А если парни не вернутся? Если с ними что-то случится?
Если что-то произойдет с Джеком?
Уходили тревожные минуты.
Лили тихо плакала. Давно еще она говорила, что боится темноты. Может, и к ней вернулись детские страхи?
Грохот выстрела сотряс воздух, и наступила мертвая, гнетущая тишина.
Я пробовала отогнать от себя дурные мысли, но они роились в голове как осы. Жужжа и жаля.
Приоткрыв окно, вслушалась в звенящую тишину.
Хруст ветки… или показалось?
Стук в стекло.
Я аж подскочила, вскрикнув, едва не ударившись макушкой о крышу.
– Не открывай! – вцепилась мне в руку Лили; мы с ней закрыли все двери, как и велел Сэм.
– Но это же они! Они!
Сэм с Джеком вернулись, и сердце забилось еще быстрее.
Я открыла переднюю дверь, и Сэм посадил Джека на пассажирское кресло.
– Что случилось? – заговорила я взволнованно.
Плечо Джека побагровело от крови.
– Ничего страшного, я просто споткнулся в темноте… ай!
Сэм разорвал рубашку брата, добираясь до раны.
– Малышка, там, позади за креслом аптечка, давай ее сюда. – Сэм хоть и старался держать себя в руках и говорить спокойно, но чувствовалось, что он нервничает.
За сиденьями действительно обнаружился чемоданчик с красным крестом.
– Помоги мне немного, – попросил Сэм.
Я перелезла на место водителя, чтобы было сподручней. И мне стало понятней, почему он так переживает. Джек потерял много крови, а эта рваная рана… она просто ужасна. Меня затошнило.
– Да ты не смотри, помоги перевязать, вот и всё.
Вдвоем мы кое-как протерли рану обеззараживающим раствором – во время процедуры Джек не произнес ни звука, только плотнее сжал зубы, на его бледном лбу выступил пот.
И перемотали плечо бинтом, который тут же обагрился.
– На первое время хватит, а там до дома доберемся, мама сделает всё в разы лучше. – Сэм усадил Джека поудобней на переднем месте пассажира; очевидно было, что старший вести машину не сможет. – Я поведу.
– А как же колесо? – вспомнила я о причине задержки.
– Я помню. И у меня к вам просьба: нужно, чтобы кто-то меня подстраховал. – Сэм передернул затвор ружья, явно намекая, чтобы одна из нас с Лили посторожила его с оружием в руках, защищая от притаившейся в темноте опасности, пока он будет ставить запаску. – И без лишних вопросов.
Лили забилась в угол и, казалось, не дышала.
– Я пойду! – Но как же мне жутко, от страха можно описаться.
Сэм взялся за дело.
– Черт, здесь темно. Посвети фонариком.
Я держала фонарь в одной руке, а в другой ружье, вглядываясь в лес.
Мерещилось, будто темнота смотрит на меня. Вспыхивали красными угольками огоньки глаз. Чудились мелькающие тени. Всё, как в кошмарном сне, где я главная закуска.
– «Николетт…» – с порывом ветра донесся шепот.
– Что это?
– Не обращай внимания, – посоветовал Сэм.
– «Оставь их, Николетт, мы их съедим».
– Ничего вам не достанется! – направила я дуло ружья в сторону леса.
– Ты чего? Я же сказал, не обращай внимания.
– Но они со мной разговаривают.
– Я закончил, – сгреб Сэм инструменты и забросил в багажник вместе с ящиком. – Садись в машину. О, черт! – застыл парень, глядя куда-то поверх моей головы.
И я обернулась.
Прямо на дороге, шагах в тридцати от нас, стоял огромный белый волчище.
Он преграждал путь домой.
Волк был огромен. Раза в два больше, чем обычные особи этого вида. С белой шерстью и красными угольками глаз.
Он внимательно глядел на нас. А потом сорвался с места и побежал.
Сэм выхватил у меня ружье и, прицелившись, выстрелил.
От грохота я вздрогнула и пригнулась.
– В машину! – Сэм попытался открыть заднюю дверцу, но я вспомнила, что закрыла ее.
Волк приближался огромными прыжками.
Секунды, и он будет здесь.
Щелкнул замок, и дверца распахнулась.
– Скорее садись, – прозвучал голос Лили.
Я прыгнула на заднее сиденье.
Сэм дал по газам.
