Было уже за полночь, когда я заперла дверь своей новой квартиры и отправилась в город. Ночь с пятницы на субботу — время безудержного веселья, музыки, алкоголя и случайных связей для молодежи после пяти дней усердной работы. Здесь, в спальном районе было довольно тихо. В беседке возле детской площадки пьяная школота громко материлась и рисовалась друг перед другом, чуть подальше на остановке терли за жизнь мужики постарше, но в целом было мирно и спокойно. Ночь выдалась безлунная, сырая; даже фонари светили тускло и сонно. Ждать какой-то транспорт на остановке не было никакого смысла, слишком поздно, так что я отправилась в центр пешком.
Часы показывали два с копейками, когда я подошла к нашему клубу. Я не была здесь с тех пор, как памятной снежной ночью вышла из своры. Тогда же, пару часов спустя на меня напал Олег, будто дождавшись, когда я наконец окажусь одна, и пробил мне плечо серебряной пулей. Кажется, именно с того момента мои проблемы не прекращаются, если только не считать вполне беззаботный год обучения в Круге, но он пролетел как день. Что там было до этого? Драки всей сворой «стенка на стенку», оргии, пьянки, интрижка с Каем? Рутина. Скукота. То ли дело бородатый мужик с мечом, и коварнозадый демон с косичками, и призрачная белая женщина, и белобрысая психопатка с пушкой, и пара мальчишек, один из которых старше меня раз в пять, а второй чудовище, пожирающее человеческие души на завтрак. И дальше будет еще интересней, я многому научусь, побываю в интересных местах, познакомлюсь с удивительными существами, меня ждут приключения и слава — надо только поставить точку пожирнее в своих отношениях со сворой, и, в частности, с Ру.
Его голос я узнала издалека. Он что-то рассказывал про одного из своих оборотней, который отличился на последнем рейде, несколько других голосов дружно и искренне смеялись в положенных местах.
— Опа, — сказал Ру, когда я вышла к ним, ступила в круг света от фонаря над входом. Остальные замолчали и повернули лица ко мне. Бывший вожак обнимал девушку. Очевидно, она новенькая в своре, ни разу ее не видела. Хотя, конечно, наверняка я многое пропустила за полтора года. Каре с окрашенными в тусклый зеленый цвет кончиками, модные в палец толщиной брови, тщательно выверенная небрежность в одежде и презрительный взгляд. Сколько ей, пятнадцать? Уставилась на меня с таким видом, будто на моем лбу написано, что я тоже спала с Ру.
— Наконец-то взялась за ум, — издевательским тоном прокомментировал бывший вожак. — Сама пришла.
— Я пришла, чтобы бросить тебе вызов, — без предисловий брякнула я.
Все замерли. Прямо будто кто-то нажал на паузу.
Первым, конечно, заржал Ру, остальные тут же подхватили. Так я и думала. Вполне ожидаемая реакция.
— Я говорю это при свидетелях, — продолжила я, повысив голос. — Назначь дату.
— Ты понимаешь, что я тебя убью? — уже более серьезным тоном, с нажимом спросил Ру, отсмеявшись.
— Я понимаю, что ты меня достал. Что у меня нет другого способа от тебя отделаться. Просто назначь дату.
Теперь они все смотрели на меня так, будто готовы растерзать тут же, дай только вожак команду. Возненавидели за то, что я даже подумать себе позволила о том, будто способна победить в драке их непререкаемое божество. За то, что вот так стою и не отвожу глаза в ответ на пристальный взгляд Ру.
— Можно, я ей кровь пущу? — надменно предложила девчонка.
— Помолчи, малявка, — посоветовала я. Она с угрожающим видом двинулась ко мне, но Ру только плечом шевельнул, и девчонка притихла.
— В среду, в девять, в зале, — коротко предложил он. Я молча кивнула, развернулась и быстрым шагом удалилась. За спиной повисла полная недоумения тишина.
