Лично мы с бабулей ничего не поняли. Но Янка аж запищала от восторга.
– Это же… Это же любой портал можно вот так сшить! И-и-и-и-и!
Ах, вот в чём дело! Ну, да. Ливадии такой чудо-сшиватель архинеобходим.
– Спасибо! – тихо визжала радостная принцесса, совсем не аристократично повиснув на высоком довольно улыбающемся старике. – Я теперь могу латать дыры, которые прогрызают твари Хаоса!
До бабы Нюси дошло, что это не простой ножичек, и даже не боевое оружие, а опасный артефакт.
– Ты чому дивку учишь? Чого науськиваешь? – она грозным бегемотом в соломенной шляпе пошла на таран эльфа. – Я зараз патлы твои повыриваю и лысину серебрянкою покрию, щоб блястел дале чем бачив!
– Бабуля! – возмутилась Янка, вернувшись ногами на пол.
– Шо «бабуля»? – буянила баба Нюся. – Тебе детей рожать треба и воспитывать их, а не мотатися с мужиками по порталам!
Янка залилась краской.
– Бабушка, – простонала она. – Для того, чтобы дети появились, мужчины нужны тоже.
– Ой, мужики не рожають детей! Ты знаешь, як вони простуду переносять? На градуснику тридцать семь – всё, вони вже завещанию диктують. Бог понимае, що при родах вони вообще не выживуть – помруть на самом начале и человечество вымрет наухнарь.
Теперь покраснели все, кроме раздухарившейся бабы Нюси.
А маг, – я поняла, что перед нами самый настоящий маг, – повернулся к моей прародительнице и ещё больше растянул бледные губы в улыбке:
– А вас, уважаемая, в этом мире ждёт большое семейное счастье!
Бабуля поперхнулась приготовленной уже было негодующей фразой. Проглотив её, подозрительно уставилась на старикана:
– Яке семейно щасте? Мене вже паёк натому свете выписан, одною ногою в могиле!
Но загоревшиеся глаза выдавали: очень уж бабуле хотелось верить словам мага. Женщина и на шестом десятке остаётся женщиной, которой хочется домашнего уюта и тепла.
– Слушай своё сердце, – продолжал улыбаться эльф. – Оно поведёт тебя. И могила тебя ждёт совсем не скоро. Успеешь ещё сына вырастить.
– Чого? – вытаращила глаза баба Нюся. – Ты зовсим сказився, чи шо? У моёму возрасте и рожалка вже сдохла!
– Посмотри!
Маг провёл рукой по ближайшей витрине, и в ней, словно на экране, появилась картинка, где помолодевшая бабуля держит на руках краснощёкого бутуза лет двух, а тот тянет ручонки к … довольному барону Свенссону!
– Це шо? – икнула баба Нюся.
– Це мужик твий, и синок ваш! – маг шустро перенял бабулину манеру говорить.
– Та не може такого быть! – она топнула ногой, а сама зарделась, словно девчонка на первом свидании.
Мы с Янкой переглянулись и хихикнули.
– Будет у тебя ещё один шмакодявистый дядька! – Янка хлопнула меня по плечу и подмигнула.
– А ты что ж молчишь, дева из другого мира? – молвил эльф, глядя на меня ясными голубыми глазами. – Ничего не хочешь узнать?
– Хочу! – вскинулась я. Тут завесу в будущее открывают! – Я хочу узнать, где мне найти мага-прорицателя Орендиэля! – выпалила на одном дыхании и приготовилась запоминать инструкции.
Это ж какая возможность предоставляется! Сразу адрес узнать! Вот так благословение Ровентины! Сработало! Ура!
Маг улыбнулся загадочно.
– Ты пришла в этот мир не случайно, – его голос звучал, как тихая мелодия. – Твоя истинная природа ещё ждёт своего часа. Этот мир хранит для тебя настоящую любовь, но ключ к её нахождению лежит в твоём сердце.
Ещё бы понятными словами всё это сказал. Я стояла, непонимающе хлопала глазами, а голос мага уже звучал в воспалённом мозгу как шёпот ветра. Попросить, чтоб пояснил? Не обидится? Или, того хуже, рассмеётся в лицо?
