- Перебьет все от дисбаланса сознания, - и резко взяла старт от плетня. Луж я даже не заметила, впрочем, как и крыльца, сеней и дверей. Вот на их громкое захлопывание он и обернулся. А, может и на… - Чтоб меня…
Мужчина стоял посреди комнаты, расставив ноги. Одна – туго обмотана. Другая – босая. В зажатой руке – трясущийся мелкой дрожью табурет. А в мутных глазах – инстинкты ошалелого зверя. За миг до прыжка. Или броска. Ох, ты ж! Стэнка! Ее буквально втиснуло в узкую щель между печью и стеной. И вот в ее глазах… впрочем, я по Стэнке своими лишь мазнула.
- Кто здесь? – произнес глухим голосом «восставший». И еще подобрался. Я сглотнула слюну. Он – склонил голову набок.
- Ник, это я. Это я, Агата. Ты табурет сейчас…
- Ага-та? Ты…
И в следующий миг уже рванула к нему, чтоб едва успеть поддержать:
- Ник!.. Ну, чего ж ты? Ведь, еле жив. Зачем встал? Куда?
- Агата…Мы где с тобой? – рукой обхватил он меня. - Мы где? Они и тебя тоже? Ты – мокрая вся. И почему я…
- Ничего не видишь? Это пройдет. А мокрая, потому что на улице дождь, - задрала я к нему лицо, пытаясь поймать своим взглядом его. – Это пройдет, Ник. Обязательно. А мы с тобой – в безопасности. В Грязных землях, но, в безопасности. И тебе нужно сейчас…
- В безопасности? – в конце концов, замер он. – Агата, я ничего не помню. С того момента, как эти курвы влили в меня свою бодягу. Но, как у тебя… А где Ванн? – и сдвинул брови. – Он…
- Все нормально. Он тебя сюда и принес. А вытащила от «курв» здешняя хозяйка, Стэнка. Она и сейчас тебя выхаживает. А ты ее напугал своим…
- Агата,- выдохнул Ник. - Агата, - и ткнулся лбом мне в висок. –Я ничего не помню. Но, главное, что ты здесь, и мы все в безопасности. Как всё это было? Ты мне расскажешь.
- Ага. Расскажу, - пропыхтела я ему в шею. – Обязательно и в подробностях. А сейчас, давай ко назад, в постель… Стэнка, выходи из убежища. Всё, - и с трудом оторвала от стиснутых мужских пальцев табурет…- Вот так, потихоньку похромали обратно… Ник?
- Что, Агата?
- А ты совсем ничего не видишь?
- Ну, силуэты только, как сквозь мутную воду. Но, это…
- Пройдет. А… и не помнишь совсем ничего?
- Нет… А что?
- Уф-ф… Ничего. Всё. А теперь – ложись. И чтоб больше без разрешения женщин не пугал. Тут, кстати, и дети есть. Хоть они и «не ребёнки».
- Угу… Видать, многое я… не помню. Стэнка!
- Да, Ник? – отозвалась оная не ближе, чем от печи.
- Вы меня извините.
- Добро… Агата, ты его на спину не укладывай. Я ему сейчас мстить буду.
- Чем? – заинтересованно выдохнули мы с Ником.
Женщина возникла теперь целиком. С большой кружкой в вытянутой руке:
- А отваром своим. Би же вельмо смердив и гадан укус.
- Стэнка, он береднянский знает. Хотя, все равно б догадался.
Врачуемый лишь громко вздохнул…
Странно устроено наше сознание. Бежал – бежал. Гнался за кем-то или ускользал от погони, и вот, наконец, отдышался, затих. И сразу кажется, что вместе с тобой затихла, вдруг, сама жизнь. А устраивала она тебя такая, эта жизнь-беготня? Нет. Но, и без нее уже…
- Я себя нормально сейчас чувствую, - словил Ник Варварину ложку, маятником качающуюся перед самым своим носом.
- Ай! Отдай! – в ответ огласилась та.
- И вижу гораздо лучше, - трофей приземлился в аккурат в плошку бывшей хозяйки. Ник, после финишного «булька» удовлетворенно кивнул. – Так что…
- Полетишь, сшибая сосны.
- Хи-хи-хи.
- Это почему же? – уставились теперь на меня. И даже почти угадали.
- Да потому что, нога.
- А-а. Я, когда сижу, про нее забываю… Ну так, дело то – одной ночи.
