– Нет, для всех я был Руслан. А Руся – так в детстве звали мою кошку.
– Значит, вы с ней были тёзки, – хохотнула Тина.
– С кошкой? – удивился он, но чуть подумал и усмехнулся: – Ну, выходит так.
– Да ладно, не смущайтесь, господин Крак. Я уважаю парней, которые держат котов или кошек. А то же принято считать, что настоящему мужику нужно держать бойцовую собаку или табун лошадей. Это превращает его в мачо.
– Я сейчас никого не держу – некогда заботиться, – сдержанно заметил гость и добавил: – И прошу вас, Валентина, зовите меня Руслан. Пожалуйста. Мне будет приятно.
– Хорошо, если представится случай позвать, так и окликну.
На его лице и в глазах явно промелькнуло разочарование, и Тина поняла, что гость ожидал от неё встречного шага: мол, и она ему позволит называть себя Тиной.
«Обойдёшься, гусь!», мысленно фыркнула она и решительно поднялась, надеясь оставить Крака в гордом одиночестве. Мол, она и так составила ему компанию, достаточно узнала – ну и хватит.
Но улизнуть не получилось: на пороге Тина наткнулась на довольных родителей и тут же была приглашена – вместе с дорогим гостем, конечно, – обедать в их уютную столовую. За столом господин Крак спокойно вёл лёгкую беседу с хозяевами дома и иногда посматривал на заскучавшую Тину. Не сдержавшись, она незаметно от родителей показала ему язык, озорно хохотнула и сообщила всем, что уходит. Мол, она сыта (по горло) и хочет немного отдохнуть и почитать.
– Какой жанр предпочитаете? – просипел ей вслед Руслан. – У меня в особняке огромная библиотека.
– Детективы, – бойко отозвалась Тина, вынула из кармана телефон и показала гостю. – Спорим, моя библиотека больше вашей.
– Уверен, она превышает мою, но в ней нет тех авторов, что хранятся у меня.
– Ну и ладно, – вздёрнула носик Тина и поспешила к лестнице на второй этаж. – Всем пока!
Конечно, она не стала читать, а уткнулась в телефон, без интереса листая новости в се-тях. Её мысли невольно отвлекались на странного гостя. Вот интересно, где отец нашёл этого скромнягу? Понятно, если бы Крак был адвокатом, а то крутой застройщик или как сейчас модно говорить девелопер. Чем он им поможет? Даст денег перекрыть долги? Это значит, что отец будет должен уже ему, а это ничуть не лучше. Им всё равно придётся экономить и жить по-новому, но зато они не переедут в дедов дом. Хоть какой-то плюс: ведь Тина с трудом представляла свою жизнь в шумном, дымном городе. То ли дело их уютный, милый особняк на чистом воздухе, вдали от пыли и толпы.
От мыслей отвлёк заглянувший в комнату отец и попросил проводить гостя.
– Это обязательно? – скривилась Тина.
– Так надо, моя девочка, – мягко улыбнулся он. – Прошу тебя.
Пришлось спускаться, но из вредности она дотопала до входа в прихожую и небрежно опёрлась о косяк, наблюдая, как гость облачается в дорогое пальто. Почувствовав её взгляд, господин Крак повернулся и одарил Тину странной улыбкой. В ней читалось довольство и, пожалуй, таинственный триумф. Но через миг всё испарилось, и на лицо Крака вернулась приторная галантность. С ней Руслан и подплыл к скучающей у входа Тине и деликатно поцеловал её кисть.
– Всего доброго, Валентина! – прохрипел он, изо всех сил стараясь не сипеть, чем вызвал у неё насмешку.
– И вам всего хорошего, Рус… лан! – коварная буква уже готовилась слететь с языка, и Тина нарочно подразнила гостя, наблюдая за его реакцией. Он мило улыбался, не отпуская её руку, и даже поклонился, прощаясь.
«Да вали ты уже, гусь!», подумала про себя Тина, быстро выудив пальчики из его тёплой ладони.
И гость свалил.
А вечером они втроём собрались в столовой за ужином.