– Вся твоя жизнь – это путь, который ведет к тому, чтобы встретиться с тем, кто создан для тебя, — добавил он, глаза сверкнули мудростью, как звёзды в ночном небе. – Ты уже начала свой путь, осталось совсем немного, – сказал маг напоследок перед тем, как исчезнуть в мягком свете.
Стараясь успокоить своё сердце, которое бешено молотило рёбра, я негодовала: нет, как входить – так двери использовал. А как уходить, – так неожиданно растворился! Ещё утром эта страна показалась мне недружелюбным. А сейчас я явственно поняла – не показалось. Она на самом деле насмехается надо мной. Какая любовь? Какой путь? Я домой хочу! У меня занятия скоро начнутся! Ладно, пусть бабули тут остаются. Баба Таня в Хаос укатила тварюшек воспитывать и строить, у бабы Нюси семейная жизнь образовывается. Я согласна. Но я-то тут причём? Моя непонятная магия швыряет меня из одного места в другое, и голос нельзя повысить. Этак, если и выйду тут замуж, при каком-нибудь разногласии с мужем стоит мне только вякнуть, как его зашпульнёт куда ни попадя. И что тогда делать? Нет, нет, нет! Буду искать Орендиэля. Пусть домой отправляет, или координаты моего мира скажет. Тамир отправит. Только вот где сейчас этот самый Тамир? Куда я его отправила?
– Це шо таке було? Куда вин подевався? – вопросила растерянная баба Нюся, а затем накинулась на хозяина лавки. – А ну, подавай его обратно! Знаю я ци ваши штучки: заморочить головы порядочным жинкам, а потом злинять!
Оружейник стриганул своими острыми ушами, – ей, богу, как кролик! – и восторженно прошептал:
– Какая честь! Сам Орендиэль был у меня в лавке! Представляете? – он повернул к нам ошарашенно-счастливое лицо, половину которого занимали яркие голубые глаза, распахнутые до бесконечности.
Однако бабулю вид сияющего эльфа ни о чём не говорил. Наоборот, она пошла в наступление.
– Ты мене зубы не заговорюй! Говори, як знайти того чокнутого мага!
– А? – хозяин лавки, наконец, вернулся с олимпа мечтателей и воззрился на своих потенциальных покупателей. – Никак вы его не найдёте. Он сам приходит, когда считает нужным и к кому сам решит.
У меня душа упала в коленки, и там забилась в истерике. Как так? А координаты? А домой? А…
– О-о-о-о-о, – простонала принцесса, прижимающая к груди стилет.
Она всё ещё пребывала где-то в своих мечтах. Наверное, уже работала вовсю швеёй с кинжалом и гремела грозой для всего Хаоса.
– Янка, хорош мармеладом розтекатися, – принялась одёргивать её бабуля. – Ты у нас одна тут завроде местная, давай рули!
И моя прародительница ощутимо тряхнула девушку за плечи.
И тут опять в лавке отворилась дверь. Проходной двор какой-то!
Хотелось сказать, что «стройными рядами в помещение зашёл отряд национальной гвардии». Однако отряд тут не поместился бы. Слишком крохотным было пространство между витрин. Вместилось только три стража, судя по одежде, и то стояли, словно шпроты в стеклянной банке.
– Они! – воскликнул один из стражей, направив на нас небольшой жезл с красным камнем на острие. Камень сиял и переливался всеми оттенками красного цвета. – Леди, сопротивляться не советую, – страж сурово сдвинул брови, продемонстрировав кисть руки, на каждом пальце которой полыхали огнём маленькие шарики. Заклинание какое-то, наверное. Остальные два стража щеголяли боевыми доспехами, которые закрывали все части тела. А у этого, который с шариками, сквозь прорези в шлеме было видно лицо. Я сделала вывод – начальник.
– Ты пукалку прибери, – рявкнула баба Нюся, не растерявшись. – Не ровён час внучку мою напугаешь.
Королевский страж, а в том, что они все служат при дворе местного короля сомнений не оставалось – белоснежная форма сидела на всех троих безупречно, – с гордой осанкой и царственным взглядом удостоил внимания и хозяина лавки, и его посетителей. Нас, то есть. Эльф при виде стражей побледнел.
