С «пыхтелки» моей тут же слетела вся строгость:
- Ох, дочка… А я уж тоже… не чаяла свидеться. После такого-то?
- Люса… да Люса.
- Что?.. Ведь он, капитан этот твой, так меня напугал. Сначала, когда заявился к Дрине в дом, а потом, своими расспросами. Да и письма его…
- Какие «письма»?
- Как, «какие»? – шмыгнула она носом. – Он же мне отписывался о своих поисках, как обещал. Да там, по два слова всего в каждом: «Жива, но, вне зоны досягаемости».
- Это – уже больше… слов. Значит, он и с тобой связь держал?
- Ага. А недавно Арс к нам наведался.
- Заходил?
- Нет, по суше.
- Люса, а почему?
- А кто его знает? Он мне мало что про себя сказал. Переночевал одну ночку и на утро снова подался.
- Куда?
- Так тоже тебя искать.
- Ну, я же говорила? – вставила со своего края кровати Марит.
- Так, а куда мне ему письмо написать? Я лишь в Радужном Роге его адрес знаю.
- А туда и пиши. Все одно домой должен вернуться.
- Угу… Домой.
- Ты о чем, дочка?
- Да так. Мне, просто, привыкнуть надо, что я теперь тоже – дома. Бегала – бегала и…
- Прибежала, - весело хмыкнула Марит. – «Ваша светлость».
- Ой, да ну тебя.
- Дочка, ты это брось. К титулу надо относиться с почтением. А какой он у тебя?
- Какой? – посмотрела я на своих собеседниц. – Представляете, «герцогиня»… Ну, какая из меня герцогиня? Я ж…
- Да ты много кем в последнее время была. Так что, привыкай снова.
- Да я и привыкаю. Через месяц в ратуше Диганте - прием в честь основания города. И у меня там, как говорит дон Нолдо, «показательный выход». Чтобы в лицо мою персону запомнили все местные важные «персоны».
- А… он? Твой любимый мужчина? – открыла Марит рот.
- Не знаю. Я не знаю. Может и будет. Если раньше на своей Летунье никуда не махнет… Мне так страшно.
- Отчего, дочка?
- Я очень хочу его увидеть, но, также сильно боюсь. Он меня, наверное, ненавидит. А что я смогу сказать в свое оправданье?.. Ничего.
- Ничего, ничего, - задрала Марит носик. – Придет время, и ты все ему и скажешь и покажешь.
- Марит?!
- О-ох! Дай Бог здоровья дону Нолдо. Этому светлому человеку и… Его светлости, - перекрестилась Люса, шаря взглядом по сторонам. – Кстати, Зоя, надо распятье еще в кроватное изголовье повесить…
С Орлет, единственной дочерью дона Нолдо, мы познакомились спустя следующую неделю. И я поняла, что такое «тишина». Потому что она для меня закончилась. И где там, болтливая в любое время суток, Марит? Орлет была еще и жутко деятельной. Хотя, вначале напугала меня всерьез:
- Папа, показывай мне свою новую живую игрушку?! – накидка из кружева - в горничную, аромат дорогих духов – прямо мне в нос. И долгий задумчивый взгляд зеленых с поволокой глаз… – Орлет. И имей в виду: я у него – единственная.
- Зоя. Мой сын тоже для меня – единственный, - и, как кролик перед змеей, сглотнула слюну. Дон Нолдо, встав из-за стола, прокашлялся:
- Ну, что, девушки, будем дружить?
- Женская дружба, есть сотрудничество на взаимовыгодных условиях, - качнулась она от моего стула. - Сотрудничать будем, - и, глянув на своего отца, наконец, оттаяла. – Я же тебя люблю. И ты у меня – не дурень… Зоя, я с портнихой. Завтра у нас – цирюльник, а послезавтра – учитель танцев.
- Зачем? – выдохнула я разом на все три заявления. Получилось, почти панически.
- Повторяю: я папу люблю и не дам его опозорить. Ну, и тебе тоже выставить себя малоумной селянкой.
- Зоя, а что я тебе говорил? - покачал головой «любимый отец». – Блеск платья и драгоценных камней заменяет…
- Отсутствие всего остального… Зоя, и с обедом заканчивай, а то я эту «волшебную даму» прямо из-под носа жены главы города увела!..
Вот тут моя тишина и закончилась. Вместе с залпом допитым стаканом молока…
Попутно же этим мытарствам я от «блистательной» во всех отношеньях Орлет, получала уроки жизни в высоком обществе. Впрочем, очень даже полезные:
- С Анной можешь быть откровенна. Стоящая портниха, она, как священник: знает все твои тайны и мастерски их «скрывает».