Тина ожидала, что ей выскажут за неучтивость по отношению к будущему благодетелю, но родители подозрительно молчали. Нет, они общались, конечно, но ни словом не упрекнули дочь за неуважительное поведение. Отец выглядел наделано спокойным и довольным, рассказывая, как они с Краком просчитали все дальнейшие ходы и верно распределили сумму. Мать тоже лучилась видимым довольством, но нет-нет да поглядывала на дочь.
– И какую сумму он тебе дал? – наконец поинтересовалась Тина. – Ну, если не секрет.
– Три миллиона, – крякнув, выдал отец.
– Ого! – присвистнула Тина. – И сколько мы с ним будем рассчитываться? До моей пенсии?
Родители переглянулись, отец снова крякнул и смущённо признался:
– Господин Крак сделал нам выгодное предложение, в результате которого возвращать деньги не нужно.
– И какое же? – хмыкнула Тина.
Родители опять переглянулись, и мать кивнула, словно предлагая отцу озвучить ответ. И он прозвучал:
– Господин Крак пожелал взять тебя в жёны.
– Чего? – не поверила своим ушам Тина.
Отец откашлялся, взял себя в руки и твёрдо повторил:
– Ты выйдешь за него замуж.
И в этот момент Тина впервые в жизни поняла, что значит – потерять дар речи.
Наконец, совладав с собой, Тина в наступившей тишине спокойно прожевала печенье, чтоб не подавиться, запила соком и, поставив стакан, взглянула на родителей. По их лицам трудно было хоть что-то понять. С одной стороны, они могли нарочно напрячься, ожидая её бурной реакции, а потом рассмеяться и выдать всё за шутку. А с другой… кто их поймёт?!
– Вы серьёзно? – осведомилась Тина, по очереди глядя на отца и мать. – Скажите, что вы пошутили, а то мне будет обидно, что вы… ну… продали меня за три лимона.
– Мы тебя не продали, Валентина, – с наделанной строгостью заметил отец, отводя взгляд. – Однако, как ты верно заметила, нам очень долго придётся отдавать долг господину Краку. А я ещё планировал поднять свой бизнес, и твоя мама станет мне отличным партнёром и помощником, которому я буду полностью доверять.
– А меня вы сплавите Краку, да?! – возмутилась Тина и обиженно выдала: – А я не хочу за него замуж! Так нечестно! Мне… мне ещё только семнадцать!
– Через шесть месяцев будет уже восемнадцать, – уверенно заметил отец, словно заранее подсчитал.
– И Руслан Семёнович хочет подать заявление, а после совершить таинство с венчанием в церкви, – мягко, словно надеясь вдохновить дочь, продолжила мать. Однако Тину, наконец, «прорвало».
– Да вы совсем рехнулись! – от закипевшей злости она отшвырнула ногой стул, заставив мать вздрогнуть и схватиться за сердце. Но это её не остановило. – Я что вам – вещь? Захотели – продали? Или сдали в залог? Безвозмездно?!
И от того, как скорбно и сдержанно молчал отец, у Тины выступили слёзы и к горлу подступил спазм.
– Да вы бездушные! – прохрипела она, откашлявшись. – Продажные! Вам деньги важнее, чем родная дочь! Ненавижу вас! Я умру, но не выйду за этого Кряка!
– Выйдешь! – сорвался отец, хлопнув по столу рукой. – Брак выгодный по всем статьям, да и жених завидный. Мы столько для тебя сделали, что…
– Ах, вот как! – гневно перебила Тина. – Я теперь должна вам за всё отплатить?
– Нет, Тиночка, – подскочила мать, пытаясь обнять её и успокоить. – Никто с тебя не спрашивает, но эта маленькая жертва…
– Как баран на заклание, да? Во имя вашего блага! – вскинулась Тина, но грохот посуды заставил её вздрогнуть и остановиться.
– Не смей так говорить! – вскричал отец. – Иди к себе, остынь и всё обдумай.
– Да пошли вы!
И Тина вырвалась из объятий матери. Хлопнув дверью, она вылетела из столовой и закрылась в своей комнате. Первой мыслью стала идея немедленно сбежать из дома и обломать родителей и Крака с их дурацким договором. Она кинулась к шкафу, побросав в рюкзачок самое необходимое – бельё и пару сменной одежды.
