От страха ноги стали заплетаться, руки скользили по перилам, а глаза окутывала слёзная пелена. Тина бежала и тихонько подвывала, как вдруг на втором этаже к ней навстречу шагнул кто-то светлый. Подхватил у лестницы, прижал к себе и развернул, остановившись посреди площадки. Тина испуганно взвизгнула и зажмурилась от ужаса, ожидая сильную боль от страшных собачьих клыков.
– Помогите! Остановите её! Я боюсь! – запричитала она, отчаянно вцепляясь в одежду незнакомца. – Пожалуйста-пожалуйста!
Он легко подхватил её на руки, прижал к себе, и Тина испуганно обхватила его за шею. Да, так безопасней, так спокойней.
Собака гавкнула где-то рядом, и Тина испуганно вздрогнула.
– Всё хорошо, – шепнул незнакомец. – Не бойтесь!
Овчарка процокала когтями совсем близко. Было слышно, как она шумно, чуть порыкивая, обнюхивала спасителя, а потом вполне дружелюбно заскулила.
– Сидеть, Лайма! – скомандовал незнакомец, и видимо, собака его послушалась. – Умница! Не пугай девушку – она хорошая, моя подруга.
Голос был таким знакомым, что Тина, заставив себя не думать об огромной овчарке, отважилась взглянуть в лицо спасителя. С опаской подняла голову и… пожалела, что не может прямо сейчас провалиться сквозь землю. Ведь на Тину с приятной тёплой улыбкой смотрел Руслан Семёнович Крак. Он всё ещё прижимал её к себе, укрыв с одной стороны полой длинного светлого пальто, и Тина чувствовала его сильные руки. Потом хватка ослабла, словно Руслан давал Тине шанс выскользнуть и убежать. Но она не решилась, с опаской глянув на овчарку.
– Не бойтесь, Лайма не станет кусаться, – заверил Руслан, но Тина снова спрятала лицо в его мягком шарфе.
– Нет! Не отпускайте меня! Пожалуйста!
И тут на лестнице сверху послышались торопливые шаги. Осторожно выглянув, Тина увидела, что к ним спускалась Лидия. Она окликнула собаку, глянула на застывшую посреди площадки пару, и удивлённо замерла. Сначала на её лице мелькнула подозрительность – морщинки собрались на лбу, глазки сузились, но через миг удивлённо расширились.
– Руслан, – выдохнула она, схватившись одной рукой за шею, будто ей не хватало воздуха.
Господин Крак грустно улыбнулся и кивнул. И тогда по лицу женщины тихо покатились слёзы. Она покачала головой, будто с чем-то соглашалась.
– Нет, Лида, – тихо заметил Руслан, – ещё не время, не думай. Я просто хотел увидеться и… попросить прощения.
Женщина кивнула в ответ, и грустно улыбнулась, когда довольная овчарка подбежала к ней с ласками.
– Мне пора, – бросил напоследок Руслан и, глянув на притихшую Тину, понёс её вниз.
Она замерла в его объятиях и стыдилась того, что её до сих пор била мелкая дрожь после встречи с собакой. Но хуже всего, что к страху примешалось и чувство вины, как у застигнутого врасплох воришки. Уж господин Крак точно знал – зачем его невеста припёрлась к таинственной хозяйке дорогой машины. Но как узнал? Откуда? Как всегда, вопросы без ответов. Но если Тина соберётся с духом, то постарается, наконец, спросить.
– Опустите меня, – тихой мышкой попросила она.
– Я донесу вас до машины, – отозвался Руслан. – Вы согласны?
Тина молча кивнула. Почему-то уткнуться в его мягкий шарф показалось сейчас самым лучшим. Вдыхать приятный запах, зажмуриться и пытаться отогнать остатки страха. Он всё ещё растекался по всему телу и ломился в сердце, толчками отдаваясь в ушах. Ощущение позорного фиаско вызывало не усмешку, а жалость к себе. Тина чувствовала, что ещё немного – и она разревётся.
Руслан меж тем осторожно поставил её наземь, почти неощутимо поддерживая сзади, словно на случай, если она вдруг упадёт.
«Нет уж, не дождётесь», – сжала кулачки Тина и глянула на машину.