- В смысле?
- В смысле, под воланами, складками и корсетами. А Анна еще и умна, иначе б не стоила так… Да, без корсета тут…
- Только, не грудь!
- Нет, грудь мы покажем. А вот твой, пока вялый живот…
- Вот родишь сама и потом…
- Да ни за какие богатства! Пусть Юрий, муж мой, рожает. Ему не привыкать с животом ходить. Так, теперь, что касается маэстро «Раз-два-тры».
- Это имя или…
- «Или». Он – из Ладмении. И делает вид, что ничего не понимает по-чидалийски. Кроме, «раз-два-тры». Но, в некоторых местах очень даже словоохотлив.
- Я поняла.
- Замечательно. И наш милый друг, Вольдемар. Ты знаешь, почему он так прекрасно разбирается в моде?
- Ну, так, я слушаю?
- О-о, он сам на себе воплощает в жизнь все наши прически. Правда, сейчас до сих пор в печали. Его большая любовь, мессир Сэм, сын главного городского нотария, прошлым летом впал в немилость – оскандалился в «Пристанище Роз».
- Мессир… Сэм?
- Ага. Выскочил оттуда едва ли не голышом, блажа, что его обокрали. А выскочил из-под балдахина одной дивной Розы. Правда, она, по слухам, ничего не смыслит в завивках, но, в другом, видно, нашего Вольдемара «на грудь обошла».
- Мама моя…
- Ты чего это?
- Мир ваш… наш так тесен.
- Это уж точно… Ну что, как тебе с челкой?
- Очень чешется лоб.
- Привыкай.
- Угу… Мессир Сэм… Вольдемар. «Раз-два-тры»… Мама моя…
- И-и, раз – два – тры, раз – два – тры, раз – два – тры! Спыну дэржим ро-овно-ровно. Суть валса, Ваша свэт.
- Угу. Я поняла.
- Я рад. Я рад. А теперь – лангуоре. Компрени ла сигнифон де ла танцо? О-о, как это по-чидаэльски?
А хоб его знает?
- Зоя, он интересуется, понимаешь ли ты его суть?
А вот кого я откровенно развлекала, так это, присутствующего на всех наших уроках, дона Нолдо. Он даже иногда нам такт своей тростью стучал. Пока я об нее один раз не запнулась. Теперь же Его светлость, решил выступить в роли «переводчика сути».
- Это вы про «два – медленных, два – быстрых», дон Нолдо?
- О, нэт-нэт, Ваша свэт! Суть лангуоре! Лангворон: о-о-о-о, м-м, ба-бах!
- Мама моя.
- «Томление», Зоя. Маэстро, вы мне позволите?
- Конэшно, ваша свэт. Сочту за чёс.
- Взаимно… Послушай меня. В этом танце, настоящем, не зальном, нет счета.
- Как это? А нас в гимназии только ему и учили.
- Вас учили не тому. В Чидалии лангуоре танцуют иначе. Он, как… - подняв к потолку глаза, замер дон Нолдо. – В этом танце, Зоя, нет правил. И партнер в нем думает за двоих. Он ведет. Он задает ритм, направляя, сжимая в объятьях или отпуская из них на кратковременную свободу. И тогда ты можешь позволить себе развороты и прогибы, но, лишь в пределах кольца его рук. Главное – слушать его и слышать. Чувствовать. Это, как… Ты меня поняла?.. Вижу, что поняла. Это и есть, лангуоре.
- Ваша свэт, тогда, на позу?
- О, нет!
- Зоя, а может, со мной?
- Дон Нолдо, да я бы – с радостью, а как же…
- Не лишай меня этого удовольствия, - мужчина медленно встал и, отложив свою трость, подал мне руку.
- Лангуоре! На мой раз – два! Ваша свэт, слушать Его свэт! – да чтоб ты заткнулся, когда такой танец… с таким партнером…
Блики на темной стене играли сами с собой. Я не сразу сообразила – это, от моих гранатовых сережек в ушах и колье. И замерла, не дыша (чертов корсет).
- Мо… донна Зоя, вы… как королева.
- Ага, только жезла не хватает. Подружка, дыши.
- Зоя?