И когда свирепый оборотень оказался в шаге, машина рванула вперед. От удара в огромную тушу немного тряхнуло. И мы проехали дальше.
Через минуту я обернулась, и сердце чуть не остановилось.
За нами бежала целая свора волков. Точнее, оборотней!
– Черт! Черт! Черт! – выругался Сэм, в отчаянии ударив ладонью о руль. – Вот попали!
– Они нас не догонят. – Волки видимо отставали.
– Да я не об этом. Нас чуть не поймали. Как глупо.
Джек что-то прохрипел, он был совсем плох.
– Держись, братец! Я довезу тебя до дома в лучшем виде. Ники, поищи там воду, где-то должна быть.
Ники? Терпеть не могу, когда мое имя сокращают. Но сейчас не до ссор.
За сиденьями нашлась бутылка теплой воды. Кажется, она пролежала в машине на солнцепеке весь день.
С трудом напоила Джека. Лили тоже помогала. Видно, шок прошел, и она решила быть полезной.
– Может, Джека лучше отвезти в больницу Дебертауна? – предложила Лили. – Там специалисты окажут ему квалифицированную помощь.
– У нас свой специалист ничуть не хуже, – отозвался Сэм и надавил на газ.
Мы ехали быстро, очень быстро, но дорога никак не кончалась.
Наконец, показались огни Эденвиля.
Сэм затормозил, и я с облегчением узнала очертания родного дома.
Над дверями горел фонарь. На крыльцо вышла Эмма и мистер Стайлер.
Сэм выскочил из машины и кратко объяснил родителям, в чем дело.
Эмма юркнула обратно в жилище, а мужчины аккуратно вытащили Джека и повели под руки к дому. Парень потерял много крови, но всё еще был в сознании.
Лили ни о чем не спрашивала, стояла возле машины.
– Сэм, наверное, довезет тебя до дома. Или можешь остаться у меня. Позвоним твоему отцу, чтобы он не волновался, – предложила я.
– Нет, я сама дойду. Не так тут и далеко.
Но всё разрешилось само собой, когда приехал мистер Крафчик.
– Ну, наконец-то! – вышел он из машины, маленькой и уютной, не той большой и черной с личным водителем. – Почему так долго? Я всю округу объездил, три раза Стайлерам надоедал. Вы где были?
– Не волнуйся, всё в порядке. Едем домой. – Лили открыла дверцу маленькой машины и села на переднее сиденье.
– Что-нибудь случилось? – принялся мэр допытываться у меня.
– Колесо в дороге спустило, вот и задержались.
– И всё? Больше ничего? Ты какая-то испуганная, Николетт.
– Просто голодная и уставшая. Сейчас бы перекусить и лечь спать. Спасибо вам, мистер Крафчик, за билеты. Я провела чудесный день.
Такой чудесный, что впору пить успокоительное.
– Ну что ты, ничего не стоит. Рад, что тебе понравилось. И называй меня дядюшка Грэм. Я же говорил, что мы с твоим отцом были отличными приятелями, – разулыбался мужчина, открыв водительскую дверь. – Ладно, мы поедем. Всего хорошего!
– И вам приятной ночи!
Из машины Джека я забрала корзинку и обнаружила на заднем сиденье позабытого плюшевого кролика. Взяла его с собой и зашла в дом.
Там царила суета. Эмма выговаривала сыновьям за безответственность, кипятила воду и собиралась что-то зашивать.
Под ногами путалась Мартина. Сэм поудобней укладывал Джека в кабинете, где братья оборудовали себе спальню из старого кабинетного же дивана и раскладушки – спального места Сэма, когда он не оккупировал гостиный диван.
Мистер Стайлер вынес из подвала какие-то бутыльки, мимоходом взглянул на меня и нахмурился.
– Могу я чем-нибудь помочь? – спросила я Эмму.
– Вымой руки, будешь мне ассистировать.
– Ассистировать?
– Да, будем штопать Джека.
Я рухнула на первый подвернувшийся стул, хлопая глазами.
– Ну, чего ты? – удивилась Эмма. – Боишься? Тогда я попрошу Сэма, но он такой растяпа.
– Да нет… Я помогу, – кинулась я к мойке мыть руки.
Я выполняла все указания миссис Стайлер, даже надела белый халат.
Подавала нужные инструменты – иголку с ниткой, ножницы, пинцет с ваткой.
И старалась не глядеть на рану, но удержаться было сложно.
