Это напоминало, как хаотичные слабые вихри, родившиеся в воздухе, разом обрели направление.
И оно вело их прямо к пятну света, в котором стояли члены ордены святой Франциски.
– Отец Измаил, это очень увлекательно... но отложите свой допрос. – Быстро проговорил Себастьян неестественно ровным голосом. – И уберите путы. Сейчас же.
Священник удивленно взглянул на некроманта, не спеша выполнять просьбу
– Что?... Отпустить ее? Чтобы она тут же сбежала в тени?
– Если она сделает это – то скорее всего умрет. А еще Ванесса должна отозвать мрак. Если, конечно, хочет сохранить свою жизнь.
– ... Ну и кто тут не в своем уме? – Усмехнулась госпожа Милоу.
Однако священник не спешил смеяться. Искра понимания мелькнула в его глазах, и он резко вскинул руку.
Но не успел, потому что пещера вздрогнула.
Давление накрыло накатившей волной. Агата почувствовала, как Себастьян рывком привлек ее к себе, а затем пульсирующая энергия прижала их к земле.
15.09
Из-за плеча напарника Агата видела, как путы на Ванессе лопнули и рассыпались белым снопом искр. Госпожа Милоу болезненно сжалась, приникла к земле и больше не шевелилась.
В паре шагах от некромантов отец Измаил еще пытался подняться, но тут же рухнул на колено.
По блестящей поверхности наконечника копья пробежала паутина трещин. Священник в оцепенении уставился на оружие, словно не веря, а затем крупно дрогнул. Сведенная судорогой рука схватилась за грудь, и отец Измаил выплюнул с пригоршню крови.
Увидев это, Агата в панике крикнула. Но ее голос потонул в монотонном гуле, который порождала то ли энергетическая буря, то ли давление, заложившее уши. Себастьяна прижал некромантка крепче, не давая возможности двинуться.
Металл наконечника стремительно трескался, выпуская узкие золотые лучи. Полетели раскаленные острые осколки. Островок света моргнул и погас.
Пещера погрузилась в темноту.
Смоляные потоки тьмы буйствовали. Они извивались, корчились живым существом, которое получило чудовищную рану.
Кусая губы, некромантка цеплялась за напарника.
Мучение, казалось, длилось вечность, когда тьма последний раз дернулась и, замерев, начала редеть. Она медленно таяла, как чернила в воде, становясь все более прозрачной, пока не рассеялась окончательно.
Давление уходило вместе с тьмой. С груди словно убрали мешок камней, и Агата облегченно вдохнула. В ней затеплилась смутная надежда, что все злоключения, наконец, закончились.
Некромантка оглянулась на отца Измаила и Ванессу. Оба были совершенно неподвижны. Камень под госпожой Милоу побагровел, а из уха лежащего ничком священника по скуле тонкой змеей вилась алая струйка.
Она судорожно думала, где в разрушенном лагере оставалась аптечка, когда Себастьян уже стремительно вставал на ноги, чтобы затем рывком поднять Агату.
С тяжелым сердцем девушка взглянула вперед.
– Что за ...
Последняя тень была здесь, в отдалении стояла прямо перед ними.
Это была та самая химера, что уже показала себя возле отца Измаила и исчезла, когда Себастьян был унесен летучей тварью. Все те же составные части: чешуйчатые ноги, хвосты с навершиями-жалами и приплюснутая голова с паучьи глазами.
Но в то же время эта причудливая тварь каким-то образом сумела измениться.
Она стала значительно крупнее. Если раньше ее рост в холку был сопоставим с двумя человеческими, то теперь... Агата сглотнула. Всего одна лапа этого массивного монстра, опустившись сверху, превратит ее в кровавую кашу. Некромантка никогда не видела драконов, которые не водились в этой части континента, но предполагала, что это создание теперь могло составить конкуренцию самым крупным огнедышащем тварям.
Второе изменение – не столь изумляющее, но не менее важное – все тело воплощенной тени покрыли толстые пластины брони, словно вырезанные из темного блестящего камня.
