Из кабинета выскочил Джек, из подвала мистер Дэниел. И даже Эмма показалась на лестнице.
– Что? В чем дело? Что случилось? – раздавалось отовсюду.
– Всё в порядке, – поправила я платье, стараясь не терять достоинства, всё же краснея, приметив, что мистер Дэниел даже ружье прихватил, да и Джек держится за раненое плечо, морщась.
– Вот же дикая кошка! – отшатнулся Сэм.
– Что у тебя с моим братом? Он тебя обижает? – тем же вечером спросил Джек, когда мы столкнулись с ним на крыльце.
На небе светила большая луна.
В воздухе висел дым из курильниц, развешанных во дворе, свисающих с козырька крыши.
Пахло разнотравьем, отчетливо ощущался аромат лаванды.
Эмма сказала, что при полной луне ночные охотники особенно агрессивны, и чтобы обезопасить дом, нужно создать защитный дымовой барьер. Для человека этот травяной дым даже полезен, а оборотней он отпугивает.
Сиреневые завитки кружились в воздухе, успокаивали.
– Это Сэм-то обижает? – сжала я кулаки. – Да я сама его обижу!
Джек рассмеялся. Он выглядел спокойным, опершись спиной о столб крыльца, и даже счастливым. Дым, верно, и его успокаивал.
– В это я охотно верю. Но если что, скажи мне, и я его мигом на место поставлю.
– Вот еще! Буду я тебя беспокоить. Как рана? Сильно болит?
Он подвигал плечом в одну и другую стороны, поморщившись.
– Почти не болит. Еще пару дней, и буду как новенький.
Мне хотелось спросить Джека о многом. О той ночи на дороге, когда его утащили в кусты. О Лили… как он к ней относится? О чем мечтает?
Но стоять рядом с ним и вдыхать ароматный дым, было так приятно, что не хотелось ни о чем говорить.
Если бы это мгновение удалось продлить. Если бы…
…С вечера мне не спалось.
Укрывшись одеялом, я положила на подушку перед собой мягкого кролика и пряник Сэма, который обнаружила в корзинке.
Он уже подсох и зачерствел, съесть его – только зубы поломать.
И почему Сэм такой противный? Был бы он милым, как Джек…
А еще лучше, чтобы Джек подарил мне этого кролика, а не Лили.
Ей этот подарок ни к чему. Она даже не спросила, как там Джек? Как его плечо? Выжил ли он вообще?
Лили это не интересовало.
И зачем она согласилась гулять с Джеком? Меня позлить?
Если бы она выбрала в спутники Сэма… Так нет же!
С этими мыслями я и уснула, обняв кролика, положив под подушку пряник.
– Бабуля, а как ты познакомилась с дедушкой? Ты сразу поняла, что он твоя судьба? – усевшись на стул рядом с бабушкиной кроватью, спросила я.
– О нет, далеко не сразу. Мы познакомились с Фрэнком, когда я гостила у наших родственников, я же тебе рассказывала. Он приехал к своему другу, моему двоюродному брату, а там я. Я ему понравилась, и он, не откладывая в долгий ящик, сделал мне предложение на третий день знакомства.
– А ты что?
– Естественно, я ему отказала. Но моя тетя… ох, она меня отчитала, сказала, что отказываться от такой кандидатуры, как Фрэнк Волкер, верх легкомысленности, что нужно было попросить время подумать.
– А чем таким особенным отличался дедушка, что тетя тебя отругала?
– Понимаешь, Фрэнк был не очень красив лицом, но он отличался хозяйственностью, умением обустроить свой быт. Именно эта черта характера и нравилась тете. Она считала, что не каждый, кто хорош лицом, пригоден для семейной жизни. Если хочешь прожить в достатке и не оказаться в старости на улице, то нужно выбирать в мужья человека рассудительного, знающего толк в жизни.
Чего же тогда дедушка, будучи таким знающим, взял в аренду землю? Не позаботился ее выкупить, оформить на себя?
– Что не так? Тебя что-нибудь тревожит? – спросила бабушка.
Если скажу про землю, бабуля разволнуется, а ей и так с самого утра нездоровилось, опять давление подскочило.
– Я просто задумалась… о жизни.
– Ах, о жизни, – повеселела бабушка. – Тогда мой тебе совет: выбирай не сердцем, а умом. Для жизни нужен человек практичный, работящий, мастер на все руки, как был твой дед. С таким мужем будешь как за каменной стеной.