22. Бой
До среды у меня было четыре дня, чтобы потренироваться перед боем. Я снова вернулась в Круг и все это время провела на «полигоне», возле столба с покрышками. Не то, чтобы я сомневалась, что сила Камня позволит мне выиграть бой, просто необходимо было как-то занять себя до дня икс, а еще унять мандраж. Я боялась драться с Ру, боялась проиграть и боялась победить. Раз за разом отрабатывала лучшие связки, которые показывал мне Пашка, и просто метелила свой импровизированный мешок до полного изнеможения, чтобы к ночи упасть на диван и мгновенно уснуть. Каждый раз, все четыре ночи мне снился предстоящий бой, и в каждом из этих снов мои кулаки были ватными и я не могла дотянуться до безликого соперника, а заканчивалось все этой фразой: «Ну что, нравится тебе?»
Один раз ко мне вышла Лерка, в этот раз не в платье, а в спортивной одежде: леггинсы, рашгард. Даже сейчас она умудрялась выглядеть стильно, хотя и намного старше той Лерки, которую я знала. Молча кинула сумку на краю полигона, педантично надела шингарты и накладки на голени, и даже сунула капу в зубы. Подошла, улыбнулась сдержанно, традиционно коснулась своим кулаком моего. И где мне ждать подвох? В этот раз она даже дралась по-другому: спокойно, больше придерживаясь тактики взаимного обмена ударами, позволяя мне отрабатывать на ней свои связки. Я не могла ее узнать. В конце совместной тренировки Лерка показала мне некоторые приемы, объяснила кое-какие ошибки, которые заметила у меня. Это было непривычно, так как Пашка использовал совершенно другую стратегию в моем обучении: больший упор на мои естественные реакции и интуицию, на реализм, не слишком заботясь о моих ощущениях. Очевидно, она очень давно занималась единоборствами. Когда я спросила ее об этом, она неодобрительно повела бровью:
— Я же говорила, где меня учили.
Я пожала плечами, чувствуя себя неловко:
— Настоятельница сказала, что ты из обеспеченной семьи. И никакой не киллер.
Лерка презрительно усмехнулась:
— Что она знает… И она не дралась со мной.
С этими словами, многозначительно взглянув на меня, она удалилась, закинув свою сумку на плечо. Я снова пожала плечами. Не особо я ей верила, да и все равно мне было сейчас, кто она: убийца, воспитанная в детском доме для киллеров, или избалованная любящими родителями сумасшедшая девчонка. Я была благодарна Лерке за урок, а еще больше — за то, что она не стала снова выкидывать какие-нибудь фокусы.
Наступила среда. Тренироваться в этот день не стоило, нужно было копить силы, и я просто отправилась медитировать на то место, где мы всегда занимались этим с Пашкой. Долго ничего не получалось, наверное, я была слишком взвинчена, а может, просто потеряла навык, сбив режим тренировок. Я уже отчаялась, когда видение просто выключило меня, выдернуло с тенистой поляны, поросшей высокой, никем не кошеной травой, и бросило куда-то в сырой, холодный сумрак.
Напротив меня, в точности зеркально повторяя мою позу, сидел Пашка.
— Ты выбрала неверный путь, — сообщил он мне, не открывая глаз. Было сложно смотреть на него такого: старого, изможденного, серого. Голос, кажется, был по-прежнему молодым, только очень усталым и бесцветным. — Мне страшно за тебя.
— Я проиграю бой?
— Ты проиграешь везде. Если ты выиграешь, то формально станешь новым вожаком. Твое право тут же попытаются оспорить другие. Без силы Камня тебе не справиться, и в итоге он окончательно завладеет тобой, как завладел мной.
Отличная перспектива…
— А если проиграю?
— Вожак будет вынужден убить тебя.
Еще лучше.
