Пролог
Утренний туман привычно плыл по землям Дерак-орта и укрывал всё плотной белой пеленой. Разливаясь по заснеженным просторам, он неспешно спрятал ледяные глыбы, растёкся по спинам высоких сугробов, погладив их упругий наст, и подобрался к стенам старой крепости. Она единственная стояла тёмным пятном посреди белоснежного царства, но ещё немного, и её окутало и спрятало в покрывале белой пелены. Туман двинулся дальше, празднуя свою власть, и… внезапно дрогнул. Лёгкая завеса всколыхнулась, словно от толчка, а через миг её прорвало мощным вихрем. Поднимая тучи снежной пыли, неудержимый поток разметал остатки бледной дымки и ринулся на крепость, как таран. Казалось, он стремился разнести её по камушку, но на полпути внезапно резко взвился выше крыши и закрутился в снежную воронку. Пушистые белые хлопья затанцевали в диком хороводе, но вскоре потянулись друг к дружке, загадочно слипаясь в белый силуэт. Словно кто-то невидимый, как умелый скульптор, ваял из снега нужный ему образ. Миг, и над крышей старой крепости зависла фигура молодого человека. Но только проявились все черты и одежда, он не удержался в воздухе, с маху угодил в сугроб и весело ругнулся.
И вот из снежного плена под блеклый свет первых солнечных лучей выбрался высокий парень. Юный, бледный и худой, но симпатичный. Светлые волосы с лёгкой серебряной искрой то беспорядочно взмывали под властью невидимого потока, то опадали, рассыпаясь по плечам. Вся одежда, включая длинный плащ, весьма удачно сливалась с общим снежным фоном.
Бодро глянув на старую крепость, парень уверенно двинулся к воротам, распахнул их и уже на ступеньках, словно спохватившись, быстро махнул плащом. Повинуясь чудесной силе, заснеженный вихрь нырнул под тяжёлую ткань, слегка подтолкнув парня в спину, и... всё разом затихло. Невнятно буркнув, парень проскользнул в тёмный коридор, завернул к потрескавшейся лестнице и влетел на второй этаж. Взгляд устремился к единственной двери на широкой площадке. Шагнув к ней, он на мгновенье замер, тревожно выдохнул и постучал.
– Ещё не время, – ответил из-за двери хриплый голос. – Подожди, Грант Ив. Я приглашу.
Парень сердито фыркнул и нехотя поплёлся к окну.
1.Оно нечаянно нагрянет
Наверное, всю жизнь буду жалеть о том, что не могу предвидеть будущее. Вот знал бы, что застряну так надолго, не летел бы в крепость, сломя голову. Я мог настроиться, собраться с духом или ещё раз облететь родные земли – напоследок, так сказать. Но, увы, не случилось.
А с другой стороны, как можно мило прохлаждаться, когда тебя призвали?! И не куда-нибудь, а в крепость мудрого Констатиона – наставника, старейшины и, в общем-то, всем ортам орта?! К тому ж, не просто так, а для свершения великого обряда. Ну, вот я и рванул. Теперь с тоской гулял туда-сюда у дверей кабинета и пытался не сорваться. Выходило плохо, но я напоминал себе, что старик Констатион, при всей своей важности и мудрости, мой учитель и воспитатель в одном лице. На правах отца он мог испытывать моё терпение, но… не столько же времени?! Я, наверно, уже час стоял под дверями и слабо надеялся, что они вот-вот приветливо откроются. И выйдет ко мне важный дхарт Констатион, объявит о посвящении и напутствует в дальнюю дорогу. Ведь уже наступила долгожданная томия, а по-людски осень – пора разгула возмужавших ортов. Самое время покинуть холодный, надоевший Дерак-орт и вырваться в чудесный Ге-Итео. Вон, моих сверстников спровадили ещё вчера, а я остался стены подпирать. Причём, изнутри. И как ни старался, не смог поймать мудрейшего, чтобы задать справедливый вопрос: «Почему меня не отпускают?». Чем я хуже остальных?