«Куда пойду? Да к Ольге! – быстро одеваясь, думала Тина, но потом прикинула, что повёрнутая на замужестве подруга не поймёт и не оценит её строптивости. Так и слышались её слова: – «Ой, да ты дура, Тинка! Что теряешься? Да я бы… ой!»
– Тьфу! – в сердцах плюнула Тина, подхватывая любимую пару мокасин – самое то в осеннюю слякоть. Ещё неизвестно, как и сколько ей придётся скитаться по городу. Скитаться? От глубины и горечи простого слова в душе всё сжалось и похолодело. Слёзы снова навернулись на глаза, и Тина прикусила губку, чтоб не разреветься. А потом пришла спасительная мысль: ведь есть же Пашка! Она пойдёт к нему и всё расскажет, и поплачется на его крепкой и сильной груди. Вдвоём они что-нибудь придумают.
Подхватив рюкзачок, Тина тихо открыла дверь, на цыпочках прошла по коридору, но на лестнице столкнулась с матерью. Та сразу потянула к ней руки, прося прощения. А потом утешала и – как гнусно! – увещевала дочь, что и так в жизни бывает: мол, стерпится-слюбится.
– Не надо мне такого счастья! – огрызнулась Тина, отцепившись от её рук. – У меня уже есть жених, и он поможет мне с деньгами. Я сама откуплюсь от вашего Крака, понятно?! А вы… вы… я вам этого не прощу! Пусти меня!
Вырвавшись, она выбежала в прихожую, с грохотом хлопнула входной дверью и нырнула в прохладный осенний вечер. Бежать по дороге долго не пришлось, ибо за ней не бросились в погоню. Тина уверенно обулась, удобно повесила рюкзак и побрела по пустынной дороге. Через несколько минут она с горечью пожалела, что не захватила любимую курточку и, обхватив себя руками, бодрила себя мыслью, что всё выдержит и одолеет путь до дома Пашки. А ещё лучше – позвонить ему, и пусть он приедет на своём мотоцикле и заберёт её.
Но в этот день словно всё на свете было против Тины: телефон отказывался ловить сеть и отчаянно сигналил, что батарейка уже на исходе. Но мало того, на развилке дорог она вдруг поняла, что не помнит, в какую сторону поворачивать к Пашкиному особняку: они всегда ездили туда на машине, и Тина не смотрела на дорогу. Растерянно потоптавшись, она отчаянно заставляла себя мыслить трезво и разумно. И самыми подходящими оказались два варианта: вернуться домой или пройти пару километров до заправки, где можно было зарядить телефон и выпить горячего кофе. Первый вариант Тина сразу откинула и гордо поплелась на заправку. Однако вскоре её зубы застучали от холода, а от гордости и следа не осталось. И когда под ноги ударил яркий свет фар, а за спиной раздался шум авто, Тина радостно обернулась и махнула рукой. Перед ней остановилась одна из их оставшихся двух машин, а за рулём сидел отец. Он без слов выскочил, закутал дочь в свою тёплую куртку и усадил в салон. Тина не сопротивлялась.
Дома мать напоила её согревающим лекарственным настоем, проводила в комнату и укутала в одеяло.
– Валечка, милая, – робко заметила она. – Что же ты не сказала, что у тебя есть молодой человек? И кто же он?
Объяснять не хотелось, но мать гладила её по плечам и ждала ответа.
– Хорошо, – сдалась Тина, – я скажу. Это Пашка Зорин, мой друг детства. Мы любим друг друга, и я стану его женой. А вы можете лизать своему Краку…
– Тиночка, – ласково перебила мать, – не надо так.
– А как?! – огрызнулась она. – Вы меня ему продали! Вам же надо три миллиона возвращать. Но не за счёт меня, вы поняли?! Я вам не вещь! И я найду вам эти деньги! Сама!
Мать ничего не ответила, вздохнула и тихо вышла из комнаты дочери. А Тина долго злилась, тихо плакала и снова злилась. Так и не поняла, как уснула, и в итоге, проснулась довольно поздно. Поскольку учёбу она благополучно проспала, то решила никуда не ехать, а назначить встречу с Пашкой. Нужно было всё ему рассказать и… да, снова провести проверку его чувствам. Готов ли он пойти на что угодно ради любимой. И первым доказательством стало то, что Пашка бросил всё и тут же примчался в назначенное место. На душе у Тины потеплело, и даже слёзы выступили на глаза, когда она увидела своего большого, крепкого друга. Невольно расплакавшись, она приникла к его груди, и они некоторое время сидели обнявшись. Пашка хмурился, тревожно спрашивал о причине её слез, но не торопил с ответом, жалея подругу, как маленькую.