И, пожалуй, он был прав. Если я просто сбегу после победы, то Ру, скорее всего, вернет себе власть через необходимое количество боев и казней, или поддержит в качестве нового вожака Соло, на время позволив себе сместиться в тень, и уж после такого точно не успокоится, пока не убьет меня. Любые мои попытки оставить «наместника» будут оспорены так же, как и мое право быть вожаком. И если все это пытаться решать с помощью силы Камня, то я действительно уже никогда с ним не расплачусь. Ру придется убить. Теперь, когда это стало необходимостью, а не возможностью, мне совсем этого не хотелось. Убить и сбежать куда-нибудь подальше, и пусть свора грызется между собой, пока не появится новый вожак. Надеюсь, у него не будет желания отомстить за предыдущего, тем более, если он погибнет в честном бою. Условно честным...
— Сбеги ДО боя, — посоветовал Пашка и вдруг обжег меня своим мертвым взглядом. Сердце неровно запрыгало, заплясало в груди. Я тут же вспомнила древние страшилки про вампиров: нет ничего страшнее, чем не-умерший, которого ты любил живым. Нет, тренировкам точно конец. — Забери мальчишку и беги.
— Что? Кого? — я опешила. — Лешку?
— Да. Камень высасывает его. Уничтожает.
— Пф, мне то что. Он заслужил. Скольких высосал он сам?
Разговор принимал странный, очень странный поворот.
— Нет, не заслужил. Он действительно сильно отличается от отца и брата. Он надеялся на защиту и поддержку здесь, готов был рассказать все, что знает, о своем виде, но его просто отдали Камню.
— Это не мое дело.
— Он мог бы помогать таким, как Олег. И тем, кто болен психически. А ты могла бы наблюдать, изучать, записывать, раз уж это не смогу сделать я. Но это тебе решать. Я просто прошу: беги. Подальше от Камня и от своего вожака. Найди себе другого учителя и постарайся не размениваться своей силой. Она должна принадлежать только тебе.
— Так ты… ты больше не мой учитель?
Это был тяжелый вопрос, ответ на который узнать было страшно. Я все надеялась, что Пашка примет былой вид, которым я смогу сама себя обманывать, как будто ничего не случилось, он жив и здоров, а вся эта история про нападение толпы просто дикий сон, навеянный магией Колодца.
— У меня одна цель — окончательно умереть. Камень насильно удерживает мое сознание возле себя, пользуясь годами выстроенной связью. Я брал его силу и не замечал, что становлюсь его собственностью, его частью. Беги, прошу, не повторяй моих ошибок.
Тут он вздрогнул, его глаза расширились, взгляд бездумно остановился на точке за моим плечом.
— Он слышит… — пробормотал Пашка, и теперь в его тусклом голосе мне померещился испуг. — Прощай.
И меня выкинуло из видения так же стремительно, как до этого я провалилась в него. Словно под ногами открылся люк и я мгновенно оказалась в состоянии краткого падения… хорошо бы оно не закончилось сломанным позвоночником и затянутой петлей.
Вместо ожидавшегося ощущения спокойствия и внутренней гармонии медитация только добавила мне беспокойства и гнетущего, мрачного чувства чего-то неотвратимого.
Может, стоит послушаться Пашки и просто сбежать? Но куда? Ру однажды уже нашел меня в далекой глухой деревушке, и я не хочу жить в совершенно чужом месте, прятаться, как крыса, и каждый день бояться, что он заявится за мной. Может быть, он просто устанет от этой бессмысленной беготни и махнет на меня рукой, но я об этом знать не буду. Нет, проблемы надо решать, а не прятаться от них. Мне нужно хотя бы попытаться. В своре я без лишних раздумий несколько раз рисковала свой жизнью ради какой-то ерунды, так чего же мне теперь бояться? Я оборотень. Коль жизнь игра, то все — на кон.
Я больше не пыталась медитировать, просто повалялась в траве еще пару часиков, бездумно разглядывая плывущие в вышине облака и слушая шелест травы, чириканье воробьев и стрекот кузнечиков, сливавшихся в одну монотонную, убаюкивающую музыку. Это стоило того, чтобы жить. Жизнь стоила того, чтобы драться. Мне хотелось вернуться сюда уже завтра, снова лечь в траву и наслаждаться ощущением, что теперь я могу это делать сколько угодно раз и больше ничего не опасаться.