Да, но даже у каменных стен есть трещины, – посмотрела я на черно-белую фотографию дедушки, висящую на стене в рамке. И свои тайны.
Джек хорошо стрелял из ружья. И даже не до конца зажившее плечо не мешало ему бить без промаха.
Консервная банка отлетела в сторону, продырявленная насквозь.
Рядом уже валялись десяток подбитых.
– Здорово! Просто отлично! – похлопала я.
Двор заливало утреннее солнце.
За невысоким заборчиком собрались мальчишки, посмотреть на представление.
Наконец-то Джек восстановился настолько, чтобы поучить меня стрелять. Как и обещал.
Он поставил новую «необстрелянную» банку на деревянную чурку.
– Твоя очередь, Николетт.
Я сжала в руке отцовское заряженное ружье.
Пахло порохом.
Сейчас как следует прицелюсь и собью жестянку начисто.
– Ты неправильно держишь ружье. – Джек подошел и поправил, так действительно стало удобней, но отчего-то закружилась голова. – Не забудь снять с предохранителя.
Я прицелилась, выстрелила.
Бахнуло так, что на миг заложило уши.
От отдачи заболело плечо.
Но я не попала.
Банка осталась на месте как ни в чем не бывало.
Если бы Джек находился от меня подальше, то я бы не промахнулась.
– А твой отец, правда, учил тебя стрелять? – раздалось ехидное.
И это, конечно же, был не Джек.
– Если бы там стояла твоя голова, Сэм, я бы точно попала.
– Ради эксперимента могу и попозировать, – отлип парень от скамейки и приблизился.
Взял банку и поставил себе на голову.
– Сэм, это не лучшая твоя идея, – попробовал остановить его Джек.
– Всё в порядке, я доверяю Николетт, – уперев руки в колени, подмигнул мне парень.
Я прицелилась.
Банка была на мушке, оставалось нажать на спусковой крючок и…
Я опустила ружье.
– Ну, в чем дело? Ты разве не собиралась продырявить мне голову?
– Сэм, это не смешно. Хватит дурачиться, – вступился Джек.
– А ты не мешай. Не видишь, я с Николетт разговариваю.
– Ну, сейчас ты разговариваешь со мной. И если на то пошло, это ты влез не в свое дело.
– Вот как?! – Сэм схватил банку, что стояла у него на голове, и, подкидывая ее в руке, подошел к Джеку. – А мне показалось, что влез не в свое дело как раз ты. Или я ошибаюсь?
– Перестань паясничать.
– Я вполне серьезно. – Сэм смотрел Джеку в глаза, и лицо его действительно было серьезным, даже чуточку злым. – Давай пари – в банку с сотни шагов. Если ты проиграешь, то не подойдешь к Николетт и на пушечный выстрел до конца лета.
– А если ты проиграешь?
– То же самое.
– Согласен, – протянул руку Джек, и они обменялись рукопожатиями, скрепляя договор.
Эй, а меня кто-нибудь спросил? Спросил, чего хочу я?
Мальчишки за забором загалдели, чувствуя, что впереди ждет что-то интересное. И направились за Джеком и Сэмом подальше от дома, туда, где можно было насчитать по прямой сто шагов.
Мне же хотелось бежать к Эмме и пожаловаться на несправедливое пари, точнее, что меня впутали без моего согласия.
Но я, закусив губу, сдержалась.
В конце концов, победить может и Джек.
Отсчитали сто шагов на лужайке, где козы мистера Паттерсона изрядно общипали траву, и водрузили на чурку банку из-под лимонада.
Первому выпал жребий стрелять Сэму.
Он прицелился.
Казалось, он вот-вот промажет.
Но банка подскочила, сбитая с места. Раздался второй выстрел – и ее смело в сторону.
Два раза в одну и ту же цель?
– Это нечестно! – У меня даже слезы на глазах выступили. – У Джека плечо не зажило! – Где ему попасть с такого расстояния, да в такую маленькую цель?
– Малышка, ты совсем в меня не веришь? – весело спросил Джек. – Всё будет хорошо.
– Ну да, – хохотнул Сэм, упершись прикладом в землю.
– Попаду с двухсот шагов, – перезарядил ружье Джек.
– Что? – Пошатнувшись, Сэм чуть не рухнул.
Мое сердце билось как оглашенное, когда Джек, отсчитав еще сто шагов от места первой стрельбы, взвел курок и прицелился.