– Не смотри. Не хватало еще, чтобы ты в обморок упала. – Эмма сказала это мягко и совсем не обидно.
Мистер Дэниел дал Джеку попить какого-то лекарства из принесенного бутылька.
– Что это? – спросила я Сэма, который, присев на краешек стола в кабинете, листал книгу.
– От волчьего бешенства.
– Чего?
– Чтобы Джек в зубастого оборотня не превратился, – обнажив зубы, прорычал Сэм, посмеиваясь.
– Что ты ее пугаешь? – укорила Эмма. – Иди лучше кошку покорми.
– Какую из двух? – бросил на меня говорящий взгляд этот вредина.
Мне и правда захотелось его покусать, как это делала Мартина.
– Как там бабушка? Она сильно переживала, что меня нет? – спросила я Эмму, когда в кабинете погасили свет и оставили Джека одного, отдыхать.
Но я подозревала, что Эмма вернется в комнату, и будет сидеть возле сына всю ночь. Сэм и мистер Стайлер отправились в лабораторию – им было что обсудить.
– Бабушка не знает, что ты задержалась. Думает, давно вернулась. Я сказала, что ты сильно устала, и я отправила тебя спать. К чему ей лишние волнения? Но завтра она ждет тебя с рассказом, как ты провела день на аттракционах.
– Спасибо! – В порыве чувств я обняла Эмму. Мне показалось, что ей это нужно.
И она, напряженная, как пружина, вдруг обмякла.
Я почувствовала, что она плачет, содрогаясь всем телом, но беззвучно.
– Джек справится, он сильный. Всё будет хорошо. – Я погладила ее по спине, как это делала мама, когда мне было плохо.
– Я знаю. Всё нормально. – Эмма отстранилась. В уголках ее глаз блестели слезы, но она улыбалась. – Идем, я тебя покормлю. Ты наверняка очень голодная.
– Да нет...
– Не спорь со мной!
Бабушка была довольна. Она радовалась за меня, а я рассказывала во всех подробностях, как здорово кататься на каруселях, как это весело. И вкусно есть сладкую вату, и яблоки в карамели, и мороженое.
– Когда я была молодая, твой дедушка тоже часто угощал меня вкусностями в парке развлечений. А теперь-то мне мало что можно есть. Уже не говоря о том, чтобы прокатиться с ветерком. Да еще и на пару с юношей, – похохатывала она.
Я изо всех сил поддерживала ее веселье. Но мне не нравилось, на что она намекает. Будто я сама не могла купить себе глазированные яблоки или мороженое. С чего она решила, что меня этим кто-то угощал? Тем более юноша!
Я катила ее кресло по дорожке к реке. Бабуля любила глядеть на воду и вздыхать, думая о чем-то своем.
К обеду мы вернулись, и бабушка сидела за общим столом, расхваливая куриный суп.
– А где Джек? – спросила она. – Он обещал починить музыкальную шкатулку. Это мне еще дедушка Николетт подарил на первую годовщину.
– Он вчера поздно вернулся и спит, – ответила Эмма, разрезая шафрановый пирог к чаю.
– Ах, молодость, молодость… Прогулки до рассвета. А что, девушка-то у него есть?
– А то как же? – вклинился Сэм. – Весь день вчера с ней провел… и мороженым угощал, и на карусели катал. Что еще нужно?
Я состроила ему страшную рожицу. Чего это он мелет?
Но Сэма это только раззадорило и понесло дальше:
– Вот вчера с ней поздно вернулся… пока до города довез.
– А кто она? – живо поинтересовалась бабуля, которая в любовных вопросах была первым советчиком, отчего не раз приводила меня в замешательство.
– Да вы ее знаете, это Лили…
– Лили? Лили Крафчик? Николетт, ты мне не говорила, что Джек заинтересовался этой милой девушкой, она же твоя подруга…
– Никакая она мне не подруга! – вскочила я, сама не ожидая от себя такой реакции.
– Вы что, поссорились? – забеспокоилась бабушка.
– Нет, конечно! Лили мне не подруга, а бывшая одноклассница, только и всего. – Как назло, от волнения я раскраснелась, и бабуля что-то заподозрила. – Пойду полью циннии, я совсем о них забыла, – выскочила из-за стола, даже позабыв поблагодарить Эмму за обед.
И чего этот Сэм ко мне привязался? – думала я, оказавшись среди цветов. – Мало ему моих страданий, так он еще и добавить хочет.
