- И ещё, - продолжил альфа, делая вид, что не слышал трелей моей утробы, - через два дня полнолуние. Послезавтра постарайся не выходить на улицу вообще. Оборотни бывают агрессивными в этот день. Закройся и сиди дома. А на третий день я приду. Волк будет нуждаться в своей истинной паре. Поэтому будь добра приготовиться к тому, что я с тебя не слезу. Давай, до встречи!
И альфа скрылся за дверями. И только когда его шаги затихли на первом этаже, я оторвала себя от постели и пошла мыться. Мне нужно было где-то укрыться на то время, пока домработница будет тут делать уборку. Интересно, где храниться чистое постельное бельё? Я почти на сто процентов была уверена, что в одной из закрытых на ключ комнат, куда мне ходу не было.
И уже закрывая с осторожностью за собою потайную дверь, прозвонил колокольчик, возвещая о приходе прислуги. Я же решила ещё раз обследовать старую часть дома. Видимо, это она была спрятана за высоким забором.
Ужасно хотелось есть, и поэтому я первым делом исследовала кухню. Там оказалось несколько банок с крупами, не полных, и крупа не выглядела подозрительно, но не пахла плесенью или гнилью. Там было немного гречки, пшено и, по-моему, манка. Живём! Я решила сварить пшённую кашу.
Открыла кран с водой, и он, поплевавшись, выдал мне холодную воду. На кухне нашлись и кастрюльки, и сито, и чайник, обычный, не электрический, но я была и этому рада. Здесь давно никто не бывал, и мне всё это было только на руку. Тут никто не выбросит хлеб на помойку, никто не будет смотреть презрительно и обзывать, никто не увидит, бросила я грязную кружку или помыла.
Это было идеальное место для меня. И я решила, что жить я тоже переберусь сюда.
Когда там альфа решил снова меня навестить? Послезавтра? А, нет, на третий день. Замечательно!
Вот тогда я и вернусь в ту часть дома, а пока…
Кипела на маленькой плиточке каша, заваривался чай из старинной жестяной коробки. Я была жива! Оставался один нерешённый вопрос: как мне позвонить тёте.
Я провела все эти два с лишним дня, как в раю. Готовила себе немудрёную еду, пила чай с сахаром, которого тут оказалось немного, практически на дне большой сахарницы, но мне хватало, вытирала пыль со старой мебели, даже отыскала около десятка книг в одной из спален на книжной полке, фото с такими полками я видела в фотоальбоме у тёти Марии.
Эта часть дома оказалась довольно уютной, и я быстро начала обживать её. И, в отличии от коттеджа, я нашла тут и постельное бельё, и даже моющие средства, правда, со странными для меня названиями и этикетками, но хорошо, что все они были на русском, и я разобралась, что можно ими мыть и чистить.
Маленькая спальня с небольшой кроватью была похожа на чью-то бывшую детскую комнату, но я облюбовала её себе. Мне так понравились голубые обои с крохотными жёлтыми машинками, которых можно было разглядеть, если только присмотреться, а так они казались золотыми искорками на голубом небе.
Там же я нашла и голубое покрывало, и голубые, с искорками, лёгкие занавески. Только они были пыльными и грязными, валяющимися в углу комнаты в куче.
Тогда же я, в поисках стиральной машинки, спустилась на первый этаж, и обнаружила открытую кладовую, в которой и стояли на полках моющие средства, вернее, их остатки, и старинная стиральная машинка, которая оказалась тоже рабочей. Я вначале не поняла, что мне с ней делать, ведь я такими никогда не пользовалась. Но на дверце шкафчика обнаружила наклеенную инструкцию, что пошагово рассказывала о том, как пользоваться машинкой.
Я попробовала, и у меня получилось. Выстиранные занавески я развесила на протянутые тут же верёвки. А потом сообразила, что можно это сделать на улице. Перед коттеджем кроме дорожки и кустов ничего больше не было. А если посмотреть на заднем дворе, за забором?