– Как такое вообще возможно... – Ошеломленно прошептала Агата.
Природа теней оставалась загадкой для некромантки. Но если возможно воплотить из мистической стихии материальное, то и изменить тень не являлось нерешаемой задачей.
Агата запоздало заметила человека, который шагал навстречу некромантам.
Идущий двигался с неуверенной растерянностью. Словно он был в крайней степени смущен ситуацией, в которой оказался.
Себастьян поднял косу, и человек вплеснул рукой.
– Прошу, не стоит! – Корн Дерг выдавил нервную улыбку. – Я не очень хорош в обращении со своими силами и... новым другом. Будет некрасиво, если он прямо сейчас бросится на вас. Я итак с большим трудом сдерживаю эту махину. Она не кстати вспомнила свои старые инстинкты стража, и теперь жаждет порвать нас всех на клочья.
– Вы смеетесь над нами, господин Дерг? – Перебила его Агата. – Хватит притворяться. Вы уже показали, что контролируете свои способности.
– Разве посмел бы я смеяться над Себастьяном и его спутницей? – Профессор смущенно поправил очки. – Но манипулировать хаотичными искажениями и выбирать нужное, правда, невероятно сложно. А, к моему искреннему стыду, мои успехи в магии до сих пор желают лучшего. С этими тенями я далеко не сразу смог разобраться, что к чему.
– Соболезную, – презрительно бросил Себастьян. – Так значит, тебе все же помогли взять под контроль твое проклятье?
Корн Дерг широко улыбнулся.
– Насколько это вообще было возможно. Не все, что вы видели в храме сегодня, было фарсом.
– То есть вы случайно разрушили бесценную плиту? – Процедила Агата.
– О, нет. Этот приказ – один из худших, что я получил за всю службу своей госпоже. Но уже ничего нельзя было поделать. Существование одного из храмов Последнего покоя под Рэймоном рано или поздно перестанет быть тайной. Моя госпожа не хочет рисковать. И привлекать внимание серьезных исследователей к связи темной богини и паучьих лилий. А заботиться о перемещении барельефа, увы, показалось ей ... обременительным.
– Она так осторожна, что создала целый культ, буквально названный в честь этого цветка? – С издевательским тоном уточнила Агата.
– Если у вас, госпожа Вайзовски, есть соображения на этот счет, то у вас еще будет возможность лично высказать их моей госпоже. – Вежливо проговорил господин Дерг. – Правда, на вашем месте, Агата, я бы воздержался от резких замечаний... Ради вашей же безопасности. Но все же я решусь пояснить, раз вам так интересно. Пока так называемый культ должен выглядеть исключительно как эксклюзивное развлечение для заскучавшей знати. Большинство его членов до сих пор не понимают, с какими силами связались. Госпожа... очень избирательна в тех, чье внимание действительно желает привлечь.
Корн Дерг выразительно посмотрел на Себастьяна.
– Вот как. В таком случае открытки было бы достаточно, – холодно улыбнулся напарник Агаты.
Профессор рассмеялся, искренне позабавленный шуткой.
– Мы все в непростом положении, да? – Хмыкнул он. – Не мне судить замысел моей госпожи. Я всего лишь скромный исполнитель ее воли. И благодаря вам, у меня, наконец, представился удачный случай исполнить одно из ее особенно сложных поручений.
Корн Дерг указал рукой на монстра.
– Предоставить вам достойного противника.
Воплощенная тень беззвучно распахнула пасть. Ее обнажившийся рот с рядами кинжальных зубов словно рассек голову надвое.
– Вот же ты сукин сын, – ощерился Себастьян, обращаясь то ли к Корну Дерг, то ли к ужасающему монстру.
18.09
Легкий ветер мазнул по щеке Агаты, – и ее напарник оказался в шаге от профессора и замахнулся косой.
Фигуру Корна Дерг всколыхнула ломаная рябь. Лезвие пронзило пустоту, а господин Дерг чудесным образом возник неподалеку от места, где только что стоял.
Он виновато развел руками.