Надо будет его как-нибудь проучить.
– Николетт, – подошла ко мне Эмма, когда я полила цветы и последние капельки упали с носика лейки. – Ты сердишься на Сэма?
– Да совсем нет. – Нужен он мне очень!
– Вот и хорошо. А то я было подумала, что вы с ним не ладите. – В руке Эмма держала красивую голубую ленточку. – Это тебе. – И нерешительно спросила: – Можно, я повяжу ее на твои волосы?
Мы присели на скамейку, и женщина достала старинный костяной гребень. Необычный… впрочем, любой костяной гребень для меня был в новинку.
Эмма расчесывала мои волосы мягко, с нежностью.
– Этот гребешок достался мне от бабушки, – сказала она. – Я часто им расчесывала Адель. У тебя такие же чудесные волосы какие были у нее.
– Это ваша дочь?
Гребень на мгновение замер в волосах и пустился дальше.
– Да. И ты так на нее похожа. Это удивительно, как ты на нее похожа, – расчувствовалась Эмма и повязала мне ленту. – Ну вот, теперь вас совсем не отличить.
Я встала и провела рукой по волосам и ленточке, чувствуя себя не в своей тарелке.
Я похожа на сестру Джека. Неужели я так сильно на нее похожа?
– Это ее лента?
– Да. А ты против? – Эмма засмущалась. – Ты не думай, что я пытаюсь ее заменить тобой. Вовсе нет. Просто… Просто я…
– Да всё в порядке. Совсем наоборот. Мои родители погибли, когда мне было двенадцать. И я прекрасно помню маму, и вы тоже на нее похожи.
– Правда? – разулыбалась миссис Стайлер и обняла меня. – Ну вот и хорошо.
Это было совсем нехорошо. Но мне не хотелось расстраивать Эмму.
Прощай, Джек! Нам не суждено быть вместе, потому что я похожа на твою сестру.
Вечером я пригласила Сэма посидеть на берегу, устроить небольшой пикник.
Взяла фруктов, бутербродов, чая в термосе и остатки пирога с шафраном.
Сэм удивился приглашению, но не стал допытываться, что это на меня нашло. Вернее, не стал допытываться сразу, но только мы уселись на расстеленном пледе и разложили нехитрый ужин, как он спросил, подбросив в руке яблоко:
– Это что, свидание?
– Джеку нужен покой и крепкий сон, а ты его дергаешь по всякому пустяку.
– Так ты о Джеке волнуешься? – улегся Сэм на живот, весело на меня поглядывая, и откусил яблоко. – Хря стааешься, он не оцеит.
– Прожуй сначала. А вообще, ты прав – это свидание. Первое свидание.
Он подавился и минуту не мог прокашляться. Уставился на меня во все глаза.
– Ты шутишь?
– Нет, – игриво откинула я локон за плечо.
Проучу этого недотепу, пусть знает, с кем связываться не стоит.
– Но это же не первое свидание. А как же аттракционы?
– Аттракционы это так. А теперь всё всерьез, – стрельнула я в него глазами.
Читала в женском журнале, коих у Лили целая куча, что этот прием производит на мужские сердца неизгладимый эффект.
– И как ты меня будешь соблазнять? – немного пришел он в себя.
– Пока никак. Для начала поедим. На реку посмотрим.
– Да что я там не видел? – придвинулся он ко мне ближе.
– Держи дистанцию, – выставила я руку. – Не всё сразу.
– А когда мы перейдем к самому главному?
– Смотря что для тебя главное.
– Ну там… поцелуи, например.
– Ешь яблоко.
Сэм оперся на ладонь, глядя на меня. Я раскладывала бутерброды на тарелке.
– А я давно тебя заприметил. Еще до того, как мы переехали в твой дом. Случайно забрел сюда, ты у реки сидела, вот на этом же самом месте, и с кошкой разговаривала. А затем огрызком яблока в меня запустила, помнишь?
– Не помню. – Но в памяти что-то шевельнулось.
– А потом ты до дома бежала как угорелая. Я никогда не видел, чтобы кто-то такую скорость развил.
– Что ты всякую ерунду вспоминаешь? Больше не о чем поговорить? – нахмурилась я. – Постой-ка. Ты сказал, что был здесь раньше? Может, ты специально свою семью ко мне в дом привел?
Если что-то произойдет с Джеком?
