— Это последствия болезни, — поспешила успокоить её я. — Знахарь Барвинок сказал, что через пару недель пройдёт.
— Что так долго?! — возмутился хэрр Сибаус, как только старуха открыла дверь.
— Так это всё ваша посетительница не могла оторвать глаз от портрета, — тут же заложила меня экономка.
— Вы же уже видели его, лядь Бланка? — Душеприказчик развалился в кресле и, похоже, сидел, покачивая ногами. Не думаю, что он доставал до пола. — Что вас так удивило?
— Наверное, посмотрела новыми глазами.
Я быстро осмотрела кабинет хэрра. Ничего особенного не увидела. Положенное для кабинета огромное количество книг в шкафах: интересно, он прочитал хоть одну? Огромный письменный стол, для важности — куча раскиданных по поверхности бумаг и толстая тетрадь. На стене — портрет короля. Вот только какого, я пока не знала. Не дожидаясь приглашения, села в одно из кресел недалеко от стола. Меня проводили удивлённым взглядом, но промолчали.
— Вы просили прийти, хэрр Сибаус. И вот я здесь.
— Вам стало легче, лядь Бланка? По вашему внешнему виду и не скажешь, что вы только недавно сильно переболели.
— Я молода, — пожала я плечами. Неужели он ожидал, что я к нему приползу? — Что вас так удивляет? Меня вот тоже кое-что удивило, хэрр Сибаус. Почему вы не оставили нянюшке положенных денег?
— Ну тут как раз всё просто, — нагло усмехнулся гном. — Выплаты-то положены вам, а не вашей няне. А вы были без сознания, лядь Бланка.
— То есть вра… пчхи, — чихнула я в платочек, чуть не проболтавшись. — Знахарю платить не обязательно? И разве сумма, что оставила матушка, близка к завершению, хэрр Сибаус? — От неожиданности гном поперхнулся и закашлялся. Его лицо пошло красными пятнами. — Я что-то не так сказала? — Я невинно похлопала глазами. — Я ведь имею право знать, на какую сумму могу рассчитывать в случае своей свадьбы.
— Вы решились на брак с хэрром Бабишеком! — радостно подскочил гном. — Это ж прекрасно, это сразу решит все проблемы!
— Про какие проблемы вы толкуете?
Я решила добиться правды. Гном на мгновение стушевался, словно его припёрли к стенке, но буквально через мгновение я увидела, что плут воспрянул духом, решив что-то про себя. Мне стало понятно, что этот лис уже придумал, как объегорить меня. И он был прав, я не знала, как должно выглядеть настоящее завещание в этом мире, а значит, он мог подсунуть мне любую бумагу.
— Как про какие? Я же вам обо всём уже говорил! Деньги подходят к концу. А тут ещё эта закладная на ваш дом, что мне недавно принесли. — Гном вновь обрёл уверенность и принялся качать ногами под столом. — И ваших оставшихся средств не хватит, чтобы выкупить её. Так что решайтесь, лядь Бланка, пока хэрр Бабишек не передумал. А то, знаете ли, таких невест, как вы, пруд пруди.
— Ага, — кивнула я, — значит, пруд пруди. Понятно. А у кого была эта закладная? Уж не хэрр ли Бабишек подсуетился?
— Я не могу распространяться о своих клиентах, — важно заявил пройдоха-гном.
Теперь я была просто уверена, что нас с бабой Нюшей пытаются обмануть.
— Неужели моя матушка оставила так мало денег? — не сдавалась я.
— А откуда они у неё были?! — вытаращился на меня гном, словно я его попросила сгонять на Луну. — Нищета же! Вы ж это не помните, потому что малы были. Ваш отец всё просадил в карты! Но если вы мне не верите, приходите завтра, я вам все бумаги покажу.
— А что не сегодня-то?
— Мне некогда. — Гном напустил на себя важность. — У меня важная встреча.
— А выплату ежемесячную вы мне отдадите? Я выздоровела, хэрр Сибаус! — Я встала. — Вы не имеете права мне отказывать!
— Конечно-конечно!