И каково же было её удивление, когда вместо шоколадного «англичанина» она увидела гордого серебристого «японца». Руслан нажал кулон «сигналки», и мощный, турбовый «Субару» довольно взрыкнул и завёлся. Его гордый, не кричащий вид невольно притягивал взгляд, заставив восхититься даже равнодушную к машинам Тину. Однако она быстро подавила непроизвольную эмоцию и подметила:
– Меняете машины как перчатки? А как же «Бентли»?
– Я вернул его хозяйке. Он оказался чересчур прожорливым.
– А этот – нет? – фыркнула Тина и пожала плечиками. – Впрочем, не отвечайте. Мне по фигу.
Она села в салон, напоследок бросила обиженный взгляд на блеснувшие под солнцем окна высотки и уткнулась в ворот шубки. Потом прислушалась к себе и поняла, что пережитый страх почти забылся, сменяясь, – медленно, но верно, – тихой злостью. На глупую себя, на странную женщину, и конечно, на вездесущего господина Кряка. Хотя, если подумать, он мог бы и раньше появиться, чтобы его невеста не испугалась злой собаки. Впрочем, Руслан не знал её фобии, как и она до сих пор не поняла, что это за человек. Но расспрашивать его напрямую отчасти не имело смысла, да и… как-то страшно.
Уловив её подозрительный взгляд, Руслан легко улыбнулся, но так таинственно, словно подслушал мысли.
– Знаете, Валентина, – заметил он сипло, – я получаю неописуемое удовольствие, выручая вас из подобных передряг. И мне приятно, что они связаны со мной. Ведь вы не ищите лёгких путей.
– И что вы понимаете под лёгкими путями? – буркнула Тина.
– Один звонок по телефону. И я бы сам о себе рассказал.
– Ага, наврали бы с три короба! Вам не выгодно, чтобы я докопалась до правды. А она, я уверена, неприглядная, – и уже осмелев, Тина дерзко развернулась, глянув на него в упор. – Вот как вы узнали, что я именно сегодня появлюсь у этой престарелой дуры? А?
Руслан чуть поморщился, некоторое время задумчиво смотрел на дорогу и ответил совсем не то, что от него ожидали:
– Прошу вас, не называйте её так. Лидия погорячилась, да, но у неё были причины повести себя так, а не иначе.
– Что?! – вспыхнула Тина. – Натравить на человека здоровенную псину – это называется погорячиться? Она хотела, чтобы я слетела с лестницы, была изорвана и, наконец, заткнулась! А я ей ничего не сделала: ни ломилась, не грубила, а просто спросила о вас. У-у, коза безрогая!
Руслан вновь болезненно поморщился.
–Тина, пожалуйста! – тихо, но без сипения, заметил он. – Лидия – моя сестра. Не говорите о ней грубо. Моё имя вывело её из себя, так что ругайте только меня.
Неожиданное признание сбило Тину с толку. Припомнив хозяйку «Бентли», она глянула на Руслана, нахмурилась, представив их вместе, а потом сообразила:
– Получается, она вам сродная сестра?
– Нет, родная.
– Врёте! – припечатала Тина. – Она же старше вас лет на тридцать! Я понимаю разницу лет в десять-пятнадцать, но не столько же!
– Тогда не ломайте свою хорошенькую голову и примите всё, как есть.
Ответ прозвучал, как отмашка, а хуже – как щелчок по носу. Не помог и милый комплимент – Тина снова рассердилась.
– Принять?! – воскликнула она сердито. – Конечно! И чего я удивляюсь?! Да ваше родство налицо. Вы же травите людей, как змеи. Она – собакой, вы – делами! Холодные, мерзкие гады! Ненавижу! Чтоб вы…
Неожиданный резкий поворот не только прервал пожелание, но и откинул Тину к дверце. Она едва успела ухватиться за верхний поручень, а потом со страхом наблюдала, как «Субару» съехал с трассы на широкую дорожку со следами шин. Они вели к ровной, густо засыпанной снегом площадке. Откуда она вдруг взялась, Тина не успела сообразить, поскольку Руслан направился туда. А зачем? Нахлынувшие разом мысли заставили Тину похолодеть и сжаться. Да, она его поддела, разозлила, и теперь обиженный жених её накажет, преподаст урок. А какой? Ой, лучше не думать!