– Вы должны пойти с нами, – произнёс служивый. Его голос прозвучал как раскат грома вдали.
– Ну и голосище, – пробормотала баба Нюся, демонстративно прочистив ухо мизинцем. – Такий в ночи почуешь и паёк на тому свете вже не нужен: сразу ангелы на довольствие поставять!
– Я? – растерянно проблеял оружейник. – Но я ничего не сделал!
– А ты тут при чём? – страж презрительно выпятил губу. – Мы пришли за шпионками.
– О це так! – крякнула бабуля. – Шпиёнкою ще николи не була. Янка! – она дёрнула застывшую принцессу за локоть. – Международный конфликт назревае. Чуешь?
Девушка наконец вернулась из страны своих грёз и хмуро уставилась на блюстителей порядка. Те под пристальным взглядом принцессы немного сбавили спесь, и уже более официально продолжили:
– Артефакт указал на чужаков, – он кивнул на жезл. – Мы обязаны отреагировать.
– А, ну якщо так, то пидемо, – согласилась бабуля. – Янка, кидай свой нож!
– Ни за что! – девушка вцепилась в стилет, словно он был частью её организма, и обратилась к хозяину лавки: – Что ты за него хочешь?
– Примите этот кинжал в дар! – пафосно взвыл эльф. Но в его вопле явно слышалось: Идите уже все отсюда!
Принцесса радостно взвизгнула.
– Шо за народ? – пробормотала бабуля. – У моё время девушка мечтала получить у подарок каку побрякушку, подорожче, конечно, або машину. А ця рада железяке, будто ей на палец одягли королевско обручально кольцо с бриллиантами.
– Я не могу принять в дар такое сокровище, – возразила оружейнику Янка. Приступ радости прошёл, и она оценила ситуацию.– Давай меняться!
Эльф охнул и попятился.
– Мы торопимся, – произнёс страж. – Сочтётесь позже.
– Да идите вы уже все… куда вам надо! – возопил эльф, страдальчески поджав уши.
Когда мы вышли на улицу, утренний свет во всю заливал улицы мягким золотым сиянием. За спиной с треском захлопнулась дверь, затем послышался скрежет закрываемого засова.
– Нервы у мужика ни в загату не гожие, – подвела черту спонтанному посещению лавки бабуля и пошагала к большой чёрной карете с золотыми вензелями. – Це наш транспорт?
Два стража услужливо открыли дверцы, помогли пожилой женщине войти внутрь, нам досталось лишь почтительное приглашение. Внутри кареты было просторно, прохладно и пахло свежей кожей.
– Гарна тарантайка, – баба Нюся уважительно погладила мягкие сидения. – Николаше скажу, пущай таку же прикупить.
Сопровождающий страж поперхнулся воздухом и закашлялся. Его поведение очень не понравилось бабуле.
– А шо? – нахмурилась она. – Замуж покликал, ось нехай и обеспечует. Никуда не денется! Я даже прослежу, шоб вин в документах в графе «семейное положение» написав – безвыходное.
Я не удержалась и подколола:
– Ба, а если он тебе изменит? Простишь?
– Конечно, прощу, – прародительница важно кивнула головой и добавила, покосившись на красное лицо сопровождающего: – Покойникам всегда усё прощають!
Страж поменял окраску – из багрового стал бледно-голубым. Неужели моя бабушка так страшна в своих представлениях о семейной жизни?
Ехали мы не очень долго. И на всём протяжении пути меня мучал вопрос: почему стражи не спрашивают наших имён? Хотела сама назваться, но покосилась на Янку – она не представилась, значит, и я буду молчать. Даже баба Нюся, у которой рот не закрывался, и то сейчас сидела молча и поглядывала на принцессу. Наконец, карета остановилась. Пришлось покидать приятную прохладу и нырять в обжигающий воздух. Как быстро он накалился! Всего несколько часов назад мы тряслись от промозглого холода и моросящего дождя, а сейчас словно в сауне оказались.
Здание, куда нас привезли, было большим мрачным. Третий этаж заканчивался высокими башнями, примостившимися по углам, и в длинных узких бойницах просматривались человеческие фигуры. Смотрящие, по ходу дела. Как-то же они увидели, где искать нашу компанию. И артефакты, наверное, в каждой башенке установлены. Взгляд поймал несколько солнечных зайчиков, вырвавшихся наружу из бойниц.