Банка казалась такой маленькой, едва различимой, как птичка в небе.
Я зажмурилась.
Он не попадет! И до конца лета будет держаться от меня подальше, потому что пообещал… потому что…
Прогремел выстрел.
Почудилось, что земля уходит из-под ног.
Я приоткрыла с опаской глаз.
Мальчишки уже суетились в районе чурки.
– Есть! – зазвенело в воздухе, и Томми, рыжий сорванец с дальней фермы за окраиной города, поднял простреленную банку над головой.
Я выдохнула, боясь поверить своему счастью.
Джек не подвел. Джек утер нос Сэму.
– Один – один, – подвел итог этот наглец.
– Что? – вмешалась я. – Да тебе в жизни не попасть с двухсот шагов! А со ста и я попаду!
– Ну, давай, – разулыбался Сэм. – А мы с Джеком посмотрим. Правда, Джек? – ткнул он локтем брата в бок.
Ему еще и смешно.
Добежав до метки в сто шагов, на месте которой была воткнута палка, я навела ружье.
– Ставь банку, Томми! – крикнула мальчишке.
– И беги оттуда, пока она и тебя за одним не подстрелила.
Сосредоточиться и не отвлекаться на придурков!
Как там меня учил отец?..
Нет, как меня учил Джек? Держать правильно. Прицелиться. И главное, дыхание.
Выстрел.
Грохнуло так, что в ушах зазвенело.
И такая отдача, что я едва на ногах устояла.
Запах горелого пороха ударил в нос. В воздухе повис дым.
– Ну, как? Что там? – В ушах еще гудело. И с непривычки ныло плечо.
Томми поднял над головой банку и торжественно произнес:
– Мимо!
– Так и знал, что малышка промажет, – раздалось рядом.
– Практики маловато. Но ничего страшного, – подошел и Джек.
– А здорово получилось. Николетт, ты настоящий боец!
Я закусила губу, чтобы не расплакаться, не глядя ни на одного из парней.
Перед Джеком было стыдно. А Сэма… Сэма хотелось придушить.
– Весело вышло, правда?
– Вы как дети, – усмехнулся Джек.
Нет-нет, я не ребенок. Я совсем не ребенок, Джек!
Дурацкое пари! И дурацкий Сэм!
Весь вечер я проплакала у себя в комнате.
Уже ничего не вернешь. Джеку не докажешь, что я не такая, как он подумал… Ребенок, который повелся на глупую провокацию.
И Сэм хорош… вечно лезет, куда не просят!
За окном что-то загремело, промелькнула тень.
Опять Мартина в дом попасть не может? Кто-то постоянно закрывает на ночь кошачий лаз и не признается. Но я-то знаю, кто это может быть.
Спустившись вниз и не встретив по дороге никого из Стайлеров, я вышла во двор.
Вокруг обступали темные кусты. Лампочка снова перегорела, и фонарь на крыльце, поскрипывая, покачивался от ветра бесполезной грудой железа и стекла.
– Марти! Мартина, иди сюда, я тебе рыбки вкусной дам.
Я прошла несколько шагов, оглядывая темнеющие заросли кустарников и цветов, зовя кошку.
Как вдруг кто-то схватил меня за руку и потащил в кусты.
Я и пикнуть не успела, как мне зажали рот.
– Тихо, Николетт. Это всего лишь я, – послышался знакомый голос, и хватка ослабла.
– Ты что, сдурел? – оттолкнула я Брэндона, от которого отчаянно разило спиртным. – Что ты творишь?
– Я подумал, ты испугаешься, закричишь. Прибегут эти чокнутые Стайлеры. А мне не надо такого представления. Я пришел с тобой поговорить.
– Поговорить?! И для этого ты прячешься по кустам?
– Ну, не для этого… – замялся парень.
– Выкладывай, в чем дело? Я спешу!
Бабушка говорила: «Когда боишься, не выдавай страха. Лучше действуй напором, и тогда обидчик еще подумает, а связываться ли с тобой?»
Брэндон, одетый в костюм-двойку, со светлыми кудрями, конечно, не выглядел бандитом, но кто знает, что у него на уме. Тем более в таком состоянии.
– Не дыши на меня, – замахала рукой, отгоняя хмельной дух.
– Николетт, – доверительно вцепился он мне в локоть. Я отдернула руку. – Зачем ты отвращаешь от меня Лили? У нас и так с ней не всё гладко, еще и ты лезешь! – блеснул в его глазах опасный огонек.
