И воображение мое меня не подвело: где там классику с его финальной сценой «Ревизора», когда вся женская половина семьи Шимона провожала нас со священным ужасом в глазах и в совершенно окаменевших позах. Особенно порадовало главное действующее лицо, она же деревенская вестница, так и зависшая с графинчиком в одной руке и рюмкой в другой. Причем, содержимое его так и лилось на только что отмытый стол…
Борамир вышел следом и на его лице, в отличие от оставшихся внутри людей и магов, переливалась целая гамма эмоций:
- Да-а… Я даже не знаю, как на все это реагировать… Представляешь?
- Гости дорогие! – выскочил за нами Шимон с объемной сумкой в руках. – Не знаю, как перед вами еще извиняться. Вот, - всучил он Борамиру свою ношу, звонко брякнувшую чем-то внутри. – Это вам от меня на дорожку. И завтрак, конечно, за мой счет. Примите, если не совсем на нас осерчали.
- Так мы уже… вроде, приняли, - в конец растерялся мой спутник.
- Спасибо и до свидания, Шимон, - помахала я ему рукой, давая намек на отход, который он тут же понял, лишь выдохнув напоследок. – А вот и лошадок ваших ведут. Хоть брат мой не подкачал…
- Ну, как бы там ни было, а мы с тобой и переночевали здесь бесплатно и поели. Да еще и в дорогу с собой дали, - беззвучно смеясь, посмотрела я на Борамира, до сих пор стоявшего с сумкой в руках.
- Одно слово, глумливая деревенька, - брякнув содержимым «моральной компенсации», почесал он себя за мочку уха. А потом, наконец, не выдержал и присоединился ко мне…
Сразу за деревенскими огородами дорога наша плавно нырнула в клеверную низину, окончившуюся рощицей молодых осинок, напомнивших мне о совсем других, на них похожих. Тех, что серебрятся сейчас своими гибкими стволами в окрестностях Качелино. Я даже заозиралась по сторонам, ища и иные сходства. Но, кладбищенского холма с шумящими под ветром старыми березами так и не обнаружила. Хотя, похоронная тема в голове засела крепко:
- Борамир, а в Ладмении только алантов принято сжигать после смерти?
- Да, только их… вас, - кинул он на меня тревожный взгляд. – А почему ты спрашиваешь?
- Просто, про бабушку вспомнила… Она теперь там совсем одна лежит… В чужом мире.
- Нет, Вета. Она всегда с тобой, где бы ты ни была. Как и все те, кого мы любим и помним.
- А Мокею ты долго… помнил? – закусив губу, задала я мучивший меня вопрос.
- Ты хочешь, чтобы я тебе о ней рассказал? – обреченно вздохнул Борамир.
- Да… Я хочу. Ведь она же – часть твоей жизни.
- Ну, хорошо… - надолго замолчал он, видимо, собираясь с мыслями. - Наши отцы давно знали друг друга - общее походное прошлое. А с ней самой я познакомился незадолго до свадьбы. Она была… Она – наполовину алант, по матери. И как-то сразу мне приглянулась. Всегда говорила то, что думает и делала то, что хотела. А мне тогда жутко нравилось исполнять любое ее желание… Ну, а, вскоре, после того, как мы поженились, Мокея забеременела. Я тогда уже был главой своего рода и очень ждал наследника…
- А за что Конт так с ней поступил?
- Не знаю. Может быть сейчас что-то прояснится, хотя… Думаю, что она ему чем-то мешала тогда. Конт в то время уже жил в Озерном замке, как ученик Мабука. И старик, с моего согласия, готовил его себе в замену. Я никогда не замечал между ним и Мокеей открытой неприязни. Лишь однажды, незадолго до того… события с каретой, застал их ругающимися между книжных стеллажей, но так и не получил от обоих вразумительного ответа, что между ними произошло… Возможно, она его в чем-то подозревала. Тогда, получается, что за это и поплатилась… пятью годами своей жизни, надломленным здоровьем и частичной потерей памяти.
- Борамир, она так сейчас плоха?