Я думала, что нас сразу поведут к какому-нибудь служащему для уточнения всех деталей. Однако, ошиблась. При входе на Янку опять нацепили какие-то браслеты, мы с бабулей этой участи миновали. Дежурный на входе попросил положить руку на набалдашник какой-то палки: – у принцессы он вспыхнул ярко-красным, и все стражи моментально ощетинились огненными пульсарами. Вот идиоты – если бы Янка хотела, она бы давно всех раскидала. Но принцесса вела себя подозрительно тихо. А на нас с бабулей палка никак не отреагировала. Стрижи скользнули равнодушными взглядами, немного посторонились, пропуская внутрь здания, и потеряли к нам всякий интерес. Янка тоже нацепила маску безразличия, но я явно видела, что она скрывает крайнюю степень заинтересованности в происходящем. Переглянувшись с бабой Нюсей, мы синхронно пожали плечами и проследовали за невозмутимым магом в тёмном балахоне. Спустившись в подвальное помещение, маг широким радушным жестом указал на маленькую тесную комнатушку, и закрыл за нашими спинами дверь снаружи на засов.
– Ну, хочь, посидеть можна, – прародительница церемонно уселась на хлипенький стульчик.
На два другие посадили свои почтенные поясницы мы с принцессой. И тут бабулю прорвало:
– А шо такое происходит? Ни здрасьте, ни досвиданьица, ни як зовуть-когда народились! И ты мовчишь? Чому не сказала, що принцесса? Тебе не по чину в таком дыре находиться. И шо будет далее?
– Анна Ивановна, – взмолилась Янка, чудом встрявшая в словесный поток. – Вы же сами говорили, что международный скандал назревает. Оно мне совсем не надо. И помолчите все, пожалуйста, я думать буду.
А я что? Я ничего. Я воды в рот набрала.
Ой. И правда, пить хочется.
– А нас кормить будут? – минут через десять баба Нюся не выдержала. – Международная конвенция обязывает полонных кормить.
– Ба, – зашипела я. – То пленных. А мы ещё не пойми кто.
В импровизированной камере воцарилась тишина, нарушаемая только тихим тиканьем настенных часов. Только по ним и можно было судить о прошедшем времени – окон здесь не было: подвал же. Часа через два бабуля психанула:
– Та що таке! Тварюка я дрожаща або голодна дама?
С грацией взрослой лани, – между прочим, во взрослой самке лани килограмм сто двадцать живого веса будет, доказано взвешиванием в зоопарке, – она подскочила к двери и давай колотить кулаком, периодически сопровождая удары обещаниями кары небесной от себя и будущего супруга барона. Реакции от блюстителей порядка не было никакой.
– Бесполезно, – ухмыльнулась Янка. – Мы в первом отделе службы безопасности королевства.
– А так?
Баба Нюся повернулась к двери спиной и принялась молотить несчастную ногами. Я с уважением покосилась на добротные сапоги с металлическими подковками, и с сожалением посмотрела на свои туфли, которые уже перешли в разряд не просто секондхэнда, а секонхэнда в четвёртой степени. Незапланированный вояж по пустыне, каменисто-глинистому оазису превратил изящные туфельки в кожано-атласные чуни.
– Бес-по-лез-но, – произнесла Янка по слогам. – У них полог тишины установлен.
Бабуля разочарованно вздохнула, уселась на свой стул и насупилась. Тишина продолжалась минут десять. Я уж начала волноваться: чего это моя бабушка так смирно себя ведёт? Совсем на неё не похоже. Может, расстроилась и давление скакануло?
– Ба, – я осторожно придвинула к ней свой стул. – Ты чего молчишь? Тебе плохо?
– Не, – буркнула она. – Я слова пидбираю, щоб цим гадам потом всё высказать.
– Какие?
Моё удивление было искренним – на моей памяти она ни разу так не озадачивалась.
– Цензурные, – пояснила прародительница и опять замолчала. От сердца отлегло: давление в норме, просто решила тактику переменить. А по поводу цензурности слов – сомневаюсь, что наш могучий и великий русский непереводимый фольклор тут кто-нибудь понял.