Ну ладно, слегка отличаюсь. Так уж случилось, что мои глаза удивительным образом приняли сиреневый окрас, как у матери-рианки, и по её же просьбе отец назвал меня Грант Ив. На языке рианцев это значит – Несущий Благо. Ну, звучит мило и симпатично. А в нашей речи нет дословного перевода и, если даже подобрать нечто похожее, то выйдет либо «Заносчивый», либо «Выскочка». Оба варианта неприглядны, но это не значит, что я должен страдать взаперти, дабы меня не занесло куда-нибудь не туда. Кстати, предпочитаю именно такую трактовку имени и не приму иную. Так-то.
Во всём остальном, я самый обычный житель Дерак-орта: светлый, бледный и худой. К восемнадцатой томии я стал истинной стихией, облачённой в человеческую плоть, и уже являюсь частью мира и Всеобщего Равновесия, а попросту – Хранителем. На мне, как и на всех остальных ортах, лежит поддержка северной и западной части континента Ге-Итео. Ответственное дело, но, как по мне, не сложное: гуляй себе по миру, наполняй его приятной свежестью и не шали. Ну, то есть никого не заморозь или не сдуй прорвавшимся потоком. Да я и не собирался. Мне хотелось поскорее вырваться из снежного Дерак-орта и увидеть разноцветный мир: большие города, людей и нелюдей, зверей и птиц – короче, всё, что видел только в книгах. Хотелось прикасаться к зелени, шуметь листвой и говорить с людьми. Они же такие интересные! Ну да, для них я – северный, холодный ветер, способный одним махом выстудить дома и души. Я же стану тем, кто принесёт им лёгкую прохладу в жаркий день. Миру понравится.
Однако от долгожданной встречи нас отделяла крепкая стена под названием «мудрый дхарт Констатион». Ну, это у нас официальное обращение ученика к наставнику. Звучит так твёрдо, уважительно. Да и сам Констатион бывал непробиваемым, как глыба. Никого из трёх учеников он не одёргивал так, как меня, и с самого детства внушал: «Дуновенье и дыханье – это мы. Хаос, разрушенье – тоже мы. В нас самих таится невидимая грань, переступить которую так же легко, как спрятаться от солнца в тень. И ты всегда должен помнить – один твой неверный шаг может закрыть мраком и солнце, и весь мир». Я, конечно же, запомнил, старался ничего не переступать, но… всё равно покину Дерак-орт последним. Почему? Вот честное слово, ещё немного, и шагну за грань: разнесу преграду в щепки, ворвусь в кабинет и…
– Войди, Грант Ив! – послышался знакомый хриплый голос.
Двери кабинета чудесным образом приоткрылись, любезно приглашая внутрь.
Ух, ты! Я даже заволновался и забыл о злости. Шагнул за порог, окунулся в полумрак широкой комнаты и, оглядевшись, нашёл Констатиона у стола. Он внимательно читал какой-то свиток, окружённый парящими холодными светильниками в форме маленьких блюдец. Один из них неспешно покинул товарищей и поплыл ко мне, чтоб проводить вглубь кабинета. Я последовал за ним, и замер на почтительном расстоянии – как и положено ученику.
Однако Констатион меня не замечал или нарочно тянул время, проверяя мою выдержку. Ну, и я решил пока что постоять, полюбоваться славным дхартом. Он весь такой прямой, как палка, в привычном белом балахоне и в любимом вязаном берете цвета чистого неба. Сухое бледное лицо сосредоточено на чтении – ни дать ни взять, картина маслом. Будь у Констатиона борода, он бы точно сошёл за тех мудрецов, что нарисованы в книге под названием «Великие умы человечества».
– Может, наконец, поприветствуешь меня? – прервал молчание Констатион, не отрываясь от свитка.
Очнувшись, я откашлялся, коснулся рукой груди и, склонив голову, торжественно выдал:
– Да продлят Всевышние ваш путь, мудрейший дхарт!
– Угу, вовсю стараются, – усмехнулся он, не прерывая чтения. – А благодаря вам, как видно, мой путь растянется надолго. Уверен, вы и в последний час дружно соберётесь у моей постели и попытаетесь удержать меня как можно дольше.
– Мы? – осмелился уточнить я.
Констатион отложил свиток, одарил меня насмешливым взглядом и уселся в высокое, похожее на трон, кресло.