Душеприказчик встал, заметно прибавив в росте. Я удивлённо уставилась на него: он точно был ниже! Через мгновение гном спрыгнул с подставочки, что, оказывается, стояла рядом с его креслом, и устремился к портрету. Подойдя к стене, влез ещё на одну такую. Я сначала подумала, что это пуфик для желающих посидеть под портретом короля.
— Отвернитесь! — потребовал он. Пожав плечами, я выполнила просьбу. Раздался металлический щелчок: кажется, теперь я знаю, где хранятся у него деньги. — Можете поворачиваться. Вот ваши сто экюлей. — Он протянул мне небольшой мешочек. — Советую до завтра хорошо подумать о своей судьбе и о том, что ждёт дану Ладиславу, если вы окажетесь на улице.
— Я обязательно подумаю, — пообещала я. Мне было о чём поразмыслить, но, боюсь, гному не понравился бы ход моих мыслей.
Из дома хитроумного представителя малорослых я выходила полная решимости. Но, как любил говорить мой учитель Семён Евграфович, «никогда не привлекай внимание необдуманными словами и поступками, а потому сто раз подумай, прежде чем что-то сделать». Я была уверена, что душеприказчик решил присвоить деньги. Но, кроме подозрений, доказательств у меня пока не было.
А потому мне требовались время и информация, чтобы во всём разобраться. А ещё я должна была найти работу. Ходить и клянчить подачки у этого недоросля я больше не собиралась. Я уже поняла, что он всё время выделял бабе Нюше и Бланке мизерные средства. Видела я гардероб графской дочери! На какие только экюли баба Нюша её так раскормила! Носить такое большое тело мне было тяжело: надо срочно уменьшаться! Вопрос — как? Для занятий спортом мне очень хотелось приобрести какие-нибудь штаны и майку или рубаху. Опять всё упиралось в деньги!
Я шла в сторону площади и размышляла, кем бы я могла здесь работать. Вариантов в этом странном мире, как я поняла, у меня было немного — всё по части мыть, тереть, убирать. В общем, здесь я профи-полотёрка. Взгляд упал на вывеску «Наесться до отвала», и я поняла, что посудомойку и подавальщицу тоже могла бы осилить. Недолго думая, перешла через дорогу, открыла дверь и шагнула через порог.
В нос тут же полезли вкусные запахи жареного мяса, картошки и ещё чего-то очень аппетитного. Моё новое тело тут же отреагировало обильным слюноотделением. Сразу захотелось есть. Но я взяла себя в руки и, стараясь не обращать внимания на ароматы, прошла немного вперёд. Зал порадовал своей чистотой, а вот деревянные столы и лавки немного сбили меня с толку. В голове нет-нет да и появлялась тревожная мысль: господи, куда же я попала? Я осмотрелась. Многие места были заняты, народ явно обедал, а некоторые представители мужской части населения, судя по громкому разговору, ещё и что-то выпивали. Если откинуть интерьер, одежду и запахи, это очень походило на наши столовки. Хотя пахло здесь в разы вкуснее: а может, это всё моё новое тело виновато?
— Вам помочь?
Я обернулась. Позади меня стояла невысокая кареглазая девушка в белом переднике и шапочке, прикрывающей чёрные кудрявые волосы. Одна прядка, не желая прятаться, выскочила из-под головного убора и теперь торчала забавной спиралькой. На носу и щеках моей собеседницы, презрев все правила, буйно цвели веснушки. В руках она держала сковороду с яичницей.
— Я могу поговорить с владельцем заведения? — вежливо поинтересовалась я у неё.
— А по какому поводу? — Кто-то явно помирал от любопытства.
— Я ищу работу, — решила не скрывать своих намерений.
— Ох, это вряд ли, — поморщилась она, сразу теряя ко мне интерес. — Я-то думала, вы невеста дана Пшешика.
— Почему? — искренне удивилась я.
— Да потому что она сегодня должна к нам прийти. Вот я и решила, что это вы, — пояснила мне, по всей видимости, подавальщица.
В это время один из особо громко беседовавших клиентов заведения вскочил с места и, сграбастав соседа за грудки, проверещал высоким голосом:
— Говори, Радим, птичья твоя душонка, зачем ты у Микулы позавчерась порося свистнул?