«А может, извиниться? – подсказывал ей страх, а слегка придавленная гордость умудрилась поднять голову и заявить: – Да ни за что! Уж лучше умереть!»
Меж тем «железный конь» с рёвом вылетел на площадку. Руслан крутанул руль влево, и машину занесло, выбивая из-под колёс снежные фонтаны. Это было феерично и красиво, от этого захватывало дух. Но, вцепившись в подлокотники, Тина сначала завизжала, а потом, медленно успокаиваясь, даже почувствовала лёгкий восторг. Затаив дыхание, с любопытством следила за Русланом. Вот он выкрутил руль в другую сторону и вдавил педаль тормоза. И в тот же миг из-под задних колёс во все стороны летели комья снега. Красавец «Субару» довольно рычал и то боком скользил по площадке, то крутился на месте. Руслан держал его под контролем, выравнивал угол скольжения и изредка поглядывал на Тину. Да, она уже не боялась.
Затормозил он резко и эффектно – снова осыпав машину и всё вокруг каскадами снега.
В салоне воцарилось молчание, нарушаемое только работой двигателя. Тина переваривала их бешеную круговерть, пытаясь удержать рвущееся на волю сердце. Мысли где-то растерялись, спутались, смешались, а в ушах всё ещё стоял рёв машины. А вот кровь… она бурлила и неслась по венам, отдаваясь в висках и разливаясь по щекам румянцем.
Тина выдохнула и прикрыла глаза, всё ещё переживая ощущения сумасшедшего дрифта. Что уж скрывать: сначала она испугалась, а вот потом испытала восторг. Но признаться в этом – нет уж, Крак не дождётся.
А он помалкивал, словно обдумывал свою дерзкую выходку. Ему хотелось высказаться, но он будто подбирал слова. И вот:
– Не надо никому желать плохого, – тихо, почти без сипения заметил Руслан, заставив Тину распахнуть глаза. – Особенно в сердцах. Вселенная нас слышит.
Поймав его взгляд, Тина уловила в нём смешение вины и строгости. Этакое тёмно-зелёное болото, что привлекает озорными огоньками, а потом затягивает вглубь.
«Ну, точно змей!»
А Руслан меж тем уставился на снежный налёт на лобовом стекле и включил «дворники». Помолчал, наблюдая, как очищается обзор, а потом продолжил:
– Меньше всего мне хотелось слышать подобные пожелания от вас. Я прервал их, извините. Признаю, что не сдержался, и прошу прощения. Мне нужно было выпустить пар.
Тина понимающе кивнула: мол, точно выпустил – я так и поняла.
Руслан на миг смолк, вздохнул и выключил «дворники».
– Я виноват, – заметил он тихо, – лишил вас равновесия, покоя. Я заслужил ваш гнев и неприятие. Но прошу вас, Валентина, не думайте о Лидии плохого. Она не змея. Понимаете, для неё любое упоминание обо мне болезненно. Мы повздорили, когда виделись последний раз, и она меня не простила. Я хотел извиниться, но… не смог. Хотя, она была не права.
– Почему не смогли? – осторожно спросила Тина, чувствуя, что сейчас нужно именно так.
– Не получилось.
Тина помолчала, припоминая их короткий разговор с Лидией.
– Выходит, она тоже не сдержалась. Как и вы – с характером, да?
Руслан, наконец, улыбнулся – пусть с лёгкой грустью, но уже теплее.
– Ну, похоже, что так. И к слову, Валентина, – уже бодрей заметил он, – вот вам подходящий компромат на меня: по закону я заведомо подверг опасности подростка.
– Дрифтовали с ним в качестве пассажира? – усмехнулась Тина. – Ну, во-первых, я не подросток, а во-вторых, вас могут просто штрафануть и лишить прав. Из-за этого вы вряд ли откажетесь от желания взять меня в жёны.
– Нет, не откажусь.
– Ну вот, сейчас не врёте. Но… неужели вы не видите, что я не хочу быть вашей женой?
Руслан задумчиво облокотился на руль и невидящим взглядом смотрел на взрыхлённую площадку.
– А я не хочу вас отпускать, – тихо, без привычного уже сипения, заметил он.