Уходили тревожные минуты.
Лили тихо плакала. Давно еще она говорила, что боится темноты. Может, и к ней вернулись детские страхи?
Грохот выстрела сотряс воздух, и наступила мертвая, гнетущая тишина.
Я пробовала отогнать от себя дурные мысли, но они роились в голове как осы. Жужжа и жаля.
Приоткрыв окно, вслушалась в звенящую тишину.
Хруст ветки… или показалось?
Стук в стекло.
Я аж подскочила, вскрикнув, едва не ударившись макушкой о крышу.
– Не открывай! – вцепилась мне в руку Лили; мы с ней закрыли все двери, как и велел Сэм.
– Но это же они! Они!
Сэм с Джеком вернулись, и сердце забилось еще быстрее.
Я открыла переднюю дверь, и Сэм посадил Джека на пассажирское кресло.
– Что случилось? – заговорила я взволнованно.
Плечо Джека побагровело от крови.
– Ничего страшного, я просто споткнулся в темноте… ай!
Сэм разорвал рубашку брата, добираясь до раны.
– Малышка, там, позади за креслом аптечка, давай ее сюда. – Сэм хоть и старался держать себя в руках и говорить спокойно, но чувствовалось, что он нервничает.
За сиденьями действительно обнаружился чемоданчик с красным крестом.
– Помоги мне немного, – попросил Сэм.
Я перелезла на место водителя, чтобы было сподручней. И мне стало понятней, почему он так переживает. Джек потерял много крови, а эта рваная рана… она просто ужасна. Меня затошнило.
– Да ты не смотри, помоги перевязать, вот и всё.
Вдвоем мы кое-как протерли рану обеззараживающим раствором – во время процедуры Джек не произнес ни звука, только плотнее сжал зубы, на его бледном лбу выступил пот.
И перемотали плечо бинтом, который тут же обагрился.
– На первое время хватит, а там до дома доберемся, мама сделает всё в разы лучше. – Сэм усадил Джека поудобней на переднем месте пассажира; очевидно было, что старший вести машину не сможет. – Я поведу.
– А как же колесо? – вспомнила я о причине задержки.
– Я помню. И у меня к вам просьба: нужно, чтобы кто-то меня подстраховал. – Сэм передернул затвор ружья, явно намекая, чтобы одна из нас с Лили посторожила его с оружием в руках, защищая от притаившейся в темноте опасности, пока он будет ставить запаску. – И без лишних вопросов.
Лили забилась в угол и, казалось, не дышала.
– Я пойду! – Но как же мне жутко, от страха можно описаться.
Сэм взялся за дело.
– Черт, здесь темно. Посвети фонариком.
Я держала фонарь в одной руке, а в другой ружье, вглядываясь в лес.
Мерещилось, будто темнота смотрит на меня. Вспыхивали красными угольками огоньки глаз. Чудились мелькающие тени. Всё, как в кошмарном сне, где я главная закуска.
– «Николетт…» – с порывом ветра донесся шепот.
– Что это?
– Не обращай внимания, – посоветовал Сэм.
– «Оставь их, Николетт, мы их съедим».
– Ничего вам не достанется! – направила я дуло ружья в сторону леса.
– Ты чего? Я же сказал, не обращай внимания.
– Но они со мной разговаривают.
– Я закончил, – сгреб Сэм инструменты и забросил в багажник вместе с ящиком. – Садись в машину. О, черт! – застыл парень, глядя куда-то поверх моей головы.
И я обернулась.
Прямо на дороге, шагах в тридцати от нас, стоял огромный белый волчище.
Он преграждал путь домой.
ГЛАВА 32. Дорога домой
Волк был огромен. Раза в два больше, чем обычные особи этого вида. С белой шерстью и красными угольками глаз.
Он внимательно глядел на нас. А потом сорвался с места и побежал.
Сэм выхватил у меня ружье и, прицелившись, выстрелил.
От грохота я вздрогнула и пригнулась.
– В машину! – Сэм попытался открыть заднюю дверцу, но я вспомнила, что закрыла ее.
Волк приближался огромными прыжками.
Секунды, и он будет здесь.
Щелкнул замок, и дверца распахнулась.
– Скорее садись, – прозвучал голос Лили.
Я прыгнула на заднее сиденье.
Сэм дал по газам.
И когда свирепый оборотень оказался в шаге, машина рванула вперед. От удара в огромную тушу немного тряхнуло. И мы проехали дальше.