— Сдурел, что ль! — недовольно взревел, тот, которого назвали Радимом, и поднялся.
На беду, он оказался раза в полтора выше задиры. Недолго думая, он мощным хуком в челюсть завалил мелкого мужика под лавку. Я даже захотела поаплодировать такому короткому выяснению отношений: вот не всем дано так быстро решать спорные вопросы!
— Опять сцепились! — воскликнула стоящая рядом со мной подавальщица. — Держи! — Зачем-то сунула она мне в руки сковороду и побежала в боковую дверь.
Я посмотрела на аппетитную глазунью: может, стоит сесть и пообедать, раз уж сама пришла в руки? В это время задиристый клиент соскрёб себя с пола и, пошатываясь, поднялся. С минуту он восстанавливал координацию и, оттопырив нижнюю губу, измерял Радима многообещающим взглядом. Народ на секунду притих, но через мгновение принялся шушукаться. То оттуда, то отсюда доносилось что-то про экюли: никак ставки делают! Амбал же не обращал на грозного хлюпика никакого внимания. Сидел себе и важно пережёвывал жареную дичь. И правильно делал. Что страшного в комаре? Хлопнул и всё. Однако я недооценила мелкого. Быстро схватив со стола глиняную кружку, он треснул по голове своего врага. Посудина была большой и полной, но некачественной, поэтому раскололась, облив Радима тёмным содержимым с головы до пояса.
— Ай-яй! Я не хотел! Пусти! — заверещал хлюпик, когда его сгребли огромной лапищей за шкирку и встряхнули.
— Прекратите! — выскочил из боковой двери, где недавно скрылась моя собеседница, лысый пузатый мужик в белой рубахе, тёмных штанах и сапогах. — Я приглашу полицию! Радим, отпусти его!
— Да лови!
Одним пинком амбал откинул стол, словно пушинку, легко приподнял — вот сила-то — и швырнул мелкого в лысого. От такого подарка тот, не удержавшись на ногах, завалился с воплями на пол. Что тут началось! Кто-то набросился на Радима, желая унять, однако разъярённый мужик уже вошёл во вкус и отшвырнул нападавшего в сторону соседнего стола, где сидели другие посетители. Вскочив, те бросились на обидчика, женщины стали визжать. Начался форменный мордобой. Я с интересом наблюдала за происходящим: какие многогранные взаимоотношения открываются в новом мире!
Не удержавшись, один из дерущихся мужиков налетел на меня. Недолго думая, я огрела его сковородой по голове: а нечего портить мне парадно-выходное платье! Аппетитная яичница наделась ему на голову. Жаль, хорошая была такая яичница, прожаренная! Однако мужику не понравился предложенный ему головной убор, и он решил ещё раз прояснить наши отношения. А вот это было в корне неверное решение: женщина с железным аргументом в руках всегда права! Что надели, то и носи!
Так что недовольного клиента я уложила отдохнуть. Но в этом мире явно действовали другие правила, потому что ко мне вальяжной походкой направился ещё один претендент на встречу со сковородой.
— Ты чё, коза, здесь дебош наводишь? Друга моего обидела, — сквозь зубы процедил он, пока Радим раскидывал в стороны очередную толпу желающих подправить физиономию. — Место своё забыла?
— А у меня склероз, — нагло заявила я ему. — А ты, похоже, мне его напомнить решил?
— Я тебе сейчас за Хавэля косы вырву, — пообещали мне.
— Попробуй, — улыбнулась, — у тебя будет три попытки.
Я перехватила удобнее своё оружие.
— Отдай сковороду! — Нахал протянул в мою сторону ручищи.
— А ты отбери!
Недолго думая, подвыпивший придурок бросился на меня. Но я не зря играла в теннис. Не знаю, занималась этим Бланка или нет, но даже в её теле я засвистела мужику отменно.
— Два ноль. — Я посмотрела на парочку, прилёгшую рядышком друг с другом.
