резко развернулась я к своему… пока еще своему мужчине. – Пойдем отсюда. Я не хочу здесь больше стоять. Пойдем.
- Чего ты так испугалась? – недоуменно склонился он ко мне. – Ты же сама говорила, что все это только фокусы?
- Нет, это уже не фокусы. Это по-настоящему, - схватила я в отчаянии его за воротник куртки. - И я не хочу при этом прису… - внезапно захлебнулась хлынувшей сверху, прямо на нас красной жижей. – Да, что б тебя… - волшебное решето, ехидно качнув нам с небес своим боком, медленно поплыло в сторону сцены. - Нет, это уже вообще ни на что не похоже, - ринулась я сквозь удивленно взирающую на меня толпу. – Это уже издевательство какое-то, очередная насмешка судьбы.