- Да, Вета, - тоскливо посмотрел он на меня. – Поэтому рядом с ней всегда неотлучно находится ее брат по матери, Гужеслав. Они с ним вместе и приехали из Джингара, с их второй родины. А вот почему она не вернулась ко мне сразу, и как она вообще оказалась по ту сторону гор, я тоже пока не знаю…
- А твой… - так и не смогла произнести я это слово.
- Она его потеряла… Я вообще удивляюсь, как она выжила тогда. Ведь от кареты остался один пепел, развеянный по дну ущелья… Видимо, алантская кровь, хоть и наполовину…
- Бедная… Мокея, - впервые без внутреннего отторжения произнесла я ее имя и отвернулась в сторону. – «И бедный ты, мой любимый… Без шансов на продолжателя рода».
- Эй, Вета, ты что это? – подъехал он ко мне вплотную и обнял рукой за плечи. – Прекрати. Я найду ей здесь лучших лекарей. Это сейчас не сложно. В Джингаре они с братом жили… очень скромно. Но, Гужеслав все равно ее поддерживал. К тому же, он говорит, что есть возможность, хоть не совсем восстановить ее здоровье, но, хотя бы гораздо его улучшить… Слышишь?
- Слышу… Он истинный алант, ее брат?
- Гужеслав? Да, как и ты.
- Ну, тогда у вас, действительно, есть такая возможность, - посмотрела я в его глаза и убрала за ухо выбившиеся из хвоста волосы. – … родить тебе наследника… Я даже могу помочь, если понадобится.
- Помочь родить? – удивленно уточнил он.
- Помочь вылечить твою жену, пока я еще не прошла инициацию.
- Ах, вот ты о чем… – вдруг напрягся он и снял с меня свою руку. – Вета, как бы там ни было, я все равно буду о тебе заботиться. Желаешь ты того или нет. И просто так ситуацию с Верховным магом не оставлю. Ты так и знай.
- Борамир, я это знаю… Я именно таким тебя и люблю. И именно поэтому боялась что-то тебе рассказывать. Но, не надо за меня переживать. У тебя скоро появится много своих забот. А я себя в обиду не дам. Ты тоже так и знай.
- Значит, вот так? - усмехнулся в ответ мужчина, будто сбросив с себя на мгновенье, тяжесть нелегкого разговора.
- И никак по-другому, - в тон ему заявила я. – …А ты знаешь, с какого момента я поняла, что безнадежно в тебя влюбляюсь? – неожиданно для себя вдруг спросила я.
- Именно после этих слов, когда я попытался запретить тебе выходить во двор? – продемонстрировал Борамир чудеса собственной памяти.
- Нет. Немного раньше - когда ты решил, что меня изнасиловал, а потом так искренне в этом раскаивался… - мечтательно закатила я глаза.
- Ты это серьезно?.. – натянул он от изумления поводья. – … А, знаешь что, Вета, не пора ли нам где-нибудь, в интересном месте… перекусить? – и, приподнявшись в стременах, зашарил взглядом по окрестностям.
- Почему бы и нет. Только, можно, это… интересное место я выберу сама?
- Договорились, - расплылся мужчина, впервые с момента нашего отъезда, пришпорив свою лошадь…
И место такое, часа через два, сыскалось. Еще одна «мечта идиотки», только уже более «специфическая» и воплощенная в огромном стоге сена, сильно напоминающем хлебный «кирпич». Он, среди прочих своих подобий, красовался на недавно скошенном поле, в приличном отдалении от дороги, с которой мы только что свернули. Борамир лишь хмыкнул в ответ, видимо, припомнив мои вчерашние фантазии с ночлегом. А потом, спрыгнув со своей лошади, обошел сооружение вокруг будто, примериваясь:
- Вета, а дальше что? Где мне рыть?
- А рыть нигде не надо, любимый, - обрадовала я его, и, прямо из седла, взмыла на самую вершину стога. – Тебе помочь подняться?
- Не надо! – нехорошо сузив глаза, принял он мой вызов и пошел во второй круговой обход.
Я же принялась его подбадривать сверху, внимательно следя за пока безуспешными попытками:
- Любимый, я уже и ковер навещала… красивый! Я такой в Либряне видела!
- Вета, помолчи, пожалуйста, пока… О-ох!