– Это была бы огромная честь – погибнуть от вашей руки. Но при всем уважении, мне еще рано умирать, – серьезно, без малейшего намека на иронию сказал Корн Дерг. – А теперь я должен идти. Буду с нетерпением ждать нашей следующей встречи.
Агата в бессильном гневе закусила губы. Под испепеляющим взглядом Себастьяна по телу господина Дерг вновь пошла кривая рябь, и профессор бесследно исчез, оставив лишь небольшое волнение в магическом поле.
Стоило профессору пропасть, как огромного монстра чуть повело в сторону. Он переступил массивными лапами и замотал головой, скидывая с себя остатки наваждения.
– Я уведу эту тварь за храм, – Себастьян тронул напарницу за руку и указал на противоположный склон холма, омываемого подземной рекой. – А ты приведи в себя отца Измаила, пока Ванесса еще жива. Он должен ей помочь.
Агата быстро кивнула, собирая последние остатки выдержки.
Она верила в силы напарника. Ей самой следовало сосредоточиться на госпоже Милоу, которая должна была знать, что происходит в ордене. Редкая душа задерживается в этом мире после смерти, и, умерев, Ванесса навсегда оставит при себе свои секреты.
Когти воплощенной тени тревожно царапнули каменистую почву. Себастьян напоследок коротко сжал ладонь Агаты и рванул вперед.
Девушка завороженно смотрела, как напарник прыжком взмыл в воздух, метя в шею монстру. Чудовище с прыткостью, неестественной для его размеров, увернулось и тяжело ударило передней лапой наотмашь – точно как кот в попытке поймать назойливую муху.
Гулкая дрожь прокатилась по пещере. Сверху посыпались мелкие камни.
Себастьян вынырнул из облака пыли, минуя огромные когти. Его коса вскользь ударила по пластинам на голени тени и высекла темные искры. Через несколько секунд Себастьян уже взбегал по склону холма, и монстр, разразившись беззвучным воем, бросился галопом следом.
Агата скинула оцепенение и поспешила к двум неподвижно лежащим членам ордена святой Франциски.
Как некромант, девушка чувствовала, что священник вместе с Ванессой избежали худшего. Но пусть они и не перешагнули последнюю грань – оба подобрались к ней слишком близко.
Она с усилием перевернула бывшего карателя на спину и побледнела.
Лицо отца Измаила заливала кровь. Она текла из носа, ушей и даже закрытых глаз, как красные слезы. То же самое было и с Ванессой: Агата не видела на ней новых ран, но лицо и шею женщины раскрасили беспорядочные алые узоры, усугубляя и без того серьезную кровопотерю.
Некромантка снова повернулась к священнику.
Маги света удивительно живучи, и не только из-за способности к исцелению. Природа их силы, в противоположность некромантии, благоприятно влияла на здоровье. Священник был крепче большинства людей, и должен был выкарабкаться самостоятельно.
Чего нельзя сказать о госпоже Милоу.
– Отче... Отче!
Девушка тряхнула священника за плечи. Голова бывшего карателя безвольно дернулась, и из его носа с новой силой хлынула кровь.
Агата выругалась, поняв, что делает только хуже.
Все заклинания, которые оставались в ее арсенале, были здесь бесполезны. Девушка бросилась искать лагерную аптечку – и быстро нашла под лохмотьями палаток то, что от нее осталось.
Металлическая коробка была сильно повреждена, а пузырьки с эликсирами для первой помощи – разбиты.
Со стороны храма слышались мощные удары и грохот раскалывающихся плит. Девушка, не обращая на внимание на ужасающие звуки, оглянулась вокруг.
Неподалеку лежало древко копья и металлические осколки наконечника. Они излучали слабые остатки светлой магии.
Копье наверняка служило отцу Измаилу много лет, еще когда он был карателем, и должно было идеально подходить для уничтожения темных созданий. Коса Себастьяна разила тени благодаря своему материалу. Копье тоже могло содержать особенные компоненты.