- Ах, профессор: вы когда «опытным путем» без применения магии в последний раз вывих лечили?
- А кто такой, «профессор»?
- Варвара, погоди. Я ответа не слышу? - мужчина вместо него, вдруг, расплылся во всю физиономию:
- Ты когда раньше так меня называла, в подобных случаях, - отозвался, прокашлявшись. – Я тебе всегда отвечал: «Не дрейфьте, ассистент, на кураже пронесет»… Агата, ты и сама знаешь: нам отсюда пора уходить. Место здесь, как на тихом перекрестке - не одни, так другие нагрянут. И тогда… - замолчав, опустил он свою ложку в остывшие щи.
Ванн, сидящий за столом сбоку, оторвал от стены взгляд:
- Николас прав, Агата.
- А то я не знаю сама? – тут же вскинулась я. - Да только «правда» у него однобокая. Уходить надо, да. Но, у меня два вопроса: каким образом и куда?
- Каким образом и куда? - отодвинув плошку, скрестил руки на столе Ник. – Еще раз мне скажите про те…
- Верблюжьи горбы, - тяжко вздохнул Ванн.
- Угу… Агата?
- Вот только рот про это открой, - замерла я с куском хлеба у рта. Ванн недоуменно замер. Ник хмыкнул:
- Мне интересно… Как бы ты от него уходила после?
- Чээс Вэр-бюжьи горбы, - резонно прожевала я.
- Николас, так вы ведаете, где тот ориентир? – на всякий случай встрял между нами Ванн. Однако первой огласилась Стэнка:
- Восточная граница. Кхе-кхе… Мили четыре-пять отсюда. Там место есть одно в горах.
- На джингарской стороне? – уточнил у нее Ник.
- Да. У них. Оно на два горба издали смахивает. Или на крутые волны. И там, как раз под стену уходит русло Шурши, реки пересохшей.
- Значит, по нему и… ползут, - подвел итог Ник, а нам внес дополнения.– Стой стороны в дозоре джингарский Денвин…Коллеги.
- Значит, уходить будем через Джингар?
- Совершенно верно, Агата, - расправил он плечи. – Это был ответ на второй твой вопрос. Что же касается первого… Стэнка?
- Вопрос ваш? - задумчиво протянула та. - Кхе-кхе… Видеть будет уже завтра. Ходить?.. У меня есть из морозника мазь на козьем жиру. Натрем ей ногу и обвяжем – боль на время стихнет. И еще бы…
- Обезболивающее, на всякий случай и у меня есть, - покачала я головой. А что уж теперь? Раз копытом стучит. Хоть и единственным.
Обладатель же оного, удовлетворенно вздохнул:
- Вот и замечательно. Значит, завтра с утра снимаемся… Варвара, ты про «профессора» спрашивала?
Дитя, зевнув, наморщило нос:
- Так не интересно уже. Ты мне лучше старую сказку доскажи.
- Варвара, дочь, тебе спать пора, – взглянула на меня Стэнка. - Какие еще сказки?
- Да, и Нику тоже надо в постель. Он сегодня уже много языком наработал.
- Агата, погоди, - склонил голову на бок Ник. – Варвара, кто тебе сказки рассказывал?
Та, уже с рук матери, уточнила:
- Так ты ж. Утром еще, когда будто бы спал. Или бредил, как мама сказала.
- А-а, - хмыкнул Ник. – Я представляю.
- А то! Да, мама, погоди! Он же завтра уйдет, а я так и не узнаю конец.
- Конец чего, Варя? – развернулся на ее голос Ник.
- Простила ли тебя в твоей сказке Агата?
- Варвара! Уф-ф…
- Та-ак, - встал из-за стола «сказочник». – И что я еще…
- Про губы ее! - откинулась с другой стороны печных полатей занавеска. – Про волосы и про свою к ней любовь!
- Тысь… моя майка.
- Варвара, я тебе язык дегтем намажу.
- Агата?..
- Вот только ничего мне сейчас не…
- Агата, - сглотнув слюну, повторил Ник. – Нам надо… поговорить. Наедине…
- Просто сказал бы, что это был бред… Просто сказал бы.
И долго мне еще сие повторять? И надо ли мне вообще это?.. Дверь сеней под порывом ветра дернулась, громко щелкнув задвижкой. Ник, стоящий напротив меня, зябко передернул плечами:
- Это – не бред, Агата.
- Что?