— Всем оставаться на месте! — донёсся со спины грозный окрик, и я на короткий миг застыла, решив, что моя командировка закончилась и я вернулась в свой мир. Уж очень знакомо это прозвучало. Но, увы, ничего вокруг не изменилось. Обернувшись, я заметила свою недавнюю знакомую, сунувшую мне в руки сковороду. Она стояла рядом с тремя мужчинами, облачёнными в одинаковую светло-серую одежду. — Дан Пшешик, опять у вас драка!
Вперёд выступил худощавый представитель местной власти.
— Так, дан старший полицейский, я же не виноват, что ко мне эта парочка постоянно обедать ходит, — заныл хозяин заведения.
— Сейчас задержу, будешь знать, как кулачные бои у себя устраивать!
«Надо же, — умилилась я, — почти как дома: родная полиция нас бережёт, сначала посадит, потом стережёт».
— А где яичница?
Я так увлеклась представлением, что не заметила, как подавальщица подошла ко мне.
— Что? — Я не сразу поняла, что от меня хотят.
— Яичница, что я вам давала, где? — Девица упёрла руки в бока.
— Мужик съел, — кивнула я на первого измазанного глазуньей нападавшего.
— Вы мне зубы не заговаривайте! — затараторила подавальщица. — Я вам в руки дала сковороду с яичницей, а теперь её там нет. Значит, вы должны за неё заплатить.
— С какой это радости? — Я чуть дар речи не потеряла. — Я у вас что, её просила?
— Нет, но я же вам её дала! — настаивала наглая девица.
— Ну так вы и платите! — предложила я ей.
— Дан полицейский! — заголосила подавальщица. — Здесь вот ещё одна их сообщница. Смотрите, скольких мужиков она избила!
В общем, меня забрали в полицию до выяснения всех обстоятельств драки и моей личности. Я, правда, была не согласна с таким решением, но не драться же с ними. Тем более что делать это в теле Бланки я ещё не пробовала. А бегала она, судя по моей утренней зарядке, вообще так себе.
Оказалось, что полиция находилась на площади. Нас всех сопроводили в большое серо-белое здание напротив дома с башенкой. Помимо двух моих противников, задержали Радима с мелким и ещё парочку. Когда нас заводили через дверь, я увидела объявление, что в полицию срочно требуются полицейские на младшие звания и помощники следователей. И я решила: почему бы мне не попробовать? Работу эту я знала, как-никак пять лет отсидела в кресле следователя, прежде чем поменяла место работы.
Всю нашу компанию провели в микроскопический кабинет, в котором каким-то образом умещалось шесть полицейских, два шкафа и семь столов со стульями. После того, как всех задержанных усадили на стулья, стоящие вдоль стены, места для прохода осталось совсем мало. Я расположилась возле двери, рядом со мной пристроился сразу присмиревший хлюпик, который всю эту катавасию и затеял.
— Ну! — грозно спросил худощавый, обведя нас хмурым взглядом. — Кто первый?
— Дан полицейский, за что? — начал плаксиво мелкий, решив, что первоочередность — его право.
— Цыбулька, ты вообще помолчи. Который раз тебя задерживают, — поморщился худощавый.
Теперь я могла его спокойно рассмотреть. Навскидку лет тридцати пяти, по нашим земным меркам. Темноволосый, темноглазый, нос прямой, скуластый, возле виска небольшой шрам, задевающий бровь. Жилистый, судя по рукам, силён физически, но недокормлен, а потому, на первый взгляд, и кажется худым. Скорее всего, холост или разведён. Интересно, а здесь разводятся?
— Так, дан полицейский, я ж то не со зла, а за справедливость. Почему это Радимка порося у Микулы украл? А?
— Это правда? — Худощавый посмотрел на амбала.
— Купил я его! — возмутился тот. — У вас вот есть заявление о краже?
— Нет, — качнул головой полицейский. — Но, может, ваш Микула решил не писать?
— Микула-то, — хмыкнул Радим, — как же!
— А я видел, как ты ночью в сарай влез, — не унимался мелкий.
— Как дам! — замахнулся здоровяк.
Хлюпик втянул голову в плечи и заголосил:
— Вот видите, чё творится, дан полицейский, а вы говорите, это я зачинщик.
Через час, слушая их, я уже сама запуталась, кто к кому влез, что украл и кто первый начал драку. Через два часа я была уже готова сама всех убить, чтобы не мучились.