- Любимый, я уже сумку нашу, честно заработанную, к нам наверх перетащила! Тебе ветчину крупно порезать или по мельче?!
- Ну, доберусь я до тебя… хозяюшка!
- Любимый!.. Любимый, ты где?! – среагировав на внезапное затишье внизу, шлепнулась я на колени и свесилась с самого края. – Борамир, ты не зашибся там?.. А-а-а!!!
- Ну что, мечтательница, ты так себе это представляла? – оскалился он, опрокинув меня на спину.
- А как ты смог? – удивленно открыла я рот.
- С лошади запрыгнул. А ты что, вообще не планировала мое здесь появление? Ну, тогда, сюрприз… любимая, - провел он тыльной стороной ладони по моей скуле и шее. – Вот ты и попалась.
- Это не я, а ты попался, - обхватив его руками, сама потянулась я навстречу…
Над нами, совсем близко куполом висело небо, и казалось, что весь мир наш сейчас – это лишь огромный стог сена, под этим прозрачным небесным куполом. Как сувенирная игрушка, которую стоит только потрясти, чтобы тут же в ней начались чудеса… А, может, это правда?.. Конечно, правда, Ветвяна Полунич… Только, очень-очень короткая правда…
- А, знаешь, - приподняла я голову с руки Борамира. – Если уж быть с собой совсем-совсем честными, то нам с тобой очень даже повезло.
- Повезло? – удивленно замер он с недоеденным яблоком у рта. – И в чем же?
- Ну, я вообще могла бы здесь не появиться, в этом мире, а остаться в своем прежнем, если бы так и не открыла дверь.
- Нет. Иначе и быть не могло, - категорично заявил мужчина и, осмотрев внимательно фрукт, швырнул его вниз.
- Почему ты так уверен?
- Понимаешь… - повернулся он ко мне на бок. – Только ты не смейся… Дело в том, что мне тебя нагадали, еще в детстве. Одна цыганка. А я в такие вещи верю. К тому же мне потом и Мабук рассказывал про них. У них, у цыган, свои законы, своя магия и даже свои дороги в разные миры. Вот именно, что не двери, а дороги. Я даже в книге одной читал: «Они пришли из ниоткуда и вновь уходят в никуда», - сосредоточенно процитировал он. - А уже, будучи вполне взрослым, сам один раз убедился… Но, не об этом сейчас речь, а совсем о другом… Мы тогда с родителями в столицу приехали, и у меня был первый выход в свет на королевском балу в честь праздника Солнцепутья. Я себя тогда очень взрослым чувствовал, в восемь с половиной лет и, поэтому, сбежал из гостиницы, где мы остановились, и пошел самостоятельно за покупками… Вот на Развальной площади я ее и встретил, эту цыганку.
- Это там, где сейчас Площадь двух дворцов? – не к месту решила я блеснуть знанием столицы.
- Да. Там, - кивнул в ответ Борамир и продолжил. – Она сама ко мне подошла. Спросила, достаточно ли я взрослый, чтобы воспринимать свое будущее, как дорогу с множеством концов. Ну, я ответил, что, естественно, да, - усмехнулся мужчина. – А потом сказала, что избранница моя, единственная на всю мою жизнь, будет «золотистая, как солнечный луч и серебристая, как ручей, в котором этот луч купается».
- По-моему, - скептически скривилась я. – Это очень витиеватое описание внешности.
- Сразу видно, Вета, что ты в этом мире совсем недавно, - насмешливо расплылся мужчина. – Обычно именно так и описывают представителей алантского рода: золотистые и серебристые, как ваше легендарное свечение.
- Но, алантов, то в стране много, - продолжила я упираться.
- Во-от, и я ей тоже самое сказал. А она тогда ткнула пальцем в мой сверток с покупкой и говорит: «Вы с ней будете в пору друг другу, как вон то, что у тебя там внутри».
- А что у тебя там лежало то? Игрушка какая-нибудь? Что ты себе купил? Я вообще теперь ничего не поняла.
- Там были туфли, которые я сам себе к балу выбрал, - засмеялся Борамир. – Ты их вспомнила, Вета?
- Туфли? – подскочила я с места. – Это те, что мне Гильда…
- Да. Они самые.