Я подошла к закрытой деревянной двери, над которой полукругом светилось оконце. Подёргала её, но она мне не поддалась. Я наклонилась, чтобы посмотреть на замок, и увидела вытянутую щель. Там была ещё одна дверь, которая, возможно, была тоже заперта. Следовало отыскать ключи. Обойдя небольшую прихожую несколько раз, я попыталась представить себе, где бы хозяева могли хранить их.
Мне на ум пришли только гвоздик на стене или тумбочка. Так любила хранить свои ключи моя тётя, никак не желая приобретать ключницу.
Я осмотрела стены в поисках пресловутого гвоздя, но ничего не обнаружила, а вот поиск в тумбочках и небольшом шкафу дал свои плоды: нашлись две связки ключей, достаточно пыльных и старых. И на одной из них я и у видела похожий по форме ключ.
Дверь давно не открывали, ключ мог застрять, но я об этом не подумала. Приладив его в щель, я покрутила его немного туда-сюда, а потом провернула до щелчка, и дверь распахнулась. Теперь нужно было открыть вторую, входную, оббитую тёмным войлоком.
Попробовав три из четырёх оставшихся ключей и поняв, что ни один из них не подходит, я по началу расстроилась, а потом только сообразила просто толкнуть эту дверь посильнее.
Она оказалась не запертой, и, скрипнув, открыла мне выход во внутренний дворик, окружённый тем самым красно-коричневым забором в два моих роста или даже выше.
Дворик был захламлён, и пройтись по нему из-за опавших веток, строительного мусора и гор песка и глины, не представлялось возможным. Осмотрев всё это безобразие, я решила обследовать его как-нибудь потом. Главное, что я увидела калитку, выходящую на улицу. И дала бы голову на отсечении, что калитка закрыта на замок, а один из ключей на моей связке открывает её.
Я вернулась на кухню, плотно прикрыв за собою все двери. Уставилась в окно на сосны, ведь из него были видны лишь они и верхний край забора. И улыбнулась, первый раз, наверное, за всё это проклятое время, что прошло с той нашей драки с Алёной.
Я тогда не понимала, что хлопоты по исследованию этой части дома спасли меня от депрессии, которая уже практически накрыла меня. Понимание об этом придёт ко мне потом, а сейчас я стояла и смотрела, стояла и смотрела на слегка покачивающиеся ветвями деревья.
Спать я легла в этой же части дома, в той самой маленькой спальне с детскими обоями. И сон мой был крепок, и встала я почти с рассветом, полная сил и готовая к новым открытиям.
Позавтракав опять кашей, я схватила связку и отправилась к калитке. Да, один из ключей подошёл, и я, довольная, вернулась обратно, пробираясь по мусорным завалам. Конечно, стоило бы заняться расчисткой двора, но я не переоценивала свои силы: мне одной это было не по плечу.
Да и был ли в этом смысл? Если я дозвонюсь до тёти, то она приедет за мной по любому. И тогда прощай, стая Белого озера! Прощай, Кирилл Аверченко!
Я поёжилась, невольно вспомнив про альфу. Мне было непонятно, почему он никак не хочет выслушать меня? Хотя слово «выслушать» в этой ситуации не совсем верное, но как сказать по-другому? Или я для него всего лишь бессловесная кукла с нужным отверстием для игр?
У меня не было на него обиды: обижаться можно лишь на близких людей, а этот мужчина близким для меня не был, он был всего лишь чужаком, который использовал меня для удовлетворения своих потребностей, и ожидать от него сочувствия и сострадания было бы глупо.
Хорошо хоть, что он не был уродом, был очень симпатичным, и это немного мирило меня с происходящим, но появись такая возможность, я бы бежала отсюда, сверкая пятками!
Я припомнила тот момент, когда альфа со своим помощником Василием Дмитриевичем забирали меня из стаи Чернова. Я же сама, добровольно, отправилась с ними, меня никто не тащил сюда. Я почувствовала сочувствие и доброту, исходящую от них.