Через минуту я обернулась, и сердце чуть не остановилось.
За нами бежала целая свора волков. Точнее, оборотней!
– Черт! Черт! Черт! – выругался Сэм, в отчаянии ударив ладонью о руль. – Вот попали!
– Они нас не догонят. – Волки видимо отставали.
– Да я не об этом. Нас чуть не поймали. Как глупо.
Джек что-то прохрипел, он был совсем плох.
– Держись, братец! Я довезу тебя до дома в лучшем виде. Ники, поищи там воду, где-то должна быть.
Ники? Терпеть не могу, когда мое имя сокращают. Но сейчас не до ссор.
За сиденьями нашлась бутылка теплой воды. Кажется, она пролежала в машине на солнцепеке весь день.
С трудом напоила Джека. Лили тоже помогала. Видно, шок прошел, и она решила быть полезной.
– Может, Джека лучше отвезти в больницу Дебертауна? – предложила Лили. – Там специалисты окажут ему квалифицированную помощь.
– У нас свой специалист ничуть не хуже, – отозвался Сэм и надавил на газ.
Мы ехали быстро, очень быстро, но дорога никак не кончалась.
Наконец, показались огни Эденвиля.
Сэм затормозил, и я с облегчением узнала очертания родного дома.
Над дверями горел фонарь. На крыльцо вышла Эмма и мистер Стайлер.
Сэм выскочил из машины и кратко объяснил родителям, в чем дело.
Эмма юркнула обратно в жилище, а мужчины аккуратно вытащили Джека и повели под руки к дому. Парень потерял много крови, но всё еще был в сознании.
Лили ни о чем не спрашивала, стояла возле машины.
– Сэм, наверное, довезет тебя до дома. Или можешь остаться у меня. Позвоним твоему отцу, чтобы он не волновался, – предложила я.
– Нет, я сама дойду. Не так тут и далеко.
Но всё разрешилось само собой, когда приехал мистер Крафчик.
– Ну, наконец-то! – вышел он из машины, маленькой и уютной, не той большой и черной с личным водителем. – Почему так долго? Я всю округу объездил, три раза Стайлерам надоедал. Вы где были?
– Не волнуйся, всё в порядке. Едем домой. – Лили открыла дверцу маленькой машины и села на переднее сиденье.
– Что-нибудь случилось? – принялся мэр допытываться у меня.
– Колесо в дороге спустило, вот и задержались.
– И всё? Больше ничего? Ты какая-то испуганная, Николетт.
– Просто голодная и уставшая. Сейчас бы перекусить и лечь спать. Спасибо вам, мистер Крафчик, за билеты. Я провела чудесный день.
Такой чудесный, что впору пить успокоительное.
– Ну что ты, ничего не стоит. Рад, что тебе понравилось. И называй меня дядюшка Грэм. Я же говорил, что мы с твоим отцом были отличными приятелями, – разулыбался мужчина, открыв водительскую дверь. – Ладно, мы поедем. Всего хорошего!
– И вам приятной ночи!
Из машины Джека я забрала корзинку и обнаружила на заднем сиденье позабытого плюшевого кролика. Взяла его с собой и зашла в дом.
Там царила суета. Эмма выговаривала сыновьям за безответственность, кипятила воду и собиралась что-то зашивать.
Под ногами путалась Мартина. Сэм поудобней укладывал Джека в кабинете, где братья оборудовали себе спальню из старого кабинетного же дивана и раскладушки – спального места Сэма, когда он не оккупировал гостиный диван.
Мистер Стайлер вынес из подвала какие-то бутыльки, мимоходом взглянул на меня и нахмурился.
– Могу я чем-нибудь помочь? – спросила я Эмму.
– Вымой руки, будешь мне ассистировать.
– Ассистировать?
– Да, будем штопать Джека.
Я рухнула на первый подвернувшийся стул, хлопая глазами.
– Ну, чего ты? – удивилась Эмма. – Боишься? Тогда я попрошу Сэма, но он такой растяпа.
– Да нет… Я помогу, – кинулась я к мойке мыть руки.
Я выполняла все указания миссис Стайлер, даже надела белый халат.
Подавала нужные инструменты – иголку с ниткой, ножницы, пинцет с ваткой.
И старалась не глядеть на рану, но удержаться было сложно.