- Но, ты понимаешь, - потрясенно выкатила я глаза. – Я ведь тогда ей так и сказала, Гильде, когда она у меня спросила, буду ли я их носить. Я ей сказала, что, конечно, «они же мне как раз в пору»… - рухнула я обратно под бок мужчины. – Борамир, это что вообще?.. Это нормально?.. И когда ты меня… узнал?
- Сразу, как в первый раз в них увидел… До меня только тогда и дошел весь смысл этого предсказания. И что моя попытка в Мокее узнать тебя, как аланта была ошибкой, я тоже тогда только понял… - отрешенно уставился он в небо.
- Ну, хорошо, - тут же попыталась я сменить тему разговора. – Раз уж у нас с тобой такая откровенная беседа, то скажи ты мне на милость, почему ты до сих пор отказываешься называть меня полным именем?
- Вета, - ответил он мне крайне удивленным взглядом. – А сейчас-то это уже зачем?
- Как это, зачем? Мне же интересно и даже местами обидно.
- Ты что, действительно, не понимаешь?
- Борамир, я тебя сейчас за нос укушу. Ты меня не зли и не давай повода думать, что я еще глупее, чем есть на самом деле, - нервно приподнялась я на локте.
- Вета, но, я, правда, думал… Хорошо, - тоже привстал он. – У нас в роду традиция, скорее даже, поверье - называть девушек, да вообще, всех незамужних женщин, только сокращенными именами, ну, или ласкательными. Потому что полным именем мы можем назвать лишь свою жену и в первый раз только на свадебной церемонии.
- Это еще почему?
- Да потому, что считается, что, когда ты называешь женщину полным именем, ты ее тем самым к себе привязываешь, а значит, должен полностью быть ее достойным, раз несешь за нее ответственность. Имя, оно же не просто так дается. Оно тоже имеет свою силу… Я думал, ты знаешь.
- И с чего ты это взял, если я в этом мире совсем недавно? – обиженно закусила я губу.
- Но, Вета, вспомни наш первый с тобой разговор, когда ты мне в категоричной форме заявила, что твоим полным именем тебя имеют право называть только самые близкие люди. А потом вообще долго мне его не говорила.
- Вот я дура безнадежная! – прихлопнула я лицо ладошками. – Почему ты мне раньше этого не сказал? Ведь я себе такого нафантазировала.
- Чего не сказал? – засмеялся Борамир. – Что ты… Нет, Вета. Я сам виноват.
- Виноват?.. Я не знаю, какую еще ты себе вину вменяешь, но, любимый, поздно отрекаться. Ведь ты уже назвал меня Ветвяной. Я это помню. Тогда скажи, зачем ты это сделал?
- Зачем?.. – сразу стал он серьезным. – Видимо, я тогда очень сильно этого хотел… Привязать тебя к себе… Вот поэтому и виноват… А еще я виноват в том, что до сих пор этого хочу больше всего остального в жизни, - притянул он меня к себе и начал покрывать лицо осторожными поцелуями.
- Ну, так я тебе сейчас даю шанс искупить свою вину, - откинув голову назад, запустила я руки в его волосы.
- Как?
- Очень, очень медленно…
Нет, Медянск в этот час еще не спал. Припозднившиеся с делами хозяйки еще поливали свои пышные грядки в пригородных огородах, а ближе к самому центру фонарщики только вышли на улицы, чтобы зажечь там круглые фонари. Но, город уже готовился погрузиться в свое временное ночное затишье. Чтобы завтра, совсем рано, вновь начать новый день, полный забот, радостей и повседневного труда… Мы, наконец, вернулись в реальность…
- Тебе пора, - подняла я голову с груди Борамира. – Мы и так слишком долго были в своем сказочном мире.
- Сутки, - невесело усмехнулся он, опуская руки.
- Но, зато, какие… Я их запомню на всю жизнь.
- Вета, ты так говоришь, будто мы с тобой больше никогда не увидимся. Ведь Ладмения – не большая страна. Встретились же мы с тобой в Либряне.
- Конечно, увидимся. Только все уже будет по-другому. Ты же знаешь.