Девушка стала лихорадочно перебирать осколки в надежде найти что-то необычное. Даже не смотря в сторону Ванессы, она спиной ощущала, как медленно, но верно гаснут крохи жизни госпожи Милоу.
Что-то обожгло холодные пальцы колким теплом.
Агата подобрала узкий камень, чем-то похожий на яркий кварц причудливой огранки. Его поверхность испещряли письмена, слишком мелкие, чтобы разобрать.
Ощущения от находки отдаленно походили на то, что Агата почувствовала, прикоснувшись к ныне уничтоженной святыни главного храма Рэймона. Но если от реликвии шла уверенная сила, то от камня – ее ровный, едва заметный пульс.
Больше действуя по наитию, чем по логическому рассуждению, некромантка опустилась рядом с отцом Измаилом и сунула найденный камень ему в ладонь.
Ничего не произошло. Отчаяние накатило на некромантку.
Агата отрывисто вздохнула, и ее озарила внезапная мысль. Она помнила еще по битве в главном храме Рэймона, что копье отца Измаила принимало вид четок, которые он носил на запястье. Конечно, это было просто удобно – всегда иметь оружие под рукой, но могло ли это значить...
И девушка, коснувшись кварца, быстро зашептала хорошо знакомые слова молитвы святой Седьмицы. Агата готова была поклясться, что пульсация камня усилилась, а сам он – заметно потеплел.
Веки отца Измаила дрогнули, а пальцы сжались на граненой поверхности.
– ... Аминь. – Его тихий хриплый голос закончил молитву вместе с Агатой.
Священник распахнул глаза и слабо улыбнулся.
29.09
Девушка помогла отцу Измаилу сесть.
Новости о появлении профессора и о том, что Корн Дерг сделал с последней тенью, отец Измаил воспринял стойко. Священник не стал тратить время и силы на лишние слова.
Когда теплые волны исцеляющей магии окутали Ванессу, мысли Агаты сразу же вернулись к Себастьяну.
Она подняла глаза.
В этот раз храм Последнего покоя – как назвал его Корн Дерг – разрушений не избежал: в одной из внешних стен виднелся пролом; вместо стройного ряда узких обелисков торчали пеньки оснований в россыпи обломков.
Себастьяна и тень не было видно из-за крутого изгиба возвышенности и стоявшего на ее вершине храма. Только несмолкаемый грохот и летящие клубы крошки говорили о том, что еще ничего не закончилось.
Агата облизнула пересохшие губы и направилась к древним стенам. Ее окликнул священник, но девушка пропустила его предостережение мимо ушей.
Она быстро преодолела подъем и нырнула под прикрытие остатков одного из обелисков. Ожерелье среагировало легкой вибрацией на усиление некротики – та просачивалась из поврежденного храма.
По ту сторону монстр крутился волчком обезумевшей воплощенной тьмы. Из-под массивных чешуйчатых лап летели камни.
Тварь пыталась скинуть с себя Себастьяна, чья фигура казалась ничтожной на фоне огромного чудовища. Напарник Агаты то стремительно взбирался по толстому костяному гребню, то уходил от острых жал изогнутых хвостов, скользя вниз по гладким пластинам.
Когда коса добиралась до уязвимых мест брони, темная субстанция, что заменяла тени кровь, скупо скатывалась смоляной жидкостью. Зеленели вспышки мощных заклинаний – но проклятый монстр поддавался им не больше, чем редким уколам лезвия.
Агата стиснула пальцы. Все это выглядело... нехорошо.
Себастьян предупреждал Агату, что придется непросто, когда Ванесса сконцентрируется на одной тени. Но проклятая тварь больше никому не подчинялась. Теперь ей двигали исключительно животные инстинкты – и, даже если не брать в расчет ее последние метаморфозы – она стала стремительней и опасней, чем была бы в подчинении у любого мага.
И вопреки веры некромантки в непобедимость напарника тварь не была хоть сколько-нибудь серьезно ранена – скорее, Себастьяна только не на шутку разозлил монстра. Тень не замечая ничего, кроме жалящего ненавистного существа на своей шкуре, и уничтожала гладкий склон холма, оставляя за собой глубокие шрамы рытвин.