— Что так долго?! — возмутился хэрр Сибаус, как только старуха открыла дверь.
— Так это всё ваша посетительница не могла оторвать глаз от портрета, — тут же заложила меня экономка.
— Вы же уже видели его, лядь Бланка? — Душеприказчик развалился в кресле и, похоже, сидел, покачивая ногами. Не думаю, что он доставал до пола. — Что вас так удивило?
— Наверное, посмотрела новыми глазами.
Я быстро осмотрела кабинет хэрра. Ничего особенного не увидела. Положенное для кабинета огромное количество книг в шкафах: интересно, он прочитал хоть одну? Огромный письменный стол, для важности — куча раскиданных по поверхности бумаг и толстая тетрадь. На стене — портрет короля. Вот только какого, я пока не знала. Не дожидаясь приглашения, села в одно из кресел недалеко от стола. Меня проводили удивлённым взглядом, но промолчали.
— Вы просили прийти, хэрр Сибаус. И вот я здесь.
— Вам стало легче, лядь Бланка? По вашему внешнему виду и не скажешь, что вы только недавно сильно переболели.
— Я молода, — пожала я плечами. Неужели он ожидал, что я к нему приползу? — Что вас так удивляет? Меня вот тоже кое-что удивило, хэрр Сибаус. Почему вы не оставили нянюшке положенных денег?
— Ну тут как раз всё просто, — нагло усмехнулся гном. — Выплаты-то положены вам, а не вашей няне. А вы были без сознания, лядь Бланка.
— То есть вра… пчхи, — чихнула я в платочек, чуть не проболтавшись. — Знахарю платить не обязательно? И разве сумма, что оставила матушка, близка к завершению, хэрр Сибаус? — От неожиданности гном поперхнулся и закашлялся. Его лицо пошло красными пятнами. — Я что-то не так сказала? — Я невинно похлопала глазами. — Я ведь имею право знать, на какую сумму могу рассчитывать в случае своей свадьбы.
— Вы решились на брак с хэрром Бабишеком! — радостно подскочил гном. — Это ж прекрасно, это сразу решит все проблемы!
— Про какие проблемы вы толкуете?
Я решила добиться правды. Гном на мгновение стушевался, словно его припёрли к стенке, но буквально через мгновение я увидела, что плут воспрянул духом, решив что-то про себя. Мне стало понятно, что этот лис уже придумал, как объегорить меня. И он был прав, я не знала, как должно выглядеть настоящее завещание в этом мире, а значит, он мог подсунуть мне любую бумагу.
— Как про какие? Я же вам обо всём уже говорил! Деньги подходят к концу. А тут ещё эта закладная на ваш дом, что мне недавно принесли. — Гном вновь обрёл уверенность и принялся качать ногами под столом. — И ваших оставшихся средств не хватит, чтобы выкупить её. Так что решайтесь, лядь Бланка, пока хэрр Бабишек не передумал. А то, знаете ли, таких невест, как вы, пруд пруди.
— Ага, — кивнула я, — значит, пруд пруди. Понятно. А у кого была эта закладная? Уж не хэрр ли Бабишек подсуетился?
— Я не могу распространяться о своих клиентах, — важно заявил пройдоха-гном.
Теперь я была просто уверена, что нас с бабой Нюшей пытаются обмануть.
— Неужели моя матушка оставила так мало денег? — не сдавалась я.
— А откуда они у неё были?! — вытаращился на меня гном, словно я его попросила сгонять на Луну. — Нищета же! Вы ж это не помните, потому что малы были. Ваш отец всё просадил в карты! Но если вы мне не верите, приходите завтра, я вам все бумаги покажу.
— А что не сегодня-то?
— Мне некогда. — Гном напустил на себя важность. — У меня важная встреча.
— А выплату ежемесячную вы мне отдадите? Я выздоровела, хэрр Сибаус! — Я встала. — Вы не имеете права мне отказывать!
— Конечно-конечно!