- По-другому? – улыбнулся мужчина. – Изменится лишь картинка вокруг, но я, то буду любить тебя по-прежнему. А тебе я желаю…
- Борамир, если ты сейчас пожелаешь мне удачно выйти замуж и нарожать кому-нибудь кучу детей, то я тебя… - задумавшись, закусила я губу.
Борамир вышел следом и на его лице, в отличие от оставшихся внутри людей и магов, переливалась целая гамма эмоций:
- Да-а… Я даже не знаю, как на все это реагировать… Представляешь?
- Гости дорогие! – выскочил за нами Шимон с объемной сумкой в руках. – Не знаю, как перед вами еще извиняться. Вот, - всучил он Борамиру свою ношу, звонко брякнувшую чем-то внутри. – Это вам от меня на дорожку. И завтрак, конечно, за мой счет. Примите, если не совсем на нас осерчали.
- Так мы уже… вроде, приняли, - в конец растерялся мой спутник.
- Спасибо и до свидания, Шимон, - помахала я ему рукой, давая намек на отход, который он тут же понял, лишь выдохнув напоследок. – А вот и лошадок ваших ведут. Хоть брат мой не подкачал…
- Ну, как бы там ни было, а мы с тобой и переночевали здесь бесплатно и поели. Да еще и в дорогу с собой дали, - беззвучно смеясь, посмотрела я на Борамира, до сих пор стоявшего с сумкой в руках.
- Одно слово, глумливая деревенька, - брякнув содержимым «моральной компенсации», почесал он себя за мочку уха. А потом, наконец, не выдержал и присоединился ко мне…
Сразу за деревенскими огородами дорога наша плавно нырнула в клеверную низину, окончившуюся рощицей молодых осинок, напомнивших мне о совсем других, на них похожих. Тех, что серебрятся сейчас своими гибкими стволами в окрестностях Качелино. Я даже заозиралась по сторонам, ища и иные сходства. Но, кладбищенского холма с шумящими под ветром старыми березами так и не обнаружила. Хотя, похоронная тема в голове засела крепко:
- Борамир, а в Ладмении только алантов принято сжигать после смерти?
- Да, только их… вас, - кинул он на меня тревожный взгляд. – А почему ты спрашиваешь?
- Просто, про бабушку вспомнила… Она теперь там совсем одна лежит… В чужом мире.
- Нет, Вета. Она всегда с тобой, где бы ты ни была. Как и все те, кого мы любим и помним.
- А Мокею ты долго… помнил? – закусив губу, задала я мучивший меня вопрос.
- Ты хочешь, чтобы я тебе о ней рассказал? – обреченно вздохнул Борамир.
- Да… Я хочу. Ведь она же – часть твоей жизни.
- Ну, хорошо… - надолго замолчал он, видимо, собираясь с мыслями. - Наши отцы давно знали друг друга - общее походное прошлое. А с ней самой я познакомился незадолго до свадьбы. Она была… Она – наполовину алант, по матери. И как-то сразу мне приглянулась. Всегда говорила то, что думает и делала то, что хотела. А мне тогда жутко нравилось исполнять любое ее желание… Ну, а, вскоре, после того, как мы поженились, Мокея забеременела. Я тогда уже был главой своего рода и очень ждал наследника…
- А за что Конт так с ней поступил?
- Не знаю. Может быть сейчас что-то прояснится, хотя… Думаю, что она ему чем-то мешала тогда. Конт в то время уже жил в Озерном замке, как ученик Мабука. И старик, с моего согласия, готовил его себе в замену. Я никогда не замечал между ним и Мокеей открытой неприязни. Лишь однажды, незадолго до того… события с каретой, застал их ругающимися между книжных стеллажей, но так и не получил от обоих вразумительного ответа, что между ними произошло… Возможно, она его в чем-то подозревала. Тогда, получается, что за это и поплатилась… пятью годами своей жизни, надломленным здоровьем и частичной потерей памяти.
- Борамир, она так сейчас плоха?
- Да, Вета, - тоскливо посмотрел он на меня. – Поэтому рядом с ней всегда неотлучно находится ее брат по матери, Гужеслав. Они с ним вместе и приехали из Джингара, с их второй родины. А вот почему она не вернулась ко мне сразу, и как она вообще оказалась по ту сторону гор, я тоже пока не знаю…
- А твой… - так и не смогла произнести я это слово.