– Ой, Паш, – всхлипнула Тина, наконец, выплакав обиженный прорыв, – у меня такая каша в голове. А ещё мне очень больно от предательства.
– А кто тебя предал? – желваки на лице Пашки так и заходили ходуном. – Скажи, я ему морду набью!
– Ага, твой пыл увянет, как только ты узнаешь о моих предателях.
– О ком ты?
– О своих родителях, – решительность друга спала, как она и думала, однако Тина пояснила: – Они поступили подло, не учитывая мои интересы. Но их подтолкнули к этому, понимаешь? Один богатенький гад! У-у, скотина сипилявая! Ох, Паш! Мне вчера даже жить расхотелось.
Пашка встревожено обнял подругу, нежно целовал её и успокаивал, предлагая прогнать плохие мысли. Вдвоём они направились в парк и, уединившись под сенью деревьев, присели на скамью. Тут Тина и рассказала другу об условии господина Крака.
– Я тебя ему не отдам! – сжал кулаки Пашка, за что получил благодарный поцелуй.
– Надо где-то найти три миллиона, – вздохнула Тина.
Большой друг задумался, видимо, прокручивая в голове все возможные варианты.
– Знаешь, – заметил он вскоре, – отец с рождения открыл мне валютный счёт и говорил, что с каждым годом подкидывал туда деньги. Правда, я смогу их снять только по достижении двадцати одного года. Но если поговорить с отцом, объяснить ситуацию…
– Нет, – перебила Тина, – не надо ему ничего рассказывать о проблеме и сделке моего отца.
– Да я и не хотел. Можно найти и другую причину, – оправдался Пашка. – Однако там, боюсь, не будет нужной суммы. Но я могу продать свой «Харлей».
– А я, – подхватила Тина, – заложу что-нибудь из своих драгоценных запасов – дарили много и часто. Надеюсь, родители не сунули нос в мою шкатулку. А ещё… может, поговорить с бабушкой о квартире деда? Она точно потянет на пару лимонов.
Зарядившись надеждой, друзья отправились по домам и договорились созваниваться. И первой на связь вышла Тина, сообщив, что её шкатулка заметно опустела – видно, ещё раньше мать тайно заложила или продала украшения дочери. Снова она злилась на родителей за их секреты и подлые договоры, а Пашка терпеливо слушал и сопел в трубку. Потом признался, что отец уже снял половину с его счёта на нужды своей фирмы, ну и… грубо отказал ему, даже не пожелав выслушать ситуацию. Мол, сын всегда может попросить денег, но пока ещё не готов правильно распорядиться такой огромной суммой.
Осталась надежда на квартиру дедушки и Пашкин мотоцикл. С тем друзья и попрощались до следующего дня. А пока не закончился этот, Тине пришлось снова лицезреть господина Крака. Этот гад, эта хитрая морда нагло подъехал к их особняку на своём дорогущем «Бентли» и припарковался у ворот. Конечно, родители его приняли, но как только Руслан Семёнович столкнулся взглядом с Тиной, то сразу всё понял. Глянув на отца, он сдержанно откашлялся, просипел приветствие и улыбнулся Тине. В ответ девушка презрительно усмехнулась и показала ему средний палец. Мол, мы тебя «умоем»! Видеть его, и слушать противное сипение не было никакого желания, и Тина гордо закрылась в своей комнате. Однако в момент, когда она тихонько пробиралась мимо гостиной, до неё долетела ужасная новость: долг отца считался не в рублях, а в долларах.
Застыв на полпути, девушка прислонилась к стене и горестно закрыла глаза.
«Три миллиона долларов! – мысленно простонала она. – В рублях это убийственная сумма! Где, где нам взять такие деньги?»
И как назло, господин Крак зачем-то вышел из гостиной и наткнулся на потерянную Тину. Замер, словно разглядывая, и невольно заставил девушку открыть глаза.