Душеприказчик встал, заметно прибавив в росте. Я удивлённо уставилась на него: он точно был ниже! Через мгновение гном спрыгнул с подставочки, что, оказывается, стояла рядом с его креслом, и устремился к портрету. Подойдя к стене, влез ещё на одну такую. Я сначала подумала, что это пуфик для желающих посидеть под портретом короля.
— Отвернитесь! — потребовал он. Пожав плечами, я выполнила просьбу. Раздался металлический щелчок: кажется, теперь я знаю, где хранятся у него деньги. — Можете поворачиваться. Вот ваши сто экюлей. — Он протянул мне небольшой мешочек. — Советую до завтра хорошо подумать о своей судьбе и о том, что ждёт дану Ладиславу, если вы окажетесь на улице.
— Я обязательно подумаю, — пообещала я. Мне было о чём поразмыслить, но, боюсь, гному не понравился бы ход моих мыслей.
Из дома хитроумного представителя малорослых я выходила полная решимости. Но, как любил говорить мой учитель Семён Евграфович, «никогда не привлекай внимание необдуманными словами и поступками, а потому сто раз подумай, прежде чем что-то сделать». Я была уверена, что душеприказчик решил присвоить деньги. Но, кроме подозрений, доказательств у меня пока не было.
А потому мне требовались время и информация, чтобы во всём разобраться. А ещё я должна была найти работу. Ходить и клянчить подачки у этого недоросля я больше не собиралась. Я уже поняла, что он всё время выделял бабе Нюше и Бланке мизерные средства. Видела я гардероб графской дочери! На какие только экюли баба Нюша её так раскормила! Носить такое большое тело мне было тяжело: надо срочно уменьшаться! Вопрос — как? Для занятий спортом мне очень хотелось приобрести какие-нибудь штаны и майку или рубаху. Опять всё упиралось в деньги!
Я шла в сторону площади и размышляла, кем бы я могла здесь работать. Вариантов в этом странном мире, как я поняла, у меня было немного — всё по части мыть, тереть, убирать. В общем, здесь я профи-полотёрка. Взгляд упал на вывеску «Наесться до отвала», и я поняла, что посудомойку и подавальщицу тоже могла бы осилить. Недолго думая, перешла через дорогу, открыла дверь и шагнула через порог.
В нос тут же полезли вкусные запахи жареного мяса, картошки и ещё чего-то очень аппетитного. Моё новое тело тут же отреагировало обильным слюноотделением. Сразу захотелось есть. Но я взяла себя в руки и, стараясь не обращать внимания на ароматы, прошла немного вперёд. Зал порадовал своей чистотой, а вот деревянные столы и лавки немного сбили меня с толку. В голове нет-нет да и появлялась тревожная мысль: господи, куда же я попала? Я осмотрелась. Многие места были заняты, народ явно обедал, а некоторые представители мужской части населения, судя по громкому разговору, ещё и что-то выпивали. Если откинуть интерьер, одежду и запахи, это очень походило на наши столовки. Хотя пахло здесь в разы вкуснее: а может, это всё моё новое тело виновато?
— Вам помочь?
Я обернулась. Позади меня стояла невысокая кареглазая девушка в белом переднике и шапочке, прикрывающей чёрные кудрявые волосы. Одна прядка, не желая прятаться, выскочила из-под головного убора и теперь торчала забавной спиралькой. На носу и щеках моей собеседницы, презрев все правила, буйно цвели веснушки. В руках она держала сковороду с яичницей.
— Я могу поговорить с владельцем заведения? — вежливо поинтересовалась я у неё.
— А по какому поводу? — Кто-то явно помирал от любопытства.
— Я ищу работу, — решила не скрывать своих намерений.
— Ох, это вряд ли, — поморщилась она, сразу теряя ко мне интерес. — Я-то думала, вы невеста дана Пшешика.
— Почему? — искренне удивилась я.
— Да потому что она сегодня должна к нам прийти. Вот я и решила, что это вы, — пояснила мне, по всей видимости, подавальщица.
В это время один из особо громко беседовавших клиентов заведения вскочил с места и, сграбастав соседа за грудки, проверещал высоким голосом:
— Говори, Радим, птичья твоя душонка, зачем ты у Микулы позавчерась порося свистнул?