– Это же… Это же любой портал можно вот так сшить! И-и-и-и-и!
Ах, вот в чём дело! Ну, да. Ливадии такой чудо-сшиватель архинеобходим.
– Спасибо! – тихо визжала радостная принцесса, совсем не аристократично повиснув на высоком довольно улыбающемся старике. – Я теперь могу латать дыры, которые прогрызают твари Хаоса!
До бабы Нюси дошло, что это не простой ножичек, и даже не боевое оружие, а опасный артефакт.
– Ты чому дивку учишь? Чого науськиваешь? – она грозным бегемотом в соломенной шляпе пошла на таран эльфа. – Я зараз патлы твои повыриваю и лысину серебрянкою покрию, щоб блястел дале чем бачив!
– Бабуля! – возмутилась Янка, вернувшись ногами на пол.
– Шо «бабуля»? – буянила баба Нюся. – Тебе детей рожать треба и воспитывать их, а не мотатися с мужиками по порталам!
Янка залилась краской.
– Бабушка, – простонала она. – Для того, чтобы дети появились, мужчины нужны тоже.
– Ой, мужики не рожають детей! Ты знаешь, як вони простуду переносять? На градуснику тридцать семь – всё, вони вже завещанию диктують. Бог понимае, що при родах вони вообще не выживуть – помруть на самом начале и человечество вымрет наухнарь.
Теперь покраснели все, кроме раздухарившейся бабы Нюси.
А маг, – я поняла, что перед нами самый настоящий маг, – повернулся к моей прародительнице и ещё больше растянул бледные губы в улыбке:
– А вас, уважаемая, в этом мире ждёт большое семейное счастье!
Бабуля поперхнулась приготовленной уже было негодующей фразой. Проглотив её, подозрительно уставилась на старикана:
– Яке семейно щасте? Мене вже паёк натому свете выписан, одною ногою в могиле!
Но загоревшиеся глаза выдавали: очень уж бабуле хотелось верить словам мага. Женщина и на шестом десятке остаётся женщиной, которой хочется домашнего уюта и тепла.
– Слушай своё сердце, – продолжал улыбаться эльф. – Оно поведёт тебя. И могила тебя ждёт совсем не скоро. Успеешь ещё сына вырастить.
– Чого? – вытаращила глаза баба Нюся. – Ты зовсим сказився, чи шо? У моёму возрасте и рожалка вже сдохла!
– Посмотри!
Маг провёл рукой по ближайшей витрине, и в ней, словно на экране, появилась картинка, где помолодевшая бабуля держит на руках краснощёкого бутуза лет двух, а тот тянет ручонки к … довольному барону Свенссону!
– Це шо? – икнула баба Нюся.
– Це мужик твий, и синок ваш! – маг шустро перенял бабулину манеру говорить.
– Та не може такого быть! – она топнула ногой, а сама зарделась, словно девчонка на первом свидании.
Мы с Янкой переглянулись и хихикнули.
– Будет у тебя ещё один шмакодявистый дядька! – Янка хлопнула меня по плечу и подмигнула.
– А ты что ж молчишь, дева из другого мира? – молвил эльф, глядя на меня ясными голубыми глазами. – Ничего не хочешь узнать?
– Хочу! – вскинулась я. Тут завесу в будущее открывают! – Я хочу узнать, где мне найти мага-прорицателя Орендиэля! – выпалила на одном дыхании и приготовилась запоминать инструкции.
Это ж какая возможность предоставляется! Сразу адрес узнать! Вот так благословение Ровентины! Сработало! Ура!
Маг улыбнулся загадочно.
– Ты пришла в этот мир не случайно, – его голос звучал, как тихая мелодия. – Твоя истинная природа ещё ждёт своего часа. Этот мир хранит для тебя настоящую любовь, но ключ к её нахождению лежит в твоём сердце.
Ещё бы понятными словами всё это сказал. Я стояла, непонимающе хлопала глазами, а голос мага уже звучал в воспалённом мозгу как шёпот ветра. Попросить, чтоб пояснил? Не обидится? Или, того хуже, рассмеётся в лицо?