- Пф-ф-фу… - королева. Сама себе я больше напоминала… да в камин на дрова посади и – полноценное пламя. Такой от меня «блеск». Все, как Орлет хотела. Теперь можно вообще не думать. Хотя, думалось… Я еще раз скосилась в зеркало: ярко красное платье без рукавов и с вырезом «допредельным» - все «богатство» Спо сегодня продует. Вот об этом я думала. А еще о том, как бы не зацепить каблуком подол из сотен вуалевых «лоскутков». Бедная Анна. И в правду, «волшебница». И жутко чешется под челкой лоб. В общем, мысли…
- Подружка, а что будешь делать, когда с ним, ну, лоб в лоб? - а вот об этом совсем лучше не думать:
- Почешу его, наконец… Ну, я пошла. Пожелайте мне…
- Ох, Ваша светлость, удачного вам «дебюта».
- Зоя, за дона Нолдо держись.
- Мо… донна Зоя, а привет капитану не передадите… от меня?
- Это все пожелания?.. Малай?.. Спасибо. Ну, я ушла…
Дон Нолдо, встретивший меня у экипажа внизу, тоже возвышался при полном параде. Как на портрете в большом зале. Впрочем, он «парадным» и называется. Вид мой был оценен довольным кивком, надеюсь, и вечер им же закончится. А уже в пути зашел разговор об его «перспективах»:
- Зоя, благодаря твоим танцевальным урокам и языку моей дочери, вся округа уже в курсе о смене моего семейного положения… Ты понимаешь, о чем я?
- Догадываюсь.
- Тогда, будь готова к «долгожданной» встрече. Я думаю, мессир Виторио ее вряд ли пропустит. Да и монна Сусанна. Чтоб оценить твой настрой и меру осведомленности она должна увидеть твои глаза.
- Так и я на нее посмотрю. Пристально. Мне тоже интересно в них заглянуть.
- Я думаю, пока играть с ней в открытую рано. А вот мессиру Виторио можно дать повод для раздумья.
- Вы меня на то «благословляете»? – удивленно развернулась я к нему.
- При этом сильно надеясь на твое… благоразумие.
- Дон Нолдо, неужели вы допускаете, что я отвечу вам злом на добро?
- Нет, дитя мое, но я прекрасно знаю силу «стихии», что может полностью лишить нас разума. Еще не время, Зоя. Даже со стратегической точки зрения. Кстати, монны Фелисы сегодня не будет. Она – в столичном суде пыхтит на допросах. Пока, предварительных, - заметил он с явным удовольствием. Я тоже мстительно «оживилась». С такой-то защитой… А вот когда мы приехали:
- Мама моя…
- Никогда здесь раньше не бывала?
- Даже в самом Диганте, - вывернула я шею на остроконечные, тонущие в ночи, шпили ратуши. А потом опустила их к рядам освещенных окон. И много-много людей внизу, на площади. Нарядно одетых, благоухающих, радостно возбужденных. – Наверное, такие приемы здесь – событие?
- Ну да. Город не так уж и богат. А вот личные балы тут гораздо чаще. Ты все это еще узнаешь…
- Дон Нолдо?
- Да, Зоя?
- Дайте мне вашу руку. Мы ведь с вами – супруги?
- Почту такое за честь, донна Зоя, - перехватив трость, подставил мне мужчина свой локоть и мы, через распахнутые настежь монументальные двери, вошли вовнутрь.
Яркий, как в солнечный полдень, свет сразу ударил в глаза и я… «благоразумно» решила их не поднимать. Так и шла, вцепившись в рукав дона Нолдо, до следующих высоких дверей… У-уф-ф…
- Его светлость, герцог Катийский, дон Нолдо Фонс со своею супругой, герцогиней, донной Зоей Лино! – и снова, по вышарканному сотнями ног, паркету, через весь, любопытно притихший зал.
- О, Ваша светлость, как я вам рад! Вы благополучно развеяли слухи о своем уединенном затворничестве. А меня, знаете, без вас в суэку главный судья с профессором дурят. Ваша светлость?..
- Знакомься, Зоя: глава этого славного города, сэр Виктор, его супруга, монна Оливия.
- О, вы, донна Зоя - прекрасная причина изменить собственным жизненным приоритетам. Донна Зоя?
- Сэр Виктор…
- Оливия?
И вот тут я, наконец, подняла глаза. То есть, осознанно их «нацелила». И встретилась взглядом с чопорной, как гимназическая матрона, женой карапуза - градоначальника. Она как раз заканчивала осмотр моего «пламенного» наряда… «Я эту «волшебную даму» прямо из-под носа жены главы города увела!». Ну-ну…
- Мне очень приятно, - монна Оливия в ответ так же «радостно» мне скривилась:
- С праздником, донна Зоя. Выглядите превосходно, - будто мы с ней только вчера от столика с рукоделием разбежались - высокое общество:
- Благодарю вас. Вы тоже, - и дальше пошло по накатанной.