И оно вело их прямо к пятну света, в котором стояли члены ордены святой Франциски.
– Отец Измаил, это очень увлекательно... но отложите свой допрос. – Быстро проговорил Себастьян неестественно ровным голосом. – И уберите путы. Сейчас же.
Священник удивленно взглянул на некроманта, не спеша выполнять просьбу
– Что?... Отпустить ее? Чтобы она тут же сбежала в тени?
– Если она сделает это – то скорее всего умрет. А еще Ванесса должна отозвать мрак. Если, конечно, хочет сохранить свою жизнь.
– ... Ну и кто тут не в своем уме? – Усмехнулась госпожа Милоу.
Однако священник не спешил смеяться. Искра понимания мелькнула в его глазах, и он резко вскинул руку.
Но не успел, потому что пещера вздрогнула.
Давление накрыло накатившей волной. Агата почувствовала, как Себастьян рывком привлек ее к себе, а затем пульсирующая энергия прижала их к земле.
15.09
Из-за плеча напарника Агата видела, как путы на Ванессе лопнули и рассыпались белым снопом искр. Госпожа Милоу болезненно сжалась, приникла к земле и больше не шевелилась.
В паре шагах от некромантов отец Измаил еще пытался подняться, но тут же рухнул на колено.
По блестящей поверхности наконечника копья пробежала паутина трещин. Священник в оцепенении уставился на оружие, словно не веря, а затем крупно дрогнул. Сведенная судорогой рука схватилась за грудь, и отец Измаил выплюнул с пригоршню крови.
Увидев это, Агата в панике крикнула. Но ее голос потонул в монотонном гуле, который порождала то ли энергетическая буря, то ли давление, заложившее уши. Себастьяна прижал некромантка крепче, не давая возможности двинуться.
Металл наконечника стремительно трескался, выпуская узкие золотые лучи. Полетели раскаленные острые осколки. Островок света моргнул и погас.
Пещера погрузилась в темноту.
Смоляные потоки тьмы буйствовали. Они извивались, корчились живым существом, которое получило чудовищную рану.
Кусая губы, некромантка цеплялась за напарника.
Мучение, казалось, длилось вечность, когда тьма последний раз дернулась и, замерев, начала редеть. Она медленно таяла, как чернила в воде, становясь все более прозрачной, пока не рассеялась окончательно.
Давление уходило вместе с тьмой. С груди словно убрали мешок камней, и Агата облегченно вдохнула. В ней затеплилась смутная надежда, что все злоключения, наконец, закончились.
Некромантка оглянулась на отца Измаила и Ванессу. Оба были совершенно неподвижны. Камень под госпожой Милоу побагровел, а из уха лежащего ничком священника по скуле тонкой змеей вилась алая струйка.
Она судорожно думала, где в разрушенном лагере оставалась аптечка, когда Себастьян уже стремительно вставал на ноги, чтобы затем рывком поднять Агату.
С тяжелым сердцем девушка взглянула вперед.
– Что за ...
Последняя тень была здесь, в отдалении стояла прямо перед ними.
Это была та самая химера, что уже показала себя возле отца Измаила и исчезла, когда Себастьян был унесен летучей тварью. Все те же составные части: чешуйчатые ноги, хвосты с навершиями-жалами и приплюснутая голова с паучьи глазами.
Но в то же время эта причудливая тварь каким-то образом сумела измениться.
Она стала значительно крупнее. Если раньше ее рост в холку был сопоставим с двумя человеческими, то теперь... Агата сглотнула. Всего одна лапа этого массивного монстра, опустившись сверху, превратит ее в кровавую кашу. Некромантка никогда не видела драконов, которые не водились в этой части континента, но предполагала, что это создание теперь могло составить конкуренцию самым крупным огнедышащем тварям.
Второе изменение – не столь изумляющее, но не менее важное – все тело воплощенной тени покрыли толстые пластины брони, словно вырезанные из темного блестящего камня.
– Как такое вообще возможно... – Ошеломленно прошептала Агата.