- Это… не бред… Я не знаю, правильно ли поступил, что не настоял на таком разговоре раньше. Боялся тебя им… вспугнуть, - невесело хмыкнул он. – Как птицу счастья с ветки. Ты рядом и уже хорошо. А всего остального будто и не было.
- Да что ты? – качнулась я от него, и опустилась в аккурат на одну из ступенек чердачной лестницы. – Так уж и «не было»?
- Было, Агата… Было.
- Было, - закрыв глаза, повторила я. – Тогда, скажи: почему?
- Почему? – вскинул голову Ник. – Оправдываться я не буду. Хотя, и объяснить толком до сих пор не могу: как оно так…
- Это ты про физиологическую или психологическую составляющую? – подняла я на него глаза.
- Вот второе я как раз объяснить могу: я тогда был очень зол на тебя.
- За что?
- За твое неистребимое желание во всем и всегда быть на высоте. Это я сейчас уже понял, что вел себя глупо. Ты всегда повторяла: мы с тобою равны. Для тебя это было важно. Мы подстегивали друг друга, тянулись друг за другом и всегда друг другу помогали. А мне хотелось быть сильнее тебя. Очень сильно хотелось. Чтобы ты без меня не смогла и дня прожить. Мне было мало того, что мы и так – половинки единого. Я хотел быть большей его частью.
- А я тебя на экзамене обошла.
- Угу, - вновь хмыкнул Ник. – Еще как…обошла. Легко и красиво. Я потом долго болтался один, не отзываясь на твой призыв. И остыл лишь в «Бесхвостом драконе», набравшись. Тогда и решил немедля топать к тебе, чтобы поговорить о наболевшем. А там… там была одна Ксю. А ты была уже вновь далеко. Ксю сказала, что ты – в нашем тайрильском пансионате. Там, где море, магнолии и куча молодых, почти здоровых мужиков. Вот это и взорвало меня окончательно. И бесповоротно.
- Ну да… я была далеко, а еще честолюбива и несдержанна, а Ксю – рядом, само воплощение женственности и уступчивости. Прямая противоположность. И ты мне так отомстил.
- Да. Наверное, да. Хотя, что было потом, я вспомнить до сих пор затрудняюсь. Да и к чему, если…
- Клеймо - над ее левой грудью, - закончила я за него. – А почему ты мне сразу не рассказал?
- Испугался, - пожал он плечами. – Испугался, что потеряю тебя. Что, впрочем, и произошло. Правда, чуть позже того срока, если б я сам тебе рассказал. Исход был один. Но, я тогда решил, что все можно исправить. Точнее, забыть. Да я о клейме то узнал лишь на утро и от самой Ксю. А сразу и не заметил.
- Исправить. Забыть, - зло повторила я. – И продолжать жить во лжи. Улыбаться нашим друзьям, которые тебя за спиною жалеют. Выйти замуж за лжеца и предателя. И всю жизнь прожить с ним, не зная правды. Или до следующего его «акта мщения».
- Агата, ты о чем?
- О том, что ничего не исправить, Ник.
- Агата, почему? Столько лет прошло, и я по-прежнему люблю тебя. Или у моего «преступления» нет срока давности?
- Срока давности?.. Я не знаю.
- Не знаешь? – переспросил, наклонившись, Ник. – Агата, что мне сделать?
- В каком смысле?
- Что мне сделать для твоего прощения? Говори.
- Ник…
- Ну, говори же, Агата. Только, пожалуйста, мне не лги.
- В чем?
- В том, что разлюбила.
- И откуда такая уверенность?
- Просто, не один я склонен к «бреду».
- Да, неужели?
- Угу. И твой я выслушивал уже дважды: после Велиара и в пещере, когда тебя туда притащил.
- А знаешь? – подскочила я от такой наглости на ноги. – Я знаю, что тебе сделать: пойти к хобьей матери со своею уверенностью.
- Агата, так мы не договоримся никогда.
- Да нам не о чем договариваться. Ты – предатель и я тебе не верю.
- О-о… Так что мне сделать, чтобы ты мне поверила?
- Это я тебе уже огласила, - выдохнула ему прямо в лицо и в следующий миг ошалело открыла рот: прямо напротив, на полке беспардонно сидела настоящая серая…- Мышь! – инстинкт сработал, даже не подключив головной мозг, забросив меня прямиком на мужчину.