С той лишь разницей, что подходили уже к нам: дону Нолдо, занявшему почетное гобеленовое кресло, и мне, отгородившейся его прямой спиной, как щитом. Вот из-за него я всем воспитанно улыбалась. Пока не…
- Это – преимущество старости и титула. В Диганте кроме меня, герцог еще лишь один. Да и тот – в постоянных разъездах. Как и сегодня… Зоя... Зоя?
- Да… дон Нолдо?
- У тебя пальцы или когти? Ты мне плечи ими проткнешь… Кх-х… А, теперь и я их увидел, - и сердце мое забилось, пытаясь выскочить прямо в «допредельный» разрез…
Он будто что-то еще решал. Сомневался. Стоя на противоположном конце зала со сцепленными перед собою руками. Весь, натянутый, как струна, в своем черном костюме и белоснежной рубашке. А рядом – высокой замершей статуей, Сусанна, в синем, как сумерки и, не меньше моего, «вызывающем на поединок», платье… Вот и встретились… Мужчина, разомкнув руки, качнулся и, подставив правую спутнице, медленно пошел через зал… Ну, теперь держись, трусиха…
- Дон Нолдо, мое почтение.
- Здравствуйте, мессир Виторио. Вы на таких мероприятиях гость, как и я, нечастый. Тем более, рад вас видеть. А это…
- Мы с вашей… супругой знакомы.
- Я… в курсе. А вот ваша, мессир Виторио, спутница?
- Деловая компаньонка, монна Сусанна.
- Ага?
- Для меня это – честь, дон Нолдо… Зоя, здравствуй.
И, если бы взгляды могли убивать, от нас бы обеих лишь по горстке пепла осталось:
- Здравствуй, Сусанна… Виторио.
- Да… Ваша светлость? – и сверху на эту горстку еще мышьячка. Ну что ж, из нас двоих лишь я буду «благоразумна»:
- Мессир Виторио, надеюсь, у вас все в порядке.
Мой любимый выразительно вскинул вверх брови:
- В полном порядке. И…
- О, папа, мы, кажется, припозднились! Это всё Юрий со своими нудными законопроектами… Зоя, мессир Виторио… Я ничего не пропустила?
- Хорошего всем вечера. Разрешите откланяться, - и, оторвав от меня взгляд, потянул за собою Сусанну…
- Зоя?.. Зоя?!
- А?
- Отомри. Выглядишь шикарно - блестяще. А это – мой муж, Юрий.
А вот теперь можно и выдохнуть. И ослабить хватку на многострадальных благородных плечах…
То, что самые почетные горожане уже на почетных местах и пора начинать полноценный праздничный вечер, я поняла по раскрывшимся смежным дверям. Точнее, по тому кулинарному благоуханию, что, перебивая общий парфюм, тут же заполнило зал. А потом на своем балкончике задвигал стулья оркестр. Пока же оный настраивался, Орлет без умолку щебетала. Ее бледный и важный супруг, косясь на сервированные за дверью столы, вяло кивал дону Нолдо. Я же пыталась одновременно всем им внимать:
- А вот та дама в розовом, местная знаменитость: схоронила трех мужей и теперь ищет четвертого. Мужчины от нее уже шарахаются, не смотря на приданное, которое неизменно, от мужа к мужу, растет. О, а эти двое у нас…
А «эти двое»… Да где же?.. Ни ее ни его не видно…
- … и сезон сейчас вялый. Вот ближе к осени выбор будет гораздо больше… Юрий, а что об этом думают в нашем горластом Парламенте?
- Что? А, горланят, дон Нолдо…
Ох, я бы и сама сейчас с удовольствием поорала. И мне б до волос ее пепельных добраться. Соттола, хобья Роза…
- … Вот так и дрейфуют… Зоя… Зоя? Ты меня слышишь?
- Угу, конечно, Орлет.
- Ну, и о чем я сейчас говорила?
- О чем? – старательно сморщила я лоб. – Дама в розовом ищет себе четвертого мужа, но, сезон пока вялый. Хоть, заорись… А что?..