Почему же сейчас вместо этого я получила пренебрежение и игнорирование? Если не спешите меня содержать, то дайте мне работу. Я никогда не чуралась труда, работала и официанткой, и мыла подъезды.
На эту треклятую поездку с Денисом я заработала себе сама!
Не нужно было вспоминать про Дениса. Из глаз хлынули слёзы. Как я его любила и верила ему! И к чему это всё привело? К тому, что я раздвигаю ноги непонятно перед кем… Почему Денис так берёг меня? Лучше бы он стал первым, чем его омерзительный папаша…
Поплакав, я почувствовала облегчение на душе. Вместе со слезами из меня вышла горечь тоски по несбывшемуся с Денисом. Я поняла, что стоит жить дальше, а не страдать по тому, кто тебя бросил.
Прозвонил колокольчик. «Вот и закончились мои спокойные два дня!» - подумала я, прикрывая за собой потайную дверь. По лестнице зазвучали знакомые шаги альфы.
- Что стоишь, почему не в постели ещё? – вместо приветствия услышала я. Альфа первым вошёл в спальню, за ним поплелась я.
- Раздевайся, - приказал он, снимая с себя футболку. – Волк соскучился, так что держись, Аля!
Я нехотя сняла джинсы и футболку, нарочно долго развешивала свою одежду на спинке стула. Альфа же, не утерпев, схватил меня за руку и потянул прямо на себя.
- А ты скучала по мне? – прошептал он прямо мне в ухо, а мне захотелось отряхнуться от липкого чувства гадливости. Зачем он изображает чувства, если мы оба знаем, что никаких у него чувств ко мне нет? – Улыбнись, ну…
И альфа поцеловал меня, просовывая свой язык мне в рот, первый раз за всё это время. Я податливо обмякла, предпочитая позволить мужчине всё и перетерпеть. Да, мой организм, в отличие от моего разума, чувствовал все ласки и прикосновения, что дарил мне альфа, но это был лишь лёгкое возбуждение, что никак не было похоже на ту феерию страсти, что описывалась в книгах, и о чём рассказывали мои подруги.
А нужна ли мне была эта феерия здесь и сейчас, именно с этим мужчиной? Думаю, что нет. Поэтому я всего лишь терпела, делая, что велят, принимая те позы, в которые меня он ставил. Мне, по сути, было плевать в этот момент на всё. Я была пленницей, которую заставляли заниматься тем, что ей не нравится, но можно, вроде бы, потерпеть.
Да, потом становилось стыдно и неприятно за себя, но это было потом.
Всё это продолжалось довольно долго, так, что я уже стала засыпать под альфой, когда, наконец, он угомонился. Он прилёг рядом со мной, обнял меня обеими руками и засопел прямо в ухо. Я же, вместо того, чтобы тоже уснуть, ведь секунду назад просто отрубалась, распахнула глаза, чётко осознавая, что рядом с альфой я спать не хочу.
Медленно, без резких движений, я выбралась из его объятий. Он во сне пробормотал что-то вроде: «Карин, поспи ещё», и перевернулся на другой бок.
Я же собрала свои вещи и вернулась в старую часть дома, выкупавшись уже там. И там же, лёжа на небольшой кровати, я услышала звук колокольчика. Альфа ушёл. И только тогда я уснула.
На следующий день передо мною во всей красе опять зашевелилась угроза голода. Небольшие запасы круп подходили к концу. Вопрос с едой вставал очень остро. И я решилась, наконец, на вылазку. А вдруг я найду что-нибудь съедобное и дикорастущее? Не рыться же мне в самом деле по помойкам?
Я вспомнила историю с выкинутым хлебом и порадовалась, что сейчас я обжилась на той территории, куда не ходили, почему-то, убираться, эти пронырливые неприятные волчицы.
Я оделась и вышла через заднюю калитку. Погода была пасмурная, но достаточно тёплая. Я настроилась на долгую прогулку.
