Глава 1
Только вдумайтесь, чаще всего первое, что мы видим, когда просыпаемся – это потолок. Удручающая картина, не правда ли? Плоская белая поверхность куска бетона, покрытая краской или еще какими-либо материалами, которые делают его вид хотя бы сносным. И хорошо, если этот потолок нашей уютной спальни – родная домашняя обстановка подавляет чувство паники в только что пробудившемся сознании. Возникает тревожность, когда это происходит в незнакомом месте. Дела, скорее всего, плохи, если это потолок больничной комнаты. Хуже, если ты не можешь вспомнить, как в ней оказался. Но самое страшное – это, когда нет абсолютно никакого представления о том, кто ты такой, что происходит, какой сейчас год и что это вообще за плоская белая поверхность наверху с тусклым светом посередине.
Тотальная амнезия – явление довольно редкое и далеко не самое приятное. Хотя кто-то бы отдал все, чтобы с ним случилось подобное. Жизнь с чистого листа. Заново родился, но уже во взрослом способном теле. А, возможно, это только звучит заманчиво. Детский организм приспособлен к изучению этого мира, он развивается и познает все, что его окружает вполне гармонично и с интересом. Взрослый же человек уже должен быть готов ко всем жизненным трудностям и обстоятельствам, преодолевать, которые ему необходимо изо дня в день. Какое уж там исследования мира. Нужно идти на работу и зарабатывать деньги, чтобы можно было на что-то жить. Довольно мрачная суть бытия, к которой приходит, так или иначе, большинство людей в этом мире. Все детство они катаются по волнам этого удивительного и манящего океана неизведанной вселенной, а потом их неизбежно прибивает к берегу так называемой суровой реальности.
Вот уже час он лежал и смотрел в потолок. От такого занятия могла бы развиться депрессия, но он пока даже не представлял, что это такое.
«Кто я?» – среди людей этот вопрос не имеет особой популярности, исключение составляют подростки, которые отчаянно ищут свое место в этом мире. Гораздо чаще, в человеческих головах звучит: «В чем смысл жизни?» или «И как, черт возьми, жить эту жизнь?», но нашего героя столь философские вопросы на данный момент интересовали меньше всего. «Кто я?» — это единственное, что отзывалось эхом в его чистом, как белый лист сознании и вот уже добрых шестьдесят минут оставалось без ответа.
- Очнулся, – равнодушно бросила женщина в белом, которая бесцеремонно вошла в пустое до этого пространство. – А говорили, что минимум три дня будешь без сознания. Как себя чувствуешь, больной?
- Больной? – спросил он почти беззвучно.
- Ну а, что здоровый, что ли? Ты где, по-твоему, находишься? Здесь у нас только больные.
- А где я нахожусь? – слегка оживился человек на больничной койке, в надежде узнать хоть что-нибудь от угрюмой медсестры.
- Ууу, дела совсем, кажется, плохи. Ничего, видимо, от наркоза еще не отошел, хотя уже двое суток прошло… В любом случае скоро станет лучше, придешь в себя. И не таких Вячеслав Юрьевич с того света возвращал. Живут сейчас, радуются жизни, да еще и здоровее остальных, – запутала она еще больше пациента и направилась к выходу.
- Так, где я? И… И кто я? – просипел он ей вслед.
- В больнице! Отдыхай давай, тебе силы нужны, – ответила она и скрылась из виду.
«Так, и что такое больница? И что значит больной?» – возникли новые вопросы, на которые так и не появлялось ответов. Зато было огромное желание встать и пойти, как сделала это женщина в белом халате. Ему хотелось узнать, куда она исчезла и что там было за этой дверью. Большое ли там пространство? Выглядит ли оно так же, как эта комната? Если да, то человек, потерявший память, будет немного разочарован. Он хоть и не понимал, что именно его окружало, но мог почувствовать, что обстановка эта не самая приятная и находиться в ней ему некомфортно.