- Девушки, Юрий, а не пора ли нам передвинуться в сторону праздничного застолья? Там можно и беседу нашу содержательную продолжить…
- Ох, дочка… А я уж тоже… не чаяла свидеться. После такого-то?
- Люса… да Люса.
- Что?.. Ведь он, капитан этот твой, так меня напугал. Сначала, когда заявился к Дрине в дом, а потом, своими расспросами. Да и письма его…
- Какие «письма»?
- Как, «какие»? – шмыгнула она носом. – Он же мне отписывался о своих поисках, как обещал. Да там, по два слова всего в каждом: «Жива, но, вне зоны досягаемости».
- Это – уже больше… слов. Значит, он и с тобой связь держал?
- Ага. А недавно Арс к нам наведался.
- Заходил?
- Нет, по суше.
- Люса, а почему?
- А кто его знает? Он мне мало что про себя сказал. Переночевал одну ночку и на утро снова подался.
- Куда?
- Так тоже тебя искать.
- Ну, я же говорила? – вставила со своего края кровати Марит.
- Так, а куда мне ему письмо написать? Я лишь в Радужном Роге его адрес знаю.
- А туда и пиши. Все одно домой должен вернуться.
- Угу… Домой.
- Ты о чем, дочка?
- Да так. Мне, просто, привыкнуть надо, что я теперь тоже – дома. Бегала – бегала и…
- Прибежала, - весело хмыкнула Марит. – «Ваша светлость».
- Ой, да ну тебя.
- Дочка, ты это брось. К титулу надо относиться с почтением. А какой он у тебя?
- Какой? – посмотрела я на своих собеседниц. – Представляете, «герцогиня»… Ну, какая из меня герцогиня? Я ж…
- Да ты много кем в последнее время была. Так что, привыкай снова.
- Да я и привыкаю. Через месяц в ратуше Диганте - прием в честь основания города. И у меня там, как говорит дон Нолдо, «показательный выход». Чтобы в лицо мою персону запомнили все местные важные «персоны».
- А… он? Твой любимый мужчина? – открыла Марит рот.
- Не знаю. Я не знаю. Может и будет. Если раньше на своей Летунье никуда не махнет… Мне так страшно.
- Отчего, дочка?
- Я очень хочу его увидеть, но, также сильно боюсь. Он меня, наверное, ненавидит. А что я смогу сказать в свое оправданье?.. Ничего.
- Ничего, ничего, - задрала Марит носик. – Придет время, и ты все ему и скажешь и покажешь.
- Марит?!
- О-ох! Дай Бог здоровья дону Нолдо. Этому светлому человеку и… Его светлости, - перекрестилась Люса, шаря взглядом по сторонам. – Кстати, Зоя, надо распятье еще в кроватное изголовье повесить…
С Орлет, единственной дочерью дона Нолдо, мы познакомились спустя следующую неделю. И я поняла, что такое «тишина». Потому что она для меня закончилась. И где там, болтливая в любое время суток, Марит? Орлет была еще и жутко деятельной. Хотя, вначале напугала меня всерьез:
- Папа, показывай мне свою новую живую игрушку?! – накидка из кружева - в горничную, аромат дорогих духов – прямо мне в нос. И долгий задумчивый взгляд зеленых с поволокой глаз… – Орлет. И имей в виду: я у него – единственная.
- Зоя. Мой сын тоже для меня – единственный, - и, как кролик перед змеей, сглотнула слюну. Дон Нолдо, встав из-за стола, прокашлялся:
- Ну, что, девушки, будем дружить?
- Женская дружба, есть сотрудничество на взаимовыгодных условиях, - качнулась она от моего стула. - Сотрудничать будем, - и, глянув на своего отца, наконец, оттаяла. – Я же тебя люблю. И ты у меня – не дурень… Зоя, я с портнихой. Завтра у нас – цирюльник, а послезавтра – учитель танцев.
- Зачем? – выдохнула я разом на все три заявления. Получилось, почти панически.
- Повторяю: я папу люблю и не дам его опозорить. Ну, и тебе тоже выставить себя малоумной селянкой.
- Зоя, а что я тебе говорил? - покачал головой «любимый отец». – Блеск платья и драгоценных камней заменяет…
- Отсутствие всего остального… Зоя, и с обедом заканчивай, а то я эту «волшебную даму» прямо из-под носа жены главы города увела!..
Вот тут моя тишина и закончилась. Вместе с залпом допитым стаканом молока…
Попутно же этим мытарствам я от «блистательной» во всех отношеньях Орлет, получала уроки жизни в высоком обществе. Впрочем, очень даже полезные:
- С Анной можешь быть откровенна. Стоящая портниха, она, как священник: знает все твои тайны и мастерски их «скрывает».