Обошла в начале вокруг коттедж и близлежащие дома в поисках яблони. Но ничего не обнаружила. Везде жильё находилось под сенью сосен, даже просто лиственных деревьев практически не встречалось, что говорить о плодовых. Забор вокруг дома был только у коттеджа, где я жила, остальные дома были открыты со всех сторон, что я заметила ещё в первые дни, но сейчас это обнаружила достаточно чётко.
Прячась от редких прохожих за стволами деревьев и за кустами, росшими вдоль обочин дорог и тротуаров, я шла по посёлку, осматриваясь и подмечая детали, на которые я бы ранее не обратила внимания.
В этом посёлке никто не держал домашнюю птицу, в отличие от тех же Озерок Черновской стаи. Нигде не было слышно ни квохтанья курей или гоготания гусей. Про собак и кошек я промолчу: оборотни, так я понимаю, терпеть не могли эту живность, особенно держать её дома.
Дома были практически все однотипные, двухэтажные с небольшим крылечком на фасаде и по два окна на этаже, а боковые стены без окон. Правда, построены они все были в разное время, судя по ветхости некоторых крыш и старинным деревянным оконным рамам.
Правда, некоторые дома отличались кустарником, растущим вдоль дорожек, и цветочными клумбами в виде альпийских горок. Но таких было меньшинство.
Кое-где рядом с крылечком стояли мотоциклы и велосипеды. Автомобилей я практически нигде не увидела. Лишь один раз по дороге пролетела красная спортивная автомашина без верха с эффектной красоткой за рулём, в огромных чёрных солнцезащитных очках, с кроваво-красными губами и белоснежной косынкой на голове.
Услышав шум мотора, я спряталась за кустами, рассмотрев всё через просвет между ветвями.
Эта красотка на авто показалась мне такой свободной и счастливой, что в моей голове она стала символом свободы, к которой мне стоило стремиться!
Обойдя огромную часть посёлка, я так бы и не достигла своей цели в поисках яблони, если бы не случай. Моё внимание привлёк один дом, одноэтажный, не очень старый, с ярко-жёлтой крышей и входом не по фасаду, а сбоку.
Я долго колебалась, стоит ли мне подойти к нему ближе, опасаясь выдать себя перед хозяевами, ведь неизвестно, как они к такому моему интересу отнесутся, но потом любопытство меня пересилило, и я подкралась к нему.
Я разглядывала домик, отмечая, что он и вся площадь вокруг, не похожи на прочие дома посёлка. Он стоял не под соснами, а на достаточно широкой поляне, рядом было вскопано несколько грядок, и ветерок донёс до меня запах семян укропа и аромат другой свежей зелени.
За кустами находилось строение с покатой крышей и с одним оконцем под ней, очень похожее на гараж. И из него отчётливо пахло бензином. Откуда-то раздались звуки голосов, и я решила вернуться поближе к центральной улице, но тут моя нога в балетке наступило на что-то круглое. Я опустила глаза.
У меня под ногой лежало небольшое яблочко. Осмотревшись, я поняла, что рядом с высокой сосной, за чьим стволом я только что пряталась, растёт невысокая яблоня с крошечными яблочками. Большинство яблочек были ещё зелёными, но среди них уже попадались с красным бочком.
Вынув из кармана пакет, который я сложила в него перед выходом из дома, я нарвала этих краснобоких яблочек, стараясь не жадничать, понимая, что они ещё не дозрели.
И, довольная, отправилась домой, если ту старую часть коттеджа можно было назвать моим домом.
Подойдя осторожно к коттеджу, я решила войти через центральную дверь, но увидела шевеление за баками. Догадавшись о том, кто там может быть, я обошла по большому кругу мусорные баки и вышла в тыл противнику.
- На, гадёныш, получай! – прошептала я и метким «выстрелом» попала в спину рыжего засранца, и засела в кусты. Тот осмотрелся, но не увидел меня, затем повёл своим носом. Но я сидела с подветренной стороны. Тогда он решил сменить место дислокации, но я вторым ударом заставила его усомниться в этом решении.