- Нога, – через мгновенье выдохнул он и, качнувшись назад, начал стремительно заваливаться…
Еще через секунду сени огласились грохотом падающих с лавки пустых ведер. Последним же, шерканув по бревнам стены, полетело коромысло, которое Ник сумел перехватить в аккурат над моей головой:
- Вот это… да, - огласился он из-под меня. – Рыцарь Прокурата, малумтелепат из Бередни и боится мышей?
- За эту тайну я тебя пришибу, - косясь на коромысло, оповестила его я.
- Угу. Зато я теперь знаю твое слабое место, - не выдержав, засмеялся он.
- Что?!.. Пришибу, - уверила я сквозь расползающуюся по лицу улыбку.
- Что случилось?!.. Агата? Николас?
Мы враз оглянулись на дверь. Однако Ник успел первым:
- Ничего страшного, Святой отец. Просто…
- При-шибу.
- Проверяли мою завтрашнюю готовность к походу.
- Ну, так рано еще, - вынырнула из-под руки Ванна Стэнка. – Он еще утренний отвар снова не пил.
- Ты слышал?
- Угу. Слышал.
- Тогда руку свою с меня и вставай.
- Агата?
- Ну, что, Ник?
- В жизни, любимая, все можно исправить, кроме смерти. Это я знаю точно...
______________________________________
Сноски:
1 - Источник цитаты: «Книга Притчей Соломоновых», XVI, 19.
2 - Этот источник: «Первое послание Св. Апостола Павла к Коринфянам».
Лес еще нехотя, в рассветной свежести, просыпался, когда его тишину нарушили наши уверенные бодрые шаги.
- Святой отец?
- Да, Агата? – развернулся к нам на ходу Ванн. - О-о.
- Ого-о. И зачем вообще ринулись первым? И кто вам сказал, что именно в тот сосняк надо нырнуть?
- Агата, говори…не так громко, - зевая, прикрылся пятерней Ник.
- Так иди тогда ты вперед. Кто вчера копытом бил?
- Чем я вчера «бил»?
- Я надеюсь, сие выражение…образно, - пыхтя, вылез из низины наверх Святой отец.
- Угу. После такого количества влитых в меня составов, я уже сам в том не уверен, - огибая меня, хмыкнул Ник.
И мы вновь сорвались в путь, продолжив его под хлюпанье лидерского облезлого башмака. Его, вместе со вторым, точно таким же, извлекла сегодня из закромов Стэнка. И, выбив из обоих камни, вручила «неизменно босому». Судя по дивному запаху, данные раритеты уже много лет преданно служили «грузом» при огурцовой кадушке. Что же до размера, то левый был как раз впору из-за повязки, обмотавшей ступню. Зато правый, не смотря на немалый размер ноги самого Ника, оставлял «большие перспективы для роста». Однако последнего этот факт скорее даже забавлял. Он энергично шагал вперед, лишь иногда обозревая из-под ладони пока еще светлый, без гор и стен вдали, горизонт.
Я же была погружена в мысли куда более «пасмурные», до сих пор держа в памяти наше прощание с двумя «маленькими женщинами» у маленькой избушки в лесу.
- Агата, я был не в силах ей помочь, - глухо откликнулся на мои метания Ванн.
- Почему? Разве она не заслужила жизни даже здесь?
- Конечно, она ее заслужила, - буркнул Святой и даже, кажется, вздохнул. – Но, понимаете, Агата… я не могу этого сделать, хоть и очень желаю. В вашей системе это называется…
- Разграничение полномочий, - обернулся к нам на ходу Ник. – Так это называется… Агата?
- Да, Ник?
- Что ты Стэнке пообещала за помощь?.. Варвара?..
- Да.
Мужчина, отбросив в сторону руку, запустил ее в высокую траву. Стебли проскальзывали меж его растопыренных пальцев и тут же следом упруго распрямлялись еще густой, но уже пожухлой волной. И мне, вдруг, показалось, что он сам сейчас был ребенком. Со своей старой, стойкой привычкой вот так «пускать травяные валы»:
- Я буду вам помогать. И это не оспаривается. Ты меня слышишь, Агата?
- Я тебя… слышу.
- Что? – развернулся назад Ник, но, я все ж успела стереть с лица удивленье:
- Я тебя слышу… За ботинок свой не запнись.
А вот Стэнка была куда более непреклонной перед самым нашим уходом. Ох уж эта мне особая «береднянская спесь». Нашла, где ее проявлять:
- Я ведь не тебе их оставляю, а Варе. Возьми. Здесь не так уж и много.