Встать и пойти оказалось совсем непросто, а точнее, невозможно. Даже приподняться и опереться на локти, было просто сверхзадачей. Больной с трудом смог это сделать и то буквально на несколько секунд, после которых резко вернулся в горизонтальное положение. Он заметил, что его лоб слегка стал мокрым и непонятно как, но сообразил, что это реакция на трудности. «Лоб мокнет, если трудно» – всплыло в его голове. «Так, так, если можно было понять это без посторонней помощи, то, вероятно, все ответы могут быть в моей собственной голове. Просто, видимо, нужно задавать вопросы более простые или нужные, что ли» – подумал пациент и непроизвольно улыбнулся, не придав почему-то особого значения спонтанной мимике на его собственном лице.
«Так, а почему же тогда мне трудно, а кому-то легко вставать и ходить? Видимо, потому что я больной. Значит, больной может меньше, чем все остальные. А кто такие остальные?» – прозвучал следующий вопрос, после которого ничего, кроме тишины, не было. «Опять не то! Видимо, пока это слишком сложно. Нужно постепенно во всем разбираться» – пришел он к выводу и, не теряя энтузиазма, продолжил пристально наблюдать за своими мыслями.
«А почему я больной? Наверняка со мной что-то случилось, ведь та, что заходила сюда, сказала о ком-то, кого спасли с того света, и они живут теперь и здоровее остальных. Значит, здоровый это тот, кто может ходить куда хочет, а больной нет. Ну вот, уже кое-что» – обрадовался он.
- Ну, как себя чувствуете? – спросил с порога человек в белом халате и густыми усами, в которых прослеживалась седина. – Валентина Сергеевна сказала, что задаете странные вопросы. Это даже хорошо, я, честно говоря, не думал, что так быстро в себя придете. Да, что уж там говорить, шансы, что операция пройдет успешно, были минимальные. Так, что вы счастливчик! – сказал он и улыбнулся не совсем искренне, скорее профессионально.
От этой улыбки стало как-то приятно, и пациент решил откровенно поделиться своими новыми знаниями:
- А еще я больной, а вы здоровый! Это я сам понял, но пока только это. Ничего другого я больше не знаю. У меня там в голове столько вопросов… Вы мне расскажете все?
— Не беспокойтесь, это вполне нормально. Память будет возвращаться обрывками. Что-то вы уже знаете и даже не обращаете на это внимание, а какие-то вещи будут являться для вас настоящим открытием. Я вам все расскажу, но не сейчас. Вам нужен отдых, поэтому скоро вам дадут лекарства, чтобы поспать.
- Но зачем мне спать? Я же хочу все узнать.
- Потом, голубчик, потом, – отмахнулся доктор и подобно женщине в белом халате поспешил исчезнуть за дверью.
«Я больной, счастливчик и голубчик. А еще я мужчина, как и этот врач, а до этого я говорил с женщиной, непонятно откуда, но это я знаю наверняка» – подытожил он.
Глава 2
От щедрой дозы снотворного человек с огромной кучей вопросов без ответов проспал практически сутки. По ощущениям сил он так и не набрался, а вот желание все узнать в разы усилилось. Он отчетливо понимал, что когда-то этот вакуум в голове был заполнен до краев, и его раздражало, что все содержимое оттуда пропало.
«Вот если бы была такая штука, которая поведает тебе обо всем, что только захочешь узнать, а то люди не хотят ничего рассказывать» – думал он, разумеется, даже не подозревая о существовании интернета.
- Проснулся? Сейчас завтрак тебе принесу, – заглянула медсестра на секунду и тут же исчезла.
«Хм... завтрак. Спрашивать, видимо, бесполезно, что это такое. Придется самому все узнавать. Конечно, если бы ни это непрекращающееся зудящее желание заполнить эту пустоту в голове, изучать все могло быть даже интереснее, чем получать ответы от других» – думал он, ожидая свой завтрак, что бы для него это ни значило.