— Сдурел, что ль! — недовольно взревел, тот, которого назвали Радимом, и поднялся.
На беду, он оказался раза в полтора выше задиры. Недолго думая, он мощным хуком в челюсть завалил мелкого мужика под лавку. Я даже захотела поаплодировать такому короткому выяснению отношений: вот не всем дано так быстро решать спорные вопросы!
— Опять сцепились! — воскликнула стоящая рядом со мной подавальщица. — Держи! — Зачем-то сунула она мне в руки сковороду и побежала в боковую дверь.
Я посмотрела на аппетитную глазунью: может, стоит сесть и пообедать, раз уж сама пришла в руки? В это время задиристый клиент соскрёб себя с пола и, пошатываясь, поднялся. С минуту он восстанавливал координацию и, оттопырив нижнюю губу, измерял Радима многообещающим взглядом. Народ на секунду притих, но через мгновение принялся шушукаться. То оттуда, то отсюда доносилось что-то про экюли: никак ставки делают! Амбал же не обращал на грозного хлюпика никакого внимания. Сидел себе и важно пережёвывал жареную дичь. И правильно делал. Что страшного в комаре? Хлопнул и всё. Однако я недооценила мелкого. Быстро схватив со стола глиняную кружку, он треснул по голове своего врага. Посудина была большой и полной, но некачественной, поэтому раскололась, облив Радима тёмным содержимым с головы до пояса.
— Ай-яй! Я не хотел! Пусти! — заверещал хлюпик, когда его сгребли огромной лапищей за шкирку и встряхнули.
— Прекратите! — выскочил из боковой двери, где недавно скрылась моя собеседница, лысый пузатый мужик в белой рубахе, тёмных штанах и сапогах. — Я приглашу полицию! Радим, отпусти его!
— Да лови!
Одним пинком амбал откинул стол, словно пушинку, легко приподнял — вот сила-то — и швырнул мелкого в лысого. От такого подарка тот, не удержавшись на ногах, завалился с воплями на пол. Что тут началось! Кто-то набросился на Радима, желая унять, однако разъярённый мужик уже вошёл во вкус и отшвырнул нападавшего в сторону соседнего стола, где сидели другие посетители. Вскочив, те бросились на обидчика, женщины стали визжать. Начался форменный мордобой. Я с интересом наблюдала за происходящим: какие многогранные взаимоотношения открываются в новом мире!
Не удержавшись, один из дерущихся мужиков налетел на меня. Недолго думая, я огрела его сковородой по голове: а нечего портить мне парадно-выходное платье! Аппетитная яичница наделась ему на голову. Жаль, хорошая была такая яичница, прожаренная! Однако мужику не понравился предложенный ему головной убор, и он решил ещё раз прояснить наши отношения. А вот это было в корне неверное решение: женщина с железным аргументом в руках всегда права! Что надели, то и носи!
Так что недовольного клиента я уложила отдохнуть. Но в этом мире явно действовали другие правила, потому что ко мне вальяжной походкой направился ещё один претендент на встречу со сковородой.
— Ты чё, коза, здесь дебош наводишь? Друга моего обидела, — сквозь зубы процедил он, пока Радим раскидывал в стороны очередную толпу желающих подправить физиономию. — Место своё забыла?
— А у меня склероз, — нагло заявила я ему. — А ты, похоже, мне его напомнить решил?
— Я тебе сейчас за Хавэля косы вырву, — пообещали мне.
— Попробуй, — улыбнулась, — у тебя будет три попытки.
Я перехватила удобнее своё оружие.
— Отдай сковороду! — Нахал протянул в мою сторону ручищи.
— А ты отбери!
Недолго думая, подвыпивший придурок бросился на меня. Но я не зря играла в теннис. Не знаю, занималась этим Бланка или нет, но даже в её теле я засвистела мужику отменно.
— Два ноль. — Я посмотрела на парочку, прилёгшую рядышком друг с другом.
— Всем оставаться на месте! — донёсся со спины грозный окрик, и я на короткий миг застыла, решив, что моя командировка закончилась и я вернулась в свой мир. Уж очень знакомо это прозвучало. Но, увы, ничего вокруг не изменилось. Обернувшись, я заметила свою недавнюю знакомую, сунувшую мне в руки сковороду. Она стояла рядом с тремя мужчинами, облачёнными в одинаковую светло-серую одежду. — Дан Пшешик, опять у вас драка!