– Значит, вы с ней были тёзки, – хохотнула Тина.
– С кошкой? – удивился он, но чуть подумал и усмехнулся: – Ну, выходит так.
– Да ладно, не смущайтесь, господин Крак. Я уважаю парней, которые держат котов или кошек. А то же принято считать, что настоящему мужику нужно держать бойцовую собаку или табун лошадей. Это превращает его в мачо.
– Я сейчас никого не держу – некогда заботиться, – сдержанно заметил гость и добавил: – И прошу вас, Валентина, зовите меня Руслан. Пожалуйста. Мне будет приятно.
– Хорошо, если представится случай позвать, так и окликну.
На его лице и в глазах явно промелькнуло разочарование, и Тина поняла, что гость ожидал от неё встречного шага: мол, и она ему позволит называть себя Тиной.
«Обойдёшься, гусь!», мысленно фыркнула она и решительно поднялась, надеясь оставить Крака в гордом одиночестве. Мол, она и так составила ему компанию, достаточно узнала – ну и хватит.
Но улизнуть не получилось: на пороге Тина наткнулась на довольных родителей и тут же была приглашена – вместе с дорогим гостем, конечно, – обедать в их уютную столовую. За столом господин Крак спокойно вёл лёгкую беседу с хозяевами дома и иногда посматривал на заскучавшую Тину. Не сдержавшись, она незаметно от родителей показала ему язык, озорно хохотнула и сообщила всем, что уходит. Мол, она сыта (по горло) и хочет немного отдохнуть и почитать.
– Какой жанр предпочитаете? – просипел ей вслед Руслан. – У меня в особняке огромная библиотека.
– Детективы, – бойко отозвалась Тина, вынула из кармана телефон и показала гостю. – Спорим, моя библиотека больше вашей.
– Уверен, она превышает мою, но в ней нет тех авторов, что хранятся у меня.
– Ну и ладно, – вздёрнула носик Тина и поспешила к лестнице на второй этаж. – Всем пока!
Конечно, она не стала читать, а уткнулась в телефон, без интереса листая новости в се-тях. Её мысли невольно отвлекались на странного гостя. Вот интересно, где отец нашёл этого скромнягу? Понятно, если бы Крак был адвокатом, а то крутой застройщик или как сейчас модно говорить девелопер. Чем он им поможет? Даст денег перекрыть долги? Это значит, что отец будет должен уже ему, а это ничуть не лучше. Им всё равно придётся экономить и жить по-новому, но зато они не переедут в дедов дом. Хоть какой-то плюс: ведь Тина с трудом представляла свою жизнь в шумном, дымном городе. То ли дело их уютный, милый особняк на чистом воздухе, вдали от пыли и толпы.
От мыслей отвлёк заглянувший в комнату отец и попросил проводить гостя.
– Это обязательно? – скривилась Тина.
– Так надо, моя девочка, – мягко улыбнулся он. – Прошу тебя.
Пришлось спускаться, но из вредности она дотопала до входа в прихожую и небрежно опёрлась о косяк, наблюдая, как гость облачается в дорогое пальто. Почувствовав её взгляд, господин Крак повернулся и одарил Тину странной улыбкой. В ней читалось довольство и, пожалуй, таинственный триумф. Но через миг всё испарилось, и на лицо Крака вернулась приторная галантность. С ней Руслан и подплыл к скучающей у входа Тине и деликатно поцеловал её кисть.
– Всего доброго, Валентина! – прохрипел он, изо всех сил стараясь не сипеть, чем вызвал у неё насмешку.
– И вам всего хорошего, Рус… лан! – коварная буква уже готовилась слететь с языка, и Тина нарочно подразнила гостя, наблюдая за его реакцией. Он мило улыбался, не отпуская её руку, и даже поклонился, прощаясь.
«Да вали ты уже, гусь!», подумала про себя Тина, быстро выудив пальчики из его тёплой ладони.
И гость свалил.
А вечером они втроём собрались в столовой за ужином.