- Агата, спасибо, но у нас с ней все есть, - вздернула нос травница, прижатая мной в сенях. Правда, потом, качнула головой и добавила. – На месяц нам хватит.
Мужчина стоял посреди комнаты, расставив ноги. Одна – туго обмотана. Другая – босая. В зажатой руке – трясущийся мелкой дрожью табурет. А в мутных глазах – инстинкты ошалелого зверя. За миг до прыжка. Или броска. Ох, ты ж! Стэнка! Ее буквально втиснуло в узкую щель между печью и стеной. И вот в ее глазах… впрочем, я по Стэнке своими лишь мазнула.
- Кто здесь? – произнес глухим голосом «восставший». И еще подобрался. Я сглотнула слюну. Он – склонил голову набок.
- Ник, это я. Это я, Агата. Ты табурет сейчас…
- Ага-та? Ты…
И в следующий миг уже рванула к нему, чтоб едва успеть поддержать:
- Ник!.. Ну, чего ж ты? Ведь, еле жив. Зачем встал? Куда?
- Агата…Мы где с тобой? – рукой обхватил он меня. - Мы где? Они и тебя тоже? Ты – мокрая вся. И почему я…
- Ничего не видишь? Это пройдет. А мокрая, потому что на улице дождь, - задрала я к нему лицо, пытаясь поймать своим взглядом его. – Это пройдет, Ник. Обязательно. А мы с тобой – в безопасности. В Грязных землях, но, в безопасности. И тебе нужно сейчас…
- В безопасности? – в конце концов, замер он. – Агата, я ничего не помню. С того момента, как эти курвы влили в меня свою бодягу. Но, как у тебя… А где Ванн? – и сдвинул брови. – Он…
- Все нормально. Он тебя сюда и принес. А вытащила от «курв» здешняя хозяйка, Стэнка. Она и сейчас тебя выхаживает. А ты ее напугал своим…
- Агата,- выдохнул Ник. - Агата, - и ткнулся лбом мне в висок. –Я ничего не помню. Но, главное, что ты здесь, и мы все в безопасности. Как всё это было? Ты мне расскажешь.
- Ага. Расскажу, - пропыхтела я ему в шею. – Обязательно и в подробностях. А сейчас, давай ко назад, в постель… Стэнка, выходи из убежища. Всё, - и с трудом оторвала от стиснутых мужских пальцев табурет…- Вот так, потихоньку похромали обратно… Ник?
- Что, Агата?
- А ты совсем ничего не видишь?
- Ну, силуэты только, как сквозь мутную воду. Но, это…
- Пройдет. А… и не помнишь совсем ничего?
- Нет… А что?
- Уф-ф… Ничего. Всё. А теперь – ложись. И чтоб больше без разрешения женщин не пугал. Тут, кстати, и дети есть. Хоть они и «не ребёнки».
- Угу… Видать, многое я… не помню. Стэнка!
- Да, Ник? – отозвалась оная не ближе, чем от печи.
- Вы меня извините.
- Добро… Агата, ты его на спину не укладывай. Я ему сейчас мстить буду.
- Чем? – заинтересованно выдохнули мы с Ником.
Женщина возникла теперь целиком. С большой кружкой в вытянутой руке:
- А отваром своим. Би же вельмо смердив и гадан укус.
- Стэнка, он береднянский знает. Хотя, все равно б догадался.
Врачуемый лишь громко вздохнул…
Странно устроено наше сознание. Бежал – бежал. Гнался за кем-то или ускользал от погони, и вот, наконец, отдышался, затих. И сразу кажется, что вместе с тобой затихла, вдруг, сама жизнь. А устраивала она тебя такая, эта жизнь-беготня? Нет. Но, и без нее уже…
- Я себя нормально сейчас чувствую, - словил Ник Варварину ложку, маятником качающуюся перед самым своим носом.
- Ай! Отдай! – в ответ огласилась та.
- И вижу гораздо лучше, - трофей приземлился в аккурат в плошку бывшей хозяйки. Ник, после финишного «булька» удовлетворенно кивнул. – Так что…
- Полетишь, сшибая сосны.
- Хи-хи-хи.
- Это почему же? – уставились теперь на меня. И даже почти угадали.
- Да потому что, нога.
- А-а. Я, когда сижу, про нее забываю… Ну так, дело то – одной ночи.
- Ах, профессор: вы когда «опытным путем» без применения магии в последний раз вывих лечили?
- А кто такой, «профессор»?