Тогда гадёныш вскочил и крикнул:
- Кто там? Узнаю – урою!
И показал жест, будто бы перерезая себе горло. Я же молча посмеялась, продолжая сидеть в засаде.
И альфа скрылся за дверями. И только когда его шаги затихли на первом этаже, я оторвала себя от постели и пошла мыться. Мне нужно было где-то укрыться на то время, пока домработница будет тут делать уборку. Интересно, где храниться чистое постельное бельё? Я почти на сто процентов была уверена, что в одной из закрытых на ключ комнат, куда мне ходу не было.
И уже закрывая с осторожностью за собою потайную дверь, прозвонил колокольчик, возвещая о приходе прислуги. Я же решила ещё раз обследовать старую часть дома. Видимо, это она была спрятана за высоким забором.
Ужасно хотелось есть, и поэтому я первым делом исследовала кухню. Там оказалось несколько банок с крупами, не полных, и крупа не выглядела подозрительно, но не пахла плесенью или гнилью. Там было немного гречки, пшено и, по-моему, манка. Живём! Я решила сварить пшённую кашу.
Открыла кран с водой, и он, поплевавшись, выдал мне холодную воду. На кухне нашлись и кастрюльки, и сито, и чайник, обычный, не электрический, но я была и этому рада. Здесь давно никто не бывал, и мне всё это было только на руку. Тут никто не выбросит хлеб на помойку, никто не будет смотреть презрительно и обзывать, никто не увидит, бросила я грязную кружку или помыла.
Это было идеальное место для меня. И я решила, что жить я тоже переберусь сюда.
Когда там альфа решил снова меня навестить? Послезавтра? А, нет, на третий день. Замечательно!
Вот тогда я и вернусь в ту часть дома, а пока…
Кипела на маленькой плиточке каша, заваривался чай из старинной жестяной коробки. Я была жива! Оставался один нерешённый вопрос: как мне позвонить тёте.
Я провела все эти два с лишним дня, как в раю. Готовила себе немудрёную еду, пила чай с сахаром, которого тут оказалось немного, практически на дне большой сахарницы, но мне хватало, вытирала пыль со старой мебели, даже отыскала около десятка книг в одной из спален на книжной полке, фото с такими полками я видела в фотоальбоме у тёти Марии.
Эта часть дома оказалась довольно уютной, и я быстро начала обживать её. И, в отличии от коттеджа, я нашла тут и постельное бельё, и даже моющие средства, правда, со странными для меня названиями и этикетками, но хорошо, что все они были на русском, и я разобралась, что можно ими мыть и чистить.
Маленькая спальня с небольшой кроватью была похожа на чью-то бывшую детскую комнату, но я облюбовала её себе. Мне так понравились голубые обои с крохотными жёлтыми машинками, которых можно было разглядеть, если только присмотреться, а так они казались золотыми искорками на голубом небе.
Там же я нашла и голубое покрывало, и голубые, с искорками, лёгкие занавески. Только они были пыльными и грязными, валяющимися в углу комнаты в куче.
Тогда же я, в поисках стиральной машинки, спустилась на первый этаж, и обнаружила открытую кладовую, в которой и стояли на полках моющие средства, вернее, их остатки, и старинная стиральная машинка, которая оказалась тоже рабочей. Я вначале не поняла, что мне с ней делать, ведь я такими никогда не пользовалась. Но на дверце шкафчика обнаружила наклеенную инструкцию, что пошагово рассказывала о том, как пользоваться машинкой.
Я попробовала, и у меня получилось. Выстиранные занавески я развесила на протянутые тут же верёвки. А потом сообразила, что можно это сделать на улице. Перед коттеджем кроме дорожки и кустов ничего больше не было. А если посмотреть на заднем дворе, за забором?
Я подошла к закрытой деревянной двери, над которой полукругом светилось оконце. Подёргала её, но она мне не поддалась. Я наклонилась, чтобы посмотреть на замок, и увидела вытянутую щель. Там была ещё одна дверь, которая, возможно, была тоже заперта. Следовало отыскать ключи. Обойдя небольшую прихожую несколько раз, я попыталась представить себе, где бы хозяева могли хранить их.