– Вся твоя жизнь – это путь, который ведет к тому, чтобы встретиться с тем, кто создан для тебя, — добавил он, глаза сверкнули мудростью, как звёзды в ночном небе. – Ты уже начала свой путь, осталось совсем немного, – сказал маг напоследок перед тем, как исчезнуть в мягком свете.
Стараясь успокоить своё сердце, которое бешено молотило рёбра, я негодовала: нет, как входить – так двери использовал. А как уходить, – так неожиданно растворился! Ещё утром эта страна показалась мне недружелюбным. А сейчас я явственно поняла – не показалось. Она на самом деле насмехается надо мной. Какая любовь? Какой путь? Я домой хочу! У меня занятия скоро начнутся! Ладно, пусть бабули тут остаются. Баба Таня в Хаос укатила тварюшек воспитывать и строить, у бабы Нюси семейная жизнь образовывается. Я согласна. Но я-то тут причём? Моя непонятная магия швыряет меня из одного места в другое, и голос нельзя повысить. Этак, если и выйду тут замуж, при каком-нибудь разногласии с мужем стоит мне только вякнуть, как его зашпульнёт куда ни попадя. И что тогда делать? Нет, нет, нет! Буду искать Орендиэля. Пусть домой отправляет, или координаты моего мира скажет. Тамир отправит. Только вот где сейчас этот самый Тамир? Куда я его отправила?
Глава 7. Жалеть себя – не глупо, а чревато последствиями.
– Це шо таке було? Куда вин подевався? – вопросила растерянная баба Нюся, а затем накинулась на хозяина лавки. – А ну, подавай его обратно! Знаю я ци ваши штучки: заморочить головы порядочным жинкам, а потом злинять!
Оружейник стриганул своими острыми ушами, – ей, богу, как кролик! – и восторженно прошептал:
– Какая честь! Сам Орендиэль был у меня в лавке! Представляете? – он повернул к нам ошарашенно-счастливое лицо, половину которого занимали яркие голубые глаза, распахнутые до бесконечности.
Однако бабулю вид сияющего эльфа ни о чём не говорил. Наоборот, она пошла в наступление.
– Ты мене зубы не заговорюй! Говори, як знайти того чокнутого мага!
– А? – хозяин лавки, наконец, вернулся с олимпа мечтателей и воззрился на своих потенциальных покупателей. – Никак вы его не найдёте. Он сам приходит, когда считает нужным и к кому сам решит.
У меня душа упала в коленки, и там забилась в истерике. Как так? А координаты? А домой? А…
– О-о-о-о-о, – простонала принцесса, прижимающая к груди стилет.
Она всё ещё пребывала где-то в своих мечтах. Наверное, уже работала вовсю швеёй с кинжалом и гремела грозой для всего Хаоса.
– Янка, хорош мармеладом розтекатися, – принялась одёргивать её бабуля. – Ты у нас одна тут завроде местная, давай рули!
И моя прародительница ощутимо тряхнула девушку за плечи.
И тут опять в лавке отворилась дверь. Проходной двор какой-то!
Хотелось сказать, что «стройными рядами в помещение зашёл отряд национальной гвардии». Однако отряд тут не поместился бы. Слишком крохотным было пространство между витрин. Вместилось только три стража, судя по одежде, и то стояли, словно шпроты в стеклянной банке.
– Они! – воскликнул один из стражей, направив на нас небольшой жезл с красным камнем на острие. Камень сиял и переливался всеми оттенками красного цвета. – Леди, сопротивляться не советую, – страж сурово сдвинул брови, продемонстрировав кисть руки, на каждом пальце которой полыхали огнём маленькие шарики. Заклинание какое-то, наверное. Остальные два стража щеголяли боевыми доспехами, которые закрывали все части тела. А у этого, который с шариками, сквозь прорези в шлеме было видно лицо. Я сделала вывод – начальник.
– Ты пукалку прибери, – рявкнула баба Нюся, не растерявшись. – Не ровён час внучку мою напугаешь.
Королевский страж, а в том, что они все служат при дворе местного короля сомнений не оставалось – белоснежная форма сидела на всех троих безупречно, – с гордой осанкой и царственным взглядом удостоил внимания и хозяина лавки, и его посетителей. Нас, то есть. Эльф при виде стражей побледнел.