Тина закрыла глаза и откинулась в кресле. В ином случае ей бы очень понравились эти слова. Да что скрывать, от них повеяло приятным теплом и даже дух захватило. Но в мыслях родились слова, которые Тина всё же не решилась произнести.
«А я не люблю вас. И никогда не полюблю»
В салоне снова воцарилась тягостная тишина. Нарушил её только тихий вздох Валентины.
– А давайте ещё подрифтуем? – вдруг предложила она, одарив удивлённого Руслана тёплой улыбкой.
– Как скажите, – кивнул он и надавил на газ.
Домой они возвращались молчаливые и словно уставшие. Когда показался её особняк, Руслан подъехал к воротам и заглушил мотор. Потом порылся во внутреннем кармане пальто, достал четыре разноцветных бумажки и протянул их Тине.
– В январе я провожу благотворительный рождественский вечер, – не сипло, но как-то вполголоса заметил он. – Это приглашения для вас с Павлом и для ваших родителей. Буду рад вас видеть. А до этого времени мы уже не увидимся – мне нужно уехать, а вам… отдохнуть от меня.
– А как же новый год? – фыркнула Тина. – Неужели вы упустите возможность помозолить мне глаза?
– Я пришлю вам подарок.
Подхватив билеты, Тина выбралась из салона, но не сдержалась:
– А всё-таки, как вы узнали, что именно сегодня я приеду к Лидии?
Руслан одарил её загадочным взглядом.
– Вы не поверите, но я почувствовал, – признался он тихо, и снова не сипел.
– О, как романтично! – фыркнула Тина и развернулась к воротам. – Он меня чувствует! А я его – нет.
– А вам бы хотелось? – долетело вдогонку.
– Ещё не хватало!
За спиной взревел мотор, и «Субару» сорвался с места, вздымая фонтаны снега из-под колёс. Тина оглянулась ему вслед, фыркнула и поспешила в дом.
Ночь принесла приятное спокойствие. Отбросив мысли о своём фиаско, Тина пыталась рассекретить загадку родства Руслана и престарелой Лидии. Ну как возможна такая разница? Суррогатная мать? Или отец Крака однажды сходил налево, а потом ему скинули на руки взрослую Лидию? Всё возможно. Ну, или Руслан всё-таки приврал.
«Да и по фиг! – фыркнула Тина. – Всё осталось по-прежнему, и Крак не собирается менять решения. Вцепился, как клещ! Чувствительный он! Хренов гонщик!»
И мысли тут же удачно подвернули воспоминания о дрифте. Приятная волна прокатилась по венам, невольно породив улыбку. Тина закрыла глаза, вспомнив их скольжение, летевший во все стороны снег. И он кружился вместе с мыслями, унося сознание в приятный сон.
Солнечный свет отбросил блик в глаза, и Тина невольно зажмурилась. А потом взглянула снова и увидела засыпанный снегом двор, расчищенную дорожку и высокие сугробы по бокам. И она неуверенно шагала по утоптанной белизне, глядя под ноги на… довольно странные сапожки. Тина нахмурилась, припоминая – когда это она удосужилась купить это смешное войлочное чудо. И как вообще умудрилась надеть?! А потом некоторая скованность подсказала ответ: Тина снова в теле незнакомой девушки. И это чувство показалось знакомым – да, так уже было.
– Искря! Искря! – вдруг крикнули за спиной, и девушка быстро оглянулась. И вместе с ней Тина увидела бегущую навстречу девчушку лет пяти: в большой лохматой шапочке с помпоном, в валенках и чёрной шубке, перемазанной в снегу. Раскрасневшись и высунув язычок, малышка подбежала и схватила девушку за руку.
– Почему ты не приходишь к нам? – восторженно спросила девчушка. – Я соскучиясь по нашим танцам. Ты обидеясь?
Малышка явно не выговаривала букву «л» и это было так мило, что девушка присела рядом с ней и взяла за покрасневшие ручки. Заботливо надела на них варежки, поправила чуть сбившуюся шапку и вздохнула.
– Нет, что ты, я на тебя не обижалась. Но мы поссорились с твоим братом, и я не хочу больше приходить, чтобы не видеться с ним.