- Она его потеряла… Я вообще удивляюсь, как она выжила тогда. Ведь от кареты остался один пепел, развеянный по дну ущелья… Видимо, алантская кровь, хоть и наполовину…
- Бедная… Мокея, - впервые без внутреннего отторжения произнесла я ее имя и отвернулась в сторону. – «И бедный ты, мой любимый… Без шансов на продолжателя рода».
- Эй, Вета, ты что это? – подъехал он ко мне вплотную и обнял рукой за плечи. – Прекрати. Я найду ей здесь лучших лекарей. Это сейчас не сложно. В Джингаре они с братом жили… очень скромно. Но, Гужеслав все равно ее поддерживал. К тому же, он говорит, что есть возможность, хоть не совсем восстановить ее здоровье, но, хотя бы гораздо его улучшить… Слышишь?
- Слышу… Он истинный алант, ее брат?
- Гужеслав? Да, как и ты.
- Ну, тогда у вас, действительно, есть такая возможность, - посмотрела я в его глаза и убрала за ухо выбившиеся из хвоста волосы. – … родить тебе наследника… Я даже могу помочь, если понадобится.
- Помочь родить? – удивленно уточнил он.
- Помочь вылечить твою жену, пока я еще не прошла инициацию.
- Ах, вот ты о чем… – вдруг напрягся он и снял с меня свою руку. – Вета, как бы там ни было, я все равно буду о тебе заботиться. Желаешь ты того или нет. И просто так ситуацию с Верховным магом не оставлю. Ты так и знай.
- Борамир, я это знаю… Я именно таким тебя и люблю. И именно поэтому боялась что-то тебе рассказывать. Но, не надо за меня переживать. У тебя скоро появится много своих забот. А я себя в обиду не дам. Ты тоже так и знай.
- Значит, вот так? - усмехнулся в ответ мужчина, будто сбросив с себя на мгновенье, тяжесть нелегкого разговора.
- И никак по-другому, - в тон ему заявила я. – …А ты знаешь, с какого момента я поняла, что безнадежно в тебя влюбляюсь? – неожиданно для себя вдруг спросила я.
- Именно после этих слов, когда я попытался запретить тебе выходить во двор? – продемонстрировал Борамир чудеса собственной памяти.
- Нет. Немного раньше - когда ты решил, что меня изнасиловал, а потом так искренне в этом раскаивался… - мечтательно закатила я глаза.
- Ты это серьезно?.. – натянул он от изумления поводья. – … А, знаешь что, Вета, не пора ли нам где-нибудь, в интересном месте… перекусить? – и, приподнявшись в стременах, зашарил взглядом по окрестностям.
- Почему бы и нет. Только, можно, это… интересное место я выберу сама?
- Договорились, - расплылся мужчина, впервые с момента нашего отъезда, пришпорив свою лошадь…
И место такое, часа через два, сыскалось. Еще одна «мечта идиотки», только уже более «специфическая» и воплощенная в огромном стоге сена, сильно напоминающем хлебный «кирпич». Он, среди прочих своих подобий, красовался на недавно скошенном поле, в приличном отдалении от дороги, с которой мы только что свернули. Борамир лишь хмыкнул в ответ, видимо, припомнив мои вчерашние фантазии с ночлегом. А потом, спрыгнув со своей лошади, обошел сооружение вокруг будто, примериваясь:
- Вета, а дальше что? Где мне рыть?
- А рыть нигде не надо, любимый, - обрадовала я его, и, прямо из седла, взмыла на самую вершину стога. – Тебе помочь подняться?
- Не надо! – нехорошо сузив глаза, принял он мой вызов и пошел во второй круговой обход.
Я же принялась его подбадривать сверху, внимательно следя за пока безуспешными попытками:
- Любимый, я уже и ковер навещала… красивый! Я такой в Либряне видела!
- Вета, помолчи, пожалуйста, пока… О-ох!
- Любимый, я уже сумку нашу, честно заработанную, к нам наверх перетащила! Тебе ветчину крупно порезать или по мельче?!
- Ну, доберусь я до тебя… хозяюшка!