Ближе к вечеру я вернулась в монастырь за своими вещами. Прислушалась. Было очень тихо. Где держат Лешку? Если Камень его мучает, почему не слышно криков о помощи?
Сама не знаю, зачем, но я спустилась вниз, в самое главное помещение монастыря, в истинный Круг Камня. Было темно, огонь не горел ни на стенах, ни в центре круглого зала. Пожиратель был здесь, лежал, словно жертвенный агнец, на центральном возвышении, которое и было собственно сердцем монастыря — Камнем. Я подошла ближе. Глаза быстро привыкли к темноте, и я отчетливо видела беззащитно распластавшееся тело. Он сильно похудел за эти несколько дней, остро очертились глазницы, золотые кудри превратились в грязную мочалку. Отек с подбитого мною глаза сошел, но синяк еще цвел во всей красе. Тело трепетало от неровной, крупной дрожи, хриплое дыхание в тишине подземелья било по ушам.
— Воды, — едва слышно прошептал Лешка. Но у меня ничего с собой не было. Я присела рядом на корточки, чувствуя острую жалость и собственную вину. Я ведь действительно думала, что Пожиратель нужен Кругу для изучения, может быть, для своеобразной коллекции, к экспонатам которой можно было причислить и меня… Но что его просто отдадут на съедение Камню?
— Не уходи, — снова послышалось с алтаря, когда я встала, собираясь уходить. — Не бросай.
Лешка смотрел на меня умоляющими глазами. Очень сложно было увидеть в этих глазах что-то, кроме боли и страха, особенно кровожадное чудовище. Обычный семнадцатилетний мальчишка просил меня о помощи — точнее, нет, не о помощи, просто чтобы я побыла рядом…
Я дура, конечно, и, наверное, руководствовалась той самой пресловутой женской логикой, когда сначала избила его и сама сдала Настоятельнице в руки, а теперь помогла подняться и повела прочь, поддерживая своим плечом. Не видать мне силы Камня… Не знаю, почему никто не помешал нам, ведь главная сестра Камня всегда и все знает о том, что происходит на территории монастыря. Мы благополучно покинули Круг, медленно поднялись по лестнице и проковыляли к выходу. Лешка едва передвигал ноги, так что мне практически приходилось тащить его на себе.
Очень долго пришлось вызывать такси, я нервничала и ожидала погони каждую секунду, а ослабевшее чудовище то и дело теряло сознание. Зато нам повезло с водителем, когда он, наконец, приехал: вез быстро и молча, вопросов не задавал. Наверное, привык возить из монастыря всяких усмиренных психопатов.
Лифта в моем новом доме не было, зато квартира была на первом этаже. Кое-как, но мы взобрались по несчастным десяти ступеням, зашли в квартиру и доползли до кровати. Я уложила Пожирателя, сняла кроссовки и укрыла пледом. Он тут же уснул. Я минуту посидела рядом, с удовлетворением отмечая, что бледное до того лицо, кажется, порозовело, а дыхание выровнялось, затем подобрала с ковра выпавший из его кармана телефон. Разблокировала, бессовестно воспользовавшись пальцем бесчувственного хозяина, немного прошлась по сообщениям и телефонной книжке. Много звонков и смс от Ольги, и все. Номера, поименованные «Дом» и «Брат», оказались в черном списке. Вот это любовь, от всего отрекся! Я подумала, не отправить ли Ольге сообщение от лица Лешки, что все хорошо, но передумала. Может, она тем временем подумает, что он ее бросил, и их нескладный роман закончится. Позвонила сама себе с его телефона и записала номер. Через пару часов узнаю, как он. Если буду жива…
— Да ты мать Тереза, — издевательски прозвучало мне в левое ухо, так, будто Шаман стоял прямо за моей спиной. Я даже не вздрогнула, наверное, привыкать начала. — И что будешь с ним делать дальше?
— Не знаю. Посмотрим.
— Сбежишь вместе с ним?
— Нет.
Когда я развернулась, комната была пуста. Но голос преследовал меня, как маленький чертенок, примостившийся на плече.