Природа теней оставалась загадкой для некромантки. Но если возможно воплотить из мистической стихии материальное, то и изменить тень не являлось нерешаемой задачей.
Агата запоздало заметила человека, который шагал навстречу некромантам.
Идущий двигался с неуверенной растерянностью. Словно он был в крайней степени смущен ситуацией, в которой оказался.
Себастьян поднял косу, и человек вплеснул рукой.
– Прошу, не стоит! – Корн Дерг выдавил нервную улыбку. – Я не очень хорош в обращении со своими силами и... новым другом. Будет некрасиво, если он прямо сейчас бросится на вас. Я итак с большим трудом сдерживаю эту махину. Она не кстати вспомнила свои старые инстинкты стража, и теперь жаждет порвать нас всех на клочья.
– Вы смеетесь над нами, господин Дерг? – Перебила его Агата. – Хватит притворяться. Вы уже показали, что контролируете свои способности.
– Разве посмел бы я смеяться над Себастьяном и его спутницей? – Профессор смущенно поправил очки. – Но манипулировать хаотичными искажениями и выбирать нужное, правда, невероятно сложно. А, к моему искреннему стыду, мои успехи в магии до сих пор желают лучшего. С этими тенями я далеко не сразу смог разобраться, что к чему.
– Соболезную, – презрительно бросил Себастьян. – Так значит, тебе все же помогли взять под контроль твое проклятье?
Корн Дерг широко улыбнулся.
– Насколько это вообще было возможно. Не все, что вы видели в храме сегодня, было фарсом.
– То есть вы случайно разрушили бесценную плиту? – Процедила Агата.
– О, нет. Этот приказ – один из худших, что я получил за всю службу своей госпоже. Но уже ничего нельзя было поделать. Существование одного из храмов Последнего покоя под Рэймоном рано или поздно перестанет быть тайной. Моя госпожа не хочет рисковать. И привлекать внимание серьезных исследователей к связи темной богини и паучьих лилий. А заботиться о перемещении барельефа, увы, показалось ей ... обременительным.
– Она так осторожна, что создала целый культ, буквально названный в честь этого цветка? – С издевательским тоном уточнила Агата.
– Если у вас, госпожа Вайзовски, есть соображения на этот счет, то у вас еще будет возможность лично высказать их моей госпоже. – Вежливо проговорил господин Дерг. – Правда, на вашем месте, Агата, я бы воздержался от резких замечаний... Ради вашей же безопасности. Но все же я решусь пояснить, раз вам так интересно. Пока так называемый культ должен выглядеть исключительно как эксклюзивное развлечение для заскучавшей знати. Большинство его членов до сих пор не понимают, с какими силами связались. Госпожа... очень избирательна в тех, чье внимание действительно желает привлечь.
Корн Дерг выразительно посмотрел на Себастьяна.
– Вот как. В таком случае открытки было бы достаточно, – холодно улыбнулся напарник Агаты.
Профессор рассмеялся, искренне позабавленный шуткой.
– Мы все в непростом положении, да? – Хмыкнул он. – Не мне судить замысел моей госпожи. Я всего лишь скромный исполнитель ее воли. И благодаря вам, у меня, наконец, представился удачный случай исполнить одно из ее особенно сложных поручений.
Корн Дерг указал рукой на монстра.
– Предоставить вам достойного противника.
Воплощенная тень беззвучно распахнула пасть. Ее обнажившийся рот с рядами кинжальных зубов словно рассек голову надвое.
– Вот же ты сукин сын, – ощерился Себастьян, обращаясь то ли к Корну Дерг, то ли к ужасающему монстру.
18.09
Легкий ветер мазнул по щеке Агаты, – и ее напарник оказался в шаге от профессора и замахнулся косой.
Фигуру Корна Дерг всколыхнула ломаная рябь. Лезвие пронзило пустоту, а господин Дерг чудесным образом возник неподалеку от места, где только что стоял.
Он виновато развел руками.