- В смысле?
- В смысле, под воланами, складками и корсетами. А Анна еще и умна, иначе б не стоила так… Да, без корсета тут…
- Только, не грудь!
- Нет, грудь мы покажем. А вот твой, пока вялый живот…
- Вот родишь сама и потом…
- Да ни за какие богатства! Пусть Юрий, муж мой, рожает. Ему не привыкать с животом ходить. Так, теперь, что касается маэстро «Раз-два-тры».
- Это имя или…
- «Или». Он – из Ладмении. И делает вид, что ничего не понимает по-чидалийски. Кроме, «раз-два-тры». Но, в некоторых местах очень даже словоохотлив.
- Я поняла.
- Замечательно. И наш милый друг, Вольдемар. Ты знаешь, почему он так прекрасно разбирается в моде?
- Ну, так, я слушаю?
- О-о, он сам на себе воплощает в жизнь все наши прически. Правда, сейчас до сих пор в печали. Его большая любовь, мессир Сэм, сын главного городского нотария, прошлым летом впал в немилость – оскандалился в «Пристанище Роз».
- Мессир… Сэм?
- Ага. Выскочил оттуда едва ли не голышом, блажа, что его обокрали. А выскочил из-под балдахина одной дивной Розы. Правда, она, по слухам, ничего не смыслит в завивках, но, в другом, видно, нашего Вольдемара «на грудь обошла».
- Мама моя…
- Ты чего это?
- Мир ваш… наш так тесен.
- Это уж точно… Ну что, как тебе с челкой?
- Очень чешется лоб.
- Привыкай.
- Угу… Мессир Сэм… Вольдемар. «Раз-два-тры»… Мама моя…
- И-и, раз – два – тры, раз – два – тры, раз – два – тры! Спыну дэржим ро-овно-ровно. Суть валса, Ваша свэт.
- Угу. Я поняла.
- Я рад. Я рад. А теперь – лангуоре. Компрени ла сигнифон де ла танцо? О-о, как это по-чидаэльски?
А хоб его знает?
- Зоя, он интересуется, понимаешь ли ты его суть?
А вот кого я откровенно развлекала, так это, присутствующего на всех наших уроках, дона Нолдо. Он даже иногда нам такт своей тростью стучал. Пока я об нее один раз не запнулась. Теперь же Его светлость, решил выступить в роли «переводчика сути».
- Это вы про «два – медленных, два – быстрых», дон Нолдо?
- О, нэт-нэт, Ваша свэт! Суть лангуоре! Лангворон: о-о-о-о, м-м, ба-бах!
- Мама моя.
- «Томление», Зоя. Маэстро, вы мне позволите?
- Конэшно, ваша свэт. Сочту за чёс.
- Взаимно… Послушай меня. В этом танце, настоящем, не зальном, нет счета.
- Как это? А нас в гимназии только ему и учили.
- Вас учили не тому. В Чидалии лангуоре танцуют иначе. Он, как… - подняв к потолку глаза, замер дон Нолдо. – В этом танце, Зоя, нет правил. И партнер в нем думает за двоих. Он ведет. Он задает ритм, направляя, сжимая в объятьях или отпуская из них на кратковременную свободу. И тогда ты можешь позволить себе развороты и прогибы, но, лишь в пределах кольца его рук. Главное – слушать его и слышать. Чувствовать. Это, как… Ты меня поняла?.. Вижу, что поняла. Это и есть, лангуоре.
- Ваша свэт, тогда, на позу?
- О, нет!
- Зоя, а может, со мной?
- Дон Нолдо, да я бы – с радостью, а как же…
- Не лишай меня этого удовольствия, - мужчина медленно встал и, отложив свою трость, подал мне руку.
- Лангуоре! На мой раз – два! Ваша свэт, слушать Его свэт! – да чтоб ты заткнулся, когда такой танец… с таким партнером…
Блики на темной стене играли сами с собой. Я не сразу сообразила – это, от моих гранатовых сережек в ушах и колье. И замерла, не дыша (чертов корсет).
- Мо… донна Зоя, вы… как королева.
- Ага, только жезла не хватает. Подружка, дыши.
- Зоя?