– Не смотри. Не хватало еще, чтобы ты в обморок упала. – Эмма сказала это мягко и совсем не обидно.
Мистер Дэниел дал Джеку попить какого-то лекарства из принесенного бутылька.
– Что это? – спросила я Сэма, который, присев на краешек стола в кабинете, листал книгу.
– От волчьего бешенства.
– Чего?
– Чтобы Джек в зубастого оборотня не превратился, – обнажив зубы, прорычал Сэм, посмеиваясь.
– Что ты ее пугаешь? – укорила Эмма. – Иди лучше кошку покорми.
– Какую из двух? – бросил на меня говорящий взгляд этот вредина.
Мне и правда захотелось его покусать, как это делала Мартина.
– Как там бабушка? Она сильно переживала, что меня нет? – спросила я Эмму, когда в кабинете погасили свет и оставили Джека одного, отдыхать.
Но я подозревала, что Эмма вернется в комнату, и будет сидеть возле сына всю ночь. Сэм и мистер Стайлер отправились в лабораторию – им было что обсудить.
– Бабушка не знает, что ты задержалась. Думает, давно вернулась. Я сказала, что ты сильно устала, и я отправила тебя спать. К чему ей лишние волнения? Но завтра она ждет тебя с рассказом, как ты провела день на аттракционах.
– Спасибо! – В порыве чувств я обняла Эмму. Мне показалось, что ей это нужно.
И она, напряженная, как пружина, вдруг обмякла.
Я почувствовала, что она плачет, содрогаясь всем телом, но беззвучно.
– Джек справится, он сильный. Всё будет хорошо. – Я погладила ее по спине, как это делала мама, когда мне было плохо.
– Я знаю. Всё нормально. – Эмма отстранилась. В уголках ее глаз блестели слезы, но она улыбалась. – Идем, я тебя покормлю. Ты наверняка очень голодная.
– Да нет...
– Не спорь со мной!
ГЛАВА 33. Первое свидание
Бабушка была довольна. Она радовалась за меня, а я рассказывала во всех подробностях, как здорово кататься на каруселях, как это весело. И вкусно есть сладкую вату, и яблоки в карамели, и мороженое.
– Когда я была молодая, твой дедушка тоже часто угощал меня вкусностями в парке развлечений. А теперь-то мне мало что можно есть. Уже не говоря о том, чтобы прокатиться с ветерком. Да еще и на пару с юношей, – похохатывала она.
Я изо всех сил поддерживала ее веселье. Но мне не нравилось, на что она намекает. Будто я сама не могла купить себе глазированные яблоки или мороженое. С чего она решила, что меня этим кто-то угощал? Тем более юноша!
Я катила ее кресло по дорожке к реке. Бабуля любила глядеть на воду и вздыхать, думая о чем-то своем.
К обеду мы вернулись, и бабушка сидела за общим столом, расхваливая куриный суп.
– А где Джек? – спросила она. – Он обещал починить музыкальную шкатулку. Это мне еще дедушка Николетт подарил на первую годовщину.
– Он вчера поздно вернулся и спит, – ответила Эмма, разрезая шафрановый пирог к чаю.
– Ах, молодость, молодость… Прогулки до рассвета. А что, девушка-то у него есть?
– А то как же? – вклинился Сэм. – Весь день вчера с ней провел… и мороженым угощал, и на карусели катал. Что еще нужно?
Я состроила ему страшную рожицу. Чего это он мелет?
Но Сэма это только раззадорило и понесло дальше:
– Вот вчера с ней поздно вернулся… пока до города довез.
– А кто она? – живо поинтересовалась бабуля, которая в любовных вопросах была первым советчиком, отчего не раз приводила меня в замешательство.
– Да вы ее знаете, это Лили…
– Лили? Лили Крафчик? Николетт, ты мне не говорила, что Джек заинтересовался этой милой девушкой, она же твоя подруга…
– Никакая она мне не подруга! – вскочила я, сама не ожидая от себя такой реакции.
– Вы что, поссорились? – забеспокоилась бабушка.
– Нет, конечно! Лили мне не подруга, а бывшая одноклассница, только и всего. – Как назло, от волнения я раскраснелась, и бабуля что-то заподозрила. – Пойду полью циннии, я совсем о них забыла, – выскочила из-за стола, даже позабыв поблагодарить Эмму за обед.
И чего этот Сэм ко мне привязался? – думала я, оказавшись среди цветов. – Мало ему моих страданий, так он еще и добавить хочет.