– А вы помиритесь, – и она быстро сняла варежку и подхватила девушку мизинцем за мизинец. – Вот так: мирись-мирись, босе не дерись! Мы так в садике обратно сдруживаемся, когда ссоримся.
– Помогите! Остановите её! Я боюсь! – запричитала она, отчаянно вцепляясь в одежду незнакомца. – Пожалуйста-пожалуйста!
Он легко подхватил её на руки, прижал к себе, и Тина испуганно обхватила его за шею. Да, так безопасней, так спокойней.
Собака гавкнула где-то рядом, и Тина испуганно вздрогнула.
– Всё хорошо, – шепнул незнакомец. – Не бойтесь!
Овчарка процокала когтями совсем близко. Было слышно, как она шумно, чуть порыкивая, обнюхивала спасителя, а потом вполне дружелюбно заскулила.
– Сидеть, Лайма! – скомандовал незнакомец, и видимо, собака его послушалась. – Умница! Не пугай девушку – она хорошая, моя подруга.
Голос был таким знакомым, что Тина, заставив себя не думать об огромной овчарке, отважилась взглянуть в лицо спасителя. С опаской подняла голову и… пожалела, что не может прямо сейчас провалиться сквозь землю. Ведь на Тину с приятной тёплой улыбкой смотрел Руслан Семёнович Крак. Он всё ещё прижимал её к себе, укрыв с одной стороны полой длинного светлого пальто, и Тина чувствовала его сильные руки. Потом хватка ослабла, словно Руслан давал Тине шанс выскользнуть и убежать. Но она не решилась, с опаской глянув на овчарку.
– Не бойтесь, Лайма не станет кусаться, – заверил Руслан, но Тина снова спрятала лицо в его мягком шарфе.
– Нет! Не отпускайте меня! Пожалуйста!
И тут на лестнице сверху послышались торопливые шаги. Осторожно выглянув, Тина увидела, что к ним спускалась Лидия. Она окликнула собаку, глянула на застывшую посреди площадки пару, и удивлённо замерла. Сначала на её лице мелькнула подозрительность – морщинки собрались на лбу, глазки сузились, но через миг удивлённо расширились.
– Руслан, – выдохнула она, схватившись одной рукой за шею, будто ей не хватало воздуха.
Господин Крак грустно улыбнулся и кивнул. И тогда по лицу женщины тихо покатились слёзы. Она покачала головой, будто с чем-то соглашалась.
– Нет, Лида, – тихо заметил Руслан, – ещё не время, не думай. Я просто хотел увидеться и… попросить прощения.
Женщина кивнула в ответ, и грустно улыбнулась, когда довольная овчарка подбежала к ней с ласками.
– Мне пора, – бросил напоследок Руслан и, глянув на притихшую Тину, понёс её вниз.
Она замерла в его объятиях и стыдилась того, что её до сих пор била мелкая дрожь после встречи с собакой. Но хуже всего, что к страху примешалось и чувство вины, как у застигнутого врасплох воришки. Уж господин Крак точно знал – зачем его невеста припёрлась к таинственной хозяйке дорогой машины. Но как узнал? Откуда? Как всегда, вопросы без ответов. Но если Тина соберётся с духом, то постарается, наконец, спросить.
– Опустите меня, – тихой мышкой попросила она.
– Я донесу вас до машины, – отозвался Руслан. – Вы согласны?
Тина молча кивнула. Почему-то уткнуться в его мягкий шарф показалось сейчас самым лучшим. Вдыхать приятный запах, зажмуриться и пытаться отогнать остатки страха. Он всё ещё растекался по всему телу и ломился в сердце, толчками отдаваясь в ушах. Ощущение позорного фиаско вызывало не усмешку, а жалость к себе. Тина чувствовала, что ещё немного – и она разревётся.
Руслан меж тем осторожно поставил её наземь, почти неощутимо поддерживая сзади, словно на случай, если она вдруг упадёт.
«Нет уж, не дождётесь», – сжала кулачки Тина и глянула на машину.