- Любимый!.. Любимый, ты где?! – среагировав на внезапное затишье внизу, шлепнулась я на колени и свесилась с самого края. – Борамир, ты не зашибся там?.. А-а-а!!!
- Ну что, мечтательница, ты так себе это представляла? – оскалился он, опрокинув меня на спину.
- А как ты смог? – удивленно открыла я рот.
- С лошади запрыгнул. А ты что, вообще не планировала мое здесь появление? Ну, тогда, сюрприз… любимая, - провел он тыльной стороной ладони по моей скуле и шее. – Вот ты и попалась.
- Это не я, а ты попался, - обхватив его руками, сама потянулась я навстречу…
Над нами, совсем близко куполом висело небо, и казалось, что весь мир наш сейчас – это лишь огромный стог сена, под этим прозрачным небесным куполом. Как сувенирная игрушка, которую стоит только потрясти, чтобы тут же в ней начались чудеса… А, может, это правда?.. Конечно, правда, Ветвяна Полунич… Только, очень-очень короткая правда…
- А, знаешь, - приподняла я голову с руки Борамира. – Если уж быть с собой совсем-совсем честными, то нам с тобой очень даже повезло.
- Повезло? – удивленно замер он с недоеденным яблоком у рта. – И в чем же?
- Ну, я вообще могла бы здесь не появиться, в этом мире, а остаться в своем прежнем, если бы так и не открыла дверь.
- Нет. Иначе и быть не могло, - категорично заявил мужчина и, осмотрев внимательно фрукт, швырнул его вниз.
- Почему ты так уверен?
- Понимаешь… - повернулся он ко мне на бок. – Только ты не смейся… Дело в том, что мне тебя нагадали, еще в детстве. Одна цыганка. А я в такие вещи верю. К тому же мне потом и Мабук рассказывал про них. У них, у цыган, свои законы, своя магия и даже свои дороги в разные миры. Вот именно, что не двери, а дороги. Я даже в книге одной читал: «Они пришли из ниоткуда и вновь уходят в никуда», - сосредоточенно процитировал он. - А уже, будучи вполне взрослым, сам один раз убедился… Но, не об этом сейчас речь, а совсем о другом… Мы тогда с родителями в столицу приехали, и у меня был первый выход в свет на королевском балу в честь праздника Солнцепутья. Я себя тогда очень взрослым чувствовал, в восемь с половиной лет и, поэтому, сбежал из гостиницы, где мы остановились, и пошел самостоятельно за покупками… Вот на Развальной площади я ее и встретил, эту цыганку.
- Это там, где сейчас Площадь двух дворцов? – не к месту решила я блеснуть знанием столицы.
- Да. Там, - кивнул в ответ Борамир и продолжил. – Она сама ко мне подошла. Спросила, достаточно ли я взрослый, чтобы воспринимать свое будущее, как дорогу с множеством концов. Ну, я ответил, что, естественно, да, - усмехнулся мужчина. – А потом сказала, что избранница моя, единственная на всю мою жизнь, будет «золотистая, как солнечный луч и серебристая, как ручей, в котором этот луч купается».
- По-моему, - скептически скривилась я. – Это очень витиеватое описание внешности.
- Сразу видно, Вета, что ты в этом мире совсем недавно, - насмешливо расплылся мужчина. – Обычно именно так и описывают представителей алантского рода: золотистые и серебристые, как ваше легендарное свечение.
- Но, алантов, то в стране много, - продолжила я упираться.
- Во-от, и я ей тоже самое сказал. А она тогда ткнула пальцем в мой сверток с покупкой и говорит: «Вы с ней будете в пору друг другу, как вон то, что у тебя там внутри».
- А что у тебя там лежало то? Игрушка какая-нибудь? Что ты себе купил? Я вообще теперь ничего не поняла.
- Там были туфли, которые я сам себе к балу выбрал, - засмеялся Борамир. – Ты их вспомнила, Вета?
- Туфли? – подскочила я с места. – Это те, что мне Гильда…
- Да. Они самые.
- Но, ты понимаешь, - потрясенно выкатила я глаза. – Я ведь тогда ей так и сказала, Гильде, когда она у меня спросила, буду ли я их носить. Я ей сказала, что, конечно, «они же мне как раз в пору»… - рухнула я обратно под бок мужчины. – Борамир, это что вообще?.. Это нормально?.. И когда ты меня… узнал?