- Варвара, погоди. Я ответа не слышу? - мужчина вместо него, вдруг, расплылся во всю физиономию:
- Ты когда раньше так меня называла, в подобных случаях, - отозвался, прокашлявшись. – Я тебе всегда отвечал: «Не дрейфьте, ассистент, на кураже пронесет»… Агата, ты и сама знаешь: нам отсюда пора уходить. Место здесь, как на тихом перекрестке - не одни, так другие нагрянут. И тогда… - замолчав, опустил он свою ложку в остывшие щи.
Ванн, сидящий за столом сбоку, оторвал от стены взгляд:
- Николас прав, Агата.
- А то я не знаю сама? – тут же вскинулась я. - Да только «правда» у него однобокая. Уходить надо, да. Но, у меня два вопроса: каким образом и куда?
- Каким образом и куда? - отодвинув плошку, скрестил руки на столе Ник. – Еще раз мне скажите про те…
- Верблюжьи горбы, - тяжко вздохнул Ванн.
- Угу… Агата?
- Вот только рот про это открой, - замерла я с куском хлеба у рта. Ванн недоуменно замер. Ник хмыкнул:
- Мне интересно… Как бы ты от него уходила после?
- Чээс Вэр-бюжьи горбы, - резонно прожевала я.
- Николас, так вы ведаете, где тот ориентир? – на всякий случай встрял между нами Ванн. Однако первой огласилась Стэнка:
- Восточная граница. Кхе-кхе… Мили четыре-пять отсюда. Там место есть одно в горах.
- На джингарской стороне? – уточнил у нее Ник.
- Да. У них. Оно на два горба издали смахивает. Или на крутые волны. И там, как раз под стену уходит русло Шурши, реки пересохшей.
- Значит, по нему и… ползут, - подвел итог Ник, а нам внес дополнения.– Стой стороны в дозоре джингарский Денвин…Коллеги.
- Значит, уходить будем через Джингар?
- Совершенно верно, Агата, - расправил он плечи. – Это был ответ на второй твой вопрос. Что же касается первого… Стэнка?
- Вопрос ваш? - задумчиво протянула та. - Кхе-кхе… Видеть будет уже завтра. Ходить?.. У меня есть из морозника мазь на козьем жиру. Натрем ей ногу и обвяжем – боль на время стихнет. И еще бы…
- Обезболивающее, на всякий случай и у меня есть, - покачала я головой. А что уж теперь? Раз копытом стучит. Хоть и единственным.
Обладатель же оного, удовлетворенно вздохнул:
- Вот и замечательно. Значит, завтра с утра снимаемся… Варвара, ты про «профессора» спрашивала?
Дитя, зевнув, наморщило нос:
- Так не интересно уже. Ты мне лучше старую сказку доскажи.
- Варвара, дочь, тебе спать пора, – взглянула на меня Стэнка. - Какие еще сказки?
- Да, и Нику тоже надо в постель. Он сегодня уже много языком наработал.
- Агата, погоди, - склонил голову на бок Ник. – Варвара, кто тебе сказки рассказывал?
Та, уже с рук матери, уточнила:
- Так ты ж. Утром еще, когда будто бы спал. Или бредил, как мама сказала.
- А-а, - хмыкнул Ник. – Я представляю.
- А то! Да, мама, погоди! Он же завтра уйдет, а я так и не узнаю конец.
- Конец чего, Варя? – развернулся на ее голос Ник.
- Простила ли тебя в твоей сказке Агата?
- Варвара! Уф-ф…
- Та-ак, - встал из-за стола «сказочник». – И что я еще…
- Про губы ее! - откинулась с другой стороны печных полатей занавеска. – Про волосы и про свою к ней любовь!
- Тысь… моя майка.
- Варвара, я тебе язык дегтем намажу.
- Агата?..
- Вот только ничего мне сейчас не…
- Агата, - сглотнув слюну, повторил Ник. – Нам надо… поговорить. Наедине…
- Просто сказал бы, что это был бред… Просто сказал бы.
И долго мне еще сие повторять? И надо ли мне вообще это?.. Дверь сеней под порывом ветра дернулась, громко щелкнув задвижкой. Ник, стоящий напротив меня, зябко передернул плечами:
- Это – не бред, Агата.
- Что?
- Это… не бред… Я не знаю, правильно ли поступил, что не настоял на таком разговоре раньше. Боялся тебя им… вспугнуть, - невесело хмыкнул он. – Как птицу счастья с ветки. Ты рядом и уже хорошо. А всего остального будто и не было.