Мне на ум пришли только гвоздик на стене или тумбочка. Так любила хранить свои ключи моя тётя, никак не желая приобретать ключницу.
Я осмотрела стены в поисках пресловутого гвоздя, но ничего не обнаружила, а вот поиск в тумбочках и небольшом шкафу дал свои плоды: нашлись две связки ключей, достаточно пыльных и старых. И на одной из них я и у видела похожий по форме ключ.
Дверь давно не открывали, ключ мог застрять, но я об этом не подумала. Приладив его в щель, я покрутила его немного туда-сюда, а потом провернула до щелчка, и дверь распахнулась. Теперь нужно было открыть вторую, входную, оббитую тёмным войлоком.
Попробовав три из четырёх оставшихся ключей и поняв, что ни один из них не подходит, я по началу расстроилась, а потом только сообразила просто толкнуть эту дверь посильнее.
Она оказалась не запертой, и, скрипнув, открыла мне выход во внутренний дворик, окружённый тем самым красно-коричневым забором в два моих роста или даже выше.
Дворик был захламлён, и пройтись по нему из-за опавших веток, строительного мусора и гор песка и глины, не представлялось возможным. Осмотрев всё это безобразие, я решила обследовать его как-нибудь потом. Главное, что я увидела калитку, выходящую на улицу. И дала бы голову на отсечении, что калитка закрыта на замок, а один из ключей на моей связке открывает её.
Я вернулась на кухню, плотно прикрыв за собою все двери. Уставилась в окно на сосны, ведь из него были видны лишь они и верхний край забора. И улыбнулась, первый раз, наверное, за всё это проклятое время, что прошло с той нашей драки с Алёной.
Я тогда не понимала, что хлопоты по исследованию этой части дома спасли меня от депрессии, которая уже практически накрыла меня. Понимание об этом придёт ко мне потом, а сейчас я стояла и смотрела, стояла и смотрела на слегка покачивающиеся ветвями деревья.
Спать я легла в этой же части дома, в той самой маленькой спальне с детскими обоями. И сон мой был крепок, и встала я почти с рассветом, полная сил и готовая к новым открытиям.
Позавтракав опять кашей, я схватила связку и отправилась к калитке. Да, один из ключей подошёл, и я, довольная, вернулась обратно, пробираясь по мусорным завалам. Конечно, стоило бы заняться расчисткой двора, но я не переоценивала свои силы: мне одной это было не по плечу.
Да и был ли в этом смысл? Если я дозвонюсь до тёти, то она приедет за мной по любому. И тогда прощай, стая Белого озера! Прощай, Кирилл Аверченко!
Я поёжилась, невольно вспомнив про альфу. Мне было непонятно, почему он никак не хочет выслушать меня? Хотя слово «выслушать» в этой ситуации не совсем верное, но как сказать по-другому? Или я для него всего лишь бессловесная кукла с нужным отверстием для игр?
У меня не было на него обиды: обижаться можно лишь на близких людей, а этот мужчина близким для меня не был, он был всего лишь чужаком, который использовал меня для удовлетворения своих потребностей, и ожидать от него сочувствия и сострадания было бы глупо.
Хорошо хоть, что он не был уродом, был очень симпатичным, и это немного мирило меня с происходящим, но появись такая возможность, я бы бежала отсюда, сверкая пятками!
Я припомнила тот момент, когда альфа со своим помощником Василием Дмитриевичем забирали меня из стаи Чернова. Я же сама, добровольно, отправилась с ними, меня никто не тащил сюда. Я почувствовала сочувствие и доброту, исходящую от них.
Почему же сейчас вместо этого я получила пренебрежение и игнорирование? Если не спешите меня содержать, то дайте мне работу. Я никогда не чуралась труда, работала и официанткой, и мыла подъезды.