Белая склизкая жижа, два кусочка чего-то мягкого и странно пахнущего, а еще коричневая жидкость, также не вызывающая у больного никакого доверия – это и был завтрак. Каша, хлеб и стакан чая не пробуждали ни малейшего желания попробовать их на вкус. Скорее даже вызывали обратную реакцию – аппетит если и был, то бесследно исчез от вида больничной кормежки.
- Чего морщишься? Ешь давай! Тебе силы нужны, – сказала строго женщина, которая принесла еду на подносе.
- Зачем мне силы? И от этого, они что появляются?
- Да что с тобой? Как ребенок, в самом деле! Это еда, она нужна, чтобы организм был сильным. А силы тебе нужны, чтобы скорее выздороветь и перестать задавать глупые вопросы.
- Но ведь я ничего почти не знаю. Мне нужно заполнить пустоту в голове, а то я чувствую себя плохо из-за нее. Такое ощущение, что раньше я знал все, а теперь нет.
- Ты чего это? И впрямь, ничего, что ли не помнишь? Нужно сказать Вячеславу Юрьевичу, память ведь уже должна возвращаться потихоньку. А ты пока поешь, это поможет заполнить пустоту эту твою, в желудке-то у тебя давно ничего не было, вон уже сколько времени по капельнице питаешься. Может, от этого тебе и плохо, глядишь и вспомнишь все, – смягчилась медсестра и показалась больному даже хорошей.
Наверняка он делал это и раньше, но в момент, когда пища попала в рот, пережевывать ее было настолько непривычно, как будто это происходило впервые. Было очень странно и не совсем приятно, а после того, как бедолага прикусил два раза язык и щеку изнутри, то и вовсе весь этот процесс приобрел совершенно страдальческий характер.
Подсознательное ощущение страха не выполнить указания медсестры и желание уже поскорей закончить процесс принятия пищи заставили больного проглотить все, что было в тарелке, даже не пережевывая. Справиться с этим испытанием ему помогла очень специфичная на вкус коричневая жидкость в прозрачном граненом стакане. К рыхлым прямоугольным кусочкам он даже не притронулся, а только понюхал, не ощутив при этом никакого ярко выраженного аромата.
- Приятного аппетита, голубчик. Извините, что отвлекаю вас от еды, но Валентина Сергеевна меня с ума сведет своей паникой. Давайте разбираться: я задам вам несколько вопросов, а вы очень постараетесь на них ответить.
- Хорошо, я очень постараюсь на них ответить, – повторил растерянный пациент, которому самому уже не терпелось задать все свои вопросы.
- Начнем с простого: как вас зовут?
- Я не знаю, я же вам говорил, я знаю только то, что я больной.
- Какое сейчас время года?
- Я не знаю.
- Что вы ели на завтрак?
- Не знаю… Хотя… Еду! Я ел еду. Она нужна мне, чтобы у меня силы были.
- Вы хотите сказать, что больше ничего не вспомнили? – мягко произнес доктор, стараясь скрыть свою тревожность.
- Нет, но вы говорили, что можете мне все рассказать, – не унывал больной.
- Голубчик, я не могу рассказать вам всю вашу жизнь, я ее попросту не знаю. Но я очень постараюсь помочь вам вспомнить, – сказал он и с озадаченным выражением лица направился к выходу.
- Да я ведь не прошу рассказывать вам всю мою жизнь, просто ответьте мне на несколько вопросов! – крикнул ему вслед человек, прикованный к больничной койке.
- Позже, голубчик, сейчас мне нужно подумать. Отдыхайте.