И каково же было её удивление, когда вместо шоколадного «англичанина» она увидела гордого серебристого «японца». Руслан нажал кулон «сигналки», и мощный, турбовый «Субару» довольно взрыкнул и завёлся. Его гордый, не кричащий вид невольно притягивал взгляд, заставив восхититься даже равнодушную к машинам Тину. Однако она быстро подавила непроизвольную эмоцию и подметила:
– Меняете машины как перчатки? А как же «Бентли»?
– Я вернул его хозяйке. Он оказался чересчур прожорливым.
– А этот – нет? – фыркнула Тина и пожала плечиками. – Впрочем, не отвечайте. Мне по фигу.
Она села в салон, напоследок бросила обиженный взгляд на блеснувшие под солнцем окна высотки и уткнулась в ворот шубки. Потом прислушалась к себе и поняла, что пережитый страх почти забылся, сменяясь, – медленно, но верно, – тихой злостью. На глупую себя, на странную женщину, и конечно, на вездесущего господина Кряка. Хотя, если подумать, он мог бы и раньше появиться, чтобы его невеста не испугалась злой собаки. Впрочем, Руслан не знал её фобии, как и она до сих пор не поняла, что это за человек. Но расспрашивать его напрямую отчасти не имело смысла, да и… как-то страшно.
Уловив её подозрительный взгляд, Руслан легко улыбнулся, но так таинственно, словно подслушал мысли.
– Знаете, Валентина, – заметил он сипло, – я получаю неописуемое удовольствие, выручая вас из подобных передряг. И мне приятно, что они связаны со мной. Ведь вы не ищите лёгких путей.
– И что вы понимаете под лёгкими путями? – буркнула Тина.
– Один звонок по телефону. И я бы сам о себе рассказал.
– Ага, наврали бы с три короба! Вам не выгодно, чтобы я докопалась до правды. А она, я уверена, неприглядная, – и уже осмелев, Тина дерзко развернулась, глянув на него в упор. – Вот как вы узнали, что я именно сегодня появлюсь у этой престарелой дуры? А?
Руслан чуть поморщился, некоторое время задумчиво смотрел на дорогу и ответил совсем не то, что от него ожидали:
– Прошу вас, не называйте её так. Лидия погорячилась, да, но у неё были причины повести себя так, а не иначе.
– Что?! – вспыхнула Тина. – Натравить на человека здоровенную псину – это называется погорячиться? Она хотела, чтобы я слетела с лестницы, была изорвана и, наконец, заткнулась! А я ей ничего не сделала: ни ломилась, не грубила, а просто спросила о вас. У-у, коза безрогая!
Руслан вновь болезненно поморщился.
–Тина, пожалуйста! – тихо, но без сипения, заметил он. – Лидия – моя сестра. Не говорите о ней грубо. Моё имя вывело её из себя, так что ругайте только меня.
Неожиданное признание сбило Тину с толку. Припомнив хозяйку «Бентли», она глянула на Руслана, нахмурилась, представив их вместе, а потом сообразила:
– Получается, она вам сродная сестра?
– Нет, родная.
– Врёте! – припечатала Тина. – Она же старше вас лет на тридцать! Я понимаю разницу лет в десять-пятнадцать, но не столько же!
– Тогда не ломайте свою хорошенькую голову и примите всё, как есть.
Ответ прозвучал, как отмашка, а хуже – как щелчок по носу. Не помог и милый комплимент – Тина снова рассердилась.
– Принять?! – воскликнула она сердито. – Конечно! И чего я удивляюсь?! Да ваше родство налицо. Вы же травите людей, как змеи. Она – собакой, вы – делами! Холодные, мерзкие гады! Ненавижу! Чтоб вы…
Неожиданный резкий поворот не только прервал пожелание, но и откинул Тину к дверце. Она едва успела ухватиться за верхний поручень, а потом со страхом наблюдала, как «Субару» съехал с трассы на широкую дорожку со следами шин. Они вели к ровной, густо засыпанной снегом площадке. Откуда она вдруг взялась, Тина не успела сообразить, поскольку Руслан направился туда. А зачем? Нахлынувшие разом мысли заставили Тину похолодеть и сжаться. Да, она его поддела, разозлила, и теперь обиженный жених её накажет, преподаст урок. А какой? Ой, лучше не думать!
«А может, извиниться? – подсказывал ей страх, а слегка придавленная гордость умудрилась поднять голову и заявить: – Да ни за что! Уж лучше умереть!»