Надо будет его как-нибудь проучить.
– Николетт, – подошла ко мне Эмма, когда я полила цветы и последние капельки упали с носика лейки. – Ты сердишься на Сэма?
– Да совсем нет. – Нужен он мне очень!
– Вот и хорошо. А то я было подумала, что вы с ним не ладите. – В руке Эмма держала красивую голубую ленточку. – Это тебе. – И нерешительно спросила: – Можно, я повяжу ее на твои волосы?
Мы присели на скамейку, и женщина достала старинный костяной гребень. Необычный… впрочем, любой костяной гребень для меня был в новинку.
Эмма расчесывала мои волосы мягко, с нежностью.
– Этот гребешок достался мне от бабушки, – сказала она. – Я часто им расчесывала Адель. У тебя такие же чудесные волосы какие были у нее.
– Это ваша дочь?
Гребень на мгновение замер в волосах и пустился дальше.
– Да. И ты так на нее похожа. Это удивительно, как ты на нее похожа, – расчувствовалась Эмма и повязала мне ленту. – Ну вот, теперь вас совсем не отличить.
Я встала и провела рукой по волосам и ленточке, чувствуя себя не в своей тарелке.
Я похожа на сестру Джека. Неужели я так сильно на нее похожа?
– Это ее лента?
– Да. А ты против? – Эмма засмущалась. – Ты не думай, что я пытаюсь ее заменить тобой. Вовсе нет. Просто… Просто я…
– Да всё в порядке. Совсем наоборот. Мои родители погибли, когда мне было двенадцать. И я прекрасно помню маму, и вы тоже на нее похожи.
– Правда? – разулыбалась миссис Стайлер и обняла меня. – Ну вот и хорошо.
Это было совсем нехорошо. Но мне не хотелось расстраивать Эмму.
Прощай, Джек! Нам не суждено быть вместе, потому что я похожа на твою сестру.
***
Вечером я пригласила Сэма посидеть на берегу, устроить небольшой пикник.
Взяла фруктов, бутербродов, чая в термосе и остатки пирога с шафраном.
Сэм удивился приглашению, но не стал допытываться, что это на меня нашло. Вернее, не стал допытываться сразу, но только мы уселись на расстеленном пледе и разложили нехитрый ужин, как он спросил, подбросив в руке яблоко:
– Это что, свидание?
– Джеку нужен покой и крепкий сон, а ты его дергаешь по всякому пустяку.
– Так ты о Джеке волнуешься? – улегся Сэм на живот, весело на меня поглядывая, и откусил яблоко. – Хря стааешься, он не оцеит.
– Прожуй сначала. А вообще, ты прав – это свидание. Первое свидание.
Он подавился и минуту не мог прокашляться. Уставился на меня во все глаза.
– Ты шутишь?
– Нет, – игриво откинула я локон за плечо.
Проучу этого недотепу, пусть знает, с кем связываться не стоит.
– Но это же не первое свидание. А как же аттракционы?
– Аттракционы это так. А теперь всё всерьез, – стрельнула я в него глазами.
Читала в женском журнале, коих у Лили целая куча, что этот прием производит на мужские сердца неизгладимый эффект.
– И как ты меня будешь соблазнять? – немного пришел он в себя.
– Пока никак. Для начала поедим. На реку посмотрим.
– Да что я там не видел? – придвинулся он ко мне ближе.
– Держи дистанцию, – выставила я руку. – Не всё сразу.
ГЛАВА 34. Самое главное
– А когда мы перейдем к самому главному?
– Смотря что для тебя главное.
– Ну там… поцелуи, например.
– Ешь яблоко.
Сэм оперся на ладонь, глядя на меня. Я раскладывала бутерброды на тарелке.
– А я давно тебя заприметил. Еще до того, как мы переехали в твой дом. Случайно забрел сюда, ты у реки сидела, вот на этом же самом месте, и с кошкой разговаривала. А затем огрызком яблока в меня запустила, помнишь?
– Не помню. – Но в памяти что-то шевельнулось.
– А потом ты до дома бежала как угорелая. Я никогда не видел, чтобы кто-то такую скорость развил.
– Что ты всякую ерунду вспоминаешь? Больше не о чем поговорить? – нахмурилась я. – Постой-ка. Ты сказал, что был здесь раньше? Может, ты специально свою семью ко мне в дом привел?