На эту треклятую поездку с Денисом я заработала себе сама!
Не нужно было вспоминать про Дениса. Из глаз хлынули слёзы. Как я его любила и верила ему! И к чему это всё привело? К тому, что я раздвигаю ноги непонятно перед кем… Почему Денис так берёг меня? Лучше бы он стал первым, чем его омерзительный папаша…
Поплакав, я почувствовала облегчение на душе. Вместе со слезами из меня вышла горечь тоски по несбывшемуся с Денисом. Я поняла, что стоит жить дальше, а не страдать по тому, кто тебя бросил.
Глава 15.
Прозвонил колокольчик. «Вот и закончились мои спокойные два дня!» - подумала я, прикрывая за собой потайную дверь. По лестнице зазвучали знакомые шаги альфы.
- Что стоишь, почему не в постели ещё? – вместо приветствия услышала я. Альфа первым вошёл в спальню, за ним поплелась я.
- Раздевайся, - приказал он, снимая с себя футболку. – Волк соскучился, так что держись, Аля!
Я нехотя сняла джинсы и футболку, нарочно долго развешивала свою одежду на спинке стула. Альфа же, не утерпев, схватил меня за руку и потянул прямо на себя.
- А ты скучала по мне? – прошептал он прямо мне в ухо, а мне захотелось отряхнуться от липкого чувства гадливости. Зачем он изображает чувства, если мы оба знаем, что никаких у него чувств ко мне нет? – Улыбнись, ну…
И альфа поцеловал меня, просовывая свой язык мне в рот, первый раз за всё это время. Я податливо обмякла, предпочитая позволить мужчине всё и перетерпеть. Да, мой организм, в отличие от моего разума, чувствовал все ласки и прикосновения, что дарил мне альфа, но это был лишь лёгкое возбуждение, что никак не было похоже на ту феерию страсти, что описывалась в книгах, и о чём рассказывали мои подруги.
А нужна ли мне была эта феерия здесь и сейчас, именно с этим мужчиной? Думаю, что нет. Поэтому я всего лишь терпела, делая, что велят, принимая те позы, в которые меня он ставил. Мне, по сути, было плевать в этот момент на всё. Я была пленницей, которую заставляли заниматься тем, что ей не нравится, но можно, вроде бы, потерпеть.
Да, потом становилось стыдно и неприятно за себя, но это было потом.
Всё это продолжалось довольно долго, так, что я уже стала засыпать под альфой, когда, наконец, он угомонился. Он прилёг рядом со мной, обнял меня обеими руками и засопел прямо в ухо. Я же, вместо того, чтобы тоже уснуть, ведь секунду назад просто отрубалась, распахнула глаза, чётко осознавая, что рядом с альфой я спать не хочу.
Медленно, без резких движений, я выбралась из его объятий. Он во сне пробормотал что-то вроде: «Карин, поспи ещё», и перевернулся на другой бок.
Я же собрала свои вещи и вернулась в старую часть дома, выкупавшись уже там. И там же, лёжа на небольшой кровати, я услышала звук колокольчика. Альфа ушёл. И только тогда я уснула.
На следующий день передо мною во всей красе опять зашевелилась угроза голода. Небольшие запасы круп подходили к концу. Вопрос с едой вставал очень остро. И я решилась, наконец, на вылазку. А вдруг я найду что-нибудь съедобное и дикорастущее? Не рыться же мне в самом деле по помойкам?
Я вспомнила историю с выкинутым хлебом и порадовалась, что сейчас я обжилась на той территории, куда не ходили, почему-то, убираться, эти пронырливые неприятные волчицы.
Я оделась и вышла через заднюю калитку. Погода была пасмурная, но достаточно тёплая. Я настроилась на долгую прогулку.
Обошла в начале вокруг коттедж и близлежащие дома в поисках яблони. Но ничего не обнаружила. Везде жильё находилось под сенью сосен, даже просто лиственных деревьев практически не встречалось, что говорить о плодовых. Забор вокруг дома был только у коттеджа, где я жила, остальные дома были открыты со всех сторон, что я заметила ещё в первые дни, но сейчас это обнаружила достаточно чётко.