Меж тем «железный конь» с рёвом вылетел на площадку. Руслан крутанул руль влево, и машину занесло, выбивая из-под колёс снежные фонтаны. Это было феерично и красиво, от этого захватывало дух. Но, вцепившись в подлокотники, Тина сначала завизжала, а потом, медленно успокаиваясь, даже почувствовала лёгкий восторг. Затаив дыхание, с любопытством следила за Русланом. Вот он выкрутил руль в другую сторону и вдавил педаль тормоза. И в тот же миг из-под задних колёс во все стороны летели комья снега. Красавец «Субару» довольно рычал и то боком скользил по площадке, то крутился на месте. Руслан держал его под контролем, выравнивал угол скольжения и изредка поглядывал на Тину. Да, она уже не боялась.
Затормозил он резко и эффектно – снова осыпав машину и всё вокруг каскадами снега.
В салоне воцарилось молчание, нарушаемое только работой двигателя. Тина переваривала их бешеную круговерть, пытаясь удержать рвущееся на волю сердце. Мысли где-то растерялись, спутались, смешались, а в ушах всё ещё стоял рёв машины. А вот кровь… она бурлила и неслась по венам, отдаваясь в висках и разливаясь по щекам румянцем.
Тина выдохнула и прикрыла глаза, всё ещё переживая ощущения сумасшедшего дрифта. Что уж скрывать: сначала она испугалась, а вот потом испытала восторг. Но признаться в этом – нет уж, Крак не дождётся.
А он помалкивал, словно обдумывал свою дерзкую выходку. Ему хотелось высказаться, но он будто подбирал слова. И вот:
– Не надо никому желать плохого, – тихо, почти без сипения заметил Руслан, заставив Тину распахнуть глаза. – Особенно в сердцах. Вселенная нас слышит.
Поймав его взгляд, Тина уловила в нём смешение вины и строгости. Этакое тёмно-зелёное болото, что привлекает озорными огоньками, а потом затягивает вглубь.
«Ну, точно змей!»
А Руслан меж тем уставился на снежный налёт на лобовом стекле и включил «дворники». Помолчал, наблюдая, как очищается обзор, а потом продолжил:
– Меньше всего мне хотелось слышать подобные пожелания от вас. Я прервал их, извините. Признаю, что не сдержался, и прошу прощения. Мне нужно было выпустить пар.
Тина понимающе кивнула: мол, точно выпустил – я так и поняла.
Руслан на миг смолк, вздохнул и выключил «дворники».
– Я виноват, – заметил он тихо, – лишил вас равновесия, покоя. Я заслужил ваш гнев и неприятие. Но прошу вас, Валентина, не думайте о Лидии плохого. Она не змея. Понимаете, для неё любое упоминание обо мне болезненно. Мы повздорили, когда виделись последний раз, и она меня не простила. Я хотел извиниться, но… не смог. Хотя, она была не права.
– Почему не смогли? – осторожно спросила Тина, чувствуя, что сейчас нужно именно так.
– Не получилось.
Тина помолчала, припоминая их короткий разговор с Лидией.
– Выходит, она тоже не сдержалась. Как и вы – с характером, да?
Руслан, наконец, улыбнулся – пусть с лёгкой грустью, но уже теплее.
– Ну, похоже, что так. И к слову, Валентина, – уже бодрей заметил он, – вот вам подходящий компромат на меня: по закону я заведомо подверг опасности подростка.
– Дрифтовали с ним в качестве пассажира? – усмехнулась Тина. – Ну, во-первых, я не подросток, а во-вторых, вас могут просто штрафануть и лишить прав. Из-за этого вы вряд ли откажетесь от желания взять меня в жёны.
– Нет, не откажусь.
– Ну вот, сейчас не врёте. Но… неужели вы не видите, что я не хочу быть вашей женой?
Руслан задумчиво облокотился на руль и невидящим взглядом смотрел на взрыхлённую площадку.
– А я не хочу вас отпускать, – тихо, без привычного уже сипения, заметил он.
Тина закрыла глаза и откинулась в кресле. В ином случае ей бы очень понравились эти слова. Да что скрывать, от них повеяло приятным теплом и даже дух захватило. Но в мыслях родились слова, которые Тина всё же не решилась произнести.