– Это была бы огромная честь – погибнуть от вашей руки. Но при всем уважении, мне еще рано умирать, – серьезно, без малейшего намека на иронию сказал Корн Дерг. – А теперь я должен идти. Буду с нетерпением ждать нашей следующей встречи.
Агата в бессильном гневе закусила губы. Под испепеляющим взглядом Себастьяна по телу господина Дерг вновь пошла кривая рябь, и профессор бесследно исчез, оставив лишь небольшое волнение в магическом поле.
Стоило профессору пропасть, как огромного монстра чуть повело в сторону. Он переступил массивными лапами и замотал головой, скидывая с себя остатки наваждения.
– Я уведу эту тварь за храм, – Себастьян тронул напарницу за руку и указал на противоположный склон холма, омываемого подземной рекой. – А ты приведи в себя отца Измаила, пока Ванесса еще жива. Он должен ей помочь.
Агата быстро кивнула, собирая последние остатки выдержки.
Она верила в силы напарника. Ей самой следовало сосредоточиться на госпоже Милоу, которая должна была знать, что происходит в ордене. Редкая душа задерживается в этом мире после смерти, и, умерев, Ванесса навсегда оставит при себе свои секреты.
Когти воплощенной тени тревожно царапнули каменистую почву. Себастьян напоследок коротко сжал ладонь Агаты и рванул вперед.
Девушка завороженно смотрела, как напарник прыжком взмыл в воздух, метя в шею монстру. Чудовище с прыткостью, неестественной для его размеров, увернулось и тяжело ударило передней лапой наотмашь – точно как кот в попытке поймать назойливую муху.
Гулкая дрожь прокатилась по пещере. Сверху посыпались мелкие камни.
Себастьян вынырнул из облака пыли, минуя огромные когти. Его коса вскользь ударила по пластинам на голени тени и высекла темные искры. Через несколько секунд Себастьян уже взбегал по склону холма, и монстр, разразившись беззвучным воем, бросился галопом следом.
Агата скинула оцепенение и поспешила к двум неподвижно лежащим членам ордена святой Франциски.
Как некромант, девушка чувствовала, что священник вместе с Ванессой избежали худшего. Но пусть они и не перешагнули последнюю грань – оба подобрались к ней слишком близко.
Она с усилием перевернула бывшего карателя на спину и побледнела.
Лицо отца Измаила заливала кровь. Она текла из носа, ушей и даже закрытых глаз, как красные слезы. То же самое было и с Ванессой: Агата не видела на ней новых ран, но лицо и шею женщины раскрасили беспорядочные алые узоры, усугубляя и без того серьезную кровопотерю.
Некромантка снова повернулась к священнику.
Маги света удивительно живучи, и не только из-за способности к исцелению. Природа их силы, в противоположность некромантии, благоприятно влияла на здоровье. Священник был крепче большинства людей, и должен был выкарабкаться самостоятельно.
Чего нельзя сказать о госпоже Милоу.
– Отче... Отче!
Девушка тряхнула священника за плечи. Голова бывшего карателя безвольно дернулась, и из его носа с новой силой хлынула кровь.
Агата выругалась, поняв, что делает только хуже.
Все заклинания, которые оставались в ее арсенале, были здесь бесполезны. Девушка бросилась искать лагерную аптечку – и быстро нашла под лохмотьями палаток то, что от нее осталось.
Металлическая коробка была сильно повреждена, а пузырьки с эликсирами для первой помощи – разбиты.
Со стороны храма слышались мощные удары и грохот раскалывающихся плит. Девушка, не обращая на внимание на ужасающие звуки, оглянулась вокруг.
Неподалеку лежало древко копья и металлические осколки наконечника. Они излучали слабые остатки светлой магии.
Копье наверняка служило отцу Измаилу много лет, еще когда он был карателем, и должно было идеально подходить для уничтожения темных созданий. Коса Себастьяна разила тени благодаря своему материалу. Копье тоже могло содержать особенные компоненты.
Девушка стала лихорадочно перебирать осколки в надежде найти что-то необычное. Даже не смотря в сторону Ванессы, она спиной ощущала, как медленно, но верно гаснут крохи жизни госпожи Милоу.