– Вы должны пойти с нами, – произнёс служивый. Его голос прозвучал как раскат грома вдали.
– Ну и голосище, – пробормотала баба Нюся, демонстративно прочистив ухо мизинцем. – Такий в ночи почуешь и паёк на тому свете вже не нужен: сразу ангелы на довольствие поставять!
– Я? – растерянно проблеял оружейник. – Но я ничего не сделал!
– А ты тут при чём? – страж презрительно выпятил губу. – Мы пришли за шпионками.
– О це так! – крякнула бабуля. – Шпиёнкою ще николи не була. Янка! – она дёрнула застывшую принцессу за локоть. – Международный конфликт назревае. Чуешь?
Девушка наконец вернулась из страны своих грёз и хмуро уставилась на блюстителей порядка. Те под пристальным взглядом принцессы немного сбавили спесь, и уже более официально продолжили:
– Артефакт указал на чужаков, – он кивнул на жезл. – Мы обязаны отреагировать.
– А, ну якщо так, то пидемо, – согласилась бабуля. – Янка, кидай свой нож!
– Ни за что! – девушка вцепилась в стилет, словно он был частью её организма, и обратилась к хозяину лавки: – Что ты за него хочешь?
– Примите этот кинжал в дар! – пафосно взвыл эльф. Но в его вопле явно слышалось: Идите уже все отсюда!
Принцесса радостно взвизгнула.
– Шо за народ? – пробормотала бабуля. – У моё время девушка мечтала получить у подарок каку побрякушку, подорожче, конечно, або машину. А ця рада железяке, будто ей на палец одягли королевско обручально кольцо с бриллиантами.
– Я не могу принять в дар такое сокровище, – возразила оружейнику Янка. Приступ радости прошёл, и она оценила ситуацию.– Давай меняться!
Эльф охнул и попятился.
– Мы торопимся, – произнёс страж. – Сочтётесь позже.
– Да идите вы уже все… куда вам надо! – возопил эльф, страдальчески поджав уши.
Когда мы вышли на улицу, утренний свет во всю заливал улицы мягким золотым сиянием. За спиной с треском захлопнулась дверь, затем послышался скрежет закрываемого засова.
– Нервы у мужика ни в загату не гожие, – подвела черту спонтанному посещению лавки бабуля и пошагала к большой чёрной карете с золотыми вензелями. – Це наш транспорт?
Два стража услужливо открыли дверцы, помогли пожилой женщине войти внутрь, нам досталось лишь почтительное приглашение. Внутри кареты было просторно, прохладно и пахло свежей кожей.
– Гарна тарантайка, – баба Нюся уважительно погладила мягкие сидения. – Николаше скажу, пущай таку же прикупить.
Сопровождающий страж поперхнулся воздухом и закашлялся. Его поведение очень не понравилось бабуле.
– А шо? – нахмурилась она. – Замуж покликал, ось нехай и обеспечует. Никуда не денется! Я даже прослежу, шоб вин в документах в графе «семейное положение» написав – безвыходное.
Я не удержалась и подколола:
– Ба, а если он тебе изменит? Простишь?
– Конечно, прощу, – прародительница важно кивнула головой и добавила, покосившись на красное лицо сопровождающего: – Покойникам всегда усё прощають!
Страж поменял окраску – из багрового стал бледно-голубым. Неужели моя бабушка так страшна в своих представлениях о семейной жизни?
Ехали мы не очень долго. И на всём протяжении пути меня мучал вопрос: почему стражи не спрашивают наших имён? Хотела сама назваться, но покосилась на Янку – она не представилась, значит, и я буду молчать. Даже баба Нюся, у которой рот не закрывался, и то сейчас сидела молча и поглядывала на принцессу. Наконец, карета остановилась. Пришлось покидать приятную прохладу и нырять в обжигающий воздух. Как быстро он накалился! Всего несколько часов назад мы тряслись от промозглого холода и моросящего дождя, а сейчас словно в сауне оказались.
Здание, куда нас привезли, было большим мрачным. Третий этаж заканчивался высокими башнями, примостившимися по углам, и в длинных узких бойницах просматривались человеческие фигуры. Смотрящие, по ходу дела. Как-то же они увидели, где искать нашу компанию. И артефакты, наверное, в каждой башенке установлены. Взгляд поймал несколько солнечных зайчиков, вырвавшихся наружу из бойниц.