- Да что ты? – качнулась я от него, и опустилась в аккурат на одну из ступенек чердачной лестницы. – Так уж и «не было»?
- Было, Агата… Было.
- Было, - закрыв глаза, повторила я. – Тогда, скажи: почему?
- Почему? – вскинул голову Ник. – Оправдываться я не буду. Хотя, и объяснить толком до сих пор не могу: как оно так…
- Это ты про физиологическую или психологическую составляющую? – подняла я на него глаза.
- Вот второе я как раз объяснить могу: я тогда был очень зол на тебя.
- За что?
- За твое неистребимое желание во всем и всегда быть на высоте. Это я сейчас уже понял, что вел себя глупо. Ты всегда повторяла: мы с тобою равны. Для тебя это было важно. Мы подстегивали друг друга, тянулись друг за другом и всегда друг другу помогали. А мне хотелось быть сильнее тебя. Очень сильно хотелось. Чтобы ты без меня не смогла и дня прожить. Мне было мало того, что мы и так – половинки единого. Я хотел быть большей его частью.
- А я тебя на экзамене обошла.
- Угу, - вновь хмыкнул Ник. – Еще как…обошла. Легко и красиво. Я потом долго болтался один, не отзываясь на твой призыв. И остыл лишь в «Бесхвостом драконе», набравшись. Тогда и решил немедля топать к тебе, чтобы поговорить о наболевшем. А там… там была одна Ксю. А ты была уже вновь далеко. Ксю сказала, что ты – в нашем тайрильском пансионате. Там, где море, магнолии и куча молодых, почти здоровых мужиков. Вот это и взорвало меня окончательно. И бесповоротно.
- Ну да… я была далеко, а еще честолюбива и несдержанна, а Ксю – рядом, само воплощение женственности и уступчивости. Прямая противоположность. И ты мне так отомстил.
- Да. Наверное, да. Хотя, что было потом, я вспомнить до сих пор затрудняюсь. Да и к чему, если…
- Клеймо - над ее левой грудью, - закончила я за него. – А почему ты мне сразу не рассказал?
- Испугался, - пожал он плечами. – Испугался, что потеряю тебя. Что, впрочем, и произошло. Правда, чуть позже того срока, если б я сам тебе рассказал. Исход был один. Но, я тогда решил, что все можно исправить. Точнее, забыть. Да я о клейме то узнал лишь на утро и от самой Ксю. А сразу и не заметил.
- Исправить. Забыть, - зло повторила я. – И продолжать жить во лжи. Улыбаться нашим друзьям, которые тебя за спиною жалеют. Выйти замуж за лжеца и предателя. И всю жизнь прожить с ним, не зная правды. Или до следующего его «акта мщения».
- Агата, ты о чем?
- О том, что ничего не исправить, Ник.
- Агата, почему? Столько лет прошло, и я по-прежнему люблю тебя. Или у моего «преступления» нет срока давности?
- Срока давности?.. Я не знаю.
- Не знаешь? – переспросил, наклонившись, Ник. – Агата, что мне сделать?
- В каком смысле?
- Что мне сделать для твоего прощения? Говори.
- Ник…
- Ну, говори же, Агата. Только, пожалуйста, мне не лги.
- В чем?
- В том, что разлюбила.
- И откуда такая уверенность?
- Просто, не один я склонен к «бреду».
- Да, неужели?
- Угу. И твой я выслушивал уже дважды: после Велиара и в пещере, когда тебя туда притащил.
- А знаешь? – подскочила я от такой наглости на ноги. – Я знаю, что тебе сделать: пойти к хобьей матери со своею уверенностью.
- Агата, так мы не договоримся никогда.
- Да нам не о чем договариваться. Ты – предатель и я тебе не верю.
- О-о… Так что мне сделать, чтобы ты мне поверила?
- Это я тебе уже огласила, - выдохнула ему прямо в лицо и в следующий миг ошалело открыла рот: прямо напротив, на полке беспардонно сидела настоящая серая…- Мышь! – инстинкт сработал, даже не подключив головной мозг, забросив меня прямиком на мужчину.
- Нога, – через мгновенье выдохнул он и, качнувшись назад, начал стремительно заваливаться…
Еще через секунду сени огласились грохотом падающих с лавки пустых ведер. Последним же, шерканув по бревнам стены, полетело коромысло, которое Ник сумел перехватить в аккурат над моей головой:
- Вот это… да, - огласился он из-под меня. – Рыцарь Прокурата, малумтелепат из Бередни и боится мышей?