«А я не люблю вас. И никогда не полюблю»
В салоне снова воцарилась тягостная тишина. Нарушил её только тихий вздох Валентины.
– А давайте ещё подрифтуем? – вдруг предложила она, одарив удивлённого Руслана тёплой улыбкой.
– Как скажите, – кивнул он и надавил на газ.
Домой они возвращались молчаливые и словно уставшие. Когда показался её особняк, Руслан подъехал к воротам и заглушил мотор. Потом порылся во внутреннем кармане пальто, достал четыре разноцветных бумажки и протянул их Тине.
– В январе я провожу благотворительный рождественский вечер, – не сипло, но как-то вполголоса заметил он. – Это приглашения для вас с Павлом и для ваших родителей. Буду рад вас видеть. А до этого времени мы уже не увидимся – мне нужно уехать, а вам… отдохнуть от меня.
– А как же новый год? – фыркнула Тина. – Неужели вы упустите возможность помозолить мне глаза?
– Я пришлю вам подарок.
Подхватив билеты, Тина выбралась из салона, но не сдержалась:
– А всё-таки, как вы узнали, что именно сегодня я приеду к Лидии?
Руслан одарил её загадочным взглядом.
– Вы не поверите, но я почувствовал, – признался он тихо, и снова не сипел.
– О, как романтично! – фыркнула Тина и развернулась к воротам. – Он меня чувствует! А я его – нет.
– А вам бы хотелось? – долетело вдогонку.
– Ещё не хватало!
За спиной взревел мотор, и «Субару» сорвался с места, вздымая фонтаны снега из-под колёс. Тина оглянулась ему вслед, фыркнула и поспешила в дом.
Ночь принесла приятное спокойствие. Отбросив мысли о своём фиаско, Тина пыталась рассекретить загадку родства Руслана и престарелой Лидии. Ну как возможна такая разница? Суррогатная мать? Или отец Крака однажды сходил налево, а потом ему скинули на руки взрослую Лидию? Всё возможно. Ну, или Руслан всё-таки приврал.
«Да и по фиг! – фыркнула Тина. – Всё осталось по-прежнему, и Крак не собирается менять решения. Вцепился, как клещ! Чувствительный он! Хренов гонщик!»
И мысли тут же удачно подвернули воспоминания о дрифте. Приятная волна прокатилась по венам, невольно породив улыбку. Тина закрыла глаза, вспомнив их скольжение, летевший во все стороны снег. И он кружился вместе с мыслями, унося сознание в приятный сон.
Солнечный свет отбросил блик в глаза, и Тина невольно зажмурилась. А потом взглянула снова и увидела засыпанный снегом двор, расчищенную дорожку и высокие сугробы по бокам. И она неуверенно шагала по утоптанной белизне, глядя под ноги на… довольно странные сапожки. Тина нахмурилась, припоминая – когда это она удосужилась купить это смешное войлочное чудо. И как вообще умудрилась надеть?! А потом некоторая скованность подсказала ответ: Тина снова в теле незнакомой девушки. И это чувство показалось знакомым – да, так уже было.
– Искря! Искря! – вдруг крикнули за спиной, и девушка быстро оглянулась. И вместе с ней Тина увидела бегущую навстречу девчушку лет пяти: в большой лохматой шапочке с помпоном, в валенках и чёрной шубке, перемазанной в снегу. Раскрасневшись и высунув язычок, малышка подбежала и схватила девушку за руку.
– Почему ты не приходишь к нам? – восторженно спросила девчушка. – Я соскучиясь по нашим танцам. Ты обидеясь?
Малышка явно не выговаривала букву «л» и это было так мило, что девушка присела рядом с ней и взяла за покрасневшие ручки. Заботливо надела на них варежки, поправила чуть сбившуюся шапку и вздохнула.
– Нет, что ты, я на тебя не обижалась. Но мы поссорились с твоим братом, и я не хочу больше приходить, чтобы не видеться с ним.
– А вы помиритесь, – и она быстро сняла варежку и подхватила девушку мизинцем за мизинец. – Вот так: мирись-мирись, босе не дерись! Мы так в садике обратно сдруживаемся, когда ссоримся.