— Не боишься проиграть?
— Боюсь.
— Не бойся, — подбодрил меня Шаман. — Камень все равно наделит тебя силой, когда в этом будет нужда. Когда ты будешь на грани жизни и смерти. Сестры над этим процессом не властны, я уже говорил.
Часы показывали два с копейками, когда я подошла к нашему клубу. Я не была здесь с тех пор, как памятной снежной ночью вышла из своры. Тогда же, пару часов спустя на меня напал Олег, будто дождавшись, когда я наконец окажусь одна, и пробил мне плечо серебряной пулей. Кажется, именно с того момента мои проблемы не прекращаются, если только не считать вполне беззаботный год обучения в Круге, но он пролетел как день. Что там было до этого? Драки всей сворой «стенка на стенку», оргии, пьянки, интрижка с Каем? Рутина. Скукота. То ли дело бородатый мужик с мечом, и коварнозадый демон с косичками, и призрачная белая женщина, и белобрысая психопатка с пушкой, и пара мальчишек, один из которых старше меня раз в пять, а второй чудовище, пожирающее человеческие души на завтрак. И дальше будет еще интересней, я многому научусь, побываю в интересных местах, познакомлюсь с удивительными существами, меня ждут приключения и слава — надо только поставить точку пожирнее в своих отношениях со сворой, и, в частности, с Ру.
Его голос я узнала издалека. Он что-то рассказывал про одного из своих оборотней, который отличился на последнем рейде, несколько других голосов дружно и искренне смеялись в положенных местах.
— Опа, — сказал Ру, когда я вышла к ним, ступила в круг света от фонаря над входом. Остальные замолчали и повернули лица ко мне. Бывший вожак обнимал девушку. Очевидно, она новенькая в своре, ни разу ее не видела. Хотя, конечно, наверняка я многое пропустила за полтора года. Каре с окрашенными в тусклый зеленый цвет кончиками, модные в палец толщиной брови, тщательно выверенная небрежность в одежде и презрительный взгляд. Сколько ей, пятнадцать? Уставилась на меня с таким видом, будто на моем лбу написано, что я тоже спала с Ру.
— Наконец-то взялась за ум, — издевательским тоном прокомментировал бывший вожак. — Сама пришла.
— Я пришла, чтобы бросить тебе вызов, — без предисловий брякнула я.
Все замерли. Прямо будто кто-то нажал на паузу.
Первым, конечно, заржал Ру, остальные тут же подхватили. Так я и думала. Вполне ожидаемая реакция.
— Я говорю это при свидетелях, — продолжила я, повысив голос. — Назначь дату.
— Ты понимаешь, что я тебя убью? — уже более серьезным тоном, с нажимом спросил Ру, отсмеявшись.
— Я понимаю, что ты меня достал. Что у меня нет другого способа от тебя отделаться. Просто назначь дату.
Теперь они все смотрели на меня так, будто готовы растерзать тут же, дай только вожак команду. Возненавидели за то, что я даже подумать себе позволила о том, будто способна победить в драке их непререкаемое божество. За то, что вот так стою и не отвожу глаза в ответ на пристальный взгляд Ру.
— Можно, я ей кровь пущу? — надменно предложила девчонка.
— Помолчи, малявка, — посоветовала я. Она с угрожающим видом двинулась ко мне, но Ру только плечом шевельнул, и девчонка притихла.
— В среду, в девять, в зале, — коротко предложил он. Я молча кивнула, развернулась и быстрым шагом удалилась. За спиной повисла полная недоумения тишина.
22. Бой
До среды у меня было четыре дня, чтобы потренироваться перед боем. Я снова вернулась в Круг и все это время провела на «полигоне», возле столба с покрышками. Не то, чтобы я сомневалась, что сила Камня позволит мне выиграть бой, просто необходимо было как-то занять себя до дня икс, а еще унять мандраж. Я боялась драться с Ру, боялась проиграть и боялась победить. Раз за разом отрабатывала лучшие связки, которые показывал мне Пашка, и просто метелила свой импровизированный мешок до полного изнеможения, чтобы к ночи упасть на диван и мгновенно уснуть. Каждый раз, все четыре ночи мне снился предстоящий бой, и в каждом из этих снов мои кулаки были ватными и я не могла дотянуться до безликого соперника, а заканчивалось все этой фразой: «Ну что, нравится тебе?»