- Пф-ф-фу… - королева. Сама себе я больше напоминала… да в камин на дрова посади и – полноценное пламя. Такой от меня «блеск». Все, как Орлет хотела. Теперь можно вообще не думать. Хотя, думалось… Я еще раз скосилась в зеркало: ярко красное платье без рукавов и с вырезом «допредельным» - все «богатство» Спо сегодня продует. Вот об этом я думала. А еще о том, как бы не зацепить каблуком подол из сотен вуалевых «лоскутков». Бедная Анна. И в правду, «волшебница». И жутко чешется под челкой лоб. В общем, мысли…
- Подружка, а что будешь делать, когда с ним, ну, лоб в лоб? - а вот об этом совсем лучше не думать:
- Почешу его, наконец… Ну, я пошла. Пожелайте мне…
- Ох, Ваша светлость, удачного вам «дебюта».
- Зоя, за дона Нолдо держись.
- Мо… донна Зоя, а привет капитану не передадите… от меня?
- Это все пожелания?.. Малай?.. Спасибо. Ну, я ушла…
Дон Нолдо, встретивший меня у экипажа внизу, тоже возвышался при полном параде. Как на портрете в большом зале. Впрочем, он «парадным» и называется. Вид мой был оценен довольным кивком, надеюсь, и вечер им же закончится. А уже в пути зашел разговор об его «перспективах»:
- Зоя, благодаря твоим танцевальным урокам и языку моей дочери, вся округа уже в курсе о смене моего семейного положения… Ты понимаешь, о чем я?
- Догадываюсь.
- Тогда, будь готова к «долгожданной» встрече. Я думаю, мессир Виторио ее вряд ли пропустит. Да и монна Сусанна. Чтоб оценить твой настрой и меру осведомленности она должна увидеть твои глаза.
- Так и я на нее посмотрю. Пристально. Мне тоже интересно в них заглянуть.
- Я думаю, пока играть с ней в открытую рано. А вот мессиру Виторио можно дать повод для раздумья.
- Вы меня на то «благословляете»? – удивленно развернулась я к нему.
- При этом сильно надеясь на твое… благоразумие.
- Дон Нолдо, неужели вы допускаете, что я отвечу вам злом на добро?
- Нет, дитя мое, но я прекрасно знаю силу «стихии», что может полностью лишить нас разума. Еще не время, Зоя. Даже со стратегической точки зрения. Кстати, монны Фелисы сегодня не будет. Она – в столичном суде пыхтит на допросах. Пока, предварительных, - заметил он с явным удовольствием. Я тоже мстительно «оживилась». С такой-то защитой… А вот когда мы приехали:
- Мама моя…
- Никогда здесь раньше не бывала?
- Даже в самом Диганте, - вывернула я шею на остроконечные, тонущие в ночи, шпили ратуши. А потом опустила их к рядам освещенных окон. И много-много людей внизу, на площади. Нарядно одетых, благоухающих, радостно возбужденных. – Наверное, такие приемы здесь – событие?
- Ну да. Город не так уж и богат. А вот личные балы тут гораздо чаще. Ты все это еще узнаешь…
- Дон Нолдо?
- Да, Зоя?
- Дайте мне вашу руку. Мы ведь с вами – супруги?
- Почту такое за честь, донна Зоя, - перехватив трость, подставил мне мужчина свой локоть и мы, через распахнутые настежь монументальные двери, вошли вовнутрь.
Яркий, как в солнечный полдень, свет сразу ударил в глаза и я… «благоразумно» решила их не поднимать. Так и шла, вцепившись в рукав дона Нолдо, до следующих высоких дверей… У-уф-ф…
- Его светлость, герцог Катийский, дон Нолдо Фонс со своею супругой, герцогиней, донной Зоей Лино! – и снова, по вышарканному сотнями ног, паркету, через весь, любопытно притихший зал.
- О, Ваша светлость, как я вам рад! Вы благополучно развеяли слухи о своем уединенном затворничестве. А меня, знаете, без вас в суэку главный судья с профессором дурят. Ваша светлость?..
- Знакомься, Зоя: глава этого славного города, сэр Виктор, его супруга, монна Оливия.
- О, вы, донна Зоя - прекрасная причина изменить собственным жизненным приоритетам. Донна Зоя?
- Сэр Виктор…
- Оливия?
И вот тут я, наконец, подняла глаза. То есть, осознанно их «нацелила». И встретилась взглядом с чопорной, как гимназическая матрона, женой карапуза - градоначальника. Она как раз заканчивала осмотр моего «пламенного» наряда… «Я эту «волшебную даму» прямо из-под носа жены главы города увела!». Ну-ну…
- Мне очень приятно, - монна Оливия в ответ так же «радостно» мне скривилась:
- С праздником, донна Зоя. Выглядите превосходно, - будто мы с ней только вчера от столика с рукоделием разбежались - высокое общество:
- Благодарю вас. Вы тоже, - и дальше пошло по накатанной.