– О чем ты? Я о тебе с ней и двух слов не сказала.
– А на аттракционы ее пригласила, познакомила с новым хахалем, скажешь нет? Она сама мне во всем призналась. И вот что я тебе скажу, дорогая: ничего у тебя не выйдет! Этот твой Джек мизинца моего не стоит! Да кто он вообще такой, черт бы его побрал? – распалился Брэндон. – Очередной нищеброд! А у меня есть деньги… Много денег!
– Это деньги твоего отца. – У него кожевенная фабрика, которая дает их семье неплохой доход.
– Да какая разница! Они всё равно все мне достанутся, когда отца не станет. Я единственный наследник.
– Не повезло.
– Что ты сказала? – Парень качнул головой, стряхивая злость. – В общем так, я надеюсь, мы поняли друг друга. Ты не лезешь в наши с Лили дела, иначе тебе будет плохо, малявка. Очень плохо. А я свои слова на ветер не бросаю, – деловито застегнул он пуговицу на рукаве рубашки. – И ты еще пожалеешь, что…
Тут его кто-то похлопал по плечу, и когда он обернулся, вмазал кулаком в челюсть.
От такого удара Брэндон отлетел в кусты.
А я застыла, изумленно глядя на Сэма, потирающего костяшки пальцев.
– Так-то лучше, приятель, – только и сказал он.
Брэндон сидел за столом в гостиной, прижимая к пострадавшей части лица обернутые тканью кубики льда – компресс, сооруженный Эммой.
Вокруг стола собрались все, живущие в нашем доме, за исключением бабушки.
Все стояли, кроме гостя.
Парень выглядел несчастным.
И если ночной ветерок не смог выветрить из него хмель, то удар отрезвил окончательно.
– Так говоришь, знаешь этого типа и в полицию его вести не нужно? – уточнил Джек.
Брэндон, конечно, тот еще мерзавец, но доводить дело до полиции…
– Это жених Лили. Бывший. – Парень вздрогнул, словно я дала ему пощечину, но всё же с благодарностью глянул на меня. – И мы немножко повздорили… из-за Лили. Но теперь всё в порядке.
– Я тоже его знаю. Видел. Хотя впотьмах и не разглядел, – почесал кулак Сэм. – Надеюсь, не в обиде?
– Со всяким случается. – Брэндон сжимал стакан воды на столе, но не пил. – У меня к вам серьезный разговор. Поэтому я и попросил вас собраться.
– Да мы все во внимании, выкладывай, – присел на краешек стола Сэм, сложив руки на груди, поверх них лег его талисман – волчий клык.
Брэндон смотрел во все глаза на предмет несомненной гордости Сэма. Откашлялся.
– Так вот, – начал он. – Думаю, женщины могут заняться своими делами, разговор будет мужской.
– Да ладно, не темни. Здесь все свои, – хлопнул Сэм его по плечу.
Брэндон дернулся, убрал холодный компресс. На его месте проступил отчетливый красный след, местами посиневший.
– Значит, это ты – Джек? – уточнил он, украдкой глянув на старшего из братьев, стоявшего напротив. – Слышал, ты спрашивал в «Зеленом кроте» о банде «Ночные охотники».
В комнате повисла гнетущая тишина.
«Зеленый крот»… это же местный кабак, где, со слов Джона Маккеша, подают отличный эль. Но что там делал Джек?
– Ну, допустим, – согласился он с Брэндоном. – Ты что-нибудь знаешь?
– Мой приятель Рик Оуэн состоял в их банде. У него даже татуировка была на плече… волчья морда.
Как это возможно? Рик Оуэн был оборотнем?
В панике я взглянула на Джека, ища ответа, но он смотрел на Брэндона.
– Как вы знаете, Рик утонул в реке… Наверняка же слышали. Но меня не проведешь. Это не несчастный случай. Рика убили! – долбанул Брэндон кулаком по столу. – И я хочу поквитаться с ними. Я знаю, где их логово!
– Ну и прекрасно. А зачем ты нам это говоришь? – спросил Сэм. – Иди в полицию.
– И с чем я пойду? Со своими догадками? Полиция давно закрыла это дело, и открывать его не в их интересах. Но вы совсем другое. У вас ведь личные мотивы, я прав? – Брэндон выразительно глянул на Джека, затем на Сэма.