Тина ожидала, что ей выскажут за неучтивость по отношению к будущему благодетелю, но родители подозрительно молчали. Нет, они общались, конечно, но ни словом не упрекнули дочь за неуважительное поведение. Отец выглядел наделано спокойным и довольным, рассказывая, как они с Краком просчитали все дальнейшие ходы и верно распределили сумму. Мать тоже лучилась видимым довольством, но нет-нет да поглядывала на дочь.
– И какую сумму он тебе дал? – наконец поинтересовалась Тина. – Ну, если не секрет.
– Три миллиона, – крякнув, выдал отец.
– Ого! – присвистнула Тина. – И сколько мы с ним будем рассчитываться? До моей пенсии?
Родители переглянулись, отец снова крякнул и смущённо признался:
– Господин Крак сделал нам выгодное предложение, в результате которого возвращать деньги не нужно.
– И какое же? – хмыкнула Тина.
Родители опять переглянулись, и мать кивнула, словно предлагая отцу озвучить ответ. И он прозвучал:
– Господин Крак пожелал взять тебя в жёны.
– Чего? – не поверила своим ушам Тина.
Отец откашлялся, взял себя в руки и твёрдо повторил:
– Ты выйдешь за него замуж.
И в этот момент Тина впервые в жизни поняла, что значит – потерять дар речи.
Глава 4
Наконец, совладав с собой, Тина в наступившей тишине спокойно прожевала печенье, чтоб не подавиться, запила соком и, поставив стакан, взглянула на родителей. По их лицам трудно было хоть что-то понять. С одной стороны, они могли нарочно напрячься, ожидая её бурной реакции, а потом рассмеяться и выдать всё за шутку. А с другой… кто их поймёт?!
– Вы серьёзно? – осведомилась Тина, по очереди глядя на отца и мать. – Скажите, что вы пошутили, а то мне будет обидно, что вы… ну… продали меня за три лимона.
– Мы тебя не продали, Валентина, – с наделанной строгостью заметил отец, отводя взгляд. – Однако, как ты верно заметила, нам очень долго придётся отдавать долг господину Краку. А я ещё планировал поднять свой бизнес, и твоя мама станет мне отличным партнёром и помощником, которому я буду полностью доверять.
– А меня вы сплавите Краку, да?! – возмутилась Тина и обиженно выдала: – А я не хочу за него замуж! Так нечестно! Мне… мне ещё только семнадцать!
– Через шесть месяцев будет уже восемнадцать, – уверенно заметил отец, словно заранее подсчитал.
– И Руслан Семёнович хочет подать заявление, а после совершить таинство с венчанием в церкви, – мягко, словно надеясь вдохновить дочь, продолжила мать. Однако Тину, наконец, «прорвало».
– Да вы совсем рехнулись! – от закипевшей злости она отшвырнула ногой стул, заставив мать вздрогнуть и схватиться за сердце. Но это её не остановило. – Я что вам – вещь? Захотели – продали? Или сдали в залог? Безвозмездно?!
И от того, как скорбно и сдержанно молчал отец, у Тины выступили слёзы и к горлу подступил спазм.
– Да вы бездушные! – прохрипела она, откашлявшись. – Продажные! Вам деньги важнее, чем родная дочь! Ненавижу вас! Я умру, но не выйду за этого Кряка!
– Выйдешь! – сорвался отец, хлопнув по столу рукой. – Брак выгодный по всем статьям, да и жених завидный. Мы столько для тебя сделали, что…
– Ах, вот как! – гневно перебила Тина. – Я теперь должна вам за всё отплатить?
– Нет, Тиночка, – подскочила мать, пытаясь обнять её и успокоить. – Никто с тебя не спрашивает, но эта маленькая жертва…
– Как баран на заклание, да? Во имя вашего блага! – вскинулась Тина, но грохот посуды заставил её вздрогнуть и остановиться.
– Не смей так говорить! – вскричал отец. – Иди к себе, остынь и всё обдумай.
– Да пошли вы!
И Тина вырвалась из объятий матери. Хлопнув дверью, она вылетела из столовой и закрылась в своей комнате. Первой мыслью стала идея немедленно сбежать из дома и обломать родителей и Крака с их дурацким договором. Она кинулась к шкафу, побросав в рюкзачок самое необходимое – бельё и пару сменной одежды.