С той лишь разницей, что подходили уже к нам: дону Нолдо, занявшему почетное гобеленовое кресло, и мне, отгородившейся его прямой спиной, как щитом. Вот из-за него я всем воспитанно улыбалась. Пока не…
- Это – преимущество старости и титула. В Диганте кроме меня, герцог еще лишь один. Да и тот – в постоянных разъездах. Как и сегодня… Зоя... Зоя?
- Да… дон Нолдо?
- У тебя пальцы или когти? Ты мне плечи ими проткнешь… Кх-х… А, теперь и я их увидел, - и сердце мое забилось, пытаясь выскочить прямо в «допредельный» разрез…
Он будто что-то еще решал. Сомневался. Стоя на противоположном конце зала со сцепленными перед собою руками. Весь, натянутый, как струна, в своем черном костюме и белоснежной рубашке. А рядом – высокой замершей статуей, Сусанна, в синем, как сумерки и, не меньше моего, «вызывающем на поединок», платье… Вот и встретились… Мужчина, разомкнув руки, качнулся и, подставив правую спутнице, медленно пошел через зал… Ну, теперь держись, трусиха…
- Дон Нолдо, мое почтение.
- Здравствуйте, мессир Виторио. Вы на таких мероприятиях гость, как и я, нечастый. Тем более, рад вас видеть. А это…
- Мы с вашей… супругой знакомы.
- Я… в курсе. А вот ваша, мессир Виторио, спутница?
- Деловая компаньонка, монна Сусанна.
- Ага?
- Для меня это – честь, дон Нолдо… Зоя, здравствуй.
И, если бы взгляды могли убивать, от нас бы обеих лишь по горстке пепла осталось:
- Здравствуй, Сусанна… Виторио.
- Да… Ваша светлость? – и сверху на эту горстку еще мышьячка. Ну что ж, из нас двоих лишь я буду «благоразумна»:
- Мессир Виторио, надеюсь, у вас все в порядке.
Мой любимый выразительно вскинул вверх брови:
- В полном порядке. И…
- О, папа, мы, кажется, припозднились! Это всё Юрий со своими нудными законопроектами… Зоя, мессир Виторио… Я ничего не пропустила?
- Хорошего всем вечера. Разрешите откланяться, - и, оторвав от меня взгляд, потянул за собою Сусанну…
- Зоя?.. Зоя?!
- А?
- Отомри. Выглядишь шикарно - блестяще. А это – мой муж, Юрий.
А вот теперь можно и выдохнуть. И ослабить хватку на многострадальных благородных плечах…
То, что самые почетные горожане уже на почетных местах и пора начинать полноценный праздничный вечер, я поняла по раскрывшимся смежным дверям. Точнее, по тому кулинарному благоуханию, что, перебивая общий парфюм, тут же заполнило зал. А потом на своем балкончике задвигал стулья оркестр. Пока же оный настраивался, Орлет без умолку щебетала. Ее бледный и важный супруг, косясь на сервированные за дверью столы, вяло кивал дону Нолдо. Я же пыталась одновременно всем им внимать:
- А вот та дама в розовом, местная знаменитость: схоронила трех мужей и теперь ищет четвертого. Мужчины от нее уже шарахаются, не смотря на приданное, которое неизменно, от мужа к мужу, растет. О, а эти двое у нас…
А «эти двое»… Да где же?.. Ни ее ни его не видно…
- … и сезон сейчас вялый. Вот ближе к осени выбор будет гораздо больше… Юрий, а что об этом думают в нашем горластом Парламенте?
- Что? А, горланят, дон Нолдо…
Ох, я бы и сама сейчас с удовольствием поорала. И мне б до волос ее пепельных добраться. Соттола, хобья Роза…
- … Вот так и дрейфуют… Зоя… Зоя? Ты меня слышишь?
- Угу, конечно, Орлет.
- Ну, и о чем я сейчас говорила?
- О чем? – старательно сморщила я лоб. – Дама в розовом ищет себе четвертого мужа, но, сезон пока вялый. Хоть, заорись… А что?..
- Девушки, Юрий, а не пора ли нам передвинуться в сторону праздничного застолья? Там можно и беседу нашу содержательную продолжить…