– Что? В чем дело? Что случилось? – раздавалось отовсюду.
– Всё в порядке, – поправила я платье, стараясь не терять достоинства, всё же краснея, приметив, что мистер Дэниел даже ружье прихватил, да и Джек держится за раненое плечо, морщась.
– Вот же дикая кошка! – отшатнулся Сэм.
ГЛАВА 37. Когда ты рядом
– Что у тебя с моим братом? Он тебя обижает? – тем же вечером спросил Джек, когда мы столкнулись с ним на крыльце.
На небе светила большая луна.
В воздухе висел дым из курильниц, развешанных во дворе, свисающих с козырька крыши.
Пахло разнотравьем, отчетливо ощущался аромат лаванды.
Эмма сказала, что при полной луне ночные охотники особенно агрессивны, и чтобы обезопасить дом, нужно создать защитный дымовой барьер. Для человека этот травяной дым даже полезен, а оборотней он отпугивает.
Сиреневые завитки кружились в воздухе, успокаивали.
– Это Сэм-то обижает? – сжала я кулаки. – Да я сама его обижу!
Джек рассмеялся. Он выглядел спокойным, опершись спиной о столб крыльца, и даже счастливым. Дым, верно, и его успокаивал.
– В это я охотно верю. Но если что, скажи мне, и я его мигом на место поставлю.
– Вот еще! Буду я тебя беспокоить. Как рана? Сильно болит?
Он подвигал плечом в одну и другую стороны, поморщившись.
– Почти не болит. Еще пару дней, и буду как новенький.
Мне хотелось спросить Джека о многом. О той ночи на дороге, когда его утащили в кусты. О Лили… как он к ней относится? О чем мечтает?
Но стоять рядом с ним и вдыхать ароматный дым, было так приятно, что не хотелось ни о чем говорить.
Если бы это мгновение удалось продлить. Если бы…
…С вечера мне не спалось.
Укрывшись одеялом, я положила на подушку перед собой мягкого кролика и пряник Сэма, который обнаружила в корзинке.
Он уже подсох и зачерствел, съесть его – только зубы поломать.
И почему Сэм такой противный? Был бы он милым, как Джек…
А еще лучше, чтобы Джек подарил мне этого кролика, а не Лили.
Ей этот подарок ни к чему. Она даже не спросила, как там Джек? Как его плечо? Выжил ли он вообще?
Лили это не интересовало.
И зачем она согласилась гулять с Джеком? Меня позлить?
Если бы она выбрала в спутники Сэма… Так нет же!
С этими мыслями я и уснула, обняв кролика, положив под подушку пряник.
***
– Бабуля, а как ты познакомилась с дедушкой? Ты сразу поняла, что он твоя судьба? – усевшись на стул рядом с бабушкиной кроватью, спросила я.
– О нет, далеко не сразу. Мы познакомились с Фрэнком, когда я гостила у наших родственников, я же тебе рассказывала. Он приехал к своему другу, моему двоюродному брату, а там я. Я ему понравилась, и он, не откладывая в долгий ящик, сделал мне предложение на третий день знакомства.
– А ты что?
– Естественно, я ему отказала. Но моя тетя… ох, она меня отчитала, сказала, что отказываться от такой кандидатуры, как Фрэнк Волкер, верх легкомысленности, что нужно было попросить время подумать.
– А чем таким особенным отличался дедушка, что тетя тебя отругала?
– Понимаешь, Фрэнк был не очень красив лицом, но он отличался хозяйственностью, умением обустроить свой быт. Именно эта черта характера и нравилась тете. Она считала, что не каждый, кто хорош лицом, пригоден для семейной жизни. Если хочешь прожить в достатке и не оказаться в старости на улице, то нужно выбирать в мужья человека рассудительного, знающего толк в жизни.
Чего же тогда дедушка, будучи таким знающим, взял в аренду землю? Не позаботился ее выкупить, оформить на себя?
– Что не так? Тебя что-нибудь тревожит? – спросила бабушка.
Если скажу про землю, бабуля разволнуется, а ей и так с самого утра нездоровилось, опять давление подскочило.
– Я просто задумалась… о жизни.
– Ах, о жизни, – повеселела бабушка. – Тогда мой тебе совет: выбирай не сердцем, а умом. Для жизни нужен человек практичный, работящий, мастер на все руки, как был твой дед. С таким мужем будешь как за каменной стеной.