- Сразу, как в первый раз в них увидел… До меня только тогда и дошел весь смысл этого предсказания. И что моя попытка в Мокее узнать тебя, как аланта была ошибкой, я тоже тогда только понял… - отрешенно уставился он в небо.
- Ну, хорошо, - тут же попыталась я сменить тему разговора. – Раз уж у нас с тобой такая откровенная беседа, то скажи ты мне на милость, почему ты до сих пор отказываешься называть меня полным именем?
- Вета, - ответил он мне крайне удивленным взглядом. – А сейчас-то это уже зачем?
- Как это, зачем? Мне же интересно и даже местами обидно.
- Ты что, действительно, не понимаешь?
- Борамир, я тебя сейчас за нос укушу. Ты меня не зли и не давай повода думать, что я еще глупее, чем есть на самом деле, - нервно приподнялась я на локте.
- Вета, но, я, правда, думал… Хорошо, - тоже привстал он. – У нас в роду традиция, скорее даже, поверье - называть девушек, да вообще, всех незамужних женщин, только сокращенными именами, ну, или ласкательными. Потому что полным именем мы можем назвать лишь свою жену и в первый раз только на свадебной церемонии.
- Это еще почему?
- Да потому, что считается, что, когда ты называешь женщину полным именем, ты ее тем самым к себе привязываешь, а значит, должен полностью быть ее достойным, раз несешь за нее ответственность. Имя, оно же не просто так дается. Оно тоже имеет свою силу… Я думал, ты знаешь.
- И с чего ты это взял, если я в этом мире совсем недавно? – обиженно закусила я губу.
- Но, Вета, вспомни наш первый с тобой разговор, когда ты мне в категоричной форме заявила, что твоим полным именем тебя имеют право называть только самые близкие люди. А потом вообще долго мне его не говорила.
- Вот я дура безнадежная! – прихлопнула я лицо ладошками. – Почему ты мне раньше этого не сказал? Ведь я себе такого нафантазировала.
- Чего не сказал? – засмеялся Борамир. – Что ты… Нет, Вета. Я сам виноват.
- Виноват?.. Я не знаю, какую еще ты себе вину вменяешь, но, любимый, поздно отрекаться. Ведь ты уже назвал меня Ветвяной. Я это помню. Тогда скажи, зачем ты это сделал?
- Зачем?.. – сразу стал он серьезным. – Видимо, я тогда очень сильно этого хотел… Привязать тебя к себе… Вот поэтому и виноват… А еще я виноват в том, что до сих пор этого хочу больше всего остального в жизни, - притянул он меня к себе и начал покрывать лицо осторожными поцелуями.
- Ну, так я тебе сейчас даю шанс искупить свою вину, - откинув голову назад, запустила я руки в его волосы.
- Как?
- Очень, очень медленно…
Нет, Медянск в этот час еще не спал. Припозднившиеся с делами хозяйки еще поливали свои пышные грядки в пригородных огородах, а ближе к самому центру фонарщики только вышли на улицы, чтобы зажечь там круглые фонари. Но, город уже готовился погрузиться в свое временное ночное затишье. Чтобы завтра, совсем рано, вновь начать новый день, полный забот, радостей и повседневного труда… Мы, наконец, вернулись в реальность…
- Тебе пора, - подняла я голову с груди Борамира. – Мы и так слишком долго были в своем сказочном мире.
- Сутки, - невесело усмехнулся он, опуская руки.
- Но, зато, какие… Я их запомню на всю жизнь.
- Вета, ты так говоришь, будто мы с тобой больше никогда не увидимся. Ведь Ладмения – не большая страна. Встретились же мы с тобой в Либряне.
- Конечно, увидимся. Только все уже будет по-другому. Ты же знаешь.
- По-другому? – улыбнулся мужчина. – Изменится лишь картинка вокруг, но я, то буду любить тебя по-прежнему. А тебе я желаю…
- Борамир, если ты сейчас пожелаешь мне удачно выйти замуж и нарожать кому-нибудь кучу детей, то я тебя… - задумавшись, закусила я губу.