Я думала, что нас сразу поведут к какому-нибудь служащему для уточнения всех деталей. Однако, ошиблась. При входе на Янку опять нацепили какие-то браслеты, мы с бабулей этой участи миновали. Дежурный на входе попросил положить руку на набалдашник какой-то палки: – у принцессы он вспыхнул ярко-красным, и все стражи моментально ощетинились огненными пульсарами. Вот идиоты – если бы Янка хотела, она бы давно всех раскидала. Но принцесса вела себя подозрительно тихо. А на нас с бабулей палка никак не отреагировала. Стрижи скользнули равнодушными взглядами, немного посторонились, пропуская внутрь здания, и потеряли к нам всякий интерес. Янка тоже нацепила маску безразличия, но я явно видела, что она скрывает крайнюю степень заинтересованности в происходящем. Переглянувшись с бабой Нюсей, мы синхронно пожали плечами и проследовали за невозмутимым магом в тёмном балахоне. Спустившись в подвальное помещение, маг широким радушным жестом указал на маленькую тесную комнатушку, и закрыл за нашими спинами дверь снаружи на засов.
– Ну, хочь, посидеть можна, – прародительница церемонно уселась на хлипенький стульчик.
На два другие посадили свои почтенные поясницы мы с принцессой. И тут бабулю прорвало:
– А шо такое происходит? Ни здрасьте, ни досвиданьица, ни як зовуть-когда народились! И ты мовчишь? Чому не сказала, що принцесса? Тебе не по чину в таком дыре находиться. И шо будет далее?
– Анна Ивановна, – взмолилась Янка, чудом встрявшая в словесный поток. – Вы же сами говорили, что международный скандал назревает. Оно мне совсем не надо. И помолчите все, пожалуйста, я думать буду.
А я что? Я ничего. Я воды в рот набрала.
Ой. И правда, пить хочется.
– А нас кормить будут? – минут через десять баба Нюся не выдержала. – Международная конвенция обязывает полонных кормить.
– Ба, – зашипела я. – То пленных. А мы ещё не пойми кто.
В импровизированной камере воцарилась тишина, нарушаемая только тихим тиканьем настенных часов. Только по ним и можно было судить о прошедшем времени – окон здесь не было: подвал же. Часа через два бабуля психанула:
– Та що таке! Тварюка я дрожаща або голодна дама?
С грацией взрослой лани, – между прочим, во взрослой самке лани килограмм сто двадцать живого веса будет, доказано взвешиванием в зоопарке, – она подскочила к двери и давай колотить кулаком, периодически сопровождая удары обещаниями кары небесной от себя и будущего супруга барона. Реакции от блюстителей порядка не было никакой.
– Бесполезно, – ухмыльнулась Янка. – Мы в первом отделе службы безопасности королевства.
– А так?
Баба Нюся повернулась к двери спиной и принялась молотить несчастную ногами. Я с уважением покосилась на добротные сапоги с металлическими подковками, и с сожалением посмотрела на свои туфли, которые уже перешли в разряд не просто секондхэнда, а секонхэнда в четвёртой степени. Незапланированный вояж по пустыне, каменисто-глинистому оазису превратил изящные туфельки в кожано-атласные чуни.
– Бес-по-лез-но, – произнесла Янка по слогам. – У них полог тишины установлен.
Бабуля разочарованно вздохнула, уселась на свой стул и насупилась. Тишина продолжалась минут десять. Я уж начала волноваться: чего это моя бабушка так смирно себя ведёт? Совсем на неё не похоже. Может, расстроилась и давление скакануло?
– Ба, – я осторожно придвинула к ней свой стул. – Ты чего молчишь? Тебе плохо?
– Не, – буркнула она. – Я слова пидбираю, щоб цим гадам потом всё высказать.
– Какие?
Моё удивление было искренним – на моей памяти она ни разу так не озадачивалась.
– Цензурные, – пояснила прародительница и опять замолчала. От сердца отлегло: давление в норме, просто решила тактику переменить. А по поводу цензурности слов – сомневаюсь, что наш могучий и великий русский непереводимый фольклор тут кто-нибудь понял.