«Куда пойду? Да к Ольге! – быстро одеваясь, думала Тина, но потом прикинула, что повёрнутая на замужестве подруга не поймёт и не оценит её строптивости. Так и слышались её слова: – «Ой, да ты дура, Тинка! Что теряешься? Да я бы… ой!»
– Тьфу! – в сердцах плюнула Тина, подхватывая любимую пару мокасин – самое то в осеннюю слякоть. Ещё неизвестно, как и сколько ей придётся скитаться по городу. Скитаться? От глубины и горечи простого слова в душе всё сжалось и похолодело. Слёзы снова навернулись на глаза, и Тина прикусила губку, чтоб не разреветься. А потом пришла спасительная мысль: ведь есть же Пашка! Она пойдёт к нему и всё расскажет, и поплачется на его крепкой и сильной груди. Вдвоём они что-нибудь придумают.
Подхватив рюкзачок, Тина тихо открыла дверь, на цыпочках прошла по коридору, но на лестнице столкнулась с матерью. Та сразу потянула к ней руки, прося прощения. А потом утешала и – как гнусно! – увещевала дочь, что и так в жизни бывает: мол, стерпится-слюбится.
– Не надо мне такого счастья! – огрызнулась Тина, отцепившись от её рук. – У меня уже есть жених, и он поможет мне с деньгами. Я сама откуплюсь от вашего Крака, понятно?! А вы… вы… я вам этого не прощу! Пусти меня!
Вырвавшись, она выбежала в прихожую, с грохотом хлопнула входной дверью и нырнула в прохладный осенний вечер. Бежать по дороге долго не пришлось, ибо за ней не бросились в погоню. Тина уверенно обулась, удобно повесила рюкзак и побрела по пустынной дороге. Через несколько минут она с горечью пожалела, что не захватила любимую курточку и, обхватив себя руками, бодрила себя мыслью, что всё выдержит и одолеет путь до дома Пашки. А ещё лучше – позвонить ему, и пусть он приедет на своём мотоцикле и заберёт её.
Но в этот день словно всё на свете было против Тины: телефон отказывался ловить сеть и отчаянно сигналил, что батарейка уже на исходе. Но мало того, на развилке дорог она вдруг поняла, что не помнит, в какую сторону поворачивать к Пашкиному особняку: они всегда ездили туда на машине, и Тина не смотрела на дорогу. Растерянно потоптавшись, она отчаянно заставляла себя мыслить трезво и разумно. И самыми подходящими оказались два варианта: вернуться домой или пройти пару километров до заправки, где можно было зарядить телефон и выпить горячего кофе. Первый вариант Тина сразу откинула и гордо поплелась на заправку. Однако вскоре её зубы застучали от холода, а от гордости и следа не осталось. И когда под ноги ударил яркий свет фар, а за спиной раздался шум авто, Тина радостно обернулась и махнула рукой. Перед ней остановилась одна из их оставшихся двух машин, а за рулём сидел отец. Он без слов выскочил, закутал дочь в свою тёплую куртку и усадил в салон. Тина не сопротивлялась.
Дома мать напоила её согревающим лекарственным настоем, проводила в комнату и укутала в одеяло.
– Валечка, милая, – робко заметила она. – Что же ты не сказала, что у тебя есть молодой человек? И кто же он?
Объяснять не хотелось, но мать гладила её по плечам и ждала ответа.
– Хорошо, – сдалась Тина, – я скажу. Это Пашка Зорин, мой друг детства. Мы любим друг друга, и я стану его женой. А вы можете лизать своему Краку…
– Тиночка, – ласково перебила мать, – не надо так.
– А как?! – огрызнулась она. – Вы меня ему продали! Вам же надо три миллиона возвращать. Но не за счёт меня, вы поняли?! Я вам не вещь! И я найду вам эти деньги! Сама!
Мать ничего не ответила, вздохнула и тихо вышла из комнаты дочери. А Тина долго злилась, тихо плакала и снова злилась. Так и не поняла, как уснула, и в итоге, проснулась довольно поздно. Поскольку учёбу она благополучно проспала, то решила никуда не ехать, а назначить встречу с Пашкой. Нужно было всё ему рассказать и… да, снова провести проверку его чувствам. Готов ли он пойти на что угодно ради любимой. И первым доказательством стало то, что Пашка бросил всё и тут же примчался в назначенное место. На душе у Тины потеплело, и даже слёзы выступили на глаза, когда она увидела своего большого, крепкого друга. Невольно расплакавшись, она приникла к его груди, и они некоторое время сидели обнявшись. Пашка хмурился, тревожно спрашивал о причине её слез, но не торопил с ответом, жалея подругу, как маленькую.