Один раз ко мне вышла Лерка, в этот раз не в платье, а в спортивной одежде: леггинсы, рашгард. Даже сейчас она умудрялась выглядеть стильно, хотя и намного старше той Лерки, которую я знала. Молча кинула сумку на краю полигона, педантично надела шингарты и накладки на голени, и даже сунула капу в зубы. Подошла, улыбнулась сдержанно, традиционно коснулась своим кулаком моего. И где мне ждать подвох? В этот раз она даже дралась по-другому: спокойно, больше придерживаясь тактики взаимного обмена ударами, позволяя мне отрабатывать на ней свои связки. Я не могла ее узнать. В конце совместной тренировки Лерка показала мне некоторые приемы, объяснила кое-какие ошибки, которые заметила у меня. Это было непривычно, так как Пашка использовал совершенно другую стратегию в моем обучении: больший упор на мои естественные реакции и интуицию, на реализм, не слишком заботясь о моих ощущениях. Очевидно, она очень давно занималась единоборствами. Когда я спросила ее об этом, она неодобрительно повела бровью:
— Я же говорила, где меня учили.
Я пожала плечами, чувствуя себя неловко:
— Настоятельница сказала, что ты из обеспеченной семьи. И никакой не киллер.
Лерка презрительно усмехнулась:
— Что она знает… И она не дралась со мной.
С этими словами, многозначительно взглянув на меня, она удалилась, закинув свою сумку на плечо. Я снова пожала плечами. Не особо я ей верила, да и все равно мне было сейчас, кто она: убийца, воспитанная в детском доме для киллеров, или избалованная любящими родителями сумасшедшая девчонка. Я была благодарна Лерке за урок, а еще больше — за то, что она не стала снова выкидывать какие-нибудь фокусы.
Наступила среда. Тренироваться в этот день не стоило, нужно было копить силы, и я просто отправилась медитировать на то место, где мы всегда занимались этим с Пашкой. Долго ничего не получалось, наверное, я была слишком взвинчена, а может, просто потеряла навык, сбив режим тренировок. Я уже отчаялась, когда видение просто выключило меня, выдернуло с тенистой поляны, поросшей высокой, никем не кошеной травой, и бросило куда-то в сырой, холодный сумрак.
Напротив меня, в точности зеркально повторяя мою позу, сидел Пашка.
— Ты выбрала неверный путь, — сообщил он мне, не открывая глаз. Было сложно смотреть на него такого: старого, изможденного, серого. Голос, кажется, был по-прежнему молодым, только очень усталым и бесцветным. — Мне страшно за тебя.
— Я проиграю бой?
— Ты проиграешь везде. Если ты выиграешь, то формально станешь новым вожаком. Твое право тут же попытаются оспорить другие. Без силы Камня тебе не справиться, и в итоге он окончательно завладеет тобой, как завладел мной.
Отличная перспектива…
— А если проиграю?
— Вожак будет вынужден убить тебя.
Еще лучше.
И, пожалуй, он был прав. Если я просто сбегу после победы, то Ру, скорее всего, вернет себе власть через необходимое количество боев и казней, или поддержит в качестве нового вожака Соло, на время позволив себе сместиться в тень, и уж после такого точно не успокоится, пока не убьет меня. Любые мои попытки оставить «наместника» будут оспорены так же, как и мое право быть вожаком. И если все это пытаться решать с помощью силы Камня, то я действительно уже никогда с ним не расплачусь. Ру придется убить. Теперь, когда это стало необходимостью, а не возможностью, мне совсем этого не хотелось. Убить и сбежать куда-нибудь подальше, и пусть свора грызется между собой, пока не появится новый вожак. Надеюсь, у него не будет желания отомстить за предыдущего, тем более, если он погибнет в честном бою. Условно честным...