– О, да, – бодро заметил он, – ты не единственный, кто не позволит мне так просто оставить этот мир. Есть личности, которые из года в год придумывают нечто новое, способное лишить меня покоя. И всякий раз – не поверишь – всё это связано с тобой.
Естественно, я не поверил. И хуже того – ничего не понял. Какие личности? Причём здесь я? Вслух не спросил, но, видимо, моё лицо и без того красочно отразило все мысли и вопросы, что дхарт нахмурился и хмыкнул.
– Ладно, позже мы вернёмся к этой теме, – заметил он и быстренько отвлёк моё внимание особенным предметом – большой книгой в старом кожаном переплёте.
К слову, эта потрепанная вещь действительно способна одним своим видом выдуть из головы все прочие мысли. Не удержавшись, я невольно шагнул к столу и, вытянув шею, прикипел взглядом к тонкой гравировке на обложке. Тройной поток с загнутыми краями покоился на раскрытой человеческой ладони, и всё это в обрамлении древней надписи на критхе – языке ортов. «Отпусти, но Сохрани». В этой книге вписаны все имена ушедших и ныне здравствующих ортов, и она, если честно, поражает своей толщиной и мощью. Как много их прошло по миру, смиренно исполняя долг и сохраняя баланс Всеобщего Равновесия. И им вослед идут другие – и я в том числе.
Почувствовав прилив волнения, я скромно поднял глаза на учителя и наткнулся на холодный, строгий взгляд.
– Итак, Грант Ив, – важно произнёс Констатион, – вот и наступила твоя восемнадцатая томия. Дерак-орт воспитал тебя сильным ортом, смелым и надёжным. Теперь ты истинный Хранитель севера, как и все, кто рождён на этих землях. Пришла пора твоего путешествия. Сегодня ты дашь клятву верности всему живому в мире Ге-Итео и, получив одобрение, покинешь север. Но… – дхарт выдержал паузу, холодным взглядом наблюдая, как я меняюсь в лице, а потом продолжил так же важно: – но при одном условии. Я отпущу тебя, заручившись твёрдым обещанием.
– Каким? – насторожился я.
– Ты дашь мне слово, что от самых границ Дерак-орта будешь следовать отмеченным путём. В любом случае, я прослежу.
– Как это? – оторопел я, но тут же спохватился: – нет, мне не трудно обещать, но почему такая строгость? Почему я не могу лететь, куда хочу?
– Потом узнаешь, – спокойно ответил дхарт. – И к твоему сведению: у меня есть серьёзная причина вообще не выпускать тебя из Дерак-орта.
На миг я потерял дар речи, а собравшись, недоверчиво спросил:
– Вы серьёзно?
Холодный взгляд, как укол.
– Вполне, Грант Ив. Твоё появление на мирных землях Ге-Итео легко нарушит их покой.
– С чего это вдруг? Не понимаю.
Констатион выдержал паузу и торжественно выдал:
– Дело в том, что на тебе лежит проклятие.
Ух, ты! Я не ослышался? Что на мне лежит? Этакая некрасивая кучка грязных слов с пожеланием «всего самого лучшего», да?
Переспрашивать не стал, но не сдержался и шагнул к столу, отвечая Констатиону таким же холодом.
– И давно оно на мне лежит?
– С детства, – сдержанно ответил дхарт, уже не глядя на меня, а в свиток, словно сверяясь.
– Странно, что я впервые об этом слышу. Вы о моём проклятии, случайно, не в этих свитках прочитали?
– Не дерзи! – строго заметил Констатион, но меня уже понесло:
– Нет, вы держали меня под дверями, чтобы сообщить, что я никуда не полечу?!
В ответ – тяжёлый вздох.
– Ты задаёшь не те вопросы, Грант Ив, – проговорил Констатион. – Вслушайся в мои слова: на тебе лежит проклятие!
– И что теперь? – фыркнул я, едва сдерживая нервный смех. – Мне нельзя покинуть север? Я стал заразным?
– Можно и так сказать. Представь, она тебя преследует.