– Ой, Паш, – всхлипнула Тина, наконец, выплакав обиженный прорыв, – у меня такая каша в голове. А ещё мне очень больно от предательства.
– А кто тебя предал? – желваки на лице Пашки так и заходили ходуном. – Скажи, я ему морду набью!
– Ага, твой пыл увянет, как только ты узнаешь о моих предателях.
– О ком ты?
– О своих родителях, – решительность друга спала, как она и думала, однако Тина пояснила: – Они поступили подло, не учитывая мои интересы. Но их подтолкнули к этому, понимаешь? Один богатенький гад! У-у, скотина сипилявая! Ох, Паш! Мне вчера даже жить расхотелось.
Пашка встревожено обнял подругу, нежно целовал её и успокаивал, предлагая прогнать плохие мысли. Вдвоём они направились в парк и, уединившись под сенью деревьев, присели на скамью. Тут Тина и рассказала другу об условии господина Крака.
– Я тебя ему не отдам! – сжал кулаки Пашка, за что получил благодарный поцелуй.
– Надо где-то найти три миллиона, – вздохнула Тина.
Большой друг задумался, видимо, прокручивая в голове все возможные варианты.
– Знаешь, – заметил он вскоре, – отец с рождения открыл мне валютный счёт и говорил, что с каждым годом подкидывал туда деньги. Правда, я смогу их снять только по достижении двадцати одного года. Но если поговорить с отцом, объяснить ситуацию…
– Нет, – перебила Тина, – не надо ему ничего рассказывать о проблеме и сделке моего отца.
– Да я и не хотел. Можно найти и другую причину, – оправдался Пашка. – Однако там, боюсь, не будет нужной суммы. Но я могу продать свой «Харлей».
– А я, – подхватила Тина, – заложу что-нибудь из своих драгоценных запасов – дарили много и часто. Надеюсь, родители не сунули нос в мою шкатулку. А ещё… может, поговорить с бабушкой о квартире деда? Она точно потянет на пару лимонов.
Зарядившись надеждой, друзья отправились по домам и договорились созваниваться. И первой на связь вышла Тина, сообщив, что её шкатулка заметно опустела – видно, ещё раньше мать тайно заложила или продала украшения дочери. Снова она злилась на родителей за их секреты и подлые договоры, а Пашка терпеливо слушал и сопел в трубку. Потом признался, что отец уже снял половину с его счёта на нужды своей фирмы, ну и… грубо отказал ему, даже не пожелав выслушать ситуацию. Мол, сын всегда может попросить денег, но пока ещё не готов правильно распорядиться такой огромной суммой.
Осталась надежда на квартиру дедушки и Пашкин мотоцикл. С тем друзья и попрощались до следующего дня. А пока не закончился этот, Тине пришлось снова лицезреть господина Крака. Этот гад, эта хитрая морда нагло подъехал к их особняку на своём дорогущем «Бентли» и припарковался у ворот. Конечно, родители его приняли, но как только Руслан Семёнович столкнулся взглядом с Тиной, то сразу всё понял. Глянув на отца, он сдержанно откашлялся, просипел приветствие и улыбнулся Тине. В ответ девушка презрительно усмехнулась и показала ему средний палец. Мол, мы тебя «умоем»! Видеть его, и слушать противное сипение не было никакого желания, и Тина гордо закрылась в своей комнате. Однако в момент, когда она тихонько пробиралась мимо гостиной, до неё долетела ужасная новость: долг отца считался не в рублях, а в долларах.
Застыв на полпути, девушка прислонилась к стене и горестно закрыла глаза.
«Три миллиона долларов! – мысленно простонала она. – В рублях это убийственная сумма! Где, где нам взять такие деньги?»
И как назло, господин Крак зачем-то вышел из гостиной и наткнулся на потерянную Тину. Замер, словно разглядывая, и невольно заставил девушку открыть глаза.