Прячась от редких прохожих за стволами деревьев и за кустами, росшими вдоль обочин дорог и тротуаров, я шла по посёлку, осматриваясь и подмечая детали, на которые я бы ранее не обратила внимания.
В этом посёлке никто не держал домашнюю птицу, в отличие от тех же Озерок Черновской стаи. Нигде не было слышно ни квохтанья курей или гоготания гусей. Про собак и кошек я промолчу: оборотни, так я понимаю, терпеть не могли эту живность, особенно держать её дома.
Дома были практически все однотипные, двухэтажные с небольшим крылечком на фасаде и по два окна на этаже, а боковые стены без окон. Правда, построены они все были в разное время, судя по ветхости некоторых крыш и старинным деревянным оконным рамам.
Правда, некоторые дома отличались кустарником, растущим вдоль дорожек, и цветочными клумбами в виде альпийских горок. Но таких было меньшинство.
Кое-где рядом с крылечком стояли мотоциклы и велосипеды. Автомобилей я практически нигде не увидела. Лишь один раз по дороге пролетела красная спортивная автомашина без верха с эффектной красоткой за рулём, в огромных чёрных солнцезащитных очках, с кроваво-красными губами и белоснежной косынкой на голове.
Услышав шум мотора, я спряталась за кустами, рассмотрев всё через просвет между ветвями.
Эта красотка на авто показалась мне такой свободной и счастливой, что в моей голове она стала символом свободы, к которой мне стоило стремиться!
Обойдя огромную часть посёлка, я так бы и не достигла своей цели в поисках яблони, если бы не случай. Моё внимание привлёк один дом, одноэтажный, не очень старый, с ярко-жёлтой крышей и входом не по фасаду, а сбоку.
Я долго колебалась, стоит ли мне подойти к нему ближе, опасаясь выдать себя перед хозяевами, ведь неизвестно, как они к такому моему интересу отнесутся, но потом любопытство меня пересилило, и я подкралась к нему.
Я разглядывала домик, отмечая, что он и вся площадь вокруг, не похожи на прочие дома посёлка. Он стоял не под соснами, а на достаточно широкой поляне, рядом было вскопано несколько грядок, и ветерок донёс до меня запах семян укропа и аромат другой свежей зелени.
За кустами находилось строение с покатой крышей и с одним оконцем под ней, очень похожее на гараж. И из него отчётливо пахло бензином. Откуда-то раздались звуки голосов, и я решила вернуться поближе к центральной улице, но тут моя нога в балетке наступило на что-то круглое. Я опустила глаза.
У меня под ногой лежало небольшое яблочко. Осмотревшись, я поняла, что рядом с высокой сосной, за чьим стволом я только что пряталась, растёт невысокая яблоня с крошечными яблочками. Большинство яблочек были ещё зелёными, но среди них уже попадались с красным бочком.
Вынув из кармана пакет, который я сложила в него перед выходом из дома, я нарвала этих краснобоких яблочек, стараясь не жадничать, понимая, что они ещё не дозрели.
И, довольная, отправилась домой, если ту старую часть коттеджа можно было назвать моим домом.
Подойдя осторожно к коттеджу, я решила войти через центральную дверь, но увидела шевеление за баками. Догадавшись о том, кто там может быть, я обошла по большому кругу мусорные баки и вышла в тыл противнику.
- На, гадёныш, получай! – прошептала я и метким «выстрелом» попала в спину рыжего засранца, и засела в кусты. Тот осмотрелся, но не увидел меня, затем повёл своим носом. Но я сидела с подветренной стороны. Тогда он решил сменить место дислокации, но я вторым ударом заставила его усомниться в этом решении.
Тогда гадёныш вскочил и крикнул:
- Кто там? Узнаю – урою!
И показал жест, будто бы перерезая себе горло. Я же молча посмеялась, продолжая сидеть в засаде.