Да, но даже у каменных стен есть трещины, – посмотрела я на черно-белую фотографию дедушки, висящую на стене в рамке. И свои тайны.
***
Джек хорошо стрелял из ружья. И даже не до конца зажившее плечо не мешало ему бить без промаха.
Консервная банка отлетела в сторону, продырявленная насквозь.
Рядом уже валялись десяток подбитых.
– Здорово! Просто отлично! – похлопала я.
Двор заливало утреннее солнце.
За невысоким заборчиком собрались мальчишки, посмотреть на представление.
Наконец-то Джек восстановился настолько, чтобы поучить меня стрелять. Как и обещал.
Он поставил новую «необстрелянную» банку на деревянную чурку.
– Твоя очередь, Николетт.
Я сжала в руке отцовское заряженное ружье.
Пахло порохом.
Сейчас как следует прицелюсь и собью жестянку начисто.
– Ты неправильно держишь ружье. – Джек подошел и поправил, так действительно стало удобней, но отчего-то закружилась голова. – Не забудь снять с предохранителя.
Я прицелилась, выстрелила.
Бахнуло так, что на миг заложило уши.
От отдачи заболело плечо.
Но я не попала.
Банка осталась на месте как ни в чем не бывало.
Если бы Джек находился от меня подальше, то я бы не промахнулась.
– А твой отец, правда, учил тебя стрелять? – раздалось ехидное.
И это, конечно же, был не Джек.
– Если бы там стояла твоя голова, Сэм, я бы точно попала.
– Ради эксперимента могу и попозировать, – отлип парень от скамейки и приблизился.
Взял банку и поставил себе на голову.
– Сэм, это не лучшая твоя идея, – попробовал остановить его Джек.
– Всё в порядке, я доверяю Николетт, – уперев руки в колени, подмигнул мне парень.
Я прицелилась.
Банка была на мушке, оставалось нажать на спусковой крючок и…
Я опустила ружье.
ГЛАВА 38. Дурацкое пари
– Ну, в чем дело? Ты разве не собиралась продырявить мне голову?
– Сэм, это не смешно. Хватит дурачиться, – вступился Джек.
– А ты не мешай. Не видишь, я с Николетт разговариваю.
– Ну, сейчас ты разговариваешь со мной. И если на то пошло, это ты влез не в свое дело.
– Вот как?! – Сэм схватил банку, что стояла у него на голове, и, подкидывая ее в руке, подошел к Джеку. – А мне показалось, что влез не в свое дело как раз ты. Или я ошибаюсь?
– Перестань паясничать.
– Я вполне серьезно. – Сэм смотрел Джеку в глаза, и лицо его действительно было серьезным, даже чуточку злым. – Давай пари – в банку с сотни шагов. Если ты проиграешь, то не подойдешь к Николетт и на пушечный выстрел до конца лета.
– А если ты проиграешь?
– То же самое.
– Согласен, – протянул руку Джек, и они обменялись рукопожатиями, скрепляя договор.
Эй, а меня кто-нибудь спросил? Спросил, чего хочу я?
Мальчишки за забором загалдели, чувствуя, что впереди ждет что-то интересное. И направились за Джеком и Сэмом подальше от дома, туда, где можно было насчитать по прямой сто шагов.
Мне же хотелось бежать к Эмме и пожаловаться на несправедливое пари, точнее, что меня впутали без моего согласия.
Но я, закусив губу, сдержалась.
В конце концов, победить может и Джек.
Отсчитали сто шагов на лужайке, где козы мистера Паттерсона изрядно общипали траву, и водрузили на чурку банку из-под лимонада.
Первому выпал жребий стрелять Сэму.
Он прицелился.
Казалось, он вот-вот промажет.
Но банка подскочила, сбитая с места. Раздался второй выстрел – и ее смело в сторону.
Два раза в одну и ту же цель?
– Это нечестно! – У меня даже слезы на глазах выступили. – У Джека плечо не зажило! – Где ему попасть с такого расстояния, да в такую маленькую цель?
– Малышка, ты совсем в меня не веришь? – весело спросил Джек. – Всё будет хорошо.
– Ну да, – хохотнул Сэм, упершись прикладом в землю.
– Попаду с двухсот шагов, – перезарядил ружье Джек.
– Что? – Пошатнувшись, Сэм чуть не рухнул.
Мое сердце билось как оглашенное, когда Джек, отсчитав еще сто шагов от места первой стрельбы, взвел курок и прицелился.