— Сбеги ДО боя, — посоветовал Пашка и вдруг обжег меня своим мертвым взглядом. Сердце неровно запрыгало, заплясало в груди. Я тут же вспомнила древние страшилки про вампиров: нет ничего страшнее, чем не-умерший, которого ты любил живым. Нет, тренировкам точно конец. — Забери мальчишку и беги.
— Что? Кого? — я опешила. — Лешку?
— Да. Камень высасывает его. Уничтожает.
— Пф, мне то что. Он заслужил. Скольких высосал он сам?
Разговор принимал странный, очень странный поворот.
— Нет, не заслужил. Он действительно сильно отличается от отца и брата. Он надеялся на защиту и поддержку здесь, готов был рассказать все, что знает, о своем виде, но его просто отдали Камню.
— Это не мое дело.
— Он мог бы помогать таким, как Олег. И тем, кто болен психически. А ты могла бы наблюдать, изучать, записывать, раз уж это не смогу сделать я. Но это тебе решать. Я просто прошу: беги. Подальше от Камня и от своего вожака. Найди себе другого учителя и постарайся не размениваться своей силой. Она должна принадлежать только тебе.
— Так ты… ты больше не мой учитель?
Это был тяжелый вопрос, ответ на который узнать было страшно. Я все надеялась, что Пашка примет былой вид, которым я смогу сама себя обманывать, как будто ничего не случилось, он жив и здоров, а вся эта история про нападение толпы просто дикий сон, навеянный магией Колодца.
— У меня одна цель — окончательно умереть. Камень насильно удерживает мое сознание возле себя, пользуясь годами выстроенной связью. Я брал его силу и не замечал, что становлюсь его собственностью, его частью. Беги, прошу, не повторяй моих ошибок.
Тут он вздрогнул, его глаза расширились, взгляд бездумно остановился на точке за моим плечом.
— Он слышит… — пробормотал Пашка, и теперь в его тусклом голосе мне померещился испуг. — Прощай.
И меня выкинуло из видения так же стремительно, как до этого я провалилась в него. Словно под ногами открылся люк и я мгновенно оказалась в состоянии краткого падения… хорошо бы оно не закончилось сломанным позвоночником и затянутой петлей.
Вместо ожидавшегося ощущения спокойствия и внутренней гармонии медитация только добавила мне беспокойства и гнетущего, мрачного чувства чего-то неотвратимого.
Может, стоит послушаться Пашки и просто сбежать? Но куда? Ру однажды уже нашел меня в далекой глухой деревушке, и я не хочу жить в совершенно чужом месте, прятаться, как крыса, и каждый день бояться, что он заявится за мной. Может быть, он просто устанет от этой бессмысленной беготни и махнет на меня рукой, но я об этом знать не буду. Нет, проблемы надо решать, а не прятаться от них. Мне нужно хотя бы попытаться. В своре я без лишних раздумий несколько раз рисковала свой жизнью ради какой-то ерунды, так чего же мне теперь бояться? Я оборотень. Коль жизнь игра, то все — на кон.
Я больше не пыталась медитировать, просто повалялась в траве еще пару часиков, бездумно разглядывая плывущие в вышине облака и слушая шелест травы, чириканье воробьев и стрекот кузнечиков, сливавшихся в одну монотонную, убаюкивающую музыку. Это стоило того, чтобы жить. Жизнь стоила того, чтобы драться. Мне хотелось вернуться сюда уже завтра, снова лечь в траву и наслаждаться ощущением, что теперь я могу это делать сколько угодно раз и больше ничего не опасаться.
Ближе к вечеру я вернулась в монастырь за своими вещами. Прислушалась. Было очень тихо. Где держат Лешку? Если Камень его мучает, почему не слышно криков о помощи?