Что-то обожгло холодные пальцы колким теплом.
Агата подобрала узкий камень, чем-то похожий на яркий кварц причудливой огранки. Его поверхность испещряли письмена, слишком мелкие, чтобы разобрать.
Ощущения от находки отдаленно походили на то, что Агата почувствовала, прикоснувшись к ныне уничтоженной святыни главного храма Рэймона. Но если от реликвии шла уверенная сила, то от камня – ее ровный, едва заметный пульс.
Больше действуя по наитию, чем по логическому рассуждению, некромантка опустилась рядом с отцом Измаилом и сунула найденный камень ему в ладонь.
Ничего не произошло. Отчаяние накатило на некромантку.
Агата отрывисто вздохнула, и ее озарила внезапная мысль. Она помнила еще по битве в главном храме Рэймона, что копье отца Измаила принимало вид четок, которые он носил на запястье. Конечно, это было просто удобно – всегда иметь оружие под рукой, но могло ли это значить...
И девушка, коснувшись кварца, быстро зашептала хорошо знакомые слова молитвы святой Седьмицы. Агата готова была поклясться, что пульсация камня усилилась, а сам он – заметно потеплел.
Веки отца Измаила дрогнули, а пальцы сжались на граненой поверхности.
– ... Аминь. – Его тихий хриплый голос закончил молитву вместе с Агатой.
Священник распахнул глаза и слабо улыбнулся.
29.09
Девушка помогла отцу Измаилу сесть.
Новости о появлении профессора и о том, что Корн Дерг сделал с последней тенью, отец Измаил воспринял стойко. Священник не стал тратить время и силы на лишние слова.
Когда теплые волны исцеляющей магии окутали Ванессу, мысли Агаты сразу же вернулись к Себастьяну.
Она подняла глаза.
В этот раз храм Последнего покоя – как назвал его Корн Дерг – разрушений не избежал: в одной из внешних стен виднелся пролом; вместо стройного ряда узких обелисков торчали пеньки оснований в россыпи обломков.
Себастьяна и тень не было видно из-за крутого изгиба возвышенности и стоявшего на ее вершине храма. Только несмолкаемый грохот и летящие клубы крошки говорили о том, что еще ничего не закончилось.
Агата облизнула пересохшие губы и направилась к древним стенам. Ее окликнул священник, но девушка пропустила его предостережение мимо ушей.
Она быстро преодолела подъем и нырнула под прикрытие остатков одного из обелисков. Ожерелье среагировало легкой вибрацией на усиление некротики – та просачивалась из поврежденного храма.
По ту сторону монстр крутился волчком обезумевшей воплощенной тьмы. Из-под массивных чешуйчатых лап летели камни.
Тварь пыталась скинуть с себя Себастьяна, чья фигура казалась ничтожной на фоне огромного чудовища. Напарник Агаты то стремительно взбирался по толстому костяному гребню, то уходил от острых жал изогнутых хвостов, скользя вниз по гладким пластинам.
Когда коса добиралась до уязвимых мест брони, темная субстанция, что заменяла тени кровь, скупо скатывалась смоляной жидкостью. Зеленели вспышки мощных заклинаний – но проклятый монстр поддавался им не больше, чем редким уколам лезвия.
Агата стиснула пальцы. Все это выглядело... нехорошо.
Себастьян предупреждал Агату, что придется непросто, когда Ванесса сконцентрируется на одной тени. Но проклятая тварь больше никому не подчинялась. Теперь ей двигали исключительно животные инстинкты – и, даже если не брать в расчет ее последние метаморфозы – она стала стремительней и опасней, чем была бы в подчинении у любого мага.
И вопреки веры некромантки в непобедимость напарника тварь не была хоть сколько-нибудь серьезно ранена – скорее, Себастьяна только не на шутку разозлил монстра. Тень не замечая ничего, кроме жалящего ненавистного существа на своей шкуре, и уничтожала гладкий склон холма, оставляя за собой глубокие шрамы рытвин.