Банка казалась такой маленькой, едва различимой, как птичка в небе.
Я зажмурилась.
Он не попадет! И до конца лета будет держаться от меня подальше, потому что пообещал… потому что…
Прогремел выстрел.
Почудилось, что земля уходит из-под ног.
Я приоткрыла с опаской глаз.
Мальчишки уже суетились в районе чурки.
– Есть! – зазвенело в воздухе, и Томми, рыжий сорванец с дальней фермы за окраиной города, поднял простреленную банку над головой.
Я выдохнула, боясь поверить своему счастью.
Джек не подвел. Джек утер нос Сэму.
– Один – один, – подвел итог этот наглец.
– Что? – вмешалась я. – Да тебе в жизни не попасть с двухсот шагов! А со ста и я попаду!
– Ну, давай, – разулыбался Сэм. – А мы с Джеком посмотрим. Правда, Джек? – ткнул он локтем брата в бок.
Ему еще и смешно.
Добежав до метки в сто шагов, на месте которой была воткнута палка, я навела ружье.
– Ставь банку, Томми! – крикнула мальчишке.
– И беги оттуда, пока она и тебя за одним не подстрелила.
Сосредоточиться и не отвлекаться на придурков!
Как там меня учил отец?..
Нет, как меня учил Джек? Держать правильно. Прицелиться. И главное, дыхание.
Выстрел.
Грохнуло так, что в ушах зазвенело.
И такая отдача, что я едва на ногах устояла.
Запах горелого пороха ударил в нос. В воздухе повис дым.
– Ну, как? Что там? – В ушах еще гудело. И с непривычки ныло плечо.
Томми поднял над головой банку и торжественно произнес:
– Мимо!
– Так и знал, что малышка промажет, – раздалось рядом.
– Практики маловато. Но ничего страшного, – подошел и Джек.
– А здорово получилось. Николетт, ты настоящий боец!
Я закусила губу, чтобы не расплакаться, не глядя ни на одного из парней.
Перед Джеком было стыдно. А Сэма… Сэма хотелось придушить.
– Весело вышло, правда?
– Вы как дети, – усмехнулся Джек.
Нет-нет, я не ребенок. Я совсем не ребенок, Джек!
***
Дурацкое пари! И дурацкий Сэм!
Весь вечер я проплакала у себя в комнате.
Уже ничего не вернешь. Джеку не докажешь, что я не такая, как он подумал… Ребенок, который повелся на глупую провокацию.
И Сэм хорош… вечно лезет, куда не просят!
За окном что-то загремело, промелькнула тень.
Опять Мартина в дом попасть не может? Кто-то постоянно закрывает на ночь кошачий лаз и не признается. Но я-то знаю, кто это может быть.
Спустившись вниз и не встретив по дороге никого из Стайлеров, я вышла во двор.
Вокруг обступали темные кусты. Лампочка снова перегорела, и фонарь на крыльце, поскрипывая, покачивался от ветра бесполезной грудой железа и стекла.
– Марти! Мартина, иди сюда, я тебе рыбки вкусной дам.
Я прошла несколько шагов, оглядывая темнеющие заросли кустарников и цветов, зовя кошку.
Как вдруг кто-то схватил меня за руку и потащил в кусты.
Я и пикнуть не успела, как мне зажали рот.
– Тихо, Николетт. Это всего лишь я, – послышался знакомый голос, и хватка ослабла.
– Ты что, сдурел? – оттолкнула я Брэндона, от которого отчаянно разило спиртным. – Что ты творишь?
– Я подумал, ты испугаешься, закричишь. Прибегут эти чокнутые Стайлеры. А мне не надо такого представления. Я пришел с тобой поговорить.
ГЛАВА 39. Ночной гость
– Поговорить?! И для этого ты прячешься по кустам?
– Ну, не для этого… – замялся парень.
– Выкладывай, в чем дело? Я спешу!
Бабушка говорила: «Когда боишься, не выдавай страха. Лучше действуй напором, и тогда обидчик еще подумает, а связываться ли с тобой?»
Брэндон, одетый в костюм-двойку, со светлыми кудрями, конечно, не выглядел бандитом, но кто знает, что у него на уме. Тем более в таком состоянии.
– Не дыши на меня, – замахала рукой, отгоняя хмельной дух.
– Николетт, – доверительно вцепился он мне в локоть. Я отдернула руку. – Зачем ты отвращаешь от меня Лили? У нас и так с ней не всё гладко, еще и ты лезешь! – блеснул в его глазах опасный огонек.