Сама не знаю, зачем, но я спустилась вниз, в самое главное помещение монастыря, в истинный Круг Камня. Было темно, огонь не горел ни на стенах, ни в центре круглого зала. Пожиратель был здесь, лежал, словно жертвенный агнец, на центральном возвышении, которое и было собственно сердцем монастыря — Камнем. Я подошла ближе. Глаза быстро привыкли к темноте, и я отчетливо видела беззащитно распластавшееся тело. Он сильно похудел за эти несколько дней, остро очертились глазницы, золотые кудри превратились в грязную мочалку. Отек с подбитого мною глаза сошел, но синяк еще цвел во всей красе. Тело трепетало от неровной, крупной дрожи, хриплое дыхание в тишине подземелья било по ушам.
— Воды, — едва слышно прошептал Лешка. Но у меня ничего с собой не было. Я присела рядом на корточки, чувствуя острую жалость и собственную вину. Я ведь действительно думала, что Пожиратель нужен Кругу для изучения, может быть, для своеобразной коллекции, к экспонатам которой можно было причислить и меня… Но что его просто отдадут на съедение Камню?
— Не уходи, — снова послышалось с алтаря, когда я встала, собираясь уходить. — Не бросай.
Лешка смотрел на меня умоляющими глазами. Очень сложно было увидеть в этих глазах что-то, кроме боли и страха, особенно кровожадное чудовище. Обычный семнадцатилетний мальчишка просил меня о помощи — точнее, нет, не о помощи, просто чтобы я побыла рядом…
Я дура, конечно, и, наверное, руководствовалась той самой пресловутой женской логикой, когда сначала избила его и сама сдала Настоятельнице в руки, а теперь помогла подняться и повела прочь, поддерживая своим плечом. Не видать мне силы Камня… Не знаю, почему никто не помешал нам, ведь главная сестра Камня всегда и все знает о том, что происходит на территории монастыря. Мы благополучно покинули Круг, медленно поднялись по лестнице и проковыляли к выходу. Лешка едва передвигал ноги, так что мне практически приходилось тащить его на себе.
Очень долго пришлось вызывать такси, я нервничала и ожидала погони каждую секунду, а ослабевшее чудовище то и дело теряло сознание. Зато нам повезло с водителем, когда он, наконец, приехал: вез быстро и молча, вопросов не задавал. Наверное, привык возить из монастыря всяких усмиренных психопатов.
Лифта в моем новом доме не было, зато квартира была на первом этаже. Кое-как, но мы взобрались по несчастным десяти ступеням, зашли в квартиру и доползли до кровати. Я уложила Пожирателя, сняла кроссовки и укрыла пледом. Он тут же уснул. Я минуту посидела рядом, с удовлетворением отмечая, что бледное до того лицо, кажется, порозовело, а дыхание выровнялось, затем подобрала с ковра выпавший из его кармана телефон. Разблокировала, бессовестно воспользовавшись пальцем бесчувственного хозяина, немного прошлась по сообщениям и телефонной книжке. Много звонков и смс от Ольги, и все. Номера, поименованные «Дом» и «Брат», оказались в черном списке. Вот это любовь, от всего отрекся! Я подумала, не отправить ли Ольге сообщение от лица Лешки, что все хорошо, но передумала. Может, она тем временем подумает, что он ее бросил, и их нескладный роман закончится. Позвонила сама себе с его телефона и записала номер. Через пару часов узнаю, как он. Если буду жива…
— Да ты мать Тереза, — издевательски прозвучало мне в левое ухо, так, будто Шаман стоял прямо за моей спиной. Я даже не вздрогнула, наверное, привыкать начала. — И что будешь с ним делать дальше?
— Не знаю. Посмотрим.
— Сбежишь вместе с ним?
— Нет.
Когда я развернулась, комната была пуста. Но голос преследовал меня, как маленький чертенок, примостившийся на плече.
— Не боишься проиграть?
— Боюсь.
— Не бойся, — подбодрил меня Шаман. — Камень все равно наделит тебя силой, когда в этом будет нужда. Когда ты будешь на грани жизни и смерти. Сестры над этим процессом не властны, я уже говорил.