Вперёд выступил худощавый представитель местной власти.
— Так, дан старший полицейский, я же не виноват, что ко мне эта парочка постоянно обедать ходит, — заныл хозяин заведения.
— Сейчас задержу, будешь знать, как кулачные бои у себя устраивать!
«Надо же, — умилилась я, — почти как дома: родная полиция нас бережёт, сначала посадит, потом стережёт».
— А где яичница?
Я так увлеклась представлением, что не заметила, как подавальщица подошла ко мне.
— Что? — Я не сразу поняла, что от меня хотят.
— Яичница, что я вам давала, где? — Девица упёрла руки в бока.
— Мужик съел, — кивнула я на первого измазанного глазуньей нападавшего.
— Вы мне зубы не заговаривайте! — затараторила подавальщица. — Я вам в руки дала сковороду с яичницей, а теперь её там нет. Значит, вы должны за неё заплатить.
— С какой это радости? — Я чуть дар речи не потеряла. — Я у вас что, её просила?
— Нет, но я же вам её дала! — настаивала наглая девица.
— Ну так вы и платите! — предложила я ей.
— Дан полицейский! — заголосила подавальщица. — Здесь вот ещё одна их сообщница. Смотрите, скольких мужиков она избила!
В общем, меня забрали в полицию до выяснения всех обстоятельств драки и моей личности. Я, правда, была не согласна с таким решением, но не драться же с ними. Тем более что делать это в теле Бланки я ещё не пробовала. А бегала она, судя по моей утренней зарядке, вообще так себе.
Оказалось, что полиция находилась на площади. Нас всех сопроводили в большое серо-белое здание напротив дома с башенкой. Помимо двух моих противников, задержали Радима с мелким и ещё парочку. Когда нас заводили через дверь, я увидела объявление, что в полицию срочно требуются полицейские на младшие звания и помощники следователей. И я решила: почему бы мне не попробовать? Работу эту я знала, как-никак пять лет отсидела в кресле следователя, прежде чем поменяла место работы.
Всю нашу компанию провели в микроскопический кабинет, в котором каким-то образом умещалось шесть полицейских, два шкафа и семь столов со стульями. После того, как всех задержанных усадили на стулья, стоящие вдоль стены, места для прохода осталось совсем мало. Я расположилась возле двери, рядом со мной пристроился сразу присмиревший хлюпик, который всю эту катавасию и затеял.
— Ну! — грозно спросил худощавый, обведя нас хмурым взглядом. — Кто первый?
— Дан полицейский, за что? — начал плаксиво мелкий, решив, что первоочередность — его право.
— Цыбулька, ты вообще помолчи. Который раз тебя задерживают, — поморщился худощавый.
Теперь я могла его спокойно рассмотреть. Навскидку лет тридцати пяти, по нашим земным меркам. Темноволосый, темноглазый, нос прямой, скуластый, возле виска небольшой шрам, задевающий бровь. Жилистый, судя по рукам, силён физически, но недокормлен, а потому, на первый взгляд, и кажется худым. Скорее всего, холост или разведён. Интересно, а здесь разводятся?
— Так, дан полицейский, я ж то не со зла, а за справедливость. Почему это Радимка порося у Микулы украл? А?
— Это правда? — Худощавый посмотрел на амбала.
— Купил я его! — возмутился тот. — У вас вот есть заявление о краже?
— Нет, — качнул головой полицейский. — Но, может, ваш Микула решил не писать?
— Микула-то, — хмыкнул Радим, — как же!
— А я видел, как ты ночью в сарай влез, — не унимался мелкий.
— Как дам! — замахнулся здоровяк.
Хлюпик втянул голову в плечи и заголосил:
— Вот видите, чё творится, дан полицейский, а вы говорите, это я зачинщик.
Через час, слушая их, я уже сама запуталась, кто к кому влез, что украл и кто первый начал драку. Через два часа я была уже готова сама всех убить, чтобы не мучились.