«Ну вот, опять отдыхайте. Ну, разве это так трудно рассказать мне хоть немного о том, что со мной происходит? Я вот если бы хоть что-то знал, то обязательно рассказал бы это мужчине в белом. И не только ему, мне совсем нетрудно. А они почему-то не могут или не хотят этого делать. Просто издевательство какое-то. Странное слово «издевательство», но я уверен, что именно оно подходит к этой ситуации. Что ж, придется тогда опять искать ответы у себя внутри, это, конечно, с трудом получается, но хотя бы от этого есть толк, чего нельзя сказать об этих людях…»
Он лежал, смотрел в одну точку и копался в своей голове или же душе, это было непонятно. Одно было ясно, что если очень напрягаться, то что-то удавалось распознать. Например, что свет из окна был из-за солнца, а на потолке был другой свет, и он нужен был, когда солнце пряталось. Когда это происходило, нужно было спать. А спали люди тоже для того, чтобы набираться сил, это он узнал уже от врачей. Чтобы продумать всю эту логическую цепочку больному понадобилось немало времени, и он даже не заметил, как это самое солнце уже скрылось, и медсестра вновь зашла, чтобы включить свет на потолке.
- Ну как ты, больной? – уже с осторожностью спросила она.
- Я понял, что на улице светит солнце, а сейчас оно перестало светить, поэтому нужно спать! – сообщил он с детским восторгом.
Женщине в халате этот восторг детским не показался, а скорее был признаком какого-то психического заболевания, поэтому она поспешила удалиться из палаты со словами:
- Рано еще спать, через два часа отбой…
Глава 3
Доктор не посещал палату следующие два дня, и пациенту ничего не оставалось, как продолжать выуживать у себя из головы крупицы нужной информации. Медсестра заходила очень редко и ничего не говорила, кроме дежурных фраз, игнорируя напрочь уже надоевшие ей вопросы больного. Еще они казались ей жутковатыми, ведь за весь ее восемнадцатилетний рабочий стаж в больнице с подобным она не сталкивалась. Было несколько случаев, когда люди теряли память, но в основном они не помнили несколько месяцев своей жизни, максимум пару лет. А так чтобы абсолютно ничего не помнить и не знать об этом мире, такое было впервые, поэтому Валентина Сергеевна даже и не представляла, что ей делать с таким пациентом. «Ну вот как объяснить ему, что такое хлеб, если он понятия не имеет, что такое мука, пшеница и другие продукты питания, да и есть ли вообще смысл объяснять?» – думала она, испытывая при этом сильную жалость к пациенту, с которой она уже перестала бороться.
Суббота и воскресенье иногда длились для Валентины Сергеевны намного дольше, чем для других людей, ведь пока многие отдыхали, она трудилась вдвойне. Было всего две дежурные медсестры на всю больницу, и если возникали экстренные случаи, то приходилось отдуваться за врачей и оказывать медицинскую помощь. Конечно, провести операцию или вылечить пациента не требовалось, но стабилизировать состояние больного и обеспечить должный уход было необходимо. Работу свою она выполняла хорошо и ответственно, так что на ее дежурстве за все время был лишь один случай летального исхода. А для бюджетного медицинского учреждения это был очень даже неплохой результат.
Этот понедельник был особенно долгожданным, так как медсестра была уверена, что за два дня обязательно найдется какое-то решение проблемы «особенного пациента». В профессионализме Вячеслава Юрьевича она не сомневалась. Он был не только лучшим врачом во всей больнице, но и в прямом смысле творил настоящие чудеса в операционной. Валентина Сергеевна считала его не просто волшебником, а настоящим посланником Бога и очень гордилась, что именно ей посчастливилось работать в его отделении. Сомнений даже не возникало в том, что и в этот раз произойдет чудо. Она просто спокойно ждала, когда врач придет на смену и поведает свой четкий план действий по спасению больного из непростой ситуации.
- Вячеслав Юрьевич! – воскликнула она, завидев доктора в начале коридора. – Как же я рада вас видеть!
- Валентина Сергеевна, голубушка, у вас все в порядке? – опешил он.
- У меня-то в порядке, конечно, а вот больному нашему из седьмой палаты лучше ведь не становится. Он меня пугает, честно говоря…
- Понимаю вас, я и сам в растерянности…
- Так вы придумали, как его вылечить?
- Боюсь, что пока даже не представляю, что ему может помочь… Повторную операцию назначать опасно, и так еле спасли его. Будем исследовать, проводить анализы, изучать…