– Кто? – слегка оторопел я, а дхарт ответил, словно рубанул:
– Зараза. Живая, окрылённая, она в любой момент может настичь тебя и покарать. За что? – по лицу Констатиона скользнула нервная волна. – Точный ответ мне неизвестен, но нить проклятия потянулась от твоих родителей – рианки Яры и орта Денеро. Да, они пропали – ты и так об этом знаешь, но… на самом деле всё намного хуже, Грант Ив. Я скрыл от тебя свои подозрения и утаил опасность, потому что надеялся на лучшее. Я верил, что время залечит раны, и слова потеряют свою силу. И ошибся. Теперь, как только ты покинешь Дерак-орт, за тобой увяжется опасный гонитель. Он восседает на спине громадного зминога. И он не остановится, пока не расправится с наследником Денеро. Но хуже всего другое: охотясь за твоим отцом, гонитель не щадил никого, кто был поблизости. Его оружие – огонь. И поверь мне, в нём достаточно силы, чтоб расправиться с ортом.
Уф, как много всего и сразу. Открытия о судьбе родителей и новость о проклятии с трудом пробивались сквозь заслон вопросов о моём зыбком будущем. Вот недавно всё казалось радужным и светлым, а через миг надежда стала угасать. Мой отец Денеро. Да, я не знал его, не помню. И о матери – рианке Яре – мне известно со слов того же Констатиона. Но… умолчать о проклятии – это было жестоко с его стороны.
– Он кинется меня преследовать? – мрачно вопросил я.
Констатион кивнул и, опустив взгляд, поведал, что мой гонитель был замечен совсем рядом – в соседних западных землях.
– И вы, опасаясь за спокойствие континента, оставите меня на севере? – гневно бросил я.
Похоже, терпение дхарта истончилось до предела и держалось на едва заметной ниточке. Просто удивительно, как ему удавалось сохранять ледяное спокойствие.
– Ты так и не научился слушать, – сухо заметил Констатион и покачал головой. – Так вот, Грант Ив, никто не станет тебя удерживать, но из Дерак-орта ты полетишь только избранным путём. Я укажу направление, и ты неукоснительно последуешь туда, куда мне нужно. Как впрочем, и тебе. Предупреждаю сразу: откажешься, начнёшь хитрить – верну обратно и оставлю на севере. Ясно?
Я не ответил, усмиряя накатившую волну обиды.
– Молчишь? – фыркнул дхарт. – Надулся, да? Думаешь, что я тиран – диктую свои правила? Она, вон, тоже предвещала, – подхватив один из свитков, Констатион пробежал глазами строчки и торжественно зачитал: – «Не стоит юный дух неволить, ломать надежды и мечты прелестные. Он не девица, чтоб держать в темнице вечно, боясь однажды потерять. Ваш страх его скорей иссушит, чем Кордо грозная рука». И далее в таком же стиле. Но она не представляет, какой занозой вырос этот юный дух!
Я пропустил мимо ушей все обидные слова и уцепился за самое интересное.
– А кто это – она?
Констатион снова фыркнул, вышел из-за стола и подхватил лежавшие в сторонке свитки.
– Да есть одна неспокойная душа. Ведунья Фрида из Наяханы. Из-за этого проклятия она не давала мне покоя целых пятнадцать лет. Представь, выпытала всё, что связано с твоим отцом, а потом записала подробности и свои видения. Вот они, видишь? – дхарт встряхнул букетом свитков. – Небось, ночами не спала, чтоб вызнать правду, в свой шар пялилась, будь он не ладен. И сейчас, когда пришёл срок твоего путешествия, я получаю очередное послание: нужно направить тебя к ней, и чем быстрее, тем лучше. И не просто в гости, а получить спасительное предсказание. Звёзды у неё, видите ли, сошлись в нужное место.
– Спасительное? – оживился я. – Значит, мне нужно лететь в Наяхану?
– Да, отсюда прямиком на запад, – кивнул дхарт. – Не останавливаться и не сворачивать, понятно?
–Так может, – как можно мягче заметил я, – мне поторопиться? А то время идёт – упустим ещё.
Он одарил меня тяжёлым взглядом, но в уголках глаз уже проклёвывались морщинки насмешки.
– Уже готов сорваться? – заметил дхарт, с трудом сдерживая улыбку. – А как же посвящение? Без него ты никуда не полетишь. Готов дать клятву?