- За эту тайну я тебя пришибу, - косясь на коромысло, оповестила его я.
- Угу. Зато я теперь знаю твое слабое место, - не выдержав, засмеялся он.
- Что?!.. Пришибу, - уверила я сквозь расползающуюся по лицу улыбку.
- Что случилось?!.. Агата? Николас?
Мы враз оглянулись на дверь. Однако Ник успел первым:
- Ничего страшного, Святой отец. Просто…
- При-шибу.
- Проверяли мою завтрашнюю готовность к походу.
- Ну, так рано еще, - вынырнула из-под руки Ванна Стэнка. – Он еще утренний отвар снова не пил.
- Ты слышал?
- Угу. Слышал.
- Тогда руку свою с меня и вставай.
- Агата?
- Ну, что, Ник?
- В жизни, любимая, все можно исправить, кроме смерти. Это я знаю точно...
______________________________________
Сноски:
1 - Источник цитаты: «Книга Притчей Соломоновых», XVI, 19.
2 - Этот источник: «Первое послание Св. Апостола Павла к Коринфянам».
ГЛАВА 10
Лес еще нехотя, в рассветной свежести, просыпался, когда его тишину нарушили наши уверенные бодрые шаги.
- Святой отец?
- Да, Агата? – развернулся к нам на ходу Ванн. - О-о.
- Ого-о. И зачем вообще ринулись первым? И кто вам сказал, что именно в тот сосняк надо нырнуть?
- Агата, говори…не так громко, - зевая, прикрылся пятерней Ник.
- Так иди тогда ты вперед. Кто вчера копытом бил?
- Чем я вчера «бил»?
- Я надеюсь, сие выражение…образно, - пыхтя, вылез из низины наверх Святой отец.
- Угу. После такого количества влитых в меня составов, я уже сам в том не уверен, - огибая меня, хмыкнул Ник.
И мы вновь сорвались в путь, продолжив его под хлюпанье лидерского облезлого башмака. Его, вместе со вторым, точно таким же, извлекла сегодня из закромов Стэнка. И, выбив из обоих камни, вручила «неизменно босому». Судя по дивному запаху, данные раритеты уже много лет преданно служили «грузом» при огурцовой кадушке. Что же до размера, то левый был как раз впору из-за повязки, обмотавшей ступню. Зато правый, не смотря на немалый размер ноги самого Ника, оставлял «большие перспективы для роста». Однако последнего этот факт скорее даже забавлял. Он энергично шагал вперед, лишь иногда обозревая из-под ладони пока еще светлый, без гор и стен вдали, горизонт.
Я же была погружена в мысли куда более «пасмурные», до сих пор держа в памяти наше прощание с двумя «маленькими женщинами» у маленькой избушки в лесу.
- Агата, я был не в силах ей помочь, - глухо откликнулся на мои метания Ванн.
- Почему? Разве она не заслужила жизни даже здесь?
- Конечно, она ее заслужила, - буркнул Святой и даже, кажется, вздохнул. – Но, понимаете, Агата… я не могу этого сделать, хоть и очень желаю. В вашей системе это называется…
- Разграничение полномочий, - обернулся к нам на ходу Ник. – Так это называется… Агата?
- Да, Ник?
- Что ты Стэнке пообещала за помощь?.. Варвара?..
- Да.
Мужчина, отбросив в сторону руку, запустил ее в высокую траву. Стебли проскальзывали меж его растопыренных пальцев и тут же следом упруго распрямлялись еще густой, но уже пожухлой волной. И мне, вдруг, показалось, что он сам сейчас был ребенком. Со своей старой, стойкой привычкой вот так «пускать травяные валы»:
- Я буду вам помогать. И это не оспаривается. Ты меня слышишь, Агата?
- Я тебя… слышу.
- Что? – развернулся назад Ник, но, я все ж успела стереть с лица удивленье:
- Я тебя слышу… За ботинок свой не запнись.
А вот Стэнка была куда более непреклонной перед самым нашим уходом. Ох уж эта мне особая «береднянская спесь». Нашла, где ее проявлять:
- Я ведь не тебе их оставляю, а Варе. Возьми. Здесь не так уж и много.
- Агата, спасибо, но у нас с ней все есть, - вздернула нос травница, прижатая мной в сенях. Правда, потом, качнула головой и добавила. – На месяц нам хватит.