– О чем ты? Я о тебе с ней и двух слов не сказала.
– А на аттракционы ее пригласила, познакомила с новым хахалем, скажешь нет? Она сама мне во всем призналась. И вот что я тебе скажу, дорогая: ничего у тебя не выйдет! Этот твой Джек мизинца моего не стоит! Да кто он вообще такой, черт бы его побрал? – распалился Брэндон. – Очередной нищеброд! А у меня есть деньги… Много денег!
– Это деньги твоего отца. – У него кожевенная фабрика, которая дает их семье неплохой доход.
– Да какая разница! Они всё равно все мне достанутся, когда отца не станет. Я единственный наследник.
– Не повезло.
– Что ты сказала? – Парень качнул головой, стряхивая злость. – В общем так, я надеюсь, мы поняли друг друга. Ты не лезешь в наши с Лили дела, иначе тебе будет плохо, малявка. Очень плохо. А я свои слова на ветер не бросаю, – деловито застегнул он пуговицу на рукаве рубашки. – И ты еще пожалеешь, что…
Тут его кто-то похлопал по плечу, и когда он обернулся, вмазал кулаком в челюсть.
От такого удара Брэндон отлетел в кусты.
А я застыла, изумленно глядя на Сэма, потирающего костяшки пальцев.
– Так-то лучше, приятель, – только и сказал он.
***
Брэндон сидел за столом в гостиной, прижимая к пострадавшей части лица обернутые тканью кубики льда – компресс, сооруженный Эммой.
Вокруг стола собрались все, живущие в нашем доме, за исключением бабушки.
Все стояли, кроме гостя.
Парень выглядел несчастным.
И если ночной ветерок не смог выветрить из него хмель, то удар отрезвил окончательно.
– Так говоришь, знаешь этого типа и в полицию его вести не нужно? – уточнил Джек.
Брэндон, конечно, тот еще мерзавец, но доводить дело до полиции…
– Это жених Лили. Бывший. – Парень вздрогнул, словно я дала ему пощечину, но всё же с благодарностью глянул на меня. – И мы немножко повздорили… из-за Лили. Но теперь всё в порядке.
– Я тоже его знаю. Видел. Хотя впотьмах и не разглядел, – почесал кулак Сэм. – Надеюсь, не в обиде?
– Со всяким случается. – Брэндон сжимал стакан воды на столе, но не пил. – У меня к вам серьезный разговор. Поэтому я и попросил вас собраться.
– Да мы все во внимании, выкладывай, – присел на краешек стола Сэм, сложив руки на груди, поверх них лег его талисман – волчий клык.
Брэндон смотрел во все глаза на предмет несомненной гордости Сэма. Откашлялся.
– Так вот, – начал он. – Думаю, женщины могут заняться своими делами, разговор будет мужской.
– Да ладно, не темни. Здесь все свои, – хлопнул Сэм его по плечу.
Брэндон дернулся, убрал холодный компресс. На его месте проступил отчетливый красный след, местами посиневший.
– Значит, это ты – Джек? – уточнил он, украдкой глянув на старшего из братьев, стоявшего напротив. – Слышал, ты спрашивал в «Зеленом кроте» о банде «Ночные охотники».
В комнате повисла гнетущая тишина.
«Зеленый крот»… это же местный кабак, где, со слов Джона Маккеша, подают отличный эль. Но что там делал Джек?
– Ну, допустим, – согласился он с Брэндоном. – Ты что-нибудь знаешь?
– Мой приятель Рик Оуэн состоял в их банде. У него даже татуировка была на плече… волчья морда.
Как это возможно? Рик Оуэн был оборотнем?
В панике я взглянула на Джека, ища ответа, но он смотрел на Брэндона.
– Как вы знаете, Рик утонул в реке… Наверняка же слышали. Но меня не проведешь. Это не несчастный случай. Рика убили! – долбанул Брэндон кулаком по столу. – И я хочу поквитаться с ними. Я знаю, где их логово!
– Ну и прекрасно. А зачем ты нам это говоришь? – спросил Сэм. – Иди в полицию.
– И с чем я пойду? Со своими догадками? Полиция давно закрыла это дело, и открывать его не в их интересах. Но вы совсем другое. У вас ведь личные мотивы, я прав? – Брэндон выразительно глянул на Джека, затем на Сэма.
